Бесёнок по имени Ларни

Ларни хихикнула.

– Да, это странно, – согласился Инци, – но такова их жизнь, и они ничем не хуже нас. Отец экспериментировал со многими мирами, пока не создал этот.

– Отец? Так Бог и вправду твой папа?

– Он всем нам отец и любит всех своих детей.

– А он живёт на Солнце?

– Нет, понимаешь, это трудно объяснить. Солнце конечно огромно, но Он больше.

– Больше Солнца?!

– Больше Вселенной.

– Тогда как же?.. Где же?..

– Он везде. Он в тебе и во мне, в Стефане и в воздухе, которым мы дышим, во всём, что он создал и что окружает нас со всех сторон. Поэтому от него нельзя спрятаться и нельзя ничего утаить!

Стефан плохо видел фигуры говорящих, свет факелов больше озарял картину на стене, оставляя людей в дрожащей тени. Но ему мнилось, что рука Инци покоится сейчас на плечах Ларни или на её талии… Если бы он застал их занимающимися любовью, врядли кровь бросилась бы ему в голову с большей силой, чем сейчас!

Стефан неслышно отступил в тень. Он вдруг поймал себя на том, что ствол его ружья смотрит в сторону его друзей, а ведь оно было заряжено картечью и сейчас стояло на боевом взводе!

Охотник тут же направил этот ствол в потолок и отёр лицо ладонью, как бы смахивая с него невидимую паутину. Что он сейчас едва не наделал?! В конце концов, если Ларни так решила, значит, так тому и быть! А почему он вообще подумал, что она что-то там решила? Но если это даже и так, то его долг, как брата и как друга, заключается в том, чтобы помочь той, кого он боготворил все эти годы! Помочь или хотя бы не мешать.

Стефан почувствовал, что у него голова идёт кругом и решил вернуться в каморку. Только шагов через сто – сто пятьдесят, он понял, что пошёл не в ту сторону.

Молодой охотник обругал себя, на чём свет стоит. Как он мог быть таким самоуверенным, ведь он сгоряча не взял с собой ни свечи, ни факела! Но ничего, ему не в первый раз приходилось обходиться без источника света.

Правда в лесу даже самой глухой, безлунной ночью, не бывает так темно, но он был уверен, что справится.

Стефан развернулся вокруг своей оси, чтобы ещё раз поменять направление на противоположное и пошёл на звуки голосов, которые стали сейчас значительно глуше. Он отлично ориентировался по слуху, но здесь звуки отражались от мраморных стен, и это сбивало его с толку.

Всё было совсем не так, как в лесу. Возможно, именно это обстоятельство ввело молодого охотника в заблуждение. Он уверенно шагал по гладкому полу и голоса друзей становились всё громче и отчётливей, когда этот самый пол вдруг исчез у него под ногами, и он почувствовал, что падает!

Стефан инстинктивно вскинул руки, и тут же какая-то сила вырвала у него дробовик, который гулко бабахнул, где-то сверху. Впрочем, голос своего оружия Стефан различил плохо – ветер свистел у него в ушах и переворачивал его в полёте, словно он был не человеком из плоти и крови, а невесомой бумажной игрушкой.

Глава 30. Назойливая арифметика

Змеёж снова был возле того маленького дворца. Правда, сейчас он сидел не на крыше, (они с циклопом сразу проломили бы её насквозь), а прятался за соседним домом, едва помещая мощную фигуру своего носителя за двухэтажным строением.

Змеёж потерял счёт тому, сколько раз он пожалел, что связался с этим циклопом! Сначала тот досаждал ему своей тупостью, теперь надоедал проявлением интеллекта – пока его колючий хозяин разрабатывал стратегические планы захвата той или иной пары людей, циклоп решал несложные математические задачки, почувствовав вдруг вкус к мыслительной деятельности.

Сначала Змеёж не обращал на это внимание, но в последнее время задачки становились всё сложнее, циклоп явно совершенствовался. Всё бы ничего, но это отвлекало умственные ресурсы их обоих от выполнения основной задачи, тем более что циклоп при этом использовал для развлечения интеллект своего хозяина.

С досады Змеёж решил вперёд десяток задач, которые наметил себе циклоп, а затем заставил циклопа играть самого с собой в крестики – нолики. Теперь он мог спокойно подумать, хоть некоторое время, пока великан чертил толстым пальцем в пыли примитивные таблицы.

Итак, первая пара, а точнее теперь уже тройка, людей полезла под землю. Проклятье! И что им только там понадобилось? Как же он теперь в эти лабиринты циклопа потащит? Придётся им передвигаться на четвереньках, с риском застрять в одном из переходов или туннелей.

Бросить циклопа? В крайнем случае, придётся бросить, но всё же жалко – ведь только начал осваивать, да и где ещё здесь найдёшь такого мощного носителя?

Проще было переключить внимание вот на эту пару, которая так тщательно повторяет путь тех первых. Теперь они решили заночевать в том же доме, где спали первые два перед нападением сморкачей.

Нда, а ведь эти вторые показали себя прекрасными бойцами, уничтожив армию зомби. Нападать на них, пока они в доме не выгодно – они могут сильно повредить циклопа ещё до того, как он до них доберётся. Значит, пускай отсыпаются, а бой им дадим на открытом воздухе, семью восемь – сорок восемь… Тьфу ты! Циклоп опять за своё принялся!

Глава 31. Разочарование в "Палаццо"

Маранта внимательно вглядывалась в кровать под балдахином. Здесь явно спал только один человек, и это была Ларни. Стефан, конечно, ночевал вон на том диване с раскиданными вокруг подушками. Что ж, видно становиться бабушкой пока рано!

Воительница усмехнулась про себя, почувствовав в душе лёгкое разочарование. Да ладно, что уж там, успеется, были бы все живы и здоровы!

Так, значит, после ночёвки они неплохо позавтракали, а потом вышли на улицу и устроили разгром очередной банде монстров, ошмётки которых валялись там повсюду. Судя по всему, на этой улице находилось хранилище горючей смеси, наподобие той, что во дворце короля Лоргина заливалась в электрогенераторы.

Когда Маранта увидела последствия этого взрыва, разворотившего половину квартала, её сердце привычно ухнуло вниз, как это не раз было за последнее время. Тревога была небезосновательной, так-как среди кровавых ошмётков нашлось немало вещей происходивших из того магазина, где они с Михалом только что побывали. Но все обрывки плоти имели здесь явно нечеловеческое происхождение, а приглядевшись повнимательнее, Маранта увидела удобный проход через развалины, в котором что-то блеснуло.

Воительница прошла по этим руинам с десяток шагов и подобрала новенькие длинные ножницы в красивом бархатном чехольчике. Это было изделие – близнец из того же набора откуда она сама извлекла точно такие же, только маленькие ножнички, которые сейчас лежали в её сумке. Для верности она достала свой трофей и сравнила с только что найденными. Да, именно их не было в наборе в том первом магазине. Значит, их обронила Ларни во время отступления с места взрыва.

Удовлетворившись этим выводом, Маранта рассказала всё мужу и они вместе отправились в дом.

Теперь она стояла и рассматривала кровать на которой недавно спала её дочь. Это ложе невинности было чистым и незапятнанным, но оставлять его и дальше таковым было бы неправильно. Сегодня они с Михалом заслужили отдых, а не воспользоваться хорошей возможностью провести ночь в любви – непростительная глупость!

Глава 32. Выбор Руфуса

– Ты уверен, Руфус? Жизнь священнослужителя далеко не так проста, как это кажется со стороны. Не пожалеешь?

– Я уверен, падре!

Мальчик был очень серьёзен и слегка дрожал, но не от страха, а от волнения.

– Я не буду ни кузнецом, ни охотником, но изучу все ремёсла понемногу, чтобы знать их природу. Я не вижу перед собой другого пути, кроме служения Богу и сыну его – Инци! А потому, прошу Вас, наставьте меня! Научите меня всему.

Священник задумался. Он и сам давно подумывал о приемнике, ведь старость давала о себе знать всё сильнее. Ко всему прочему, лучше Руфуса здесь никого не было для этой миссии. И всё же он сомневался. От Бога ли видения мальчика? От Бога ли его способности? В таком деле ошибки были недопустимы, иначе рухнет всё, что он сделал здесь до этого!

Глава 33. Колодец

Препятствие. Ещё препятствие. Ещё. И ещё… Сначала они были тонкими, почти незаметными, и довольно тяжёлое тело Стефана, пробивало их, практически не встречая сопротивления. Потом эти непонятные мембраны стали толщиной с бумажный лист и рвались со звуком лёгкого хлопка, но через некоторое время они стали ещё толще и… мокрее! Когда ноги его ударялись об очередную преграду, она рвалась с влажным чмокающим треском, и лицо парня обдавало тёплыми брызгами.

Он падал уже так долго, что потерял счёт времени. До этого Стефан не представлял, что в природе возможна такая высота, (или глубина?), падать с которой, (или в которую?), можно так долго. А тут ещё эти мембраны, натянутые поперёк чего-то, возможно колодца, в который он угодил.

Однако эти непонятные препятствия сослужили-таки ему некоторую службу – его падение замедлилось. Правда при этом удары стали более ощутительными и наконец, одна из загадочных мембран сумела выдержать его вес. Стефан пролежал на ней секунд десять, чувствуя, как эта кожистая плёнка прогибается под ним. Когда она тоже порвалась, он оказался на следующей. Так продолжалось ещё раз пять или больше, а время между очередным "приземлением" на мембрану и разрывом всё увеличивалось.

Но вот падение остановилось. Мембрана, на которой он лежал, прогнулась совсем немного, и рваться не собиралась. Стефан осторожно поднялся на четвереньки.

Встать во весь рост на таком зыбком основании он не решался. Определить природу поверхности, что была под ним, он не мог, но понимал, что это нечто живое, поскольку оно было тёплым и слегка пульсировало. Было ли это отдельное существо или часть некоего организма, оставалось неясным, тем более что вокруг царила непроглядная темнота.

Впрочем, Стефана на самом деле интересовало нечто совсем другое, а именно – как отсюда выбраться и не притаился ли в этой темноте враг?

Не поднимаясь на ноги, Стефан прошёл на четвереньках немного вперёд и нащупал стенку, к которой крепилась мембрана. Стенка была влажной и скользкой на ощупь, её поверхность казалась упругой и мягкой одновременно. Что же это такое, и каких оно размеров?

Продвигаясь вдоль стенки, парень понял, что это нечто и в самом деле имеет форму колодца. Похоже, что больше здесь не было ничего примечательного.

Так что же дальше? И тут Стефан сделал то, что не смог бы объяснить ни тогда, ни после – он вдруг выхватил свой охотничий нож и воткнул его по самую рукоять в то, что было у него под ногами!

Звук, раздавшийся после этого удара, одновременно напоминал тот, с каким лопается струна, рвётся материя и взвизгивает испуганная женщина. Стефан полетел кубарем вниз, не встречая больше никаких препятствий, пока не приложился обо что-то твёрдое, что выбило из его лёгких воздух и погасило сознание.

Глава 34. Сато

– Эй?! Ты жив? Просыпайся! Не могу я тебя тут вечно греть!

Голос был девичьим. И запах. И тепло тонкого, нежного тела. Но это была не Ларни. Тогда кто же?

Стефан открыл глаза, но поначалу ничего не увидел. Потом ему показалось, что над ним горят две немигающие серо-голубые звёздочки. Эти звёзды оказались глазами на безмятежно-спокойном и чистом личике, правильной формы, обрамлённом густыми каштановыми волосами.

Сперва Стефан подумал, что это какой-то сон. Он видел эту девушку впервые, но она была так похожа на Ларни, что могла бы быть её старшей сестрой.

На вид ей было лет девятнадцать – двадцать. Высокий лоб, слегка изломанные брови, средней густоты, похожие на крылья птицы. Не слишком острые, но всё же выступающие скулы, подчёркивающие гладкость щёк и округлость небольшого подбородка без намёка на ямочку. Чуть крупноватый прямой нос и может быть чуть великоватый рот с изящно очерченными, но не пухлыми губами, придавали её лицу вид элегантного несовершенства, какое выгодно отличает обладательниц истинной женственности от тех, кто кичится деланной, кукольной красотой.

Но больше всего на этом лице поражали глаза. Спокойные, исполненные достоинства, они не были такими яркими, как у Ларни, но в них то и дело вспыхивали искры. То зелёные, то красные…

А ещё… Стефан моргнул и почувствовал, как загорелись его щёки. Девушка была одета, но одежда эта оказалась, мягко говоря, странной. На ней было трико в мелкую, но совершенно прозрачную сеточку. То, что эта одежда облегает всё тело, включая пальцы рук и ног, оставляя не закрытой только голову, и прилегает к коже, не образуя ни единой складочки, отходило на второй план перед бесстыдной открытостью совершенных форм, какие бывают у красавиц на самом пороге зрелости.

Молодой охотник ясно видел высокую, округлую грудь с парой коричневых сосков, впалый живот, крутые бёдра, тонкую, гибкую талию и женское раздвоение между ног, не прикрытое даже намёком на волосяной пушок.

– Что? – спросила девушка, увидев, как он её рассматривает.

"Неужели она не понимает, насколько она… голая?!" – подумал Стефан, голова которого вдруг стала горячей, а в штанах началось решительное восстание.

– Ах, это! – Девица весело рассмеялась. – Извини, я опять позабыла про эти ваши странные, э-э… обычаи! Ладно, чтобы тебя не смущать, я, пожалуй, надену кое-что ещё.

С этими словами она протянула руку куда-то в сторону, в темноту и достала оттуда лёгкий плащ, который накинула на плечи. Однако это произведение ткацкого и портновского искусства было едва ли не более прозрачным, чем уже одетая на девушке сеточка. Кроме того, она, то ли нечаянно, то ли нарочно не запахнула его спереди, так что всё должное быть сокровенным осталось на виду, как и было раньше.

Стефан никогда до сих пор не видел, чтобы девушки одевались и вели себя подобным образом. Конечно, отношения между молодёжью в посёлке не были такими уж невинными, но всё, что не предназначалось для посторонних глаз, благоразумно скрывалось и пряталось. А если дело заходило слишком далеко, то всё прикрывало бракосочетание, которое священник проводил, покачивая головой и улыбаясь с лёгкой укоризной.

Сам Стефан видел женскую наготу лишь мельком и случайно, каждый раз поспешно и смущённо отворачиваясь. (Ларни не в счёт, её он помогал мыть в тазике от рождения до пяти лет, а потом долго не замечал, что она женщина.)

– Кто ты? – спросил он, стараясь глядеть в сторону.

– Человек, как видишь! – был ответ, в котором почему-то промелькнула доля сарказма.

– У тебя есть имя?

– Зови меня… Сато! – проговорила девушка с лёгкой заминкой, а потом зачем-то хлопнула в ладоши. – Вообще-то настоящее моё имя – Сата, но мне больше нравится Сато!

Стефан пожал плечами – Сато, так Сато. Чудное имя, но ведь и "Ларни", тоже чудное, если здраво рассудить. Ларни в посёлке была только одна, и до неё так девочек не называли. Это имя принесла с собой Маранта, вместе с ребёнком из своего мира.

– Ты здесь живёшь, Сато? – спросил Стефан, который сам не знал, что имел ввиду под словом "здесь".

– Живу? – искренне удивилась девушка. – Как здесь можно жить?! Как ты думаешь, где мы?

– Под землёй? – нерешительно предположил Стефан.

– Ха-ха! Под землёй! Если бы!.. Поверь, мы намного, э-э… дальше. Вот что. Давай-ка, внучек Адама, я отведу тебя туда, где тебе будет, м-м, проще принять всё как есть.

С этими словами она взяла его за руку и потянула на себя с такой силой, что он сразу же очутился на ногах. Её ладонь была хрупкой и нежной, но Стефану вдруг подумалось, что если в эту маленькую ручку попадёт кусок гранита, то она без труда разотрёт его в песок! Откуда взялись эти мысли, Стефан так и не понял, да и задумываться над ними ему было недосуг, прежде всего из-за сильной боли в затылке, пояснице и правом локте. Очевидно, он основательно разбился, когда упал.

– Пойдём, – сказала Сато, взяв его, как раз под больную руку.

Острая боль полыхнула вспышкой белого пламени, ослепившей мозг, и Стефан снова отключился.

Когда он пришёл в себя, то оказалось, что мир вокруг него изменился. До сих пор он пребывал во мраке, и единственный свет в нём излучала фигура Сато. Теперь мир вокруг был наполнен светом,

Стефан лежал на чём-то мягком, а голова его покоилась… на коленях девушки. Её рука, (та самая, которая, как он понял, была способна дробить камни), лежала на его лбу. Другая рука прижималась к раскрытой груди в области сердца.

– Какие же вы хрупкие, потомки Адама! – заявила Сато со странной интонацией в голосе. – Такие нежные и слабые тела. Хрупкие… Но симпатичные!

Стефан почувствовал, что боли в его теле уже нет, и попробовал сесть. Ему это удалось, хоть глаза включились в работу не сразу, как бывает после долгого, крепкого сна.

Он огляделся вокруг. Место, где они находились, чем-то напоминало тот странный лес посреди города, где их с Ларни чуть не убил циклоп. Но в отличие от заброшенного парка с его кучами мусора, нелепыми проржавевшими аттракционами и покосившимися статуями, здесь всё дышало свежестью, покоем и чистотой.

Они с Сато сидели на зелёном лугу, покрытом мягкой травой. По краям этого луга росло множество разнообразных деревьев, некоторые из которых были в цвету, а ветви других ломились от плодов. Между их ветвями летали разноцветные птички, стрекозы, пчёлы и бабочки. Стефану показалось, что нежное щебетание и шелест крыльев сливаются в единое пение. Тут и там среди травы и кустов резвились белые пушистые кролики и разномастные котята, а над всем этим искрилось и сияло ослепительно-лазоревое небо, по которому то и дело пробегали белоснежные барашки облачков.

– А теперь мы где? – спросил Стефан глухим и скрипучим, словно после долгого молчания голосом.

– В моём саду.

– А раньше где были?

– Ну, этого я тебе не скажу. Пугать не хочу. На самом деле это вовсе не так страшно, но дети Адама очень уж склонны к предрассудкам и любят сгущать краски там, где по сути всё ясно.

– Послушай, Сато, а почему ты всё время называешь меня потомком Адама?

– Потому, что так оно и есть! Вы, люди – потомки Адама и Евы, своих прародителей. Ты этого, что, не знал?

– Знал. Священник рассказывал. Но ты говоришь так, словно сама не являешься их потомком.

– Я? Нет, не являюсь.

– Как это?

– Очень просто. Создатель не единожды сотворял существ по образу и подобию своему. Я – человек, но я не из адамова племени.

Стефан помолчал. Он был далеко не глупым юношей, но его мозг не был привычен к упражнениям такого рода. К тому же рядом не было Ларни, а без неё он чувствовал себя неуютно, словно что-то важное не взял с собой или даже сам был неполон, вроде охотника без одной руки.

– Как мне вернуться обратно? – спросил он, ощутив вдруг страшную тоску по Ларни, по родному лесу, даже по Инци и Мёртвому городу!

– Вот те раз! Только появился, а уже собирается улизнуть! – едко сказала его новая знакомая. – Сначала расскажи мне, адамово отродье, как ты сюда попал? Да, кстати, если не хочешь, чтобы я каждый раз поминала твоего незадачливого прапредка, назови мне своё имя или хотя бы прозвище, которым тебя называют соплеменники.

Стефан несколько удивился перемене в настроении собеседницы, но всё равно не нашёл причины скрывать от неё что-либо. Когда он закончил рассказывать, Сато надолго задумалась.

– Вот что, Стефан, сын Михала! – В голосе Сато послышались, наконец, прежние доброжелательные интонации. – Можешь мне не верить, но помочь тебе я ничем не могу. Как отсюда выбраться я не знаю, ибо это знание скрыто от меня нарочно. Более того, выйти отсюда за всю историю мироздания удавалось лишь единицам, да и то каждая история, повествующая об этом, звучит, как небыль, а потому нельзя этим историям верить полностью. Но не отчаивайся! Может твои друзья, что-нибудь придумают. Хорошие у тебя друзья и сильные, верь в них!

– Но что же мне делать? – воскликнул Стефан до которого начало доходить в какое положение он попал.

– Я предлагаю искупаться! – воскликнула Сато и вмиг сбросила то немногое, что с большой натяжкой можно было назвать её одеждой. – Здесь есть великолепное озеро с водопадом. И не вздумай отказываться, а то буду считать, что ты заплатил мне чёрной неблагодарностью за спасение!

Стефан немного помялся, повздыхал ещё о Ларни, но отправился-таки за своей новой подругой.

– Сато, – спросил он, когда они дошли до края поляны, – скажи мне, только честно – я умер? Мы в Раю?

Девушка удивлённо посмотрела на него и вдруг захохотала весело и звонко, но как-то не совсем по-девичьи. От этого смеха птицы разом снялись с веток, и пропали в голубом небе, кролики и котята исчезли, как будто их и не было, а с деревьев упало несколько плодов и листьев.

– Ты жив, дурашка! – воскликнула Сато, перестав смеяться. – Ты жив и здоров, и ты не в Раю! Повторяю, я не хотела тебя пугать раньше времени, но если тебе уж настолько невтерпёж узнать всё прямо сейчас, то скажу, как есть – ты в Аду, Стефан, сын Михала, в самом его сердце! Ой, только не надо так бледнеть, а то придётся снова тебя приводить в чувства, а это, поверь, было не так-то легко. Вижу теперь тебе точно нужно купание – вспотел, как мышь в кошачьих лапах. Только сделай, пожалуйста, одолжение – сними ты эти тряпки! Самое глупое, что могли придумать дети Адама и Евы, это купаться в одежде.

Стефан и вправду взмок от всего услышанного. Если всё так, то его положение можно считать безнадёжным. Но всё же он попытался взять себя в руки, ведь отец учил никогда не сдаваться, даже если тебя придавил к земле раненый медведь-шатун и уже занёс свою лапу с жуткими когтями над твоей головой!

– Сато! – спросил он, когда девушка помогала ему снять, прилипшую к телу, насквозь мокрую от пота рубашку. – Раз ты мне всё уже и так сказала, скажи последнее – кто ты? Ну, ты понимаешь, о чём я…

Девушка хитро улыбнулась и жёлтые искры в её глазах сменились на зелёные.

– Что ж, знай, Стефан, Сын Михала, – сказала она, гордо подбоченясь, – я ни в чём не обманула тебя. Меня действительно зовут Сато. Я – дочь повелителя этого царства и… и со мной здесь тебе ничего не должно быть страшно!

Глава 35. Ты веришь мне?

– Не-ет! Не ве-е-рю!

Ларни стояла на коленях возле воронки в полу, на краю которой лежало ружьё Стефана.

– Он не погиб! Инци, скажи, что он жив!

Тот к кому были обращены эти слова, стоял тут же рядом с факелом в руке и сосредоточенно вглядывался в неглубокую, шириной в пять шагов, каверну.

– Он там, Ларни, – сказал, наконец, Инци и лицо его исказилось, словно от сильной боли.

– Он жив? – спросила девушка с требовательной ноткой в голосе.

– Я не знаю. Скорее всего, нет. Хотя… Я чувствую, что он ушёл туда, вниз, но я не вижу, чтобы он умер. И, тем не менее, его нет среди живых людей, а для человека это означает смерть.

Ларни вдруг бросилась в центр воронки и принялась руками разгребать щебень и песок, заполнявшие её дно. Однако её пальцы вскоре заскребли по твёрдому камню, и дальнейшие раскопки пришлось бросить. Девушка так и осталась сидеть внизу, размазывая слёзы по щекам, расцарапанными в кровь руками, когда на её плечо вдруг легла ладонь с длинными пальцами.

– Ларни, ты веришь мне? – спросил Инци мягким отеческим голосом.

– Я верю тебе, Инци! – ответила Ларни, хлюпая носом и не оборачиваясь. – Я всегда тебе верила.

– Если так, то слушай: вернуть Стефана в наш мир будет трудно, почти невозможно, но мы попытаемся. Эта каверна – не что иное, как проход между миром сущего и тем, что люди привыкли называть "тот свет" и считать миром мёртвых. Это не так или вернее сказать, не совсем так, потому, что истина никогда не открывается человеку полностью, и люди судят о подобных вещах согласно своей ограниченности. Но не будем об этом. Сейчас этот проход закрыт и больше в этом месте не откроется, так что побереги свои руки, они тебе ещё пригодятся.

– Так что же нам теперь делать?

– Будем думать, как пройти туда, куда пройти невозможно и как вернуться оттуда, откуда нет возврата.

– О чём ты говоришь, Инци? Что это за место такое?

– В просторечии оно называется Адом и считается средоточием зла.

Глава 36. Смелее!

Они сидели на огромном плоском камне и болтали ногами, глядя, как внизу проплывают диковинные рыбы. После купания Стефан и впрямь почувствовал себя лучше. Правда он не разделял игривое настроение Сато, но зато смог вволю поплавать и понырять, гоняясь за подводными чудовищами.

Теперь они оба были завёрнуты в полотенца такого размера, что те сгодились бы на пару палаток. Несмотря на то, что Стефан старался не смотреть на свою новую подругу, его голова поворачивалась в её сторону автоматически, так, что, в конце концов, у него заболела шея. Волей-неволей он сравнивал двух девушек и, несмотря на их непонятное сходство, находил множество различий.