Грэйс

– Вон! – снова повторил Дормер.

Шеридан удивлённо смотрел на друга – словно впервые по-настоящему его увидел. А затем, не прощаясь вышел из кабинета.

Дормер был в ярости. И так и, не сумев прийти в себя, покинул рабочее место. Однако домой возвращаться он не спешил – по дому до сих пор сновали чересчур подозрительно радушные и заботливые родственники. Что навевало на ещё более суровые мысли. Сначала Дормер посетил самую дорогую ресторацию, а затем самую дорогую из своих дам. А после ему всё же хватило благоразумия, проверить открытые данные и вырезки по его делу.

С самым устрашающим видом, лорд Дормер в ночь проник в архив, нагло пользуясь своим положением, и убедился в том, что абсолютно все находящиеся сейчас в его доме люди, по каким-то причинам лжесвидетельствовали против него, зная, что в случае признания его виновным ему грозил бы смертный приговор.

Дормер никогда алкоголь не уважал, но именно в эту ночь, ему жутко хотелось напиться… или умереть. Но было нельзя. Ведь он обидел единственного, как выяснилось друга. Обидел сильно и несправедливо. На девчонку ему было плевать. Но на неё было не плевать Шеридану, поэтому Гарди, или как там её, надо было доставать.

…

Ранним утром, злой всклокоченный Дормер стоял возле кабинета Шеридана Уотта, который к слову на работу заступал рано, и ожидал хозяина кабинета. Однако Шеридан не появился ни к восьми, ни к девяти. И в десять его также не было. И Дормер не на шутку забеспокоился. Это было крайне не похоже на педантичного и пунктуального Шеридана.

После недолгих, но эффективных поисков, пропажа неожиданно нашлась в одном захудалом трактире. Шеридан был безобразно пьян. Левая скула была рассечена, а под глазом наливался синяк. Он еле передвигался и плохо говорил:

– Что случилось? – не скрывая беспокойства спросил Дормер.

Шеридан удивлённо поднял взгляд и, увидев Дормера, взгляд его на несколько мгновений вдруг стал осознанным:

– Что со мной случилось? Это что с тобой случилось, друг? – Горько спросил Шеридан, – А знаешь что? – улыбнулся он, – Когда её казнят…из архива пропадут все данные о сканировании, твоё дело возобновят и тебя вздёрнут. А меня, надеюсь, прикончат.

И несмотря на то, что Дормер понимал, что слышит пьяные речи – внутри него всё похолодело:

– Где сейчас содержат девушку? – уточнил он.

– В Хольцере, – убито ответил Шеридан.

Дормер задумчиво и удивлённо свёл брови у переносицы:

– Вставай, – протянул он руку, и добавил, – Сейчас заберём.

– Дела закрыты, – с ненавистью сказал Шеридан, – она ожидает казни.

– В таком случае поднимай свою задницу и шевели ногами. И перестань причитать, – начал раздражаться Дормер.

Шеридан попытался подняться, но не смог. Дормер рывком поставил его на ноги и потащил на выход к своему экипажу.

Всю дорогу до хольцера сидели молча. Шеридан смотрел в окно, Дормер на Шеридана, в попытке понять, насколько сильно он обидел единственного друга и о том, что же с ним произошло.

Подъезжая к хольцеру, Дормер увидел в окне главу местного отдела маг полиции, который садился в служебный кеб. Выпрыгнув из собственной повозки почти на ходу, Дормер тут же заскочил в служебный экипаж начальника отдела маг полиции:

– Доброе утро, Бенжамин, – сладко улыбнулся Дормер, а затем добавил, – Есть дело. Придётся вернуться.

Глава 5

Бенжамин Солт был высоким симпатичным мужчиной среднего возраста, с усами и курчавыми каштановыми волосами. Однако бегающий заискивающий взгляд выдавал в нём подхалима и льстеца.

– Чем могу служить Вам, милорд Дормер? Чаю? – спросил Солт, открывая дверь в свой кабинет.

– Милорд старший следователь, будьте любезны, – поправил Дормер, – меня полностью оправдали и вернули мне имя и должность. Так вот, я хочу видеть все бумаги по делу Голди Баф. – Ответил Дормер, – И да, будьте так любезны, мне чай, а господину – Уотту Крепкий кофе, – сказал он и окинул обеспокоенным взглядом Шеридана, у которого набух травмированный глаз.

– Конечно, конечно, – засуетился Солт, – Морис! – крикнул он в сторону двери.

Приоткрыв дверь, в проёме появилась голова, принадлежавшая молодому русоволосому мужчине.

– Два кофе и чай, – скомандовал Солт и появившаяся только что голова – исчезла, – Все бумаги будут собраны и подготовлены в течении двух дней.

– Её должны казнить сегодня, – вмешался Шеридан.

– Ты не понял, Бенжамин, бумаги нужны мне сейчас, – заявил Дормер.

Солт побледнел и сглотнул:

– Боюсь, это невозможно.

– Значит так, – понемногу начинал терять терпение Дормер, – Сейчас ты отведёшь нас к девушке и велишь принести всё, что только есть по её делу. Это приказ.

Солт был напуган и всё ещё сомневался, однако ранг не позволял ослушаться.

…

Через полчаса в комнате допросов сидели шестеро:

Бенжамин Солт, Аарон Дормер, Шеридан Уотт, Голди Баф и двое боевых магов, охраняющих Голди.

Солт нервно теребил усы, Шеридан не мигая смотрел на Голди, Голди забилась в угол сразу после того, как её привели из камеры, а Дормер читал прилагающиеся к делу бумаги и хмурился.

Бегло просмотрев большую часть страниц, Дормер поднял удивлённый взгляд на Солта и спросил:

– Ты пришил девчонке все дела прошлого квартала?

– Она призналась, – нервно сглотнул Солт и Дормер перевёл свой взгляд на девушку, которая баюкала свою укутанную в платок руку.

Дормер обречённо вздохнул, а потом устало сказал:

– Вот что, Солт. Ты отпустишь девчонку сейчас же.

– Она в хольцере. Её признали виновной в убийстве. Дело закрыто судом. Я не могу ничего сделать, – наконец, пришёл в себя Солт и заговорил более уверено, – Она признала себя виновной и подписала все протоколы.

– Значит у нас есть два варианта развития событий, – хмыкнул Дормер. Шеридан, который всю пикировку слушал молча, напряжённо выпрямил спину, Дормер тем временем продолжил, – Первый: ты сейчас отпускаешь девчонку и затыкаешь все дырки в отчётах своей собственной задницей или головой, это уж насколько ты расторопный. И второй. Я назначаю проверку по тебе и всему твоему отделу.

Солт побледнел ещё сильнее и опустился на стул. Отвечать ничего не стал, продолжая трепать усы.

Глава 6

В карете молча сидели трое.

– Куда Вас доставить? – прервал напряжённое молчание Дормер.

Шеридан за всё время не проронил ни слова, впрочем, как и Голди.

– Кленовая улица. Дом напротив старого храма.

Дормер дал указания извозчику и в экипаже снова установилась неуютная тишина. Доехали быстро и, никому не глядя в глаза, после короткого прощания, Голди вышла к зданию и побрела к крыльцу.

Дормер удовлетворённо кивнул и крикнул кучеру:

– Трогай!

– Стой! – рявкнул Шеридан и добавил, – Имей совесть, мы должны убедиться, что с девушкой всё в порядке.

Дормер удивлённо посмотрел на друга, а Шеридан в нерешительности замер, глядя в окно кареты на внутренний двор, в который через некоторое время из дома растерянно вышла Голди. Она огляделась по сторонам и, казалось, ничего не замечала, в том числе и карету. Затем она безнадёжно посмотрела на небо, снова вернулась к ступенькам крыльца, села на них и горько заплакала, прикрыв левой рукой глаза.

Вдруг Шеридан, который всё это время был недвижим, вскочил с места и выпрыгнув из кареты, быстро подбежал к ней. Взяв её за руку, он что-то спросил у неё. Она ответила, указывая рукой на крыльцо, и Шеридан с самым решительным видом взбежал по ступенькам и вошёл в дом.

Дормеру стало интересно, какой именно спектакль разыгрывает девчонка. И он также покинул кеб и подошёл к Голди:

– Что случилось? – без интереса спросил он, надеясь, что ему не придётся вызволять ещё и Шеридана.

– Я должна была внести месячную плату две недели назад…но меня… и хозяйка выкинула мои вещи… там были деньги… – с каждой фразой речь Голди становилась всё более несвязанной.

И вот, когда Дормер уже почти достал из-за пазухи бумажник, снисходительно отсчитав про себя несколько золотых – на крыльце снова показался сердитый Шеридан, который при виде Голди попытался изобразить менее суровое лицо:

– Это всё, что мне удалось выбить из неё, – сказал Шеридан и протянул Голди двадцать пять серебряников, – Но я обещаю, я займусь ей.

Затем Шеридан взял её под локоть и потащил в кеб:

– Садись. Здесь ты не останешься. Пока поживёшь в здании отдела, а там решим.

Дормер мученически закатил к небу глаза и проследовал следом за ними.

В экипаже снова воцарилась неловкая тишина. Голди сидела съёжившись, потупив взгляд. Хоть за окном кеба всё ещё была осень – с востока дул ледяной ветер и вот уже неделю над Эйрвудом без перерыва шли дожди и град.

Внезапно Голди подняла взгляд и сердечно поблагодарила:

– Спасибо, Шеридан.

Тот в ответ постарался улыбнуться:

– Я тут ни причём – все благодарности Лорду Дормеру.

– Нет, – покачала головой Голди, – Не знаю, что ты сделал, угрожал ему или продал душу, но жива я благодаря тебе.

Шеридан снова взглянул на её обмотанную платком руку и с горечью ответил:

– Нет, Голди, без Аарона, я не смог бы ничего сделать.

– Вообще-то я тоже нахожусь в экипаже, – начал раздражаться Дормер, – Можете обменяться любезностями потом. К слову, в моём доме сейчас свободно двадцать восемь гостевых. Вы можете расположиться в любой из них, королевский приём не гарантирую, но в любой из них точно удобнее, чем в подсобке в отделении, – небрежно бросил он.

Голди посмотрела Шеридану в глаза и уверенно покачала головой. Тот, в свою очередь, как бы ещё больше поник:

– Аарон вообще-то прав. Голди, он только с виду такое хамло. На самом деле внутри прячется очень хороший принципиальный человек. – сказал Шеридан, а затем добавил, – Очень глубоко внутри. – Дормер пренебрежительно фыркнул, а Шеридан продолжил, – В любом случае это ненадолго, я постараюсь решить этот вопрос как можно скорее.

– Я не могу остаться у Вас из-за слуг. Они не простят мне административные штрафы, – с раздражением ответила Дормеру Голди.

– Все слуги уволены ещё вчера, – ответил Дормер и внезапно посерел, как будто вспомнив о чём-то, – Я набираю новый штат.

Голди несколько мгновений пристально смотрела на него, а затем хорошенько обдумав ответила:

– Примите меня временно на работу.

– Вы ничего мне не должны и можете жить в моём доме – сколько понадобится, – сказал Дормер и скривился. Его бесило, что приходится любезничать со служанкой, которая только что пыталась вытянуть из Шеридана деньги. Но Дормер знал, что оплошал – в этот раз он серьёзно обидел друга и простыми извинениями было не отделаться. По его мнению, сегодняшней лести и помощи как раз должно было хватить.

В этот раз не выдержала Голди и закатила глаза, а затем резко ответила:

– Вы совершенно правы – я абсолютно ничего Вам не должна!

Однако продолжить ей не дал Шеридан, который неожиданно выкрикнул:

– Останови.

А затем достал из-за пазухи небольшой кристалл. Прошептав заклинание, он на несколько секунд стал задумчивым и отстранённым, а затем торопливо проговорил:

– Прошу меня простить, я должен срочно идти, – и уже обращаясь лично к Дормеру добавил, – Присмотри за ней. Чёрт возьми! Я рассчитываю на тебя.

Потом он быстро выпрыгнул из кареты и куда-то переместился рабочим порталом.

В карете наступила давящая своим напряжением тишина. Её нарушил Дормер:

– В поместье!

Карета двинулась вперёд и до особняка больше никто не проронил ни слова. Возле поместья Дормер вышел из экипажа и подал Голди руку, объявив:

– Следуйте за мной.

Зайдя в дом, Дормер громко позвал:

– Элоиза!

Спустя минуту, в гостиную вышла женщина средних лет, в форменном платье и, сделав лёгкий книксен, вопросительно уставилась на лорда:

– Добрый день, господин! Чем могу служить?

– Дай этой девушке какую-нибудь несложную работу, и рассели её в любой гостевой, на твоё усмотрение.

Элоиза окинула Голди оценивающим взглядом, а сама Голди чуть снова не закатила глаза к потолку! «Вот же болван! Благодетель, мать его! Теперь вся прислуга будет думать, что мы любовники!»

– Располагайтесь, Голди, – сухо сказал он, а затем неопределенно добавил, – Если будут вопросы – обращайтесь к Элоизе.

Милорд граф развернулся и уже почти покинул гостиную, когда неожиданно повернулся и приказал, обращаясь к Голди:

– Покажите руку.

И Голди, которую вышло с первой попытки застать врасплох, протянула вперёд левую руку.

– Не эту, – Терпеливо объяснил Дормер.

После недолгих раздумий Голди размотала повязку на правой руке и протянула её вперёд, представив взгляду Дормера ужасную картину – все пять пальцев правой руки были переломаны в нескольких местах. Лицо Дормера исказила гримаса изумления и Голди поспешила снова скрыть руку.

Дормер продолжал удивлённо смотреть ей в глаза и пытаться понять: «Если она хотела вытрясти из них с Шериданом деньги – то почему не использовала главный козырь?» Придя в себя, Дормер снова обратился к экономке:

– Пригласите терра Малькольма, девушке нужен лекарь, сказал он, а затем всё-таки покинул гостиную.

Для того, чтобы хоть как-то сгладить впечатление, Голди снова вызвалась работать каминщицей. Работа была грязная, тяжёлая, в зимние морозы бессонная, однако Голди знала за что получает деньги и от этого было хорошо и спокойно на душе. Элоиза посмотрела на неё скептически, но отказывать не стала. Как впрочем и давать саму работу.

Поэтому, чтобы не сойти с ума от безделья, Голди сама приходила на кухню и предлагала помощь. Сначала кухарка посматривала недоверчиво и скептически, хоть от помощи и не отказывалась, а потом, пообвыкнув, заваливала Голди работой.

И хоть кухарка не имела даже школьного образования – общение с Голди ей было приятно. Та никогда ничем не кичилась и в основном слушала. Где нужно улыбалась, в другое время подбадривала. А самое главное – никого не осуждала и козни не строила.

Но чтобы Голди не делала – она раздражала абсолютно всех остальных слуг. Вышла работать на кухню – выбрала себе самую непыльную работу, а если в какой день не вышла и устроила отдых, то и вовсе бесстыжая лентяйка. А отдых был необходим. Ментальное сканирование всё ещё частенько давало о себе знать.

Вечером в дом явился хозяйский лекарь, который был крайне удивлён отсутствием графа, а когда узнал, для кого он был приглашён – и вовсе оскорбился:

– Я не нанимался лечить челядь, какое унижение! – сокрушался он, покидая особняк.

Поэтому, первым делом, Голди купила себе самые дешёвые льняные перчатки, и впредь не покидала своих гостевых покоев без них, испытывая чувство необыкновенной неловкости и стыда, при виде собственной руки.

Глава 7

Поначалу новый штат слуг, в числе которых в основном были горничные и служанки – просто не понимали, как к ней относиться. Ведь управляющая прямо говорила, что девушка устроилась любовницей хозяина. Однако, чем дольше Голди жила в особняке, тем очевиднее становилось – связи между ней и хозяином нет. И стало принято считать, что хозяин просто избавился от неё. И все его благости для неё окончены.

С тех пор экономка стала пытаться завалить её работой в отместку за предыдущий месяц отдыха, а прочие служанки – надменно перешёптывались, однако до открытых конфронтаций дело благоразумно не доходило.

Голди, которая старалась честно отработать свою оплату, имела также и соображение не превращаться в ломовую лошадь. Поэтому когда экономка начала заваливать её работой и перестала пускать на кухню – Голди отказывалась выполнять сверх того, за что ей платят, чем вводила экономку в страшную ярость.

Сначала Элоиза пыталась поставить на место зарвавшуюся служанку, а затем, не имея объективно безопасных рычагов давления на неё( ведь кто знает? Всегда остаётся шанс, что хозяин к Голди не остыл, просто виртуозно скрываются) – начала агрессивно настраивать против неё прочий персонал. И вскоре Голди не просто раздражала весь рабочий штат особняка – её ненавидели.

Всеобщему помешательству не поддавалась только повариха, которая в силу своей простой и благодарной натуры – всегда пресекала сплетни.

Однако платили Голди исправно, видно протекторат Дормера всё ещё имел действие. Она с самого начала знала, что надолго в особняке не задержится, но теперь и вовсе мысленно паковала чемоданы, а в выходные ходила в город, присматривая жильё и работу.

После одной из таких вылазок, довольная собой Голди, которой удалось договориться о собеседовании – вернулась в особняк через ход для слуг, и стоя в прихожей, стряхивала со своего пальто налипший комьями мокрый снег.

– Явилась, – послышалось сзади недовольное бурчание, – Только тебя и ждут. Поторапливайся.

Голди удивлённо повернулась, глядя на удаляющуюся спину горничной. Быстро сменив обувь, Голди поспешила за ней. Девушка прошла по коридору, затем миновала кухню, хозяйственное помещение и вышла в дом, затем повернула в гостиную, в которой в ряд выстроились все слуги, имеющие работу непосредственно в доме. А возле них коршуном ходила из угла в угол экономка.

– А вот и она! Пригрели змею! Хватайте воровку! Иначе сбежит до того, как вернётся хозяин! – выкрикивала она.

Ничего не понимающую Голди взяли под руки и крепко зафиксировали новоиспечённый дворецкий и штатный маг по хозяйственным работам.

– Что случилось? – попыталась прояснить ситуацию Голди.

– Молчи уже, – шикнула на неё экономка.

В этот момент через парадный вход в гостиную прошёл собственной персоной граф, который находясь в собственных мыслях – не сразу заметил парад слуг и чуть не врезался в горничных, что стояли у поворота на лестницу.

– Что происходит? – теперь уже Дормер пытался понять причину неожиданного собрания.

– Милорд Дормер, – заискивающе начала экономка, – Произошло ужасное, – сказала она и Дормер закатил к потолку глаза, а Голди в ответ на это молча хмыкнула, – Вы пригрели на груди змею, – Элоиза жестом указала на скрученную Голди, которая в этот момент тоже закатила глаза. – Дело в том, – торопливо продолжила она, – Что сегодня утром я обнаружила, что пропал мой серебряный гребень, который оставила мне моя бабушка. У некоторых девушек также пропали украшения и сбережения. Вопрос серьёзный. Нам пришлось обыскать все жилые помещения слуг. Но там ничего не было найдено, тогда пришлось обыскать комнату… этой. – Экономка подбородком указала на Голди, – Все украшения и деньги были найдены в её шкафу. Но самое ужасное, что в её шкафу нашли Ваш родовой кинжал! – с каждым словом экономка выкрикивала всё громче.

Голди решила не вмешиваться, так как была уверена, что Дормер без разбирательств выгонит её взашей. Но это её не очень-то беспокоило, ведь она уже подыскала работу. Да и кое-какие накопления есть. Окинув взглядом всю собравшуюся процессию, Голди остановила взгляд на поварихе, которая смотрела ей в глаза и выглядела расстроенной.

– Это серьёзное обвинение, – спокойно ответил Дормер, – Поэтому нужно всё проверить. На кинжале стоит несколько защитных заклинаний.

– Не нужно проверять. Все слуги могут подтвердить, что кинжал был найден у неё, – Насторожилась экономка.

– Я уже проверил, – улыбнулся Дормер и щёлкнул пальцами, развевая остаточный след заклинания. – Терра Элоиза, Вы работаете у меня чуть больше месяца, и, конечно, не знаете о том, что Голди Баф спасла мне жизнь. Поэтому она в моём доме гость и живёт в гостевых апартаментах, а работает лишь по своей прихоти. Думаю, именно поэтому Вы решили, что терра Баф бездельница и от неё можно избавиться. Охранные заклинания показывают, что кинжал действительно нашли в комнате терры Баф, однако, они так же показывают, что принесли его туда Вы.

Если бы этот инцидент случился ещё полгода назад, я бы даже не остановился. Но сейчас моё отношение к жизни слегка поменялось, например – я не переношу лжецов. Поэтому, терра Элоиза, будьте любезны – получите свой расчёт и покиньте мой особняк. С этого дня экономкой становится терра Баф. Все организационные вопросы – к ней. А теперь все разошлись и занялись своими делами, – понизил тон Дормер, – Наконец, вспомните, за что вы получаете деньги.

Слуги мигом расползлись кто куда. Осталась в гостиной лишь удивлённая до глубины сердца Голди, которая неожиданно потеряла способность к говорению и мыслеформированию.

Дормер же не тратя времени на прощания и прочие расшаркивания быстрым шагом направился в кабинет. Пришедшая в себя Голди, поспешила в след за ним. Открыв дверь, которая закрылась несколькими мгновениями ранее, Голди с чувством сказала:

– Спасибо!

– Не за что, – не поворачиваясь ответил Домер и продолжил что-то выискивать на полке в шкафу. Голди снова закатила глаза и решила разделаться с этим поскорее:

– Я благодарю Вас за помощь, милорд, и благодарю за доверие должности экономки, однако я уже подыскала работу в городе и..

– Сколько ты получала, работая горничной? – не останавливая поисков прервал её он.

– Сорок серебряников в месяц, – ответила Голди, которая уже потихоньку привыкала к отсутствию манер у милорда графа.

– За работу экономкой будешь получать сотню, – сказал Дормер и, наконец, достал из шкафа какие-то документы и начал раскладывать их на стол.

– Вы делаете это из-за того, что Шеридан просил присмотреть за мной? – растеряно спросила Голди.

– Только из-за этого, – впервые Дормер взглянул ей в глаза, – И учти, хоть Шеридан и просил присмотреть за тобой – уговаривать не стану.

– И не надо, – фыркнула Голди, – Так и быть, за сто серебряников потерплю Ваше недовольное лицо.

Дормер снова посмотрел на неё, удивлённо подняв брови.

– Доброго вечера, милорд, – попрощалась Голди и покинула кабинет.

Глава 8

Работать в коллективе, где почти каждый тебя ненавидит – сомнительное удовольствие… если ты простая рядовая горничная. Но вот если ты экономка, то тебя не только ненавидят, но и боятся! Голди, хоть и была натурой немстительной – однако удовольствие от процесса всё же получила. Она освободила гостевые апартаменты и с удовольствием вселилась в отдельную комнату экономки в крыле для слуг. Провела ревизию имущества особняка и кладовой, устроила чистку всего столового серебра, фарфора, гостиной люстры и даже ковров, перетасовала персонал, добралась до прачечной, погреба и чердака. А почувствовав, что хорошенько нагнала страх на весь штат прислуги – успокоилась и взяла выходной.

Весь день она провела в хлопотах по приведению в порядок собственного невеликого гардероба, штопала носки, чулки, пришила подкладку от пальто. Дошла до города и прикупила новый шарф. А вечером, сидя на кухне, печально наблюдала, как кухарка молча делает работу, не говоря ни слова и искоса беспокойно поглядывает на неё.

– Что случилось, Донни? – не выдержала она, – Чем я провинилась перед тобой?

Кухарка продолжала обеспокоенно молчать и только ожесточённее начала стучать ножом по разделочной доске.

Голди растроено опустила голову. Посидев так немного, она вздохнула и поднявшись из-за стола сказала:

– Мне очень жаль, если я имела неосторожность обидеть тебя, это произошло не умышленно, – а затем развернулась и решительно прошла на выход, но неожиданно была остановлена:

– Стой, – крикнула Донни и сама удивилась своей спонтанности, – Может чаю? – добавила она и пожала плечами, состроив удивлённую гримасу.

Голди в ответ улыбнулась и кивнула.

После импровизированного чаепития, отношения не стали прежними, однако лёд всё же тронулся, и Голди с миром на душе брела к себе в комнату, когда неожиданно подал сигнал маячок. Вспыхнув, он стремительно начал краснеть. А через какое-то время по контуру появилась чернота. Не теряя ни минуты, девушка побежала вниз по лестнице.

Оказавшись перед дверью кабинета, Голди не раздумывая открыла её, однако та решительно закрылась обратно и снова отпираться не спешила. "Я занят" – послышалось из-за двери. Тем временем маячок продолжал пульсировать красным и от краёв чернеть.

Голди, пережившая за последние два месяца много страшных вещей, видно до конца так и не смогла восстановить своё душевное спокойствие – попытавшись снять с двери запирающее заклятие, она дрогнула во время колдовства и случайно подожгла её изнутри. Сначала из щели потянуло дымом, а затем появились небольшие игривые язычки пламени, затем вся дверь вспыхнула и отворилась. "Так даже эффективнее" – нервно подумала про себя Голди и самым решительным шагом прошла внутрь.

Дормер сидел за своим столом, мгновение назад он погасил кристалл связи, а сейчас удивлено смотрел на горящую дверь, на служанку, которая её подожгла, и ожидал от неё остановки горения и хоть сколько-нибудь правдоподобных объяснений.  Однако девушка, решительно вошедшая в кабинет, объяснять, почему в его кабинете горит дверь из красного дерева, не собиралась:

– Шеридан в беде! – взволновано вскрикнула она и показала ему мигающий маячок, – Открывайте портал!