Кофе с мороженым, или Рецепт идеальных отношений

– Ты обязательно должна побывать в Турции, – горячо нахваливал он свою страну.

– Уже была. Этим летом, – улыбнулась я.

– Правда? Тогда ты должна еще раз приехать, – не унимался он. – Я покажу тебе самые классные места. Турция – райская страна, и я говорю не только о популярных и раскрученных городах и курортах.

– Ты рискуешь, друг, она сейчас согласится, и тебе придется нелегко – с ее-то топографическим кретинизмом, – хохотнул Пашка.

Я в очередной раз за вечер толкнула его по внушительных размеров плечу и приняла оскорбленный вид, а Антонов вдруг схватил мою ладонь и чмокнул ее тыльную сторону. Я вопросительно посмотрела на него, но он едва заметно кивнул в сторону кресла, на котором сидел Феликс. Рядом с ним, на подлокотнике, устроилась Герда. Блондинка о чем-то с увлечением ему рассказывала, но он будто не слушал ее. Его темный взгляд был направлен в нашу с Пашей и Хасаном сторону. Я тут же отвернулась. Щеки снова предательски запылали.

– Пойдем на улицу, подышим свежим воздухом, – Пашкин голос с трудом пробился до моего сознания.

Он взял меня за руку и мягко потянул к себе. Феликс проводил нас напряженным взглядом.

Крыльцо было красиво украшено гирляндами.

– Люди уже активно готовятся к новогодним праздникам, – заметил Антонов.

Я зябко поежилась – на улице вовсю бушевал холодный в этом году октябрь. Пар изо рта вырывался в ледяной воздух туманными облачками.

– Когда я был маленьким, мне нравилось думать, будто я курю, когда дышу на холоде, – Пашка накинул на меня свою куртку, которую предусмотрительно забрал из прихожей.

– Мне тоже, – глупо хихикнула я.

Возникшая после этого пауза не была неловкой. Видимо, наши с Антоновым воспоминания синхронно перенеслись в детство.

– Что мне делать, Паш? – я нарушила наконец тишину полным отчаяния вопросом.

Взгляд Антонова сначала озарился непониманием, но только на долю секунды. Он приобнял меня одной рукой и посмотрел вдаль – на темные верхушки виднеющихся где-то там сосен.

– Глупый вопрос, Брусникина. Наслаждаться, конечно же.

– А есть чем?

– Сама посуди: ты в компании интересных людей, в красивом месте, ешь вкусную еду, тебя, блин, в Турцию только что пригласили!

Я покачала головой.

– Тебе, Антонов, лишь бы шутки шутить. А я страдаю, между прочим.

– А в чем проблема? – Пашка посмотрел на меня так, будто действительно ничего не понимал.

– Мне… неприятно смотреть на них, – все же пояснила я.

– Так не смотри, делов-то!

Я обиженно отвернулась. Думала, Антонов специально меня на крыльцо вытащил, видел же, каково мне было – сидеть там, смотреть на Феликса и Герду и делать вид, что мне до лампочки, как они льнут друг к другу. Справедливости ради, льнула пока что одна Герда, но кому от этого легче. И вообще – что это за имя такое, Герда? Видать, ее родители были неравнодушны к творчеству Андерсена. Интересно, у нее случайно брата по имени Кай нет?

Пашка обнял меня сзади своими крепкими руками и аккуратно положил подбородок на плечо. Его кудряшки смешно щекотали мое правое ухо, и я снова прыснула.

– А с чего ты взяла, что между ними что-то есть? Мне кажется, твой красавец больше на тебя глазеет, чем на Герду.

– Если бы ничего не было, он бы вряд ли давал так себя лапать, – с какой-то детской обидой пожаловалась я.

– Хочешь, я попытаюсь узнать, вместе ли они? – предложил Антонов, и я от испуга чуть не свалилась с верхней ступеньки крыльца, на которой стояла.

– Даже не думай, Паш! Не хочу я ничего знать, хочу просто забыть все это. Хочу жить как раньше! Ходить на работу, приходить домой, обниматься с Угольком и смотреть сериалы. А теперь я хожу на работу, прихожу домой, обнимаюсь с Угольком, смотрю сериалы и параллельно со всем этим думаю о нем. Надоело.

– Понимаю, – туманно отозвался Пашка.

– Что?

– Что?

– Что ты понимаешь?

Этот короткий комментарий из уст Антонова мгновенно озадачил меня. Мне в голову не приходило, что этот парень может быть чем-то озабочен, кроме вечных игрушек и прог на компе и планом на ближайший отпуск с друзьями. Живет себе один, ест лапшу быстрого приготовления и не ведает проблем. Ну, разве что временами бегает от какой-нибудь Анфисы. Но это мелочи.

– Да забей, – отмахнулся Пашка. – С родаком снова полаялся. Так, ерунда.

Казалось, Пашу не особо напрягает ссора с отцом, но в глубине души он наверняка жалел, что все так вышло. Большинству ведь достались нормальные папы, которые в детстве чинили с сыновьями велосипед и учили, как пользоваться контрацептивами, чтобы не залететь в шестнадцать, а Пашке достался какой-то отморозок, который вспомнил о существовании сына, только когда надо было думать, кому передавать бразды правления в своей богатой, но никчемной строительной «империи». Никчемная – это я, конечно, загнула. Но для Пашки, который мог лишиться чего-то гораздо большего, чем многомиллионное наследство, все выглядело именно так.

– Мне очень жаль, Паш, – искренне сказала я. – От меня, конечно, мало толка, но если тебе нужно плечо, вот прям как сейчас, – я дернула плечом, на котором покоился Пашкин подбородок, и он криво улыбнулся, – то я всегда рядом.

– Спасибо, Брусникина. Что бы я делал без твоих хрупких женских плеч.

Я засмеялась и повернулась к Антонову, потрепав его по кудрявой макушке. Он улыбнулся мне знакомой «Пашкиной» улыбкой, которая всегда поднимала мне настроение, и крепко меня обнял. Я уткнулась носом в его холодную толстовку и тут же встрепенулась – вот же дура! Стою тут деловая, в антоновской куртке, размышляю о проблемах бытия, а у Пашки, наверное, все жизненно-важные органы скоро откажут от переохлаждения. Я уже открыла рот, чтобы обругать его за глупое героическое молчание, и осеклась, когда мой взгляд неожиданно скользнул по большому французскому окну: Феликс стоял в доме напротив него и смотрел прямо на нас. Выражение его лица было непонятным, но мне сразу стало не по себе.

– Ты чего? – Пашка проследил за моим взглядом и обернулся. Феликса это ничуть не смутило, он все так же смотрел на нас. – Пойдем-ка в дом, а то я сейчас в ледышку превращусь, – тихо произнес Антонов и легонько подтолкнул меня в сторону дома.

Я побрела к двери, изо всех сил стараясь больше не смотреть в окно. А когда все же не сдержалась и подняла глаза, Феликса там уже не было.

Милка встретила нас у входа в гостиную.

– Вы где были? – спросила она, покосившись на раскрасневшегося от холода Пашку.

– Воздухом дышали.

– Ясно, – подруга снова посмотрела на Антонова, потом на меня – и сощурилась. – Могли бы просто в какую-нибудь свободную комнату завалиться. Их тут до фига.

– Василькова, хватит уже! – я тут же залилась краской и с возмущением воззрилась на Милку. – Не смешно!

– Да кто ж смеется-то. Я, наоборот, завидую.

Интересно, если бы Кемаль понимал, на что его девушка постоянно намекает, он бы как-то отреагировал? А то складывалось ощущение, что Миле не хватает внимания и она всю свою неуемную энергию тратит на двусмысленные комментарии о чужих отношениях.

Я подошла к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Ты куда? – тут же поинтересовалась Милка.

– В туалет. Можно? – съязвила я. В висках неприятно стучало.

Василькова фыркнула и пробормотала вслед что-то вроде «ой, ну вот прям сказать ничего нельзя, такие все обидчивые», а я с негодованием потопала наверх, нервно печатая каждый шаг. Где уборная, я понятия не имела, но, оказавшись в пустом коридоре, облегченно выдохнула. Хотелось хоть минуту побыть наедине с собой. Зажмурившись и сделав пару глубоких вдохов, как учат на курсах йоги (на которую я всю свою сознательную жизнь собираюсь наконец записаться), я распахнула глаза и вздрогнула, в буквальном смысле схватившись за сердце.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.