bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 9

Бабулин боевой посох отказывался повиноваться, зарегистрировав несанкционированное вмешательство в виде приказа, следовавшего не от хозяйки, а магическое зеркало, которое умеет не только призывать душу, но и отзывать ее обратно, показывало только какие-то помехи, думаю, по той же причине, что и посох!

Спас детишек от вышедшего из-под контроля чудовища – и не только их одних, я даже представить себе боюсь, сколько окрестных весок пострадало бы от детской глупости – первый крик петуха.

Умрун, как ему и полагается, стремительно начал терять силы и попросту не догнал спасающихся бегством боевого мага и некромантку. Убедившись, что чудовище более не опасно, дети закидали того листьями и ветками. Видимо, чтобы кто другой не позарился на их имущество, ехидно заметила я, а эти заразы промолчали, скромно потупив голубые глазки, и пошли домой, дожидаться, пока я встану, потому как сообщать бабулям о собственной глупости они и не собирались.

Ничего, увидят бабки, что трогали их артефакты… И увидели бы, если бы пользовались чаще, да только в нашей глуши с ровным магическим фоном эти навороты обычно без надобности, лежат себе в шкафике.

Однако видимо, не пришел еще конец моим сюрпризам, уготованным на это утро. Потому как Никодем, после всего этого рассказа, не обращая внимания на мой хмурый, ничего хорошего им не сулящий вид, радостно провозгласил:

– А теперь вызывай столичного чародея?

От такого предложения я поперхнулась кофеем и Йожка заботливо постучала меня по левой лопатке, ближе к плечу.

– Какого еще чародея? – опешила я.

– Того самого, княжеского, – пояснил братец, и с придыханием добавил, – Боевого!

Ах, вот оно что! Братику не терпится познакомиться с коллегой. А судя по тому, как загорелись глаза у сестренки, эти малолетние занозы еще что-то придумали. Не иначе, как собрались завести полезное знакомство, которое проложит им дорогу если не в Темный Университет, так в Светлую Академию…

– Какого еще чародея?! – на этот раз с более грозными нотками в голосе повторила я, – Бабулям сейчас напишу, – и, щелчком пальцев подозвала чистый лист бумаги с полки, чтобы соорудить из письма, которое я намеревалась написать, почтового красавку.

– Как это – бабулям? – с видом ничего не понимающего кота Маркиза, который забыл посмотреться в зеркало и не видел, что морда у него вся перемазана сметаной, отозвался Демка.

– Бабулям – не надо! – поддержала братца юная владычица смерти, представив, видимо, что им будет за то, что посмели вообще подумать о том, чтобы прикоснуться к заветному шкафику.

– Здрасьте, – кивнула я им, – А умруна вашего велиорочьего сами устранять будем? Так я, знаете ли, еще жить хочу. И даже к обездвиженному дневным светом чудовищу не приближусь. Почуяв опасность, он откроет в себе скрытый резерв, и опять-таки мало нам не покажется.

– А зачем бабуль отвлекать? – пролепетала Йожка, надо же, какая заботливая, – Ты лучше чародея, чародея позови!

– Так. Сейчас же колитесь, на кой он вам сдался, этот чародей, – говорю таким тоном, что детишки понимают, шутить я с ними не собираюсь. Я обычно никогда не допускаю таких интонаций в разговоре, но сегодня они меня реально разозлили.

– Так ведь он чародей, – красноречиво объяснил Демка.

– Боевой, – неуверенно помогла брату Йожка.

– Боевой! – с придыханием повторил за сестрой Никодем.

– Это вообще его работа!

– Вот именно!

– А вам не приходило в голову, что его работа – это я? – поставила я в тупик малолетних нахала и нахалку.

– Ну, – протянул Дема.

– Ты же под личиной будешь! – поддакнула брату Йожка.

– Он и не поймет ничего сквозь волшебный щит!

– Не увидит!

– Не узнает!

– Нет, – и в этом коротком слове прозвучало все. Что я думаю об их плане завести знакомство со столичным чародеем и посмотреть вживую на особенности своей будущей деятельности.

Я взяла самопишущее перо и начала быстро выводить на листе: Бабули! Срочно нужна ваша помощь. Дальше писать незачем, бабки знают, что я никогда не побеспокою их по пустяку. Малолетние преступники приуныли и стали походить на насупившихся хомяков.

– И нечего дуться, как мыши на крупу, – сказала я им, – Вы хоть сами понимаете, что наделали? Взяли запрещенные артефакты – это раз! Вызвали из Пекельного Царства одно из самых опасных чудовищ – это два! Подвергли риску жизни многих людей, животных да лесной нечисти – три! Если вы думаете, что этот ваш умрун пощадил бы хоть букашку на своем пути, то вы очень ошибаетесь! И, наконец, собирались подставить меня заезжему охотнику за целительницами! – это четыре! Вы хоть представляете, чем я бы рисковала, обратившись к нему? Как пить дать следующее начало встретила бы на пути прямо к Темному князю в жаркие объятья! Под угрозой вашим и бабулиным жизням или заклинанием принуждения! Да вы своим идиотским поступком просто опозорили весь Дом Йагинь! – завершала обличительную речь я уже перейдя на крик, не в силах сдержать рвущуюся наружу ярость.

Ведь малолетние оболтусы не только меня с бабулями чуть не подставили, сами чуть не подставились!

Они еще не знают, что у Йоганы дар целительницы, и если его светлейшество прознает – остается только представить, что вырастят из юного дарования светлые чародеи. Одно дело ставить эксперименты на присылаемых темной половиной преступниках, и совсем другое – официальное разрешение накачать светлую ведьму боевой волшбой так, чтобы наверняка одолеть Темного князя! А что это наверняка порвет девчонке психику и искалечит и душу и тело, так кого волнует судьба пешки в большой серьезной опасной игре?!

Я вытерла злые слезы, навернувшиеся на глаза, едва представила, что могло случиться с Йожкой, и малолетние хитрецы заметно притихли.

Свернув красавку, я только собиралась вдохнуть в него волшбы, как в тот же миг в окно влетел и упал передо мной на стол точь-в-точь такой же. Знать, одна из бабуль шлет новости.

«Я к Стене на Дальние Выселки,– без предисловий начиналось послание, что говорит о том, что баба Рая спешила, – У нее там эпидемия лявромании, трое больных и восемь носительниц. Останемся на ночь, обнаружим очаг заражения и спровадим погань, куда ей дорога. Одной Стефаниде тяжко», – еще бы! судя по количеству источников, очаг не так просто искоренить. «Сидите там тише воды ниже травы. Столичный чародей в гостях у Домов Травниц и Знахарок уже был. Нам прислал письмо с просьбой о повторной встрече, – насчет повторной, Сеня, тебя ждет серьезный разговор, но без приглашения он к нам не сунется». Ишь ты, не сунется. Прямо как вампир! А хотя только полный дурак сунется в Дом Йагинь без дозволения на то хозяев. «А пригласим, как вернемся. Смотрите не балуйте там!»

Не балуйте… Если бы баба Рая только знала, что нам тут совсем не до баловства!

– Сень, а что такое лявромания? – спросила заглядывающая через плечо и читающая бабулино письмо Йожка.

– И что теперь, не позовем бабуль? – до братика похоже дошло, что чародея позвать мы не можем, а бабуль на помощь звать нельзя. От осознания уровня опасности, будущий боевик малость побелел.

Я посмотрела на притихшие, испуганные мордашки детей.

– Лявромания? – автоматически переспросила я у сестры. Ах, да, откуда им знать – последняя эпидемия, только по другую сторону от Штольграда прокатилась еще тогда, когда их и на свете-то не было.

На дело тогда пошли втроем – бабули и мама, я с папой осталась дома. Он, к слову, тоже порывался пойти помочь, но маменька была непреклонна.

Что ж, Йогана будущая целительница, имеет право знать. Да и Никодем тоже потенциальный целитель. Пожалуй, прочитаю небольшую лекцию. К слову, сама отвлекусь от лихорадочных мыслей «Что же делать?!!» и «Нам конец!?!», тянущих за собой панику.

– Лявромания – это когда лявра, злобный женский дух, который любит хулиганить и блудить, вселяется в женщину.

– Типа суккуба? – с умным видом уточнила Йожка, а Демка сделал вид, что он вообще не здесь, а крайне заинтересован тем, что происходит за окном. Значит, до классификации нечисти, тома пятого, они уже тоже добрались. Только что-то мне подсказывает, читали они там далеко не обо всех демонах подряд, а выборочно. Кхм.

– И да и нет, – ответила я, – сущность, что у лярвы, что у суккуба – да, распутная. Но суккуб не способен вселяться в человеческую женщину, ему итак хорошо. Он пьет жизненную силу у мужчин, которые соблазняются им, – на этих словах Йожка сделала еще более серьезное лицо, поджала губы и кивнула, маленькая макака, а Никодем даже покраснел. Ничего, пусть знает. Не все ж из учебников узнавать, когда и сестра что умное подскажет.

– Когда лявра вселяется в женщину, а делает это она для более острых ощущений, ну и с хулиганскими целями, конечно, – продолжила я, – Женщина превращается в гулящую, распутницу.

– Так все распутницы – лявры? – поинтересовался Демка.

– Это скорее философский вопрос, – потрепала я его светлую макушку, – И медицинский. В большинстве своем это всяко нездоровые люди.

– Но не стоит преуменьшать вред, который способна нанести лявра, – продолжила я, – Ведь лявра, по сути, это обитатель преисподней, порождение духа, не получившего должного погребения. Ночью лявры особенно опасны: если им удается проникнуть через внедрение в человеческое тело в людское поселение, они бродят по ночам и насылают на людей безумие. Да, и еще у них ядовитое дыхание. Мама с бабулями, когда выходили на охоту за ними, одевали специальные повязки.

Двойняшки слушали меня, раскрыв рты. Глядя на этих белокурых ангелочков, болезненно сжалось сердце. Все, что угодно, лишь бы они не пострадали. Судя по всему, выход у меня только один.

– Демка, – попросила братишку, – Сбегай в мою горницу, на трюмо лежит пачка бумаги. Принести один лист.

Братик, не спрашивая ни о чем, побежал. Однако Йожка, отличавшаяся куда большей проницательностью, поинтересовалась:

– Так тут же полно бумаги?

– Чародею писать будем, – пояснила я. Кто его знает, может и не разглядит через волшебный щит мой дар целительницы. Щит надежный – бабули вместе ставили. А они, как ведуньи, всяко посильнее любого княжеского чародея будут!

Никодем прискакал с целой пачкой бумаги от чародея.

– Вот, – бросил он ее передо мной, – А чьи это инициалы? – в правом верхнем углу каждого листа стоят инициалы с вензелем: Л. де Эл. Д. Так значит, даже «де». Судя по всему, сударь чародей не просто из благородных, а прямо-таки из верхушки аристократии. Если это «де Эл.» означает «де Эллар», то мой знакомый приходится родней по материнской линии самому его светлейшеству. И если это так, то следующая буква «Д.» может означать только одно – «Дарнийский», а это значит, что заезжий чародей в ближайшем родстве состоит с герцогом Дарнийским, у которого на службе сейчас наши с двойняшками родители.

Ох, час от часу не легче! Чует мое сердце, что если только этот княжеский хлыщ меня раскусит, как миленькая побегу воевать с Темным князем. Сама.

Потому как ни бабулями, ни братом с сестрой шантажировать меня не придется. Родителей достаточно…

– Боевика этого вашего инициалы, – ответила я, – Довольны? Будем писать ему. Не выдергивать же бабуль. Даст Макошь, справимся!

Нет, эти маленькие негодяи невозможны! Голубые глазенки тут же загорелись жаждой азарта и Большого Приключения! И как злиться на таких?

Глава 5

Сказ иной, пятый. Главное – осторожность


Я притянула себе один листок и написала:

«Сударь чародей, – задумалась: может, уважаемый сударь чародей? И сама себе ответила – обойдется! Вот справится с умруном верлиокой, тогда, может быть и зауважаю. Если еще и меня оставит в покое! – Ввиду срочных обстоятельств, я рада воспользоваться Вашим любезным предложением. Как можно скорее, ждем Вас в Доме Йагинь. Задумалась, писать это или не писать, и все-таки решилась: В случае если вас сопровождает рота песиглавцев, как любого уважающего себя столичного чародея, им тоже будем рады». Затем еще немного подумала, и приписала: «Хессения».

Еще не хватало, чтобы он в ответ на это письмо бабе Стефе или бабе Рае отписался. Ждет меня тогда два серьезных разговора.

Хотя что ж, я виновата, что женка главы сама его позвала? Вспомнила лицо боевика, который вошел в святая святых – покои рожающей женщины и невольно фыркнула.

Конечно! Все вы, мужики, сильные с разной нечистью да поганью воевать, а как рожающую бабу видите, так и до обморока недалеко!

Перечитала письмо, удовлетворенно кивнула. Быстрыми движениями, чтобы не передумать, сложила красавку и выпустила его в окно, только и видели! Пусть ему городские да заморские барышни летучие корабли шлют, мы, народ простой, даже не деревенский, а и вовсе лесной, с нас и красавок довольно! Красавку* только и видели. (*Журавлик, славянское выражение) В следующий миг ничто не напоминало о том, что я только что сделала.

Потянулись томительные хвилины ожидания. Двойняшки раскрутили меня на признание, когда это я успела познакомиться с боевым чародеем, и очень развеселились, когда узнали, что сего товарища хотели припахать в качестве повитухи.

Ответ не замедлил себя ждать: если честно, я не думала, что чародей ответит так скоро. Письмо было максимально деловым и лаконичным и состояло только из одного слова: Еду.

Развернув кораблик и увидев, что в нем было написано, я, надо сказать, вздохнула с облегчением. Может, и обойдется. Надеюсь, чародей должным образом отнесется к просьбе привлечь песиглавцев. Со всей серьезностью.

Столь ожидаемый нами – да, всеми троими, чародей появился самое большее – через час после того, как мы получили от него кораблик. За это время я успела еще раз перечитать все, что написано о верлиоках и способах борьбы с ними в учебнике. Информация для меня не особо утешительная – я, со своим даром целительницы, вряд ли способна сильно помочь чародею в уничтожении умруна. Боевичка из меня… с натяжкой сказать, слабенькая. Да и, кроме того, если хоть как-то продемонстрирую перед чародеем свой дар, зря бабули над щитом потели.

Подозвав Йожку, успела замаскировать алые пятна на ее стальной ауре некромантки. Благо, они были пока совсем крохотные, и это было не сложно. Работой своей осталась довольна – нарочно будешь присматриваться (а насчет того, что императорский маг обязательно присматриваться будет, я не тешу себя иллюзиями) – ничего не увидишь, кроме многообразия оттенков серого.

На вопрос Йожки, зачем это нужно и что я делаю – ответила, мол, обычная защита от сглаза. Дема тотчас потребовал себе точь-в-точь такую же, пришлось и над ним «поколдовать», привлекая к уроку установки волшебного отражения Йожку. А что, полезно.

Чародея с загадочными инициалами Л. де Эл. Д. кот Маркиз учуял задолго до его появления, уселся на порог и принялся умываться как-то истово и решительно. Поэтому к появлению чародея у нас все было готово: ни моего, ни Йожкиного целительского дара не видно, я в очередной раз прониклась серьезностью демонстрации волшбы жизни, а двойняшки в подробностях поведали мне о нахождении умертвленного верлиоки. О том, чтобы взять малолетних неслухов с собой «на дело» даже речи не шло, так что детишки крупно просчитались в своих планах и сейчас опять дулись, как мыши на крупу. Точнее, как два кудрявых хомяка.

– Сударыня Хессения, я полагаю, – раздалось с порога.

– Сударь?

– Лиодор, для вас просто Дар, – учтиво поклонился чародей.

Да, что и говорить, при свете дня этот возмутитель спокойствия выглядел еще более привлекательно, нежели ночью, в обманчивом свете экипажа и опочивальне женки главы Штольграда. Хотя там разглядывать его у меня и времени-то особо не было.

Удивительно, но камуфляж, который чародей надел сегодня, видимо, воздав должное тону моего письма, сидел на нем также отменно, как и давешний щегольской костюм. И даже резкий запах, исходивший от его костюма, запах специально раствора, пропитавшего боевой камуфляж, хоть и не походил на давешний аромат одеколона, но совсем не портит впечатления.

Голубые, как озера глаза, сверкают прямо-таки сапфирами, а темные волосы при дневном свете отливают синевой, что еще больше подчеркивает аристократическую бледность кожи. Довольно высокий рост и широкие плечи – а я впервые стояла в его присутствии и смогла оценить его физические данные по достоинству – даже при своем росте, а Йагини всегда были статными, немного выше обычных людей, я почувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой.

Почему-то стало необъяснимо жарко, и я разозлилась на себя – еще не хватало вспотеть, как конь, впрочем, о чем я думаю, вскоре подобная перспектива покажется наименьшим злом. Столичный… или все-таки Дарнийский красавец как-то слишком пристально смотрит на меня, сияя, как начищенный самовар.

– О, да тут мой коллега, – улыбнулся он той же своей ослепительной улыбкой и присел на корточки перед Никодемом, пристально вглядываясь в его ауру и довольно кивая, – Вот это сюрприз! – протянул братишке руку совсем по-взрослому и маленький наглец пожал ее со всей серьезностью.

– Боюсь, настоящий сюрприз стоит рядом с вами, – я сознательно решила перенаправить его внимание на сестру, рассчитывая, что увидев перед собой Йагиню-некромантку, он и думать забудет о том, чтобы искать у нее еще какой-либо дар. И оказалась права. Маг настолько опешил, взглянув на Йожку волшебным зрением, что мне захотелось подставить ему табуретку под челюсть. Мало ли.

– Йагиня – владычица смерти? – он недоуменно уставился на меня. Я пожала плечами. Мол, подумаешь, невидаль.

– Пока в семье обделена я одна, – я мило улыбнулась ему, от всей души желая наслать чесотку или медвежью болезнь, чтобы сидел себе дома и не рыскал по городам и весям в поисках молодых дур, отправляемых Темному князю в качестве пушечного мяса.

– О, сударыня Хессения, я не сомневаюсь, что когда ваш дар проявится в полную силу, вы затмите величайших волшебниц нашего времени!

Вот мерзавец. Не «проявится», а «проявится в полную силу». Вроде как намекнул, а вроде как и нет. Ладно, голубь. Поиграем.

– Однако, судя по вашему письму, дело срочное, – чародей стал предельно серьезным, – Что случилось, сударыня?

– Умрун верлиока, – просто ответила я.

Кивнул, как будто именно этого и ждал.

– Что-то подобное я и предполагал. Слишком сильные эманации зла для этой местности, вторая волна за последний месяц.

– Вот как? – процедила сиропным я тоном, не обещающим ничего хорошего двойняшкам, – Вторая, вы говорите? – я села, пригласив жестом присесть и чародея. Братец и сестренка стоят перед нами и глазки их беспокойно бегают, но паразиты усиленно делают вид, что они просто так тут, проходили мимо.

– Колитесь, милые малыши, – потребовала я, – Это не первая ваша попытка?

Никодем взглянул на сестру, и, видимо, как настоящий мужик, решил взять удар на себя:


– В прошлый раз у нас волшебной сети не было, так что…

Йожка решила поддержать братца:

– Так что мы передумали в самый последний момент.

– В самый последний момент?! – конечно, недопустимо в присутствии постороннего, а может и вражеского элемента переходить на крик, да что там, даже визг, обращаясь к младшим, но до меня с запозданием доходил весь страшный смысл этой фразы. Чародей с удивлением переводил взгляд с малолетних негодяев на меня.

– Стоп, – перебила сама себя и почему-то уставилась с недоумением на чародея. Наверно, потому что он единственный взрослый здесь, а я в глубине души еще считаю себя не совсем взрослой, и потому, что он, чего греха таить, наверняка более опытен, чем я. На этой мысли почему-то опять стало жарко и я подумала, что заболеваю на нервной почве, – А почему тогда бабули… То есть Йагиня Стефанида и Йагиня Раифа ничего не заметили?

Лиодор пожал плечами:

– Сам удивлен, если честно. Может, за той, первой волной ничего не последовало и ваши уважаемые бабушки решили вас не пугать?

«А может, списали дурное предчувствие на приближение очередного княжеского», – подумала я.

Я кивнула, подтверждая его предположение:

– Да, думаю, так и было.

– Значит, я правильно понял, появлению умруна верлиоки мы обязаны юным дарованиям?

Юные дарования смотрели важно и сияли, как имбирные пряники.

– Юным дарованиям, дорвавшихся до запретных артефактов, – нехотя пояснила я, что немного сбило спесивое удовольствие с мордашек братца и сестрицы. В любом случае, чародей узнал бы об этом, просто немного позже. А для пользы дела лучше заранее посвятить профессионала в подробности. По себе знаю, насколько важной может оказаться любая деталь.

– Посох и зеркало, – более утвердительно, чем вопросительно, произнес Лиодор, кивая каким-то своим мыслям.

На раскрывшиеся от удивления рты двойняшек жалко смотреть – они никак не могли поверить, что их так быстро раскусили. Даже я восхищенно присвистнула, а чародей коротко улыбнулся одним уголком рта. Странно, но эта кривая, скупая улыбка казалось, еще больше шла этому столичному (столичному ли?) негодяю. Да, Сеня, с таким ухо держать востро! Знает, подлец, свои сильные стороны! Пока я предавалась негодующим мыслям о внешних и внутренних данных мага, Лиодор тем временем строго подозвал к себе обоих виновников торжества.

– Значит так, юные сударь и сударыня, – начал он. Сударь виновато сопел, понимая, что выволочка – хотя бы даже словесная – неизбежна, а сударыня отводила глаза и комкала одной рукой подол сарафана, – То, что у вас обоих есть волшебный дар, еще не делает вас настоящими некроманткой и боевиком, – тут боевик засопел еще громче и даже, как будто набычился, а сударыня некромантка начала возить уголком башмачка по чисто вымытым половицам. Маг тем временем продолжал:

– Воспользоваться чужими артефактами, которых сами еще не заслужили – может каждый дурак, – сурово отчеканил он, – Но истинными чародеями вас делает не наличие дара, и даже не стремление ими стать. Чародей – это тяжелый ежедневный труд и опыт. Это ответственность за каждый свой шаг, за каждую мысль и порыв. И ответственность на нас лежит куда большая, чем на обычных людях. Чародеи – элита, высшее общество нашего мира. Мы просто не имеем права на безрассудство и детские ошибки.

Мои ангелочки стоят, виновато понурив голубые глазки-блюдца. На слове «детские» их, бедняг, даже передернуло. Эдак столичный чародей поверит в их сознательность; вот я – сколько лет их уже знаю, и то почти верю! Но, как оказалось на проверку, эти штучки на Лиодора не подействовали.

– Вы совершили серьезное преступление, – сообщил он ровным, холодным тоном. О Макошь! Даждьбог! Купала! Белобог! Авсень и Ярило! Защитите нас! И, похоже, боги услышали мои молитвы:

– И только глубокое уважение к Дому Йагинь, который я почитаю и знаю давно, заставляет меня скрыть этот факт от его светлейшества князя.

Спасибо, Макошь!

– Сударыня Хессения, вы готовы составить мне компанию? Я никогда не взял бы вас в сопровождающие, но, боюсь, у меня нет выхода. Вы единственный взрослый человек, который может указать место преступления. А о том, что вы уже в курсе, где все произошло, не сомневаюсь.

Я кивнула.

В таком случае, нам следует поторопиться: мне нужно подготовиться к тому, чтобы застать умруна врасплох с наступлением сумерек.

– А разве мы, то есть вы, нападете не прямо сейчас?

– Дело в том, что для того, чтобы наверняка изгнать однажды призванную назад в мертвое тело душу, это необходимо делать в ночное время, – о! об этом я даже не слышала, – К тому же, днем у умруна в случае нападения открывается резервный запас сил, что может оказаться совсем не в нашу пользу, в особенности учитывая, что это верлиока, – а вот об этом я прежде читала, да и бабули не раз упоминали в уроках.

Я кивнула.

– Простите мою дотошность, – улыбнулся маг, от чего сердце почему-то подпрыгнуло в груди, – Видимо вам совсем неинтересно вести разговоры об умрунах и верлиоках.

– Ну, тут знаете – нравится-не нравится, – не согласилась с ним я, – А знать это необходимо, учитывая всю сложность возникшей ситуации, – я, непонятно почему, заговорила профессорским тоном бабули Стефаниды, – К тому же, мне это пригодится в жизни. Когда-нибудь, – добавила я.

– Надеюсь, что нет, – серьезно заявил этот городской пижон и потребовал принести ему все необходимое для приготовления ловушек для нашего умруна.

– Кстати, заодно и молодежь поучим, – подмигнул он.

– Вы хотели сказать – «поучите», – поправила я его с ангельской улыбкой.

– Конечно, – не остался в долгу этот негодяй, продемонстрировав свой шикарный виерний оскал, – Я, знаете ли, люблю поговорить о себе во множественном числе.

– Так, наверно, еще больше проникаешься собственной значимостью, – не упустило случая поддеть мое ехидство. Но я тут же взяла себя в руки – в конце концов, как бы то ни было, но этот чародей здесь для того, чтобы помочь нам. И он дал обещание не предавать огласке «подвиг» милых малышей. Хотя кто его знает, с его обещаниями! Готова поспорить: стоит ему прознать о моей целительской силе, как вот он – прекрасный повод для шантажа! Что с детьми способно сотворить правосудие за то, что они совершили… нет, лучше и не думать об этом вовсе. Зная свое обыкновение раскрашивать мысли самыми мрачными красками, лучше воздержаться от аналитики.

На страницу:
5 из 9