Люся, которая всех бесила

Много ли они думали о своих семьях, когда травились и вешались? Люди и нелюди – все одинаково с прибабахом. Любопытно, что бездушные нави заботились о живых родственниках, а вполне одушевленные тупые тетки отказывались от младенцев в роддоме. Иногда Люся ненавидела всех без разбору.

– Сколько вам платили?

Навь ответила.

Получалось довольно щедро. Уж точно выгоднее, чем в химическом цехе.

– И что случилось?

– Мы с-с-стали пропадать.

Возможно, прямо сейчас Люсе захотелось вернуться в свою постель и больше ничего не знать. Но это не точно. Сглотнув, она подумала, какой резонанс вызовет эта история, и дышать стало легче.

– Что значит – пропадать?

– С-с-сначала пропала Галя. Прос-с-сто ис-сщ-щезла без с-с-следа. Ее вещ-щ-щи были на мес-с-сте. Мы подумали, прос-с-сто с-с-сбеж-ж-жала. Потом пропал Ваня. И мы наш-ш-шли перья в мус-с-соре.

– Клиентам позволялось убивать навей?

– Некоторые любили играть с-с-с ос-с-синой. Причщ-щ-щинять боль. Мож-ж-жет, теряли тормоза. Мы с-с-самоубийц-с-сы. Но мы не х-х-хотим умирать.

– Логично, – хмыкнула Люся, больше ничему не удивляясь. – Можешь назвать имена клиентов?

– Нес-с-сколько.

И навь перечислила парочку неизвестных имен и одного владельца бетонного завода. Прелесть какая. Сколько денег ни имей – все равно мало. Надо чуть больше развлечений.

– Что случилось потом?

– Мы х-х-хотели уйти. Не дали.

– И вы устроили пожар?

– Обычщ-щ-щно мы выс-с-ступали на закрытых вечщ-щ-щеринках. Клуб в такие дни закрывалс-с-ся под ос-с-собых клиентов. Но с-с-сегодня – открытая ночщ-щ. Много людей. Реш-ш-шили подж-ж-жечь, да. Удрать в с-с-суматох-х-хе.

– Получилось?

– Не знаю. У меня – да. Других-х-х я потеряла.

– Не хочешь пойти в полицию?

– Неа. У навей нет граж-ж-жданс-с-ских прав. Мы не мож-ж-жем быть потерпевш-ш-шими.

– И что собираешься делать дальше?

– Прос-с-сто быть. У моей с-с-семьи в С-с-сиреневке домик. Люди не отличщ-щ-щают одну навь от другой.

Остаток дороги Люся продолжала задавать вопросы – навь не отличалась особой разговорчивостью, возможно, потому, что обычно никто и не хотел с ней разговаривать.

Высадив ее возле Сиреневки и развернувшись, Люся открыла все окна и с наслаждением втянула носом морозный воздух. В салоне пахло подвалом. Потом остановилась на обочине и скинула аудиозапись Зорину. Вылезла из машины, прошлась туда-сюда, досадуя на то, что забыла трость. Позвонила ворчливому бояну.

– Что? – недовольно спросил Зорин, и не думая здороваться.

– Олежка, у нас супер-пупер-бомбический материал.

– Я догадался, – вздохнул Зорин, – четыре утра.

– Ты же любишь рано вставать! Я скинула тебе интервью с навью-проституткой, которая рассказала о том, что добропорядочные жители нашего города убивают их во время секса.

Долгое молчание ей было ответом.

– Люсь, – наконец отмер Зорин, – где ты берешь такие сюжеты? Ты по ночам спать не пробовала? Это очень просто: закрываешь глаза вечером и открываешь утром. И никаких навей! Никаких проституток!

– Не бухти. Интервью надо расшифровать и состыковаться с Носовым. У него должны быть фотки с пожара.

– Еще и пожар?

– Еще и пожар, – согласилась Люся оживленно. – А потом Ветров оторвет нам всем головы, потому что видовики наверняка не хотят огласки. А вот хрен им. Эту песню не задушишь, не убьешь!

– А нам-то за что? Нет, Люсь, ты шеф, на тебя и шишки.

Вот что значит командный дух.

Когда Люся вернулась домой, Нина Петровна уже варила овсянку на воде.

– Люсь, а Люсь, – протянула она, не удивившись такому явлению, – у вас на портале написано, что в клубе «Вишенка» пожар, подробности скоро. Сильно сгорело, не знаешь?

– Полыхнуло от души. А вы что, собрались на танцы?

Нина Петровна помолчала, ловко кромсая ананас на крохотные кубики, и неохотно сказала:

– Витькин клуб-то.

– Какого еще Витьки? – не поняла Люся, медленно соображавшая с недосыпа. – По документам – какой-то Глеб Терентьев.

– Ну да, Глеб. Одноклассник моего Витьки.

И тут Люся едва не села мимо стула, скоординировалась только в последнее мгновение.

– В смысле – ваш Витька? Ветров? Бывший губернатор? Отец Павла?

– Прикупил лет десять назад на сдачу от продажи торгового центра.

– Так… – растерянно произнесла Люся.

Ветров-старший в Москве. Ветров-младший только приехал. Очевидно, клубом занимался этот самый Глеб Терентьев, но насколько отец и сын были посвящены в подробности управления? Судя по ночной оговорке на кухне – всякое может быть.

Доказать причастность Ветровых к «Вишенке» будет сложно, но, наверное, можно. Носов и не такое доказывал.

Вопрос в том, что теперь делать с этой информацией.

Глава 11

Так ни до чего и не додумавшись, Люся прибегла к испытанному средству при всяких невзгодах: просто пошла досыпать. У нее слипались глаза, и было немного совестно перед Ниной Петровной: та ведь ничегошеньки не знала про навей, только про пожар в клубе. Основной материал выпустят через полчаса, не раньше.

Рассказала бы соседка про сына, если бы прочла об убийствах?

Переодевшись снова в пижаму, Люся зашвырнула джинсы и свитер в гардеробную, забралась под одеяло и мрачно подумала, что ни за что не уснет. И вырубилась, едва уткнувшись в подушку.

А проснулась от резкой вспышки головной боли, едва не взорвавшей ее мозг изнутри. Из комнаты будто выпустили весь воздух. Задыхаясь, Люся в ужасе открыла глаза, едва преодолев неистребимое желание спрятаться. Еще мгновение – и исполнился бы самый страшный страх подросткового возраста: она перекинулась бы при посторонних!

Ветров стоял в изголовье кровати, и от него исходили такие густые волны гнева, что Люся едва не заорала. Закашлявшись, прохрипела:

– Меня сейчас вырвет… сам убирать будешь.

Ветров отступил назад так поспешно, что это было бы смешно, не будь ей так плохо.

Едва отдышавшись, Люся с облегчением поняла, что давление вроде снизилось, и яростно зашипела:

– Придурок, контролировать себя надо! Ты хоть понимаешь вообще, что творишь!

– Я тебя посажу, – с ледяной яростью уведомил ее Ветров, – за укрытие преступника. Как ты только додумалась вывезти навь с места преступления? Я уволил того идиота, который не осмотрел твою машину.

До представителя дорожной полиции Люсе не было никакого дела, сам дурак. Сейчас ее интересовали куда более животрепещущие вопросы.

– И какое обвинение предъявлено нави? – спросила быстро.

У Ветрова заходили желваки. Показалось, он мысленно считает до десяти, чтобы успокоиться.

Воспользовавшись паузой, Люся села на кровати со всем возможным достоинством, отвела от лица прилипшие пряди, откинула назад растрепавшуюся косу, разгладила складки на одеяле и проворчала, морщась от остаточной ломоты в висках:

– Мирно спал человек, значит, не надо его беспокоить! Значит, надо дождаться, пока он проснется! А потом вежливо и спокойно поговорить о том о сем. Мне стыдно, что у Нины Петровны такой невоспитанный внук.

– Убью, – меланхолично откликнулся Ветров. – Своими руками, без всякого маньяка.

– Ты интервью читал? Его ведь уже опубликовали?

– Читал, – неприязненно ответил он. – Только оно, девочка моя, ни черта не доказывает. Слово нежити против слов администрации клуба. Догадайся, кому поверит суд. Твои журналисты, между прочим, прекрасно это понимают, поэтому дали дисклеймер, что редакция не владеет достоверной информацией, а просто передает точку зрения одной нави.

– Это они правильно, – согласилась Люся задумчиво. – И что? Вы не нашли в клубе никаких доказательств убийства и проституции? Вы вообще их искали?

– Ты не поверишь, но ищем. Администрация сразу согласилась с тем, что привлекла навей в качестве, – он усмехнулся, – исполнителей экзотических танцев. Законом, между прочим, не запрещено. Но никого из представителей нежити мы в клубе не нашли. Перьев тоже. Правда, мусорный бак на заднем дворе сгорел. Вони было!

– А пожар?

– Предварительное заключение: поджог. Предварительные подозреваемые: нави. Одну из которых ты уперла прямо из-под нашего носа.

– И зачем им поджигать клуб, в котором они были всего лишь исполнителями экзотических танцев?

– От нежити добра не жди, и все в таком роде.

– Да пошли вы все к дьяволу, – угрюмо буркнула Люся, мгновенно просчитав все шансы доказать хоть что-нибудь и мгновенно начертав жирный ноль на метафорической доске. – Тот факт, что клуб принадлежит твоему отцу, тоже не докажешь, да? Вряд ли они оформляли хоть что-то юридически. Если только проследить движение денег, получает же он дивиденды, но тут нужны федералы…

Она настолько погрузилась в свои размышления, что не заметила смазанного движения. Хлоп! – и Ветров уже низко нависал над ней, сверля своими злобными маленькими глазками.

– Эту карту, – процедил он, – тебе ни за что не разыграть.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не зажмуриться. Опять накатила дурнота.

Вот бы ее стошнило прямо ему в морду! Фонтаном, как в американских низкопробных комедиях.

– Я эту карту придержу, – выдохнула Люся, – до лучших времен.

Не впервые она проигрывала.

За годы работы накопился целый список людей, про чьи незаконные делишки редакция точно знала, но поделать ничего не могла. Они с Носовым верили, что рано или поздно из этого списка получится вычеркнуть все фамилии.

Ветров снова отступил, отошел на шаг, сел на кровать, свесив длинные руки. Уставился на них с таким видом, будто это было нечто интересное.

– Ты знал? – спросила Люся. – О проституции, об убийствах?

– Я до сих пор не уверен, что твоя навь не выдумала все это.

– У умертвий, знаешь ли, очень плохо развита фантазия. А вообще ты сам во всем виноват!

Он резко вскинул голову и посмотрел на нее с неподдельным сердитым удивлением.

– Да ладно?

– Где была твоя охрана? Женщина, за которой охотится маньяк, преспокойно разъезжает ночью по всяким злачным местам, а никто и в ус не дует. А если бы меня убили?

– Да, хорошо было бы, – мечтательно кивнул он. – Если хочешь знать, ты разминулась с моими ребятами минуты на три. Никто не ожидал от тебя такой прыти, а платить за ночные бдения весьма накладно.

– Ты на мне экономишь? – возмутилась Люся, мигом припомнив его слова, что у системы нет ресурсов на ее охрану, зато они есть у Ветрова. Мысль о том, что грязные деньги бывшего губернатора наконец-то пошли на благое дело, приободрила.

– Я все время спрашиваю себя: и зачем мне вообще это чертово повышение?

– Ну-ну, не огорчайся. Может, я все-таки докажу твою причастность к управлению клубом, и тогда тебя просто вышибут из органов. – Люся сползла с кровати, посмотрела на телефон: десять утра и куча звонков и сообщений. – Мне пора в редакцию, а тебе – искать следы убийства навей. Если только ты сам не был в деле, ведь о патологической жадности маренов ходят легенды, как и о вашей похотливости. Кто знает, может, тебе наскучили ярилки. Захотелось погорячее.

– Да пошла ты!

– Сам иди.

На том и порешили.

Печальный Носов лежал на диване в ее кабинете и смотрел в потолок.

– И что?

– И все.

На Люсю тоже напала апатия. Иногда ее накрывало бессмысленностью бытия.

В студенчестве она мечтала изменить этот мир к лучшему, но мир упорно становился только хуже, а она просто регулярно макалась в дерьмо без всякого толку.

– Может, поболтаться по городу? – предложил Носов. – Поговорить с другими навями? Они стайные, держатся вместе. Кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел…

– Нави не верят в человеческое правосудие, – напомнила Люся. – И правильно, в общем, делают.

Она подумала, достала из шкафа пузатую бутылку виски, стаканы. Подошла к дивану, села, задвинув Носова бедром к спинке, разлила алкоголь.

– А если позвонить Китаеву?

– И что именно мы от него хотим? Доказать причастность Ветрова-старшего к клубу? И дальше что? Репутации заведения, конечно, каюк, но состава преступления как не было, так и нет.

Они выпили, не чокаясь.

– Опросить сотрудников клуба? – спросил Носов, который переживал поражения еще хуже Люси.

– Клуб опечатан, контактов у нас нет, а сотрудники сейчас попрячутся по норам.

Они оба понимали, что только видовики могли что-то нарыть, но вряд ли станут это делать, учитывая обстоятельства.

– А какие вообще у Ветровых отношения? – поинтересовался Костик.

Они синхронизировались и мыслили в одном направлении.

– Хрен их знает, но папаша лишился должности, отмазывая сына от тюрьмы. Вряд ли в Ветрове-младшем проснется Павлик Морозов.

– Вряд ли, – со вздохом согласился Носов.

Что-то возмущенно заговорила Ольга в приемной, дверь распахнулась, вошел Ветров – легок на помине. Притворил за собой, окинул взглядом открывшуюся картину, хмыкнул:

– Предаетесь моральному разложению?

– Скорбим, Павел Викторович, – поправила его Люся.

– Собирайтесь, Людмила Николаевна. Отвезете меня к нави, которую вы скрыли от правосудия.

Люся не пошевелилась.

– Зачем?

– Найдем и перепрячем. Пляшите, господа писаки, кажется, мы нарыли доказательства.

Вот теперь Люся ожила. Вся натянувшись от напряжения, выпрямив спину, подалась вперед.

– Какие?

– Один из тамошних бомжей неделю назад нашел перья в мусорном баке. И на всякий случай припрятал несколько. Говорит, хотел загнать на черном рынке, – оказывается, есть ценители. Признаться, я жил куда счастливее, пока не сделал для себя столько открытий, связанных с навями.

– Да! – закричала Люся и полезла к Носову целоваться.

Он ловко увильнул, но потрепал ее по голове, как щенка.

Нави существовали недолго: спустя примерно десять лет рассыпались в пыль сами собой. Но если уничтожить их осиной, оставалась кучка почерневших перьев. Перья всегда, при любом раскладе, были признаком насильственного истребления.

– А можно как-то ускориться? – поторопил Ветров. – Судя по дорожным камерам, на которые ночью попала твоя машина, ехать нам за город.

– Можно, – согласилась Люся и встала, но за курткой не спешила.

Кто его знает? Вдруг он просто ухлопает навь как единственного свидетеля? А с другой стороны, нави все равно никто не поверит, так что вроде она никому пока не мешает.

– Поехали уже, – раздраженно прошипел Ветров.

Люся переглянулась с Носовым. Тот пожал плечами и ни с того ни с сего брякнул:

– Глеб Жеглов тоже был мареном.

Фига се у него аргументация!

– Поехали, – решилась.

Люся устроилась сзади, не желая находиться к Ветрову слишком близко. Он никак не прокомментировал это, махнул рукой охране и сел за руль.

Охрана за ними не поехала. Это плохо или хорошо? Вдруг Люся все-таки довела Ветрова до ручки и он прикопает ее в ближайшем лесочке?

Но интуиция не предвещала опасности, и Люся решила довериться судьбе.

– Не думай слишком много, – посоветовал Ветров, – я собираюсь создать прецедент и предоставить навь в качестве свидетеля. Войду в анналы судебной практики – вдруг тебя все-таки убьют и повышение накроется медным тазом. Слава меня утешит.

– А твой отец?

– А при чем тут отец? Он в Москве, а Терентьев сядет.

– Кто? А, номинальный владелец. Вряд ли ему дадут очень много – нави считаются неодушевленными. Вы ему заплатите, чтобы он промолчал о ваших финансовых схемах, и из тюрьмы выйдет богатый человек. Обычное дело.

– Люсь, – устало сказал Ветров, – отец не был в городе десять лет, а Терентьев примерно столько же никуда не уезжал. Не думаю, что они обсуждали подобные дела дистанционно, не идиоты же. Так что придерживайся версии, что затея с навями – частная инициатива Терентьева.

– Ты кого сейчас убеждаешь?

– Мы перетрясем всю бухгалтерию клуба, посмотрим, куда были заныканы доходы с навей. Наверняка это недешево стоило. Допросим клиентов. С перьями у меня есть повод для возбуждения уголовного дела, руки будут развязаны.

– А! – обрадовалась она. – Вот чего ты так возбудился! Неучтенные доходы! Почувствовал себя обокраденным?

В ответ он просто сделал музыку погромче.

Навь они нашли там же, где Люся ее оставила, – в Сиреневке. Небольшой дачный поселок был пуст, и выбрать единственный домик, откуда шел дым, не составило труда. Навь выслушала их спокойно и так же спокойно сразу на все согласилась – и дать показания, и поселиться в однушке, предложенной Ветровым. Ей, кажется, было все равно.

Назад Люся возвращалась опять на заднем сиденье: уж лучше сидеть бок о бок с умертвием, чем с Ветровым.

В редакции она привычно накатала жалобу в прокуратуру о неучтенных доходах в клубе «Вишенка» и традиционно поставила тайминг на семь утра. В конце концов, главный прокурор ценит традиции. Подумав, закинула копии в налоговую и в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Авось кто-нибудь что-нибудь накопает. В служебное рвение Ветрова в этом деле Люся верила слабо, хотя он и не поленился опросить бомжей.

Под вечер к ней заглянул совершенно довольный Носов и радостно сообщил:

– Шеф, нам опять угрожают! Вернее, еще нет, но вот-вот начнут!

– Кто на этот раз?

– Горелов, владелец бетонного завода.

Люся так и не успела прочесть публикацию про навь, поэтому немедленно всполошилась:

– Вы что, указали фамилии клиентов?

– Нет, просто написали, что среди них есть представители крупного бизнеса. И теперь Горелов требует срочной встречи на его территории.

– А почему сразу угрожать? Может, он нас покупать будет.

– Ну, не знаю. Вот мы к нему припремся, а он нам паяльником в…

– Давай без эротических фантазий. – Люся поморщилась. – Для чего ему так подставляться? Я бы на его месте сидела тихо и не отсвечивала.

– Занервничал? Психанул? Решил по-быстрому все порешать?

– Господи, ну откуда берутся все эти непуганые идиоты, которые угрожают журналистам? – подивилась Люся. – И ведь никак не заканчиваются! Поедем на моей машине – у меня сертифицированный хвост. По крайней мере будут знать, где нас искать. Слушай, бетонный завод – это так аутентично, как в боевике про мафию.

Носов заржал и побежал готовиться.

Глава 12

Прежде чем отправляться на встречу, зануда Носов заставил Люсю подышать в алкотестер, убедился, что обеденный вискарь уже выветрился, и замурлыкал себе под нос, упаковывая аппаратуру по кофрам. Как и все киморы, он обожал ссоры и свары, и предстоящий разговор вдохновлял его и бодрил.

Для Люси это было скорее неприятной рутиной, частью работы, которую приходилось делать вопреки желанию вернуться домой и залечь в горячей ванне с пеной.

Но дома теперь ошивался Ветров, вечный источник напряжения, и не найти ей было покоя.

Хотя антураж бетонного завода и добавлял некой пикантности встрече, на деле Люся не ожидала ничего выдающегося. Они с Носовым давно взяли за правило не уклоняться от скандалистов, а разговаривать, памятуя о том, что лучше знать о чужих намерениях, чем их игнорировать.

Горелов походит немного кругами, прощупает почву, пригрозит юристами или уголовниками – как пойдет, предложит денег или не предложит, и станет понятно, чего он стоит и чего от него ждать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.