Заповедники

На часах было 12.10.

Вещи вновь разбросали себя по столешнице. Солнечный диск вернулся на исходную позицию. Дисковый уборщик еще не успел приступить к работе. Мика с опаской прикоснулась к столу – и рука не прошла сквозь коричневую поверхность. Дверь была дверью, люди – людьми, а не механическими куклами.

Мика не сразу сообразила, что перемещалась в будущее. Через день ее накрыло эффектом дежа вю. Те же предметы на тех же местах. Солнце, время на часах. Уборщик бесшумно скользит по заданным траекториям. Знакомые лица в коридорах и на лестничных клетках… Всё это с ней уже было. И повторилось вновь.

Сомнений не оставалось – Мика открыла в себе способности провидца. Девушка испугалась не на шутку. Во-первых, она не знала, как управлять своим даром. Во-вторых, знание будущего накладывает определенную ответственность. И третий пункт – она не хотела перебираться в закрытую правительственную школу и остаток жизни прозябать в Стержне. Близость к высшим функционерам не прельщала – это близость мотылька к обжигающему пламени.

Захотелось сбежать.

Но в реальности Анклавов бегство из Системы – трудновыполнимая задача. Через периметр проходят те, кому положено. Иногда прорываются подпольщики, спасающиеся от устранителей. Вторые обычно не возвращаются. Свихнувшиеся Земли суровы, это непригодные для проживания территории. Зомби, дикие племена, расплодившиеся хищники, полное отсутствие цивилизации. Делать за периметром нечего – этому паранормов учили со школьной скамьи.

И вот она – реальность.

Мика идет через бескрайнее поле, дышит воздухом свободы и чувствует себя неплохо. Никаких зомби, мутантов и агрессивных дикарей. Блеклое небо над головой. Тишь да благодать.

Так почему бы не обдумать своё положение?

Мысленные эксперименты привели Мику в эту точку пространства и времени. Любопытство, мать его. Хотелось новых ощущений. Заглянуть за грань, познать себя.

Доигралась.

Привлекла внимание сауронова ока.

Для провидцев существовало одно маленькое, но непреодолимое ограничение – они не могли заглядывать вперед дальше, чем на двадцать четыре часа. Разумеется, речь шла не о законах физики, барьер выстраивался сознанием постчеловека. Опытные паранормы могли перемещаться в потоке времени по собственному усмотрению, выбирая для посещения часы, минуты и секунды. Локация – весь мир. Работали провидцы по запросам высших функционеров, дознавателей и засекреченных спецподразделений. Внешняя разведка тоже любила заглядывать в завтрашний день. Если поступал запрос, его вначале обрабатывал хронооператор. Для провидца составлялась спецификация – техническое задание, в котором указывались данные отслеживаемого объекта. Иногда заказчиков интересовала суточная футуроспектива, иногда – конкретный отрезок времени. Локации могли меняться, условия наблюдения – тоже. Всё это прописывалось в спецификациях с учетом графика ментальных исследований. Если паранорм пытался пробить суточный барьер, то упирался в стену тумана. Реальность подергивалась помехами или тонула в невразумительной пелене искажений, после чего неведомая сила выбрасывала провидца в настоящее.

«Завтра» умирает всегда.

Главная заповедь провидца.

Нельзя воспринимать прогнозируемую реальность в качестве альтернативной. Это вообще не реальность. Просто набор вероятностей, которые, при определенных обстоятельствах, способны сформировать «сегодня» и превратиться в историю.

Любопытство оказалось сильнее страха перед Системой. Мика приступила к своим экспериментам. Дежа вю и повторяющиеся «сны» недвусмысленно намекали на природу ее дара. Мика начала предсказывать погоду, грядущие новости, действия матери и соседей, поступки одноклассников. В ту пору ей было четырнадцать. Мика училась на пирокинетика и была окружена паранормальными детьми. Огонь – вот всё, чем интересовались ее друзья. Мика училась контролировать страшную стихию, способную натворить много бед. Среди прочих предметов девушка изучала историю пирокинетизма, охватывающую весь двадцать первый век и «ранний период», когда постлюди существовали под жестким колпаком человеческих спецслужб. Случаи «самовозгорания» и «удаленного воспламенения предметов» изредка описывались в газетах, но гораздо чаще эта информация засекречивалась и не подлежала разглашению.

После пандемии и образования Системы сбор статистики поставили на поток. Исследованием вопроса занялся паранормальный институт в Анклаве Хаузера. Поэтому в учебниках фигурировали многочисленные истории бесконтрольных воспламенений. Многое, разумеется, зависело от психики ребенка. Если постчеловек обладал скрытыми комплексами и подсознательно ненавидел себя, существовал риск самовозгорания. Травля со стороны сверстников приводила к печальным последствиям для последних. Сила пирокинетиков различалась, поэтому кто-то поджигал портфель или руку обидчика, а кто обращал в пепел целые кварталы. При этом уничтожение могло занять считанные минуты. Эмоции следовало контролировать – таковы обязательства Системы перед людьми и паранормами. Пирокинетические классы были укомплектованы учителями-телепатами, в задачу которых входил неусыпный мониторинг внутреннего состояния подопечных. Один из наставников вычислил Мику и доложил функционерам о новом провидце.

Пересекая травяное море, девушка вспоминала времена своих ранних достижений. Воспламеняющиеся манекены, пылающие на испытательном полигоне деревянные сооружения. Тесты на точность, площадь поражения, дальность воздействия.

И – пробитый барьер времени.

Когда Мику переводили в пансионат для «особо одаренных», она уже знала, что функционеры высшего звена «проявили неподдельную заинтересованность». Еще бы – ее дар был уникальным по меркам Анклавов. Следовало заново переписывать все учебники по футурологии и ментальному моделированию будущего.

Пару недель Мика осваивала «ближний прицел», пользуясь руководствами, добытыми в виртуальных библиотеках. Для начала следовало освоить контролируемый вход/выход, переключение между реальностью и режимом прогнозирования. Сложность заключалась в том, что момент спонтанного погружения в «завтра» был неощутим. Порой изменения были минимальными, их с трудом удавалось отследить. Подсознание девушки всякий раз стартовало из того места, в котором Мика находилась в момент перемещения. Комната в квартире мамы, школьный туалет, набережная, лестничный пролет, магазин – любая локация могла стать отправным пунктом путешествия.

И это создавало определенные сложности.

Например, Мика могла отправиться за продуктами и мысленно переместиться в ночной магазин – безлюдный и запертый. При этом тело девушки застывало в проходе с тележкой, продолжало идти вдоль стеллажа или врезалось в стойку с шоколадками.

Разумеется, никто не отменял субъективное восприятие. Хронопутешествие могло отнять несколько часов, а в реальном мире проходили жалкие секунды. Этого вполне хватало, чтобы столкнуться со случайным прохожим, попасть под машину на переходе или споткнуться на ступеньке в подъезде и сломать себе шею. Так что Мика занялась осознанными погружениями и быстро преуспела в этом. Когда она поняла, что может контролировать вход, то вздохнула с облегчением. И стала заниматься прогнозированием в уединенных и безопасных местах. Дома или в парке. Иногда – на заброшенном пустыре в трех кварталах к северу от родного комплекса.

С выходами дела обстояли сложнее. Подсознание норовило выбросить Мику из будущего в самый неожиданный момент. Чаще всего это происходило в стрессовых ситуациях. Или под воздействием внешних раздражителей, которые воспринимались рецепторами Мики, но игнорировались ее разумом. Стало холодно – дисконнект. Сосед решил просверлить отверстие в стене – конец скитаниям. Пришлось осваивать сложную технику возврата к заданным прогностическим координатам. Перемещаться в нужную точку, запоминать место и время, а потом стартовать оттуда же, а не из своей комнаты или с парковой скамейки.

Сны оказались тяжелым испытанием. Мике почти каждую ночь снилось будущее – реалистичные видения, выдранные из неведомого контекста. Она бродила по обезлюдевшим территориям, населенным мутировавшими зомби, посещала независимые поселения, о которых прежде не слышала. Порой Мика обнаруживала себя в Анклаве Мостовых Перешейков или других крепостях, о существовании которых она знала из уроков географии. Иногда девушку накрывало исполинской тенью – по небу скользило нечто, напоминающее птицу. Громадное нечто. И явно враждебное. Создание присматривалось к Мике, хотя и не должно было. Девушка в страхе просыпалась, хватая ртом воздух. Сердце выпрыгивало из груди, по вискам стекал пот. Хотелось кричать, а ночь за окном обретала жуткие потусторонние очертания.

Птицы не нравились девушке.

Хотелось держаться подальше от этих тварей.

Мика занялась осознанными сновидениями, чтобы направлять разум в правильное русло и запоминать больше деталей. Вскоре она поняла, что обретенный навык позволяет путешествовать по миру, игнорируя ограничения Системы. Поскольку девушка была тайным наблюдателем, мертвецы и хищники ее не трогали. Мика не могла вмешиваться в события, влиять на хронопоток или вселяться в других людей. Зато она набиралась впечатлений и узнавала много нового.

Потом ее перевели в закрытую школу. Отрезали от матери, загнали в клетку. Мыслепрогнозы стали единственной отдушиной, глотком свободы в тоталитарном социуме. Барьер Мика пробила случайно – увлеклась отслеживанием судьбы бывшего одноклассника. И вдруг осознала, что забрела на неделю вперед. Перепугалась, вынырнула в настоящее. А потом втянулась. Дистанции увеличивались, объекты становились всё более интересными…

Мика заигралась, потеряла бдительность. И правительство узнало о ней. Вот тогда сделалось по-настоящему страшно.

Воспоминания стыковались друг с другом – вереница причин и следствий, вынудивших пуститься в бега неподготовленную девушку-паранорма. Однообразный ландшафт усыплял бдительность. Мика вдруг осознала, что за спиной остались километры травяного моря, а солнце клонится к закату. Следовало выбрать место для ночлега. У нее оставалось несколько часов, прежде чем тьма навалится на степные просторы, а всевозможные монстры выйдут на охоту. Если, конечно, эти монстры водятся в окрестных землях.

Навык отслеживания собственной судьбы Мика освоила не до конца. У провидцев подобные фокусы считались высшим пилотажем. Требовалась практика, а Мика опасалась слить лишнюю информацию педагогам Системы. Поэтому сведения, добытые в грядущих днях, носили обрывочный характер. Не твердое знание, а полунамеки. В отсутствии профессионализма есть свои минусы…

В память врезались образы железнодорожного полотна, степи и непонятных руин. Картинка преследовала Мику на протяжении многих дней. Поэтому девушка шагала на восток, в сторону уехавшего бронепоезда, а затем свернула на боковое ответвление полотна. Держалась чуть в стороне от насыпи – мало ли. Отправят устранителя или еще кого похлеще…

Монорельсом давно не пользовались.

Насыпь заросла бурьяном, металл покрылся ржавчиной. Вероятно, бронепоезда перестали сюда сворачивать много лет назад. Вот только дорога куда-то вела. Интуиция подсказывала Мике, что ее путь выбран не случайно.

Провидец подчинялся предопределенности.

Когда на горизонте появились объекты, напоминающие человеческие постройки, Мика улыбнулась.

И невольно ускорила шаг.

9. Ладья Харона

Почтовый катер под названием «Ладья Харона» без особых проблем отплыл из Первого Дистрикта. Формально судно доставляло бандероли и посылки в Анклав Хаузера, но курьерские рейсы были чистейшей бутафорией. Администрация порта что-то подписывала, видела груз и команду моряков с унылыми лицами. Ничего запрещенного, все сканеры светились зеленым. Содержимое отдельных посылок не досматривалось – там стояли QR-коды высших функционеров. Дьявол кроется в мелочах. Именно в этих посылках перевозились вещи, ради которых контрабандисты рисковали собственными жизнями. Украденные технологии. Прототипы имплантов и биовставок, зашитые в желеобразные контейнеры. Колонии усовершенствованных наноботов. Фальшивые мультипаспорта со взломанными и перепрошитыми идентификаторами. Всё, что пользуется спросом на черном рынке независимых поселений.

Разумеется, QR-коды были сгенерированными. Софт, применяемый для таких фокусов, написали умельцы с противоположного края материка. Узкоглазые ребята, не вылезающие из своих электронных гробов даже чтобы посрать. Черви, подтачивающие монолитный фундамент Системы. Удивительно, но паранормы ничего не могли с этим поделать.

Людей тоже перевозили.

Для этих целей в трюме имелся закуток, переоборудованный под жилую каюту. Там имелось всё необходимое, даже гальюн, подключенный к фекальному баку. Периодически танк продувался сжатым воздухом, но это происходило нечасто. Вместо койки на полу расстелили футон. Душа нет, умывальника – тоже. Зато имелись слоты для подзарядки гаджетов, которые Туэйна вообще не интересовали. Он знал, что не проведет на борту много времени. Предполагалось, что катер выбросит беглеца на побережье в двадцати-тридцати километрах от Анклава, а затем умчится к дрейфующей в открытом океане платформе контрабандистов. Там опасный груз будет оставлен, «Харон» превратится в настоящий почтовый катер и доставит по назначению не имеющие реальной ценности бандероли. Двигался «Харон» со скоростью семнадцать узлов, что примерно соответствовало тридцати двум километрам в час. Это – без учета таможенного досмотра, отчаливания и прохода через периметр. Так что Туэйн настроился на легкую полуторачасовую прогулку.

Выглядел катер невзрачно.

Серый корпус с принайтованными покрышками, несколько разномастных иллюминаторов и выкрашенная белой краской рубка с навигационной мачтой. Над передним навесом рубки красовалось око прожектора. Когда Туэйн поинтересовался странным названием судна, ему ответили, что Харон в древности занимался перевозками душ в царство мертвых. Сейчас – то же самое. Никто ведь не возвращается из Свихнувшихся Земель…

Капитан, поведавший Туэйну историю о Хароне, был угрюмым пятидесятилетним мужиком, под завязку набитым имплантами. Не боевыми и не ускоряющими, а такими, чтобы подключаться к чему ни попадя. Кэп Логан на расстоянии управлял дронами, воздушными погрузчиками, сортировщиками и прочей механикой. Капитанская мысль открывала люки, считывала информацию с радара, прокладывала курс и заглядывала в трюм через камеры слежения. Команда Логана состояла из парочки головорезов, носивших униформу занюханной курьерской службы. У всего этого дерьма было легальное прикрытие, но если бы кто-то вознамерился проследить корни регистрации, то заплутал бы в лабиринте перекрестных ссылок, дочерних компаний и форм собственности. Большая часть этих организаций вообще не существовала – их попросту придумали хакеры.

Туэйн зашился в своей каюте.

Судно отчаливало под покровом ночи, поэтому шансы быть замеченным стремились к нулю. Устранители, вне всяких сомнений, уже развернули на Туэйна полномасштабную охоту, но пока ему удавалось действовать эффективно. Схема, разработанная лидерами «Рассвета», оправдывала себя.

Футон был старым и продавленным.

Это не смущало Туэйна. За свою жизнь беглец успел пожить в разных местах. Видел трущобы, отели-гробы, приличные гестхаусы и апартаменты в охраняемых кондоминиумах. Доводилось попадать в тюремные камеры и на больничные койки. Так что комфорт представлялся подпольщику чем-то эфемерным и относительным. Ничем не воняет, по стенам не шныряют насекомые – уже хорошо.

Качка.

Поначалу это раздражало, но Туэйн изменил пару настроек в вестибулярном аппарате, и ему стало легче. Катер, судя по ощущениям, набирал скорость.

Туэйн закрыл глаза и подрубился к городской сети через дальний ретранслятор. Он еще мог это делать, но вскоре сигнал пропадет. К навигационной системе корабля доступ не предоставлялся – Кэп всё запаролил. Так что геолокацию пришлось вычислять через спутник. И увиденное Туэйну не понравилось. Согласно уговору, катер должен держаться в прибрежных водах, продвигаясь к пункту высадки. Вместо этого корабль на семнадцати узлах шел в открытое море. К платформе контрабандистов.

Логан изменил планы.

Сигнал ретранслятора оборвался. Туэйн понял, что находится за пределами любых юрисдикций в компании отморозков, не умеющих держать уговор.

Нечто вышвырнуло беглеца в локальную сеть катера.

На зрительном нерве развернулось окно с изображением капитана.

– Куда мы плывем? – спросил Туэйн.

Диалоговая комната представляла собой невзрачный сарайчик с дощатыми стенами. Кэп Логан вмонтировал себя в оконный проем, по бокам которого висели ситцевые шторы. С голубыми цветочками.

– На платформу, – отрезал капитан. – У меня появился заказ на игрушку, которую ты с собой везешь.

Логан стригся под ноль, чтобы скрыть лысину. Тело капитана покрывал ровный слой загара, что указывало на частые рейсы в южные широты. Ночью было прохладно, и Логан натянул на себя ветровку.

Оружие.

Вот что их интересует, догадался Туэйн.

– Вы собираетесь прервать сотрудничество?

Подполье давно и плодотворно работало с контрабандистами. Глупо лишаться подобного заказчика из-за одного устройства.

Логан хмыкнул.

– «Рассвет» никогда не узнает о случившемся, парень. Из Свихнувшихся Земель не возвращаются. Я скажу, что доставил тебя по назначению. И меня никто не проверит.

– У меня важная миссия, – отрезал Туэйн. – Подполье захочет проверить.

Кэп пожал плечами.

– Это всего лишь твои слова.

Туэйн начал просчитывать свои шансы. Против него – двое головорезов. Наверняка, вооруженных. И сумасшедший капитан, подключенный ко всем корабельным системам. Логан контролирует все устройства, инсталлированные в его локальную сеть. Запирающие механизмы, освещение, погрузчики, камеры, дронов. Противопожарные датчики. Подручные Логана вряд ли начнут стрельбу – побоятся повредить груз, упакованный в бандероли и посылки. Следовательно, придут с холодным оружием. Туэйн не успеет собрать ствол – у него слишком мало времени для этого.

Значит – драка.

Следовало учитывать еще один фактор. Посланник не умеет управлять морскими катерами, а доступ к навигационной системе заблокирован для посторонних. Поэтому капитана лучше не трогать. Но если придется убить Логана, Туэйн сделает это.

– Договориться не хотите? – поинтересовался Туэйн.

Логан покачал головой:

– Ты ничего не можешь предложить.

Логан кивнул.

И вывел на зрительный нерв настроечную панель. Полное ускорение не потребуется, хватит и тридцати процентов. Уменьшить пороги чувствительности. Усилить кости рук и ног, укрепить ребра. Повысить звуковое восприятие, добавить режим ночного зрения.

Готово.

Столбики загрузки.

По трапу, ведущему в нутро корабля, загрохотали тяжелые ботинки. Два человека, как и следовало ожидать.

– Я приду, – сказал Туэйн.

– Попробуй.

Экран свернулся, неведомая сила вышвырнула посланника из локального судового пространства.

Он открыл глаза.

Сделал пару глубоких вдохов.

И поднялся с колен, перестраиваясь в нижнюю стойку.

Дверь каюты отъехала в сторону, пропуская внутрь первого моряка – стероидного детину с армейским ножом в руке. Детина без предупреждения ткнул ножом в область шеи Туэйна. Боксерский удар, никаких усложнений. Посланник уклонился, скользнул вперед и пробил грудную клетку нападавшего. Армированные суставы превратились в безжалостный механизм, сокрушающий плоть, кости и сухожилия. Вывернув кисть, Туэйн просунул руку еще глубже, дотянулся до сердца и сжал пальцы. В глазах моряка застыло непонимание, смешанное с ужасом. Зрачки начали стекленеть. Туэйн с хлюпающим звуком выдернул руку из туловища оппонента и швырнул безжизненную тушу вперед, на второго головореза. Тот проявил неожиданную прыть, скользнул в сторону и без замаха нанес рубящий удар топориком. Компактным таким, с рукоятью-кастетом. И очень удивился пустоте футона. А еще – сломанной коленной чашечке и свернутой шее…

Каюта превратилась в бойню.

Всюду – кровь и тошнотворный металлический запах. Правая рука посланника по локоть выпачкана красным. Пришлось достать из шкафчика сложенную в несколько раз простыню, чтобы привести себя в порядок. Если на борту судна имелся рукомойник, искать его следовало в рубке. А там засел Кэп Логан, наблюдавший за схваткой через свои гребаные камеры.

Под телами головорезов растекалась лужа.

Туэйн достал из верхнего отделения шкафа рюкзак, снял куртку с вешалки. И, переступив через мертвецов, выбрался из каюты.

Свет в трюме погас.

Что ж, предсказуемо.

Логан вывел себя на зрительный нерв посланника.

– Ты неплох. Какие планы?

– Иду к тебе, – ответил Туэйн.

– Предположим, ты справишься, – задумчиво протянул Логан. – А что с управлением? Без меня ты не сможешь пристать к берегу.

– Разберусь, – буркнул Туэйн.

И волевым усилием закрыл окно с неприятным собеседником. Происходящее напоминало сюжет какого-то древнего фильма. Из тех, что снимали до пандемии.

Приостановить режим ускорения.

Осмотреться.

Туэйн хорошо различал контуры и даже цвета предметов. Для этого он повысил светочувствительность палочек и задействовал модифицированные зрительные нейроны. Световые сигналы рецепторов суммировались, обрабатывались встроенным микропроцессором и поступали на сетчатку в цифровом формате. Посланник видел аккуратные штабеля посылок – рифленых контейнеров, сцепленных между собой шипами. Вдоль стен просматривались стеллажи, содержимое которых было защищено раздвижными дверцами. Под потолком вытянулся направляющий рельс, по которому скользил робот-сортировщик.

Чтобы уцелеть, Туэйну пришлось метнуться влево, распластавшись по контейнерной кладке. Мимо пронесся насекомоподобный механизм, гудящий сервоприводами и лязгающий сочленениями манипуляторов.

Туэйн обогнул штабель и сдвинулся к левому борту.

Ожил динамик внутренней связи:

– А ты затейник, Туэйн! Далеко не убежишь, я тебя вижу, сынок.

Туэйн замер, прислушиваясь к звукам в утробе катера. Мерный рокот двигателей накладывался на шорохи, издаваемые роботом.

Камеры.

Логан наводит своего адского монстра, следя за пассажиром через систему видеомониторинга. Потолочный рельс имел несколько ответвлений, позволяющих механическому монстру добираться во все уголки трюма. Собранный и активированный ствол пришелся бы весьма кстати, но посланнику катастрофически не хватало времени.

Придется действовать грубо.

Туэйн поискал глазами инструменты, обрезки труб или что-нибудь тяжелое. В кормовой части обнаружилась секция с противопожарным инвентарем.

Вперед.

Туэйн ускорился и, заложив сложную петлю, обогнул сортировщика, попытавшегося дотянуться манипулятором до виска пассажира. Еще пара шагов по качающемуся полу, и Туэйн на месте. Сорвав с петель пожарный топор на длинной прорезиненной рукояти, он развернулся и одним точным ударом сломал сочленение переднего манипулятора. Шарнир заело и отросток повис плетью, разбрасывая искры. Робот по инерции скользнул вперед, но тут же сбавил темп.

Посланник отбросил куртку и поставил рюкзак за один из штабелей. Теперь его руки освободились для сражения.

– А ты горячая штучка, Туэйн! – подначивал Логан. – Я тебя разделаю, девочка. Готовься к расчлененке.

Робот метался под сводом верхней палубы, едва не касаясь бимсов. Поврежденная конечность искрила.

Туэйн отыскал первую камеру, внес в базу данных зрительного процессора и запустил алгоритм идентификации. Визуализатор определил координаты всех однотипных устройств, соответствующих заданным параметрам, и оформил координатную сетку с векторами движения.

Посланник шагнул вправо, взмахнул топором и разнес первую камеру. Сетка скорректировала себя с учетом оставшихся объектов.

– Что ты делаешь? – в голосе Логана почудилось легкое беспокойство.

Туэйн отступил, уклонился от манипулятора и раздолбал вторую камеру.

– Ублюдок, – выругался Логан. – Тебе конец.

Посланник не отреагировал. Он быстро перемещался по трюму, непредсказуемо менял траектории и уничтожал электронные глаза катера. С каждой разбитой камерой сортировщик терял подвижность. Встроенные зрительные датчики не позволяли механизму контролировать все сектора трюма. К тому же, робот был скован направляющими, что ограничивало свободу перемещения.

Логан перестал ругаться.

В утробе катера разворачивался нешуточный поединок человека и машины. Гудели сервоприводы, манипуляторы били на поражение, но промахивались – цель почему-то не хотела умирать. Время от времени раздавался грохот и скрежет – пожарный топор врубался в провода, сочленения и оптоволоконные нервы. Робот натужно гудел, лязгал, вращал объективами и размахивал уцелевшими конечностями. Один из ударов повредил ролик, и сортировщика заклинило на стыке меж двух пересекающихся рельсов. Следующий взмах превратил в бесформенное крошево фотоэлементы и панель сенсорной настройки.