Хан

Будем считать, что во всем виновата генетика «неукротимых» хунну.

Где бы они не поселились, никому не было покоя. Вот так хунну устроили Великое переселение народов из-за похолодания на земле. Хунну распространили по земле свою дикую энергетику, что энтропия этой энергетики еще несколько веков «светила» многим народам.

Глава 13

Жить красиво или весна демократии

«Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ»

Мао Цзедун

Когда весной просыпается природа, никто не удивляется. На полях появляются цветы. Птицы поют. Невзрачные на вид представители фауны делятся на фракции, – на самцов и самок.

Неожиданно из общей однотипной массы проявляются яркие персонажи. На фоне белого снега яркая раскраска привлекала бы хищников. Теперь же чем ярчей, тем лучше. Это – самцы! Самки выбирают друзей с самым ярким опереньем. Это гарантия здоровья будущего потомства.

Какая весна заставляет людей носить яркую одежду?

Поразительно! Дорогая брендовая одежда выполняет функцию раскрашенного хвоста самца.

Но это у молодежи.

А что делать людям среднего возраста. Как старикам привлечь молодок?

Ведь старики не могут носить драные джинсы и мелировать лысины (хотя все чаще попадаются такие молодящиеся сверх меры персонажи)

«Шрамы украшают мужчину»

Так говорили раньше. Время схваток и поединков прошло. Война не приветствуется. И вообще, нет войне! Все люди за мир.

Мы не против. Шрамы перестают быть украшениями. Заместо шрамов люди носят татуировки

Но ничто так не украшает современного мужчину – только деньги!

А чтобы иметь деньги, нужно иметь власть.

Американцы спрашивают: «Если такой умный, почему не богатый?»

Это американское клише сегодня не успевает уже за событиями.

Лучше говорить: «Если ты член демократ (вариант республиканец, член демократической партии), почему не имеешь миллионы? Главное, что ты член. А какой член, не важно. Если хочешь быть богатым, поддерживай демократию. Во всем мире – самый верный способ на сегодня.

Чтобы не искать кусочки мира по всей планете, то есть там где еще нет демократии. А еще лучше, стань русофобом.

Потому американское клише о богатстве, как о верном показателе ума лучше сразу переделать «если ты русофоб, почему не разбогател»?

Вы думаете членам американского Конгресса нужна демократия?

Демократия – это повод. Повод делать деньги (сделать кучу бабла на лобби военных заказов)

С воем о демократии заинтересованные конгрессмены американцы лелеют в голове своей мечты о богатстве (у клана Байдена, Пелоси это хорошо получилось, например. Они нарубили бабла. Куй железо не отходя от кассы. Делай бабки, пока находишься у власти). С каждым выделяемым миллиардом долларов Украине, все участники сделки становятся богаче. Выделение денег – это пирамида. Больше всех получают «изобретатели помощи». Чиновники на Украине собирают крошки от миллиардов, – миллионы долларов. Всем бы так бороться за свободу! Паразитов не отодрать от этого прожекта никаким ОНН.

И? Россия – страна изгой.

Почему Россия страна изгой?

В мире нет другой такой страны, где тоталитаризм является культурой – только в России.

В России многие века люди жили общиной, коллективом. Россия – страна снегов, вечного холода. В такой мерзлоте много медведей. Россия – страна «прокаженных тоталитаризмом». Традиционный мир. Как еще защищаться от медведей? И потому на России, на Путине можно делать целое состояние. Вот почему «если ты русофоб, почему не разбогател»? Агентура фонда Сороса, эти ничтожества, разодетые и накормленные из ложечки, могли бы задавать точно такой вопрос (если бы были американцами). Это жадная мелюзга из недоразвитых районов – всего лишь мещанство. Эти крикливые агенты в прошлом нищеброды. Ничего не видели в жизни, но хотят жить красиво, – «как в Европе».

Все хотят жить красиво.

Оттого по весне пернатые распускают хвосты. А пискливые мелюзги ищут каку то демократию. Где? Здесь? Да вы ушлые!

Чтобы ходить в брендовой одежде и «жить как люди»

Глава 14

Сладкий яд демократии

«Успешный бизнесмен никогда не станет хорошим государственным деятелем, Его единственный интерес – карман, а не народ.»

Ф. Рузвельт

Реклама – двигатель торговли… и политики

Продавец хвалит свой товар, одновременно покупателя. Реклама хвалит товар, производителя и покупателя товара – все вместе. Если базарный торговец не будет хвалить покупателя, он не получит прибыль. Отсюда все покупатели становятся идеальными: низкие становятся высокими, полные стройными, невзрачные моделями для журналов. Вот откуда появляются «свободные личности», затем просто «личности», имеющие личностные права с рождения. Вот откуда все эта толпа «личностей» повыскакивала – от интереса базарных торгашей.

И наоборот

Любое консервативное общество (любое общество традиции, традиционное общество) имеет четкие критерии социального различения. Иными словами традиционное общество отличается наличием очевидных слоев, классов и каст (последние два пункта имеют максимально отрицательную коннотацию). Оттого любое минутное расслабление во время покупки приятно само по себе. Низкий, толстый и некрасивый покупатель хочет покупать больше товаров и слушать сладкий мед торгаша в уши.

Можно не ходить на рынок. Можно больше ничего не покупать. Можно сразу выбрать самого любимого продавца мэром города.

Момент перехода от массовых покупок к массовому общению «по любви» описал Дейл Карнеги.

Он написал учебное пособие всем молодым покупателям. Отныне и вовеки люди стараются продать себя как товар исключительной вежливостью, услугами и молчанием – когда другой говорит, ты молчи и слушай. Кто готов слушать и хвалить, тот имеет больше шансов, – так рекомендовал Карнеги всем низким, толстым и прочим моральным уродам – быть лицемерами и хамелеонами. Кто хвалит – тот победит!

Вот так игра с мелким самолюбием превратилась в средство контроля.

Я уже сказал. До того как данное средство оформилось, люди приучились все продавать и покупать. Чем легче, быстрее, выгодней, тем приятнее. Отсюда и – первый мэр торгаш, как я уже сказал.

От мэра торгаша до правительства безродных – не очень далеко также. И этот механизм имеет также психологическую пружину массового мелкого эгоизма.

Первое, что делало правительство либералов и демократов – подвергало анафеме старый режим, государственный контроль, высмеивала чиновников и консервативные ценности. Нет долга, нет службы, нет морали, нет родины. Есть только одна цель – удовольствие, получение прибыли. Получения прибыли, чтобы получать удовольствие, – laissez-faire!

Вся победа выскочек и безродных людей во всем мире свидетельствует о плодовитости всякого разного сброда. Кроме того о коварности, безграничной фантазии низов.

Вы думаете, с провозглашением власти мэра выскочки, правительства из самого мелкого безродного, у сброда пропали старые привычки, извиняюсь – все консервативные ценности?

Вы удивитесь. Это чудо будет для вас. Никуда иерархии не исчезают, следовательно классы и касты. И именно по всеобщему кризису, творимого всякой лицемерной либеральной тварью из-за их вожделенной ненасытности, генетической жадности (в первых поколениях во всяком случае) – Карл Маркс написал еще свой Манифест. Свободный рынок мещан выделяет, чудовищно акцентирует имущественное неравенство. Сам Наполеон охренел от того, что творили его современники – французские нувориши. Французские нувориши просто охренели и потеряли берега. Они стали повторять за дворянами, но делали это все как свиньи.

Все нувориши «твари». Потому что все без исключения занимаются подражательством… аристократии. Но делают это претенциозно дико.

Ну, не могут быть они аристократией! Не могли. И сейчас не могут.

А лезут во власть исключительно с целью личного обогащения. Чтобы хвалили избиратели и прихлебатели, как будто рефаги покупает именно у них (но не товар, а голоса)

Продавцы всегда имели вес при кризисе морали. При кризисе консервативных ценностей всегда процветают низкие люди.

Когда старая элита постарела. Когда старая элита переполнена бездарными потомками героев. Когда элиты просто нет.

Глава 15

Казак бол

Откуда берется патриотизм? Откуда взялась родина

Этот же вопрос можно задать, откуда деспотия и откуда же демократия.

Иными словами, когда происходит внешняя и внутренняя миграция, вы бы узнали что по чем?

Когда происходит массовая миграция, все становится на свои места. Мигрантам не нужна старая родина. Она их бросила, эти люди ее предали (такое взаимное презрение). Хотя из песни слова не выбросишь. Людей часто охватывает ностальгия, а успешные звезды, артисты там сильно вспоминают на родине. Что разбилось, то не склеить. Это не сентиментальная прелюдия. Это прояснение чудовища.

Мигрант никогда не знает слова родина, сколько бы раз он не произносил это слово на публике, да он и не говорит о ней. Предавший раз – предаст снова. Это взаимная, невидимая чужому глазу, неприязнь. Никто эту внутреннюю борьбу не увидит (как никто не услышит мысли сироты).

Только во втором поколении дети мигрантов произносят слово люблю. Детей мигрантов силком не загонишь назад обратно – вернуться в землю отцов. С этого момента рождается демократия.

То есть, демократия – это родина всех эмигрантских детей, пока они еще не родились, то есть пока они это не знают.

Но когда они рождаются, их родители очень стараются, чтобы они получили добрую родину, то есть чтобы у детей все было, – а что такое доброта? То есть, чтобы у детей был дом, собственность и земля. Другой заботы и не надо. Вот так все американские аборигены лишились площадей.

Индейцы в свою очередь могли бы произносить слово «родина», но не в том смысле, в котором понимают это слово цивилизаторы, то есть все народы собственники. У индейцев не было родины как у европейцев, но у них была территория, где они охотились, вот и все. Они не успели назвать родину родиной, поэтому у них была «азиатская деспотия». Та самая, в виде редчайших по дикости цивилизаций майя, инков и ацтеков, которую пригвоздили к позорному столбу европейцы-конкистадоры, их потомки. В цивилизации майя, инков, ацтеков одним глазом все желающие увидели бы причины деспотий. Деспотии, автократии, тоталитарные системы, характерные для старой родины мигрантов (то есть мира без демократов, их потомства). Пока дети мигрантов осваиваются на месте, они всегда демократы и завещают демократию будущему (а затем и всему миру ее навязывают между прочим).

Вот так просто, играючи мы отвечаем на величайшую загадку человечества – откуда берутся азиатские деспотии и откуда собственно демократии.

Если вы хотите демократическую систему – мигрируйте, куда сможете, хоть на луну. И там качайте права местным лунатикам. Если вы не можете откочевать далеко, значит вы – отсталый народы (на данный момент, во всяком случае).

Но все оставшиеся на земле кочевники, или их потомки хотят построить демократию по европейским лекалам. Это как если всех индейцев майя, инков, аймара, ирокезов переодеть во фраки, – ничего из этого не получится. Существует некая эволюционная линия (накопления навыков, сбора опыта), которую нельзя перепрыгнуть (как нельзя прыгать через формации. Хотя марксисты, большевики пытались творить чудеса)

Чтобы не строили кочевники, что не декларировали, не прославляли, все равно будет кочевье, все равно будет автократия.

Конечно она будет отличаться от азиатской дикости, от «азиатчины» – по словам европеизированных, но это все равно будет ханская прерогатива (если мы имеем в виду тюрков кочевников, значит и казахов в том числе). Кочевники по идеи не понимают слова родина. Нет, конечно по учебникам, методичкам, по системе все потомки поизносят это слово. Но это все слова на воздух. Миллионы кочевников могут хором произносит это слово, но не понимать (на деле разведут коррупцию небывалую по размерам). Чтобы понятие родина приплыла по небу в это момент, оно не обязано путешествовать по историческим эпохам европейских народов. Это народы собственники, у которых была собственность, придумали это слово. Прежде всего эти народы осели, перестали кочевать. Поэтому они поделили участки и поставили фамильные знаки.

Однако что сделано, то сделано.

Кочевники не имели опыта подписывать землю, но могли ставить тамгу на уши скоту, подписывать новые территории копытами своей конницы. Современным кочевникам конница уже ни к чему (первая крылатая ракета приведет их воинственный пыл к норме).

Кочевники получили знания? Да, это чужие знания. Но это знания. Знания позволяют контролировать все, даже первобытные инстинкты. Во-первых, не давать кочевникам бежать в степь от ответственности (а сегодня бегать по всему миру за понтами, чтобы показать родне: а я в вот здесь, в США, или я в Лондоне стою на берегу Темзы!)

Даже новая миграция кочевников по всем миру, не делает из них не кочевников. Хотя в Америке, в Европе все казахи кричат «мы – за демократию!». Они даже не понимают, что кричат. Что это – проявление их эгоизма (и комплексов). Те, кто кричат «мы – за демократию!», получили собственность в первом поколении. Они не подозревают сами, что кричат на самом деле «мы не любим свою дикую родину кочевников» – то самое место, где должны была бы состоятся ханская власть. Но не состоялась, и в этом виноваты сами кочевники.

Что? Действующая власть декларирует «стремление к демократии», но все равно сильно похожа на автократическую (некультурную, нецивилизованную значит по европейским меркам?

А что вы еще хотели здесь увидеть?

И это правильно. Это наша, кочевая власть. И не надо от нее разбегаться в разные стороны, подражая белым людям. Белые люди давно уже разбежались, что не остановить. Конец света уже приготовили всем народам.

Давайте строить из того материала, что есть. И сразу обходиться без понтов.

Нужно начинать с труда. Нужно начинать с ответственности.

Глава 16

Счастливые хамы

Почему дураков много, умных мало?

Потому что пока умный думает, дураки размножаются

Хочешь фашизма? Вынуди провинциалов бежать

Главный принцип правых – иерархия

Главный принцип левых – равенство

Все свою историю люди соблюдали иерархию, консервативное общество составляет пирамиду сословий. Это не всегда совпадало со справедливостью, в большинстве случаях традиционное общество выглядит несправедливым. Но это сторонний взгляд. Это взгляд мигранта. Гость никогда не поймет порядка в доме, но может почувствовать дисциплину. Может быть консервативное общество не дает столько свободы и гостю покажется воздух спертым, а опущенные глаза домочадцев потухшими. Но дисциплина нужна для поддержания порядка. Любой сдвиг влево, в сторону свободы и порядок нарушается в каждом доме, во всем обществе.

Прежде всего порядок наследования. Буквального наследования, когда младшие братья избивают старших, чтобы изменить завещание, буквально, когда молодые революционеры свергают стариков со знаменем революции в руках. Но это дело – кризиса консервативной морали. Традиционное общество быстро воспроизводится, у в традиционных семьях много детей, любое новое изобретение техники, и чиновники столкнутся с очередью матерей с голодными детьми на руках. Самым плохим ответом будет: «Вы рожали их для себя!». Нет же, они рожали их для тебя! Они рожали тебе солдат. И время долгого мира создает скрытую мобилизацию, мобилизация ускоряется после каждого технического совершенства, после любого изобретения у такого народа. Каждый момент мира традиционный народ использует, чтобы противостоять голоду и врагу. Ему же не объяснишь, что впереди небо чистое.

А воевать с кем?

С этого момента начинается внутренняя миграция, оттого что нищим, беднякам нечего завещать детям. Тогда сыноья без наследства «нападают» на города. У нищих нет слуг. Среди революционеров в основном младшие по возрасту (потому что родителя завещают наследство старшим сыновьям). Если для них находятся благородные учителя, они не соблюдают патриархальную очередь по идейным соображениям. Если плохие поводыри, если нет учителей, значит многие нахалы превращаются в крикливых лицемеров. Даже при так называемой демократии нужны правила, иначе все подомнет под себя криминал (по типу латиноамериканской мафии, мафия везде дублирует консервативный порядок).

Но, как вы сам понимаете, все «приезжие» и «колхозники» являются сиротами и демократами с этого момента.

Когда их встречают на площади. Когда они встречаются на площади. Сначала социалистами, затем фашистами (а может коммунистами сталинского – маоистского типа коммунизма 20- века) От того что у всех приезжих традиционные ценности в крови (иерархия и дисциплина почти в генах), они быстро приучаются к порядку – выстраиваются в колонну штурмовиков.

Но даже в новой колонне со знаменами им хорошо. Они чувствуют дисциплину своего дома.

Какая же это демократия?

Вы правы, это не демократия. Демократия дает миллионам зерефов надежду. Кто встает на учет на биржу, кто то уже работает на заводе, фирме. Кому то повезет еще больше – даже покупают акции своих компаний. В этот момент у всех, не только у приезжих хорошее настроение. Впереди – процветание (так они думают)

Но эти люди ранимы.

Фашистская тенденция по всему миру в 20 веке показывает только одно.

Бардак в обществе (стране) начинается, когда ничтожные люди лезут наверх, не соблюдают правила. Пока все хорошо, пока есть первый достаток, они не соблюдают очередь, не соблюдать очередность даже выгодно. Демократия – это общество внеочередности. Это общество счастливых хамов. Но когда счастье заканчивается, счастливые хамы быстро превращаются в фашистов. Они ненавидят весь мир. Все фашисты – это внутренние мигранты, разочаровавшиеся в окончании очереди нежные обыватели. Новые толпы приезжих, смотря на них, тоже злятся, а прежней халявы то нет! Нельзя жить на одном грабеже. На воровстве и коррупции. Но это уже привычки миллионов. Когда рушатся светлые надежды, многие люди начинают рисовать на теле свастику.

Сами анархисты, презревшие консервативную очередь, отныне хотят другого порядка. И им нравится, если провокаторы называют их хозяевами. Вы – хозяева! Они так и говорят людям с нежной конструкцией сирот: «Вы – высшая раса!» То есть вы хозяева этой территории. Можете не соблюдать очередь.

Эти люди итак не соблюдали очередь при первом процветании, когда немного разбогатели (а кто-то даже сильно). Им понравилось жить при разграблении государства чиновниками – такими же выскочками. Теперь им говорят вы – хозяева, -ну, кому это не понравиться? Чиновники-выскочки больше ничего придумать не могут. Они сделают попытку. Но снова окажутся мафией. Отсюда быстрый национализм, отсюда боевые летучие отряды, полевые командиры.

Знаете, почему в Ливии после хана Муамара Каддафи власть захватили полевые командиры?

Потому что зерефам не хватает организации. Они все анархисты – кочевники. В таком консервативном мире, лишенном порядка, порядок восстанавливается. Анархисты – кочевники любят демократию, любят не соблюдать очередь, когда нет отца, когда никто не видит. Когда есть отец и есть родня, никакой демократии не будет. В традиционной семье всегда порядок. А демократия – это время аморализма. Теперь, я думаю, вы убедились: люди не приспособленные жить без очередности, не имеющие сознания «это мое, а это твое», любят демократию, быстро превращаются в демократов. И тут же ее боятся. В демократии им нравится первая халява, первый глоток свободы (все горцы и кочевники, кто первый раз в городе ведут себя развязано). Но они быстро собираются в кучу при первой опасности. И снова признают старшинство, когда к ним подойдет бородатый старик.

Это всего лишь последние данные, свежие факты наших дней. Почему Европа – родина старого фашизма? Потому что фашизм – это быстрый порядок всех внутренних мигрантов. Европа первой лишилась родственного чувства. Именно в Европе все смешалось, – состоялось понятие нация.

Глава 17

Только хан социалист

Вся беда в ваших чиновниках. Средства, которые я выделял на модернизацию, заработную плату, решение экологических проблем, они клали себе в карман. Шахтеров погубила алчность ваших соотечественников. Наблюдая за их поведением, я всегда поражался. Как можно так ненавидеть свой народ?! До тех пор, пока у Вас такие руководители, жертвы будут множиться

Лакшми Миттал

Демократия – это государство, система, режим, общество, созданное мигрантами.

Чем больше мигрантов, тем больше демократии. Это длинная миграция. В этом смысле американцы вне конкуренции. Что еще могли построить люди без корней, сбежавшие из Европы?

Если мигрантов наполовину и эта половина активна из-за голода и несправедливости – это внутренние мигранты. Благодаря внутренней миграции вследствие модернизации в 20 веке европейцы подарили миру такие свежие идеологии «короткой миграции» – фашизм и коммунизм. Если вы хотите приглядеться, вы найдете среди мигрантов сплошное безземельное крестьянство. На худой конец провинциалов. И вождями у коммунистов и фашистов являются дети провинциальных чиновников – это правило.

Причем весьма точно, зеремиды (короткие мигранты) выбирают фашизм, если у народа несколько веков культивировалась частная собственность, и коммунизм, если частники, как люди, были не в чести (Россия). Все страны Западной Европы опередили в демократии, а потом и неизбежном фашизме весь мир. Во всех странах Восточной Европы установились правые автократические режимы, мало чем отличающиеся от диктатур. Но это были очевидные консервативные страны. Англия и Франция пережили буржуазные революции, население перемешалось друг с другом настолько, что у населения остался только один культ, – деньги (Получается, что у Англии и Франции получился витиеватый путь в сторону длинной миграции. К тому же конфликт с Россией в 21 веке показал, что Германия и Франция больше напоминают американские колонии. Это результата поражения в 1945 году и оккупации этих стран. Из-за поражения во Второй мировой войне была оккупирована также Япония. Сейчас в Японии развитая демократия, хотя японцы не очень то и смешались с соседями. Это означает, культом денег можно управлять даже глубоко традиционными народами, если у народа больше нет элиты. Традиционной элиты, или она представлена чисто символически).

Это означает, что страны и общества с сильными традициями могли избежать фашизма, во всяком случае не маршировать под барабанный бой на городских площадях.

Что же нужно для демократии современной?

Когда мы знаем, что демократию можно внушить не только военными базами и фондами Сороса.

Денежными фондами можно внушить демократию, если локальный народ состоит тотально из мещан. Где нет аристократии. Где действующая элита не представлена родовой элитой. Если в действующую элиту набирают не за высокую мораль, профессионализм, ответственность, но за послушание и беспринципность. Хотя в азиатской традиции молчание, сервильность, услужливость никак не называли беспринципностью. Просто многие консервативные народы не культивировали у себя достаточный слой интеллигенции. Это у интеллигенции, у детей интеллигенции есть принципы. У остальных людей заменителем принципов является либо идейность, либо жадность. Демократия потакает самым низким инстинктам, следовательно социальным низам в этом смысле. Демократия – это система мигрантов. Она создает мигрантов буквальных и ментальных, кто в душе хочет откочевать. Самые низкие в этом смысле стараются торговать чем попало, лишь бы попасть в струю демократии – откочевать, уехать из деревни, аула, где все видели их бедными или ничтожными. Это они так попадают в струю, что богатеют ныне беспринципно, нагло, жестоко. Беспринципно, жадно, жестоко наживаясь на собственном народе.

Кто же у них чиновники?

Азиаты или интеллигенты? Принципиальные или идейные?

Если весь элитный слой чиновников набирается с самого низу «за помощь» в создании диктатуры денег, тогда эти все люди будут строить себе особняки, покупать дорогое авто и заниматься показухой, откладывать деньги в офшорах, – мигрировать деньгами и покупать на островах в океане жилье. Вот какая получается демократия там, где нет ни принципиальных, ни умных.

Все тут – бедные. Но хотят показать всем, как они разбогатели.

Все чиновники хотят показать, какие они богатые! Это первобытные инстинкты. Это никакие не американские мигранты. Это никакие не «короткие» европейские крестьяне. Это всего лишь новые кочевники. А у кочевников государство создавал хан, – выдающийся лидер. Только хан может остановить вакханалию нищих, которые хотят что то показать, доказать, но не могут ни убедить, ни успокоиться.