Месть

Несмотря на предутренний час, никто ночных путешественниц в дороге не побеспокоил. Хотя вдали и послышался резкий вой стартовавших пожарных машин. В гостинице новых постояльцев приняли вежливо, упредительно, тем более что пять подружек заняли два самых лучших номера. Прибывшие красотки и машину разгружать не стали, включив сигнализацию на ней да как-то странно вокруг неё покопавшись. А сразу приняли душ да и завалились отсыпаться до завтрака.

На щедро проплаченную и весьма обильную утреннюю трапезу прекрасные амазонки явились самыми последними из постояльцев. А усевшись за столы, поразили обслуживающий персонал далеко не детским аппетитом. Особенно три из них, наиболее красивые и сексапильные, постарались. И как только они сохраняли свои изящные фигурки при такой прожорливости?

Они же, держа в руках довольно-таки пухлые папки, отправились к стойке администратора. Тогда как их две спутницы вернулись в номера отсыпаться дальше. Решался вопрос о небольшом продлении пребывания в гостинице:

– Скорей всего, мы у вас пообедаем и съедем ближе к вечеру. Сколько мы ещё должны доплатить?

К удивлению, оплату с них взяли только за полсуток, вежливо проинформировав, что и такой вариант услуг предусмотрен. Именно этот аспект девушки обсуждали, поднимаясь к себе номер:

– Боюсь сглазить, но, кажется, здесь сервис намного улучшился.

– Не нам сравнивать! Мы и в других-то гостиницах почти не бывали.

– Достаточно почитать отзывы иных путешественников…

– В любом случае подобные улучшения можно записывать в позитив. Ещё бы приструнить все банки…

– О-о! Размечталась! Это даже не гидра. Это – натуральное свинство! И для его искоренения надо вообще уничтожить такое понятие, как деньги.

Вернувшись к себе, нырнули в пространство Интернета и засели на телефоны. И довольно быстро, скорей неожиданно для себя, отыскали следы не только Славы Летягина, но и его странной пассажирки. Потому что Эмму Гентлиц ещё вечером задержала полиция, инкриминировав ей незаконное ношение груды холодного оружия. Влипла глупая женщина по полной. И не помог ей факт беременности. А буйство при аресте, да и после, только усугубило негативное отношение правоохранительных органов.

При первом слушании прислушались к лепету арестованной и сразу поняли: дура! Точнее, шизофреничка. Вот и сдали свихнувшуюся особь в шаловливые ручки опытных эскулапов. А те, пользуясь правильными инструкциями, вкололи пациентке конскую дозу галоперидола. Или чего там ещё полагается в таком случае? И теперь получалось, что ближайшие двое суток принцесса Гентлиц будет отсыпаться и успокаиваться, пребывая в состоянии овоща.

Полученную информацию Ивлаевы обсуждали, выходя на улицу и ловя такси:

– Так этой дуре и надо!

– Но ведь ребёнок может пострадать!

– Врач по телефону убеждала, что всё под контролем, плод в безопасности.

– И что теперь будем делать?

– А ничего! Пусть отсыпается! И целей будет, и наказана.

– Правильно! Заберём её на обратном пути. Иначе она нам только мешать будет.

Такси поймали, обсуждения закончили. Зато намерения наказать хотя бы некоторых нечистых на руку банкиров никуда не делись. Только усилились. Да и немалый интерес появился: подобная нечисть на всех финансовых потоках присосалась? Или в данном городе N-ске только один такой частный случай?

Правда, уже входя в здание банка, Вера напомнила:

– Хотели ведь с самого утра нашим родителям позвонить. Может, прямо сейчас это сделаем?

Окончательное решение зависело от Марии. Всё-таки она оставалась бесспорным лидером компании, что бы там о себе двойняшки ни мнили. И видно было, как нелегко ей далось решение этого вопроса:

– Трудно самой понять… Но мне кажется, что спешить не стоит. Справимся со всеми делами в городе, выедем в наш, тогда и позвоним.

На том и порешили. А оказавшись внутри здания, разошлись по заранее намеченным маршрутам. О чём только и жалели сейчас, так это о неумении цеплять на себя фантомные обманки. Всё-таки видеокамер в таком месте больше, чем блох у бездомной собаки.

Кстати, все свои колющие и режущие предметы, ценные артефакты и пояса с груанами Ивлаевы оставили при себе. Для них обмануть систему и пройти под рамкой металлодетектора оказалось проще простого. Вроде как Светозарным и без оружия нечего бояться, но… Как говорится, шилом кашу не испортишь, и с маслом чай не оскудеет.

Мария пошла добиваться приёма у главного управляющего. Что человеку со стороны и вот так сразу сделать – равносильно подвигу. Но в данном случае и с данными императрице Герчери возможностями можно было вообще любые двери открывать с ноги. Охранники даже глазами не повели на входящую девушку. Секретарь на минутку куда-то вышла. Дверь в кабинет оказалась не заперта на солидные внутренние замки. Да и чего банкиру бояться в своём родном муравейнике? Всё схвачено, всё под контролем. Сиди да считай спокойно деньги. Точнее, следи через мониторы, как эти деньги считают нанятые тобой кассиры.

Увы, пуп здешнего здания и сам не чужд оказался математических упражнений. Когда к нему вошла нежданная гостья, он с воодушевлением пересчитывал плотную такую пачку купюр достоинством по пятьдесят евро. И даже смутиться не успел, когда его с порога стала приветствовать обворожительно улыбающаяся красавица:

– Семён Семёныч! Как я рада вас видеть! Здравствуйте, дорогой! – она уже подошла почти к столу, когда хозяин кабинета попробовал возразить:

– Но я не Семён Сем… – но так и заглох с прикрытым ртом и словно со склеенными губами.

– А мне плевать! – всё с той же улыбкой, но еле слышно прервала его Мария, усаживаясь в кресло для посетителя. – Будь ты хоть папой римским, меня твоё имя не интересует. Зато грешки твои тяжкие сейчас разберём. Потому как только в покаянии, искреннем и полном, душа твоя обретёт истинное смирение и величайшую благость. А там, глядишь, и прощение частичное заслужишь. Готов к откровенным ответам?

Её собеседник пока даже кивнуть не мог. Так и замер, опираясь локтями о стол и держа в пальцах выскальзывающие деньги. Со стороны могло показаться, что он с повышенным вниманием прислушивается к каждому слову посетительницы. На самом же деле его округлившиеся глаза готовы были вот-вот выскочить из орбит.

– Вижу, вижу, что готов. Поэтому начнём! – Мария деловито водрузила свою папку на стол, раскрыла её и стала перебирать документы. – Итак… Что у нас здесь?.. Ага! Что ты скажешь, Семён Семёныч, вот по этому запутанному делу…

Процесс дознания и выяснения пошёл семимильными шагами.

Вера стала открывать валютный счёт, счёт депонента, и заодно оформлять аренду персональной банковской ячейки. Для этого ей пришлось показать парочке солидных клерков несколько пачек денег, свои (но на самом деле чужие) документы и наговорить кучу несуразной чуши. Несомая чушь о погоде и нарядах помогала ей вводить собеседников в надлежащий транс и добиваться почти безоговорочного послушания.

Продвигаясь по всей цепочке оформлений и регистраций, она попала наконец-то в одно из самых труднодоступных для грабителей помещений, депозитарий с персональными клиентскими ячейками. И там тоже вскрылся обман, пусть уже ничего особо не значащий на фоне остальных злоупотреблений. Ведь, по утверждениям банка, камер в данной комнате стоять не должно, только на входе в депозитарий. Мол, так клиенты могут спокойно укладывать или брать свои документы, ценные вещи и прочее.

Проделав там нужные операции, Вера двинулась дальше по намеченному маршруту. Ей вменялось вдобавок ко всему ещё и в комнату дежурных операторов забраться. А уже там уничтожить все видеозаписи за как можно больший период времени, запустить должный «троян» на уничтожение системы, а лучше всего выжечь жёсткие диски памяти и всё, что с ними связано.

Работы предстояло немало.

Катерина сделала попытку устроиться в банк, на работу коллектора. Ей удалось добраться до человека, заведующего кадрами и курирующего плотно работу почти каждого коллектора. Принцесса ожидала увидеть перед собой страшную, уголовную рожу, для которой издевательства над должниками доставляют истинное удовольствие. Но тут случилась ломка стереотипов: перед ней сидела милая, симпатичная женщина среднего возраста. Этакая почтенная мать семейства, любящая супруга и сердобольная селекционер котиков или рыбок.

Недоумение продлилось недолго, до тех пор пока шеф по кадрам не выслушала посетительницу и не поняла, чего той надо. Хотя и начала отвечать с радушной улыбкой:

– Деятельность наша очень почётна, уважаема, но в то же время невероятно сложна. И к нам так просто не попасть. Только по рекомендациям самых уважаемых и наиболее надёжных людей. – А вот дальше личико дамы скривилось, приоткрывая за маской радушия воистину волчий оскал: – И вообще, женщин мы на такую работу не принимаем!

– Да? Как же так? – моргнула ресницами Катерина. – Мне мои приятели пообещали, что меня возьмут…

И назвала имена, фамилии тех самых уродов, которые уже наверняка обуглились на пожарище сгоревшего дома.

– А где ты их видела в последний раз и когда? – напряглась начальница самых ненавидимых в России людишек.

– Где, где… в Караганде! – проворчала недовольная принцесса, парализуя свою собеседницу должным эрги’сом и переходя на совсем иной тон: – Не хочешь по-хорошему отвечать, будем с тобой по-плохому обращаться. А начнём с таких вопросов…

И тоже раскрыла свою папочку.

Вернулись Ивлаевы в гостиницу через четыре часа. Причём все три злые, нервные и явно удручённые. Пригласив новых подруг на обед, они почти всё время молчали и практически не разговаривали. И разговорить их удалось с большим трудом. И то лишь после того, как город опять поставили на уши ревуны пожарных машин.

– Неужели весь пригород от одного дома загорелся? – испугалась бывшая медсестра. Её подруга возразила:

– Нет, это что-то с другой стороны центра горит… – Она же догадалась, выпучив глаза от невероятного озарения: – Неужели банк?

– Тсс! – шикнула на неё Мария. Оглянулась по сторонам и снизошла до объяснений: – Это ещё малая кара за совершённые преступления. Если бы ты услышала, как они подставляют людей, взявших кредиты, сама бы пошла их рвать голыми руками. Тебя, кстати, тоже по единой системе подставили. Бандитская мафия, для которой не было ничего святого.

– Надо уезжать! Немедленно! – прошептала бледная от страха медсестра. – Сожжение банка власти не простят…

– Даже отомстить сутенёру не хочешь? – уточнила Катерина.

– Нет! Поездка к нему не стоит того риска.

– Зря! – укорила её Вера, гневно поблескивая глазами. – Подобных тварей тоже надо уничтожать с маниакальной настойчивостью.

Её уже успокоила Мария:

– Никуда он от нас не денется. Навестим по пути. А сейчас в самом деле сматываемся… Свидетелей вроде как нет, но…

Собрались быстро и вскоре же следовали по нужному адресу. Несмотря на обилие полицейских постов на дорогах, «Фольксваген» никто не останавливал. Да и кого сейчас могли заинтересовать девушки, пусть и очень красивые? Правильно: только тех, кто и наживался на такой красоте.

Машину оставили подальше от ночного клуба. И идти туда собрались только Мария и Вера. Но, довольно неожиданно, с ними решилась идти бывшая медсестра:

– Хочу помочь некоторым девушкам, которые там гниют, будучи в практическом рабстве. Если я им не объясню, что делать, они опять попадутся. Только помогите им вернуть документы. Ну и… этого самого главного козла хочется лично на тот свет спровадить.

Ивлаевы между собой переглянулись, кивнули с уважением и согласились. Мол, имеешь полное право. Сами такие, спуску никому и никогда не давали, несмотря на свою утончённость и кажущуюся хрупкость. Ну и дальше мстительницы не цацкались. Вошли в клуб решительно, не собираясь таиться или ставить о себе в известность. Там только только просыпались перед ночной сменой, и даже охранники на входе не сразу поняли, кто, куда и зачем:

– Чего прётесь?! А-а-а… на работу пришли устраиваться?

– Так это запросто! Милости прошу! Заходи – не бойся, как говорится, выходи – не плачь! Хе-хе!..

– А Гарик у себя? – только и спросила медсестра, прячась за спинами своих новых подруг.

– Завтракает! Ха-ха! В постели!..

Долго они не смеялись, оба упали, получив парализующие гостинцы. За ними свалился бармен. Уборщик. Какой-то работник на кухне. Ещё один охранник. Какой-то клиент, не то припозднившийся, не то слишком рано пришедший.

Ну и в комнату, аляповато оформленную под будуар мадам Помпадур, троица девушек вошла именно с пинком ноги по двери. Что поразило Светозарных, так это готовность пресловутого Гарика к неприятностям. Они как-то не обратили внимания на видеокамеры, а ушлый сутенёр не просто завтракал, но ещё и на экран ноутбука посматривал, недоумевая, кто это так безоглядно рвётся к нему с визитом. Падающие тела работников его настроили на самый решительный отпор, и как только грохнула дверь в спальню, он начал стрелять из двух пистолетов. Видимо, здесь уже бывали подобные прецеденты. Имел мужик уверенность, что справится с тремя безоружными бабами. И стрелял он вполне метко, натуральный ковбой! Местами…

Светозарным-то плевать на подобную угрозу, защита пояса с груанами работает постоянно и без дополнительной настройки. И для неё небольшие кусочки свинца – пустяк, пусть и не навсегда. Так что не успел голый и мохнатый мужик отстрелять обоймы и наполовину, как уже застыл, перекошенный всем телом, не соображая, что его в такой болезненной судороге скрутило.

Мария оглянулась на дрожащую медсестру, внимательно осмотрела её и покровительственно напомнила:

– Ну вот, а ты не хотела прятаться за нами. Нам-то пули не страшны, а тебя могло какое-нибудь чмо и ранить. Ну и сейчас…

В ту секунду беда и случилась.

Лидер Ивлаевых-Герчери только начала поворачиваться к владельцу клуба, как последовал ментальный удар по сознанию. И ей, и Вере, и Кате (как потом выяснилось) досталось страшно, до потери сознания. И это несмотря на наличие пояса с груанами и ранга Светозарных.

Что характерно, ощущения у них тоже оказались сходными с ощущениями Бориса и Леонида: словно раскалённым утюгом ударили по обнажённому мозгу.

Глава 20

Последствия удара

Пока мы ехали к неведомой тёте, мне несколько раз становилось дурно, накатывала тошнота. Приходилось часто закрывать глаза из-за странного головокружения, вследствие чего изображение двоилось, а то и троилось. Я молчал, сжав зубы, и не сразу обратил внимания, что Лёня тоже давно не отзывается на озабоченное чириканье рыжего солнышка. А когда всё-таки оглянулся, увидел друга, обвисшего на ремне безопасности, и понял, что он без сознания.

Протянул руку, пощупал его пульс, сделал беглый осмотр состояния, вздохнул свободнее: вроде временное беспамятство, ничего страшного. Но на мои действия обратила внимание Татьяна, резко оглянулась и всполошилась не на шутку:

– Что с ним?! – и начала резко притормаживать для разворота: – Сейчас заедем в «Скорую»! Это тут, почти рядом!

– Не останавливайся! – настойчиво потребовал я. – Езжай дальше! Всё в пределах нормы. Нас предупреждали о подобных последствиях, и мы к этому готовы. Фактически мы и подписку дали о неразглашении, потому никаких «Скорых» или поликлиник. Тела у нас особенные, справимся.

Она продолжила ехать в прежнем направлении, но чуть ли не ползком. При этом засыпала меня кучей вопросов, на которые я никак не мог дать дельных ответов. А тут ещё и у самого состояние – хуже не придумаешь. Да и понимание довлеет: как только остановимся, придётся в Лёню все остатки своих сил вбухать для должной поправки его здоровья.

Поэтому я не выдержал и после настойчивых причитаний сдать нас медикам сорвался в раздражении:

– Тань, если не можешь нас принять такими, какие мы есть, остановись, мы выйдем. Только не читай мне нотации и не доставай советами. Поверь, я лучше знаю, что нам надо!

Она сразу надула губки бантиком, порозовела от обиды и, скорей всего, отвернулась бы от меня в сторону. Но приходилось следить за дорогой. Разве что чуть позже проворчала еле слышно:

– Знает он!.. А у самого глаза красные, как у вампира! – А когда приехали на место, в какую-то глухую деревню, и остановились, она с непередаваемым сарказмом поинтересовалась: – Вы-то сами сможете выйти из машины?

– Мы всё можем, – отвечал я, откидывая сиденье чуть назад и доставая рукой Найдёнова за шею. – И сами выйдем, и тебя отнесём хоть на десятый этаж… Или на первый… Сейчас… только взбодримся чуток…

Тут же последовал ультиматум:

– Если и ты сознание потеряешь, я моментально мчусь в «Скорую»!

Сил спорить не было, я только кивнул. Потому что всю оставшуюся энергию бросил на исцеление Леонида. Напоследок его шарахнул довольно сильным бодрящим эрги’сом, который по воздействию раз в сто превосходил едкий запах нашатыря.

Кажется, перестарался. Мой друг задёргался, как паралитик (хорошо, что был пристёгнут), и заорал не своим голосом:

– Ёжить помножить! Да ты, Борька, совсем похудел! За что без ножа режешь?! Ты мне все нервные окончания сжёг! И где…

– Хорош орать! – оборвал я его вопли. – Ничего с твоими окончаниями не случится. Приехали! Бери ноги в руки, а голову под мышку – и выходим! Дальше трамвай не едет… Конечная…

Ну и сам, стараясь не кряхтеть, выбирался наружу. Хорошо хоть так! Честно признаться, думал, хуже будет.

Только когда вышел, смог толком осмотреться. Восклицание вырвалось непроизвольно:

– Эпическая гайка! Ну, точно как моя родная Лаповка! Разве что поблизости большого леса нет. Такая же окраина цивилизации. Без света, без газа и даже без радиоточки…

Откуда-то слышалось повизгивание пилы, удары молотка, вроде даже хрип поросят доносился и тракторный скрежет. Иначе говоря, полный деревенский оксюморон.

Нахмурившаяся Татьяна отвечать мне не спешила. А с подозрением приглядывалась, как выбирается Леонид и как он пытается устоять на подрагивающих ногах. Только потом начала менторским тоном давать объяснения:

– Всё здесь есть! И газ со светом, и телевидение с Интернетом, и вай-фай с радио «Маяк». Но снаружи всё выглядит под старину. Так и было задумано. Все остальные соседи – такие же, помешаны на деревянном зодчестве.

– Ну вот, – не удержался я от подначки товарищу. – А ты боялся, что не продохнёшь в гостях от запаха нафталина.

– Хе! Ты думаешь, тараканы лучше? – не удержался он от встречного укола. Правда, сразу повернулся с оправданиями к девушке: – Ведь в деревянных домах от тараканов не протолкнуться? Верно?

Тут я попытался заступиться, и за свою Лаповку тоже:

– Ни разу в жизни у нас в деревянном доме не было тараканов! Так что… Тань, скажи ему!

– Зачем? Я сейчас всё тёте расскажу, – бесцветно пригрозила Татьяна, открывая багажник машины. – Пусть гость перед хозяйкой оправдывается.

– О-о-о! Гость! – Я чуть не стукнул себя кулаком по лбу в порыве запоздалого озарения. – Мы ведь ничего не купили! Благие шуйвы! Хоть бы тортик какой!.. Мм!.. И курицу… И овощей для салата… И пельменей…

Видно было, изнутри и со стороны, что соображал я очень плохо. Потому что не догадался заранее, и потому что, только вспомнив о еде, получил отупляющий удар от своих сожителей и осознал, насколько же я голоден. Подобное со мной случалось во время моего излечения от инвалидности. Тогда я и расти стал. И мы тогда, путешествуя с Лёней по реке на парусном барке, показывали чудеса прожорливости. Хм… Точнее, я показывал. Зато вырос, вот…

А сейчас вызвал своим бормотанием улыбку у рыжего солнышка:

– Если аппетит прорезался, значит, жить будет! – чего-то подобного ждать она от Леонида не стала, зато прикрикнула на меня: – Ты обещал носить что угодно и куда угодно. Так что хватай сумки и пошли в дом. Или мне ещё и здесь их таскать?

Мы чуть продвинулись и заглянули в багажник. Замычали одновременно, но я чуть раньше начал восклицать:

– Четыре пакета?! Полные?! С едой! Откуда?! – в тон мне, следом выдохнул Найдёнов:

– И пиво…

– Ха! Так я чуть ли не шесть часов томилась в ожидании! Позор! Девушка ждёт парня! И чтобы с ума не сойти от таких мыслей, все магазины поблизости обежала, скупилась, как полагается. Всё равно ведь сюда собирались ехать. И пиво тётка любит…

– Ыы? Только пиво? – Мэтр в своём репертуаре.

– Ну… там и ещё кое-что есть из спиртного. Тётка у меня весёлая.

Прозвучало обнадёживающе. А то я уже с унынием представил, как старая грымза стелет мне с Танюшей раздельно, в разных комнатах, а потом всю ночь читает лекции о высокой нравственности подрастающего поколения. А мне ведь надо срочно Акиус заряжать! Ну и не только…

Так мы и двинулись в дом, после того как пикнула сигнализация машины. Моя девушка впереди, за ней пошатывающийся Леонид, ну и я сзади, согнувшись под тяжестью пакетов со снедью. Причём мне стало вдруг жарко от такой мизерной ноши, я почувствовал, что потею, и появилось желание всё бросить, да улечься прямо здесь, на травке возле забора. И всё остальное мне показалось ненастоящим, странным и диковинным.

Но лишь когда мы взобрались на крыльцо, я осознал весь парадокс деревенского оксюморона. Хрипело, визжало, стучало и рычало из внутренностей дома. И в каком-то смысле это была… музыка. Конечно, я слабо разбираюсь в истории тяжёлого рока, хеви-метал, панк… и чё там ещё входит в ту обойму «произведений», которые исполняются нетрадиционными криками и визгом железа по стеклу, цементу… и чё там ещё царапают?

Наверное, я не дорос до такого. Да и родители мои, как я помню, таким никогда не увлекались. А тут: шабаш ведьм? Светопреставление?

Ещё и на звонок дверной Татьяне пришлось давить минуты три, пока «музыка» громовая не стихла. Тут же послышалось как бы оправдание для «тётушки»:

– Она у меня оригинал. Любит слушать одновременно музыку и в наушниках, и через подпрыгивающие колонки. Утверждает, что так лучше всего достигается уникальный стереоэффект.

– Ыы… и мы? – не на шутку перепугался мой товарищ, представив себя ужинающим в таком грохоте.

– Нет, нет! При посторонних она такие вещи не ставит.

И тут входная дверь открылась, и мы смогли рассмотреть ту самую, которая готова порвать любой шаблон. Пытаясь сморгнуть мешающий на ресницах пот, я почему-то вспомнил однажды переиначенную Лёней песню. Он тогда, после солидной пьянки, пел с утра: «Если б мы знали, если б мы знали… – и после вздоха добавлял: – Как мы очутились на штурвале?..»

Интересная ассоциация у меня возникла при виде хозяйки дома.

И, как потом выяснилось, я очень, ну очень сильно ошибался.

Глава 21

Новая раздача

Очнулись Ивлаевы в разное время, с разницей минут в пять каждая. Ну и в общей сложности оставались без памяти примерно час. Наверное, пояса с груанами основательно нивелировали ментальный удар, да и потом восстановление прошло намного быстрей и качественней.

Первой очнулась Катерина, потому что её весьма интенсивно и верно приводила в себя оставшаяся с ней сирота. И по щекам хлопала, и водой брызгала, и нашатырь нюхать давала, и в уши кричала, как оглашенная. Будь она в иной ситуации да не в бегах, наверняка бы и «Скорую» вызвала, и прохожих позвала бы на помощь.

Ну и как только Катя пришла в себя, нормально осознала всё происшедшее и утвердилась на ногах, стала распоряжаться опекаемой помощницей:

– Сиди в машине и никуда! Хотя бы два часа выжди. Если никто из нас не вернётся к тому времени, спасайся сама, как умеешь, но в тот гадюшник не лезь! – и сама поспешила в клуб.

Тогда как остальным досталось по всей программе. Вернее, больше всего досталось бывшей медсестре, которую тут опознали как бывшую проститутку. Оказывается, Ивлаевы не всех опасных противников отключили, двигаясь целенаправленно к главному пауку этого вертепа. Сделали огромную ошибку, не зачистив у себя за спиной всех мужиков до единого. Слишком уж понадеялись на свою неуязвимость, за что и пострадали.

В лабиринтах клуба ещё оставалось несколько человек мужского пола: охранник, повар и водитель. Ну и на верхних этажах только-только стали просыпаться и приводить себя в порядок жрицы любви. Они-то и поспешили на грохот выстрелов, пусть не сразу и не все, но всё-таки…

Правильнее всех, для сбережения собственной шкуры, поступил охранник. Со своей родины, из Грузии, он сбежал давно, оставив за собой следы неправомерного толка, поэтому и разбираться в случившемся не стал. Только увидел лежащие в разных позах тела, пистолеты на полу, как сразу же рванул к выходу со словами:

– Мамой клянусь, я тут ни при чём! – Так его и не нашли потом. Сразу, по крайней мере.

Тогда как водитель с поваром оказались кровно повязаны с главным сутенёром и попытались сделать всё возможное, чтобы разобраться в происшествии сразу, не вызывая проплаченных полицейских. Ещё и проституток отослали наверх, приказав под страхом выбивания зубов, ломания рук и ног сидеть в комнатах и не высовываться.