Тень грядущего

– Пропускной пункт, – указав на небольшой старый, обшарпанный домик из спрессованного песчаника, прокомментировал Фед.

Головин, как ни странно, ни разу не видел границу с союзом, поэтому ему было интересно. Хотя, чего тут интересного? Лесостепь, граница по мелкой речке, берега с той и другой стороны утыканы столбами, по которым густо натянута колючая проволока. У шлагбаума двое – офицер и боевик, у обоих жезлы и перчатки, но такие же обшарпанные, как и все остальное.

Младший лейтенант лениво махнул боевым жезлом, приказывая остановиться.

Старый ноирдан, в кузове которого были сложены головки сыра на продажу, повиновался и опустился на землю.

– Здравствуйте, лейтенант Лирк, – выбираясь из кабины, но делая знак Головину оставаться на месте, поприветствовал пограничника старый фермер. – Опять вам не повезло, дежурство на выходной день выпало?

– Да, Фед, все ты правильно сказал, не повезло. А кто в кабине с тобой?

– Так сынок мой, Фар, уговорил в Речной свозить, что-то ему в лавке тамошней понадобилось.

Лейтенант несколько секунд размышлял, стоит ли лютовать, но было откровенно лень, хоть зимой на юге и не так жарко, но он расстегнул мундир до пупа, да и форменную белую рубашку тоже, хотелось вернуться в прохладу домика. Он протянул руку, и стандартная такса в десять имперских марок исчезли в ней, почти незаметно для постороннего взгляда, не знай Головин, куда смотреть, даже не обратил бы внимания.

– Езжай, Фед, – милостиво разрешил Лирк. – Но смотри, на обратном пути точно проверю.

– Спасибо, господин лейтенант, – предусмотрительно опустив слово «младший», поблагодарил офицера старый фермер и, слегка прихрамывая, направился к своему старому тарантасу.

На посту риалийцев история повторилась в точности, только они не поленились осмотреть кузов, кабину и прощупать одежду, но, получив мзду, делали это спустя рукава. Наконец, проверка закончилась, и старый Фед, подняв грузовик в воздух, так же неспешно полетел в сторону Речного.

– Засветло со своим делом обернетесь? – поинтересовался он. – Не хотелось бы тут ночевать, риалийцы смотрят на это косо.

– Будем надеяться, что успеем, – ответил Павел, – если мои люди знают, где сейчас тот человек, который мне нужен. Только не спрашивай – зачем, не твоего ума дело.

– Я и не думал, – замотал головой старик.

– Врет, – прокомментировал ИИ.

– Конечно, но это не важно. Его задача – доставить меня в Речной, а потом вывезти обратно в королевство.

Через двадцать минут они въехали, хотя правильнее сказать, влетели в город. Фед свернул к рынку, где была назначена встреча с разведчиком «гусей». Ноирдан опустился на землю, и Головин выскочил наружу, бросив старику:

– Все, я ушел, вернусь, когда вернусь, жди. Если не появлюсь до ночи, уезжай. Как отмазываться, куда сына потерял, думай сам, но, скорее всего, я буду здесь уже через три часа, так что, не трясись, все будет хорошо.

И Павел направился вдоль рядов, лениво разглядывая товар и ожидая, пока его люди обнаружат, что явилось начальство.

– Господин капитан, – шепотом обратился к нему разведчик, – мы тут номер сняли в гостинице местной, сразу за рынком направо, называется «Торговая», там вас ждет одежда и перчатки артефактные. Как вы просили – первая электро, вторая – телекинез. Номер четыре на втором этаже.

– Понял, Тош, – не оборачиваясь, ответил Головин. – Где клиент?

– Еще накануне заперся с двумя проститутками в номере, но скоро выползет, голову лечить, бухать он умеет, с утра до ночи квасит, я бы уже умер. Кстати, он живет в той же гостинице, только на третьем этаже.

– Ну, тогда я пошел. Клиента не потеряйте.

– Не извольте беспокоиться, все будет, как надо, план ваш сработает. Он любит подраться, вчера парня избил, когда тот попробовал права качать, что Риал к его девке под юбку полез. Перчатка у него всегда на правой руке.

– Понял тебя, – и Головин, развернувшись, направился к выходу с рынка.

Разговор двух незнакомцев остался местными незамеченными. Постояли два мужика в толпе у прилавка и разошлись.

Уже через пять минут Головин постучался в дверь четвертого номера условленным стуком. Та распахнулась, и на пороге возникла прилично одетая женщина, одна из немногих наемниц под его командованием.

– Здравствуй, Тра. Все готово?

– Да, господин, – закрывая за вошедшим Головиным дверь, ответила женщина. – Примите мои соболезнования. Мы с Дией дружили. Где вы ее похоронили?

– Спасибо, – посмурнев, бросил Павел. – А похоронил ее в Артефе между ее отцом и матерью. Южное кладбище, склеп номер семьдесят два.

Женщина больше ничего не сказала и молча уселась на стул. Головин же, раздевшись быстро, сменил простую крестьянскую одежду на приличный костюм и цилиндр.

– Простите, господин капитан, – подала голос Тра, – мы не смогли найти трость с клинком, тут таких не делают, только обычная.

– Ничего, – произнес Головин, натягивая на правую руку перчатку с телекинезом, а на левую электро. – Готова?

– Да, господин капитан, я все знаю. Когда он выйдет из номера, следую за ним, потом подсаживаюсь и начинаю хвостом крутить, через какое-то время появляетесь вы, устраиваете скандал и вызываете его на поединок.

– Все верно, – подтвердил Головин, – хотя я предпочел бы зарезать этого ублюдка, вспороть от шеи до паха, чтобы он ползал по размокшей от крови земле и собирал вываливающиеся кишки. Но ничего, и так сойдет, время поджимает.

Тра вышла за дверь, Головин же уселся на койку и приготовился ждать сигнала, нервно крутя в руках переговорник.

– Рации что ли придумать? – пробормотал он.

– Мы же с тобой договорились, не изменять сильно этот мир, – подал голос ИИ.

– Ну, рации же не оружие, – возразил Головин. – Я согласился с тобой, что не стоит приносить на Эксиолу то, что давно известно в моем мире, например мощную пневматику, которая вкупе с артефакторикой вполне заменит и автоматы, и винтовки, или гранаты.

– Все равно не стоит, этот мир должен развиваться сам. Велосипеды и самокаты, шахматы – это такая малость, они не дадут мощного скачка в развитии, а вот остальное…

– Ладно, не нуди я понял тебя, у меня все равно денег больше, чем мне надо. За три года я стал миллионером, причем миллион у меня далеко не один.

Прошел час, прежде чем переговорник тихонько загудел. Посмотрев на комбинацию символов, Головин кивнул сам себе и поднялся. Надев цилиндр и подхватив трость, он вышел в коридор.

Головин спустился в зал, время было обеденное, народу тут хватало, в основном торгаши с рынка, но была парочка хорошо одетых мужчин.

Тра обнаружилась за одним из дальних столов. Она сидела рядом с помятым мужчиной, на котором до сих пор был серый потрепанный китель второго королевского полка, только планки звания и эполеты были сорваны, не было и серебряного шнура старшего лейтенанта.

Что сказать? Мужик хоть и был помятым, но охарактеризовать его можно емко и одним словом – красавчик, про таких говорят – бабам нравятся. Вон и сейчас он обнимал за талию Тра, которая сидела возле него. Ему так понравилась клеящаяся к нему разведчица «гусей», что он даже не замечал ненависть в ее глазах. Головин буквально чувствовал, что она сдерживается из последних сил, чтобы не схватить вилку и не вбить ее в глазницу. Чтобы Тра не сорвалась и не испортила всю операцию, Павел слегка ускорился и направился к столу, который занимал Риал Кнут.

– Тора! – выкликнул он. – Что ты себе позволяешь?

– А что хочу, то и позволяю, – отыгрывая роль капризной подруги, которая решила проучить кавалера, заявила Тра. – Вон, видишь, какого красавца нашла?

– Немедленно иди в комнату, – стукнув по столу тростью, потребовал Головин.

– Я не твоя рабыня, – вполне натурально возмутилась женщина, – тебе ничего не должна, я женщина свободная, и остаюсь с ним. Тебя как звать-то, офицер?

– Риал меня звать, – меря Павла мутным похмельным взглядом, заявил бывший офицер. – Мужик, женщина не хочет с тобой идти, и если ты не желаешь, чтобы я разбил твою рожу, советую тебе вернуться в комнату, про которую ты упоминал, и сидеть там, или топать по своим делам, это как уж тебе больше нравится. Но женщина останется со мной.

– Как вы смеете, я старший советник из города Дэрн, я требую ответа.

– Тебе лучше уйти и ничего не требовать, – завелся Риал, его лицо стало злым, жестоким, а в глазах было предвкушение, – поскольку если ты меня вызовешь на дуэль, до ужина тебе не дожить.

– Я вызываю, – гордо и слегка дрогнувшим голосом бросил Головин.

Все, дело было сделано, теперь Риалу не соскочить, но он и не собирается. Он уже забыл о девке рядом с ним, он предвкушает драку, и не просто драку, а дуэль с убийством. Поскольку его вызвали, за ним остается право на выбор оружия, и на каких условиях будет проходить схватка.

– Я принимаю вызов, – надменно заявил он, вставая. – Прямо сейчас на заднем дворе, там хватит места.

– Оружие? – заставив голос дрогнуть, спросил Мираж

– Я, как вызванный, выбираю артефактные перчатки. У меня будет огонь, себе берите, какую хотите. Никакой защиты, запрещается использовать дистанционные атаки.

– Хорошо, – согласился Головин, дело сделано, можно прекратить играть в растяпу чиновника. – Я выбираю электро и телекинез.

Риал слегка озадачился, но он сам позволил выбрать, что угодно, и правила, которые он задал, не ограничивали противника в выборе.

– Через пять минут на заднем дворе, – покидая стол, нагло заявил Риал, еще не до конца выветрившийся из его головы хмель сыграл с ним дурную шутку, он не заметил перемены в поведении противника. – Надеюсь, у вас хватит смелости и чести, не сбежать?

– У меня-то хватит, – на весь зал заявил Мираж, люди уже давно оставили свои дела и прислушивались к каждому слову. – Надеюсь, вы не собираетесь смыться?

– Пять минут, – прорычал заведшийся бывший королевский офицер и бросился к лестницею. Видимо, перчатку он оставил в комнате. Да и не принято разгуливать в городе в артефактных перчатках на руках, это все же оружие.

Головин же достал перчатки и направился к выходу на задний двор.

– Эй, а кто за разгром двора заплатит, если таковой случится? – крикнул ему в спину трактирщик.

– Выживший, – бросил Головин и толкнул дверь.

Он краем глаза заметил, как Тра незаметно покинула гостиницу, ей тут больше делать нечего. Они с напарником свое дело сделали, и им нужно покинуть союз. На пороге он обернулся.

– Мне не нужны зрители, – бросил он уже поднимающимся любопытным. – Кто полезет подсматривать, будет иметь дело с третьим отделом службы спокойствия.

Этой фразы оказалось достаточно, чтобы все любопытные уселись обратно. Расходиться не собирались, если нельзя посмотреть, то хотя бы выяснят, кто победит, беглый офицер королевства или этот старший советник. Народ быстро организовался, и предприимчивый трактирщик открыл тотализатор. Головин усмехнулся и вышел на задний двор, большинство будет ставить против него, офицер выглядит серьезней.

Головин набил трубку и, усевшись на колоду для рубки дров, закурил, его противник появился через пару минут, он тоже достал пачку папирос.

– Они ставят против вас, на доске всего несколько ставок в вашу пользу, коэффициент – семь к одному.

Головин равнодушно пожал плечами.

– Докуривайте, и начнем.

Пока Риал дымил, он вычистил трубку, ту самую, которую привез из будущего, и убрал ее в футляр. Павел скинул пиджак, затем жилетку и снял рубаху, демонстрируя, что на нем нет защитного жилета. Оркестр на задворках его сознания, предчувствуя схватку, уже наяривал «Путь в Вальхаллу».

Бывший королевский старший лейтенант поглядывал на него с настороженностью, похоже, он начал что-то подозревать. Решительно раздавив каблуком окурок, он последовал примеру Головина, оставшись в сапогах и штанах.

– Начнем, – активируя кнут, сотканный из электрических разрядов, произнес Головин. – Но, прежде чем ты умрешь, ты должен знать, за что я тебя убью.

– Что? – опешил Риал. – Советник, что ты несешь? Совсем от страха заговариваться начал? Я тебя знать не знаю.

– Знаешь, меня зовут Павл Мираж, я полный капитан, командир «Диких гусей». Когда ты удирал с поля боя после разгрома второго королевского, ты убил моего старшего лейтенанта, ее звали Дия Серебристая.

– Я что, твою подстилку зарубил? – нашелся Риал. – Девчонка даже вякнуть не успела, я ее почти пополам развалил. Хорошо, что ты явился, теперь с тобой поквитаюсь, что мне пришлось, как загнанной дичи, ноги уносить. – Он развернул тело огненного хлыста. – Начнем?

Он был быстр, он был мастером, его огненный кнут длиной метра три. Резкий взмах, удар, и тело кнута стремительно летит в Павла. Но Головин тоже не стоял на месте, годы, проведенные на Эксиоле, не прошли для него даром. Вспышка пламени, искры летят во все столоны, телекинетический щит закрывает своего хозяина.

– Ты – ублюдок, у тебя нет чести, мы же договорились без артефактов, – отскакивая и готовясь к новой атаке, выкрикнул Риал.

– У меня нет артефакта, – со злой усмешкой ответил Мираж, – только перчатки, ты же сам мне позволил пользовать двумя перчатками, вот я и пользуюсь, это щит из телекинеза. Но ты же мастер, – с издевкой произнес он, – взял третье место на турнире в империи, чемпион королевства, так чего ты испугался?

– Но так не бывает, нет таких перчаток, я бы знал.

– Это спец заказ от семьи Киран, – соврал Головин, сейчас он использовал возможности имплантата в своей голове, который превосходил возможности даже самых лучших перчаток. Единственное, что пока не получилось, это создавать силовой хлыст, но он был и не нужен, для этого у него есть электро.

Риал отступил за дистанцию зоны поражения, просчитывая новую атаку, в его глазах проскользнула неуверенность, а скоро там поселится страх, следом за ним придет обреченность.

– Ты будешь драться или скулить? – с издевкой поинтересовался Мираж. – Учти, я не собираюсь выпускать тебя отсюда живым, так что, давай, покажи, на что ты способен.

Он спокойно стоял посреди двора, он не собирался вести с убийцей Дии честный бой.

Огненный кнут метнулся ему в ноги, Головин шевельнул левой рукой, и снова фейерверк из искр, который на мгновение его ослепил, затем атаки пошли одна за другой. Да, Риал и вправду был мастером кнута, теперь понятно, почему Дия проиграла, у нее не было ни единого шанса. Кстати, не будь у Павла козыря в виде телекинетического щита, скорее всего, он бы тоже уже был мертв.

Риал метался вокруг Головина, пытаясь зайти за спину или с боков, ища брешь в броне, но ее не было, Павел всегда успевал развернуться и выставить щит. Да, ни с боков, ни со спины у него не было защиты, но и шанса нанести удар в уязвимость он не давал.

– Дерись, как мужчина, – заорал беглый мятежник. – Дерись, сука!

Головин же с полнейшим равнодушием наблюдал за отчаянием противника. Да, он поступал бесчестно, но, в конце концов, он кто? Наемник. Он сюда пришел не выяснять вопросы чести, он пришел сюда убивать.

Риал полностью потерял контроль, он думал только о том, как достать врага, забыв о защите, и обо всем на свете. Он послал в Головина огнешар, затем ещё один, и еще, но те, как и кнут, разбивались об его защиту, в отчаянии он использовал волну пламени, но та тоже оказалась бесполезной. Обойдя укрывшегося щитом Миража, она лизнула высушенную южным солнцем поленницу, та неохотно занялась, но вскоре стала просто слегка дымить. Риал забыл об условиях поединка и использовал все, что мог, но он был обречен.

– Дерись, – истерично выкрикнул Риал, брызжа слюной.

Этого и добивался Головин. За прошедшие годы он научился недурно фехтовать, а еще он научился владеть кнутом не так виртуозно, как делал это его враг, но на вполне достойном уровне. И когда Риал подставился, Павел нанес свой удар. Кончик кнута достал до ноги беглого мятежника, штаны тут же разошлись, мощный электрический разряд сбил врага с ног, запахло озоном, словно только что прошла гроза. Но противник нашел в себе силы подняться. Его здорово шарахнуло током, он нанес вялый удар, от которого Мираж просто уклонился.

– Я хочу, – произнес Головин, – чтобы умирая, ты думал только об одном, ее звали Дия.

Хлесткий удар пришелся точно в середину груди, тело кнута рассекло кожу, мясо, раздробило кости, он сделал с Риалом тоже самое, что тот проделал с Серебристой. Кнут рухнул на колени, его внутренности вывалились на утоптанную до каменного состояния землю. Он еще жил, его тело еще боролось, но оно отказывалось принимать смерть.

Павел подошел к умирающему, протянул руку и, ухватив Риала за подбородок, поднял лицо так, чтобы он его видел.

– Так, как ее звали?

– Дия, – прохрипел Риал Кнут.

– Верно, – спокойно произнес Мираж и без особого труда, одним усилием своих искусственных мышц, свернул противнику шею.

Отшвырнув тело, он убрал щит, затем отозвал кнут и пошел к колоде, на которой остались лежать его вещи.

Через минуту он, полностью одетый, с тростью в руке, окинул взглядом двор, тот не слишком пострадал. Слегка закопченная поленница, чуть в стороне несколько подпалин на земле, где он недавно стоял – вот и все разрушения.

Переступив порог гостиницы, Павел окинул взглядом зал. Тош обнаружился в самом темном углу, разведчик решил подстраховать капитана, а заодно и подзаработать на ставках. Ну, это его дело, главное, чтобы ушел без проблем. Не обращая внимания на озадаченные взгляды собравшихся, Мираж кинул на стойку перед трактирщиком двадцать риалийских марок.

– За ущерб, он совсем небольшой, с трупом сам разберешься. Вещи и все его имущество забирай себе, вопросов не будет. – Он посмотрел на доску, где были записаны ставки. – Восемь к одному, – хмыкнул он, – кто-то нехило поднимется сегодня.

Когда Павел поднимался по лестнице, его сопровождала мертвая тишина. Зайдя в номер, он быстро переоделся в то, в чем пришел. Нужно в темпе сматываться. Задача выполнена, но появление стражи спокойствия – дело десяти минут, вообще удивительно, что они не поджидали его в зале гостиницы. Сунув приличные вещи под матрас так, чтобы сыскари не сразу догадались, что он сменил одежду, Мираж открыл окно и спрыгнул на небольшой навес. Номер Тра и остальные сняли грамотно, последний на этаже. Окно смотрело на торец гостиницы в узкий глухой переулок, напротив через три метра начиналась стена соседнего дома, в которой вообще не было окон. Спрыгнув на землю и быстро оглядевшись, Павел направился к рынку, сейчас бы никто не смог опознать в простом крестьянском парне степенного господина-советника, вызвавшего на дуэль беглого офицеришку из соседнего королевства.

– Ну что, Фед, нам пора, – забираясь в кабину старого ноирдана, бросил Головин. – И чем быстрее уберусь из города, тем лучше.

Старый фермер кивнул и спокойно, без нервов, поднял левитирующий мобиль в воздух. Когда они проезжали мимо гостиницы, по улице в разные стороны бежали сыскари в мундирах из местной службы спокойствия. На Головина они внимания не обратили, оно и понятно, ведь они искали солидного господина с тростью, а тут какой-то фермерский рыдван, едва не разваливающийся. Они покинули Речной без каких-либо проблем, никто не перекрывал дороги, даже проверок на выезде не было. Через двадцать минут старый фермер вывел свой не менее старый ноирдан к КПП на границе, еще через десять, после досмотров, они покинули союз и оказались в королевстве.

– Господин, вас доставить туда же, откуда забрал? – спросил Фед.

– Да, – не открывая глаз, устало ответил Головин. Месть свершилась. Да, это не вернет ему Дию, но это он сделал для себя, чтобы успокоить грызшую его совесть.

Через час они въехали в небольшой городок, неподалеку от которого располагалась ферма старика. Головин кивнул на прощание и выскочил из кабины, направившись в гостиницу, где в номере ждала его одежда, а во дворе ноирдан отряда с Ханом, поджидающим своего шефа.

– Все в порядке, капитан? – спросил телохранитель, когда Головин переступил порог номера.

– Да, Хан, дело сделано, – ответил Павел, снимая с вешалки мундир. – Он умер, и последнее, что он произнес, было ее имя. Есть информация из лагеря?

– Есть. Хит сказал, что все готово, отряд в течение часа может загрузиться в транспортники, присланные Дорками.

– Свяжись с ним, скажи, чтобы через пару часов начинали, мы как раз к окончанию погрузки прибудем, дождемся разведчиков, и на взлет. – Головин посмотрел в зеркало, поправил воротник мундира, натянул свою перчатку, взял в руки трость. – Можем выдвигаться, – произнес Головин.

Хан, который как раз закончил разговор с полусотником, командовавшим сейчас на базе отряда, вскочил и первым вышел в коридор, выполняя свои профессиональные обязанности, проверяя безопасность маршрута.

Через пять минут ноирдан покинул городок и взял курс на восток.

Глава пятая

Лететь на комфортабельном, достаточно быстром фарадэре в компании телохранителя – это удовольствие, лететь же на медленном транспортнике с половиной отряда наемников, которые набились в грузовой трюм, – то еще удовольствие. Ночь и первый день прошли неплохо, а вот дальше начались проблемы, наемникам стало скучно. На второй день случилась драка из-за карточного проигрыша. Оба повздоривших отделались штрафом в полсотни марок, на третий день еще две. На втором траспортнике ситуация была не лучше. Каждый день кто-то получал штрафы и взыскание. А лететь-то было, ни много ни мало, а семь дней, хорошо, все артефактное вооружение заперто в отдельном трюме.

Головин вернулся в свою каюту, которую ему выделил капитан, и рухнул на койку. Каюта была крохотная, у некоторых собак конура, и то больше. Хан вошел следом и с трудом, стараясь не задеть Головина, забрался на вторую полку, сидеть вместе внизу не хватало места.

– Господин капитан, может, сядем возле какого-нибудь городка, где бордели и кабаки имеются, пусть парни денек покуролесят, напряжение сбросят? – предложил телохранитель.

– Ничего лучше не сумел придумать? – поднял голову и пристально посмотрел на Хана Головин. – Во-первых, нас ждут, дело срочное, настолько срочное, что я даже мстил на бегу, так, походя. Во-вторых, одним днем не ограничимся, в-третьих, они заползут обратно на борт с больной головой, и все заново, только с более худшими последствиями. Хорошо хоть, штатные артефакты сдали.

– Ага, но только штатные, – с максимум сарказма, согласился Хан. – Да у каждого в личных вещах запасная перчатка или трофейный жезл заныкан. А то и не по одному артефакту. То, что положено иметь, они, конечно, по описи сдали, а вот остальное…

Головин вздохнул.

– А то я не знаю, у меня у самого есть кое-что про запас. Но ты знаешь, что будет, если они начнут выяснять отношения с помощью артефактов. Я всех предупредил, прикажу опуститься на землю, вызову на поединок и убью, не взирая на заслуги. Так что, если кто попадется, пусть на себя пеняет. Пока они рожи друг другу чистят кулаками, все не так плохо.

Сглазил, все случилось к вечеру пятого дня.

– Господин капитан, командир первой полусотни Ролк, – раздался усталый и злой голос из переговорника, – спуститесь в трюм, беда у нас.

Головин вздохнул, предчувствуя плохое, и на всякий случай натянул фальшивую перчатку. Хан спрыгнул с койки и, потянувшись, первым выскочил в коридор. Там уже, спеша в том же направлении, шел капитан посудины, которая звалась «Долш Расс» (в переводе поэтично «Северный ветер»).

– Вот никогда больше не буду брать контракт на подобные перевозки, – поравнявшись с Головиным, зло бросил тот.

– Господин Затт, может, скажите что случилось?

– Ничего хорошего, господин капитан. Ваш наемник серьезно ранил моего человека. Повздорили по вине вашего, а когда Рол, здоровенный парень, дал тому в морду, ваш боец ему в брюхо артефактный клинок загнал. Мой, говорят, еще жив, вашего свои же связали.

– Если все так, он будет наказан, – зло ответил Головин.

– Наказан? Вы шутите? Через час будет крупный город, мы приземлимся, и я сдам вашего страже. Они с помощью артефакта допросят, а потом либо каторга лет на пять, либо повесят вообще.

– Никакой стражи, – четко и почти по слогам процедил Головин, – но приземлиться вам придется, а потом вы сами увидите, что с этим человеком произойдет. Ваш человек жив?

Капитан кивнул, ему не нравилось то, что происходило, но Дорки платили щедро.

– Вот и хорошо. В моем отряде закон такой, если человек на моей службе совершил тяжкое преступление, я его выкуплю у управления правопорядка, а затем казню своей рукой. Но он умрет не на виселице, а как воин, с оружием в руках. Таков мой закон.

Капитан посмотрел на Головина, и в его взгляде проскочило уважение.

– Ну, если вы так будете наказывать, тогда согласен, – заявил он и посторонился, пропуская Павла на узкую лестницу, ведущую в трюм.

Отряд «Дикие гуси» был большим, пожалуй, даже самым крупным среди наемных отрядов. Но Головин знал всех своих людей, а ИИ мог в течение двух секунд предоставить досье на каждого наемника под его командованием. В данном случае в этом не было нужды. Несмотря на то, что этот кадр пришел к «гусям» шесть месяцев назад, он являлся задирой, пьяницей, бабником и игроком. Его собирались выпереть уже несколько раз, но он умудрялся отличиться прочти в каждом бою, так как, несмотря на все свои отрицательные черты характера, был знатным боевиком.