Тень грядущего

Кирилл Шарапов

Тень грядущего

Почти человек 2 Тень грядущего

Глава первая

Павел шел на три шага впереди двойной цепи. В правой руке у него была сжата рукоять артефактного клинка с витой гардой, прикрывающей кисть, стоит нажать большим пальцем на руну, как активируется призрачное лезвие. На левой руке потрепанная затасканная перчатка, точно такая же, какую он тестировал три с половиной года назад на выставке достижений в библиотеке Артефы. Хотя нет, не точно такая же. По заказу род Лиор изготовил для него специальную перчатку, можно сказать, универсальную. Помимо молний, которые летели на десяток метров, хлыста и силовой волны в усовершенствованной версии была еще и рунная цепочка, отвечающая за телекинез, но Головин ни разу не активировал эту руну, ему хватало его имплантата, который за годы превратился в грозное оружие, куда эффективней того, что могли делать местные.

– Сорок метров, – начал отсчет ИИ.

– Щиты, – заорал Головин, и усиленный артефактом голос разнесся по будущему полю боя.

Цепь, идущая за ним, активировала персональную защиту. Каждый боец его отряда был обвешан артефактами, как новогодняя елка. Помимо обязательных, то, чем по договору снабжал их Мираж, каждый мог покупать и использовать все, что ему заблагорассудится.

Идея с ЧВК не выгорела. Несмотря на поддержку Дорков и еще нескольких родов, император углядел в подобной структуре угрозу и специальным эдиктом ограничил численность наемных отрядов в две с половиной сотни человек. Хотя, вроде как лазейка имелась… Что мешает объединиться двум капитанам или трем или четырем? И вот уже тысяча бойцов под рукой. Да вот только Император об этом позаботился. Второй его эдикт гласил: «Запрещено не в бою соединять два и более отрядов». Конечно, можно было раскидать отряды одного объединения в разных местах, но это сильно затрудняло организационную работу, учения, логистику, да и вскроется быстро, а это значит потеря патента и крупный штраф. И пришлось Павлу распрощаться с мечтой о частной, профессиональной армии, отряд он все же набрал максимальный по численности, но это не то, что он хотел.

– Тридцать метров, – проинформировал ИИ.

– Цепь!!! – заорал Мираж. – Стоять на месте! Первая шеренга на колено, жезлы к бою!

Бойцы за его спиной замерли. Первый ряд опустился на колено, вскидывая артефакты, второй изготовился бить поверх голов товарищей. То, что для человека, привыкшего к артиллерии, ракетам, дронам, было атавизмом, для местных норма – цепь на цепь, как во времена наполеоновских войн, дистанция действия самого дальнобойного артефакта не превышала тридцати метров, это если не считать арбалетов, которые тут называли глессартами (самострел). До изобретения магических винтовок оставались годы. Отсутствие дальнобойного оружия оставило Эксиолу в веке рукопашных схваток. И если на Земле в последние сто лет мало уделяли индивидуальной подготовке бойца, и можно было описать это как тезисом «воюю не я, воюет муравейник», то Эксиола как раз пошла от обратного – индивидуальное мастерство, умение использовать перчатки и другие артефакты, плюс фехтование.

Головин оценил взглядом противника, их было больше, человек четыреста навскидку, но разведчики сообщали, что насчитали в лагере бунтовщиков не меньше шестисот. Значит, двести либо резерв, либо они справа за холмами совершают обходной маневр, чтобы выйти наемной бригаде в тыл. Что ж, их ждет сюрприз, не только они умеют читать карту и использовать складки местности. Головин за два последних года, что его отряд действует на восточной границе королевства, ввел несколько нововведений, одним из которых были мобильные силы на ноиркэир (дословно парящий конь), по сути это вышел летающий мотоцикл, сделанный на основе его велосипеда. Дорогая игрушка, в отряде таких было всего два с половиной десятка. Как раз полусотню усадить. И вот сейчас она расположилась за холмом, готовясь встречать гостей. Вторая полусотня заняла позиции в шестидесяти метрах левее, Головин точно просчитал, где пойдут тиардцы, и, используя маскировочный артефакт, укрыл бойцов, которые ударят мятежникам во фланг. Ох, сколько денег Мираж отвалил семье Киран, поскольку кроме как в имперскую армию они эту продукцию никуда больше не поставляли. Без протекции рода Дорк ему бы не удалось договориться.

Оркестр в его сознании уже наяривал Вагнера «Путь в Валгаллу». Противник, идущий навстречу, тоже замер, выравнивая строй, передний ряд вскинул боевые артефактные жезлы, беря на прицел наемников, посмевших загородить им дорогу. Их было больше, да и враг был необычным, взбунтовался королевский полк, не обошлось без агентов союза. Перебив несогласных с мятежом офицеров и солдат, оставшиеся полторы тысячи бойцов, разделившись на три отряда, прорывались в сторону границы с союзом. Целью бунта было атаковать военную базу кораблей империи рядом со столицей, а затем захватить саму столицу. Но что-то пошло не так, мятеж случился раньше. В двух других полках, которые тоже должны были выступить против короны, его задавили, не дав агентам реалийцев начать бунт. Сотрудники местной охранки сработали на удивление хорошо, нейтрализовав и агентов, и офицеров. А вот второй королевский они прошляпили. Командующий мятежниками, понимая бесперспективность разработанных планов по атаке базы и столицы, решил уходить в союз, регулярных частей на их пути не оказалось, и король Тиарда купил все наемные отряды, которые смог. И теперь на пути бунтовщиков встал Головин со своими наемниками, и еще несколько отрядов, которые оказались поблизости.

– Максимальный заряд, – скомандовал Мираж. – Первый ряд, залп!

Полковник, который шел впереди строя мятежников, отдал идентичные приказы, только на секунду позже.

Семьдесят пять жезлов, которыми были вооружены наемники Головина, дали залп, разряжая артефакты досуха, давая максимальную мощность, способную пробить щиты противника. Вот что у вояк было неплохим, так это щиты, двойные, не новинка, конечно, только у наемников Миража не хуже, но сейчас мятежники первую линию защитили по максимуму, и пробить ее требовалось наверняка. Павел никогда не скупился для своих людей, он скупал лучшее оружие и защиту, следил за новинками. И вот теперь это ставка сыграла, взбунтовавшиеся вояки были вооружены стандартными, устаревшими образцами жезлов, которые были гораздо слабее тех, что в ходу у бойцов Миража, перевооружение небольшой королевской армии последний раз проводилось лет десять назад, и вот теперь это обернулось против них.

Молнии, огненные шары, копья льда полетели навстречу друг другу. Вот только устаревшие жезлы не могли с одного залпа пробить щиты наемников. Два заряда, один огненный, второй электрический, угодили в щит Головина, тот помутнел, во все стороны полетели брызги огня, по защите забегали электрические разряды, он выдержал.

– Потрачено сорок шесть процентов, – сообщил ИИ, – выдержим еще два заряда такой мощности.

– Понял, – отозвался Головин, наблюдая за тем, что происходит на поле боя.

Передняя шеренга противника, утонула в разрывах огня, льда и электричества. Максимальную мощность заряда усиленные щиты тиардцев не выдержали, люди валились наземь десятками. Кто-то, объятый пламенем, рванул в сторону наемников. Он несся прямо на Головина, размахивая какой-то обыкновенной железной шпагой, крича во все горло что-то невообразимое. Павел повел левой рукой, и один из клиньев, размещенных на специальном поясе, сам вылетел из гнезда и, развернувшись острым концом к обезумевшему горящему бойцу, унесся навстречу, теперь Мираж мог запускать их со скоростью крупнокалиберной пули на дистанцию не меньше пары километров. Вот и сейчас клин, за долю секунды пробив насквозь и опрокинув на спину горящего мятежника, улетел дальше в сторону порядков врага, может, еще кого уложил, но точно сказать нереально, поскольку в рядах бунтовщиков царил хаос. Все это заняло секунд десять.

– Вторые номера, – сквозь крики и ревущий огонь заорал Мираж, – огонь по противнику, полная мощность! Залп! Первые номера, артефактными болтами из самострелов пли!

Вторая шеренга разрядила свои жезлы, а первая, перекинув из-за спины местные арбалеты, пальнула следом по уцелевшим.

Первая линия противника перестала существовать, вторая оказалась серьезно потрепанной, третьей досталось всего ничего, четвертая почти не пострадала. И теперь они, не скупясь, били из своих жезлов малыми разрядами, стараясь выбить наемников.

Головин быстро осмотрел своих людей, в цепи наемников упало человек пятнадцать, но основные потери пришлись на фланги, где стояли Южные Волки и Отчаянные, их защита оказалась хуже. Раненых и убитых уже оттаскивали в тыл, там несколько отрядных лекарей попытаются не дать им умереть, получить ослабленный защитой огненный шар, это не одно и то же, что тебя проткнут шпагой или штыком, или ты пулю словишь. Если артефактный жилет выдержит, то отделаешься частично обгоревшими руками и ногами, ну морду подпалит. А если нет… Не повезло, хотя у лекарей были самые лучшие медицинские артефакты. Они таких безнадежных вытягивали, что Мираж только головой качал

Ткнув пару рун на переговорнике, Павел вышел на связь с фланговой засадой. Сейчас, когда все внимание сосредоточено на них, самое время ударить.

– Рир, действуй. Им не до тебя, сможешь выйти на них без потерь.

– Понял, капитан, – отозвался полусотенный.

– Самострелами бей, – отвлекая внимание противника на себя, заорал Мираж.

Те, кто успели перезарядиться, выстрелили в прореженную вторую шеренгу. То тут, то там вспыхивали огненные облака, которые поражали не только цель, но и стоящих рядом с ней бойцов.

Именно в этот момент исчезла маскировка засадников, и полусотня двумя шеренгами, стараясь держать единую скорость, побежала на мятежников, она оказалось у них почти за спиной. Рир это понял и отдал команду, его люди слегка забрали влево, заходя в тыл тиардцам. Те заметили опасность слишком поздно, наемники проскочили полсотни метров буквально за десять секунд, противник лишь пару раз успел пальнуть в них из наполовину разряженных жезлов, не нанеся никакого урона, щиты выдержали. А вот Рир, как и Головин, отдал приказ на полный залп, полсотни жезлов накрыли залпом приличную площадь, щит ведь прикрывает исключительно спереди, сзади и боков человек беззащитен, сферической защиты пока еще не изобрели, хотя разработки ведутся.

Левый фланг мятежников почти перестал существовать, человек сорок разом умерли. Многих расшвыряло.

– Самострелы за спину, – проорал очередной приказ Головин. – На врага вперед!

И, подавая пример, взял разбег, ускоряясь с каждым шагом. Выскочило призрачное лезвие из шпаги, сразу два метательных клина покинули гнезда на поясе. Да, Павел повысил свое мастерство, но три, как у Тора-техника на станции, контролировать не получалось, а вот два без проблем.

– Гуси, вперед, – раздался за спиной звонкий голос Дии, которая недавно получила чин старшего лейтенанта и была правой рукой Миража.

Павел бросил взгляд направо и налево. Двум отрядам наемников, которые были у его ребят на флангах, в одном семьдесят человек в другом полсотни, не повезло совсем. У Южных Волков на ногах осталось человек двадцать, у соседей слева, Отчаянных, чуть больше сорока, но выглядели они потрепанными, и в атаку, присоединившись к людям Головина, бежало всего человек тридцать, может, чуть больше. Остальные валялись на земле, им требовалась медицинская помощь.

Дважды мигнул щит, в который влетело пара ледяных копий, огромные сосульки длиной метр двадцать и толщиной с женское запястье, они брызнули осколками в разные стороны, к счастью, никого из Гусей не зацепив. Мираж успел засечь шустрика, что решил по нему пострелять, и один из клиньев, размывшись в воздухе, унесся в сторону цели. Краем глаза Головин заметил, что враг упал.

– Второй щит, – напомнил ИИ.

Павел на бегу отключил почти разряженный артефакт, быстро хлопнул себя по левой стороне ремня, активируя запасную защиту.

– Ударить волной, – проорал он очередной приказ.

Вырвавшиеся вперед наемники, почти добежавшие до прореженных шеренг врага, разом ударили по выжившим различными волнами. Бунтовщики, не успевшие оправиться от первого удара жезлами, а затем второго и последующих залпов самострелов, получили от бойцов, бегущих впереди, удары различными волнами – пламя, лед, электричество, и даже менее популярная – земля, а вот кто-то телекинезом ударил, оказавшихся в конусе тиардцев подняло в воздух и раскидало в разные стороны.

Головин чуть сбавил скорость, пропуская своих людей вперед, походя рубанул клинком поднимающегося с земли мужику в мундире старшего лейтенанта, призрачное лезвие прошлось по неприкрытой артефактным шлемом голове, разваливая ее надвое.

Гуси дорвались до расстроенных порядков мятежников, закипели индивидуальные схватки, билась сталь о сталь, срывались с перчаток молнии и огненные шары, падали на землю люди.

– Капитан, – раздался из специального многоканального переговорника голос Хита, – мы за холмами схлестнулись с сотней бунтовщиков. Приданный отряд Тара Живучего полег весь, не такие уж они и «бессмертные» оказались, мы на ноиркэирах маневрируем, они встали в оборону. У нас потерян – один экипаж.

– Понял тебя, Хит, – ответил Мираж первому старшему лейтенанту, который считался его левой рукой и командовал второй полусотней. – Держи их там, в драку не лезь, просто не давай им прийти на помощь своим. Сколько их осталось?

– Десятков семь против наших пяти.

– Вот и держи, в контакт не лезь. Мы закончим тут скоро, и вышлю к тебе Дию с первой полусотней на помощь.

– Есть держать, – отозвался Хит и замолчал.

Головин же окинул взглядом поле боя, он стоял в самом центре побоища, трупы бунтовщиков валялись на еще недавно зеленой траве, десятки тел, некоторые обожжены, другие покрыты коркой льда, вон тот явно попал под атаку телекинезом и лежал с вывернутыми ногами и руками, всего переломало. Но вот черный мундир «гуся», у него нет головы, чуть дальше лежит еще один, зажимая развороченный живот.

Головин посмотрел на фланги мятежников, левый был полностью уничтожен бойцами Рира, а вот на правом все было не так радужно, там тиардцы еще сохраняли строй и оказывали сопротивление. Навскидку человек семьдесят, командовал ими высокий капитан в прожженном мундире с обрубком левой руки. Построившись в каре, мятежники отступали, на них насели третья полусотня и остатки Отчаянных, не давая уйти в отрыв.

Кто-то из его людей подкинул в воздух артефактный шар, короткие ледяные сосульки, полетели в сторону бунтовщиков. Вот упал один, покрывшись ледяной коркой, вот второй, оно и понятно, щиты выбиты еще в начале боя, и теперь нет никакой защиты. Головин поискал взглядом Дию, и не нашел.

– Хан, – обратился он к телохранителю, который стоял у него за спиной и слева, – где Дия?

– Две минуты назад видел, как она вела второй десяток, преследуя отступающих центровиков, – тут же отчеканил немногословный мрачный мужчина лет тридцати.

Головин развернулся в указанную сторону, там, метрах в двухстах в низине, шел бой. Достав из подсумка артефакт вроде бинокля, навел его на место схватки. Окруженная группа мятежников, сбившись в кучу, пыталась отбиваться. Вот кто-то из наемников вытащил запасной жезл, а может, подобрал у раненого или убитого товарища, и с пятнадцати метров разрядил его в самый центр построения. Сначала ничего не произошло, но секунд пять спустя прямо внутри формации противника земля встала на дыбы, расшвыряв обороняющихся, остальные наемники бросились вперед, добивая оказывающих сопротивление и захватывая в плен потерявших сознание. Вот только Головин так и не увидел Дию. Нажав на переговорнике три руны, он попытался связаться с девушкой напрямую, но ему никто не ответил.

Головин бросил взгляд на фланги, слева тоже было все кончено, справа его люди и Отчаянные добивали последние очаги сопротивления. Каре распалось, без щитов мятежники не выдержали обстрела из арбалетов и шаров. Да и волнами энергетическими их от души били, и теперь там кипели одиночные схватки.

Головин, стараясь не показывать своего беспокойства за девушку, нажал на переговорщике пару рун.

– Рир, – вызвал Мираж полусотника.

– Слушаю, капитан, – последовал незамедлительный ответ.

– Берешь своих и бегом к холмам, что прямо перед тобой, там за ними Хит прижал последнюю сотню мятежников, надо помочь. А то его подмога сдулась, люди Живучего оказались не настолько живучими.

– Понял, капитан, – отозвался Рир, – уже делаем.

Головин, глядя в артефакт, обвел взглядом поле боя, но Дию так и не обнаружил.

– Пошли туда, где последний раз видел Серебристую, – скомандовал Головин и первым пошел в указанном Ханом направлении.

Телохранитель кивнул и, ускорившись, вырвался на полкорпуса вперед.

– Капитан, – раздался голос десятника Гара в небольшом наушнике, соединенным с переговорником, – я вас вижу, идете чуть правее нас, вам лучше поторопиться, тут Дия.

Головин нашел взглядом Гара и рванул к оврагу, возле которого собралось человек двадцать.

Уже через три секунды он добрался до столпившихся на склоне людей. Те подались в сторону, пропуская Павла и запыхавшегося, пытающегося его догнать телохранителя.

Овраг был глубоким, Дия лежала на спине, глядя в небеса, возле нее сидел штатный лекарь полусотни, положив голову девушки себе на колени. Бросив взгляд на появившегося над обрывом Головина, он покачал головой.

Да Павел и сам видел, что медицина и артефакты тут бессильны, кто-то нанес девушке рубящую рану, развалив грудную клетку наискось от правого плеча и до левого бедра, края раны спеклись. То, что Серебристая еще жива, чудо, ее лицо было совершенно спокойным, благодаря артефактам она не чувствовала боли.

Головин спрыгнул вниз и мотнул головой лекарю, тот понял все правильно и исчез. Десятник Хар увел остальных, остался только Хан, стоящий за спиной, но Павел к нему так привык, что не обратил внимания, что они тут не одни. Он поудобней устроил голову Дии на своих коленях, провел рукой по некогда серебристым, а теперь бурым от крови волосам.

– Как же ты так, милая? – прошептал он.

Говорить дочка контрабандиста не могла, только как-то беспомощно и виновато улыбнулась. Головин начал ее гладить по волосам. Лицо Дии снова расслабилось, она закрыла глаза, чтобы больше не открыть их никогда. Павел не знал, в какой момент она умерла, просто почувствовал, что за довольно долгое время она больше не сделала ни одного вдоха.

– Капитан, – позвал его Хан.

– Съ..сь отсюда, – прорычал Головин по-русски, но знал, что телохранитель отлично понимает матерные выражения, – я сам приду. Заканчивайте, собирайте трофеи, занимайте лагерь мятежников, пленных не трогать.

– Слушаюсь, – отчеканил Хан и полез вверх по пологому склону, он прекрасно знал, когда можно спорить с командиром, а когда лучше не лезть, а то так прилетит, что месяц даже с артефактами лечиться придется.

Головин посмотрел на спокойно расслабленное лицо Дии, покрытое кровавой коркой. Он перетащил флягу, висящую на спине, и аккуратно отмыл кровавые подтеки.

– Как же ты так, милая? Как же так…

– Держись, внук, – на секунду появившись, с сочувствием произнес дед, – правильная была барышня, хорошая.

Накатила тоска, хотелось волком завыть, но он стиснул зубы.

– Все, что имеем, теряем, – прошептал Павел.

Еще несколько минут он сидел и гладил Дию по волосам, затем все же встал, после чего легко и не напрягаясь, поднял телекинезом тело девушки и бережно перенес ее на край оврага. Давно прошли времена, когда имплантат перегревался даже от малейшего перенапряжения, теперь он без труда мог перенести чугунную болванку весом в полторы сотни килограмм метров на четыреста. Что ему мертвая девушка, весившая чуть больше шестидесяти? Он выбрался из оврага, создавая телекинезом себе ступеньки. Пара секунд, и вот он стоит на краю. Видимо, все уже знали о его горе, иначе невозможно объяснить, почему никто не пытался вызвать его. Даже ИИ ничего не сказал.

Оглядев бранное поле, где до сих пор ходили его и чужие наемники, собирая в несколько отрядных ноирданов (так местные называли свои летающие машины – «ноир» – парить, «дан» – транспорт) с небольшими кузовами трофеи.

Словно из-под земли появился Хан и встал рядом с Головиным.

– Какие будут приказы, капитан?

– Никаких, – ответил Павел сквозь зубы.

Он легко поднял тело Дии и, сопровождаемый взглядами наемников, направился в сторону лагеря «гусей». Короткий путь через бранное поле и более длинный путь до лагеря, который был в часе пешего пути.

Хан было заикнулся о том, что можно связаться с людьми в лагере, и те пригонят ноирдан, но Мираж так посмотрел на него, что телохранитель заткнулся, и весь оставшийся путь они проделали в полной тишине. Так и шагали. Несколько раз его запрашивал по переговорнику Хит, но Головин не отвечал. Наконец, до «левой руки» дошло, что от капитана сейчас ничего не добьешься, и он отстал.

Границу лагеря они пересекли через пятьдесят минут, раненые наемники, уже перевязанные отрядным коновалом, лежащие под навесом, молча смотрели на своего командира.

Хан забежал вперед и быстро развязал завязки клапана их персонального с Дией шатра. Головин механически кивнул и, не глядя, чуть пригнувшись, прошел внутрь. В большей части этой двухкомнатной палатки стоял стол, за которым проходили все советы полусотников, сейчас до сих пор на столе лежала большая карта долины, рядом пепельница, полная окурков, небрежно отодвинутые складные брезентовые стулья.

– Все со стола на пол, – приказал Головин Хану, который, как всегда, вошел следом, – и до утра меня не трогать. Кто сунется, пожалеет.

Телохранитель кивнул и исполнил приказ, расчистив столешницу, после чего бросил обеспокоенный взгляд на капитана и вышел.

Головин бережно опустил тело Дии на стол. Внутри груди разрасталась какая-то пустота, ничего не хотелось, вообще ничего. Он посмотрел на свои руки, они были перемазаны засохшей кровью, но его это не волновало, он придвинул ближайший стул, взял девушку за руку и замер, уставившись в пустоту.

Когда какое-то время спустя сработал переговорник, Головин с яростью сорвал его с пояса и швырнул в стену, вот только ткань совершенно не годилась для гнева, тот спокойно упал на землю целехонький, продолжая дребезжать, и это раздражало. Не поднимаясь, он телекинезом притянул его к себе и, нажав руну выключения, откинул в сторону.

Больше никто не беспокоил его. Иногда Мираж слышал снаружи шатра какие-то голоса, но они проходили фоном, то усиливались, то затихая, ему было не интересно. Он даже не заметил, как стемнело, просто в один момент он повернул голову и не увидел дальней стены шатра. Не отпуская ледяную руку девушки, он взглядом открыл крышку походного сундука, и телекинезом поднял из него бутылку нечто среднего между коньяком и виски, местные называли напиток – кериж, Головин же звал его просто вискарь. И даже Дия начала последние полгода именовать его этим незнакомым словом. Та, проплыв по воздуху, влетела ему в левую руку. Выдернув зубами пробку, винтовые крышки тут еще делать не научились, Павел отправил плевком ее на пол и прямо из горлышка сделал пару глотков, хватанул лишку, закашлялся. Вытер рукавом заляпанного кровью мундира выступившие на глазах слезы.

Так он встретил рассвет, и приход нового дня разогнал тоску, которая захватила его. Твердой походкой он направился к выходу, горе никуда не делось, просто немного отступило, пора было заняться делами отряда. Но сначала отдать тело Дии лекарям, чтобы зашили жуткую рану, привели в порядок для погребения. Жаль, что они так далеко от Артефы, дня четыре телепортом прыгать. Наверное, она бы хотела быть похороненной вместе со своим отцом и матерью, Кра погиб год назад, получив огненную волну во время какой-то своей сомнительной операции. Головин обернулся и глянул на Дию. А что? Деньги у него есть, контракт закрыт, он больше никому ничего не должен, нанять аналог местного самолета, который называют фарадэр (летающая лодка), и через три дня он будет в столице империи. Да, пожалуй, он так и поступит, Хит справится с командованием «гусями». Заказов пока больше нет, тут всего-то свернуть лагерь, разобрать трофеи, что не надо, сразу скинуть. Для него подобная работа привычна, он и так этим занимался.

Головин вышел на улицу и обнаружил стоящего справа от входа Хана. Говорить ни с кем не хотелось, но нужно.

– Хита ко мне, и десятника Гара, доставить тело Серебристой к лекарям, пусть приведут в порядок, зафрахтовать фарадэр на рейс до Артефы, повезу Дию домой, пусть покоится рядом с отцом и матерью, негоже ей лежать вдали от родни.

– Понял, капитан, все сделаю. Есть знакомый летун, как раз небольшой и быстрый фарадэр, в столицу империи доставит не за три, а за два с половиной дня. Только дорого выйдет.