bannerbanner
Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем
Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Полная версия

Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Язык: Русский
Год издания: 2023
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 7

– Мадемуазель Дюжана?! – удивлённо воскликнул он.

В недалёком прошлом, когда Костуш ещё посещал обычную городскую школу, мадемуазель Дюжана преподавала ему географию, и даже однажды сопроводила на экзекуцию розгами в каморку истопника.

В этом году географии у него не было, но Дюжану здесь, он несколько раз встречал: она преподавала при училище в общеобразовательных классах младшим ученикам географию, а старшеклассникам историю.

Видя испуг в глазах женщины, Костуш осветил себя, чтобы та смогла его рассмотреть.

– Ты, Костуш! – произнесла она, но и после узнавания страха в глазах не стало меньше.

Аккуратная и всегда замечательно выглядевшая мадемуазель Дюжана, сейчас смотрелась как-то помято. Расстеленное на скамье пальто, да ещё стоявшие на парте чашка с водой и миска с какими-то кусками засохшего хлеба, однозначно показывали, что женщина оказалась в очень сложном положении.

– Мадемуазель Дюжана, что случилось? – обратился он к ней.

–Ничего, просто я задержалась с проверкой работ учеников, а потом подумала, что уже поздно ехать домой и решила здесь заночевать. И, вообще, Костуш, это не твоё дело, – оставь меня в покое.

– Корочки хлеба, что в миске лежат, вы в партах нашли? – поинтересовался Костуш. – Наверное, все столы в училище проверили?

– Что ты такое выдумываешь? – возмутилась учительница.

– Да чего мне выдумывать, и так всё видно. Сколько дней уже здесь ночуете?

Мадемуазель Дюжана набрала воздух, собираясь резко ответить, но неожиданно «сдулась» и зарыдала.

Костуш стоял молча над плачущей женщиной, давая время успокоится. Когда рыдания начали стихать и Дюжана более-менее успокоившись, стала вытирать слёзы, явно несвежим в пятнах платком, он приступил к расспросам.

Она снимала жильё в двухэтажном доходном доме. Получив жалование, убрала его в сундучок в своей квартире, где держала все деньги и свои немудрённые, подаренные родителями украшения.

Восемь дней назад, вернувшись с работы, обнаружила сундук вскрытым, а все деньги и драгоценности исчезли. Обратилась к хозяину жилья, с просьбой об отсрочке оплаты – через три дня подходил платёж за квартиру, но тот заявил, что если вовремя не внесёт деньги, то её выгонят, а вещи заберут в залог, пока не расплатится.

Жалование в городской школе теперь получать не скоро, а за преподавание в училище, вообще платят раз в три месяца. Кое-что по мелочи смогла занять, но теперь даже и на еду денег нет.

Из квартиры её выселили и вот уже четвёртую ночь спит в классе. Некоторые свои вещи ей всё же удалось вынести, – хранит их сейчас в кабинете в городской школе и собирается часть из них продать.

– Извините, мадемуазель Дюжана, как-то всё это странно, – заметил Костуш. – У нас многие целители снимают жильё в городе, бывает не могут вовремя заплатить и никого не выгоняют. Если человек работает – понятно, он расплатится. Может от вас что-то хотели?

– В том и дело, что ну очень этой мрази хотелось! Думаю и кражу он устроил!

Если до этого Дюжана о своих несчастьях говорила тихо, то сейчас голос окреп и в нём зазвенела ненависть.

Ненависть придала ей силы, и она обратилась к Костушу с просьбой никому об этой встрече не говорить, а ещё помочь распродать ей некоторые свои вещи.

– Ты мне поможешь? – спросила она.

– Нет, – ответил он.

Дюжана, пожала плечами, а Костуш продолжил:

– Нет, женские вещи я продавать точно не буду, но с квартирой могу помочь прямо сейчас. Я недавно купил часть дома – могу вас туда отвести переночевать.

– Дюжана, немного подумала, а затем ответила:

– Извини, Костуш, но я с тобой сейчас никуда не пойду.

– Как скажете, – легко согласился Костуш, только в любом случае вам…

Что он собирался сделать «в любом случае», договорить Костуш не успел. За разговором они не расслышали шаги и появление в двери класса сторожа, для них явилось полной неожиданностью.

– Я-то думал, что он так долго за плащом ходит, а у него оказывается здесь баба припрятана! Да что же вы бесстыдницы так за целителями бегаете – с собой не можете совладать. А ну быстрово отсель! Я тута развратничать не позволю! – выливая эту тираду, сторож приближался, подняв фонарь.

– Быстро уходим, – скомандовала Дюжана, одной рукой прикрывая лицо шарфом, а другой хватая пальто с сумкой.

Костуш задержал сторожа, давая возможность женщине выскочить в коридор.

– Ты руки-то не распускай! Я тебя узнал, – всё руководству расскажу про твои дела, – возмутился отталкиваемый в сторону сторож.

Костуш достал из пояса две серебряные монетки и положил в руку мужчины.

Тот посветил на них фонарём, а затем предложил:

– А может и за вином сбегаешь? Ну этих баб! Здесь недалеко, в одном доме до ночи продают.

– Сам сбегаешь, – отмахнулся Костуш и отправился догонять Дюжану.

– Да и правда, что тебе за вином бегать – ты по другой части: вон за девкой-то враз как припустился! – услышал Костуш вдогонку.

Выскочив из здания, Дюжану сразу не увидел и поспешил к лестнице, идущей от старого дворца. Его волновало, что в такой холод если долго находиться на улице можно просто замёрзнуть. Женщина тоже это понимала и ждала Костуша внизу лестницы.

– Холодно, давайте быстрее! – подойдя сказал он, и Дюжана молча последовала за ним.

По дороге он ей рассказал о пожаре на барке. Кое-что она слышала, но все подробности ей поведал Костуш.

– Почему тебя использовали на обезболивании, а не как Древоходца, для спасения детей? – задала она вопрос.

Костуш объяснил, что князь прислал своих Древоходцев. С подходящими по весу для переноса детьми, они разобрались, а остальные пятеро ребят намного тяжелее и с ними ни он, ни княжеские переместится не смогут.

Дальше до самого дома говорил только Костуш, женщина молчала, но он чувствовал её дрожь, и даже явственно слышал, как постукивают у неё зубы.

– Она замёрзла, или же так меня боится, что аж трясёт? – раздумывал он.

Мысль, что мадемуазель Дюжана боится его до дрожи, была очень неприятна и дальше Костуш старался вести себя так, чтобы ни в коем случае не усилить её страхи.

В доме было холодно, и усадив женщину в кресло, зажёг все масляные лампы, а сам занялся печкой. Дров на кухне оказалось маловато, пришлось выходить во двор и забрать несколько поленьев из запасов соседа – Волита.

Натаскав за два приёма воду, наполнил чайник, ещё большую чугунную кастрюлю и всё поставил на печь.

В доме значительно потеплело, Дюжана размотала шарф, скинула пальто, оставшись в своём тёмно-синим платье с глухим воротом. Трясти её перестало, и Костуш подумал, что всё же не боялась, а просто замёрзла.

Он был не прав: Дюжана очень его боялась. Она знала: Древоходец способен с простым человеком сделать всё что угодно, а ещё предполагала, что в силу своих удивительных способностей, у Древоходцев существует комплекс избранности, превосходства над обычными людьми, поэтому он не будет считаться с чувствами простого человека, оказавшегося в полной его власти.

Помимо, как преподавателю, ей было хорошо известно – психика шестнадцатилетнего подростка весьма неустойчива.

Отогревшись, она постепенно стала отходить и от «трясучки», и от мрачных мыслей, а после фразы Костуша, что, когда ходил за водой, зашёл к соседу и договорился у него заночевать – Дюжана почти совсем успокоилась.

Они вместе поужинали вяленным мясом и козьим сыром из запасов Костуша. Нашли сухари и их размачивали в сладком чае.

Когда закончили с мясом и сыром, Костуш налил по новой чай в кружки и выставил банку варенья из ягод, похожих видом и вкусом на малину.

Черпая ложкой варенье и запивая чаем, Костуш предложил свой план помощи Дюжане.

Хотя следующий день приходился на конец пятидневки, а значит был выходным, банки всё же работали. Костуш сказал, что с утра заберёт из банка деньги и передаст необходимую сумму Дюжане чтобы рассчитаться по долгам за старую квартиру, и тогда она сможет забрать все свои остальные вещи.

Найдёт ей денег и на съём нового жилья, при этом с поиском квартиры может особо не спешить – некоторое время поживёт у него – всё равно Костуш здесь почти не ночует.

Он посоветовал ей одной за своими вещами к владельцу старой квартиры не ездить. У Костуша в полдень прыжок с ребёнком, а вот когда освободится вместе доедут на старую квартиру.

Поужинав, Костуш переставил кастрюлю с горячей водой в угол кухни. где за занавеской было что-то вроде прачечной и помывочной со сливом, заткнутым деревянной заглушкой.

Показав, где у него чистое постельное бельё и его новый, не разу ненадёванный халат, Костуш попросив закрыть за собой дверь на засов, пошёл ночевать к соседу-Волиту.

– Привёл бабу, а она тебя из собственного дома выгнала! – встретил его глумливой фразой, как обычно подвыпивший Волит.

Не обращая внимания на зубоскальство соседа, Костуш соорудил из кресла и стульев некое подобие кровати, завернулся в выданное ему одеяло и сразу уснул.

Проснувшись утром, побрызгал себе в лицо водой из рукомойника, и, стараясь не разбудить Волита: как все творческие натуры, тот засыпал поздно, вышел на улицу. Собрался было сразу идти в банк за деньгами, но наткнулся на тележку молочника. Попросил того подождать у калитки, а сам взбежал на крыльцо своей части дома и начал стучать.

Когда Дюжана открыла дверь, то при дневном свете стало заметно, как от свалившихся невзгод, осунулась её лицо, правда, увидев перед собой Костуша, женщина легко и мило улыбнулась.

– Не заходи пока, дай порядок наведу, – попросила мадемуазель Дюжана.

Вышла она в его халате, а взглянув ей за спину, Костуш понял, что «непорядком» Дюжана называет развешанную после стирки одежду.

– Я и не собирался заходить. Мне посуда нужна для молочника.

По его просьбе, Дюжана нашла ему кувшин с миской.

Накупив молока; сметаны; творога; сливочного масла; несколько яиц, всё это принёс домой.

Он сказал Дюжане, что сейчас бежит в банк, но прежде, чем уйти, стал объяснять, где у него хранится мука, сахар и сковородка, на которой можно пожарить блинчики. Намёк был очень толстый и Дюжане ничего не оставалось, как понять его правильно.

Подойдя к банку, Костушу пришлось немного подождать: оказалось в выходной банк открывался позже.

Проверив оставшуюся на счету наличность, вспомнил совет господина Касиля: покупать драгоценные камни, только вот после всех последних трат, для него такой совет стал чисто гипотетическим.

Правда, у него были припрятаны два из пяти «Братьев – бриллиантов», знаменитых на всю планету Эре, но продать их, по причине большой известности, весьма сложно, поэтому Костуш планировал при посещении другого мира, разменять камни на более мелкие и пригодные для амулетов-накопителей.

Получив деньги, посмотрел на башенные часы – время поесть блинчики у него ещё оставалось, и, полный радужных надежд, почти вприпрыжку побежал к своему дому.

Дверь в его жилище оказалась приоткрытой, что породило у Костуша дурные предчувствия, а войдя вовнутрь, понял, – тревожился не зря.

За столом в гостиной, помимо Дюжаны, расположились Волит и мастер Ярич.

Увидев входящего Костуша, Волит схватил последний блин с тарелки, налил сверху на него варенье и быстро целиком запихал в рот.

– Ну, я, наверное, пошёл. Не буду вам мешать, – заявил Волит, поднимаясь со стула.

– А приходил-то зачем? – поинтересовался Костуш.

– Так, на запах, – честно ответил тот.

– Мадемуазель Дюжана, сами-то, поели? – спросил Костуш

– Первый блин сама съела, который комом, потом мастер Ярич появился, – пригласила за стол, а когда прибежал господин Волит, и я увидела, как он ест, поняла, – на тебя не хватит, но не бить же его по рукам– всё же знаменитость, талант.

– Бить не надо, а вот пускать в дом не стоило, – заметил Ярич. – Волит талантливый писатель, а талантливый человек, – талантлив во всём, и в пожирании блинов тоже.

– Извините, конечно, уважаемый мастер, но вы сами-то сколько блинов съели? А ещё и всю сметану вычерпали! – заметила Дюжана.

– Мастер Ярич! Постоянно упрекали и третировали: мало ем, плохо вес набираю. Да как же с таким наставником вес набрать, если своего ученика объедаете! – с напускной обидой, произнёс Костуш

– У нас творог остался, на стол не выставляла, а ещё сухарики. Только размачивать чая нет, тоже весь выпили. Принести творог, или подождать, пока мастер Ярич уйдёт?

– Да что же вы, мадемуазель Дюжана, какой-то ненасытной утробой меня считаете! – возмутился Ярич

– Утроба там, или не утроба, а молодого ученика, можно сказать ребёнка, объедаете! – заметил Костуш.

– Ладно, ребёнок, у меня к тебе серьёзный разговор, и, извините, мадемуазель Дюжана, – приватный. Давай-ка, Костуш, выйдем на улицу.

– Минутку! – попросил его задержаться Костуш. – Мастер Ярич, вы знаете, что случилось с мадемуазель Дюжаной?

– Да, рассказала, что осталась без денег, без большей части своих вещей и без жилья.

– Всё так, – подтвердил Костуш. – А вы сможете сегодня выбрать время, доехать с мадемуазель и вернуть её вещи?

Проблем в этом мастер Ярич не видел и обещал сегодня же помочь.

Дальше Костуш подождал, пока мастер Ярич выйдет, а сам, передал Дюжане деньги и отмахнувшись от благодарностей, также вышел на улицу.

– Чего вдруг за мной приехали? Я всё равно к полудню должен быть в школе – у меня прыжок с ребёнком, – обратился он к Яричу.

– Я не знал, что в школу заедешь: подумал встретишься с клиентами прямо на место переноса – вот и решил перехватить пораньше. А вот случилось, думаю, серьёзная для тебя неприятность. Помнишь адвоката, – я нанимал его по делу о твоём людоедстве?

– Помню, конечно, помню! Но вот как зовут – совсем из головы вылетело.

– Улимс его зовут. Записку от него получил.

Ярич достал из кармана листок бумаги.

В записке адвокат сообщал, что против Костуша некий судья Вилихаузер, возбудил дело о мошенничестве, а ещё, помимо, и о необоснованном применение дара, приведшее к нанесению тяжёлого вреда здоровью гражданина княжества Либоргского.

– Надо срочно встречаться с адвокатом, с этим Улимсом, – заметил Ярич. – Я надеялся с утра сейчас забежим к нему в контору, но по времени не получается – придётся после твоего прыжка к нему домой идти. И, насколько я понимаю, это по поводу Тюрука, охранника барона Береса.

– Быстрее всего, – согласился Костуш.


Глава 3.

Ближе к вечеру, Костуш в сопровождении своего опекуна Ярича, подошли к небольшому домику, который снимал адвокат Улимс.

По неизвестной им причине, Улимсу пришлось покинуть столицу империи и перебраться в Либорг, впрочем, судя по тому, что открывал им входную дверь, а затем проводил в кабинет слуга в ливрее, – дела у адвоката здесь шли неплохо.

Улимс встретил улыбкой, как старых знакомых, предложили присесть, а слугу отправили за чаем для гостей.

Всё обстояло именно так, как они с Яричем предполагали: дело против Костуша завели по заявлению Тюрука, охранника барона Береса .

У адвоката Улимса в судебной палате княжества имелся «прикормленный» секретарь, который и делился информацией. Увидев имя Костуша, в списке обвиняемых по делу об избиении Тюрука, Улимс решил предупредить своих бывших клиентов.

Суть дела адвокат уже знал: три наёмника прибыли в Либорг в поисках работы и несколько дней проживали в гостинице при трактире «Паштет». Там же они и поссорились с Тюруком, а сразу, после драки, их забрала стража.

В ходе допроса наёмники сознались, что затеяли драку с Тюруком, чтобы заработать денег: они тайно сделали большие ставки на свою победу, предварительно сговорившись с Костушем, который должен был, незаметно парализовав ноги их соперника.

– Десятки людей видели, что Тюрук пытался меня ударить, – возмутился Костуш. – И опять же, все видели, как он за мной погнался, и, только после, я применил силу.

Адвокат пожал плечами:

– Больше никаких свидетелей опрашивать не будут. Судья Вилихаузер признал показания наёмников достаточными для закрытия расследования.

Пока Костуш с Яричем обдумывали услышанное, в комнату зашёл слуга с подносом и расставил чашки с чаем. Когда он вышел, адвокат спросил у Костуша:

– А почему вообще этот охранник попытался тебя ударить?

Вразумительного ответа на этот вопрос у Костуша не было, и он просто рассказал, что Тюрук, почти год назад, его избил до полусмерти по приказу барона Береса, а после этого избиения, ещё только однажды встречался с ним на улице.

Объяснить, почему во время драки с наёмниками, Тюрук на него напал, Костуш не мог. Единственное предположение: Тюрук был пьян, разгорячён дракой, и в тот момент мог броситься на кого угодно.

– Получается: напал он на тебя по неизвестной причине, или ты чего-то не знаешь, – подвёл итог Улимс.

Костуш в ответ только кивнул.

– Вы согласны заключить с нами договор на защиту Костуша в суде, – задал вопрос мастер Ярич.

– Нет, – коротко ответил адвокат.

– Почему? – удивился Костуш, – ведь стоит пригласить на суд дознавателя-мозголома, и наёмники сразу скажут правду.

– Да и дознавателя не надо, – заметил мастер Ярич. – Костуш ученик мэтра Гарвила. На суде мэтр Гарвил просто публично задаст вопросы Костушу – и всё!

Ученик, связанный клятвой с учителем, солгать не способен. Пара вопросов и сразу станет ясно, что никакого сговора Костуша с наёмниками не было. Странно, что вы отказываетесь!

– Я сказал нет, потому что никакого суда и не будет! – объяснил Улимс . – Дело закрыто, а в отношении Костуша вынесен приговор. Как только закончат все бумажные формальности, приговор приведут в исполнение.

– И каков же приговор? – спросил Костуш.

– Удары кнутом на городской площади и денежный штраф.

– Без суда? Здесь так можно? – Костуш даже растерялся.

– Можно, если ударов кнутом не больше десяти, а сумма штрафа тоже – не больше десяти золотых.

Судья Вилихаузер выдаст по верхнему пределу: десять ударов и десять монет.

– Зачем судье всё это? – удивился Костуш.

– Я, вообще-то, не так долго проживаю в Либорге, хотя и мне уже известно: судья Вилихаузер имеет поместье на землях барона Береса. Ты же знаешь, чьего охранника жестоко избили после твоего вмешательства? А ещё, я слышал, что Тюрук, якобы, несколько раз барону Бересу спасал жизнь во время военных походов и барон его очень ценит.

На несколько минут в комнате установилось молчание, а затем Костуш спросил:

– Как скоро приговор будет исполнен?

– Дней шесть, или семь у вас ещё есть.

– Что-то за эти дни можно сделать? Как-то можно отменить? – спросил мастер Ярич.

– Единственный вариант остановить законным путём – официальное заявление от высокопоставленной персоны княжества с требованием провести судебное заседание.

Только вот против барона Береса мало кто выступит, и выбор у вас небольшой: только родственники великокняжеской семьи. Я так высоко не летаю и здесь помочь не смогу.

– А если получим официальное заявление, вы возьметесь защищать меня в суде?

– Если добьётесь этого, то, опять же, суд не состоится. Вы сами недавно сказали, что можно пригласить на суд учителя, или мозголома. Такое им допускать никак нельзя: сразу вскроются их делишки, а чтобы такого не случилось, быстренько выясниться, что по вновь открывшимся обстоятельствам, наёмники просто оговорили, ты ни в чём не виновен и никакого суда не будет и я не нужен.

– Если вы, мастер Улимс, сейчас не рассказали про приговор, как бы я о нём узнал?

– Могу описать, – вмешался мастер Ярич. – наши ученики уже не раз получали публичные удары кнутом на площади.

Приходит судебный пристав к мэтру Гарвилу, иногда только за сутки до назначенной даты. Под роспись требует обеспечить присутствие в назначенное время ученика на месте экзекуции.

Как директор школы, Гарвил обязан выполнить решения городского суда, а ученик, связанный печатью, сам знаешь, не может ослушаться прямого приказа мэтра.

Только вот, никогда это не было полной неожиданностью, всегда нам сообщали, что судья рассматривает дело.

– Уверен, в вашем случае только за сутки и сообщат, – заметил Улимс, —но меня волнует другое, – продолжил адвокат. – Проведена большая работа: задействовали судью, следователей, принудили наёмников дать ложные показания. И всё же – ради чего!? Мне непонятно! Он же Древоходец! Совершит перемещение и от ударов кнутом ничего не останется, а во время экзекуции просто себя обезболит.

Ты умеешь это делать – отключать боль? – адвокат обратился к Костушу.

– Всё он умеет, – ответил за него мастер Ярич, – Я же так думаю: они пока просто ещё не знают, что он Древоходец.

После этих слов, Улимс на некоторое время задумался, а потом сказал:

– Может быть и так, может быть и не знают, – я как-то об этом не подумал. Но в этом случае получается ещё хуже: такие люди, как барон Берес просто не отступятся, а если узнают, что он Древоходец и бить его кнутом бессмысленно, у них остаётся единственная возможность его наказать…

– Какая же? – поинтересовался Костуш.

– Мне в голову приходит только одно: постараются тебя убить, – произнёс адвокат.

После его слов, Костуш даже вздрогнул.

– Всё что я знаю, всё что раньше слышал о бароне Бересе и его охранниках подтверждает такой исход. – сказал Улимс.

– И что же мне делать? – несколько растеряно спросил Костуш.

– Уезжать из Либорга, или искать высоких покровителей, способных одёрнуть барона Береса.


Как правильно предположил Ярич, барон Берес, поначалу действительно не знали, что Костуш – Древоходец, отсюда и нелепое для Древоходца наказание – публичное избиение кнутом.

А вот Костуш ошибался, приняв нападения Тюрука за простой выплеск ярости пьяного охранника.

Случайная встреча, несколько пятидневок назад, которой Костуш не придал никакого значения, и явилась причиной, заставившей Тюрука сразу, как только заметил Костуша в толпе, попытаться его ударить.

Встреча на улице, послужившая основным мотивом для нападения охранника, произошла, когда Костуш обходил торговые лавки, в поисках кухонной утвари для своего нового жилья.

По городу он обычно передвигался быстрой походкой, смотря немного вбок и вниз, чтобы взглядом, пусть даже и прикрытым очками, не смущать прохожих.

В тот раз ему повстречались две девушки, явно из благородных, при этом одна из них, проходя мимо, сказала:

– Вот, вот смотри! Это он, тот самый колдунишка! Знаешь, где я его видела? Расскажу – не поверишь!

Девушки прошли дальше, а Костуш автоматически остановился и обернулся посмотреть, кто же это его узнал.

Сначала одна из девушек, затем и другая тоже в этот момент обернулись.

Время шло к вечеру, уже наступали сумерки, а на Костуше тёмные очки, поэтому он не смог разглядеть лица, да и девушки быстро отвернулись.

А не разглядел, и не узнал он Лидосу, дочь барона Береса. Именно за взгляд на Лидосу без очков, охранник Тюрук когда-то зверски избил Костуша.

В этот же раз, Лидоса просто прогуливалась по городу с Гариной, своей школьной подругой.

Гарина в преддверии Новогодних праздников, приезжала в княжеский дворец. Ей, как и почти всем детям из благородных семей, предложили принять участие в театральной постановке к Новому Году.

Из всех персонажей сказки, Гарине смогли подобрать только роль бандерлога в массовке. Разобравшись, что бандерлог, это просто обезьяна, Гарина категорически отказалась, и, естественно, об оскорбившем предложении никому не рассказала, ограничившись заявлением, что в постановке не нашла ничего для неё подходящего.

При посещении княжеского дворца Гарина застала репетицию, где и заметила Костуша, о чём-то спокойно беседующего с внучкой князя.

Костуша она видела раньше: после скандала с людоедством, прогремевшим на весь город, он стал знаменит. Однажды, при встрече на улице с группой целителей, спешивших на занятия, её брат указал на Костуша и с хохотом пересказал историю о людоедстве.

А дальше, как-то идя из школы с одноклассницами, она увидела, что её подруга Лидоса, вместе со своим охранником, остановили на улице Костуша и что-то ему выговаривали. В тот раз она предупредила Лидосу, что с Костушем не стоит ссориться – он Древоходец, а значит сильный колдун, дескать, может наколдовать болезнь.

Лидоса перед Гариной не стала показывать своё беспокойство, заявив, что всё это чушь, однако на самом деле слова подруги породили тревогу, и первое время заставляли чаще оглядываться, опасаясь увидеть смотрящего ей в спину и наводящего порчу колдуна.

Уже немного подзабытые страхи возродились с новой силой, когда увидела Костуша, действительно смотрящего ей вслед.

Тем же вечером своими опасениями поделилась с матерью, та пересказала всё мужу – барону Бересу, который постарался успокоить своих женщин, объясняя, что у Лидосы сильный амулет и никакой колдун с таким не справится и единственно, на что способен этот безродный, – взглядом просто попугать девушку.

На страницу:
5 из 7