Надежда. Адаптация

– Да, мне такое говорили. Что я, маленькая что ли? Всё ясно.

– Будем двигаться осторожно, у нас есть оружие. Никто нас не тронет.

– Да, пестик это хорошо!

– Будешь помогать в пути. Готовься!

– Это я запросто! – радостно зашмыгала носом девочка. – Мы когда на пикники ездили, я всегда помогала маме собираться, и ещё мы там еду готовили вкусную. Было круто!

– Теперь всё будет по-другому, даже еду всегда придётся готовить на костре. Интересно, но немного опасно. Давай-ка собираться, нужно обдумать, что взять с собой.

– Знаешь, – Таня немного помялась, – я помню, где дядя Слава бросил машину! Думаю, что об этом точно тебе можно сказать. Ты ведь умеешь водить?

– Да, немного вожу, думаю, сможем доехать!

– Там даже оставался бензин, но я не знаю сколько.

Собирая вещи в два рюкзака, Надя ощутила беспокойство, что придётся долго обманывать девочку про её родителей. Таня была не по годам умной, много пережила и почти на всё имела своё мнение. Пока обман был единственно верным выходом. Девушка не была готова оставить любимые места, могилы родителей и всё, что знала здесь, но деваться было некуда. Это был второй конец света, её личный – новый переворот в судьбе. Нужно было набраться сил и дойти до лагеря, в круг на карте. Что может быть проще и… сложнее такого плана?

Таня не ошиблась, машина стояла там, где и оставил её Слава. Снегопады укрыли «Таурус», превратив в сугроб, – один из десятков таких же, оставленных во дворе. Про эту марку авто Надя знала со слов отца, что она неубиваемая и «не пострадает даже после Судного дня». Следовало проверить, так ли оно на самом деле – время настало подходящее.

Двери легковушки не были заперты, ключи остались в замке зажигания – вероятно, Слава рассчитывал вернуться, едва ли он просто так оставил бы такой подарок другим выжившим.

С канистрой и шлангом Надя обошла несколько машин, оставленных вокруг, слила бензин. Ей удалось собрать достаточно, чтобы преодолеть часть дороги. На заднее сиденье притащили кучу одеял и разных тряпок. Таня взялась укладывать их и утеплять окна. Потом принесли два рюкзака. Всё Надя решила не забирать – вдруг пришлось бы возвращаться. Квартиру заперла, а потом зашла в соседнюю, где лежал иссохший труп. Натянула на лицо платок, чтобы не дышать смрадом, подхватила тело за ноги и выволокла на лестничную площадку. Некоторое время назад мертвяк доставил ей хлопот, Надя едва не пострадала в схватке. Теперь пришло время платить по счетам и послужить благому делу. Усадив устрашающее тело на половике квартиры, из которой они съезжали, девушка осталась довольна. Защита не очень надёжная, но всё же не каждый бы рискнул прикоснуться к этому парню.

Машина рванула по обледеневшим улицам. Зимняя резина на колёсах подсказала, что Слава внимательно относился к своему транспорту и безопасности своей семьи. От рёва «Тауруса» Надя невольно вжималась в сиденье, опасаясь, что кто-нибудь из живых услышит и начнёт преследовать. Мертвяки в этой ситуации пугали меньше – зимой они не были рекордсменами по скорости.

По заснеженным улицам Надя выруливала к шоссе. Когда в стороне в снегу мелькнуло что-то неестественно-зелёное, девушка не сразу поняла, что именно её заставило насторожиться. Неожиданно для себя она резче, чем следовало, нажала тормоз.

Таня недовольно вскрикнула:

– Что ты делаешь?

Девушка всматривалась в сугробы, нанесённые у местной парикмахерской. В эту часть города она редко заходила. В сугробе что-то лежало и, даже ещё точно не понимая, что это такое, Надя заволновалась.

– Я сейчас. Сиди тихо! – ей было нужно проверить свою догадку.

Снег едва слышно поскрипывал под ногами, где-то вдалеке завыла собака. Ускорив шаг, девушка пробежала обратно по дороге, оглядываясь по сторонам.

На небольшой парикмахерской были навешены глухие рольставни. Кто-то уже пытался вскрыть их, но маленькое здание осталось неприступным фортом. Огромный сугроб на повороте перед парикмахерской был сейчас главной целью. Там, внутри него, и зеленело что-то непонятное, но, вместе с тем, известное Наде.

Девушка в напряжении подходила ближе, всматриваясь. Снег сверху был покрыт пеплом и птичьим помётом, а зелёный свитер оказался тем самым… Осмотревшись, Надя начала рыть сугроб, а потом потянула на себя тело, ухватившись за край куртки.

Это был Игорь в том самом зелёном свитере, так запомнившимся ей. Смахнув с его лица снег, Надя увидела безобразные рваные раны от укусов. Карманы куртки были оборваны, кто-то тщательно проверил их содержимое. Рядом с мужчиной, раскинув руки, лежала Мария. В её груди красовалась огромная дыра от выстрела.

Что произошло с этими двумя – нельзя было узнать, но Надя вдруг испытала облегчение оттого, что её обидчики мертвы. Постояв немного рядом, девушка обвела взглядом окна домов. Вокруг было слишком тихо. Вдохнув морозного воздуха, Надя медленно вернулась к машине.

«Таурус» тронулся и свернул на шоссе, ведущее из города. Впереди ждало серьёзное испытание – дорога была усеяна разбитыми машинами и мёртвыми телами. Последний раз Надя сидела за рулём прошлым летом. Тогда всё было иначе: стояла прекрасная погода, ям и колдобин не было. Теперь вокруг был гололёд и сугробы. Даже на небольшой скорости машину мотало.

Таня тихо сидела в одеялах, молчала, обнимая найденную в квартире плюшевую игрушку. В зеркало заднего вида Надя иногда ловила её взгляд и подмигивала в ответ, стараясь разрядить обстановку. Девочка оставалась мрачной и не разделяла оптимизма. Она задала только один вопрос, когда дорога ушла влево и город начал скрываться за облетевшей рощей.

– Мы точно доедем?

– Мы постараемся.

– Ты плохо водишь.

– Как умею! – Надя не хотела сдаваться сразу. Решила, что если дорога будет совсем жуткой, то развернёт машину, бензина на обратный путь точно хватит, вернутся в город, а потом… Что будет потом – она не придумала, но путешествие явно зашло бы в тупик.

Через несколько часов начало темнеть. Надя остановила «Таурус», чтобы отдохнуть. Руки дрожали от перенапряжения. Она с ужасом думала, что с ней будет, если вся дорога и дальше находится в таком состоянии.

Выйдя из машины размяться, заметила зарево с той стороны, откуда они только что приехали. Серое небо, готовое впустить ночь, подсвечивалось красноватыми отсветами, идущими из-за холма. Девушка поёжилась от неприятного предчувствия, объяснить которое не могла даже себе.

– Что это там? – Таня вышла из машины и замерла, заворожено глядя на горизонт. – Пожар?

– Кажется, да. Полыхает, – Надя взобралась на крышу машины.

– А чего горит-то?

– Да не знаю я.

Обзор немного изменился. Только дальняя часть города, расположенная на холме, стала лучше видна. Источник зарева Наде всё равно был непонятен. Треск дерева и копоть, летящая вверх с порывами ветра, говорили, что огнём охвачена значительная часть города. Но что там могло случиться за такой короткий срок? Вернуться, чтобы посмотреть на происходящее, казалось самоубийством, но так страшно было видеть родное Кутарово горящим.

– Ну что там? Видно чего?

– Нам нужно сматываться отсюда, поехали! – Надя спрыгнула с крыши и быстро села за руль. Внутри засел неприятный холодок. Таню не пришлось уговаривать. Она забралась в салон и снова перелезла на заднее сиденье.

– Наверное, банда какая-то подпалила, – Надя повернула ключ зажигания.

Девочка встала на колени на сиденье и, накрывшись одеялом с головой, смотрела в окно, пока город не скрылся из вида. Зарево ещё долго отсвечивало на сером небе. Надя не могла выкинуть мысль, что пожар слишком сильный, какой обычно бывает от бензина. Она решила, что кто-то из выживших уничтожает тела мертвяков.

Когда стало смеркаться, девушка была без сил. Остановив авто, Надя какое-то время лежала на руле, с наслаждением чувствуя, как расслабляются мышцы. Таня встревоженно закопошилась в одеялах и начала тормошить её за плечо:

– Что с тобой?

– Всё нормально. Мне нужно отдохнуть.

– Там дома! – Таня указала на тёмные постройки, видневшиеся неподалёку.

– Это какой-то завод вроде, – Надя вышла из авто, осматриваясь. – В машине оставаться нельзя. Замёрзнем. Давай рюкзак, канистру и пошли. Свои вещи не забудь.

Девушка с тоской глянула на машину и вздохнула. Могло статься так, что её украдут в их отсутствие, но выбирать не приходилось. Забрав на всякий случай ключи из замка зажигания, Надя набросала на капот и крышу побольше снега, чтобы «Таурус» не привлекал лишнего внимания, а потом они с девочкой полезли по сугробам в сторону завода.

11. Завод

Вдоль заводского забора проходил тротуар, по которому когда-то каждое утро люди спешили на работу. В лучшие годы жизнь здесь кипела, и все верили, что так будет всегда. Теперь в этих местах царила тишина. Призрачный вечер делал мир серым, поглощая последние краски, и, казалось, сама безысходность шла рядом с путницами.

Снег не был глубоким, но чужих следов на нём не наблюдалось – это давало надежду, что внутри будет безопасно. Когда от ветра падали снежные шапки или поскрипывал металл, девушка вздрагивала и ловила на себе взгляд Тани. Серые монолитные стены с застарелыми подтёками краски и продолговатыми окнами не радовались незваным гостям: предупреждающие плакаты висели через каждые три метра. Около сторожки было натянуто заграждение из рабицы. Надя легко преодолела её, перебравшись через верх. Девочка полезла следом, но не удержалась и соскользнула. Прошла до собачьего лаза, ползком втиснулась в него, но тоже неудачно: зацепилась курткой, будто сзади её схватила чья-то цепкая рука. Надя увидела страх во взгляде ребёнка, потянула её на себя, выдирая клочок ткани на куртке.

С обратной стороны сторожки на снегу были заметны следы. Таня сдвинула шапку на затылок для лучшего обзора и начала осматриваться. Увидев, что Надя пошла по следу, шустро юркнула под пристройку. В вопросах безопасности девочка могла дать фору кому угодно.

«Лучше бы это был мертвяк», – Надя осматривалась. Она обошла постройку, даже не поленилась – заглянула и за угол заводского здания. Тонкий ледок прочно сковал мёрзлую грязь, одиночный след неизвестного то проступал под кромкой льда, то снова терялся. Он петлял и уходил в сторону от завода, вероятно, к дороге. Девушка присмотрелась, но разобрать, кто и когда прошел здесь, было трудно.

По мнению Нади, заночевать в сторожке было менее опасно, чем на заводе. Казалось, чем меньше площадь, тем лучше она контролируется, да и можно забаррикадироваться внутри. Это место отдалённо напоминало квартиру, и было понятно, как обустроиться тут. В большом же помещении девушка чувствовала себя неуверенно, хотя и понимала, что весомых плюсов у них больше.

Придвинув пару ящиков к стене, Надя взобралась на них и посветила в окно фонариком. Первый этаж пристройки был сильно захламлён. Помещение предназначалось для охраны, но там почему-то стояли два новых станка в деревянной обрешётке, ящики с запчастями, коробки с металлической стружкой. Луч скользнул по стене, где остались висеть надорванные плакаты по технике безопасности, по покосившемуся стеллажу с папками и книгами. Через проём открытой двери в соседнем помещении виднелись шкафчики для одежды. Дверцы некоторых были сорваны, другие отогнуты – воры искали что-то здесь, но явно не понимали, что на хороший улов в таком месте рассчитывать глупо. Ничего особенного внутри сторожки девушка не заметила. Вокруг было пустынно и, казалось, никаких проблем в этом месте ждать не стоит.

– Чего там долго? – не выдержала Таня, дёрнув Надю за штанину.

– Мало ли кто там может сидеть.

– И чего? Нет никого?

– Вроде чисто. Полезли.

Девушка подняла Таню на ящики, помогла усесться на раму, а потом осторожно опустила её. Ребёнок в последний момент дёрнулся, шумно соскользнул внутрь и, судя по громкому «ой», обо что-то ударился.

– Здесь темно и пыли много.

– Тише. Старайся не шуметь.

– У тебя пистолет!

– Мало ли, что у меня есть! Нельзя об этом говорить! – Надя перебросила рюкзак внутрь и перевалилась через подоконник. – Вдруг отнимут.

– Как это можно отнять оружие? – скривилась Таня. – Ты не умеешь стрелять что ли?

Надя поднялась и хмыкнула, искоса глянула на девочку:

– Просто не болтай, а то вдруг кто услышит.

– Значит, не умеешь, – тяжело вздохнула та. – Поэтому ты таскаешь эту палку с собой.

– Это копьё!

– Пистолет круче палки! Даже дети об этом знают!

Надя сдержала поток возмущения и отмахнулась от Тани, как от надоедливой мухи. Кивнула в сторону лестницы на второй этаж:

– Посмотрю, что там. Сиди тут.

Осторожно поднялась на несколько ступенек с копьём наперевес. За стеклом из плексигласа располагался второй кабинет охраны. Его окна выходили на разные стороны. Одно – во внутренние заводские помещения, а второе – наружу, на шлагбаум около ворот, для контроля за въезжающим транспортом. Луч фонарика выхватил пару полок, календарь с полуголыми красотками на стене и двухъярусную металлическую кровать. Судя по всему, людей здесь давно не было, а мертвякам вообще незачем было приходить сюда. Надя решила, что лучшего места для ночёвки им не найти.

Матрасов на кроватях не оказалось, только скрипучая армированная сетка. Девушка научила Таню, как раскинуть журналы, чтобы было удобнее лежать на пружинах. Та сразу увлечённо принялась за дело и быстро справилась с заданием. Поверх кинули забытую спецовку и чьё-то одеяло, найденное в одной из коробок.

– Вроде мягко! Мне нравится! – не дожидаясь приглашения, девочка плюхнулась на кровать, покачалась. – Ложись, вместе поместимся.

– Нет, я около двери прилягу.

– Ну ладно, как хочешь. А поесть дашь?

– Поесть? Снова? – с удивлением переспросила Надя. Она ела от случая к случаю и давно забыла, что такое режим питания.

– Много времени прошло! Я есть сильно-сильно хочу! Банки мы брали, давай одну откроем на двоих! – жалостливо протянула Таня, сложив ладошки.

В холод есть хотелось почти постоянно, Надя знала это по себе, но всегда сдерживалась – экономила, помня, что впереди ждут худшие времена. С появлением ребёнка положение усложнилось, теперь нужно было действовать иначе.

– Так чего, мы есть-то будем?

– Будем, куда деваться. Давай откроем ветчину, только всю съедать нельзя, надо на завтра оставить. И каждой по три сушки. Размочим их, будет сытнее. По-моему, нормально.

– Да, я согласна, давай скорее!

Глядя, как девочка уплетает еду, Надя невольно поймала себя на мысли, что ввязалась во что-то сомнительное. Чужой ребенок, ради которого нужно было тащиться неизвестно куда… Понимание, что благодарности впереди не ожидается. К тому же было неясно, как всё сложится в лагере, и не придётся ли ей потом самой воспитывать Таню? Вот уж радость так радость!

Надя представляла свою жизнь по-разному, но даже в самых смелых фантазиях не думала о том, что теперь происходило на улицах. Кто захочет жить в такой реальности? Это в кино можно посмотреть и побояться, но ежедневно сталкиваться с опасностью в виде мертвяков ей не хотелось. Лагерь выживших давал слабую надежду, что в них жизнь будет больше похожа на прежнюю. Надя думала, что среди других выживших может быть более безопасно, что они, возможно, живут в городе, освобождённом от бандитов и мёртвых, что у них есть вода и пища. Пожалуй, были и минусы, вроде наёмного труда за блага, но сейчас об этом думать не хотелось. Девушке было достаточно понимания, что в тех краях Таню ждет новая жизнь, а у неё самой будет выбор, как поступить дальше. Сейчас девочка немного раздражала, но она начала привыкать к ней и бросать не собиралась. Им вместе предстояло провести какое-то время, так что следовало относиться друг к другу с большим спокойствием. Надя понимала, что в Кутарово произошло что-то серьёзное, а значит путь обратно им был наглухо закрыт.

Девушка кинула в рот кусочек ветчины, убрала подальше остальные припасы и, уложив Таню спать, уселась на стуле около двери, а на второй положила ноги. Устроившись удобней, немного сползла по спинке и закрыла глаза. Может быть, всё совсем не так плохо, и ей удастся дойти до защищённого лагеря. А Таня… Ну, что Таня, – пусть пока будет рядом.

Надя провела в размышлениях какое-то время и только начала проваливаться в сон, как внизу кто-то будто застонал, немного сипло, словно задыхаясь. Потом послышались шаги и шорох. Девушка замерла, внутри всё похолодело. Кто-то кроме них всё-таки был на заводе!

Она взяла копьё и проверила нож в сапоге. На кровати шевельнулась Таня, приподнимая голову – она тоже услышала звуки и теперь ожидала знака. Осторожно встав со стула, девушка подошла ближе к двери – её хлипкое старое дерево едва ли выдержало бы долгий натиск.

В висках запульсировала кровь, усталость и сон исчезли. Надя в отчаянии подумала, что будет хорошо, если там окажутся мертвяки. Страшно только если их много, станут торчать за дверями, им-то спешить некуда. И всё же перебить их будет проще, чем столкнуться с людьми, которым что-то нужно.

Надя прислушалась снова и попыталась угадать количество. Это было непросто, они двигались, не таясь, но отрывисто и хаотично. Четверо? Больше? Нужно было побыстрее разобраться с первыми из них, чтобы они своим шумом не привлекли сюда остальных. Она выдохнула, успокаиваясь, и взялась за ручку двери. Таня умоляющие сложила руки, упрашивая не выходить. Девушка покачала головой, крепче взялась за древко копья и выскользнула наружу.

Глаза почти привыкли к густому полумраку, и всё же Надя двигалась очень медленно и осторожно. Она прошла через коридор и замерла около металлической лестницы, ведущей вниз. Оттуда время от времени доносились шорохи и стоны. Отчётливый запах пота красноречиво говорил, что помимо них на заводе укрываются другие выжившие.

Надя отчаянно прислушивалась, не желая включать фонарик, чтобы не дать себя обнаружить. Неожиданно внизу разразились громким кашлем, девушка вздрогнула и вжала голову в плечи.

«Точно! Человек! Но откуда? Ведь я всё проверила… всё, кроме технических помещений, цехов, подвалов и много чего другого…» – Надя мысленно выругалась и тихо сделала шаг назад. У неё было преимущество – теперь она знала о госте, но он пока о них не подозревал.

Кашель повторился. В полупустом помещении этот сиплый и надрывистый звук отдавался от стен и усиливался, становясь жутким. Казалось, вот-вот мужчина выплюнет собственные лёгкие. Что за болезнь была у незнакомца, узнавать не хотелось, но, судя по звукам, шанс заразиться был довольно высок.

– Твою ж мать, заткнись ты! Сколько можно кашлять?!

Голос второго мужчины прозвучал неожиданно и заставил Надю охнуть. Она спохватилась, зажала рот и сделала ещё пару шагов назад. Рифлёная подошва, наступая на металлическую поверхность лестничного пролёта, едва заметно поскрипывала, а девушке показалось, что та жутко грохочет словно колокол, созывающий всех.

– Заткнись, заткнись, наконец! – уже не скрываясь, проорал мужчина.

– Да не могу! – отозвался между партиями кашля второй. – Задолбало!

– Заткнись, я сказал!

– Отвали! Ты меня подставил, теперь тащи дальше…

– Вот же ты ублюдок! Ты сам полез! Какого хрена орёшь теперь?!

– Девку быстрее давай сюда…

Второй мужчина звучно харкнул:

– Ха, девку ему, загибается сам, а всё туда же.

Он заорал в темноту наугад, а Наде показалось, он знал, где она прячется:

– Эй ты! Мы видели вас! Тащись сюда!

Надя затихла, чувствуя, что даже сердце начинает биться тише. Два мужчины – едва ли ей совладать с ними. Пара пуль в запасе были, но в темноте так легко промахнуться. Таня, конечно, была права – она почти не умела стрелять.

– Живее! Помощь нужна!

Слова показались ловушкой. В голове сидела мысль защитить себя и Таню, а уж как именно получится сделать это – теперь было неважно.

– Иди! Или притащу тебя сам! Этого хочешь, а?

– Не ори, Саня! Голова раскалывается, – второй голос прозвучал глухо. Мужчина снова тяжело и надрывно закашлялся. – Ты ж пугаешь её, попроси…

– Ты только что сам сказал «давай быстрее»!

– Не так же.., – кашель заставил мужчину замолчать.

– Она тянет время! Твоё время, Юрец! За каким чёртом упрашивать? – тот, кого назвали Саней, вдруг раздражённо рявкнул. – Выходи, иначе грохну!

– Погоди, – его товарищ сипло вдохнул, набирая воздуха в лёгкие. – Слышишь меня? Да? Мы знаем, что ты там…

– Да! – рявкнул Саня. – Видели! Ходишь как корова и думаешь, незаметно?!

– Да заткнись, придурок! Ты это, не обращай на него внимания… Мне нужна помощь.

Надя решила, что ей заговаривают зубы. Возникло опасение, что в темноте скрывается кто-то третий, и пока эти её забалтывают, он подходит, чтобы напасть.

– Слышь, давай уже, выходи сюда или я сейчас достану твою мелкую, и тогда говорить будем совсем по-другому! Давай шустрее, метнись сюда!

Надя подняла копьё, направив в темноту перед собой. Может это дало бы шанс остановить первого, кто решит напасть? Он наткнётся на примотанный нож, словно кусок шашлыка, тогда уже и с другим будет проще справиться.

– Это наше место! Мы первыми пришли! – набравшись смелости, как можно более грозно отозвалась она.

– Мне плевать, чье это место, дура! Выйди и помоги! Глухая что ли?

– С чего бы?

– Ладно, ты это… слушай, мне нужно заштопать рану.

– Вас двое, вот и шейте себя сами.

– Ты женщина. У тебя рука легче, Саня не может… – мужчина на мгновение стушевался. – Он крови боится…

– Как будто мне нравится на неё смотреть!

– Ну, тебе, что ли, привычнее…

– Пусть твой друг марается.

– Саню не трогай, девушка, не надо так! Он меня спас, пёр на своём горбу! Сань, поговори же ты с ней… Давай, а то мне фигово…

– Да чего говорить, щас сгребу и притащу! – Санёк бодро сделал несколько шагов к Наде, поднялся по ступеням, явно намереваясь исполнить угрозу. – Где там? А ну-ка…

Неожиданно остриё копья упёрлось ему в грудь – Надя тоже пошла навстречу, решив, что терять нечего и нужно бить первой. Мужчина вздрогнул и замер, вскинув руки:

– Эй, ты чего? Совсем дура?

– Я не хочу помогать! – процедила сквозь зубы Надя. Руки у неё взмокли. Она так сильно вцепилась в древко копья, что даже реши Саня вырвать его, не сумел бы.

– Да не мне же, Юрке помоги. Слышь? Он мужик хороший, лошадей держал. Разве сможет скотина у дурного человека жить? – в голосе Сани послышалось отчаяние. Казалось, он просил первый раз в жизни. – Слово даю, не трону тебя! Загнётся ведь мужик. Ну!

Надя надавила копьём ему в грудь, заставляя отойти назад.

– Да твою ж мать! – Санёк отступил. – Надо ж было такую идиотку встретить… Чего ж ты стоишь? Отмороженная что ли? Людям помогать не научили в детстве?

Укол в совесть сработал. Только вот стоило ли верить в это, после печального опыта недавнего прошлого? Надя облизнула пересохшие от волнения губы:

– Фонарь есть? Посвети.

– Зачем? Женихаться не собираемся!

– Свети, давай! Покажи себя и его рану! – рявкнула она так грозно, как только смогла.

– Вот зараза! – выругался Саня. – Докапываешься зачем-то!

Юрец закашлялся, со свистом вдыхая воздух:

– Саня, быстрее… Зараза, мне как-то херово вдруг стало… Сильно…

– Чёрт подери! Щас я! – мужчина кинулся к спортивной сумке и через мгновение осветил своё лицо лучом фонаря. – Ну. Вот они мы, – пятно света перешло на Юру. – Всё? Довольна?

Санёк оказался щуплым типом, лет сорока, в потёртой синей дублёнке. Он был вёртким и резким. Каждый раз, когда мужчина совершал очередное движение, оно казалось обманкой: будто на самом деле он рванёт в другую сторону. Опоясанный двумя барсетками, чем-то плотно набитыми, с пустой кобурой через плечо, Саня напоминал умалишённого, путешествующего по дорогам мёртвого мира.

Юра был его ровесник, но казался намного старше. Лицо прорезали морщины, от этого взгляд становился тяжёлым, и сразу хотелось отвернуться. Неестественно бледный, он сидел у стены, то сильнее покашливая, то затихая совсем. Шея Юры была неумело замотана тряпкой неопределённого цвета, весьма схожего с запёкшейся кровью. Мужчина зажмурился, когда Саня посветил на него, и поправил обмотку на шее, словно не желая показывать рану.

– Откуда вы?

– «А вы откуда?» – передразнил Санёк. – Что за допрос? Какая нафиг разница?!

– Куда вы идёте? – настойчиво повторила Надя.

– Пытаемся добраться до лагеря!

– До какого лагеря?

– До обычного! Ты издеваешься? Все знают, что нужно идти в лагерь! – Саня направил свет фонаря Наде в лицо, и она недовольно заслонилась рукой. – Что рассказать тебе, товарищ следователь? Что мы были строителями? Рассказать, какие дома строили?

– Не нужно.

– Тебя попросили помочь! Иди сюда, давай, помогай! Я тесты твои прошёл!

– Убери свет! Слышишь? – как можно спокойнее произнесла Надя. Она немного тянула время, Юра издавал странные звуки, уже едва ли походящие на человеческие. Подходить ближе означало попасть в зону риска. – Мне нужно узнать, как он получил рану.