Полная версия
– Господи! – отшатнулся Гарри.
Ребенок еще больше раскрыл рот. Послышался треск рвущейся на щеках кожи. На него обрушились оглушительный плач и вой. Гарри закричал и закрыл ладонями уши. Он попытался подняться с колена и убежать. Но не вышло. Что-то удерживало его. Девочка продолжала кричать на него.
8
Он открыл глаза. В лицо ударил поток воздуха. Ветви деревьев склонились от порыва ветра. По улице разносилось жуткое завывание набирающей силу ночной бури. Сон. Это был сон.
Гарри тяжело выдохнул. Книга выпала у него из рук и лежала текстом вниз на земле.
– «Нельзя так обращаться с финансистом», – подумал Гарри и бережно поднял книгу.
Ветер продолжал набирать силу. Сквозь его вой раздался гром. Вот-вот пойдет дождь. Он нажал на кнопку смартфона и присвистнул от удивления. На экране светились цифры 23:45. Очевидно, что можно было дать себе слабину в последний вечер отпуска и провести его в компании добротной книги. Но сегодняшний вечер для него слишком затянулся. Кроме того, Гарри следовало уже сейчас пойти домой, чтобы не оказаться в центре непогоды. Однако жуткий сон никак не хотел отпускать его. Он понял, что продолжает слышать вой девочки, а не ветра.
– «Вставай. Ты уже не раз видел такое. Сосредоточься на обратном», – пытался он привести себя в порядок. – «Если не хочешь вымокнуть до нитки, оторви свою задницу от скамьи, бери старину Драйзера и иди домой. Уже слишком поздно. Даже для тебя. Дома выпей горячего чая и ложись спать».
Он сделал все, как сам себе велел. Оторвал свою задницу от скамьи и прорываясь через порывы ветра, быстрым шагом направился домой. В 23:57 он уже стоял у входной двери своего дома и смотрел на темную улицу, по которым уже бежали потоки воды. Ливень набрал свою силу и вместе с громом и ветром обрушился на ночной Фликер-Хилл. Несколько капель упали на корешок книги.
Вдалеке вновь послышался вой.
9
Он поставил книгу на полку. На столе его дожидался свежий заваренный черный чай. Он отрезал дольку лимона и бросил ее в горячую кружку. Несколько капель упали ему на руку, но он не обратил внимания на возникшую кратковременную обжигающую боль.
– Я видел тебя, – проговорил он себе. – Но не почувствовал.
Гарри словно вошел в транс. Он замер по среди комнаты перед расправленной кроватью с кружкой чая в руке, дожидаясь видения. Но в голове была пустота. Ничего не было. Он простоял минуту и внезапно дернулся. Горячий чай вылился из кружки ему на руку и закапал на ковер. На этот раз боль была гораздо сильнее, чем от малой капли. Рука словно оказалась в кипятке. Он поморщился, но удержал кружку, приказав обожженным пальцам не отпускать. Он хотел поставить кружку обратно на стол, но рука не смогла больше терпеть боль и вновь дернулась, пролив на себя еще больше горячего чая. Гарри вскрикнул, но вновь удержал кружку от падения. Превозмогая боль он все же опустил ее на стол. Рука пылала, покрылась краснотой. Но ожога не будет. Боль уйдет через какое-то время, словно ее и не было.
Гарри лег в кровать, оставив попытки выпить перед сном чаю. Ковер придется чистить от чайных капель. Но это будет потом.
– Сейчас я почувствовал. Но не тебя, – вновь завел разговор Гарри.
Он глубоко задумался. Последний день отпуска выдался нелегким. А его вечер принес ему загадку, которую он не мог пока разгадать.
– Тоже мне следователь, – фыркнул он сам себе под нос. – Ты просто испугался как малый школьник. И потерял нить.
Анализируя вечерний инцидент, он не заметил, как закрыл глаза и погрузился в сон.
10
Он проснулся от того, что кто-то дергал его за волосы.
– Понимаешь, она взяла и ушла. И я ничего не смог с этим поделать. Это просто ужас какой-то. Ужас. Поверь, это просто ужас.
Он открыл глаза. Рядом с кроватью находился молодой человек, уткнувшись лицом в его одеяло. Его рука вытянулась под неправильным углом и трепала его за волосы.
– Она просто ушла. Я понимаю, что ушла ее мать. Она не смогла смириться с этим. Может я ее плохо или мало поддерживал? Ужас. Это просто ужас.
Он вертел головой, не показывая своего лица. Несмотря на то, что он говорил в одеяло, Гарри хорошо его слышал.
– Ну вот значит, – продолжил молодой человек. – Ее мать ушла и она решила уйти тоже. Уйти от меня. Взяла выпила все, что у нее было. И ушла. Выпила и ушла.
Он наконец поднял голову и Гарри увидел, что его лицо представляет собой кровавую деформированную маску, покрытую многочисленными рваными ранами. Оторванная челюсть висела на поврежденных от удара мышцах, кости носа глубоко утонули внутри лица. Голова была расколота. Трещина шла от раздробленной переносицы до макушки, через которую виднелся мозг. Из ушей шла кровь, оставляя кровавые следы на постели Гарри.
– И мне пришлось тоже уйти. Как я мог быть, если она ушла? – проговорил он оторванной челюстью. – Она все выпила. Поэтому мне пришлось прыгнуть. Она выпила, а я прыгнул. Черт, что с моей головой?
Гарри понял, что смерть произошла от удара тупым предметом. Если точнее, то от удара о землю. Парень прыгнул с большой высоты.
– Повезло, что еще не все мозги разлетелись. Ничего не помню, – проговорил парень. – Но она ушла. И я тоже ушел. Но и что с того? Где она? И где я?
– Она рядом с тобой, Эрик, – ответил Гарри. – Отпусти мои волосы.
Гарри увидел, что перед тем, как прыгнуть, он долго стоял в распахнутом окне, смотрел вдаль на яркое солнце на голубом небе и нервно теребил штору. Словно пытался ухватиться за нее как за последний шанс остаться в живых. Он погиб, но его рука запомнила то прикосновение шелковой шторы, которую купила его девушка, а он с улыбкой на лице повесил ее тогда, прикрыв окно их спальни от любопытных глаз. Он не заметил удара о землю. Так и продолжал теребить штору не понимая, что ее больше нет, а его мертвые пальцы скользят по волосам Гарри.
– Твои волосы? Нет…Зачем? – проворковала сломанная челюсть Эрика.
– Затем, что так надо, – ответил Гарри.
– Но они мне нравятся. Это ее штора. Ее…
Гарри стремительно вытащил свою руку из-под теплого одеяла и схватив руку мертвеца, убрал ее от себя.
– Эрик, она ушла, потому что так захотела. Она сама так захотела. После смерти отца мать была для нее всем, – произнес Гарри, глядя в бело-кровавые сгустки, которые раньше были глазами.
– А я? – прошептали разорванные от удара губы. – Разве я не был для нее всем?
– Был, Эрик. Был и остаешься. Но любовь к матери сильнее любви к своей второй половине. Не осуждай ее. Эти таблетки она хранила семь лет с момента смерти отца как память о нем. Это были его таблетки. Таблетки, которые так и не помогли справиться ему с болезнью.
– Ее отец…скверна…она не говорила…она не могла поступить так со мной…
Гарри протянул руки и схватил мертвое лицо. Одну ладонь он положил на порванную как фольгу щеку, другой поддержал почти отвалившуюся челюсть, весившую уже только на одном лоскутке кожи.
– Ее отца уже больше нигде нет. Нигде, Эрик. Поэтому она свободна, – прошептал Гарри. – Твоя любовь теперь свободна и счастлива быть рядом с человеком, который подарил ей жизнь. Но ты, Эрик. Ты подаришь ей счастье после смерти. Не делай свою гибель напрасной.
Кровавая маска Эрика, мало похожее на лицо, стала преображаться. Появились глаза, челюсть встала на место, из ушей перестала течь кровь, трещина в черепе заросла.
– Думаешь у меня получится подарить ей счастье? – спросил он.
Его лицо стало нормальным. Красивое молодое лицо парня 25 лет, отдающее чертами мужества. Такие лица любят смотреть в кино. Они смелые, прекрасные, всегда побеждают врагов и в итоге завоевывают свою любовь.
– Получится, Эрик. Она счастлива видеть мать. Но больше всего сейчас она хочет видеть тебя. Соединись с ней, Эрик. И вы будете спокойны. Она упокоила свою маму. Теперь упокой ее ты. Так и ты сам обретешь покой.
– Это чудесно, – прошептал молодой человек. – Мне никогда не было так хорошо. Я вижу ее.
Где-то там вдалеке проявилась нежная женская фигура и замахала ему рукой. Гарри кивнул Эрику и показал ему в ее сторону.
– Иди, Эрик. Будьте счастливы. Скорблю, что у вас не получилось это при жизни. Но счастье всегда находит свой путь. Даже после смерти.
– Теперь здесь моя жизнь, – произнес молодой человек. – Теперь здесь мое счастье.
Лицо Эрика расплылось в доброй и полной счастьем улыбке. По щекам потекли слезы, которые заблестели от белого света, зовущего его к себе. Он медленно растворился в воздухе. Исчез вместе с белым светом.
Гарри вновь был один. Он провел рукой по одеялу в том месте, куда Эрик лег лицом. Рука стала влажной от крови.
– Подростки, – сонно вздохнул Гарри. – Вечные проблемы…
Он провалился в сон с чувством выполненного долга. Кровавые следы на одеяле исчезли с первыми лучами раннего солнца.
11
По данным последней переписи население города Фликер-Хилла округа Биттер-Ридж насчитывало 13 115 человек с общей площадью города в 52 км2. При данном условии плотность населения составила 252 человека на км2. Учитывая столь малое количество людей город ласково назывался жителями «мой городишка» или «мой городочек». Жили здесь и такие, которые называли свой город Фулл Хаус1.
Фликер-Хилл обзавелся тремя частными школами и пятью городскими, две из которых были старейшими в округе. Старшая дочь комиссара полиции города Амелия Стоун ходила в городскую школу имени Рейчел Бедроу – местной правозащитницы, общественного деятеля и адвоката 1950-х годов. Амелии ничто не мешало учиться и в частной школе, но Джек Стоун настоял на городской с углубленным изучением права.
Раз в месяц Гарри проводил в данной школе для старших классов открытый урок по обществознанию и правоведению, поэтому неплохо знал преподавательский состав и директора. Каково же было его удивление, что старый добрый Карл Ноквилл ушел со своей должности и отправился искать перспективы на большой земле.
– Вот тебе и раз! – удивленно вскинул брови Гарри.
– Ничего не говори, – ответил школьный охранник Мэтт, который неплохо ладил с Гарри, в принципе, как и большинство в этом городе. – Одним днем уволился. Собрал в пятницу всех учителей в своем кабинете. Меня то понятное дело не позвал. Ну и собственно сообщил, что с понедельника его здесь не будет. Бывайте ребята.
– И куда он? Ему лет то уже не мало, – задумался Гарри.
– А кто же его знает, – развел руки Мэтт. – Говорят хочет защитить докторскую и пойти заведующим кафедрой.
– Куда?
– Ну, откуда знаю куда? Мне то он ничего не сказал. Понятно одно, что старик Карл решил сбежать от школьников и попытать счастья у студентов.
– Да уж, – пробормотал Гарри. – А ведь у нас были места в Первом университете Фликер-Хилла и полицейской академии Фликер-Хилла. Лучшей в округе кстати. Зверюгу Балтимора давно пора было выгнать из универа и поставить нашего Карла. Что он не попытал счастья на своей родной земле?
– Гарри, ей Богу! Я же не его папаша или сынок. Я не знаю таких вещей, – сухо ответил Мэтт.
– Дааа, – протянул Гарри. – Вопрос только в том…
– Будет ли такая же оплата как была при Карле, – перебил Мэтт.
– У меня был вопрос про того, кто займет его место, – закончил Гарри. – По оплате не думаю, что будут существенные изменения.
– Очень на это надеюсь, – с опаской проговорил Мэтт.
– Тебе то чего опасаться? Ты простой работяга, охраняешь покой деток, следишь за порядком. К тебе претензии минимальны.
– Не знаю, Гарри. Не знаю. Говорят, на его место прислали высокого о себе мнения бизнес-леди. Из центра. Сущая стерва. Мне с такой точно не сработаться. А работу я терять не хочу.
– Отставить панику, Мэтт. Бизнес-леди говоришь?
– Ну судя по дорогому костюмчику и вальяжной строгой походке да. И здороваться конечно с простыми людьми у нее не принято.
Гарри почесал подбородок и ухмыльнулся.
– Ладно, Мэтти. Бывай. Пойду наведаюсь к этой леди. Познакомлюсь. Надеюсь после нашей беседы она снимет меня с этих ежемесячных уроков. Я определенно возрадуюсь при таком раскладе дел.
– Ты хоть про меня тогда напомни напоследок. Что я мол славный малый, давно здесь работаю и т.д.
– Обязательно, Мэтти. Скажу, что ты угрожал меня застрелить прямо на входе, если я в течении семи секунд не покажу тебе пропускную карточку вечернего учителя.
– Иди к черту, Гарри!
– Уже иду к нему, Мэтти. Надеюсь, он не так плох.
12
Гарри прошелся по узкому коридору, стены которого были окрашены в нежный бежевый цвет, и повернул направо. По дороге его встретила группа учащихся, громко обсуждавших некую компьютерную игру со странным названием «Хаги Ваги». Вторая группа школьников, чуть постарше, расположилась возле окна и листала учебник «Правоведение».
– «Вот так совпадение…», – подумал Гарри, взглянув на учебное пособие своей дисциплины. – «Значит так теперь выглядят школьный учебник по праву. Зеленая мятая обложка с помятой посередине Фемидой2. Бред какой-то».
Удивительно, но Гарри не знал, как выглядят учебники по праву и обществознанию. Потому, что детей по ним он не обучал. Он считал, что учитель обязан нести ответственность за то, чему обучает. Поэтому учил детей исходя из своих собственных познаний. Отдавать людям знания, написанные в некой книжке и неизвестно кем, он считал неприемлемым. При этом он нисколько не умалял заслуги авторов этих книг, вложившие свой труд в то или иное издание. Просто у него был иной подход к обучению молодежи. Он считал, что учебник можно почитать и дома. Но не в школе и тем более учителю. Знания в стенах школы должны дароваться самим учителем, а не книгой, автором которой он не являлся. Уроки Гарри были основаны исключительно на его собственном опыте. Чужим опытом из учебника он никогда не делился. Потому что учебник не научит жизни.
– Мистер Балдер, мистер Балдер! – к Гарри подбежала девочка худощавого телосложения с двумя нелепыми косичками на голове.
– Да Молли. Приветствую, – Гарри улыбнулся и едва сдержался от колкости в адрес ее косичек. Хорошо, что сдержался.
– Знаете, как Амелия Стоун вас вчера назвала? – язвительно проговорила Молли. Видимо, это был ответ на несказанную шутку Гарри про ее косички.
– Откуда же мне знать, Молли, – развел руки в стороны Гарри. – Вчера был выходной. Сомневаюсь, что она была в такой день в школе.
– Ладно, не вчера. Значит позавчера, – проворчала Молли.
– Все равно не знаю. Это что, игра в угадайку? – Гарри сделал вид, что обеспокоен. – Ты ведь мне скажешь, как она меня назвала позавчера?
– Охотно! – расплылась Молли в не особо приятной улыбке. – Она назвала вас дядя Гагара!3
Гарри сделал вид, что ошарашен ее словами.
– Господи Боже! – воскликнул он и схватился за голову. – Как же это могло произойти?
Молли разразилась не менее приятным смехом, чем ее улыбка.
– Это ужасно! – сокрушался Гарри. – А твой смех как ножом по сердцу! Дядя Гагара! Ну надо же!
Молли продолжала смеяться. Смех начал переходить в похрюкивание.
– Да, Молли. Такого я не ожидал, – Гарри перешел на спокойный тон. Наигранное беспокойство быстро сменилось строгим взглядом. – Ты ведь сама это придумала?
– Что? – девочка перестала смеяться и обиженно надула губки. – Я не придумала!
Гарри сдвинул брови. По мимо строгости в его взгляде читался холод. Молли больше не кривлялась и перестала надувать губки.
– Скажи мне Молли, – громко спросил Гарри. Стоявшие у окна школьники подняли глаза от страниц учебника и смотрели на обоих. – Знаменитый древнегреческий философ Аристотель является основоположником какой территории возникновения государства?
– Что? – непонимающе захлопала глазами Молли.
– «Что» – это не ответ.
– Какой еще Аристотель?
– Гуго Гроций. Как, по его мнению, возникло государство? – продолжал Гарри.
– Я даже не знаю кто это! – Молли начала всхлипывать.
Гарри обреченно раскинул руки в стороны, едва не задев пробегающего мимо школьница из второго класса.
– Это начало, Молли. Самое начало курса. Дисциплина называется правоведение. Вон у тех ребят есть учебник, – Гарри показал на школьника с Фемидой возле окна. Тот ответил ему удивленным взглядом. – Представляешь, в этой школе учат правоведению. И представляешь, учу этому я.
– Я еще не прохожу правоведение! – воскликнула Молли.
Гарри улыбнулся. Его холодный взгляд сменился на добродушный и понимающий. Он наклонился к девочке и тихо, чтобы их никто не услышал, медленно проговорил:
– Я знаю. Правоведение у тебя начнется уже через два года. И эти вопросы я задам тебе на первом нашем уроке. У тебя достаточно времени, чтобы подготовиться, Молли. Вполне справедливо для стен школы с углубленным изучением права. Ты согласна?
– Да…
– Да, что?
– Да, мистер Балдер.
Молли что-то еще проворчала, но Гарри не стал обращать на нее внимания.
– Вот и славно. Люблю приятные беседы.
– Я тоже, – буркнула Молли.
– Кстати тебе пора на урок, – спохватился Гарри. – А мы стоим тут и обсуждаем гагар. Это не дело, Молли. Беги скорей, не то опоздаешь!
– Мы обсуждали совсем дру…
Громкий и протяжный звонок прервал обиженный голос Молли и прокатился по всему коридору. Школьники как по команде похватали брошенные на пол рюкзаки и поспешили в кабинеты. Кто-то в спешке въехал Гарри по ноге своей сумкой, но он не обратил на это внимания. Молли больше упрашивать не пришлось. Он исчезла из поля зрения Гарри также внезапно, как и появилась. Убедившись, что она убежала, Гарри нагнулся и потер только что ушибленную ногу.
Его разговор с Молли состоялся прямо возле приемной директора.
«Надеюсь новый директор не слышала, как я кошмарю в школьном коридоре невежд», – усмехнулся про себя Гарри.
В целом он был доволен беседой с Молли. Возможно, сегодня он направил ее на более правильный путь. Всяко лучше, чем продолжить отпускать язвительные речи.
Гарри быстро освободил голову от воспоминаний по прошедшему разговору с Молли и поднял взгляд на дубовую дверь с табличкой «Директор: …». Имя и фамилия прошлого директора Карла Ноквилля уже были стерты. Новая надпись пока не появилась.
– Да, Карл. Что же ты нас с Мэттом покинул, – пробормотал Гарри и громко постучал в дверь.
На стук никто не ответил. Обычно секретарь Карла с красивой природной внешностью Эйвери громким голосом разрешала зайти в приемную. В подобной ситуации Эйвери не было слышно только тогда, когда дверь была закрыта. Значит в приемной никого нет, как и в кабинете директора. В другой ситуации дверь в приемную оставалась открытой, но Эйвери уже не было, так как Карл отпустил ее домой, но сам остался работать в своем кабинете. Обычно это происходило вечером. Но ведь сейчас день. Дверь должна быть открыта, следовательно, Эйвери должна быть на месте и дать понять Гарри, что ему можно войти. Гарри постучал еще раз, но не так сильно, как в первый. Было бы не вежливо. Ответа вновь не последовало.
– Очень странно, – пробубнил себе под нос Гарри.
Он выждал еще около пяти секунд и вновь громко постучал. Затем решительно схватил ручку двери и потянул на себя. Дверь оказалась не запертой. Он шагнул в приемную.
– Эйвери, привет! – поздоровался Гарри, переступая порог. – Как твои…
Эйвери сидела за столом напротив двери, закрыв свое молодое и красивое лицо руками. Ее светлые волосы были растрепаны. Несколько из них прилипли к намокшей шее и небрежно падали в область груди на белую футболку, элегантно сочетающуюся с ее серым деловым пиджаком. Светлый оттенок пиджака выдавал следы упавших на его лацканы капель. Тело Эйвери непрерывно дрожало и содрогалось. Гарри понял, что ее шея и пиджак намокли от слез. Эйвери тихо плакала, стараясь не разрыдаться навзрыд.
13
– … дела.
Первой его реакцией на увиденное стали смятение и растерянность. Он тысячи раз наблюдал женские слезы. В конце концов он штатный психолог управления полиции Фликер-Хилла. Но видимо рыдающая юная Эйвери, которую Гарри знал уже несколько лет, не была для него той обычной, чьи слезы никак не тронули бы его.
– Эйвери, что стряслось? – ошарашено спросил Гарри.
Эйвери замахала на него рукой, прикрывая второй размазанную тушь и опухшее от слез лицо. Он отвернулся, давая понять, что не станет на нее смотреть в таком виде. Гарри подошел к кулеру. Набрав в пластиковый стаканчик холодной воды, он протянул его Эйвери. Она вновь замахала на него рукой так и не в силах сказать хоть слово.
– Тебе нужно попить. Выпей пожалуйста, – настоял Гарри.
– Я…я…не…не…огу… – сдавленно выдавила из себя девушка.
– Хорошо. Давай я поставлю стаканчик сюда, а ты выпьешь его, когда станет легче, – он осторожно поставил воду на ее рабочий стол, предварительно убрав бумаги, чтобы та, невольно опрокинув стакан, не залила все документы.
– Не…т…не…анет… – замотала головой Эйвери.
– Обязательно станет, – успокаивал ее Гарри. – Все пройдет. Всегда все проходит. Помнишь притчу о кольце царя Саломона?4
Девушка едва заметно кивнула.
– Ты…ы…го…гов…ил…
– О! Ты помнишь! Это прекрасно, – Гарри выдавил из себя улыбку. В других подобных ситуациях он сделал бы это с гораздо меньшим усилием. Но не сейчас. Ему было больно смотреть на слезы Эйвери.
– Давай, маленькая эльфийка.5 Рассказывай, что у тебя стряслось, – продолжил Гарри более бодрым голосом.
Эйвери наконец сделала большой глоток воды и громко всхлипнула. Она подняла на Гарри мокрые от слез глаза и едва заметно улыбнулась.
– Выгляжу я не лучшим образом для эльфийки, – тихо проговорила она.
Гарри быстро посмотрел на ее лицо с размазанной тушью и отвел взгляд. Смотреть на ее растрепанный вид было бы не вежливо.
– Тебе лучше сходить в уборную и умыться. Я посижу тут в уголке на стуле пока тебя не будет, – предложил Гарри. – Приведешь себя в порядок. Потом забегу к нашему новому шефу, парой слов перекинуться. А как выйду от нее, ты мне поведаешь о причинах своих слез. Если ты, конечно, сама захочешь поведать мне.
Девушка горько усмехнулась.
– Она меня уволила, Гарри. Только что.
14
– Что? – он не поверил услышанному и едва не опрокинул стул, на который хотел присесть.
В ее глазах вновь появились слезы, плечи свело судорогой. Она была готова вновь разрыдаться.
– Слушай, такое бывает, – сказал Гарри. – Новое начальство часто начинает общение с новыми подчиненными таким образом. Это проверка. И тебе ее нужно пройти. Главное не сдаваться. Давай вместе успокоимся и…
Она яростно замотала головой.
– Нет…нет… – ее голос опять дрожал. – Она так…так и сказала. Как только вошла в приемную и…и взглянула на меня…
Стоящий на ее столе стационарный телефон замигал красным и громко зазвенел, приглушив всхлипы Эйвери. Та дрожащей рукой подняла трубку, но не сказала ни слова.
– Девушка, я по-моему четко дала понять, что вы свободны, – донеслось из трубки.
– «Какой мерзкий голос, Господи Прости», – подумал Гарри.
– В приемной должна быть тишина, – продолжила телефонная трубка. – Если через две минуты вы не освободите рабочее место, я вызову полицию. Вы свободны, девушка. Повторяю, в последний раз.
Эйвери крепко прижала трубку к уху, которое от напряжения залило красным. Голос из трубки отправлял ее словно ядовитая змея, впившаяся в жертву. Девушка не могла пошевелиться.
Гарри выхватила из онемевших пальцев ядовитую змею и положил обратно на стол, прервав разговор.
– Иди в уборную и приведи себя в порядок, – скомандовал Гарри. – Мне нужно с ней поговорить.
– Гарри… не сме…сме…й…й…бу..д…деее…т…олько…ху…ху…ж…е…е
– Не будет. Давай, давай. Поднимайся! – Гарри взял ее за руки и осторожно потянул на себя, стараясь поднять девушку из ее белого офисного кресла.
Она не сопротивлялась. Но была не в состоянии двигаться без посторонней помощи. Гарри заботливо подвел ее к выходу.
– Гар…гар…ри…ри…не…на
– Все будет хорошо. Давай же. Тебе надо проветриться. Лучше даже побыть на свежем воздухе как умоешься.
– …на…до…про…шу…
– Она же сама собиралась вызвать полицию. Я из полиции.
– Ты…ы…ы…н…нее…офи…ц…ц…е…р…
– Штатный сотрудник, прошу заметить, – подмигнул ей Гарри.
Он осторожно, почти не касаясь ее дрожащего тела, помог ей дойти до уборной. Даже в такой ситуации он всегда уважал личное пространство, особенно женское.
Идя по коридору, они словили пару удивленных взглядов блуждающих по коридору школьников. Но ему было не до них. Как и ей. Все это время она закрывала лицо руками.
Он подвел ее к раковине и включил прохладную воду. Настроил напор так, чтобы ее не обрызгало. Затем достал из висящего на стене лотка семь бумажных полотенец и аккуратно положил их на подоконник поближе к окну.
– Полотенца здесь, – он постучал пальцем по подоконнику. – Как умоешься, обязательно выйди на улицу. Лучше на задний двор, подальше от посторонних глаз.
