bannerbanner
Археологические прогулки по Риму
Археологические прогулки по Риму

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Гастон Буасье

Археологические прогулки по Риму


© ООО «Издательство «Вече», 2023


Глава I

Форум

Я часто слышал, что опасно после долгой разлуки посещать вновь людей или места, которые сильно любил. Редко находишь их в том же виде, в каком сохранились они в воспоминании. Прелесть улетучивается с годами, вкус и идеи меняются, способность восхищаться слабеет; рискуешь остаться холодным перед тем, что восхищало в молодости, и возможно, что вместо ожидаемого удовольствия получишь только неприятность. Такое разочарование имеет роковые последствия, потому что с настоящего разочарование переходит на прошедшее; оно отражается на наших прежних впечатлениях и портит запас воспоминаний, который надо бережно хранить в своем сердце до конца жизни.

Такой опасности подвергается путешественник, отправляющийся в Рим через 10 лет после своего первого посещения[1]. Сколько перемен произошло в эти десять лет. В Риме появились новые властелины; древний город пап стал столицей Итальянского королевства. Как приспособился он к этой перемене? Какое действие произвел на него новый режим, столь отличный от старого? Не потерял ли он от этого, и найдешь ли его в том же виде, когда расстался? Вот первый вопрос, которым задаешься, когда возвращаешься в Рим. Трудно не быть им озабоченным, и как только выходишь из вагона на площадь Диоклетиановых терм, такую тихую прежде, а теперь такую оживленную и шумную, невольно смотришь во все стороны с беспокойным любопытством.


Пьяцца-дель-Пополо. Фото конца XIX в.


Первое впечатление, надо сознаться, не слишком благоприятно. Выходя со станции, пересекаешь новый квартал, который имеет тот недостаток, что похож на новые кварталы всевозможных городов. Не грозит ли Риму опасность превратиться в город, похожий на многие другие? В нем находишь такие же элегантные и банальные дома, которые видишь повсеместно; проходишь мимо громадного здания, своего рода казармы без всякого стиля, предназначенного сделаться министерством и которое производит жалкое впечатление рядом со старинным дворцом XVI века; идешь по широким и прямым улицам, раскаленным от солнца, и вспоминаешь, что уже во времена Нерона, перестроившего старый город по более обширному плану, зеваки восхищались великолепием новых сооружений, но умные люди сожалели о прежних узких улицах, где всегда было много тени и свежести. Начало не ободряет, и все остальное как будто ему соответствует. Спускаясь с Квиринала на Корсо[2], поражаешься еще разными переменами. Корсо, с пересекающими его улицами от Венецианской площади до площади дель-Пополо, был всегда самой оживленной частью города; мне кажется, что он стал еще оживленнее и что население его несколько изменилось. Реже встречаешь священников и особенно монахов, те же, которые все еще там находятся, не отличаются прежним уверенным взглядом и гордой осанкой, очевидно, они больше не чувствуют себя господами города. Среди толпы, их заменившей, с удивлением видишь много людей, которые быстро идут и, по-видимому, спешат по делу, чего не встречалось прежде. Действительно, они не принадлежат к старинному римскому населению; это по большей части чиновники, недавно переселившиеся и принесшие с собой новые привычки. Даже в те часы, когда, как прежде говорили, на улицах можно было увидеть только собак или англичан, они попадаются деятельные, спешащие, расталкивающие мешающих им идти, к крайнему удивлению старинных римских жителей, не понимающих, что можно выходить из дому во время, положенное для послеобеденного сна, и торопиться, когда жарко. Вечером движение становится вдвое больше. Около 6 часов улица принадлежит продавцам газет. Они оглушают вас своим криком, пристают к вам, преследуют вас. В Риме издается множество газет всяких форматов и всяких направлений, больше неумеренных, чем умеренных, так как подписчиков приходится привлекать скромностью цены и живостью полемики. Как удалились мы от того времени, когда читали только добродушную газету «Giornale di Roma», тщательно очищенную полицией, дружественно относившуюся к законным правительствам и узнававшую о революциях через несколько недель после их совершения. Следует ли думать, что этот народ, скептический и насмешливый, ко всему привыкший и ко всему равнодушный, который ничему не удивлялся и ничем не возмущался, который спокойно отвечал пылким людям всех партий «che volete?»[3] или «chi lo sa?»[4], стал вдруг увлекаться политикой? Трудно понять такую перемену. Очень удивляешься, видя, что даже вывески имеют политический оттенок и что парикмахеры торжественно называют себя parrucchiere nazionale и читают предвыборные рекламы и демократические воззвания, покрывающие стены. Вот большие новости, которые, по всей вероятности, не всем понравятся. Невольно спрашиваешь себя, что скажут об этом ревнивые поклонники, которых Рим имел во все времена, которые желают, чтобы он оставался таким же, каким был раньше, которые говорят, что его портят, изменяя в нем что бы то ни было, и которые кричали, что все потеряно, когда слишком ревностное городское управление принималось почище мести улицы и зажигать несколько лишних фонарей.

Поспешим, однако, успокоить их: не все так перевернулось, как они думают, и происшедшая перемена более поверхностная, чем глубокая. Народные кварталы почти везде сохранили свой прежний вид. Если, например, пройдя по Корсо, прогуляться дальше за Венецианскую площадь по крутым улицам, ведущим на Форум, попадаешь опять в старинный Рим. Это те самые дома, которые видел прежде, старые и грязные. Мадонны остались на прежних местах над входной дверью, и обитатели не перестали каждый вечер благочестиво зажигать перед ними лампаду. Если случайно поднимешь глаза несколько выше, к широким окнам без занавесок, наверно увидишь там достаточно людей в лохмотьях, что удовлетворит самых требовательных любителей живописного и местного пейзажа. Кабаки, похожие на погреба с широко распахнутыми дверями, все еще наполнены игроками, положившими локти на стол перед бутылкой вина «Орвието», с засаленными картами в руках. Что же касается остерий (трактиров), находящихся вдоль улиц, я думаю, они не изменились со времен Римской империи, и, глядя на них, на ум мне приходят те unctњ popinњ, чей восхитительный запах доставлял столько удовольствия рабу Горация.

Вот при некоторой снисходительности мы уже очутились в античном мире. Если мы желаем, чтобы иллюзия была еще полнее, если мы желаем получить настоящее ощущение Рима, которое испытывали наши отцы и описали Шатобриан и Гете, пойдемте немного дальше, выйдемте за городские стены; чтобы лучше понять город, надо выйти за его пределы. Пойдем через ворота Пиа по древней Номентанской дороге. Поклонившись по дороге базилике Св. Агнессы и круглому храму, послужившему гробницей дочери Константина, приходишь к Тевероне и переходишь чрез него по очень оригинальному мосту, на котором сохранились средневековые постройки. Несколько дальше направо возвышается холм средней величины и высоты; надо с почтением подниматься на него, потому что он имеет крупное имя в истории, это Священная гора. Тут более двух тысяч лет тому назад демократия одержала одну из первых своих побед и прибегла к средству, которым она охотно пользуется до сих пор, к забастовке. В один прекрасный день римская армия, т. е. все взрослое население, покинув лагерь, где консулы удерживали ее, поселилась на этой горе, решившись остаться там, пока не примут ее условий. Чтобы победить, ей довольно было выжидать. Аристократия, испугавшись своего одиночества, перестала сопротивляться и позволила народу учредить трибунат. Сколько воспоминаний появляется на вершине этого холма! Видная отсюда обширная равнина – та самая, где римляне, по выражению одного историка, подготовились покорять мир. Ежегодно им приходилось покорять жившие там энергичные народцы, и тут вступали они в свирепые сражения из-за обладания хижиной или опустошения поля. Тут в борьбе, продолжавшейся несколько веков, римляне приобрели военный опыт, привычку повиноваться и талант командовать. Когда они перешли горы, со всех сторон обрамляющие горизонт, чтобы распространиться по остальной Италии, воспитание их было кончено; они обладали уже добродетелями, которые сделали их способными покорить мир. С тех пор сколько славных событий! Сколько раз большие дороги, которые можно распознать до сих пор по окаймляющим их могилам, видели возвращающиеся с триумфом легионы! Сколько знаменитых имен вспоминается при виде остатков водопроводов и развалин памятников, покрывающих эту равнину! И здесь мы имеем то преимущество, чувствуя живую связь с преданиями, ничто не может отвлечь от них. В странах плодородных, густо населенных, полных жизни и движения, настоящее постоянно отрывает нас от прошлого. Каким образом продолжать мечтать и размышлять, когда вид человеческой деятельности привлекает ежеминутно наше внимание, когда шум жизни со всех сторон долетает до наших ушей? Здесь, напротив, полная тишина. На всем пространстве, которое окидывает глаз, видишь только голую равнину без деревьев, если не считать несколько одиноко стоящих пиний, без домов, кроме нескольких гостиниц для охотников. Пейзаж производит впечатление лишь общим своим видом; это монотонность или скорее общая гармония, где все сливается и смешивается. Само по себе ничто не привлекает внимания, никакая подробность не выступает, не выделяется. Я не знаю другого места, где более уходил бы в свою мысль, где удалялся бы больше от своего времени, где, по прекрасному выражению Тита Ливия, душе было бы всего легче стать античной и современной тем памятникам, которые она осматривает. Это драгоценное преимущество вполне сохранили окрестности Рима, и трудно предвидеть, когда они его потеряют. Воспользуемся же привилегией, которую сохраняет эта страна, соединить нас с прошлым лучше всякой другой. Как бы Рим ни старался украситься и следовать моде дня, туда отправляются главным образом в поисках античного мира и по счастью его еще находят. С большими развалинами, его наполняющими, и пустыней, его окружающей, Рим не мог и долго не в состоянии будет принять такой новый и современный вид, как он желал бы. По счастью для нас и для него, это ему не удалось. Своего рода оцепенение, в котором находится Рим, составляет его прелесть, и, мне кажется, к нему можно приложить слова одного поэта Ренессанса, сказанные про «Ночь» Микеланджело, что ее сон сохраняет ей жизнь: perche dorme, ha vita.

I

Значение Форума до конца империи. – Его положение в начале XIX века. – Раскопки Пьетро Роза. – Попытка реставрации Дютера. – Администрация Фиорелли


Путешественников, посещающих Рим, все манит заниматься преимущественно античным миром; античный мир выиграл всего больше от событий 1870 г.[5] Новое правительство многим обязано было античным воспоминаниям; доказывая, что Рим достоин быть свободным и располагать собой, что Италия имеет право сделать его своей столицей, охотно опирались на историю республики и империи, постоянно говорили о Сенате, о Форуме и Капитолии, и современные требования много выигрывали от покровительства этих великих имен. Это долг, который итальянское правительство приняло на себя по отношению к прошлому и который начало выплачивать, утвердившись в Риме. 8 ноября 1870 г. было учреждено правительственное заведование раскопками в столице и провинции и во главе его поставлен искусный исследователь Палатинского холма, Пьетро Роза[6]. Через неделю после этого начались раскопки Форума.


Римский Форум в 1880 г.


Естественно, что прежде всего обратились к нему. Форуму выпала особая судьба: он оставался во все времена центром и сердцем Рима. Почти во всех новых столицах главный центр в течение веков переходит с одного места на другое; в Париже он постепенно переместился с левого берега Сены на правый и с одного края города на другой. Рим оказался более верен древним традициям. С того дня, когда, по словам Дионисия Галикарнасского, Ромул и Таций, поселившиеся один на холмах Палатинском и Целийском, другой – на Капитолии и Квиринале, решили соединиться и управлять сообща в этой нездоровой и сырой равнине, простирающейся от Капитолия до Палатинского холма, она никогда не переставала быть местом городских собраний. В первые годы не было другой общественной площади, и она служила для всяких надобностей. Утром там продавали всевозможные товары, днем совершали суд, вечером гуляли. Постепенно появились другие площади; были отдельные рынки для скота, для зелени, для рыбы, но древний Форум Ромула сохранял преобладание над всеми остальными. Даже империя, многое изменившая, не отняла у него эту привилегию. Вокруг него построили площади более обширные, более правильные, более роскошные, но их рассматривали все-таки как придатки того, что продолжали называть Римским Форумом. Он устоял против первых нашествий и пережил взятие Рима вестготами и вандалами. После каждой бури его вновь ремонтировали, и сами варвары, как например, Теодорих, восстанавливали его после причиненного ими разрушения. Древняя площадь и ее здания существовали еще в начале VII века, когда Сенат имел несчастную мысль посвятить отвратительному тирану Фоке колонну, о которой Грегоровиус[7] говорит, что Немезида истории сохранила ее в виде последнего памятника низости римлян. С этой минуты все увеличиваются развалины. Каждая война, каждое нашествие уничтожает какой-нибудь древний памятник, который уже больше не восстанавливают. Храмы, триумфальные арки, которые снабдили башнями и зубцами, как крепости, атакуемые ежедневно в борьбе партий, разделяющих Рим, потрясенные отчаянными приступами, в конце концов разваливаются и покрывают землю своими остатками. Каждый век груда развалин увеличивается. Когда в 1536 г. Карл V проходил через Рим по возвращении из экспедиции в Тунис, папа желал, чтобы мститель за христианство прошел под арками Константина, Тита и Севера; ничего не пощадили, чтобы приготовить ему такую прекрасную дорогу. Срыли и уничтожили, рассказывает очевидец Рабле, более 200 домов и сравняли с землей три или четыре церкви. Через несколько лег после этого Сикст V, говорят, перенес на эту пустынную площадь материалы, которые ему мешали и которые происходили от сооружений, делаемых им в других местах. Вся древность была скрыта и потеряна под развалинами в 10 метров вышиной. С этой минуты Форум, ставший площадью для скота, Саmро Vассіnо, принял вид, который он сохранил до начала XIX века. Он превратился в пыльную площадь, окруженную посредственными церквами, вокруг которой поднимались несколько колонн, наполовину видных из земли, меланхоличное и пустынное место, очень подходящее, чтобы размышлять о бренности человеческого величия и превратности судеб. Таким изобразили его Пуссен на маленькой картине в галерее Дориа и Клод Лоррен в пейзаже, принадлежащем Лувру.


Форум в первые годы своего существования в республике, по мнению Детлефсена


Казалось бы, что эти колонны, наполовину вросшие в землю, должны были привлечь любопытство ученых. Каким же образом случилось, что, начиная с Ренессанса, никто из них не раскопал их до основания, чтобы открыть почву, на которую они опирались? Эта почва была Форума; никто не сомневался, что там навалены были исторические обломки, и тем не менее не предпринимали серьезных работ, которые могли привести к прекрасным открытиям. Только в начале XIX века начались ученые изыскания; но они очень часто прерывались и поднимали еще больше вопросов, чем разрешали их. Сведения, ими доставленные, были так неполны, что между археологами поднялись ожесточенные споры. Каждый давал другое название открытым зданиям и каждый составлял отдельный план Форума; не знали ни его границ, ни даже в точности его положения. Одни предполагали, что он должен был простираться от арки Севера до арки Тита, т. е. с северо-запада к юго-востоку[8], другие помещали его в противоположном направлении, от Св. Адриана к Св. Феодору, и все находили у древних писателей тексты, подкреплявшие их мнение. Чтобы рассеять эту путаницу, необходимо было сделать новые раскопки. Их предприняли с мыслью, что теперь достигнут окончательных результатов. Недостаточно было сделать несколько отверстий и дойти в некоторых местах до античной почвы, решили совершенно освободить площадь от обломков и вполне очистить ее; это было средством узнать наконец правду о загадках Форума.


Археологи на Римском Форуме. Фото 1880 г.


Роза начал сначала раскапывать базилику Юлия, которая частью была отрыта при прежнем правительстве, и в то же время он открыл окружавшие ее храмы. По окончании этой работы овладели одной стороной Форума, простирающейся к западу, и остановились только у церкви Св. Луки и Св. Мартины и церкви Св. Адриана. Римский муниципальный совет не позволил идти дальше; он не хотел, чтобы разрушали улицы, ведущие из одного квартала в другой в современном городе. Как ни неприятно было это препятствие, надо было довольствоваться тем, что можно было сделать. Надо отдать справедливость Розе, раскопки, во главе которых он стоял, велись энергично. Пришлось снять более 120 тысяч кубических метров земли; и под этими обломками найдено было много древних памятников, раньше известных только по имени, и топография Форума в некоторых пунктах была твердо определена.

Жаль, что римская администрация не сочла нужным печатать дневник этих интересных раскопок; этот пробел пополнен сочинением члена французского археологического института в Риме, Фердинанда Дютера[9], о Форуме, которым я буду много пользоваться[10]. Дютер был свидетелем работ Розы; он следил за ними день за днем, ходил за рабочими, записывал и зарисовывал малейшие остатки орнаментов, самые маленькие куски скульптуры, встречавшиеся ему по пути. Его сочинение не только знакомит нас с Форумом после раскопок Розы, но он попробовал познакомить нас с его древним видом. Он реконструировал его разрушившиеся храмы, поднял его опрокинутые колонны, поставил статуи на их прежние основания и воссоздает перед нами все эти великолепия, от которых сохранилось всего несколько обломков. Я знаю, что в подобного рода работы входит всегда много предположений, но реконструкция Дютера, опирающаяся обыкновенно на точные указания, в общем очень правдоподобна. У него заметны, правда, некоторые пробелы и ошибки, объясняющиеся тем, что Дютер не археолог по профессии и что в то время, когда он писал свою книгу, раскопки еще не были окончены.


Фердинанд Дютер. Портрет 1891 г.


Чтобы придать работам более успешности и единства, итальянское правительство создало в Риме общее управление древностями и поручило его Фиорелли[11], который приобрел известность искусным ведением раскопок в Помпее. Фиорелли с самого начала пришел к мысли, что не следует разбрасываться, а надо сосредоточить все усилия на Форуме и его окрестностях. Работы были хорошо начаты, они дали благоприятные результаты, оставалось только довести их до конца. Надо было очистить большой прямоугольник между базиликой Константина и дворцом Цезарей. Это обширное пространство не составляло собственно части Форума, но было естественным к нему входом, соединялось с ним его памятниками; следовательно, нельзя было оставить его без внимания. Работы эти продолжались десять лет. От арки Тита до Капитолия, на расстоянии 500 метров, открыта была древняя почва. Воспользуемся этим и проследим все находящиеся там здания.

II

Священная дорога от арки Тита до Форума. – Храм Весты. – Жилище весталок, Atrium Vestae. – Весталки и христианские монахини. – Вид Палатинского холма


Обыкновенно посетитель входит в Форум через храм Кастора против церкви Марии Либератриче. Значит он сразу попадает на середину площади. Но я думаю, чтобы хорошо понять ее расположение, лучше проникать туда постепенно и идти по тому пути, по которому следовала обыкновенно толпа. Перенесемся на самый дальний край. Я предполагаю, что мы проходим из Колизея и что двигаемся вдоль Палатинского холма; перед нами большая античная улица, сохранившая свои широкие плиты, по которым двигаются экипажи нового города. Она поднимается прямо перед нами и доходит по довольно крутому подъему до арки Тита. Мы на Священной дороге.


Арка Тита. Фото 1875 г.


О направлении Священной дороги археологи спорили немало. Неудивительно, что вопрос этот остался для нас темным; даже в древности он, по-видимому, не был вполне ясным. Из примера Помпеи мы знаем, что на улицах в то время не было надписей; так как имена, которые им давали, распространялись только по обычаю, в их обозначении могло быть много неопределенности. Так Варрон[12] и Фест[13] сообщают нам, что народ плохо знал, что надо называть Священной дорогой. Они, однако, прибавляют к этому, что все называли так дорогу, ведшую от храма Лар (близ арки Тита) к храму Весты. Эту дорогу мы отлично знаем теперь, мы можем пройти по ней от начала до конца, и открытие этой дороги принадлежит к самым ценным приобретениям последних раскопок.

От арки Тита улица круто поворачивает направо и идет по широкой террасе, поднимающейся на несколько ступеней над ней. На этой террасе император Адриан построил храм Венеры и Ромы, от которого сохранились прекрасные развалины[14]. За церковью Санта Франческа Романа с ее изящной колокольней она поворачивает налево вдоль базилики Константина, от которой она отделена несколькими средневековыми постройками; потом она идет мимо храма Ромула (церковь Козьмы и Дамиана). Это здание, воздвигнутое Максентием в память о рано умершем сыне, было наполовину скрыто под развалинами, его вполне откопали; дверь поставили на место; из четырех мраморных колонн, украшавших крылья фасада, две были вновь поставлены на прежние основания, наконец, маленький храм предстал перед нами в своем первоначальном изяществе. Другая сторона улицы не обладает памятниками столь же значительными и так же хорошо сохранившимися. На первом плане мы находим несколько оснований статуй; было большой почестью, которой, несомненно, многие добивались, поставить свое изображение на такой бойкой улице; таким образом можно было быть уверенным, что находишься на глазах у всех и имеешь больше шансов избежать забвения. Рядом с этими основаниями почетных статуй видны остатки экседры, т. е. полукруглой скамьи, на которой, как мы это знаем из Помпей, усаживались праздные люди, чтобы поболтать между собой и посмотреть на проходящую толпу. На втором плане за этой первой линией памятников, от которых остается немного, раскопки раскрыли целый древний квартал, состоящий из домов, тесно прилипающих друг к другу. Этот квартал испытал в древности много потрясений; под домами, построенными последними, находятся фундаменты в другом направлении. Это пожары, часто приключавшиеся в Риме, особенно на Форуме, которые постоянно изменяли его вид. Йордан[15] думает, что Форум был совершенно переделан в эпоху Адриана, когда этот император построил храм Венеры и Ромы, который он, несомненно, старался хорошо обставить, чтобы еще больше выставить свой талант архитектора.

Вместо того чтобы идти дальше по улице, по которой мы дошли до входа на Форум, свернем на минуту влево. Через эту массу домов, фундаменты которых отрыты, направимся к Палатинскому холму и церкви Марии Либератриче. Место, куда мы приходим, играло большую роль в истории Древнего Рима. Там первые цари установили центр римской религии, раньше, чем Тарквиний перенес его на вершину Капитолия. Построение храма Юпитера знаменует собой новую эпоху в религиозной жизни римлян. Период, ему предшествовавший, который иногда называют периодом Нумы, отличался другим характером; обряды были тогда проще и здания менее великолепны; богам еще не воздвигали статуй и в виде жертв им подносили только соленые лепешки. От этой первобытной эпохи в век империи время пощадило три памятника, стоявшие близко друг от друга: это храм Весты, где горел вечный огонь; Регия, т. е. жилище царя, который, будучи в одно и то же время духовным начальником и первым магистратом, должен был жить близ центра города, наконец, Атрий Весты, где жили весталки, помогавшие царю в исполнении им религиозных функций, как в частных домах девы служили богам отцам их семейства. Вот три памятника, которые надо было найти[16].

Первым был открыт храм Весты. После того как освободили базилику Юлия, рабочие, подвинувшись немного дальше храма Кастора, наткнулись на маленький круглый цоколь, совершенно разрушенный. Хотя он имел очень ничтожный вид, некоторые археологи предположили, что на этом фундаменте должен был возвышаться знаменитый храм, отнесенный ко времени Нумы. Предположение это тогда оспаривалось. Теперь, когда нашли по соседству жилище весталок, предположение это стало бесспорным. Если от древнего храма остались только куча земли и несколько камней, в этом вина не только времени. Люди искуснее времени разрушают старинные памятники, и среди людей самые цивилизованные часто для них самые опасные. Раскопки XVI века причинили древностям больше вреда, чем варварство Средневековья. В 1549 г. в поисках статуй и драгоценностей археологи открыли храм Весты, остатки которого сохранились довольно хорошо, но они поспешили их уничтожить. Для зданий, которые они возводили, они взяли мраморные обшивки, фризы, колонны и даже камни из фундамента; они делали известь из камней, которых не хотели уносить, и, покончив с этим разрушением, они покрыли остатки землей. По счастью, Панвинио[17], ученый того времени, сделал раньше рисунок этих развалин. Этот рисунок вместе с некоторыми барельефами и монетами, на которых изображен храм Весты, дает о нем некоторое представление. Само собой разумеется, что памятник, остатки которого нашли в XVI веке, не был построен Нумой; в течение X или XI веков он был заново отстроен несколько раз, но Овидий сообщает, что, восстановляя его, его старались изменять как можно меньше и сохранять его прежний вид[18]. Это было круглое здание с маленьким куполом, покрытым металлическими пластинками. Чтобы объяснить эту форму, ученые придумали очень глубокомысленные причины. «Оно круглое, – говорили они, – потому что оно должно было быть изображением земли, а землю надо представлять себе в виде шара, в центре которого горит огонь, все оплодотворяющий».

На страницу:
1 из 3