История ведьмы Эсхидис

Я упала обратно на диван, руки и ноги онемели, я их вообще перестала чувствовать. Время потекло странно медленно, как при замедленном воспроизведении. Сквозь какую-то пелену, я услышала крик Антона.

– Папа проснись, маме плохо!

Подошел Макс. Наверное, вид у меня был не очень обнадеживающий, так как на его сонном лице отразилось что-то похожее на испуг. Или же мне тогда это только показалось. Он начал говорить про «скорую».

– Не надо, – простонала я, но он попытался возразить.

И тут сильно зазвенело в ушах, я перестала его слышать. Сердце бешено забилось; хотя нет, было не совсем так. Оно колотило в спину по ребрам, безжалостно и глухо, будто существовало отдельно от меня.

Конечности заледенели, на них накинулись те же самые иглы, что и в желудке, а голова оказалась в огне. Меня затошнило, перед глазами вспыхнули радужные круги.

– «Нет! Не хочу терять сознание» – одно из самых отвратительных ощущений в жизни.

Я начала открывать рот и жадно глотать воздух. Не помогло! Грудная клетка словно окаменела, будто перекрыли кислород, а сердце надрывно продолжало с чем-то бороться. Я хотела закричать, но во рту пересохло; я хотела подняться, но тело отказывалось подчиняться.

Сердце сделало еще один удар, он оказался какой-то чужой, будто последний. Абсолютно обезумев от нехватки кислорода, я изо всех сил хрипло выдавила:

– Инфаркт!

Почему эта мысль посетила меня? Даже как-то смешно.

Страх и ужас взяли верх. Глухое оцепенение не заставило себя ждать. Хорошо, хоть так, так как боль начала перерастать в какую-то навязчивую идею. И я провалилась.

Тишина. Пустота. Ни боли, ни страха. Только состояние глубокого отупения. Странная легкость, точнее даже невесомость убаюкивала меня, успокаивала и опьяняла. Я превратилась в плитку нежнейшего шоколада и таяла, опущенная в пушистое молоко. Абсолютная эйфория, даже двигаться не хочется, но я все-таки открыла глаза. Пространство вокруг поразило своей необыкновенностью, все оно лазурно-голубого цвета.

Странно.

Ничего не чувствую, ни о чем не думаю.

Странно.

– Что со мной? Где я? Кто я?

Время остановилось.

Эйфория медленно рассеивалась, осознание произошедшего потихоньку окутало меня. Нет, время не остановилось, оно замерло. Замерло для меня надолго. Навсегда.

– Нет! – вскрикнула я. – Этого не может быть! Помогите! Эй, кто-нибудь!

Тишина. В ответ только давящая тишина, здесь даже эха нет. Началась истерика. Я кричала. Нет, я орала, в пустоту:

– Ну, пожалуйста, хоть кто-нибудь, помогите!

Слезы лились как вселенский потоп, сильно обжигая щеки. Я рванулась с места, бежала, летела. И нигде ничего нет. Остановившись, я невольно начала прислушиваться, теребя свои карманы.

– Карманы? Откуда взялась эта одежда? – я с неподдельным интересом оглядела себя. – Ладно, подумаю об этом позже. Наверное, времени теперь будет предостаточно.

Я очень постаралась сосредоточиться и успокоиться. Начала думать, но безумный страх парализовал мысли. Огненные слезы застилали глаза, еще больше мешая.

– Ведь не может все это происходить так быстро. Не может быть, что это конец. Столько незаконченных дел. А сколько еще не начатых? – недавние попытки сосредоточенности окончательно рассеялись. – Мне так мало лет. А мой мальчик? Стоп, хватит ныть, надо собраться. Несмотря ни на что, надо сосредоточиться!

Я начала перебирать фрагменты каких-то фильмов, отрывки каких-то книг. Глупо, конечно, но что я знала о смер…

– Нет, даже думать не хочу об этом слове!

Мысленно вскрыв самые потаенные уголки своего разума, я стала группировать хранившуюся информацию. Создалось ощущение, будто я разбираю в огромном шкафу с невероятным количеством ящичков и полочек. Это ненужно, это тоже не подходит, это вообще не стоило трогать, а это давно пора выбросить. Сколько же всего может хранить человеческая память? Никогда раньше об этом не задумывалась, жаль, но теперь это уже неважно.

Слезы хлынули с еще большей силой.

– Почему они такие горячие здесь? Сколько мне еще бродить в этой пустоте? И как вернуться обратно?

Тут в голове мелькнула мало обнадеживающая фраза, воспоминание из жизни, которую неоднократно слышали многие люди:

– «Оттуда еще никто не возвращался»

Стало очень грустно, но выхода из этой ситуации нет. Я села, поджав колени к подбородку, прикрыла глаза и застыла в смиренном ожидании.

Ждать пришлось недолго, отдаленно послышался какой-то звук, я вскочила и насторожилась. Звук повторился, я превратилась в одно огромное ухо, и тут вокруг начало что-то происходить.

Как по мановению волшебной полочки мой новый мир разделился на две половины. С одной стороны, все таже голубая лазурь, но неожиданно она начала трескаться на миллиарды крошечных осколков. Они сыпались и таяли, выпуская наружу нечто зловещее. Проступающая чернота ужаснула. Я оцепенела от страха и с трудом отвела глаза. С другой стороны мне открылось нечто еще более невообразимое. Пространство мерцало необыкновенно красивыми огнями. Я почувствовала, как при виде этих огней внутри меня появилось спокойствие, тепло, упокоение. Мне непреодолимо захотелось поскорее попасть туда. Я уже сделала несколько шагов в том направлении, как вдруг раздался голос.

– Не думала, что ты так легко сдашься!

Голос явно принадлежал женщине. Тембр юный, высокий, мелодичный.

– Кто вы? – изумленно спросила я.

– Неважно – кто я, главное – кто ты? – вкрадчиво ответил голос.

– Я не знаю.

– Подумай, Оля. Разве это твое время, разве оно уже пришло? Разве ты закончила все свои дела? – голос окутал меня странной заботой.

– Я не знаю, – совсем растерявшись, повторила я, вновь вглядываясь в манящие огни.

– Если сейчас ты уйдешь туда, назад уже не вернешься, однако будешь счастлива. Но, помни, это еще не твое время, ты должна закончить начатое.

– Что «начатое»? – я не могла понять, о чем говорит голос.

– Ты знаешь. А теперь выбор за тобой.

Голос резко затих, а я осталась стоять на развилке миров. С одной стороны необыкновенные огни – спокойствие моей души, мир и упокоение; а с другой стороны проступающая чернота – ужас и страх, но там моя живая жизнь, это я точно чувствую. Подумав немного, я осознанно сделала шаг назад, повернула в черноту, и неожиданно начала падать. Все вокруг менялось с такой скоростью, что я не успевала рассмотреть. Меня крутило и переворачивало, воздух свистел в ушах, я стремительно летела вниз, машинально выставляя руки вперед, чтобы смягчить падение. Неожиданно резко, вопреки моей воли, тело вытянулось в тугую струну, как будто это была не я, а мягкий пластилин в чьих-то сильных рука. Я со всего маха шлепнулась на пол посреди своей гостиной.

– Папа, мама заснула? – тихо спросил Антон.

Макс растерянно посмотрел вначале на него, а затем на мое мертвое тело, лежащее на диване. Я резко вскочила на ноги, счет пошел на секунды.

– «О нет, малыш! Мама не заснула. Не волнуйся. Мама еще долго не будет ТАК спать. Теперь осталось только вернуться в свое тело! Но как это сделать?»

Не успев до конца все обдумать, я мгновенно переместилась к окну. Все равно ничего другого на ум не пришло. Изо всех сил разбежавшись, я прыгнула на диван в свое тело. И тут невозможная боль вернулась в полумертвое сердце. В мое сердце! Миллионы тончайших игл напомнили про заледенелые конечности. Я почувствовала, как кровь забурлила в венах, гонимая бешеным потоком жизни.

Мысли, чувства, запахи, ощущения – все вернулось! И впервые за последние годы я испытала абсолютное, нерушимое счастье.

Я немного приоткрыла глаза, боясь, что возвращение всего лишь очередная иллюзия.

Макс сидит рядом и растирает мне виски. Едкий запах нашатыря быстро вернул в реальность.

Резко вскочив, я растерянно осмотрелась, предыдущая невесомость мгновенно испарилась. Антон, явно ничего не понимая, прижался ко мне. А Макс, наоборот, слегка отстранился, выглядев при этом настороженно.

Я стояла и смотрела на них уже не так как раньше, а совсем по-другому. Моя интуиция, давно не дававшая о себе знать, тихо прошептала: «теперь все будет по-другому».

Столь бесконечного дня в моей жизни еще не было. Хорошо, что Антон остался у родителей, и муж, наконец-то, заснул. Теперь можно спокойно обдумать произошедшее.

Я открыла бутылку любимого красного вина и вышла в гостиную. Завернувшись в теплый плед, уселась на диван под мягкий свет торшера. Мысленно перебирая события сегодняшнего утра, один вопрос не покидал меня:

– «Что это было? Физически я прекрасно себя чувствую и не страдаю заболеваниями сердца. Значит, не тело. Тогда, наверное, психика. Ну, с этим будет посложней!»

Незаметно для себя я задремала, приснился очередной кошмар, от которого захотелось поскорей избавиться.

Я открыла глаза и часто заморгала, ослепленная светом торшера. Оказывается, мой сон длился всего десять минут. Я огляделась. Моя гостиная: тусклый свет лампочки, теплый плед у ног, нетронутый бокал вина. Внимание остановилось на кресле. Я несколько раз протерла глаза. Напротив меня сидит моя умершая бабушка.

Не могу сказать, что я испугалась, скорее очень удивилась. Она мой друг, мой родитель, защитник и советчик. Если у меня в жизни что-то происходило, она узнавала первой, у меня не было от нее секретов. Наша связь нечто большее, чем обычная привязанность родственников. С ней не нужно было притворяться; можно поплакать – она пожалеет; можно пошутить – она рассмеется. Не надо врать, что у меня все отлично, если на самом деле это не так.

Ее смерть для меня стала неподдельной трагедией. Не знаю, как я тогда справилась. Все случилось слишком неожиданно. Мама сотни раз предлагала ей нанять водителя, только спорить с бабушкой совершенно бесполезное занятие. Утром тридцатого августа искореженную машину вместе с ее телом обнаружили в овраге недалеко от трассы.

По официальной версии бабушка не справилась с управлением и слетела с дороги. Но нам мало в это верится. Она, несмотря на свой возраст, была самым аккуратным водителем в мире. Что случилось в действительности, никто не знает. Но главный вопрос, который также остается загадкой, в другом. Что она вообще делала на загородной трассе ночь?

И сейчас бабушка сидит в моей гостиной на расстоянии двух метров.

– «Может быть, это очередной сон?» – я вновь протерла глаза.

Она улыбалась. Ее лучистые изумрудно-зеленые глаза источали любовь, заботу и нежность. Тело совершенно прозрачное в обрамлении неяркого серебристого сияния. Руки сложены на коленях, волосы убраны в тугой пучок, невозможно красивая, и несоизмеримо со своим возрастом молодая. Она выглядела так же, какой я помнила ее при жизни.

Ее звали Мария – высокая, удивительной красоты, стройная брюнетка. Волосы слегка вьющиеся, длинной до поясницы, цвета горького шоколада. Тонкие брови и сияющие изумрудом глаза в обрамлении густых ресниц. Они, как магнит, притягивали к себе, напоминая омут, из которого не хотелось выбираться.

Она успела отметить свой шестьдесят пятый день рождения, хотя на вид, ей было не больше пятидесяти. Внешне молодая, красивая, полная бурлящей жизненной энергии и завидного здоровья, она никогда не болела, даже простуду не подхватывала. Давние подруги часто подразнивали ее:

– Мария, если не начнешь стареть, скоро тебе придется подделывать документы, чтобы не вызывать излишних вопросов у полиции. Признайся, ты душу дьяволу продала за такую внешность?

– Может быть, может быть, – только и отшучивалась бабушка.

Сейчас к вышесказанному добавились отпечатки всеобъемлющих знаний и вселенской мудрости, что еще больше усиливало эффект притягательности.

Я смотрела на нее с бесконечным обожанием. Мне хотелось броситься в ее объятья; рассказать обо всем, что сегодня произошло; поплакаться о том, как мне плохо, что нервы совершенно сдают. И я превращаюсь в тихого шизофреника. Мысли помчались неудержимым потоком, но я боялась даже двинуться, чтобы не спугнуть видение. Только слезы, как проливной весенний дождь, катились по щекам.

– Не надо, Оленька, не трудись, я все знаю.

Я вздрогнула. Как давно я не слышала этого голоса, слезы промочили подол ночной рубашки. Она приблизилась, села рядом и заботливо погладила меня по голове:

– Не плачь моя хорошая, скоро многое изменится.

Прикосновение шелковых, едва ощутимых пальцев, как бальзам на кровоточащие раны, я немного успокоилась.

– Ты хочешь мне что-то рассказать? – еле слышно выдавила я.

– Хочу, но не могу. Я должна тебя предупредить.

Она посмотрела на меня с неизмеримой тоской, а я на нее с абсолютным непониманием.

– Прости, что я оставила тебя так рано, – продолжала она, взволнованным голосом. – Прости, что не успела многое рассказать, многому научить. Но я должна была тебя защитить, даже ценой своей жизни.

– «За что она просит прощения? От кого было меня защищать? И самое главное: причем тут ее жизнь?»

В еще большем недоумении я продолжала смотреть на нее. Я была настолько поражена ее последними словами, что даже не смогла осознать их до конца.

– Мы приходим в этот мир с определенными целями. У каждого из нас есть свое предназначение, и ты не являешься исключением. К сожалению, сейчас я не могу тебе всего рассказать и объяснить. Но я должна предупредить тебя, подтолкнуть к некоторым действиям, и у меня очень мало времени.

Совершенно растерявшись, я смотрела на нее, даже не моргая. Не каждый день получаешь сообщение о том, что родной человек умер за тебя, и что теперь тебе нужно предпринимать какие-то действия, о которых ты понятия не имеешь.

– Бабушка, о чем ты говоришь? К каким действиям ты должна меня подтолкнуть? – в моей жизни и так был полный кавардак, а она еще больше добавила неразберихи.

– Оленька, у тебя слишком много вопросов, но я не вправе теперь на них отвечать, так что придется искать ответы самой. Твоя жизнь покрыта мраком непонятности, но ты очень сообразительная, и, если захочешь, а ты обязана захотеть, во всем разберешься. Я скажу тебе одно – Лондон. Там ты найдешь ответы на многие вопросы. И еще: в известном месте я оставила для тебя кое-что ценное, обязательно найди это до отъезда. Поторопись, ты и так потеряла много времени, находясь в своей семилетней коме. Помни: теперь от твоих решений зависит многое, особенно это важно для твоего ребенка. За него пока можешь не беспокоиться, он в безопасности, но это только пока, – она резко запнулась, будто кто-то прервал ее. – Прости, мне пора!

– Что ты хочешь сказать? – буря негодования взрывной волной исказила мой голос, а непонимание смещалось с раздражением.

– «Кто и почему может угрожать моему сыну? А если у меня не хватит сил бороться с этим?» – сердце дрогнуло при мысли об угрозе жизни сына, в голове была полная каша.

– Не уходи, пожалуйста. Мне не справиться без тебя! – я рухнула на ее колени, спина содрогалась от едва сдерживаемых рыданий.

– Деточка моя, – она обняла меня и, будто угадав последнюю мысль, спокойно продолжила, – ты не представляешь, насколько сильна. Тебе придется очень тяжело, но у тебя нет права на ошибку. Твоя жизнь пойдет по-другому, пойми не лучше и не хуже, а по-другому. Родная моя, я знаю, как ты привязана к сыну и как сильно будешь переживать из-за временного расставания с ним, но не вздумай позволить чувствам влиять на свои решения. Если ты сделаешь правильный выбор, вы скоро будете вместе, и ничего плохого не случится. И последнее: не стоит кого-либо посвящать в свои планы, а особенно родителей, они тебе ничем не помогут, а ты им, скорее всего, навредишь.

Будто грозовая туча повисла над моей головой.

– Бабушка, куда мы уходим после смерти?

Раньше я никогда не задавалась таким вопросом, но сейчас мне почему-то стало очень интересно. Она ответила не сразу, затем слегка улыбнулась, а глаза источали все туже вселенскую мудрость.

– В бесконечность.

Я опустила голову ей на плечо, и мне стало как-то легко и спокойно. Она поцеловала меня в лоб и через мгновение исчезла.

Я стояла в комнате совсем одна, обнимая воздух, не в состоянии пошевелиться. А чуть позже, с трудом пытаясь переварить этот странный разговор, начала метаться по комнате, абсолютно не понимая, что должна делать.

– «Наверное, она все-таки права. И пришло время, не знаю каких, но чувствую, что очень серьезных перемен. Тем более: что, если и вправду кто-то угрожает жизни моего сына? Несмотря ни на что, я должна позаботиться о нем, я обязана все изменить. Если не сейчас, то уже никогда»

Побег

Наша огромная квартира в одно мгновение показалась мне спичечной коробкой. Тесно, нечем дышать. Захотелось выскочить на улицу и вдохнуть свежий воздух полной грудью.

Я тихонько проскользнула в спальню, надела первые попавшиеся джинсы и свитер и вернулась в гостиную. Нашла листок и ручку, быстро начеркала ничего не объясняющую записку.

«Макс, мне срочно надо уехать. Прости, что так получилось. Не знаю, как долго меня не будет. Не беспокойся, все будет хорошо. Оля»

Прихватив с собой карты, документы, ключи от машины и некоторое количество наличности, я наконец-то выбралась на улицу.

Гараж находится почти рядом с домом, там стоит мой автомобиль – подарок родителей. Макс на нем не ездит, у него есть свой – огромный и страшный, как и он сам.

Непроглядная ночь, на часах 00:00.

– «Символично, будто счетчик включился»

Улицы пустые и тихие. Я пересекла двор и завернула за угол дома. Состояние, будто мне вкололи чистый адреналин в самое сердце. Кровь кипела, пульс зашкаливал, плечи расправились, осанка выпрямилась, в походке появилась легкость, а в душе возросла уверенность.

Сильные порывы ветра леденящей прохладой обжигают лицо и руки, еще больше раздувая мой внутренний пожар. Тело задрожало, по спине пробежали мурашки, но не от весеннего холода, а от чувства давно забытой свободы. Я взглянула на небо. Миллиарды светящихся точек приветствовали меня в темно-синей пустоте, я искренне улыбнулась им. Полная луна серебряным мерцанием просияла в ответ.

Я пересекла аллею и на пути встретила подгулявшую компанию. Шатающийся парень остановил меня. Зря он это сделал!!! Я толком не поняла, чего он хотел: не то прикурить, не то познакомиться. Но в туже секунду я рявкнула с такой пугающей агрессивностью, что он оторопел и отступил на пару шагов. Компания притихла, а я с элегантностью кошки продолжила свой путь. Далее прошло без приключений, вся дорога заняла не более десяти минут.

С ловкостью фокусника я открыла замок и настежь распахнула ворота гаража. Темень непроглядная. На поиски выключателя ушло минут пять, давно я здесь не была. Резкий щелчок, размеренный гул трансформатора, и помещение озарилось ярким светом.

Стены перекрашены в мой любимый зеленый цвет, на полу совсем новая краска. Все-таки папа, в отличие от меня, ведет себя как более ответственный хозяин и следит за моими вещами, поддерживая их в чистоте и порядке. По периметру гаража подвешены новые полки, вдоль стен незнакомые столы с различным инструментом и техническими приспособлениями, а также добавилось некоторое оборудование.

Раньше я здесь часто бывала. Возня с автомобилями по локоть в машинном масле – была моим хобби. Отец в шутку называл меня механиком. Хотя, если честно, в «тачках» я разбираюсь не хуже любого автосервиса. В общем, с папой я практиковала точные науки и повышала выносливость своего тела. По его настоянию я изучала несколько видов борьбы и занималась легкой атлетикой.

С мамой все было наоборот. Она не очень одобряла такое воспитание дочери и поэтому всячески развивала духовно-эстетическую сторону моей жизни.

С раннего детства я изучала английский язык (мама и бабушка говорили на нем чаще, чем на русском, что, кстати, выглядело немного странно), окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Также увлекалась мировой литературой и классической мифологией. Каждое лето мы с мамой отправлялись в путешествие. Папа к нам присоединялся редко, должен же кто-нибудь все это оплачивать. Исколесив почти всю Европу, я побывала в сотне музеев, посетила еще больше выставок и галерей. Иногда мне казалось, что в голове моей мамочки вставлен бортовой компьютер с прямым выходом в Интернет, слишком многое она знала.

Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний, как же давно это было, будто не со мной, будто в другой жизни. Наверное, последние годы жизни были платой за слишком насыщенное прошлое.

Я с остервенением дернула брезентовый чехол моего авто и замерла. Как тут не залюбоваться?! Маленький спортивны автомобиль, грациозное совмещение мощности и красоты. Вполне насладившись видом своей красавицы, я с удовольствием забралась внутрь. Но тут бурная радость сменилась унылой тоской о сыне.

– «Как он там? – на душе совсем грустно стало. – Правильно ли я поступила, что оставила его? Может, надо было взять его с собой? Хорошая идея, но взять куда? Если я даже сама не знаю, куда мне надо ехать. А Макс, наверное, будет вне себя от злости, когда обнаружит мое отсутствие. Хотя, ему это пойдет на пользу. Вдруг повезет, и он сам меня бросит! И вообще, может быть, бабушка ошибается и все не так уж и плохо? Хотя последнее вряд ли»

Я немного посидела в полной тишине, затем повернула ключ в замке зажигания. Двигатель завелся с пол оборота. Почти триста лошадей восторженно приветствовали меня из-под капота. Коробка передач, конечно же, механика, папа не признавал никаких «автоматов». А теперь осталось только вспомнить, как ею пользоваться, я очень давно не ездила за рулем. С опаской ребенка начинающего ходить, выжала сцепление.

Хвала небесам! Я покинула гараж, не поцарапав машину.

– И что дальше, куда мне ехать? Бабушка говорила про Лондон. Интересно, как я должна туда добраться, а если даже и доберусь, что мне там делать?

Пересекая улицы сонного города, я ехала без определенного направления. Хорошо, что за окнами ночь и дороги пусты, можно немного попрактиковаться и вспомнить секреты вождения. Вернувшись к своим размышлениям, я продолжила вслух:

– С деньгами проблем нет. Родители, на всякий случай, открыли несколько счетов в банке на мое имя. Вот случай и представился. Но куда мне все-таки ехать? Бред какой-то!!!

Тут будто кто-то толкнул меня, и на ум пришло воспоминание о нашем загородном доме, мама в шутку называла его «летней резиденцией».

Вообще-то словосочетание – «загородный дом» не совсем подходит ему: величественный особняк позапрошлого века некогда был частью огромного поместья, принадлежавшего семье знатного дворянского рода. К сожалению, их обвинили в государственной измене, последовали казни и пожизненная каторга в Сибири, а все состояние, в том числе и эта усадьба, пошли с молотка. Большинство сельхозугодий были проданы по кускам. От былого великолепия остались только многострадальный дом и восемь гектаров земли.

Хоть он и был в весьма плачевном состоянии, папа считал это выгодным капиталовложением. А мама была «на седьмом небе» от счастья, так как появилась еще одна возможность для создания красоты и уюта жизни. Итак, после окончания всех реставрационных работ, каждый получил то, что хотел. Папа – сохранение и преумножение семейного состояния, мама – новую игрушку, а я – уютное, спокойное место, которое вполне располагало для отдыха и размышлений.

Последний раз я там была еще до рождения сына, Максиму не очень нравилось со мной ездить, но и оставаться один он тоже не хотел. Поэтому вскоре и я перестала приезжать.

– Далековато, конечно, но я так соскучилась по своей прошлой жизни, тогда почему бы мне не совместить приятное с полезным?

Итак, решение принято, теперь осталось проехать пару сотен километров, и я на месте. При хорошей скорости понадобится не более двух часов.

Я остановилась на первой попавшейся заправке. Залив полный бак, заглянула в небольшой магазинчик, стоявший неподалеку. Взяв воду, шоколадки, и несколько компакт дисков, оплатила покупки и вернулась в машину.

Знак на обочине услужливо известил об окончании скоростных ограничений города.

– «Трасса! Наконец-то!»

Теперь можно сполна насладиться выбросам адреналина, потому что скорость в отличном автомобиле – одно из самых великолепных ощущений в жизни. За окном темно, унылый весенний пейзаж: черные поля сменяются еще более черными лесами. Лишь изредка на пути попадаются встречные автомобили, эта дорога никогда не отличалась сильной загруженностью.

В предвкушении я достала сборник песен. Пролистав несколько композиций, добралась до любимой. Сердце затрепетало, как же приятно снова слышать ее. Я сильней нажала педаль газа, стрелка спидометра мгновенно рванулась к 150, меня слегка вдавило в сидение.

– О, да!!! – единственный возглас, на который я была способна в данный момент.

Я так давно не ощущала всего этого: любимая мелодия, скорость, движение, но главное – СВОБОДА! Тело задрожало от переполняющих эмоций, мозг утонул в эндорфине.