Мир Зодака. Том I. Отброс

– Это значит, что у него установлен порожняковый имплант, из-за которого он отхватит себе к совершеннолетию опухоль мозга! Кончай демагогию! – махнул он рукой и повернулся ко мне. – Свалил со сканера и на выход отсюда, отброс! – рявкнул на меня, показывая рукой на автоматическую дверь, куда поочерёдно входили мои сверстники.

– Д-да… – покрываясь холодными мурашками, я спешно отправился к двери, которая резко отъехала в сторону.

Сразу за ней в длинном коридоре меня ждали двое… старшеклассников? Наверное, лет по восемнадцать. Они были одеты в коричневые комбинезоны с карманами на бёдрах и в коричневые кожаные плащи. Один светловолосый, как я, а другой вроде шатен.

– Наконец-то! Сколько можно тебя ждать, бестолочь мелкая, – прошипел светловолосый и, грубо схватив меня за шею сзади, подталкивая, потащил по коридору.

– Да отпустите! Я сам пойду! – жалобно воскликнул я.

– Ого! Петро, а он более разговорчивый. Неужели Аутерий на него совсем не действует? – гоготнул второй, короткостриженый шатен.

– Он бракованный. Скорей всего, быстро выветривается у него эта отрава, – спокойно сказал тот, что держал меня, и сразу же отпустил, отталкивая.

Но не успел я обернуться, как он толкнул меня ботинком в спину, да так, что я, спотыкаясь, пробороздил рифлёный металлический пол коридора практически лицом.

– Смотри, не помни его. Если он сляжет, Захар тебя спустит в щели Зелоидов вместо него, – ухмыльнулся второй.

– Разберусь без тебя, Саня, – хмыкнул светловолосый и, подойдя ко мне, со всего маха зарядил мне ботинком в живот.

В глазах тут же потемнело, а грудь от удара сдавило тисками. Было не столько больно, сколько страшно и ужасно горько от того, куда я попал. Даже когда был в полудрёме, я чувствовал от окружающих меня взрослых холодную безразличную жестокость. Но это место отчётливо даёт понять, что я тут просто никто, щенок, в прямом смысле собачей породы. И удушить меня им ничего не стоит. Так же просто как выкинуть в мусорку отработанный пищевой контейнер.

– Мама… – прошептал я и, не удержав слезы, тихо расплакался, хватаясь за грудь.

– Э-э, Петруха! Он нюни распускает! Как мелкая девка! – загоготал второй и слегка пнул меня в плечо, поваливая набок.

– Какое ничтожество… – фыркнул другой, схватил меня за волосы и силой поставил на ноги. – Прекращай реветь, отброс! Это тебе не интернатовский курорт в Германии! Будешь пускать сопли – тебя отпинают твои же сверстники! Ты понял?! – прошипел он и дал мне несильную пощёчину.

– Да-а… – вытирая слезы, выдал я.

– Шагай вперёд, плакса, пока пинка не отвесил! – опять прошипел светловолосый, и я сразу двинулся прямо по коридору, скрючиваясь и хватая себя под локти.

Первые метров десять я шёл не думая ни о чём, просто цепенея от страха и удерживая себя от того, чтобы повторно не расплакаться, как «девчонка». Но я вспомнил мамины слова: «Наш мир очень жесток, Илюша. Ты должен стать сильнее всех, но оставаться добрым, во чтобы то ни стало…»

И это подействовало.

Мама как знала, что нашу подпольную базу «Великой Руси» рано или поздно раскроют, и потому проводила в лаборатории по двенадцать часов безвылазно за исследованиями какого-то Заборского. Как она рассказывала, это российский биоинженер и нейропрограммист, который во время войны с инопланетянами работал над улучшением недавно изобретённого на тот момент нейроинтерфейса под названием «Zodak».

Он позволял управлять своим обменом веществ, запоминать десятки книг наизусть за секунды и в конечном итоге проводить коррекцию генома, чтобы выращивать бионические импланты прямо в теле.

Один из них у меня уже установился – «модуль производства нанитов». Наниты – в отличие от примитивных наноботов – выращиваются из биоматериала и металла прямо в теле. В зависимости от их концентрации, они могут до крепости стали укреплять кожу, кости и мышцы, регенерировать отдельные участки тела в десятки раз быстрее, чем наноботы. И говорят, даже помогают менять облик…

– Стоять, плакса! – рявкнул тот, что Петро, когда мы завернули на перекрёстке направо и я остановился как вкопанный, но полностью успокоившийся.

Он прислонил ладонь к считывателю, и дверь отворилась вправо. За ней находился большой зал с различными людьми, взрослыми и подростками. Мои сверстники, одетые в аналогичные моим провожатым коричневые комбинезоны, но с серыми дождевиками, стояли кучкой в левой стороне, а взрослые, в такой же одежде, сидели на скамейках и слушали, что говорит дядька в военной чёрной форме.

– …спускаясь вниз, вы обязаны вернуться минимум с тремя энергосферами или с сорока килограммами Радоида! Если норма не будет выполнена, то вы лишаетесь… – говорил он спокойным голосом, звук которого исходил от ржавых стен.

– Надевай! – шикнул на меня Петро и всучил мне какие-то коричневые тряпки, которые достал из металлического шкафа прямо возле входа.

Схватив одежду, я стал в спешном порядке натягивать её на себя. Она слегка чем-то пованивала, но озвучивать свои недовольства я не рискнул.

– …у кого имеется нейроинтерфейс хотя бы шестого поколения, тому будут сброшены образы системы пещер Зелоидов и, разумеется, с подробной инструкцией того, что необходимо добыть, награды и штрафов. Что касается разведки, – он поглядел на подростков, а затем нашёл взглядом меня, когда я уже накидывал на плечи дождевик. – До завтра молодняк отходит от Аутерия, а потому я повторю инструктаж утром! Старшинам – отвести подростков в их секции! – рявкнул он, а я поглядел на Петро.

– Чего смотришь? Хочешь к нам в группу? – вскинул он бровь.

Я испуганно попятился назад, а второй заржал.

– Петруха, зачем нам сдался этот ссыкун? Он же и неделю не проживёт, забьётся в угол и помрёт от метановых отложений или от блуждающей ловушки.

– Зато Захар ничего не скажет, – фыркнул тот и взглянул выше меня.

В это время к нам подошёл хмурый черноволосый и с острой бородкой дядька в аналогичном комбинезоне, как и у двоих моих мучителей, но с чёрным плащом за спиной. Позади него шли пацан и девочка моего возраста, Аутерий у них ещё даже близко не прошёл. Он пройдёт к утру, после сна, если на ночь не принять инъекцию.

– Нормальный? – осведомился дядька, глянув на меня.

– Вроде, Захар. Аутерий практически выветрился. Должен быть вынослив, как бычок, – кивнул Петро.

– Хорошо. Пошли, покажем им их лёжку.

Трое повели нас по однотипным коридорам с рифлёным железным полом и ржавыми стенами. Коридоры напомнили мне нижние уровни нашей базы на западе Беларуси. Тётка Виола рассказывала, что наша база это бывший бункер со времён войны с Зелоидами.

– Как вас зовут, мелкие? – обратился к нам Захар, пока мы шли.

– Злата, господин.

– Джозеф, господин, – монотонно ответили мои сверстники, а я немного замешкался.

– Э-э… Илья меня зовут… господин, – ответил я, опустив взгляд и продолжая следовать за взрослыми.

– Видно действие Аутерия совсем прошло. Неплохо, – хмыкнул Захар. – Ты русский?

– Да. Моя фамилия Чернов, – подтвердил я и взглянул на него.

– Я Захар. Будем знакомы, светлый Черныш. Завтра вам предстоит опасная работа. Слабые духом здесь не выживают и недели. Запомни это…

– Господин… а, – хотел я к нему обратиться.

– Старшина. Привыкай к принятому обращению.

– Старшина, но что мы будем делать здесь? – спросил я. В это время мы пришли к ржавой лестнице куда-то вниз.

– Завтра узнаешь…

Захар резко остановился и, пригнувшись, поглядел на меня. – Видится мне, у тебя имеется нейроинтерфейс? – удивлённо спросил он и я увидел, как его тёмные глаза засветились красным, словно просвечивая дырку в моей голове.

– Д-да… пятая версия… – неуверенно промямлил я.

– Не редкость, у такого мелкого беспризорника. И, разумеется, импланта связи у тебя нет… – протянул он, а я помотал головой.

– Ладно, завтра я что-нибудь придумаю, чтобы в подкорку забить тебе основные правила добытчиков, – усмехнулся он и, кивнув, начал спускаться по лестнице.

Петро и Александр, хмыкая, двинулись следом за ним, и я, вместе с одурманенными ребятами, стал понуро спускаться по ступенькам.

На следующем этаже нас вывели в очередной лабиринт из дверей, отсеков люков и бесконечных коридоров. Я даже запутался и стал корить себя за то, что в последний момент поленился и не установил себе скрипт-дополнение к интерфейсу в виде картографа. Хотя без модуля связи и объёмного анализатора он всё равно бы работал некорректно, а иной раз ошибочно.

«Но то, что есть сейчас, уже хорошо… Мне бы титана где-нибудь раздобыть…» – со вздохом подумал я, продолжая плестись за взрослыми.

Как сейчас помню, за четыре дня до моего дня рождения мама установила мне модифицированную передовую систему, тайно от всех. Всё из-за того, что в столь раннем возрасте это делать смертельно опасно. Она модифицировала его благодаря знаниям, полученным от Заборского, но как бы она ни была уверена, что всё пройдёт гладко, – очень сильно волновалась, проводя эту процедуру.

Я хоть и провалялся после этого неделю без сознания, но проснулся вполне бодрым, с полным набором знаний, как управлять нейроинтерфейсом. Мама тогда проплакала надо мной больше часа, извинялась, что так поступила со мной. А теперь я точно понимал, что без всех тех знаний, что я получил благодаря ей, не имел бы и шанса на выживание здесь. Никто не знает, что я владею тем самым Зодаком, каким, как говорят, владел герой Илья Родин.

– Итак, – провозгласил Петро. – Вот ваша секция на четыре группы с тридцать шестой по сороковую. Наша группа тридцать седьмая. Внутри сами разберётесь, кто где спит. Остальные подробности завтра, – закончил он и прислонился к грязному квадратному считывателю на двери.

Тот загорелся зелёным, и дверь привычно отъехала в сторону, ударяя по ушам плачем, криками и ругательствами. Петро тут же влетел в комнату, и отвесил кому-то кулаком, и тот зашипел и выругался.

Когда взрослые вошли внутрь, я с осторожностью заглянул в комнату. Она была поделена тремя стенками, образно разделяя пространство шесть на шесть метров на четыре части. В каждой «четвертинке», за стенкой-ширмой, находилась одна трёхъярусная кровать, а на над ней была видна цифра группы, выведенная на металлической стене красной краской.

Центр комнаты пустовал от мебели и ширм-стен, но в данный момент там находилось трое подростков, двое из которых, по всей видимости, избивали одного, судя по тому, что невысокий пацан моего возраста хватался за окровавленный нос, скрючившись на полу. А двое других, по виду больше и старше, лет четырнадцать-пятнадцать, хватались за затылки и волком смотрели на наших старших. В конце комнаты присутствовала ещё девочка с тёмными по плечи волосами. Дрожала под грязным одеялом на нижнем ярусе.

– Вы, салабоны, вообще охренели двое на одного?! – рычал Петро.

– Пошёл ты, белобрысый! Ты не наш старшина и не твою группу бьём! – хватаясь за затылок, огрызнулся рыжий, самый рослый пацан с веснушками на лице.

– Ты как со мной разговариваешь, засранец?! – рявкнул тот, схватил рыжего за ухо и начал его выворачивать.

– У-у-ай! Больно! Отпусти! – простонал пацан.

– Мне сказать вашему старшине? Он мигом устроит тебе порку плетью в десять раз! – прошипел Петро и швырнул рыжего на чью-то кровать.

– Наши ребятки сегодня под успокоительным, первый день всё же. Не вздумайте к ним лезть сегодня. Если узнаю – лично принесу плеть, – холодно отрезал Захар и кивнул своим помощникам на выход.

Они настолько резко ушли, что я просто растерянно застыл среди своих «одногрупников» и переводил взгляды то на рыжего, то на чернявого, то на скулящего парня на полу.

– Повезло вам, мелкие, – процедил рыжий. – Но повезло только сегодня.

И встав с кровати, пнул в живот того, кто валялся на полу. Да так, что тут чуть не задохнулся.

Сглотнув тягучую слюну, я обнаружил у входа номер тридцать семь и спешно стал толкать своих к кроватям с лестницей.

– Злата, залазь, пожалуйста, на второй ярус. Пора спать, – сказал я русой девочке, и она без колебаний послушно начала карабкаться по лесенке на вторую шконку.

– Джозеф, а ты залазь на третий и тоже засыпай.

И пацан так же послушно начал выполнять мой приказ.

Наша стена скрывала нас от тех, кто находился в комнате. Я глубоко выдохнул, когда понял, что того избитого пацана больше бить не будут. А потому стянул с себя дождевик, положил на кровать, сел рядом и стал успокаивать свои трясущиеся руки.

Мама и тётя Виола показывали мне жестокие довоенные фильмы с осуждающими комментариями. Я знал, что внешний мир не прост, но был окружён везде добротой и дружбой и даже не представлял, что такая жестокость возможна на самом деле. У меня даже стали наворачиваться слёзы при воспоминании о моей смеющейся девятилетней сестрёнке, добрейшей маме, Виоле, Павле и Косте…

– Ну а теперь пора наказать девчонку! – загоготал рыжий через стенку.

– Нет, прошу, мальчики… нет… умоляю… – закричала девочка, начиная рыдать.

– Раздевайся, мелкая… Иначе больнее будет, – издевательским тоном велел второй, и я услышал, как что-то скидывают с кровати, после чего прозвучал девичий визг.

Я застыл от ужаса. Мои руки заходили ходуном, словно я неделю не ел. Сосущий страх был настолько сильный, что мои ноги просто парализовало.

– Пожалуйста! Кто-нибудь… Помогите… – услышал я жалобный зов о помощи, и мой страх стал резко перерастать в злобу.

«Да как вы, ублюдки, так можете поступать?!» – прошипел я про себя и, соскочив с кровати, вышел в центр комнаты.

Двое рослых сволочей распяли на полу девочку моего возраста и уже расстегнули посередине комбинезон, оголяя её нижнее бельё. Всё это происходило под их гогот и бранные слова.

Ко мне в голову стали приходить воспоминания джиу-джицу, бокса и карате – это первое, что я выучил, когда закончил продвинутый школьный курс, через неделю усвоения образа. Я рывком подлетел к рыжему, схватил за голову и долбанул с колена в висок.

– Ты заморыш мелкий! – рявкнул чернявый, что держал девочку, но к нему сзади подскочил тот избитый с окровавленным носом и стал душить, обхватив сзади.

Я же повернулся к поднимающемуся рыжему и нанёс удар с разворота. Хотел попасть в голову, но кости слишком задеревенели за год сна, поэтому я попал в плечо. Его лишь слегка оттолкнуло.

Девушка уже отползла к своей дальней кровати, а озверевший рыжий шкафом попёр на меня, и замахнувшись кулаком, хотел ударить мне прямо в лицо. Но я извернулся, парировал удар и нанёс апперкот снизу. Противник согнулся и схватился за челюсть, а я ухватился за кулак. Удар получился сильнее, чем надо, а мои кости довольно слабые в таком возрасте.

Чернявый по новой оседлал избитого парня и стал наносить удары по лицу. А рыжий довольно быстро оклемался и опять, рыча как зверь, с окровавленными губами кинулся на меня, сбивая с толку и роняя на пол. Словно бабуин, он наносил мне беспорядочные удары в голову, а я, делая грамотный блок, получал минимум урона. И как только почувствовал, что он выдыхается, извернулся и перекинул свою ногу ему за шею, резко роняя головой в пол и делая захват ногами.

Враг начал вырываться, но я скрестил ноги, слепляясь носками, и напряг со всей мочи свои худые конечности. И это подействовало, он стал хрипеть и бить мне по ляжке кулаком. Но тут мне прилетел сильный пинок прямо в нос от чернявого, и я грохнулся на пол. Моя хватка ослабла, и рыжий быстро высвободился. А затем они довольно быстро стали пинать меня и втаптывать в пол.

Я с криком отбивался ногами и по возможности закрывал голову, а когда удавался удачный момент, хватал кого-то за ногу и валил рядом с собой, чтобы как минимум нанести один удар лбом ему в голову.

Не знаю, сколько это продлилось, но все стали выдыхаться. И ко мне присоединился пацан с гематомой вместо лица. Он вяло прицепился сзади чернявого и пытался не дать ему меня ударить, а я тем временем удачно заехал в пах рыжему и пошатываясь встал. С разгона я кинулся с кулаками на чернявого, начав наносить ему ослабшие удары по лицу.

– Стоять! – рявкнул рыжи, хватаясь за пах, но никто его не послушал.

Кое-как разогнувшись, он подошёл ко мне и врезал в челюсть, в тот момент, когда я сам отрабатывал боксерские удары.

– Я сказал хватит! Мы завтра будем как побитые собаки и сдохнем в лабиринте! – прокричал он второй раз.

– А ты чем думал?! Ублюдок! – прошипел я, выставив перед собой кулаки.

– Поразвлечься думал. Кто же знал, что сегодня попадётся такой настырный отброс, – пожал он плечами, вытирая кровь с губ.

– Сам ты отброс! Не смейте больше никого трогать! – прокричав, настоял я.

– А ты не вздумай нам попадаться в лабиринте. Иначе там и останешься, – усмехнулся рыжий.

– Тебе хана, мелкий, – фыркнул чернявый, отталкивая избитого. И они оба развернулись, отошли в дальнюю левую «четвертинку» комнаты.

Успокаивая дыхание, я подошёл к парню, что сел на нижней шконке напротив нашей группы, и спросил:

– Ты как?

– Жить буду, – сказал он разбитыми губами и поглядел на меня. Его затёкший глаз взбухал прямо на глазах.

– Как тебя зовут?

– Веталь.

– А я Илья, – протянул я ему руку, и мы познакомились. – Как ту девушку зовут?

– Альбина… Она вчера потеряла всех своих из группы, – понуро сказал он.

– Альбина! – крикнул я и вышел в центр.

Девочка жалась в угол нижнего яруса кровати, опять накрыв себя одеялом, и со страхом смотрела в противоположную сторону, где находились сволочи.

– Альбин, пойдём к нам. Если эти полезут, мы тебя защитим, – успокаивающе сказал я, кивая в сторону.

Она посмотрела на меня со слезами на глазах, кинулась мне на шею и разрыдалась. Альбина была чуть выше меня, но согнувшись, я этого не почувствовал.

– Все хорошо… – утешал я, легонько похлопав её по плечу, так как немного смутился. Меня так обнимала только сестра, мама и Виола. – Залазь на второй ярус к Витале. – добавил я, отстранился от неё и проводил к лесенке.

Не говоря ни слова, Альбина послушно залезла, словно была под Аутерием, и отвернулась к стенке. Я же, кивнув Виталику, прошёл к своей кровати, начиная ощущать боль по всему телу.

Лёжа в постели, я минут пять вслушивался в тишину, но внезапно свет везде практически потух – сработали датчики движения. Прикрыв глаза, я обратил внимание на сообщение от нейроинтерфейса.

Внимание! Легкие повреждения кожного покрова!

Внимание! Искривлена носовая перегородка! Требуется хирургическое вмешательство!

«Мама… Наверное, я стал чуточку сильнее…» – горько подумал я, засыпая обессиленным и голодным…

Глава 2

– А ну подъём, салаги! – сквозь сон услышал я крик, но мои веки совсем меня не слушались.

– О-о! Похоже, тут кому-то вчера досталось. Посмотри на это, Алексей!

Я открыл глаза и попытался встать, но тело неимоверно болело. С большим трудом я сел на кровать и увидел, как двое дядек, лысый и седой, зашли к нам в комнату и, сложив руки на талии, смотрели на избитого Виталю. Следом в комнату вошёл Захар и с лёгким удивлением посмотрел на меня.

– Вижу, у вас тут вчера было весело, – хмыкнул он и поглядел куда-то в конец комнаты. – Я говорил вчера моих не трогать?

– Эй! Старшина! Твой белобрысый отброс сам напал! – услышал я голос рыжего.

– Это правда? – посмотрел на меня Захар.

– Они собирались сделать нехорошие вещи с Альбиной, – насупился я и, взяв в руки дождевик, встал с кровати.

– Понятно. Значит, сам виноват, что отхватил фингал, – усмехнулся Захар, а у меня под ложечкой засосало, не то от голода, не то от чувства полной незащищённости. Им просто плевать на то, что над девушкой чуть не надругались.

– Вы сраные ублюдки! По-моему, вы охренеть переборщили с Веталем! – прошипел лысый и, закатив рукава, пошёл куда-то за стенку.

– Старшина! Он как с цепи сорвал… Ай! – воскликнул голос чернявого и прервался.

И я сразу же услышал стоны и глухие удары обо что-то.

«Значит, в чём-то им не всё равно», – нервно подумал я.

Слушая звуки торжествующей справедливости, я глянул наверх и увидел Злату и Джозефа с округлившимися глазами. Они жались к стенке на своих кроватях и плохо понимали, что здесь происходит и кого вообще избивают за стенкой. Но это довольно быстро прекратилось, и лысый пинками подгонял всех побитых на выход.

– Собирайтесь! Прошляпите завтрак и в лабиринты пойдёте голодными! – крикнул он нам всем и вышел из комнаты следом за сволочами и Виталей.

Седой же что-то тихо говорил поникшей Альбине и тряс перед ней пальцем.

– Держи, Черныш, – обратился ко мне Захар, протягивая какую-то вытянутую баночку.

(Иллюстрация 2.1)

– Что это, старшина? – удивился я, принимая её.

– Моя кровь, которая содержит около пятидесяти тысяч наноботов, – усмехнулся он. – Понял для чего?

– Д-да… Чтобы передать мне восп… то есть файлы, – сказал я, запинаясь, чуть не ляпнув про образы воспоминаний, ведь пятая версия Зодака, о которой я сказал ему, не может устанавливать «фиктивную» память.

– На завтраке выпьешь, а после я тебе скину всё необходимое, – кивнул он и, поглядев на ребят из моей команды, сказал по-польски: – Чего расселись? Хотите без завтрака остаться? Обеда у нас нет.

Ребята судорожно слезли с постели и встали возле меня. Значит, они меня помнят. В детдоме нам делали инъекции Аутерия по вечерам, но до этого момента сознание слегка прояснялось. У меня так вообще чуть ли не каждый вечер. Помнится, я даже спорить с преподавателем начал, находясь как во сне. Им это сильно не нравилось.

– Слушай, Захар, – к нам подошёл седой старшина. – Не одолжишь одного своего поисковика на день? Завтра должно прийти пополнение с Литвы.

– Две сферы, и по рукам, Алексей, – не растерялся мой старшина.

– Эх ты… Обдираешь бедного старика, – упрекнул его тот, но махнул рукой, – Ладно уж, по рукам. Кого дашь на сегодня? – и поглядел на нас троих.

А Захар, покосившись на меня, усмехнулся.

– За девку вступился вчера, вот сегодня тебе и расхлёбывать, – сказал он мне и поманил к себе пальцем. – Вот он будет твоим вторым поисковиком. Только вам придётся задержаться, у них инструктаж сразу после приёма пищи, – добавил он седому, положив мне на плечо свою ладонь.

Не знаю, на что я себя заочно подписал, но я бы точно не смог себя простить если бы вчера не вмешался.

Старшины договорились, что я подойду после всех дел к Алексею, и мы отправились в какую-то столовую, опять по бесконечным коридорам. Альбина почему-то направилась с седым в другую сторону. Ладно… Может, у них другая столовая…

После обеда мне главное получить необходимые знания об этом месте, а с дальнейшим, я думаю, справится и такой хлюпик, как я.

Пока мы шли за Захаром, я чуть притормозил и, следуя позади ребят, совершенно не брезгуя, откупорил баночку и вылил содержимое себе в рот. Наноботы не такие активные, как наниты, поэтому мне пришлось задержать кровь во рту на три минуты, пока не увидел сообщение от нейроинтерфейса.

Внимание!

Обнаружено враждебное вмешательство в организм!

Анализ… 78%… 99%… Готово.

Обнаружены сторонние наноботы, модель: «Microsect i3»

Обнаружен контакт с модулем производства нанитов!

Желаете уничтожить и переработать сторонних наноботов?

Да/Нет?

Конечно нет! Захар сразу обнаружит, что я часть его ботов переработал на запчасти. Он уже обернулся, увидев подключение своих наноботов к моему мозгу, но лишь хмыкнул и ничего не сказал.

Вот если он не потребует их возвращения, то когда разделимся, можно будет сделать себе хотя бы тысячу нанитов. А потом, дня через три, мои наниты незаметно разберут наноботов на части для пополнения своей биометаллической армии микроскопических паучков.

– Ну вот ваша жральня, – объявил старшина, остановившись за очередным поворотом перед небольшим спуском с пятью ступеньками и жёлтыми светильниками по бокам.

Тут же мимо нас прошли трое пацанов чуть старше меня, выйдя из проёма ниже.

– Там сами разберётесь на раздаче. И поторопитесь, завтрак до девяти, – сказал Захар, кивая вниз, а я глянул на время. Сейчас было восемь двадцать. – Наладонник я вам не дам, так как у тебя, белый Черныш, будет это.

Мне тут же пришло сообщение.

Принять локальные файлы пользователя «Захар Смирнов»?

Да/Нет?

Получение файлов: Интерактивная карта.mh; Правила бункера №67.sog; Организация…

Мне на нейроинтерфейс пришёл сразу десяток файлов различного содержания. И хорошо, что моя версия системы поддерживала их всех, так как Захар скинул мне в придачу непонятные пакеты обновления, которые я бы не рискнул устанавливать.