Кто прикончил Марка?

Удивленный и угасающий взгляд Винсента навсегда отпечатывается в памяти Аксиса. Глухое падение на спину провоцирует обратное давление на острие оружия. Звон от падения окровавленного меча завершает акт. Аксис смотрит на изрезанные ладони и чувствует в них концентрацию боли. Кажется, это конец.

– Стоп! – поднимает руку Слаав, остановив стражу. – Пусть объяснится.

– Сильный всегда доминирует над слабым, Ваше Величество. Сомнения выдают немощь и ведут лишь к хаосу.

Оба переводят взгляд на уже обескровленное тело.

– И это был поединок на смерть. А из таких живым выходит только один.

Переварив случившееся, Король кивает, приказывает убрать труп, отмыть полы, поменять и почистить запятнанные ковры.

– Подними меч и подойди ко мне, Аксис.

Юноша выполняет требование.

– Встань на колено и вознеси оружие над головой.

Аксис так и делает.

Слаав берется за рукоять и окровавленным мечом посвящает юношу в почетную стражу.

– И доспехи забери, телосложение у вас схоже. Было. – Короткий смешок.

– Да, Ваше Высочество. Когда мне приступать к службе?

– Завтра на рассвете. И отныне ты будешь выполнять приказы от моего лица, а не действовать своевольно. Это понятно?

– Да, то есть так точно! – Аксис собирает снаряжение и удаляется отдыхать и отмываться.

– То, что ты убил одного из моих лучших воинов, не ставит тебя главой стражи. Ты молодец, но приземлись. Впереди еще очень долгий и тяжелый путь, – напутствует Король в спину юноше.

Аксис разворачивается, делает поклон, после чего без слов выходит с арены победителем, единственным, как и положено.

– Вот это история! Духом ты точно силен! – воодушевленно произнес Марк. – Слушай, мне нужно бежать. Рад был тебя увидеть. И я очень горжусь тобой. – Он положил руки на плечи другу. – Твоя история нереально вдохновила меня. Есть что обсудить с парнями за кружкой меда или чего покрепче.

– А ты сам-то чем занимаешься? – искренне спросил Аксис.

– Женат, добываю гравий. Напиваюсь вечерами в корчме, играю в карты. Душевно разговариваем с парнями о жизни. – На лице Марка отчетливо появилась чрезмерная злость на самого себя, которую он всеми силами старался не выставлять напоказ.

– Женат? Да ладно, очень рад за тебя. А кто твоя избранница?

– Помнишь ту, с которой мы еще с самого детства дружили?

– Йаниль? Конечно, помню, ничего себе, как так вышло?

– Да история тоже долгая, но рассказ совершенно не интересный. Как-то так произошло, что в один из дней она осталась ночевать у меня и я ее захотел. А дальше все по накатанной.

– Понятно, ты передавай ей привет, вдруг она меня тоже помнит. – Аксис светился от счастья за друга.

– Передам, конечно.

– Ладно, и я был рад встрече. Печально, конечно, что ты выпиваешь. Но кто я такой? Чтобы давать тебе советы. – Аксис развел руки в стороны.

Мужчины еще раз крепко обнялись, и Аксис пошел в свою сторону, а Марк словно застыл. Он был рад за друга, но еще больше очень зол на себя.

Глава 2. Принятие

Открыв дверь, миновав ворчливого старика у входа, Марк ощутил известную и неприятную вонь. Полумрак, дверь хлопнула, но никто не обратил внимания ни на него, ни на грохот. Парень замер на парадном половичке. Пока капли стекали, он окинул взглядом помещение. Все были заняты, они бежали. Бежали, сидя на месте, от себя. Посредством алкоголя и бессмысленного трепа. Все та же обстановка. Вот, кстати, сидит бригадир с какой-то знатью. Всегда занимают лучшие места на отшибе. Вон Нигель и Шон, уже почти допили стакан. Место снова возле туалета. Да какая разница?

– Ходи аккуратнее, придурок!

– Извините, пожалуйста, – отреагировал Марк, соединив ладони у груди.

– Следующий раз я тебя в пол воткну.

Он явно был недоволен тем, что какой-то парень задел его локоть с кружкой меда, а Марк снова выбрал не идти на конфликт и молча проследовал дальше.

– Приветствую, алкоголики, лентяи, – присел он к друзьям.

– Мы думали, ты уже все, не придешь, – еле оторвался от кружки Шон.

– Ага, думали, жена не пустила, – посмеялся Нигель. – Пойду возьму бригадиру еще кружку. Марк, ты чего будешь?

– Давай мед. – Он протянул монеты.

– И мне тоже возьми, – присоединился Шон.

– Ну что, сколько вина продал? – Откинулся Марк на спинку скамьи.

– Да как обычно, затрахался я сегодня. Зато заработал хорошо, – ответил Шон, повторяя движение за Марком. – Почему того стражника не перевернули?

– Да, а потом, лежа в гробу, думать: «Зачем мы это сделали?»

– Тоже верно. Сегодня, кстати, какие-то странные типы заходили в лавку. Взяли самое дорогое вино и сверху прилично присыпали.

– Какие такие?

– Хер знает. Видно, что знать знатная. Не местные. Трое в черных приталенных мантиях. У одного здоровый меч за спиной, у второго моргенштерн, а третий без оружия.

– Наверное, к Слааву наведывались.

– Скорее всего. Снова Монстры? – будто не придал значения этому факту Шон.

Никто в Грейдене не любил вспоминать об их существовании.

– Даже не знаю. Кажется, это мы – Монстры.

– Вот, держите медок, парни, – плюхнулся третий товарищ. – О чем говорите?

– Да так, о странных типах. Ну что, за встречу, сопляки! – вознес кружку над головой Марк.

Друзья последовали примеру. Снова пустая болтовня, крики, смех, ругань. Еще две кружки спустя Нигель покинул товарищей. Пошел с бригадиром к куртизанкам.

– Мужчны. Мн… Мне пора. Хочу купаться и девчку. И бригадира поведу. Я ж обе… Обещал. – Он пожал друзьям руки, забрал начальника раскопок, сидевшего ранее за одним из столиков, и покинул заведение в обнимку с ним.

– Быстро он сегодня.

– Ага, слушай. Я сегодня друга из детства встретил. У входа прямо.

– А где он?

– Да он не пьет.

– Чего? Зачем он тогда возле корчмы ошивался?

– Не знаю. Мимо шел. Гулял, наверно.

– Ну и чего?

Марк пересказал историю Аксиса точь-в-точь.

– Он безбашенный, что ли? На глазах Короля убить его лучшего стражника? Полоумный.

– Ну, не знаю. Я, например, вдохновился его историей. Может, тоже бросить пить. Телом как-никак заняться?

– А для чего это? Рано или поздно все равно умрем. Крыша над головой есть, монеты имеются. Выпивка, секс, друзья.

– А вот ты, Шон, доволен своей жизнью?

– Ну…

– Вот и я «ну». Что-то мы делаем неправильно.

– Нам просто не повезло.

– Возможно, но взгляни на всех этих вельмож. Заметь, какие они все мерзкие, наглые. Большинство из них тупые, как колун у Нигеля. И ведь даже они чего-то добились.

– Сам не понимаю, как так? Но ведь есть и нормальные, которые ведут себя попроще.

– Согласен. Чем мы-то хуже?

– Ничем, скорее всего, у нас нет тех связей, что у них.

– Обрати внимание, как они себя ведут. – Марк кивнул в сторону стола знати. – Им будто все позволено. Делают что хотят, говорят что хотят. И плевать им на всех.

– Знаешь, нам, скорее всего, вот этой уверенности и не хватает, – сказал он неуверенно.

Оба призадумались. Марк сходил до трактирщика, осмотрел выживших в корчме. Купил и принес еще по кружке, на этот раз медового вина.

– Не хватает уверенности. Или наглости? – Он уселся, поставив кружки на стол.

Шон еще некоторое время подумал. После пары глотков продолжил:

– Что будет, если один из них сейчас подойдет и заберет две наших кружки?

– Не знаю. Наверное, мы не позволим ему это сделать.

– «Наверное». Кажется, это и есть неуверенность. Представь, вот он взял их молча и пошел к себе за стол.

– Хм. Наверное, остановил бы, сказал, что это наше вино.

– А теперь представь наоборот. Ты идешь и берешь с их стола две кружки. Что будет?

– Меня убьют там же, на месте, – признал Марк после недолгого молчания. – Тут еще дело в статусе. Будь я выше их, и они бы не отреагировали должным образом.

Парни ударились кружками.

– То же верно, – согласился Шон.

– Помнишь, я рассказывал? У меня последнее время состояние, когда ничего не хочется делать. Абсолютно по хер на все.

– Угу, – наслаждался вином Шон.

– Вот, как-то дома задел локтем бутыль на столе. Она упала и покатилась. В голове у меня была пустота на тот момент. Я ничего не предпринял, хотя мог бы. Как итог, куча мелких стеклышек на полу.

– Да я понял, к чему ты кло…

– Погоди, знаю, пример тупой, но! Сейчас понял. Если ничего не делать, не предпринимать, то ничего и не произойдет, не изменится.

– На самом деле, пример не тупой. Из таких мелочей очень часто можно извлечь что-то путное.

– Вот, кажется, в жизни все наши страхи, сомнения, неуверенность и упущенные шансы и есть та несчастная бутыль. С которой мы знаем, что нужно делать, но почему-то выбираем бездействие.

Далее они разговаривали о чем-то попроще, смеялись и обсуждали знать. Напившись в хлам, парни попрощались и разошлись по хатам. Как и в любой другой день.

И вот таким образом, до встречи с Аксисом, жизнь протекала уже четвертый год. День за днем, сквозь решето существования, время все летело и летело. Работа, дом, корчма, дом, работа. Счет времени отсутствовал. Марк словно проживал один и тот же день снова, и снова, и снова.

* * *

Через неделю после того похода в корчму Марк снова думал о том, что его пугает. «Я в своей койке, на удивление, не в хлам. Рядом спит Йаниль. Что меня не устраивает? Неужели брак? Я ведь люблю ее. Или нет? Хочется уйти от нее. Хочется оставить работу. Но как тогда быть? Почему я так паршиво живу? Где же я так провинился?» – гонял по кругу одни и те же мысли он, пока не заснул.

Снова подъем, завтрак, поцеловать жену – и за порог. Грейден, суета, поездка до раскопок. Пустой треп, работа, три перерыва, оплата труда и домой.

– Пойду прогуляюсь. – Марк поцеловал Йаниль в щеку. – Я не буду пить.

– Ага, конечно, – язвительно бросила девушка.

– Да правда. Хочется пройтись одному.

– А почему мы вместе не можем пойти? – топнула она ножкой.

– Просто хочу погулять один.

– Ну, конечно, один. Ты же у нас, – развела руки в стороны, – один.

– Все, не беси, – повысил он голос. – Вернусь трезвый. – Поцеловал еще раз и удалился.

Встав на пороге, Марк вдохнул полной грудью, выдохнул. Он будто бы ощутил секундное расслабление и свободу. Хотя в рабстве и не был, ну, смотря в каком. Далее накатила тревожность. Она сковывала и придавала нервозности, рассеянности: «Что это за ощущения? Почему мне страшно? Развернуться и пойти сказать ей, что все надоело, что я больше не хочу с ней жить?»

Страх овладел им полностью, ему действительно хотелось взяться за стакан, поиграть в карты или утонуть в иллюзорных мечтах: «Ну нет. Сегодня пить я точно не буду».

Парень двинулся вглубь города. Солнце переставало нежно ласкать Грейден, завершая естественный цикл. И без того серый город еще больше помрачнел, вернулся к своему истинному облику. Напряжение у Марка спало, мысли в голове сменяли одна другую. Будущее, прошлое, хорошее, плохое… Хаотическая череда. Марк и не заметил, как прошел ворота, капустную и кузнечную лавки. Он вообще не запомнил, как оказался за стенами. Извне город очень аккуратный. Слаав любит опрятность, но цветовая гамма Грейдена не соответствует его любимой. Улицы всегда чистые, разве что перед рассветом остаются, так скажем, естественные извержения пьяниц. В остальном порядок, камень уложен даже слишком ровно. Уличные лавки стандартизированы по размеру и расстоянию между собой. Внутренние же торговые лавки и магазины оформлены в едином стиле, разве что вывески отличаются. У всех верхние этажи выпирают над нижними. Практически все улицы шириной с рыцарское копье, но есть исключения. Эшафот, площадь для проповедования, торговая и театральная площадь – все они разделены и не имеют стандартов по ширине. И все это приправлено кучей людей, судорожно движущихся в разные стороны.

Оглядев местность, Марк заметил бритоголового мужчину перед церковью. Одет в короткую коричневую рубаху и штаны. На ногах тканевая обувь. Он единственный, кто не двигался. Сидел, скрестив ноги и соединив ладони на уровне груди. «Что он делает. Просто сидит? Вроде даже глаза закрыты. Чего он хочет этим добиться? – задумался Марк и, пройдя немного вперед, снова остановился, взглянул на общий беспорядок. – И куда они спешат. У всех так много дел? Что за суета, не пойму. А этот все сидит, самозабвенно и спокойно. Забавно, никогда не обращал на это внимания».

Еще несколько секунд поизучав ситуацию, Марк продолжил путь сквозь Грейден. Кто направлялся домой, кто в корчму. Некоторые уже не в состоянии передвигаться ровно.

Пока Марк гулял, уже изрядно стемнело. Он шел по малознакомой улице в сторону своего дома. В воздухе витал еще не исчезнувший аромат парфюма, сладкого меда вперемешку с нечистотами выгребной ямы. Из закрывающегося винного магазина, не того, где торгует Шон, вышел какой-то пьяный и двинулся навстречу. Одет весьма прилично, скорее даже дорого. Полноватый, усатый и налысо бритый, он не сворачивал с дороги. Марк немного насторожился, но продолжил идти прямо. Сблизившись, пухляк спокойно обратился к парню:

– Кто твой хозяин?

– Что ты сказал? – весьма раздраженно отразил Марк.

– Кто твой хозяин?

– Тебя чё, ударить?

Сразу после этих слов Марк получил удар кулаком в левую щеку. Мгновенная ярость охватила его. Не думая ни секунды, левой рукой он плотно прижал противника к стыку винного и овощного магазина. А правой ударил обидчика в лицо. Усатый оттолкнул его, Марк снова приблизился, но уже не так уверенно, чуть замявшись. Толстяк пнул его в живот, не больно, но толчок был ощутимый, Марка немного откинуло назад.

– Чё тебе надо, животное? – крикнул парень.

Никакого ответа, лишь свирепый взгляд борова. Еще немного попрыгал вокруг этого пьяницы, тот единожды попытался ударить, но Марк отскочил назад. У него была хорошая возможность подловить его встречным ударом, но он не стал. Поняв, что этот озлобленный пухляк выдыхается, Марк стремительно пошел в сторону корчмы в знакомом районе. Боров плелся за ним и что-то выкрикивал. Но попытки догнать, были тщетны, по понятным причинам. Вскоре пухляк растворился во тьме. Марк оглянулся, не увидел его и подумал: «Даже боров бы догнал. Идиот хренов, чего прицепился? Я хоть ударил его? Вроде бы да, попал ли? Не помню».

Перед самой дверью в родную корчму он остановился, и его озарило: «Я же не хотел пить. Почему я пришел сюда? Надо было придурку морду в кровь разбить».

Марк сжал челюсть и кулаки. Сделал несколько агрессивных вдохов, выдохов, а затем один долгий. До такой степени сжал кулаки, что еле мог пошевелить пальцами после их расслабления. Сказал себе:

– Спокойно, Марк. Спокойно.

И вошел.

Это была словно дверь в другой мир. Где нет стресса и печали. Одно лишь веселье да мечты. Вот только запах всегда подводил, но это не беда. За привычным столом сидел Шон и общался с какой-то девушкой. Волосы длинные, каштановые. Лет двадцати, под стать Шону. Глаз не видно, но заметно одно: она пьяна в стельку. Марк пробрался сквозь свору пьянчуг и присел к другу.

– Здорова. Это кто?

– Калия. Калия, это Марк. – Шон протянул товарищу руку в ответ.

– Приве-е-ет, красавчик. – Калия подала руку, как будто она дама, но реакции не дождалась. – Грубиян! – Она резко убрала руку. Икнула.

– Мы сегодня познакомились в винной лавке. Вот, решили встретиться.

– Я пойду домой, я пьяна. – Падение туловища на стол сопроводил звучный удар головой.

– Марк, я провожу ее и вернусь, ты подождешь?

– Да, только давай там это, побыстрее, – усмехнулся Марк.

После ухода Шона он посидел еще пару минут, залипая в одну точку, а затем сходил купил меда. Мысли в голове будто закончились. Их попросту не было. Защитная реакция на стрессовую ситуацию, но он не понимал, что происходит. Лишь под конец кружки что-то в голове начало мелькать. Фоновый аккомпанемент заведения не существовал. Видимая картинка тоже. «Неужели я такой слабак? Не смог набить морду еле передвигающемуся животному. Нет, это не я…»

– Это не я! – Он сам не заметил, как выкрикнул последние слова на всю корчму и смачно ударил кулаком по столу.

На этот раз большинство из присутствующих обратили на него внимание. Недолгое, кто искоса, кто через плечо. Секундное, мимолетное внимание, столько же продлилась тишина. Будто мир замер, а затем все вернулось на свои места. Но Марк на это мгновение почувствовал себя живым. По-настоящему, он ощутил кратковременный, но мощный прилив энергии, и негативные эмоции утихли. Почесав затылок, с маниакальной улыбкой он взял еще кружку меда. Уселся поудобнее, расправил плечи, облокотился на стену и принялся ожидать товарища.

Когда вторая кружка практически опустела, в корчму вернулся Шон. Посмотрел, не ушел ли Марк, взял сразу два стакана медового вина и присоединился к товарищу.

– Ну, как проводил?

– Замечательно. – Шон с усладой сделал глоток.

– Быстро ты спарился. Простите, справился.

– Ты чего? – посмеялся товарищ. – Какой-то… не пойму какой.

– Какой?

– Другой. Как будто настрой у тебя боевой, что ли. Работу новую нашел?

– Нет. – Марк пересказал ему драку с тем боровым и непонятным приливом энергии.

– Может, ты побоялся его случайно убить?

– Хер знает, Шон. Я даже не помню, ударил ли его. Точнее, попал ли мой удар. Как будто чувствую себя проигравшим.

– Я думаю, ты правильно сделал. Хотя, если меня разозлить, я напролом пойду.

– Вот! – Марк пощелкал пальцами правой руки, отодвинул стакан, уперся локтями в стол и призадумался на пару секунд.

– Что? – рыгнул Шон.

– Свинтус, смотри, когда я тут сидел, я ведь разозлил сам себя. И затем дал волю этим эмоциям.

– И к чему ты это?

– Мне стало легче. Я почувствовал себя увереннее. – Марк снова щелкнул пальцами три раза. – То есть я почувствовал гнев и сразу выплеснул его, не думая. А с тем толстяком я подавил все свои эмоции. И по пути сюда мне было так херово. Пиком стал момент, когда ты ушел. А такого состояния уверенности у меня с детства не было. Помню, тогда к Аксису пристали трое городских, и, увидев это, я так разгневался. Взял ближайшую палку и влетел в эту толпу. Не думая, Шон! Просто дал одному по черепу и начал беспорядочно махать.

– И чего, они разбежались?

– Конечно, они в ужасе были.

– А что сейчас поменялось?

– Вот и я не могу понять. Знаю теперь точно одно. Если происходит ситуация, где либо драться, либо бежать, то нужно бить или бежать, а не разговаривать.

– Вот это верно подмечено. – Шон поднял стакан, чокнулся с Марком и сделал глоток. – Вино шикарное. Может, ребрышек возьмем?

– Да, давай.

Марк заказал ребра и еще вина, показал, за какой стол нужно их подать и вышел на улицу по малым делам. Он нашел ближайший переулок и начал процесс. Время за полночь, дальше метра ничего не видно, на удивление тишина. Закончив, поднял голову и протянул:

– Краси-и-иво.

Звезды было видно отчетливо. Легкий, теплый ветерок обволакивал все тело. Постояв так около минуты, Марк, по-прежнему уставившись на небо, издал громкий и продолжительный крик. Немного сорвал голос. Вдруг из ниоткуда нарисовался стражник.

– Эй! – Стражник похлопал Марка по плечу правой рукой, затем переместил ее на рукоять меча. В левой он держал факел. – Чего ты тут разорался. Все в порядке?

Как правило, в Грейдене страже было плевать на все, кроме драк, убийств и воровства. Из-за крика стражник подумал, что тут точно не так, и решил проверить.

– Да, спасибо. Я извиняюсь, пар выпускал, – потер он затылок. – Столько говна навалилось. – ответил с легкой хрипотцой в голосе.

– Понимаю, но не нужно больше нарушать покой гражданских.

– Понял, не буду.

– Ты, кстати, можешь вступить в ряды армии. У нас существует множество способов выпускать пар. Подумай над этим. И не ори больше! – погрозил стражник пальцем.

– Да, хорошо. Подумаю над этим.

Так же, как и появился, стражник исчез. Марк посмотрел ему вслед, покашлял и вернулся в корчму.

Шон уже съел половину порции, сидя, как желе, держась за живот.

– Чего-то ты задержался. – Последовал тяжелый выдох.

– Решил подышать. – Марк приземлился за стол, взял ребрышко и жадно начал грызть мясо.

– А чё охрипший? – рыгнул Шон.

– Да так, покричал, – не отводя взгляда от еды, ответил Марк.

– Покричал? Ты, кажется, с ума сходишь.

– Ага, – промычал Марк, громко чавкая.

– Я вот тут чего подумал…

– Угу, – снова промычал Марк.

– Надоело мне на этого дворянина работать. Хочу свой виноградник. И вино свое продавать.

– Хорошо, а как ты станешь дворянином? – усмехнулся Марк, потрясывая перед другом обглоданным ребрышком в ожидании ответа.

– Да разве это обязательно? – вскинулся Шон. – На поле я у него был, и не раз; знаю, как все работает. Знаю, у кого брать серу для омывания амфор, сами амфоры. Оборудую где-нибудь вне этого замка свой виноградник. Привлеку заинтересованных людей. Ты, например, будешь поставлять вино в замок и по прилегающим к нему деревушкам.

– Я? Буду поставлять? – Марк взял новое ребро.

– Ну, ты с людьми ладишь. И, естественно, на лошади умеешь ездить. – Шон глотнул медового вина и, призадумавшись, уставился в потолок.

– Звучит, конечно, заманчиво. Но что будет, когда примыкающий к замку дворянин или Само Величество постучат в твои двери? Разнесут твой виноградник, да и все, – махнул рукой Марк. – Еще и вино конфискуют. Повезет, если в живых оставят.

– Да иди-ка ты в затворы, – гневно отреагировал товарищ. – Я думаю, идея очень хорошая. А одному с этим не справиться. Я ты и Нигель могли бы попробовать. Только представь, как бы мы хорошо зажили!

– Да, уже вижу: наши головы развесили на площади и на все обозрение вещают: «Эти трое работали мимо Короля». Нет, погоди, вот так: «Если не хотите закончить, как эти трое, работайте во благо замка», – усмехнулся Марк. – Или так: «Теневой доход – тройной убыток».

– Вот сочинять ты умеешь, твой бы навык, да в дело. «Тройной убыток», – хохотнул Шон.

– Шон, но вино есть у всех.

– И что?

– А зачем продавать снег северянам?

– Звучит логично, на первый взгляд. Но в снеге-то нужды нет. А вот вино имеет огромный спрос.

Марк завис секунд на десять.

– Давай еще по кружке – и домой.

– Отличная идея, – вздохнул Шон. – На этот раз я возьму.

Парни доели ребра, допили вино, еще немного обсудили произошедшее с Марком, поговорили о винограднике и разошлись по хатам.

Глава 3. Под соусом нормали

Выходной, но дома ни грамма тишины. Громкий смех, разговоры, шорохи и всевозможные нарушители спокойствия. Приехали родители Марка. Мать – невысокого роста, миловидная шатенка с волосами чуть ниже ушей, пятидесяти пяти лет, с ярко-зелеными глазами. Выглядит, кстати, намного моложе. Отец – высокий, с густыми, вьющимися волосами, также стрижены под минимум. Глаза у него карие, а лицо чересчур мужественное, чего не скажешь про сына. У Марка очень смазливое лицо, как и у матери, но парадокс в том, что он все равно больше походит на отца. Волосы вьющиеся, каштановые, а глаза – хамелеоны. Все трое не страдают от лишнего веса, только у Марка в его двадцать пять уже небольшой пивной живот.

– Марк, Марк! – легонько потрясла его Йаниль. – Вставай, пьяница мой несусветный. – Она поцеловала его в щеку.

– Мм… – промычал что-то Марк, идентично корове на пастбище. – А чего ты не орешь, как обычно?

– Ну, – зависла она над его лицом, согнувшись, – во-первых, ты меня сегодня ночью нехило так, кхм. А во-вторых, там твои родители приехали. – Еще один поцелуй, и жена ушла обратно на кухню.

Еще какое-то время Марк повалялся в койке и, тихо простонав, кое-как справившись с алкогольным лавированием, поднялся. Присел, упер локти в колени, а головой уткнулся в ладони. Глубокий вдох, тяжелый выдох, заземлился. На кухне слышались родительский смех и напутствия. Мать привезла гору провианта, как обычно, и встала у печи. Отец тем временем ходит по хате, изредка вставляя в женский диалог свои необычайно острые шуточки и высматривая, где чего починить. А самое главное, если есть что-то ненужное, забрать. Марк нелегко поднялся и прошел на кухню.

– Привет, мой хороший, я уже и забыла, как ты выглядишь. – Мать бросилась обнимать сына.

– Да-да, привет. Я тоже соскучился. Только давай потише. – Марк схватился рукой за голову.

– А, вчера было так хорошо, что сегодня плохо? – спросила мать.

– Да мы так, выпили с другом немного.

– А папу так и не позвали, – вставил отец.

– Ты и дома неплохо справляешься, – с умилением сказала мать. – Марк, пойдем за стол, я приготовила баранину.