Тысяча уловок Вилли Тирэлл

– Роди, возьми письмо, – протянула Мама свиток. – Его почерк?

– Эти крючки и завиточки мне до боли знакомы. Даты внизу написаны похоже, может быть спешил и смазал. Что не так, моя возлюбленная прародительница?

Тенна, Ти, Яни и Гор подтвердили достоверность письма.

– Всё не так. Есть нестыковки с первым письмом, которое должно было поступить тремя месяцами ранее. И оно от князя Рисмага Дэвони. Читай, Роди, – бесцветным голосом проговорила Мама.

«С прискорбием вынужден сообщить, что мой возлюбленный брат Лагрид Дэвони и Принцесса Эстерсэн неожиданно пропали из столицы. Приняты все меры к их поиску со стороны агаронского трона. Я со своей стороны ни дня, ни ночи не провожу дома, разыскивая безвестно пропавших дорогих мне людей.

До меня дошли слухи об их гибели. Они мертвы, я проверил слухи. Тела не нашёл, буду искать. По результатам отпишусь.

Принцесса Шали в безопасности. Она дома под присмотром царствующей четы».

В комнате повисла напряжённая тишина. Гор перестал зевать, Аксил отложил спицы. Первым пришёл в себя Родион.

– А уже спустя три месяца так называемый Лагрид Дэвони, под именем которого скрывается наш старший братец, нашёлся и написал письмо домой. В чём нестыковки? Выходит, потеряшки нашлись, и нет повода для треволнений. Всего лишь хотели уединиться где-нибудь в ледяной избушке на краю снежной долины, а столько суеты навели.

– Прочти до конца письмо Рисмага Дэвони, – устало кивнула Мама. – Последняя строчка внизу.

«Не верьте никому и ничему, они мертвы».

– Хм…

– Что, если второе письмо поддельное? – Тенна придирчиво рассматривала почерк старшего брата. – Во всяком письме он восторгался дочкой Шали, описывал её проказы и смешные словечки. Здесь нет ничего про девочку и принцессу Эстерсэн. И даты смазаны.

– Тоже заметила? – хмурился Император.

– Он пишет о погоде, о кочевниках в степи, об интригах двора, но ни слова о девочках, – Мама встала и прошлась по комнате. – Обычно он уделял этому место во второй половине письма, но второй половины в этот раз нет. Что если письмо подделано искусным каллиграфом?

– Не подделано, – беспечно ответил Родион. – Я знаю его букву «Р». Так пишет только он. Подделать невозможно, я много раз пытался. Здесь он пишет про какого-то барона Протаара, сравнивает его с индюшкой. Только Лаг приводит сравнение с индюшкой. Это его письмо.

– Там что-то произошло, я чувствую, – схватился за сердце Папа. – Лаг не говорит нам, но он сам не свой. И Рисмаг умолк, не написал ни строчки опровержения. Если бы Ридалаг нашёлся, Дэвони первым выслал бы вестового с ближайшим караваном.

– Странно не это, – вставил слово гралийский посол Дейн Вистога. – Почему вестовые прибыли в один срок? Тот, что доставил письмо от Князя, пояснил, отчего так задержался?

– Пояснил, – ответила Мама. – Нет никакой задержки. Вестовые почти одновременно получили бумаги. Князь Дэвони выслал своё письмо едва ли не позже.

– То есть, – рассуждал Родион, – проблемы с головой не у моего старше родного братика, а у сдуревшего Рисмага Дэвони?

– Не в правилах Рисмага шутить подобными вещами, – гаркнул Патриарх семейства.

– А сходить с ума в его правилах?

– Роди, отец прав, там что-то произошло, – приблизилась к нему Мама. – Пойми, это не нормально, если сначала пишут, что человек погиб, а спустя три месяца погибший заявляет, что у него всё в порядке. Ридалаг в опасности, сердцем чувствую.

Мама плакала впервые на его памяти, и это было пострашнее письма Дэвони. Словно вокруг сгустился вязкий туман, и сердце Родиона кольнуло. Дурное предчувствие почти осязаемо зашевелилось под кожей. Вот оно что?

Совет семьи закончился на том, что требуется время для расследования. В Северную Навадну, городок близ пограничной Северной стены, направился отряд тайной канцелярии с тем, чтобы допросить торговцев, прибывших из Агарона. Возможно, так они получат больше сведений о событиях, произошедших в Северном царстве.

Родион вернулся в чайную комнату, где его с утра дожидался дядюшка по маминой линии, Титтава Орс. Он опекал старшего из братьев, Ридалага Ялагра в его управлении восточными провинциями Ригорона, он сам являлся наместником портового города Греден и строил корабли. Но с отъездом Лага восточные провинции отошли под управление Родиона Ялагра.

Стоит отметить, как Титтава изменился за эти годы. Из молодого человека с заметно рыжими волосами он вырос в дородного дядюшку, точнее будет сказать в крайне дородного дядюшку с бородкой, усами и поредевшими, но не поседевшими волосами. Лишь местами начали серебриться редкие пряди, известно, рыжие седеют позже прочих.

Дядька до сих пор не женат. Страстный коллекционер макетов кораблей, охотится даже за набросками морских и речных посудин всех видов и всех стран. Фрегатами, баржами и даже рыбацкими лодчонками увешен и заставлен дом наместника Гредена. За редкие экспонаты он готов продать душу и потратить целое состояние. К слову сказать, оно сложилось недурное, как бы не больше, чем у старших братьев Торка и Ноя Орсов вместе взятых. Причина тому проста: к нему стекались сведения о кладах морских пиратов и гралийских мародеров, кои он азартно искал, отдавал в казну и от того имел недурную прибыль.

Перед разговором он заметно взволнован, пыхтит лоснящимися щеками и стирает шелковым платком бисеринки пота на лбу.

– Мой возлюбленный морской дядюшка, я не так давно попираю землю в твоих восточных провинциях, но уже знаю этот взгляд.

– Роди, это то, что я искал всю жизнь, – задрожали пухлые губки толстяка. – Они существуют.

– Кто? Женщины? Ты на старости лет прозрел и решился-таки лишиться невинности?

– Корабли!

– Да ладно, – пропел племянник. – Откуда такая уверенность? Неужели заглянул в гавань?

– Сухопутные корабли, Родик. Сухопутные! – Дядюшка неуклюже порылся в своих карманах, пыхтел, возился и бурчал под нос ругательства, и наконец извлёк пред очи Принца засаленный клочок бумаги. – Взгляни, взгляни. Вот, что нарисовал один бродяга, которого хорошо бы вздернуть, да не за что.

Родион брезгливо развернул смятую бумагу.

– Что-то не пойму, что я должен здесь увидеть?

– Роди, они сухопутные!

– Неужели? – Родион крутил бумажку, на которой почти детской рукой нарисовано нечто, едва напоминающее средство передвижения. – Допустим. И?

– Мне нужно получить качественное отображение. Лучше макет, – воодушевленно добавил Титтава.

– Мой дорогой водоплавающий пращур, мне льстит твоя вера в мои способности, но рисовать я не умею. За сим тебе следует обратиться к нашей сестрице Тенне. Она тебе намазюкает, что пожелаешь. По запросу пририсует столько новых деталей, что ты присвистнешь.

– Не присвистну, – буркнул Титтава Орс. – Мне нужно отображение подлинника. А эти корабли агаронские. Потому и рисунок должен быть оттуда.

– Агаронские? – приподнял брови Принц. – Ридалаг в Северном царстве, но что-то в своих письмах он ни словом не упомянул о чудо-кораблях, все больше о своей дочурке. А он тот ещё корабельщик. Выходит, нет никаких кораблей.

– Не выходит, – огрызался дядька. – Очевидно, он занят чем-то иным. Нужно ему отписаться.

Родион откинулся в кресле и тяжело вздохнул. Отписаться можно, но с получателем проблемы. И что-то ему подсказывает, что проблемы серьёзные. Маму провести сложно, она не ошибается, когда с детьми случается беда. Зацепок так мало, что с трудом верится в непоправимое. Остаётся надеяться на сведения от торговцев, ибо даже если выслать в Агарон новых послов, вернутся они месяцев через шесть-восемь. А по расчётам Родиона выходит, что проблемы с Ридалагом и принцессой Эстерсэн начались не меньше полугода назад. С такой скоростью любая помощь опоздает на целый год.

Родион ломал голову над загадкой и пришёл к самому неутешительному выводу. Ему нужна помощь. Хуже того, помощь нужна от очередной княжны Тирэлл.

– Милордик, – воскликнула Биннет Тирэлл и присела в низком поклоне. – Как я рада, что вы нашли времечко и навестили…

– Биннет, я понял, не наводи суету. Времечка у меня мало. Доставай свои шаманские кости и приступай.

Биннет Тирэлл двенадцатая из девиц князя Тирэлла, родная сестра Вилли. Очень знаковый персонаж в его непростых отношениях с этим семейством. Фея Тирэлл, одухотворенная и воздушная девушка, способная сбить с ног своим своеобразным милосердием и добросердечием. В свое время потрепала ему нервы со своими брачными играми, загоняла в угол жертвы и требовала ломать им руки и ноги на пожалеть. Закончилось тем, что она бросила свадебные изыскания и отправилась за счет казны учиться в Северное царство на магистрата.

В Северном царстве Агарон Фея пребывала подозрительно мало, вернулась через год и сообщила, что в ней открыли дар прорицательницы, и теперь она готова предсказать события на годы, да что там, на столетия вперёд. Бесспорно, могла, однако слог её был столь витиеватый и образный, что в тех предсказаниях смысла меньше, чем в детских сказках. Родион участвовал в её показательных выступлениях исключительно для развлечения, ибо Биннет гадала столь причудливо, что оставалось только задирать брови и сдерживать лютый смех.

– Вам что-нибудь предсказать, Милордик? – обрадовалась девушка.

– Не что-нибудь, – зло огрызался он, – а что-нибудь хорошее.

– Мм… что-то про истинную любовь? И как её отличить среди прочих, не истинных?

– Остынь, отродье Тирэллов. Для начала свяжись с духами и ответь мне, где мой единоутробный и старший брат? Где его лихие боги носят?

Биннет скривила недовольную моську, но порылась в сундуках и потрясла перед его носом грязным мешочком с неизвестным содержимым. Затем прорицательница сосредоточилась.

В первый раз наблюдая эту картину Родион ждал от неё чего-то экзальтированного, поволоки глаз или беснования. Однако Биннет его приятно удивила. Традиционно девушка прикусила верхнюю губу и свела глаза на переносице. А потом выбросила из мешочка содержимое, и Родион от подступившей тошноты заткнул нос. Из мешка выпали маленькие черепки давно убиенных мелких животных. Можно даже не спрашивать, кто прибил милых зверушек. Биннет в своё время даже генералам ломала руки-ноги, с неё станется.

– Вижу большую тень, – рокотала гадалка. – В тени той бьётся маленькая птаха. Бьётся, а вырваться не может. Глаза у той птахи изо льда. Открывает она клюв, а оттуда падают куски льда. Тень эта – темница для неё.

– Это всё? – фыркнул Милордик.

– Ваше Высочество, я рассказываю только то, что вижу.

– То есть, он в темнице?

Девушка ещё раз тщательно изучила костяную мозаику.

– Плохо ему, – подтвердила она.

– Допустим, – поджал губы мужчина. – Что с принцессой Эстерсэн?

Биннет охотно собрала черепки в мешок, снова потрясла и снова бросила на стол.

– Вижу прекрасный дворец, много света, всё белое, зайчики с белым мехом.

И в этом особенность гадалки-Биннет. Людей она не видит, только иносказательно, птички, зайчики, бабочки. И потому все её слова сливаются в какой-то бред городского сумасшедшего.

Родион закатил глаза от нетерпения.

– Биннет, среди них есть красноволосый заяц по имени Эстерсэн?

– Милордик, как нехорошо. Это будто…

– Будто? – рычал Принц от едва сдерживаемого раздражения.

– Белый цвет, белый дворец, столько веселья. Там нет живых, они в царстве мёртвых, – отпрянула она от стола.

– Подытожим. Он в чёрной тени, но среди живых. А она в белой кроличьей шубе, но среди мёртвых, – хмурил уставшие брови мужчина.

Шарлатанке по имени Биннет Тирэлл Родион не верил, но неприятное чувство прочно засело в груди. Ничего не ведая о письмах, она вполне отчетливо описала возможную или уже случившуюся беду. При этом Ридалаг жив, что вполне сходится с последним его письмом. Неужели есть надежда?

– Милордик, не могли бы вы помочь мне в одном маленьком дельце, – подступилась к нему просительница. – Дело в том, что духи обычно очень неразговорчивы, когда общаешься с ними без магического кристалла или спрашиваешь про себя.

– Сочувствую, любопытная ты моя. Но и только. Нет у меня желания раскидывать кости на тебя. И увижу я только то, что ты их плохо обглодала перед использованием.

– Не могли бы вы порекомендовать зайти ко мне на погадать господина…

– Прекрасненькая ты моя, – собрался уходить Принц, – не напрягай свой волшебный дар, хватит с меня твоих причуд. Ни одного приличного господина я твоим кровожадным духам больше не скормлю.

– А если это судьба?

За эти годы Фея повзрослела, и, хотя ещё не совершила окончательный переход из Феи в Ведьму, все же изрядно продвинулась в этом направлении. Известная пожирательница мужских сердец приметила очередную жертву и вышла на охоту. Среди ее трофеев есть даже генерал ригоронской армии. Девица с легкостью избавлялась от завоеванного жениха и шла дальше, будто ей нравился сам процесс, а не его результат.

Осечка вышла только один раз, но и жертва оказалась непростая. За время пребывания в Агароне на предмет изучения магии Биннет Тирэлл, по слухам, столкнулась с известным прохвостом и бабником князем и послом Ригорона Рисмагом Дэвони. Что произошло между этими двумя, история умалчивает, но с тех пор Дэвони едва ли не в каждом письме поминает ведьму и ее проклятие, мешающее ему жить и радоваться.

– Если это судьба, пусть он последним об этом узнает. Чуть дольше побудет в счастливом неведении.

Родион завтракал в уютной гостиной, когда Тибель принёс на подносе небольшой свиток письма.

– Четыре дня, – прочитал Принц два слова и смял листок. – Вилли отсчитывает дни до свадьбы.

– Выглядит как угроза, Ваше Вашество, – осторожно заметил секретарь.

– Это и есть угроза, – вздохнул Родион. – И без того тошно, но от Вилли так просто не избавиться.

В коридоре послышался неясный звук борьбы, и вот уже в приемную комнату Родиона ворвался всклокоченный Ти. Или Яни, кто их разберёт. Венценосные близнецы и его младшие братья похожи, как две мохнатые зеленые гусеницы.

– Чего тебе, несносная гусеница? Ошибся дверью?

– Роди, Лага нужно сыскать. Нужно направить в Агарон поисковый отряд. Я поеду с отрядом и спасу его.

– Ти, напрасно стараешься, – хмыкнул хозяин гостиной и тщательно намазал варенье на булочку. – Даже под таким предлогом из дома тебя выпускать нельзя, потому что после того спасать придётся уже тебя.

– С чего так? – рявкнул Рестиан Ялагр.

– С того, мой единоутробный несмышлёныш, что всякий раз, когда у тебя открывается зуд к бродяжничеству, ты вляпываешься по самые брови. Вспомнить хотя бы провал твоего последнего исхода. Ты отправился в островные провинции…

– Именно! Я наместник Островных провинций, – защищался Ти.

– В которых так и не побывал ни разу. Ибо попытка не засчитана.

– Я искал новые острова!

– А нашёл приключения на свою неугомонную задницу. Теперь нет целого фрегата в западном Море Бурь.

– Но на карте появился ещё один остров!

– Ещё один риф, названный в твою честь. «Достойная» замена боевому фрегату. Чудом остался жив, благо рыбаки приметили в море останки корабля.

– Но брата нужно спасать, а я очень даже подхожу. У меня вера агаронская. И языки я благодаря Отриэн подтянул.

– Не знаю, что насчёт ваших с Отриэн языков, но верой своей мне перед носом не махай. Точнее не верти, – хмыкнул Родион, припомнив, что святые письмена агаронской веры обычно накалывают на шее, но с близнецами вышла история, после которой письмена сместились на интимную часть тела ниже спины. – Ты последний в очереди на поездку в Агарон. Если тебя это немного успокоит, предпоследний стою я.

– Не успокоит!

– Возьми пару уроков у Дедули по вязанию. Очень умиротворяет.

– Я уеду в Агарон, хотите вы того или нет, – разозлился Ти и хлопнул дверью.

Однако спасатели на сегодня не закончились. Ещё один такой же пылкий ждал его в приёмных комнатах.

– Ваше Высочество, – поклонился Дейн Вистога.

– Мой случайный родственник, твоя официальность пугает без меры. Чем ты так взбудоражен? – Родион присел в кресло.

– Я могу возглавить отряд в Агарон.

– Гм… неожиданно. Я чего-то не знаю? Хочешь бежать на край света от такой жизни? Икота замучила?

Гралийский барон и посол гралийского Короля Дейн Вистога женат на сестрице Тенне, и зная неугомонный характер ригоронской принцессы, иного и предположить сложно. С детства Родион зовёт ее Икотой, и ровно потому что, покоя от неё нет никому.

– Его Императорское Величество не позволит отправиться в Северное царство ещё одному венценосному Ялагру. Это будет слишком. Я подхожу для этой миссии больше прочих.

– Чем же это, Пушистик? Двойным слоем волосатости?

Пушистик ровно потому. В истории Дейна Вистоги и Тенны много темных пятен. Однажды принцесса приволокла в дом полу-гралийца – полу-ригоронца с мохнатой грудью и копной волос на всем лице. С тех пор он Пушистик, и уже перестал обижаться.

– Я Гралиец…

– Полу-Ригоронец, – привычно поправил его Родион.

– Я могу пользоваться этим преимуществом, рассчитывать на поддержку гралийской диаспоры и посольства, а они многочисленней ригоронской. Я привлеку меньше внимания и меньше подозрений со стороны агаронского трона.

– Насчёт меньше внимания я бы поспорил. Персона ты заметная, кущи на твоей груди станут предметом всеобщей зависти. В целом, здравое зерно в твоих словах есть, – признал Принц. – Всё так, но есть одно большое «Но».

– Тенна не будет против, она любит Ридалага и желает ему вернуться домой.

– Против будет гралийский монарх, который отрядил тебя послом в Ригорон. А дипломатические объяснения «что, к чему и зачем» затянутся настолько, что спасательная миссия успеет вернуться домой.

– К лихим богам эти разрешения, – возмутился Дейн.

– Нет, Пушистик, твои надежды поскорее смыться от домашнего уюта несбыточны. Сиди дома, расти дочерей. В этом деле ты, если и потребуешься, то только для добрых напутствий.

Родион искренне не понимал, откуда в этих дурнях столько энтузиазма. Лично он не хотел посетить Северное царство, дорога не прельщала его приключениями, а погода в Агароне настолько дурная, что он кутался в плед при одном упоминании северных названий. Он теплолюбивый, изнеженный Принц, мечтающий вернуться в свой уютный мир в Ближних Патнах, в Южных провинциях Ригорона, и там отмокать в тёплых каналах летнего императорского дворца круглый год. Есть в этом какая-то особая пытка, ибо Родион чувствовал, что поездки ему не миновать.

– Яни, я правильно понимаю, что ты спешишь возглавить спасательный отряд? – бурчал Родион, явственно ощущая себя простуженным ещё до поездки.

– Роди, я должен ехать, – уверенно заявил второй близнец и сел рядом на диванчике.

– Давай рассуждать здраво, – старший шумно втянул из кружки горячий отвар. – Итак, ты уже в Агароне. Что будешь делать?

– Я эм… буду искать Лага.

– Неверный ответ. Для начала ты будешь искать нашего посла, Рисмага Дэвони. Второй вопрос. Яни, сосредоточься и будь внимательным. Ты не нашёл Рисмага. Твои действия?

– Я мм… буду искать Лага, – мямлил тот.

– Неверный ответ. Если ты не нашёл Рисмага, то тот либо мёртв, либо сбежал. Как определить, что ригоронский посол мёртв?

– Гм… найти тело?

– Неверный ответ. Яни, зачем тебе выкапывать тело из вечной мерзлоты? Просто обыщи посольский дом и допроси слуг. Итак, у нас три неправильных ответа. Исходя из моих предположений, с такими навыками ты даже до Агарона не доедешь.

– Роди, но я же могу…

– Ничего ты не можешь, моя дорогая гусеница, – почти ласково отчитывал старший брат. – Если там затоптали Ридалага, то ты погибнешь в первый же день. Потому сиди дома и не высовывайся.

– Кто-то же должен это сделать? – возмутился тот.

– Кто-то должен, – задумчиво ответил Родион и отхлебнул ещё отвара от простуды.

Последним «спасателем» должен стать Гор, но тот все ещё отсыпался в потребных домах и потому появился в приемных Родиона только на следующее утро.

– Милорд, снова письмо, – с кислой миной протянул Тибель поднос со свитком.

– Три дня, – кивнул Принц и приветствовал младшего из Ялагров. – Что тебе нужно, дитя-переросток?

– Роди, я знаю Степь, – пробасил Гор.

– Заход правильный, ты Степь знаешь, – согласился Принц. – Наместнику Северных провинций Ригорона и не знать Степь?

– Я владею всеми видами оружия.

– Лучше меня, это верно, – кивал Родион.

– Я не связан обязательствами, у меня нет жены и детей, я младший и наименее ценный.

– Здесь я бы поспорил, но в целом хвалю, ты хорошо продумал стратегию.

– Я знаю Ридалага лучше прочих, мы с ним долгое время провели в северных провинциях. Все его шаги я могу просчитать и даже предугадать. Я найду его.

Родион внимательно рассматривал брата. «Наименее ценный» определенно не про Гора. Младший повзрослел, окреп и поумнел. Из вчерашнего подростка он вырос в мужчину, готового взять на себя ответственность.

– Гор, есть один критический недостаток во всей этой истории. Ты найдёшь Ридалага, сомнений у меня нет. Найдёшь и влипнешь в ту же историю. Если ты давно не смотрел в зеркало, то открою тебе небольшой секрет. Ты похож на Лага и даже слишком. Враги, если таковые есть, а они есть, вычислят тебя с первого взгляда. И забросят в ту же темницу.

– Почему в темницу? – нахмурил брови младший. – Ты что-то знаешь?

– Не знаю, но просчитываю варианты. Убивать его незачем, он не претендует на агаронский трон, в отличие от баронты Эстерсэн. К тому же убивать его опасно, он не последний человек в Ригороне. Сын Императора, истинного происхождение не утаишь. А Агарон всё ещё зависит от нашего хлеба. Но если его не убили, и он жив вопреки паническим настроениям Рисмага, то остаётся неволя. И последнее письмо он писал именно из неволи, коротко, ни о чем. Возможно, Рисмаг Дэвони уже с ним, ибо второго письма-опровержения от него нет.

– Интересно, зачем его неволить?

– Зачем – понятно и неинтересно. Ридалаг сунул свой хозяйственный нос не в свои дела. И не просто сунул, а создал угрозу. Интересно другое. Они знают, кто он, под пытками и не такое расскажешь, но всё равно не отпускают. Не отпускают и ждут. Ждут чего?

– Или кого? – встрепенулся юноша.

– Вопрос без ответа. Твоё оружие бессильно в этой игре. На той стороне сидит изворотливый и опасный противник. И ответить ему достойно ты не сможешь. Мечами махать он не станет, будет бить иначе, а это уже моё оружие.

– Это месть за поражение в Степи? Месть за историю с отравлением Гралийского короля? Мы спасли от неминуемой гибели Генрада Гралийского, чем фактически развалили козни Агарона против нас пять лет назад. В этом суть?

– «Месть придумали дураки и богачи», однажды сказал мой дражайший дядюшка Ной Орс. И был прав. Это не месть. Но что это, я пока не понимаю.

Глава 3

Пять лет назад, по окончании войны кочевых племён против Мериона, агаронская принцесса и наследная баронта Эстерсэн в знак благодарности за помощь с мерионскими беженцами подарила ригоронскому трону шесть магистратов. Служители магических культов известны всему свету своей тайной магией и высоким уровнем знаний в разных областях. Этот дар был сопоставим с тремястами мерами золота, который Родион Ялагр запросил у агаронского трона за добрую услугу.

Но агаронцы расплатились шестью магистратами, и те сразу поступили в распоряжение Родиона Ялагра. Папа так решил, прекрасно осознавая, что сын использует этот дар не в пустую и извлечёт максимум пользы. Никто иной не сможет пристроить подарок лучше. Ни Ридалаг, который не нашёл среди них корабельщиков. Ни близнецы, которые по развитию младше Гора. Ни сам Гор, который в сущности совсем ребёнок. Мог взяться только Родион, да ещё Риккон, приемный сын и племянник Императора, но…

Риккон исчез бесследно. Поначалу семья лишь смутно беспокоилась, но со временем тревога переросла в подозрение.

– Это может быть твоя Висцийка? – однажды спросил отец сына. – По времени сходится. Она покинула Свидарг в тот самый день, когда Риккон исчез.

Пять дет назад в кутерьме политических и военных событий Ригорон заключил союз с южным королевством Алесция, которое представляли на переговорах четыре алесцийские Теседы или генералы областей. Одна из них была Висцийка Нея Артенна, ставшая в тот же год избранной королевой. Родион Ялагр вел переговоры и вляпался по самые брови в двух сестренок-близняшек Нею и Солонну Артенну. Они похожи, в одну из них он был влюблён, а вторая прибыла с посольской миссией в Ригорон, и после ее отъезда пропал Риккон Ялагр.

– Конечно, может. Почему нет? Она вполне могла треснуть его тяжеленьким по голове и прихватить с собой. Кстати, неплохой выбор. Конник хоть и дурнушка, но вполне себе половозрелая особь, способная заинтересовать женщину. Хотя бы на один раз, до первого разочарования.

– Роди, я не шучу. Он мне сын, Мама с ума сходит от беспокойства.