Полная версия
Секреты Средиземья. Как появилась культовая вселенная Властелина колец
Толкин и социология: перед лицом утраты мира
Тьерри Рожель,
доцент кафедры экономических и социальных наук
Два взгляда на меняющийся мир
В лекции, посвященной волшебным сказкам[36], прочитанной в Сент-Эндрюсском университете в 1939 году, Толкин вернулся к двум расхожим идеям. Первая – что сказки предназначены для детей. Толкин сам заинтересовался сказками, начав профессионально заниматься филологией, и по его мнению, взрослые способны наслаждаться этими историями не меньше детей. Лишь по исторической случайности сказка ассоциируется с детством. Второе предубеждение касалось эскапистского характера сказок: если они и являются «историями о побеге», то, по словам Толкина, речь идет не о побеге дезертира, а о побеге заключенного; не о невыполнении долга, а о побеге из тюрьмы в желанный мир.
Для Толкина сказки и фэнтези, рождение которого обычно датируется 1865 годом, с «Приключений Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, – это способ постижения мира. «Сказка по-своему отражает правду», – утверждал Толкин в письме № 181 от января или февраля 1956 года. Создавая «вторичный мир», мы говорим не о возможном, а о желаемом, и здесь сказки не противоречат знаниям и могут кое-что сообщить о реальном мире.
Однако Толкин не использовал сказку для критики реальности и ни в коем случае не собирался превращать «Властелина Колец» в аллегорию современного мира. Он регулярно опровергал идеи, что его произведение предупреждает о нацистской опасности, о коммунистическом мире или о ядерной бомбе. Однако он не отрицал того, что восприятие писателем окружающего мира проявляется в его повествовании.
В произведениях Толкина мы находим его неприятие современного мира или даже отвращение к нему, зарождавшемуся в течение «долгого девятнадцатого века» (от промышленной революции до Первой мировой войны), чтобы расцвести в XX веке. Это проявляется и в переписке. Например, Толкину не нравились автомобили, разрушавшие его вселенную: «[…] Хотя дух Изенгарда, если не Мордора, конечно же, вечно о себе заявляет. Взять вот хоть нынешний проект уничтожить Оксфорд, чтобы открыть путь автомобилям»[37] (черновик письма № 181 от января или февраля 1956 года). Ему не нравились механизмы в целом, за исключением пишущей машинки[38] (он хотел бы иметь модель, снабженную феанорскими символами, как следует из письма от 16 июля 1954 года). В письме от 7 июля 1944 года он пишет: «[…] Вот безысходная трагедия всех машин как на ладони. В отличие от искусства, которое довольствуется тем, что создает новый, вторичный мир в воображении, техника пытается претворить желание в жизнь и так создать некую могучую силу в этом Мире; а ведь на самом деле подлинного удовлетворения это ни за что не принесет…»[39]
Точно так же он не любил современные города, и его ужасало «безумное уничтожение физических земель как таковых, американцами населенных» (черновик письма № 328, осень 1971 года). Не жаловал он и современные развлечения, особенно всё, связанное с Диснеем, о чем свидетельствует письмо от мая 1937 года (за несколько месяцев до выхода «Белоснежки», первого цветного полнометражного фильма в истории мультипликации), написанное в ходе эпистолярного обмена мнениями по поводу возможного издания «Хоббита» в США. Говоря о возможных иллюстрациях, Tолкин наложил вето на «что-либо от студий Диснея (чьи работы я искренне ненавижу)» (письмо от 13 мая 1937 года). Это мнение, очевидно, не изменилось и несколько лет спустя, когда писатель отметил, что «Гамельнский крысолов» – это «жуткое предвестие самых вульгарных элементов у Диснея» (письмо от 22 ноября 1961 года).
Толкину не нравился современный мир: «Такова современная жизнь. Мордор среди нас» (письмо от 24 октября 1952 года). Так он описывает «дух зла» в сегодняшних, но не универсальных терминах: машина, «“научный” материализм […]» (письмо от 30 января 1945 года).
Это отвращение неоднократно проявлялось в I и II томах «Властелина Колец». Например, Гэндальф описывает, как Саруман заточил его в тюрьму на Ортханке, откуда он наблюдал за пейзажем: «Прекрасная, некогда зеленая долина лежала подо мной выжженной пустыней. Вся она была покрыта шахтами, кузницами. Я видел волков и орков. Видимо, Саруман копил собственные силы. Над долиной висел дым, гарь окутывала Ортханк удушливым облаком»[40]. Не напоминает ли это описание Англию, стоявшую в авангарде промышленной революции?
Проследив переход от мифического времени (периода «Сильмариллиона» и мира эльфов) к историческому («Властелин Колец», когда эльфы постепенно исчезают), Толкин реализовал свои амбиции, предложив Англии собственную мифологию. Этим он напоминал Дон Кихота, боровшегося с невыносимой реальностью. Другой реакцией могло бы стать принятие этой реальности и ее анализ, чтобы, возможно, изменить ход развития.
Происходившие потрясения также были ответственны за подъем социологии, основная роль которой, по словам немецкого исследователя Норберта Элиаса, заключалась в «преследовании мифов». Действительно, все «классические социологи», работавшие в период с 1830 по 1920[41] год, были поражены последствиями двух великих революций – демократической и промышленной, писал Роберт Нисбет[42] в 1966 году. Потрясения в мире были разносторонними: индустриализация и оспаривание традиционных иерархий, растущая рационализация и разочарование в мире, вытеснение сакрального, трансформация социальных связей и т. д. Все это не обходилось без кризисов, социальных конфликтов, «аномии» и «выравнивания мира». Здесь проявились некоторые интересы классических социологов, каждый из которых придерживался своего подхода к анализу: производственные и классовые отношения (Карл Маркс), рационализация мира и разочарование в нем (Макс Вебер), овеществление мира и роль денег (Георг Зиммель), изменения социальных связей (Эмиль Дюркгейм)…
В отличие от Толкина, социологи признали эту трансформацию мира. Как писал Роберт Нисбет в 1966 году, «наша цивилизация – городская, демократическая, индустриальная, бюрократическая, рационализированная; это крупномасштабная цивилизация, формальная, светская и технологическая […] То, что многие из нас испытывают определенную тревогу, недоумение и даже ностальгию при виде результатов этих двух революций, не меняет сути дела, и даже если несколько Дон Кихотов иногда пытаются бороться с ветряными мельницами, эти результаты уже есть, и они необратимы».
Объединяющие подходы
Подход Фердинанда Тённиса, который до сих пор считается основой современной социологии, подчеркивал противопоставление общности и общества, проходящее фоном в произведениях Толкина. В своей работе «Общность и общество», опубликованной в 1887 году, Тённис продемонстрировал, что любое человеческое объединение является результатом двух форм социальных связей.
Первая, «узы сообщества», обеспечивает сплоченность между людьми благодаря глубине и теплу общих взаимных чувств, связанных с привычками и обычаями. Именно такую связь мы, как правило, наблюдаем в семейных, дружеских или соседских отношениях в деревне. В таких случаях человек чаще всего естественным образом принадлежит к группе, и эта принадлежность не является результатом его осознанного выбора.
Но чтобы люди жили вместе, также необходимы «социальные узы» – добровольно выбранные связи, обычно основанные на рассуждениях или расчетах. Общественный или коммерческий договор и рыночные отношения служат наиболее очевидными примерами. Компания – вот организация, которая ближе всего подходит к общественному объединению такого рода, а космополитический город является его предпочтительной средой.
Таким образом, согласно Тённису, любая социальная форма возникает в результате сочетания этих двух типов связей. Но он добавляет, что в XIX веке эволюция привела к переходу от мира с доминирующими общинными связами (семья, деревня и традиции) к миру, где преобладают социальные связи (рыночные отношения, предпринимательская деятельность и мегаполисы). Мы переходим от общности к обществу.
Описание Толкином хоббитов и Шира в прологе книги I «Властелина Колец» как нельзя лучше представляет сообщество в понимании Тённиса. Такая общность основана на семье и клане:
И дома, и норы в Шире всегда были большими, рассчитанными на многочисленные хоббитские семьи. […] С величайшей тщательностью рисуются во многих семьях сложнейшие фамильные древа, и всякий, кто имеет дело с этим народом, должен точно знать, кто с кем в родстве и в каком.
Мир хоббитов был прежде всего сельским: известно «стремление хоббитов к мирной жизни и любовь к ухоженной земле. Самое милое дело для них – тщательно и заботливо возделанные поле или садик». Им не нравилось знание как таковое, во всяком случае, нечто неизвестное их не особенно интересовало: «не хоббитам хвастать любовью к отвлеченным знаниям (кроме генеалогии, пожалуй), но в некоторых знатных домах все же читали старинные летописи», «[…] хоббиты предпочитают любой иной литературе что-нибудь хорошо знакомое, четкое, ясное и без всяких там сложных противоречий».
И им не нравились машины: у них «есть и всякие приспособления, но только те, без которых не обойтись, – кузнечные мехи, водяные мельницы да ручные ткацкие станки – других они не признают и не держат». Хоббиты составляли довольно замкнутое сообщество («и никоим образом не вмешивались в события внешнего мира») и, будучи мало подвержены течению времени, «не спешили без необходимости».
Толкин, несомненно, описывает близкий ему исчезающий образ жизни в прежней Англии. Но перемены придут в мир хоббитов из двух источников: от «другого» индивидуума и из внешнего мира.
На пути к объединению
Социолог Эмиль Дюркгейм, использующий в книге «О разделении общественного труда» концепцию «механической солидарности», считал, что сплоченность «общины» основана на соответствии индивидов коллективной модели и на их подчинении коллективному сознанию. Любой, кто отличается, воспринимается группой как опасность и отвергается безвозвратно. Именно это и происходит с Бильбо: известный своей дружбой с эльфами, почитаемый гномами и волшебниками, он подозревается в связях с разного рода чужаками, и его репутация оказывается подмоченной.
Однако, хотя группа отвергает тех, кто не похож на ее членов, они также являются необходимыми участниками ее развития, поскольку то, что сегодня воспринимается как преступление, в будущем может стать источником нормы. Точно так же перемены, которые находятся в центре внимания в книгах «Хоббит» и «Властелин Колец», связаны не с одним персонажем: Бильбо и Фродо – весьма своеобразные хоббиты. Оба холостяки, искатели приключений, и, наконец, они друзья чужаков. Толкин прямо указывает на это в первой книге «Властелина Колец» («О хоббитах»): «…холостяки Бильбо и Фродо были здесь редчайшим исключением, ну так у них и других странностей хватало – чего стоила одна только дружба с эльфами!)». Бильбо также примечателен тем, что он покинет свой кокон, отправившись в приключение вместе с Гэндальфом и гномами под предводительством Торина в качестве взломщика. Именно здесь мы наблюдаем зачатки перемен.
Связь между Бильбо и гномами основана не на общей групповой принадлежности или чувствах, а на совпадении интересов. Она имеет все признаки социальной связи. Об этом свидетельствует послание, прикрепленное на двери Бильбо (и по общему признанию, написанное Гэндальфом), – оно похоже на заявление о поиске работы: «Взломщик ищет хорошую работу и захватывающих приключений за приличное вознаграждение». Впрочем, коммерческий характер дела не оставляет сомнений, когда на следующее утро Торин обращается к Бильбо:
«Торин и Компания —
Взломику Бильбо.
Сердечный привет! Глубоко признательны за оказанное гостеприимство, премного благодарны за предложенное содействие. Условия: оплата по завершении работ, вознаграждение до четырнадцатой доли общего дохода (при наличии упомянутого, не превышая указанного); возмещение путевых издержек гарантируется в любом случае; обеспечение похоронных издержек при соответствующем исходе берет на себя Компания либо ее представители, если обстоятельства совершившегося оставят таковую возможность.
[…]
Искренне ваши
Торин и К°»[43].
Аббревиатура «К°» отсылает скорее к торговым компаниям, чем к средневековым воинским походам: оговорены все условия оплаты и компенсации в случае убытков, но нет ни слова о чести или духовных ценностях, которые нужно защищать. Это просто хорошие деловые отношения.
То же самое происходит в начале книги I, когда Гэндальф вновь появляется, чтобы предотвратить опасность овладения Сауроном Кольца Всевластья. Разумеется, это не коммерческое объединение, но уже и не «отношения общности» в трактовке Тённиса. Теперь речь идет не о вознаграждении Фродо, а о спасении Средиземья, что и объясняет объединение представителей различных свободных народов этой земли. Девять путников будут противостоять девятерым черным всадникам: Гэндальф как волшебник (но иногда приближающийся к эльфам), Леголас от эльфов, Гимли от гномов, Арагорн и Боромир от людей и, наконец, четыре хоббита, Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин.
Объединение не коммерческое, а добровольное. Цель – уничтожить Кольцо Всевластья, чтобы победить Саурона, так что это не совсем сообщество. Сообщество или компания?
Гэндальф пристально смотрит на опустошенный Изенгард
Это партнерство также является вероятным предшественником других сближений и союзов, таких как дружба между некоторыми хоббитами и эльфами или предстоящий брак человека Арагорна с эльфийкой Арвен. Таким образом, различные народы – эльфы, люди, гномы и хоббиты – продолжат свою жизнь, с уважением следуя общему пути, что создаст общее чувство принадлежности. Не заходя так далеко, чтобы говорить о «нации», что было бы анахронизмом, мы можем повторить слова философа Эрнеста Ренана из его знаменитой лекции. Что такое нация? «Нация, как и индивидуумы, – это результат продолжительных усилий, жертв и самоотречения. […] Иметь общую славу в прошлом, общие желания в будущем, совершить вместе великие поступки, желать их и в будущем – вот главные условия для того, чтобы быть народом»[44] – это то, что создается на протяжении всего путешествия «Властелина Колец».
На границах
Сообщество существует прежде всего благодаря осознанию его границы с внешним миром, что, в свою очередь, укрепляет его внутреннюю сплоченность, объясняет Георг Зиммель.
Соответственно, появление незнакомца способно нарушить эту границу и разрушить сообщество. Зиммель превращает чужака в социологическое понятие, обозначающее того, кто находится как в группе, так и вне ее (странствующий торговец, турист, путешественник, но также и тот, кто отклоняется от нормы или является представителем меньшинства), и для кого человеческое сообщество определяется отношением, проявляемым к чужаку.
Маленький мир хоббитов отчасти базируется на страхе перед теми, кто рыщет вдоль его границ:
Как раз когда начиналась эта история, околотней развелось великое множество. Посыпались сообщения и жалобы на всяких разумных и неразумных чужаков, наводнивших Приграничье. А уж это – первейший признак неблагополучия: все не так, как следовало бы и как всегда было
«Властелин Колец. Братство Кольца»
Сразу вспоминается Саурон и его приближенные, но настоящая фигура незнакомца – Гэндальф. Он приехал из другого места и поддерживал давние связи с несколькими членами общины, а потому он одновременно находится как в группе, так и за ее пределами.
Именно он выведет домоседа Бильбо из его мира и заставит открыть для себя другие народы. Это глубоко изменит Бильбо, поскольку заключать союзы с эльфами и гномами значит «понимать» их (в социологическом смысле – вникать в их обычаи и образ жизни). Понимание может заменить собой конфликт, неприятие или стремление к доминированию. Разве это не тот же вызов, с которым Европа столкнется на рубеже ХХ века? Если до XIX века неевропейские миры представляли интерес в первую очередь как земли, подлежащие евангелизации, или источники богатства и рабочей силы, то с развитием этнологии и антропологии они стали объектами научного интереса. И раз на нашей Земле не было эльфов и гномов, то мы перестали верить, что ее могут населять чудовищные существа, полулюди-полуживотные. Мы наконец-то осознали единство человеческого рода.
Толкин и экономика
Тьерри Рожель,
доцент кафедры экономических и социальных наук
Доэкономический мир
Если и есть какая-то социальная наука, доминирующая в нашем мире, то это экономика. Чтобы иметь возможность потреблять, всегда требовалось производить и обменивать, но только в XVIII веке общества перестали основываться главным образом на уважении к родственникам, сходном отношении к обязанностям верующего или к политическим вопросам.
В истории экономики выделяются две даты: 1776 год, когда была опубликована книга Адама Смита (1723–1790) «Богатство народов», считающаяся основополагающим трудом политэкономии в современном понимании этого термина, и 1834 год, ознаменовавший отмену закона Спинхемленда[45], что привело к созданию подлинного рынка труда и положило начало рыночной экономике в полном смысле этого слова. Однако в произведениях Толкина практически нет никаких упоминаний об экономике, поскольку он ссылается на времена (пусть воображаемые), когда она не занимала центрального места в общественной жизни. Мир Средиземья, несомненно, является «доэкономическим» миром.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Слова Гэндальфа Бильбо в фильме «Хоббит: Нежданное путешествие» (2012). – Прим. ред.
2
Гастон Башляр (1884–1962) – французский философ, эстетик, исследователь психологии художественного творчества. – Прим. пер.
3
Здесь и далее письма цит. по: Толкин Дж. Р. Р. Письма. М.: Эксмо, 2004.
4
Tolkien J. Studies. 7, 2010. P. 269.
5
Джеймс Макфе́рсон – шотландский поэт, мистификатор, прославившийся «переводом» с гэльского поэм Оссиана, на самом деле написанных самим Макферсоном. – Прим. пер.
6
Tolkien J. The Notion Club Papers // The History of Middle-earth. 1983–1996. T. IX. P. 167.
7
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
8
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
9
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
10
Цит. по: http://lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/metaphiz.txt_with-big-pictures.html.
11
Кладистика – направление филогенетической систематики, использующее подход к биологической классификации, в котором ранг таксонов определяется в зависимости от последовательности обособления отдельных ветвей (кладонов) на филогенетическом древе. – Прим. пер.
12
Цит. по: https://biography.wikireading.ru/63208.
13
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
14
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
15
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#1236679.
16
Technology and the Future // Report on Planet Three and Other Speculations. London, HarperCollins, 1972.
17
Kieckhefer Richard. Magic in the Middle Ages. Cambridge University Press, 2000.
18
Цит. по: https://omiliya.org/article/o-volshebnykh-skazkakh-dzhon-ronald-ruel-tolkien.html.
19
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#1594292.
20
«За пределы безмолвной планеты» (англ. Out of the Silent Planet, 1938), «Переландра» (англ. Perelandra, 1943), «Мерзейшая мощь» (англ. That Hideous Strength, 1946).
21
181 Из письма к Майклу Стрейту [черновики].
22
Hammond Wayne G., Scul Christina l. J. R. R. Tolkien: Artist & Illustrator. HarperCollins UK, 1995.
23
Беовульф – герой англосаксонской эпической литературы; Сигурд – персонаж скандинавской мифологии. Беовульф убит неназванным драконом, в то время как Сигурд победил владеющего сокровищами дракона Фафнира. Сигурд – древний прообраз героя Зигфрида из «Песни о Нибелунгах». – Прим. ред.
24
От итальянского «палафитта». Этимология подлежит обсуждению, но в общих чертах объединяет понятия «болото» и «посаженный на кол». Это название было дано открытым городам на сваях эпохи неолита и бронзового века. – Прим. ред.
25
Многочисленное кельтское племя, населявшее северо-западную часть современной Швейцарии. – Прим. пер.
26
Французский художник школы академического классицизма, черпавший вдохновение в археологических находках, изображая сцены римской и галльской античности, которые он оттенял патриотизмом. В них также использовалась обнаженная натура (например, в «Бренне и его трофеях», где изображен галльский солдат, вторгающийся в женские покои). – Прим. ред.
27
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#1679363.
28
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#1870426.
29
Э. Геккель, «Красота форм в природе» (1904).
30
Писатель XIV века, который в литературной сфере был для Толкина тем же, чем итальянские примитивисты были для прерафаэлитов, то есть конечной точкой самой литературы. – Прим. ред.
31
Одри Бёрдслей (1872–1898) – английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетизма и модерна 1890-х годов. – Прим. пер.
32
Дженни Харбор – английская художница и иллюстратор в стиле ар-деко. – Прим. пер.
33
Автор романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818). – Прим. ред.
34
Автор романа «Будущая Ева (Ева будущего)» (1886). – Прим. ред.
35
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#823561.
36
Толкин придает этому термину более широкий смысл, чем обычное определение: в сказке рассказывается о волшебстве (или магии). – Прим. ред.
37
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#1357248.
38
Но он с подозрением относится к магнитофонам… Humphrey Carpenter. J. R. R. Tolkien: A Biography. George Allen & Unwin, 1977.
39
Цит. по: https://royallib.com/read/tolkien_dgon_ronald_ruel/pisma.html#501537.
40
Пер. Н. Григорьевой и В. Грушецкого.
41
Карл Маркс (1818–1883), Алекс де Токвиль (1805–1859), Фердинанд Тённис (1855–1936), Макс Вебер (1864–1920), Эмиль Дюркгейм (1858–1917), Георг Зиммель (1858–1918).
42
Роберт Александр Нисбет (1913–1996) – американский социолог неоконсервативной ориентации, профессор Колумбийского университета. – Прим. пер.
43
Пер. Н. Прохоровой.
44
http://www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php.
45
Также называемый «законом о бедных», этот закон, действовавший в Великобритании с 1795 по 1834 год, гарантировал наиболее нуждающимся минимальный доход, индексируемый в зависимости от цены на хлеб и размера семьи. – Прим. ред.
