– Господа! Я каждого из вас знаю лично. Успел познакомиться с вами за этот месяц, что мы провели в школе. Я выполнил все, что вам обещал, когда забирал вас из лагеря. Но не это главное.

Курсанты смотрели на полковника.

– Я понимаю, что многие из вас сейчас думают о том, как воевать на стороне врага! Я не строю иллюзий насчет того, что всех вас уже сумели убедить в необходимости воевать против Сталина. И если, когда вам доверят боевую машину, вы перелетите к красным – это будет удар лично по мне. Но я не боюсь за свою карьеру. Вот вы, курсант Артемьев.

Артемьев поднялся.

– Вы старший лейтенант ВВС Красной Армии.

– Так точно! Бывший лейтенант Красной Армии.

– Вы член ВКП (б)?

– Так точно! Состоял в ВКП (б).

Мальцев приказал курсанту снова занять свое место:

– Садитесь, Артемьев. Курсант Метель!

Метель поднялся:

– Бывший капитан ВВС Черноморского флота Метель! Состоял в ВКП (б) с 1938 года!

– Садитесь!

Курсант сел. Мальцев продолжил:

– Я ведь также как и вы, весь свой сознательный век был коммунистом. Я искренне верил, что наш народ этим путем придет к счастливой жизни. Но прошли годы, и пришло разочарование во всем, чему я верил. Я полковник авиации Красной Армии Мальцев Виктор Иванович, сын бедного крестьянина Владимирской губернии, бывший начальник военно-воздушных сил Сибирского Военного Округа. И начальник гражданской авиации Средней Азии и Закавказья. Я обращаюсь к вам и говорю, что перешел на сторону вермахта добровольно! Я заявляю, что порвал со своим прошлым. Мне как бывшему коммунисту доверили здесь руководящую работу. А там меня в 1938 году объявили врагом народа. Но своему народу я никогда не изменял! И готов бороться с его палачами до последнего вздоха.

Глава 2

Дело предателя: приказ о ликвидации (1944 год)

Москва.

Управление НКГБ СССР.

Октябрь, 1944 год.

Комиссар государственной безопасности 3-го ранга4 Иван Артурович Нольман сотрудник 2-го управления НКГБ ныне служил под началом у Владимира Ивановича Максимова5. Знали они друг друга давно еще с 30-х годов. Тогда молодой сотрудник ОГПУ Максимов хотел работать в Иностранном отделе вместе с Нольманом. Максимова тянуло к настоящей работе, а не к кабинетной.

Нольман служил в знаменитой группе у «Дугласа» – Сергея Шпигельгласса6. Они занимались ликвидацией и похищением (если была такая возможность) сбежавших из СССР врагов. В 1936 году после того, как Нольман ликвидировал перебежчика Навашина, о его талантах заговорили. А после ликвидации лидера украинских националистов Коновальца группа стала легендой.

Максимов подал рапорт в 1937 году с просьбой о переводе его в группу Нольмана. У него был солидный послужной список, он служил в ВЧК с 1918 года и имел заслуги перед советской властью. Но Нольман отказал тогда Максимову из-за одного пятна в его биографии.

В 1919 году сотрудник ВЧК Максимов был взят в плен и содержался в колчаковской контрразведке. Нольману этот факт не понравился. Хотя Максимову стыдиться было него. Держался он на допросах хорошо, никого не выдал. И пополнила фамилия Максимова очередной расстрельный список. Тогда его спас колачковский офицер полковник Губарев Николай Петрович7. Он устроил так, чтобы молодой чекист смог бежать. Впоследствии Максимов отплатил Губареву той же монетой, когда полковник сам оказался в застенке ОГПУ.

Но неприятный факт плена остался в личном деле, и на этом основании Нольман не принял к себе Максимова.

А в 1940 году они встретились снова, и уже Максимов был в кресле начальника. А Нольман заметно утратил доверие после ареста Шпигельгласса. И никогда не попасть бы ему на ответственную работу, если бы не покровительство Лаврентия Берии.

С июня 1941 года Иван Артурович Нольман, тогда старший майор государственной безопасности8, стал сотрудником новообразованного 4-го управления НКГБ СССР под началом Павла Судоплатова. Но осенью 1941 года Нольмана командировали в прифронтовой Харьков. И курировал его уже комиссар госбезопасности 3-го ранга Максимов. А с 1942 года Иван Артурович перешел во 2-е управление под постоянное начало Максимова. И до сих пор они вместе.

Максимову стиль работы Нольмана не нравился. Он не был склонен к принятию рискованных решений, которые так любил Нольман, склонный к авантюризму. Но старшему майору везло. Он выпутывался из любых ситуаций. Казалось, дело проиграно, но Нольман мог повернуть все в самый последний момент и выиграть партию.

***

В октябрьский день 1944 года Иван Артурович Нольман получил шифровку от группы Эдельвейс из Берлина.

Шифровка

«Эдельвейс – Общему Другу»

На ноябрь 1944 года в Праге готовится открытие заседаний Комитета освобождения народов России (КОНР). Председателем комитета станет генерал Власов9. Уже готовится политический манифест так называемого освободительного движения народов России. Для работы над этим документом создана комиссия. На мероприятии в Праге соберутся около 800 человек.

Возглавит президиум генерал Андрей Власов. Кроме него будут присутствовать генерал-майор Михаил Меандров, генерал Антон Туркул, Михаил Бисскупский – глава русских белоэмигрантов в Праге, Алексей фон Лампе – начальник Русского Общевоинского Союза, генералы белой армии атаманы Петр Краснов и Андрей Шкуро, профессор Богатырчук – представитель Украинского национального совета. С немецкой стороны приглашены группенфюрер войск СС и полиции Карл Франк, генерал войск СС Вернер Лоренц, президент Протектората Богемии и Моравии Эмиль Гах.

Власов возглавит вооруженные силы Комитета освобождения народов России, основу которых составит РОА.

После образования ВС КОНР Власов будет принят в замке Гиммлера и ВС КОНР получат официальное признание руководства Германии. Гиммлер намерен разыграть «Русскую карту»

«Ольга» будет иметь прямое отношение к съезду КОНР и сможет присутствовать на его заседаниях в Праге. Прошу разрешения на привлечение «Ольги» к работе в составе группы «Эдельвейс».

Эдельвейс».

***

Группа «Эдельвейс», детище самого Нольмана, успешно работает в Берлине уже 4 месяца.

Во главе Нольман поставил Елену Николаевну Костину, старшего лейтенанта НКГБ, с которой работал с 1941 года. Тогда, в самом начале войны, Костина, работавшая под псевдонимом «Тося», отлично справилась с заданием в Харькове. Генерал фон Браун 14 ноября 1941 года был взорван со всем своим штабом в харьковском особняке. От особняка в центре города осталась только часть крыльца с лестницей.

Затем «Тосю» у Нольмана забрали (хотя он возражал), и она отправилась в Луцк в распоряжение командира луцкой группы полковника НКВД Одинцова. В 1942 году это направление работы стало особенно важным.

Нольман пытался убедить свое начальство, что Костина к работе на территории Западной Украины совсем не готова. Она не слишком хорошо разбиралась в перипетиях отношений украинских националистов из ОУН-Бандеры и ОУН-Мельника. Потому сделала ошибку, и результатом стал провал луцкой группы. Уйти из сетей гестапо тогда удалось только самому Одинцову и ей. Их срочно отозвали в Москву.

Одинцов составил рапорт и Костину должны были предать суду за провал. Но вмешался лично Нольман и снова использовал свое влияние на Лаврентия Берию. Костину перевели в его отдел даже без понижения в звании.

В 1943 году Нольман разработал план операции «Красная вдова», лично подготовил Елену, и под именем вдовы в немецкий тыл отправилась именно лейтенант Костина. Она работала в столице рейхскомиссариата «Украина» в городе Ровно. Затем её внедрили в состав подполья ОУН, и там она успешно действовала до января 1944 года10…

***

Сейчас Елена Костина проживает в Берлине под именем Марии Шульце, восточной немки, которая перебралась в столицу рейха летом 1944 года вслед за своим «женихом» Вильгельмом Обрейтером. Под именем Оберейтера работает сотрудник НКГБ Роман Романович Лавров. Третий участник группы – бывший офицер СМЕРШ капитан Кравцов. Ныне назывался он коммерсантом Эргоном Альтманом.

Нольман прочитал сообщение «Эдельвейса» несколько раз. Все складывалось удачно. Всё кроме «Ольги». Её приказано было не трогать и держать на дальнюю перспективу. Но она «будет иметь прямое отношение к съезду КОНР и сможет присутствовать на его заседаниях в Праге», а это значит, что операция коснется и её.

Иван Артурович считал «Ольгу» удачей случайной. Осенью 1943 года она была отправлена в Ровно с целью отвлечь внимание СД от агента «Красная вдова». Внедрение «Ольги» (хельферин Евы Шрат) прошло не совсем чисто, и Нольман почти списал агента. Но Ева прошла проверки и хорошо зарекомендовала себя в канцелярии генерального комиссара Ровно Эриха Шёне. Из Ровно Её перевели во Львов, а из Львова в Берлин в управление РСХА под начало бригаденфюрера СС Танцмана…

***

Нольман вспомнил свой недавний разговор с министром государственной безопасности СССР Всеволодом Николаевичем Меркуловым11.

Министр вызвал его к себе лично, а не через его непосредственного начальника комиссара государственной безопасности 2-го ранга Максимова12. И разговор он начал странно.

– Вы отлично поработали в свое время за границей, Иван Артурович.

Нольман насторожился.

С чего это министр вспомнил его довоенную работу под руководством товарища Шпигельгласса?

Сергей Михайлович Шпигельгласс работал под псевдонимом «Дуглас» и занимался ликвидацией врагов советской власти, которые сумели скрыться за границей. На счету группы Шпигельгласса были десятки успешных операций. Но время политического террора прошло, и Дуглас в 1938 году был арестован по обвинению в сотрудничестве с иностранными разведками и участии в троцкистском заговоре в НКВД. Вместе с ним взяли и Нольмана, но его спас Берия. Лаврентий Павлович высоко ценил аналитические способности Ивана Артуровича.

Сталин не любил вспоминать про Шпигельгласса. Он словно вычеркнул эту страницу. И вслед за ним не ворошили прошлого Меркулов и Берия.

И вот министр делает прямой намек на его работу у Дугласа.

– Я не просто так вспомнил про это, Иван Артурович.

– Вы хотите сказать, Всеволод Николаевич, что мне придется вспоминать операции Дугласа?

Министр сказал прямо:

– Вам нужно провести акцию против одного из предателей, который занимает ныне среди врагов довольно высокое положение.

– Ликвидация? Я вас верно понял, Всеволод Николаевич?

– Ликвидация при необходимости, Иван Артурович. Нужно похитить этого человека и доставить в Москву.

– О ком идет речь?

– Это бывший полковник ВВС Красной Армии Мальцев. Ныне он формирует у Власова авиационный полк из предателей родины. И русские станут воевать в небе на стороне немцев.

– Мальцев? Этот тот, кто сдался немцам сам в Ялте в 1941 году?

– Именно так.

Нольман по долгу службы знал, что эскадрилья восточных лётчиков сражается на стороне немцев в «Группе Гольтерса». О конкретном содержании боевых задач известно не так много, но о результативности группы говорил факт награждения русских летчиков Железными крестами 1-й и 2-й степени.

– Но с чего вдруг такое внимание к нему спустя столько времени? Насколько я знаю, Мальцев давно еще с 1942 года отбирает по немецким лагерям наших летчиков. И эскадрилья «Остланд» давно сражается против нас.

– Все это так. Иван Артурович. Но сейчас ситуация иная. Мальцев формирует полноценное авиационное соединение. САМ интересовался тем полком, который формирует Мальцев совместно с немцами. По сведениям агентурной разведки у него даже есть герой Советского Союза среди летчиков. Вы понимаете, какое политическое значение придаётся акции?

– Это потребует времени. Нужно готовить группу, товарищ генерал армии.

– Можно использовать для этой работы капитана госбезопасности Кравцова13. Он ведь сейчас в группе Эдельвейс?

– Это так, товарищ генерал армии. Но группа Эдельвейс работает в другом направлении.

– Я не предлагаю отвлекать всю группу для акции. Только Кравцова. А ему в помощь вы пришлете пять человек. Они станут выполнять его приказы, и остальная группа Эдельвейс о его задании знать ничего не будет. Как вы думаете, Кравцов справится с такой задачей?

– Да. Но нужна подготовка, Всеволод Николаевич.

– Вы ведь мастер на такие дела, Иван Артурович.

– В 30-е годы мы работали в условиях, когда не было войны. Теперь все намного сложнее. Нужна группа, которая станет с этим работать. И группа опытная. Один Кравцов ничего не сделает.

– Вот и отправляйте к нему опытных людей, Иван Артурович. Неужели у нас их нет?

– Акции придается большое значение?

– Акция ободрена на самом верху, Иван Артурович. И вам поручено заняться этим делом!

– Я продумаю все и уже сегодня займусь отбором людей в группу, товарищ генерал армии.

– Помните, что Мальцева нужно доставить в Москву живым.

–Я понял задачу, Всеволод Николаевич…

***

И вот шифровка от Эдельвейса. Этот конгресс в Праге может помочь выполнить поставленную Меркуловым задачу.

Нольман снял трубку телефона.

– Вызвать ко мне майора Резникова. Да, это срочно!

Резникова из архива нашли быстро. Не прошло и получаса, как он стоял перед Нольманом.

– Товарищ комиссар госбезопасности 3-го ранга…

– Садитесь, Резников.

Майор сел.

– У меня важное дело. И мне нужна ваша помощь.

– Я готов.

Нольман сказал:

– Дело Мальцева.

– Мальцева? У меня несколько таких дел.

– Мне нужен Мальцев Виктор Иванович.

Резников продемонстрировал свою отменную память:

– Виктор Иванович Мальцев. Полковник авиации. С 1931 года занимал пост начальника управления ВВС Сибирского военного округа.

– Это он, майор.

– У нас есть его дело, товарищ комиссар. Он был арестован в 1938 году по статье 58-1а Измена Родине, но в 1939-ом его дело было прекращено.

– Прекращено в связи с чем? По этой статье дела просто так не закрывали.

– Как вы сами знаете, товарищ комиссар, тогдашнего главу НКВД Ежова арестовали. И кое-кого из тех, кто попал в «ежовые рукавицы», в связи с этим реабилитировали. Мальцева отпустили. Однако на прежнюю должность уже не вернули, и он стал управлять санаторием «Аэрофлот» для офицеров ВВС в Ялте. Понятно, что для Мальцева это была большая обида.

– Вот вам и реабилитация врага народа, майор, – сказал Нольман. – Проявили гуманность и получили предателя. Получили врага. Но в этот раз его ждет только заслуженное им наказание.

– Товарищ комиссар госбезопасности, но Мальцев сейчас на той стороне. Конечно, в свое время он…

– Это время уже пришло, майор. Мальцевым заниматься будем уже сейчас. Не будем ждать конца войны, когда многие предатели поплатятся за свои дела.

– Принято решение о ликвидации?

– О доставке Мальцева в Москву. Мне нужен человек, который хорошо знал Мальцева. И мне он нужен быстро. Потому я и вызвал вас, майор.

– Такой человек есть, товарищ Нольман.

– Вот так сразу? – удивился Нольман.

– Это бывший капитан авиации Трегубов Владимир Александрович. Состоял в должности начальника канцелярии при полковнике Мальцеве, когда тот занимал пост начальника управления ВВС Сибирского военного округа.

– Трегубов также был осужден? – спросил Нольман.

– Да. По статье 58-1г Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене. Арестован в один день с Мальцевым. Но его в отличие от Мальцева не отпустили.

– По статье 58-1г предусмотрено наказание в виде лишения свободы на 10 лет. Он все еще сидит?

Резников ответил:

– В 1942 году попросился на фронт. Воевал в Сталинграде. Полностью реабилитирован.

– Где он сейчас?

– После ранения в штабе авиации.

– В Москве? – удивился Нольман своей удаче.

– Да, товарищ Нольман. Потому я и вспомнил про Трегубова. Он попал недавно в поле моего зрения. У меня затребовали документы по Трегубову.

– По поводу?

– Перевод в штаб требует внимательного изучения его личного дела. Мне показалось странным, что его допустили до такой работы при его статье. Конечно, он искупил кровью, и ему вернули орден и звание, но…

– Что но?

– Я внимательно прочитал его дело, и составил докладную записку.

– И что? Не тяните, майор.

– Я рекомендовал не использовать Трегубова на такой ответственной работе.

– Но к вашему мнению не прислушались, майор?

Резников ответил:

– За него поручился сам маршал авиации Новиков, товарищ Нольман.

– Вот как? А это совсем неплохо, майор. Вот и задание для вас. Вы лично доставите ко мне Трегубова.

– Арестовать?

– Нет. Вежливо и незаметно пригласите его ко мне. Конечно, отказа принимать не стоит, да и не станет он отказываться. Но вы должны дать ему понять, что это не арест.

– Я вас понял, товарищ Нольман. Разрешите идти?

– Идите, майор!

***

Нольман отправился к начальнику 2-го управления НКГБ комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову. Нужно было доложить о шифровке от Эдельвейса и поговорить об использовании «Ольги». Делать это без санкции Максимова было нельзя.

– Проходи, Иван Артурович. Вижу, что пришел не просто так. Садись.

Нольман сел на стул.

– Чаю?

– Нет. Владимир Иванович. Я по срочному делу.

Нольман подал начальнику лист с посланием Эдельвейса. Тот прочитал и вернул текст Нольману. Максимов ничего не сказал, ибо уже был знаком с содержанием этой шифровки.

Заговорил Нольман:

– Похоже, что дела у немцев совсем плохи, Владимир Иванович.

– В этом нет ничего нового, Иван Артурович. У них не хватает людей. Гитлер издал указ о создании фольксштурма – народного ополчения. Это даст им пополнение, но эти люди не солдаты. Они без опыта и многие не имеют никакой подготовки. А части РОА состоят в большинстве из бывших военнопленных Красной Армии.

– Похоже, что Гиммлер согласится признать армию Власова и использовать «Русскую карту» на фронте на полную. Ведь основа так называемых вооруженных сил КОНР – это армия Власова РОА.

Максимов сказал на это:

– Но разве Гитлер согласен дать шанс РОА? Насколько мне известно, он все еще не доверяет русским.

– Гиммлер готов его убедить. Для этого они и организовали это представление в Праге. И нам повезло, Владимир Иванович. «Ольга» по всей видимости, будет присутствовать на этом съезде.

Сотрудник агентурной разведки НКГБ «Ольга» (гауптхельферин Ева Шрат) была особенно ценным агентом. Она работала в главном управлении имперской безопасности (РСХА) в подразделении контрразведки «Восток» под началом бригаденфюрера14 СС Танцмана15.

Максимов понял, куда клонит Нольман и ответил:

– Я не хочу трогать «Ольгу», Иван Артурович. «Ольга» пригодится нам после войны. И ты хорошо это знаешь! Она хороший агент на перспективу в будущей «войне» разведок. И планы на «Ольгу» имею не только я, но министр МНГБ комиссар госбезопасности 1-го ранга Меркулов.

– Но ничего опасного «Ольге» доверено не будет. Она никаким образом под удар не попадет.

– Иван Артурович! «Ольга» достаточно рисковала в июле этого года. Она сейчас на хорошем счету в РСХА. Ей доверяют. И мне нужно чтобы это доверие не пошатнулось. Скоро её немецкое «начальство» станет налаживать контакты с западными союзниками! И вот это нам нужно больше всего!

– Но именно «Ольгу» отправляют на съезд КОНР. Она выполнит здание своего шефа бригаденфюрера Танцмана и заодно кое-что узнает для нас. Специального задания я ей давать не стану.

– Но что тебя так волнует этот Комитет освобождения народов России? Серьёзной силы они не представляют.

– Меня не сильно волнует РОА и комитет. Владимир Иванович, ты же знаешь, что я беседовал с Меркуловым.

– И что? Ему нужен этот комитет?

– Меркулов озвучил желание Хозяина. И мне была поставлена задача. И я сейчас занят разработкой операции.

– И что он тебе поручил, Иван Артурович? Я думаю, что это не тайна от меня?

– Нет. Похищение и доставка в Москву одного из соратников генерала Власова.

– Кто объект? Кого приказано выкрасть?

– Мальцева, бывшего начальника управления ВВС Сибирского военного округа. А ныне он начальник ВВС у Власова. И дело это совсем не такое простое.

Максимов хорошо знал дело Мальцева Виктора Ивановича, полковника авиации, с 1931 года начальника управления ВВС Сибирского военного округа. В ноябре 1941 года Мальцев, после занятия Ялты германскими войсками сам явился в немецкую комендатуру и заявил о своем стремлении бороться с большевиками. В 1943 году он занимался формированием Русской восточной авиагруппы. Посещал лагеря военнопленных и отбирал в них летчиков и техников. Написанная им книга «Конвейер ГПУ» активно использовалась немецкой пропагандой.

Максимов знал о мнении Сталина, которое тот высказал недавно по поводу Мальцева и его авиагруппы.

– Продолжай, Иван Артурович.

Нольман продолжил:

– «Ольга» пользуется доверием своих начальников: оберштурмбаннфюрера16 СС Вильке и бригаденфюрера Танцмана. И они отправляют её в Прагу. Там она станет общаться со многими предателями. Это и наши перебежчики и белогвардейская сволочь, что окопалась под крылом у Гитлера. И скоро все эти «спасители России» от большевизма могут оказаться на фронте.

– И она может помочь тебе выйти на Мальцева, Иван Артурович?

– Думаю, что помощь Ольги будет полезной.

– Иван Артурович, а какими силами ты намерен провести операцию? Отвлекать Эдельвейс от основного задания я не могу. Даже если это задание от Меркулова.

– Этого и не нужно, Владимир Иванович. Сам Меркулов приказал не трогать Эдельвейс. Я возьму только одного из их группы.

– Кого? Капитана Кравцова? – догадался Максимов.

– Его. У Кравцова есть подобный опыт.

– Но он не сможет работать один.

– Он и будет не один. Я уже начал формирование группы для него. И через неделю они будут на месте.

– Неделя? Ты шутишь, Иван Артурович?

– Какие шутки, Владимир Иванович. Вы сами знаете, что у нас со временем всегда беда. Его не хватает. Но мне на этот раз повезло. Я нашел человека, который облегчит для нас задачу.

– Кто такой?

– Бывший подчиненный Мальцева. Капитан авиации Трегубов Владимир Александрович. Был осужден в 1938 году по статье 58-1г. Но в 1942 году напросился на фронт и кровью искупил. Ему возвращено воинское звание капитана.

– И ему можно верить?

– Думаю, что можно, Владимир Иванович. Его ведь ныне держат при штабе авиации, и поручился за него сам маршал Новиков. Но я еще буду с ним говорить лично.

– Его привезут сюда? А что скажет Новиков, Иван Артурович?

– Он станет звонить вам, Владимир Иванович. А вы объясните Новикову ситуацию по поводу его капитана.

– Хорошо, Иван Артурович.

Максимову задание не понравилось. Нольмана это могло отвлечь от выполнения других задач. А похищение Мальцева он не считал делом исключительной важности. Но это желание Сталина и приказ исходил от него…

Глава 3

Капитан Трегубов

Москва.

Управление НКГБ СССР.

Октябрь, 1944 год.

Капитан Владимир Трегубов после ранения и лечения в госпитале был забракован медицинской комиссией и больше не числился в списках летного состава. Он имел большой довоенный опыт штабной работы и мог претендовать на место начштаба или замполита 130-го штурмового авиационного полка17. Но Трегубова исключили из партии в 1938 году после суда, когда он получил десять лет по статье 58-1г. После штрафбата звание ему вернули, и он снова стал лётчиком. Однако в партии не восстановили. Этот факт закрыл капитану доступ к вакантным должностям. На них были назначены другие офицеры с чистыми анкетами.

Однако Трегубову повезло, полковой командир гвардии полковник Макар Гребень поручился за него, и он стал руководителем полётов. Затем был переведен в штаб 1-го штурмового авиакорпуса, где его заметил маршал авиации Новиков и перетянул капитана в главный штаб авиации.

Капитан честно признался маршалу:

– Я был осужден по статье 58-1г, товарищ маршал.

– Но ведь вам вернули звание и награды?

– Так, точно, товарищ маршал. Но в партии меня не восстановили.

– Почему? Ваш послужной список вызывает уважение. Впрочем, этому можно помочь. Я сам поручусь за вас, капитан.

– Я вас не подведу, товарищ маршал!

– Не сомневаюсь в этом, капитан.

Трегубов прибыл в Москву для оформления документов. Но здесь им заинтересовались органы безопасности. Он становится работником штаба и теперь по роду своей службы будет допущен ко многим секретам.

С ним подолгу беседовал следователь из НКГБ Резников. Трегубов уже думал, что его и здесь забракуют, но за него поручился маршал Новиков, и мнение маршала пересилило негативные рекомендации Резникова.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

2 из 5