Во главе раздора

Мне знакомо подобное, поэтому незаметно я тренировала Сиршу, желая помочь подруге преодолеть тревожность при признаках малейшего беспорядка. Водила её в «Подворотню», время от времени в разумных пределах оставляла предметы не на своих местах. И если вначале любые изменения вызывали у Сирши неподдельную тревогу и раздражение, то сейчас она ограничилась хмурым взглядом на брошенные мной вещи.

Сирша закусила губу, явно сдерживаясь от замечания, и…

…промолчала.

Я порадовалась её успехам, и подняла руку к волосам, оценивая, насколько жутко они выглядели после бега в шапке. Всё действительно плохо. У корней сильно примялись, а ниже топорщились во все стороны, наэлектризованные.

– Может, просто кепку надену, – с надеждой предложила я.

– Ещё чего! – тут же встрепенулась Сирша. – Мы с тобой договорились. Я учусь стрелять в «Подворотне», а ты идёшь со мной в клуб. Я своё условие сделки выполнила.

Я страдальчески застонала. Клубы совсем не моё.

– И оденься покрасивее, – добила Сирша, одарив меня безжалостной улыбкой.

– Если ты хочешь, чтобы я надела…

– Ш-ш-ш! – перебила она, вновь прибавив громкость телевизору. Реклама закончилась, и я замерла, глядя на сменяющиеся кадры с места преступления. Подруга подалась вперёд, сосредоточенно следя за новостями.

– Нам сообщили, что убийство, совершённое в северо-восточном районе города, похоже на происшествия многолетней давности. Мы находимся у отеля «Тройное созвездие», в пентхаусе которого актёр Томас Холстер под действием алкогольного опьянения застрелил пятерых человек в разгар вечеринки. Свидетели подтверждают, что первоначальной его целью был Теренс Браннон – главный соперник Томаса в последние годы, но ситуация обернулась большим количеством жертв. Многие сходятся во мнении, что Браннон отобрал у Холстера несколько важных ролей. Агенты Томаса даже говорили, что появление Теренса загубило карьеру их клиента, – уверенно вещала журналистка, стоя перед зданием отеля. Приближаться не позволяли отряды полиции, но это было необязательно, у корреспондентов уже имелись фотографии с места происшествия, и они делали из них вставки, одновременно описывая ситуацию.

– Зачем ты это смотришь? – Я с недоумением проследила, как Сирша старательно записала услышанное.

– Это произошло вчера! Успею дополнить нынешним случаем свой диплом! – воодушевлённо добавила она.

– Но твой диплом о… – я не договорила, поняв о чём речь, и уставилась в телевизор.

– Убив Браннона и ещё четырёх человек, Томас Холстер впал в ужас от содеянного и застрелился сам. Внимание к этому событию стремительно растёт не только из-за громких имён жертвы и преступника, но и вероятности, что в деле опять замешаны палагейцы. В качестве доказательства было отмечено, что в одном месте кожа около ахакора убийцы посерела, хотя сам он был человеком. Это неопровержимое доказательство очевидного вывода, что на момент совершения преступления в организме Томаса Холстера была кровь теневого. По первым предположениям, это могла быть кровь принадлежащих к Дому Гордыни, Зависти или Гнева. Точнее ещё предстоит выяснить. Образцы уже отправлены в лабораторию Дардана Хилла. В ближайшее время мы узнаем правду, – журналистка сделала намеренно длинную паузу ради нескольких жутких кадров. – Всех тревожит мысль, что мы можем вернуться к старым проблемам. Напоминаю, что в последний раз схожее жестокое убийство с вмешательством палагейцев произошло три года назад. Тогда погиб владелец арт-галереи, до этого есть свидетельства об инцидентах шестилетней давности, а ещё ранее трагедии, случившейся более десяти лет назад. Всех потрясло, когда три нападения произошли подряд в один вечер. Все убийцы тогда действовали под влиянием крови теневых, то есть были заражены грехом, который толкнул их на акты агрессии.

Я поморщилась: такие новости хоть и не касались нас напрямую, но портили настроение.

– Думаешь, они что-то задумали? – пробубнила я, подняв ранее брошенную одежду.

– Теневые? Вряд ли, – отмахнулась Сирша, не спуская глаз со сменяющихся кадров места преступления. – Скорее всего, кто-то ошибся или занялся криминалом. Сами архонты будут не в восторге от сложившейся ситуации.

Я кивнула, веря ей на слово. В отличие от моей специализации Сирша оканчивает факультет социологии. Пишет диплом про конфликты между людьми, палагейцами и даориями за последние двадцать лет. И если с лучезарными отношения хорошие, то теневые способны доставить проблемы. Если добавить их кровь человеку в напиток, то тот временно будет подвержен греху. Даже ахакор не поможет. Когда-то давно таким способом мстили или убирали неугодных, потому что человек под таким воздействием совершал преступления, а следом попадал в тюрьму, терял репутацию или лишался рассудка.

Сейчас на мелкие происшествия Совет архонтов никак не реагирует, но если есть пострадавшие или хуже – погибли невинные, то разговор другой. Подобные ситуации всегда ухудшают отношения между мирами, со стороны людей начинаются забастовки и разгораются негативные настроения в сторону палагейцев. Совет архонтов предпочитает до такого не доводить, ведь у многих в Санкт-Данаме есть огнестрельное оружие.

Обычно наша полиция лишь устанавливает причастность теневого к смертям и отправляет информацию в Палагеду. Далее они сами разбираются с виновником. Каким именно способом – никто не знает, есть лишь определённые догадки, так как про их тюрьмы нам ничего не известно.

Из-за опасности торговля кровью палагейцев приравнена всеми тремя мирами к незаконной деятельности и уголовно наказуема.

Ещё в университете слышала, что из крови представителей Дома Соблазна кто-то додумался сделать наркотики для более острых ощущений в сексе. К несчастью, и с этой забавой было связано немало криминала.

– Дардан Хилл, нынешний глава компании «Меридий», пообещал как можно быстрее поделиться результатами исследований. Мистер Хилл как никто заинтересован в выяснении причастности палагейцев к происшествию. Более десяти лет назад двое влиятельных акционеров его фирмы – Фоули и Райден – были убиты завистниками под воздействием крови теневых. Общественность была шокирована масштабами смертей: за один вечер погибло более семи человек. Потеря партнёров сильно обрушила акции компании, и, как выяснилось позднее, погибшие Лиам Райден и его супруга Селена были близкими друзьями Дардана Хилла.

– Восхитительно, – восторженно пробормотала Сирша, продолжая скрипеть ручкой по бумаге.

– Восхитительно? Там люди умерли.

Сирша тут же вскинула растерянный взгляд.

– Нет-нет! То есть это ужасно! Всё произошедшее очень плохо. Надеюсь, они как можно быстрее разберутся, а контрабандисты и виновники получат по заслугам, – оправдываясь, затараторила она. – Я имею в виду, что информация пригодится для моего диплома… я не подразумевала, что…

– Знаю, знаю, – улыбнувшись, остановила я подругу. Разумеется, она не имела в виду ничего дурного. Сирша даже оружие в руки брать не хочет, боясь случайно кому-нибудь навредить. Ну разве что Руфуса не прочь прибить за «куколку» и «чистюлю». Интерес к криминальным новостям она начала проявлять из-за дипломной работы. – Я пойду помоюсь и соберусь, ты тоже перестань это смотреть и готовься.

Сирша закивала, но опять уставилась в телевизор.

* * *

– Кассия, – ласково позвала Сирша.

Я рассеянно дёрнула дверь, проверяя, заперла ли квартиру.

Зря согласилась.

Я дёрнула вновь.

– Кассия.

Это же надо было дать себя уговорить? Может, есть шанс отмазаться?

– Кассия, хватит, – тем же ласковым голосом, но твёрдо остановила меня Сирша.

Вынырнув из своих мыслей, я уставилась на подругу.

– Что «хватит»?

– Дверь. Ты дёрнула её пять раз.

Я с недоумением посмотрела на свои пальцы, впившиеся в ручку. Сирша демонстративно сама дёрнула дверь, доказывая, что та заперта.

– Вот видишь? Всё закрыто. Ты проверила, я проверила. Пойдём, – от её заботливой улыбки мне стало стыдно.

Когда-то Сирша сказала, что я страдаю нервным расстройством, повторяю одни и те же действия несколько раз. Ранее думала, что это не более чем странные привычки, но Сирша сама мучается навязчивыми мыслями о контроле, поэтому я не стала спорить с её выводом. К тому же при взгляде на некоторые мои рутинные действия под новым углом те и правда перестали казаться таким уж обычным делом.

В целом они не сильно влияют на мою повседневную жизнь, но если меня охватывает тревога, то я перестаю осознавать повторяющиеся движения. Сирша намекнула, что моя манера проверять утюг перед выходом множество раз, особенно если им даже не пользовались, немного беспокойная. Прекратить я не смогла, поэтому выкинула утюг. Сирша ответила, что этим мы избежали проблемы, проигнорировав попытку её решить.

Я была не согласна.

Я выкинула утюг.

Нет утюга – нет проблемы.

– Кассия, ты нервничаешь. А мне не нравится, когда ты нервничаешь.

– Это ещё почему? – недовольно пробубнила я, и мы направились к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

– Потому что нервная, ты таскаешь с собой купленный ствол. А ну-ка, стой! – Сирша остановила, уперев руку мне в грудь. – Раскрой куртку.

По коридору разнёсся мой сдавленный смех.

– Ты серьёзно думаешь, что я взяла пистолет?

Сирша наклонила голову и загородила собой лестницу, всем видом показывая, что на слово она мне не верит. Я размотала длинный шарф и раскрыла кожаную куртку, демонстрируя, что помимо джинсов и полупрозрачной чёрной блузки, которую она заставила меня надеть, ничего нет.

Не то чтобы я не думала взять «Глок»…

– И сумку открой.

– Да в этой сумочке лишь мой телефон и помещается! – возмутилась я, но та и бровью не повела.

Наигранно тяжело вздохнув, я открыла клатч. Сирша расслабилась, а лицо озарила виноватая улыбка, когда она не нашла там ничего опасного.

– Я не могу рисковать. С пистолетом нас не пустят в «Святилище греха».

– Как раз туда не помешало бы взять винтовку, – закатив глаза, ответила я.

Сирша делано расхохоталась, эхо её притворного веселья отразилось от каменных стен лестничной клетки. Смех завершился вымученным стоном.

– Только не шути так при теневых, ладно? Я люблю твой безрадостный юмор. Вносит приятное разнообразие в мои светлые будни, но палагейцы бывают темпераментными, – напомнила Сирша, поправив подол своего облегающего белого с блёстками платья. Его длина и вырез говорили достаточно. Такой наряд создали ради привлечения внимания, а не для того, чтобы прикрывать тело.

Сирше это не нужно. Она и так красива, но сегодня подруга явно намерена кого-то заинтересовать. Она запахнула драповое пальто и завязала пояс, скрыв платье.

«Святилище греха» – клуб на границе районов людей и теневых. Та территория считается нейтральной и безопасной. К тому же, как показала тысячелетняя практика, физиологически мы ничем не отличаемся от теневых и лучезарных. Также выяснили ещё один факт: от связи людей с палагейцами или даориями дети не рождаются. Никаких полукровок, никаких новых рас. Но этот же факт позволил любителям случайных связей чувствовать себя спокойнее. Говоря короче, что теневые, что люди весьма рады провести друг с другом вечера и ночи без лишних обязательств. Некоторые даже встречаются, но браки между разными расами не заключаются.

«Святилище греха» – одно из самых популярных мест, где можно познакомиться, развлечься или просто пообщаться. Я предпочитала держаться подальше от подобных заведений не столько из-за страха перед палагейцами и даориями, скорее из-за нелюбви к вечеринкам, но в этот раз обещала Сирше, что составлю ей компанию. Она любит этот клуб, ходит туда с однокурсницами с её потока, у неё и несколько знакомых теневых есть, но до сегодняшнего дня я отнекивалась от предложений Сирши пойти с ними.

– Для кого это платье? – прямо спросила я, бегло оценивая, сколько может быть сантиметров в её высоких каблуках. Макияж более вызывающий, чем обычно. Она точно что-то задумала.

– Для Микеля, – лукаво улыбнулась она и вышла на улицу к нашему заранее вызванному такси.

– Что за Микель?

– Он лучезарный, и поймать его сложно, но мне подсказали, что сегодня он будет в клубе.

– Умоляю не говори, что ты хочешь сравнить умения теневых и лучезарных в постели! – подзадорила я подругу, зная, что с палагейцем на ночь в отеле она оставалась и по рассказам всё было «незабываемо».

Не скрою. Мне интересно, но не настолько, чтобы пробовать. В университете можно собрать множество рассказов о том, хуже лучезарные или лучше, но всё же это остаётся на уровне слухов.

– Неужели у кого-то игривое настроение? Может, и тебе сегодня какого-нибудь язвительного теневого подберём, – передразнила она мою наглую улыбку, закатила глаза и затолкала меня в такси.

– А если серьёзно, Сирша. Зачем мы едем в клуб? – спросила я, когда подруга назвала таксисту адрес и машина тронулась. Здесь недалеко. Ехать минут десять, но Сирша отказалась идти пешком на каблуках.

– У меня осталось всего две недели, чтобы найти место практики, – отбросив шутки, серьёзно заговорила она. – И ты знаешь, что я мечтаю попасть в фирму Дардана Хилла. Все, кому удалось пройти стажировку в компании «Меридий», после окончания университета получили там рабочее место. Ты представляешь, Кассия? – В голубых глазах Сирши зажёгся огонь, она буквально излучала упрямство и непоколебимую решимость.

И я прекрасно понимала почему.

Сиршу бросили родители, совсем маленькую отдали в приют. Кажется, её мама была несовершеннолетней, когда забеременела, поэтому от ребёнка было решено избавиться. Нам с Сиршей повезло попасть в самый достойный из имеющихся приютов в Санкт-Данаме, и всё же наше будущее в лучшем случае включало получение среднего образования, максимум колледж. Затем среднестатистическая работа и посредственный заработок, лишь бы протянуть оставшуюся жизнь.

Мы с Сиршей быстро поняли, что необходимо пробиться в университет. Для нашего приюта государство выделяло в год всего пять бесплатных мест в нескольких высших учебных заведениях. И требовалось сдать экзамен не только на поступление, но и пройти тесты на получение стипендии. Мы ухватились за этот шанс.

На деле план оказался сложнее. Будучи старше на год, Сирша первой ушла из приюта и целый год вкалывала на нескольких работах. В то время она экономила на всём.

Спустя год она поступила в университет, добилась стипендии и выполнила обещание, вернувшись за мной. Я не могла уйти из приюта до совершеннолетия, поэтому Сирше пришлось одной справляться с первоначальными невзгодами. Даже не представляю, где и как она жила, раз нашу первую совместную квартиру, похожую на клоповник, назвала «миленькой».

Разумеется, одной стипендии на двоих не хватало и весь следующий год, пока Сирша привыкала к студенчеству, я вкалывала за двоих, а дома зубрила материал, готовясь к экзаменам.

Первые годы были самыми тяжёлыми, но все трудности нас сплотили, сделав семьёй. Мы поддерживали друг друга, потому что бóльшая часть нашей жизни превратилась в учёбу и подработки без перерывов на отдых. Сперва ради поступления, а потом чтобы не провалить сессии и не вылететь из университета. Лишь год назад регулярно откладываемые деньги перестали исчезать и начали дарить хоть малую свободу в тратах.

Вот и наше пребывание в университете подходило к концу. Я пока не знаю, что делать дальше, но Сирша составила план и умело совмещала учёбу и работу в компании. Она поднялась от помощника секретаря до менеджера на неполной ставке, а теперь нацелилась на одну из самых влиятельных фирм в городе. С её амбициями и умом я не сомневалась, что у Сирши получится.

– Представляю, – серьёзно кивнула я. – Как с этим связан Микель?

– Через пару дней у меня собеседование на стажировку в отдел социологических исследований в компании «Меридий», но я хочу увеличить свои шансы. Микель работает напрямую с Дарданом Хиллом, Кассия. Если мне удастся хоть раз просто поговорить с мистером Хиллом, то уверена, что смогу доказать, что стою практики в их компании. Если я познакомлюсь с Микелем, то, возможно, сумею убедить лучезарного устроить встречу с его начальником.

Шаткий план.

Я закусила губу, припомнив её сегодняшний наряд. Сирша знает, что она красивая. Однажды она сказала, что жизнь не дала нам особых бонусов, поэтому нужно использовать всё, что есть. У неё есть принципы, она никогда не ляжет в чужую кровать ради денег, сексом готова заняться лишь с тем, кто её действительно привлекает. Но флирт и заигрывания Сирша использует при любом удобном случае. Это сработало со всеми, кроме Руфуса. При первой встрече он рассмеялся ей в лицо на попытки строить ему глазки. С тех пор они только и делают, что цапаются.

– Хорошо, но чем я тебе помогу? Ты же знаешь, что я… не особо обаятельная, – неловко замялась я.

Все мои парни были людьми, и самые долгие отношения длились три месяца. Вот уже год я ни с кем не встречалась.

– Ты мне нужна, потому что хорошо оцениваешь обстановку и ко всем подозрительна. Я никогда не общалась с лучезарными и не знаю, чего ждать от этого Микеля.

– Значит, я как моральная поддержка или запасной предлог для побега?

– Вроде того. Хотя надеюсь, что тебе понравится в клубе. Заведи парочку друзей теневых, – подруга игриво приподняла бровь, вызвав у меня скептический смешок.

– Вряд ли «Священный грех» место, где стоит заводить друзей.

– Кто знает, но именно палагейцам известно больше остальных о Переправе и Привратнике. Может, они поделятся информацией, – как бы невзначай бросила Сирша, а я выпучила на неё глаза, зная, что она это специально.

Я правда мечтала пообщаться с теневыми о Переправе, но не знала, где найти таких, а клуб не представляется мне местом, куда ходят поболтать о научных трудах и исследованиях.

Сирша растянула накрашенные губы в победной улыбке, потому что я продолжила открывать и закрывать рот, не находя достойного категоричного ответа. Может, мне повезёт и кто-нибудь расскажет нечто любопытное? Говорят, палагейцы неохотно распространяются о секретах Переправы, но вдруг алкоголь развяжет им языки?

Не знаю, что отразилось на моём лице, но Сирша довольно закивала, явно заметив желанную ей перемену. Возможно, видела, как посаженное ею семя заинтересованности благополучно прорастает, пробивая мою стену скептицизма.

* * *

– Пожалуйста, принесите мне «мохито», а моей подруге «Привратника», – попросила Сирша у подошедшей официантки.

– Хороший выбор, – с дежурной вежливостью ответила та и удалилась.

– Нет, ты действительно специально, – пробормотала я.

«Привратник» – это всего лишь виски с колой. Просто туда добавляют какой-то тёмный краситель, из-за чего коктейль становится чернее ночи. Сирша нагло улыбнулась, и у меня вырвался сдавленный смешок.

Клуб оказался роскошным, а для девушек вход бесплатным. Внешне здание напоминало типичную стеклянную высотку более тридцати этажей. Клуб занял нижние три, а выше – отель. Учитывая, ради каких встреч и развлечений сюда приходят, это не удивило. Мы приехали за час до заката, а значит, обратно нужно будет снова вызывать такси. Мы прямо на границе с районом, принадлежащим теневым, и только любители острых ощущений могут решить, что шататься здесь в тёмное время суток нормально. Не сказать, что таких не существует, но я к ним точно не отношусь. Тем более без пистолета.

Внутреннее убранство клуба из бетона и мрамора оформили в стиле классицизма с арками, полуколоннами и детально украшенными капителями. Но архитектурную строгость разбавили неоновым светом, зеркалами, тёмными столами и кожаными диванами. Похоже, сегодня вечер живой музыки, потому что на сцене выступает группа людей. Мы с Сиршей расположились на втором этаже, недалеко от бара. Здесь тише, можно разговаривать, а выбранный подругой столик с радиусным диваном – отличный вариант при слежке за находящимися в зале. Бара на первом этаже нет, поэтому все, кто хотел купить напитки, проходили мимо нас.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, приводя нервное, вторящее громкой музыке сердцебиение в норму. Клуб был забит людьми и теневыми. Никогда не видела столько палагейцев в одном месте. Не говоря уже о том, что как минимум с тремя из них я успела столкнуться плечом, пока мы пробирались через первый этаж. Такое количество физического контакта с теневыми для меня также в новинку.

– Хорошо, – вытерев вспотевшие ладони о чёрные джинсы, пробормотала я. – Если ранее ты не встречала Микеля, то как мы его узнаем?

– Я надеялась, что Деклан подскажет. Он теневой, друг Микеля и подрабатывает охранником в клубе, но пока не вижу его, – ответила Сирша, рассматривая толпу.

Я сосредоточенно кивнула.

Деклан. Теневой. Друг лучезарного.

Неожиданно, но ладно.

– Если Деклан не придёт, как нам узнать Микеля? Как он выглядит?

– Внешне Микель нашего возраста. Он… блондин, – приняв виноватый вид, пролепетала Сирша.

– Блондин? – сухо переспросила я.

– Голубоглазый.

– Голубоглазый блондин? – с осуждением повторила я, осознав уровень её подготовки.

Это не шаткий план. Это провал.

– Деклан сказал, что, увидев Микеля, ты его ни с кем не спутаешь, – защитилась Сирша.

– Деклан сказал… – передразнила я, но проглотила претензию.

Подруга втянула голову в плечи, но продолжила умасливать меня своей извиняющейся улыбкой. Нас отвлекла вернувшаяся с напитками официантка.

– За алкоголь платишь ты, – предупредила я, но невольно помедлила перед первым глотком, вспомнив про случаи опаивания в клубах.

Однако Сирша часто бывала здесь, будь место опасным, она бы держалась подальше. Да и я, несмотря на сомнительное название заведения, не слышала ничего криминального про «Святилище греха», поэтому отпила виски с колой.

– Конечно, – мигом просветлела Сирша, поняв, что я, может, и нехотя, но смирилась с новыми условиями нашей задачи.

Мечтательно покачивая головой в такт музыке, Сирша принялась пить «мохито» через трубочку. Я отвернулась к толпе, когда она подмигнула какому-то теневому справа.

Значит, Микель-которого-ни-с-кем-не-спутаешь. Очень надеюсь, потому что блондинов здесь в достатке. Я оценивающе рассматривала каждого светловолосого мужчину. Все они казались в возрасте от двадцати до тридцати пяти, однако не стоило обманываться внешностью. Палагейцы и даории живут вдвое дольше обычных людей. Самые же могущественные из них способны протянуть до двух сотен лет: всё зависит от силы в их крови. Стареют они также медленнее, поэтому тот, кто внешне выглядит как тридцатилетний, может быть намного старше, хотя говорят, действительно взрослые теневые и лучезарные не селятся в Санкт-Данаме. По слухам, человеческий уклад интересует только их молодёжь, которая ищет забав и приключений.

Я налегла на свой коктейль, игнорируя взгляды нескольких парней. Поморщилась то ли от алкоголя, то ли от мысли, что наш мир для них будто какой-то парк развлечений.

Мы высматривали Микеля не меньше двадцати минут, прислушиваясь к разговорам. Все окружающие теневые беседовали исключительно на языке людей. Тоже один из старых законов. Желаешь жить, работать или веселиться в Санкт-Данаме – должен знать местный язык и разговаривать только на нём. Принят закон был давно. С одной стороны, он облегчил нам жизнь, с другой – сильно сократил желание самих людей пытаться учить палагейский или даорийский. Некоторые из профессоров считают, что подобные провалы в знаниях и являются главными препятствиями, не позволяющими нам лучше понимать соседей даже спустя столько лет. Некоторые выступают за принятие палагейского в качестве второго официального языка, но власти пока отклоняют эту идею.

За двадцать минут слепого поиска Микеля Сирша успела несколько раз отлучиться, поприветствовать друзей и проверить третий этаж. Я же выпила половину своего коктейля, когда Микель всё-таки пришёл, и чуть не выругалась вслух, убедившись, что Деклан был прав.

Микеля действительно сложно спутать с кем-либо. Мне хватило увидеть его профиль, чтобы это понять. Лучезарный облокотился на барную стойку и с улыбкой что-то заказал у красноволосой барменши. Та была низкого роста, а миловидное лицо с небрежным пучком на голове делало её в разы младше, чем она есть. Барменша лопнула пузырь жвачки, подмигнула Микелю и отошла. Я вовремя закрыла разинутый рот, прежде чем лучезарный повернулся. Он без остановки обвёл периметр зала вниманием, вряд ли нас с Сиршей он вообще заметил.

Тяжело было сказать, что именно в Микеле произвело такое яркое впечатление. Может, все лучезарные оказывают схожее влияние? На лекциях изобразительного искусства мы разбирали период веры в Единого Бога и образы окружающих его ангелов. Так вот Микель очень на них походил, и ясно, почему фанатики по-прежнему боготворят даориев, видя в них «посланников божьих».