Смертельный номер

– Ага.

– Пошли на планерку! – крикнул ответственный секретарь, пробегая мимо кабинета,

– Ну вот, не успели…

Планерка проходила точно по заведенному главным редактором ритуалу. Сначала обсуждали номер вышедший, потом уточняли план текущего, затем планировали последующий. На планерке Игорь обычно дремал с открытыми глазами или обдумывал какую-нибудь будущую статью. Но сегодня шеф нарушил привычный регламент и разразился страстной речью по поводу отсутствия в газете острых материалов, не говоря уже о сенсациях. По тому, как сверкали его глаза, Игорь догадался, что у главного опять вышел скандал с женой. Но когда Станислав Юрьевич немедленно принялся за исправление неожиданно обнаруженных упущений, стало ясно, что супруга уличила его в походе "налево". Именно эта слабость постоянно отвлекала главного редактора от работы и не позволила ему сделать блестящей карьеры. А профессионал он был крепкий, Игорь кое-что читал. Каждый раз после скандала дома, Станислав Юрьевич целиком посвящал себя работе. Приблизительно, так, на неделю.

– Хватит ловить мух в чашках с остывшим кофе! – шеф умел, когда надо, быть образным и доходчивым до подчиненных. – Займитесь делом! Отдел социальных проблем два месяца обещает мне материал по детской токсикомании. Чтоб через три дня был сдан в секретариат. Татьяна Романовна, хватит лепить конспекты лекций про агни–йогу, отправляйтесь в Академгородок и привезите проблемную статью. Тем более, что сейчас готовится годовое собрание академии. Отдел культуры! Николай Сергеевич! Хватит пережевывать номинантов на Букера, их в нашем городе читают десять человек, трое из которых работают в вашем отделе. Поймайте за причинное место какого-нибудь проезжего киркорова и сделайте эксклюзив. Вопросы есть? – взгляд редактора метался по нарочито серьезным лицам сотрудников. – Все свободны.

Игорь был приятно удивлен тем, что их отдел каким-то образом не попал в поле высочайшего зрения. Приятность длилась недолго.

– А тебя, Игорь, я попрошу остаться! – сакраментальной фразой шеф остановил журналиста на пороге кабинета. Пришлось вернуться.

– Присядь пока, – сказал редактор и участливо добавил, – у тебя что-нибудь случилось? Серьезное?

– Нет, Станислав Юрьевич, серьезного – ничего, но обстоятельства складываются таким образом, что…

– А если ничего не случилось, то чего же ты пишешь какую-то хренотень? Ты что, кроме чтения милицейских сводок, ничего не умеешь? Разучился? Думаешь если я на тебя не каждый день ору, так уже и делать ничего не надо? А зарплату тебе и так заплатят!? Ее, дорогой, отработать надо! Хреново с тебя Светлана Георгиевна спрашивает, так я и ей объясню обязанности редактора отдела. Считай это серьезным предупреждением. Все, иди, работай.

Вот, сволочь, подумал Игорь, возвращаясь к себе. Нашел козла отпущения под плохое настроение. И Большой Свете он "ни гу–гу" не скажет. Потому что, как знал журналист из оперативного источника, у Славы был с ней бурный роман лет пятнадцать назад. Зная ее характер, редактор ни за что не станет припирать Свету к стенке, как Игоря. Потому что тогда она забудет о своей лени и устроит ему такой скандал, что он потом еще год будет креститься и плевать через левое плечо. И до жены его доберется, и до спонсоров. Так что редакторство Станислава Юрьевича может оказаться короче, чем он рассчитывал. Следовательно, во всем виноват Игорь. В серьезность такого обвинения журналист не очень-то верил, но… Если честно, то он действительно перестал работать как надо. А пора уже плюнуть на Ленкин фантом, вечно маячащий перед глазами и заняться какой-нибудь проблемкой. Вроде той – с суррогатными матерями – которую он расследовал в прошлом году. Подобные истории, кроме всего прочего, очень наглядно показывают, что твои собственные проблемы, из-за которых ты не спишь или глушишь водку, – просто пустяк.

В кабинете Светлана Георгиевна продолжала решать неразрешимую проблему.

– Алло! Это спортивный магазин?.. Извините пожалуйста, там рядом с вами расположено меховое ателье… А в справочнике нет его телефона. Не могли бы вы посмотреть в окно и сказать мне номер ателье? Он должен быть на вывеске… Окна не в ту сторону?.. Ну, извините, – завотделом перелистнула телефонную книгу и снова набрала номер.

– Алло, это Дом быта? Будьте так добры, подскажите мне номер мехового ателье, которое расположено рядом с вами. Или хотя бы номер дома… В телефонном справочнике его нет… Вот как? Ну, спасибо. – Светлана Георгиевна положила трубку и возмущенно развела руками.

– Представляешь, Игорь, говорят, что ателье на ремонте! До зимнего сезона осталось три месяца, а они затеяли ремонт. Идиоты! Бездельники!

– Негодяи, – подтвердил журналист.

Чтобы хоть как-то снять пережитый стресс, Светлана взяла сигареты, чашку и отправилась пить кофе в отдел науки.

Игорь уставился в экран монитора, где все еще светился его текст про улицу Трубную. Журналист занес над клавиатурой руку не зная, на что решиться: стереть его к черту или оставить? И тут раздался стук в дверь.

– Да, да, – крикнул Игорь.

На пороге возникла стройная, коротко стриженная брюнетка в джинсовом комбинезоне, сшитом так ладно, что подчеркивал все достоинства фигуры владелицы. Серые глаза смотрели твердо, а губы изогнулись в чуть смущенной приветливой улыбке.

– Добрый день. Вы – Игорь Свистун?

– Я. Здравствуйте, присаживайтесь.

– Лариса Никонова, – представилась девушка. – У меня к вам необычное предложение.

– Я слушаю.

– Вам сенсация нужна?

Пальцы Игоря коснулись клавиш и уничтожили дурацкий текст.

4

Осеннее утро было тихим и золотым из-за желтых листьев в равных долях покрывающих и деревья, и мостовую. Мерно урча, "Жигули" Круглова катили мимо Ботанического жилмассива. Благостная картинка пейзажа раздражала майора, хотя зеленый – успокаивающий – цвет не сдал всех своих позиций. Еще больше раздражало то, что ему пришлось влезть в этот чертов новый черный костюм. Александр Иванович надевал его всего пару раз и эта двубортная конструкция казалась ему нелепой. Он крутил головой, пожимал плечами, но от неприятного ощущения неродной одежды избавиться не мог. Словно в насмешку, повседневный джинсовый костюм едущего вместе с ним Миши был черным и лейтенант переодеваться в строгий костюм не стал.

Темный тон нужен был для того, чтобы не выделяться среди участников церемонии – милиционеры ехали на похороны.

Прошло два дня, а дело покойного Валерия Мироновича Борзова нисколько не продвинулось. Сыщики чувствовали себя Иванушками из сказки: "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". Впервые в жизни майору Круглову приходилось не разыскивать преступника, а доказывать, что его в данном деле вообще не существует. Неожиданно он оказался в равном положении со своим стажером Мишей Ильиным, для которого любое расследование было в новинку. И если у лейтенанта это ощущение вызывало любопытство, то у Александра Ивановича – еще большее раздражение.

Лабораторные исследования тела и останков машины ни одну из версий (от вероятных до совершенно невозможных) не исключили. Были ли испорчены тормоза машины, установить точно не удалось. Эксперт–криминалист Бах написал в заключении, что более ранних (доаварийных) повреждений тормозов не обнаружено. А на словах объяснил, что не может утверждать, будто их не было. Вскрытием зафиксировано, что у Борзова случился сердечный припадок, но до или после аварии установить также не удалось. Следовательно, то ли припадок стал причиной аварии, то ли авария (или, скажем, неожиданное открытие, что тормоза неисправны) послужила причиной припадка…

– Мне кажется, он сам умер, – заметил Ильин, которому было жаль шефа, мучающегося сомнениями. – Может же богатый человек умереть от припадка?

– Может, – не стал возражать майор. Дилетантский разговор требует такого же ответа.

– Тогда наше дело маленькое – не найти преступника.

– Это смотря как искать, – пробормотал Александр Иванович.

– Можно провозиться долго.

– Лучше побыстрей закрыть дело и заняться настоящими преступлениями! – заявил стажер.

Круглов промолчал, не понимая, о чем они говорят.

Наконец "Жигули" подъехали к собору Александра Невского, где должна была состояться панихида по Борзову. Присоединиться к похоронам на более раннем этапе милиционеры не смогли, родственники покойного не пустили посторонних на церемонию прощания, проводившуюся часом раньше в специальном зале при морге. Потрясая "корочками", майор мог бы, конечно, и поприсутствовать, но попусту привлекать внимание и заранее настраивать против себя родственников, которые могли дать сыщикам хоть какую-то ниточку…

Начало улицы Советской было сплошь заставлено "Мерседесами", "Вольво" и американскими джипами. Хорошо, что панихида была здесь, а не в Воскресенской церкви, там машины устроили бы грандиозную пробку. Через десять минут Круглов нашел место для стоянки между "Лендровером" и "Волгой" какого-то бедного родственника. Катафалк уже стоял перед храмом, гробовых дел мастера работали с точностью швейцарского хронометра. Четверо дюжих молодцов подняли гроб на плечи и внесли в собор. Знакомые, партнеры по бизнесу и просто зеваки потянулись следом. Тут охрана уже не могла отделить зерна от плевел, и сыщики вместе с толпой вошли в храм. Поскольку среди присутствующих на церемонии случайных людей было немало, Круглов и Ильин на общем фоне не выделялись. Крестясь по-старообрядчески двумя перстами, лейтенант даже прикупил и поставил свечку. Круглов постарался протиснуться поближе к основной группе.

– Постоянные партнеры, – шептал в ухо майору Ильин, – институтские друзья, родственники – близкие и дальние.

– Давай о близких. – Круглов не успел еще лично познакомиться с фигурантами дела. Его деликатно попросили не беспокоить родных, пока те хлопочут о похоронах. Поэтому Александр Иванович больше "подчищал хвосты" старого дела, а первый материал по Борзову было доверено собирать Михаилу.

– В центре в вуали – естественно, вдова. Обрюзгший красавец справа от нее – брат покойного. Сразу за ним стоят двоюродные братья и сестры. Старушка среди них – тетка. По левую руку от вдовы – компаньон, за ним стоят партнеры по делам. Выстроились строго по суммам сделок. Крупняк впереди, мелочь сзади.

– Друзья-приятели?

– На них Борзов время не терял. Только старые знакомые по работе да институту. Встречались раз в год почему-то на седьмое ноября. Видимо по студенческой привычке: флаг сдал, стакан принял.

Тут на Ильина, перебивавшего батюшку, зашипела какая-то старушка и он свои пояснения прекратил. На время службы Круглов остался предоставлен сам себе.

Вдова стояла перед гробом, повесив голову и опираясь на руку деверя. То, что она блондинка не натуральная, а крашенная было заметно даже сквозь вуаль. Брат покойного – высокий грузный мужчина с темными чуть вьющимися волосами держался молодцом. А вот худого, похожего на подростка компаньона майор где-то видел. Точно! Видел прибитым к столбу у собственного подъезда. В последние городские выборы его портреты пестрели по всему району. Только на ретушированном цветном фото он не имел рыбьих выпученных глаз и синего носа – верного спутника пониженного кровяного давления. Ретушь не помогла и независимый кандидат, обладатель самой длинной экономической программы развития города, с треском провалился, проиграв энергичным болтунам из левого блока.

Надо постараться узнать, решил Александр Иванович, были ли у Борзова враги? Если да, то мог быть и постоянный телохранитель. А столь близкий человек, конечно же, заслуживает почетное место в первом ряду подозреваемых. Как и личный шофер. А заодно и механик станции технического обслуживания.

– Кого хоронят-то? – шептала рядом еще не вполне отрешившаяся от земного старушка, – бизнесмена или чиновника?

– По всему – мафиози! – со знанием дела отвечала другая, – вишь, весь пострелянный.

Майор только подивился наблюдательности божьего одуванчика. Следы аварии на лице под толстым слоем грима были едва различимы.

Второй ряд из двоюродных родственников и деловых партнеров Круглов толком рассмотреть не успел. Хор уже вторично затянул нечто возвышенное до потустороннего, вдова сменила позу на более изящную, брат перекрестился, а компаньон часто–часто заморгал рыбьими глазами. Пора было пробираться к выходу. Александр Иванович одернул зазевавшегося лейтенанта (тот заворожено следил за блестящим кадилом, которым размахивал поп) и вышел на свежий воздух. С непривычки от ладана и общей духоты закружилась голова.

– Едем на кладбище.

– А тут? – спросил Миша.

– Тут все. А нам место под стоянку забить надо.

Новый адрес Борзова-старшего Александр Иванович узнал заранее, а по дороге на кладбище никаких приключений не ожидалось. Майор обогнал строящийся кортеж машин. Бедный родственник на "Волге" никак не мог найти в нем достойное место.

Прогуливаясь среди соседних могилок в ожидании героя дня, Круглов опытным глазом засек ребят из технического отдела. Они занимались оперативной съемкой всего происходящего. В народе бытует поверье, что убийца всегда приходит на похороны жертвы. Некоторые преступники действительно так поступают. То ли правда – тянет, то ли традицию нарушать не хотят. По крайней мере, можно будет проанализировать действия участников церемонии, определить, кто был, почему. Парни видеокамеру замаскировали хорошо, не то, что зеваки или горюющие родственники, даже глазастый Миша Ильин объектива не заметил.

Прибыл катафалк, гроб с телом вытащили из кузова и установили на пару припасенных табуретов. Привстав на холмик вырытой глины, первым выступил компаньон с рыбьими глазами.

– Прощай, друг! – сказал он. – Ибо Валерий Миронович был не только бизнесменом и общественным деятелем, влиятельным и авторитетным человеком. Прежде всего он был другом и товарищем. И не только для тех кто, как я, знал его близко, работал с ним, но и для малознакомых, случайных людей он находил время, силы, внимание. Смерть неожиданно настигла Валерия Мироновича в расцвете лет, когда его талант руководителя и организатора только начал заявлять о себе в полный голос, когда он был полон планов и надежд. Борзов умел не только мечтать, но и овеществлять свои мечты. К сожалению, последний проект остался только на бумаге. Его рабочий стол устилают чертежи нового торгового центра, который он собирался строить, да не успел… В память о Валерии Мироновиче мы не пожалеем сил и воздвигнем этот центр, как памятник его неустанной работе на благо родного города, считаю это своей обязанностью – как друг и компаньон покойного…

– Не ждал я этого, никак не ждал, – покачал головой брат Борис Борзов, становясь на место компаньона. – Хоть я и младше, но всего на три года, и никак не думал, что ты опередишь меня, да еще так рано… Твои друзья и родственники, мы все не знаем, как быть без нашего Валеры, без его помощи, совета. Без сильного плеча старшего брата. От всей души верю, что расстались мы не навсегда, что когда-нибудь, в мире ином, ждет нас встреча. А до тех пор мысленно ты всегда будешь с нами. В залог того, что память наша не остынет, прими, брат, последний дар твоих близких. – Борис порылся в кармане и достал маленькую черную коробочку. – Этот пейджер мы положим рядом с тобой, чтобы в любой момент, момент как радости, так и горя, мы могли поделиться с тобой своими чувствами, мечтами и надеждами. Пейджер оплачен на год вперед, любой желающий может взять номер у распорядителя и передать слова скорби непосредственно брату.

Майор Круглов потер могучий лоб.

– Совсем очумели!

– Новые русские – новая мода, – пожал плечами Ильин. – Я тут где-то читал, что можно в панель гроба вмонтировать вечный магнитофон – батарейки на двадцать лет рассчитаны!

– Связаться с чистилищем по пейджеру, отправить в рай факс, – пробормотал Александр Иванович, – мне кажется сомнительным такой способ связи с потусторонним миром.

Но, похоже, майор оказался в меньшинстве. Когда Борзов-младший опустил в гроб коробочку, присутствующие одобрительно закивали, и потянулись разбирать карточки с номером. Вдова речи держать не стала и первой подошла проститься с покойным. Она накрыла пейджер букетом белых роз, приложилась к мраморному лбу и отошла в сторону. За ней последовали брат и компаньон, но уже без целования трупа, потом остальные. Вдруг ряд прощающихся заколыхался и к гробу протиснулась еще одна женщина в плотной вуали. Брюнетка, рост выше среднего, стройная. Она быстро приложилась губами ко лбу. Вдова вздрогнула, словно от разряда электрошока, и вторую вуаль быстренько оттеснили от гроба.

– Проследи, – приказал Круглов и подал ключи от машины.

– Есть, – ответил понятливый лейтенант и двинулся за женщиной под вуалью, быстро покидающей кладбище.

Едва дождавшись последнего провожающего, могильщики закрыли гроб крышкой, пропустили под днищем длинные веревки и опустили саркофаг в могилу. Глухо застучали по дереву комья земли, присутствующие также добавили свою лепту. Многие вздохнули с облегчением. То ли считали обретенный Борзовым покой заслуженным, то ли просто устали и мечтали убраться с кладбища. Кульминация похорон – поминки были организованы как начало церемонии. Вход строго по приглашениям, ни одного лишнего… рта, что ли? Или боятся в пьяном виде лишнего наболтать? Точный мотив Александр Иванович не знал, но почерк единого организатора прослеживался ясно. Этой информацией и придется пока ограничиться.

Майору снова побродил по кладбищу, дожидаясь, пока технари закончат съемку. Ильин умчался за дамой, а ловить попутку у Александра Ивановича не было средств. Наконец операторы закончили, и Круглов подсел к ним в машину. Одной загадкой стало больше: кто эта вторая вуаль? Загадкой или зацепкой? Зависит от Миши.

5

Высокий крепкий парень, четко прочерченные линии лица, упрямый подбородок, таким Лариса Никонова его себе и представляла. Совсем не похожий на свою фамилию. Такой добьется результата, если его точно направить и хорошенько подтолкнуть.

От красивой девушки логично услышать столь легкомысленное предложение, решил Игорь. Не трудно представить, что она называет сенсацией. Узнала, кто в приемной комиссии мединститута берет взятки или, например, не берет. Игорь подумал, что расправляться с текстом об улице Трубной он поторопился.

– Присаживайтесь. Я вас слушаю, – сказал Игорь, припоминая, есть ли в его компьютере программа восстановления уничтоженных файлов.

– Вы мне не верите, – констатировала Лариса по его отсутствующему взгляду.

– Верю, – поспешил сказать журналист, – ведь вы мне еще ничего не рассказали.

– Бросьте шутить. Речь идет о смерти Валерия Борзова.

– Вы видели, как он разбился? Вы давали показания в милиции?

– Нет. Я не свидетель. Просто я знаю, кто его убил.

– Убил? Вы серьезно? – Игорю опять показалось, что он напрасно теряет время. – По официальной версии, если не ошибаюсь, у Борзова случился за рулем сердечный приступ.

– Я этому не верю. Тем более, что милиция и сама ведет расследование.

– Тогда, может быть, стоит о ваших подозрения рассказать им? – предположил Свистун.

– Нет, у меня нет доказательств, – сказала девушка. – Поэтому я не могу обратиться в милицию.

– Давайте начнем сначала. Какое отношение вы имеете к этой истории?

– Я секретарша Борзова. Валерий Миронович мне доверял.

– Это уже серьезно, – согласился журналист. – Но если у вас, Лариса, нет фактов, то причем здесь я?

– А вы мне их и найдете.

Не успел Игорь решительно возразить, как на пороге кабинета возникла физиономия шефа. Мгновенно оценив посетительницу, Станислав Юрьевич ухмыльнулся и прикрыл дверь. Лариса даже не заметила за спиной движения, которое вдруг изменило ответ журналиста на противоположный. Он решил хоть зубами ухватиться за это дело, но вытянуть из него приличный материал. Игорь выключил компьютер, сдернул с вешалки легкую куртку.

– Пошли.

Девушка последовала за ним. В дверях они столкнулись со Светланой Георгиевной, которая инстинктивно прикрыла от них самое дорогое – фарфоровую кофейную чашку.

– Что, уже отработал? – спросила начальница. – А где текст?

– Утром, – лаконично ответил Свистун и увлек спутницу за собой.

– Не думай, что я буду работать за тебя! – добавила Светлана Георгиевна.

– Разок можно было бы поменяться ролями, – бросил Игорь на ходу.

В доме, расположенном от редакции через улицу, недавно открылось маленькое кафе "Блеск". Его отделка темного дерева, как обычно, не соответствовала названию, зато располагала к приватным беседам. Журналист решил, что пустующее днем заведение подходящее место для продолжения разговора. Себе Свистун заказал пива, а спутнице – кофе с лимоном. Это редкий выбор – не в пользу сливок или сахара.

– У меня есть кое-какие факты, но они не доказывают, что Валерия Мироновича убили, – сказала Лариса. – Зато они могут помочь найти настоящие доказательства. Я хочу, чтобы вы, Игорь, провели расследование. А результат его и станет вашей сенсацией.

– А если не станет? – просто так спросил журналист. – Хорошо, но зачем это вам, Лариса?

– Я хочу, чтобы убийцы были наказаны.

– Это я понял. Почему? Из любви к справедливости?

– Борзов мне очень помогал. Он мне нравился и…

– Сильно нравился? – уточнил Игорь.

– Очень сильно, – твердо сказала Никонова. – Этого достаточно?

– Вполне, – сказал Свистун, прикладываясь к пиву. – Вы сказали "убийцы", их что – много?

– Вы согласны на мое предложение?

– Да, – Игорь кивнул. – Сколько убийц?

– Двое – по моим сведениям, – сообщила девушка. И честно добавила, – может оказаться и больше.

– Они работали вместе?

– Не думаю.

– Уже легче. Кого вы подозреваете, Лариса?

– Вдову. Викторию Петровну.

– Надеюсь, дело не в ревности, – пробормотал журналист и заказал еще пива.

– Нет, – твердо глядя в глаза, ответила брюнетка. – Их брак был на грани развода. И мое появление только ускорило распад. Вика могла остаться ни с чем… То есть Валерий Миронович оставил бы ей какое-то небольшое содержание, но жить так, как она привыкла, Виктория бы уже не смогла. Свои привычки трудно менять, не так ли?

– Не убивать – это ведь тоже может быть привычкой?

– Речь идет об очень крупных деньгах, – напомнила Лариса легкомысленному писаке.

– Хорошо. И как же мне добиться ее признания?

– У меня есть для нее крючок. Мне известно содержание завещания Борзова, которое находится у нотариуса. Составлено оно давно, Вика была, конечно, в курсе. Валерий Миронович как раз хотел завещание изменить и рассказал мне… По этому документу почти все достанется вдове. Остальные родственники все вместе не получат и десяти процентов капитала. За такой куш любой пойдет на убийство.

– А каким способом? – на всякий случай спросил Свистун.

– Если б я это знала, то зачем мне вы? – ответила вопросом на вопрос брюнетка. – Второй подозреваемый – Виктор Игнатьевич Соломеин.

– Тьфу, – огорчился Игорь и потянулся за сигаретой.

– Почему? – остановила его руку девушка. – Вам что-то про него известно?

– Известно, что это самый неприятный тип из всей компании Борзова. Именно с ним мне хотелось бы встретиться в последнюю очередь.

– Он и идет под номером два, – заметила Никонова.

– Почему вы его, Лариса, подозреваете? – спросил журналист, все-таки закурив.

Брюнетка протянула Игорю сложенный лист. Свистун развернул бумагу и прочел.

– И что это означает? Нелегальные операции с валютой?

– Да. Но важно то, что Соломеин прокручивал сделки без участия Борзова. Это "черные" деньги нескольких дочерних предприятий. А ведь Валерий компаньону доверял полностью. Но в последний квартал он не мог свести бухгалтерские итоги. Эту бумажку я нашла уже после гибели Борзова. В ней как раз недостающие по отчетам суммы. – Лариса тоже закурила. – Оставьте бумажку себе, это копия. Пусть она вас вдохновит на наводящие вопросы.

– А оригинал?

– Оригинал будет служить вам страховочным тросом.

Свистун покачал головой.

– В любом случае к такому парню особый подход нужен. Не могу же я прийти к нему как журналист.

– Исключено, – согласилась Лариса. – Особенно после того, что ваш брат понаписал о нем в последние выборы.

– Я подумаю, – неопределенно пообещал Игорь.

– Только не очень долго.

– Пока я попробую встретиться с вдовой. Мне кажется, женщина в трауре более подходящий материал, – рассудил журналист.

– Не опоздайте, Игорь, ведь так может подумать и кто-нибудь еще.

– Милиция? Кого вы имеете в виду, Лариса?

– Никого конкретно, – спохватилась девушка, боясь, как бы Свистун не передумал. – Хотите есть?

Журналист отказался. А брюнетка заказала слоеное пирожное и капучино.

– Об этом деле я видел только пару скупых заметок, – сказал Свистун. – Кто ведет официальное расследование?