Книги научили меня тому, что каждая страница может быть домом для ума, сердца и души. Что этот дом может быть величиной с целый континент, населен разными расами и народами, полон магии и научных изобретений. И в этом доме могут разгораться великие войны, случаться необыкновенные приключения, в нем могут петь песни о будущем и жить легенды прошлого.

Книги научили меня тому, что даже во время самых страшных битв можно сберечь красоту человеческих отношений, что приключения могут быть познавательными для ума и вместе с тем опасно захватывающими, что слова могут дать надежду на лучшее вместе с музыкой и напоминать о том, как много великого осталось сокровищем древности.

Книги научили меня тому, что битва добра со злом может быть как в пределах одного большого города, так и в голове одного его жителя. Что не бывает второстепенных героев и каждый из них может изменить целый мир вокруг себя.

Получив эти знания, я написала историю, которая стала домом для моих ума, сердца и души. В данной книге я открываю двери в этот дом для читателя с надеждой, что он увидит не просто историю в жанре фэнтези, а живой многогранный мир и захочет узнать о нем больше из грядущих книг в серии романов «На Другой стороне».

ПРОЛОГ

Сара не любила звуковую изоляцию и всегда отключала эту опцию на ночь. Постоянные нудные разговоры ее отца Джордана, звук включенных Лайв-Масс-Медиа в гостиной или рабочем кабинете беспокоили ее куда меньше, чем глухая пустота. Она должна была чувствовать и знать, что в просторном доме архонта города Аранон1, кем был Джордан уже много лет, присутствовал кто-то еще, поскольку Сара сильно боялась одиночества. Почти все из ее ровесников пользовались системой глушения, чтобы внешний мир всегда оставался за дверью и не мешал заниматься личными делами. Сара же, напротив, не могла ничем заниматься, если не слышала хотя бы звука шагов в коридоре. Нанятый отцом психолог утверждал, что причина ее чувства одиночества кроется в прошлом, когда, будучи еще совсем маленькой девочкой, Сара потеряла не только маму, но и брата, немногим старше ее. Джордану причина показалась настолько существенной, что ради спокойствия Сары был разработан андроид, который опекал девочку, пока самого Джордана не было в доме. Несмотря на то что Сара интуитивно не соглашалась со своим «диагнозом», спорить с отцом она не стала. Джордан был лидером их города и не мог себе позволить проводить с дочерью много времени, а Сара действительно нуждалась в чьем-то присутствии, пускай и создания третьего, а не четвертого уровня жизни.

Проснувшись утром от звуков необычайно трогательной музыки, Сара улыбнулась, безошибочно полагая, что на пианино играл Дима. «Диверсифицированная интеллектуальная модель андроида» имя выбрала себе сама, как только развитый искусственный интеллект поместили в технически совершенное механическое тело. Со временем привыкнув к необычной внешности Димы, Сара разглядела в нем своего единственного настоящего друга, ведь других детей в дом архонта не пускали, а опциональная звуковая изоляция не шла ни в какое сравнение с перманентной изоляцией от других жителей Аранона. К тому же искусственный интеллект Димы разрабатывался в «Уинг Инженерия» чуть меньше тысячелетия, за это время пройдя долгий путь развития от простой компьютерной программы до максимально приближенного к человеческому разума.

Своим саморазвитием Джордан перестал заниматься уже давно, предпочитая тратить силы в политике и экономике. Он так и не научился пользоваться пианино, как обещал Саре, хотя скачивал множество голограммных гайдов и терзал инструмент целых три раза. Отсутствие музыкального слуха и желания лично играть на инструменте Джордан компенсировал тем, что переложил сложную задачу на андроида, требуя «сыграть что-то». Пока несомненно занятый архонт Колдвелл тратил время на документы и звонки коллегам из Совета, Дима играл классические произведения прошлого.

Когда Сара встала с постели, кровать автоматически свернулась в стену. Из соседних стен тем временем стали выезжать и раскрываться шкафы с одеждой и обувью. Гладкая поверхность зеркала выдвинулась из потолка именно в том месте, перед которым по привычке остановилась Сара, чтобы причесать темно-русые волосы и подобрать себе наряд для поездки. В небесно-голубых глазах, придирчиво осматривающих в итоге выбранный наряд и аккуратную высокую прическу, читалось явное волнение. В Хранилище к своим маме и брату она ехала впервые за восемнадцать лет, из-за чего сильно переживала еще со вчерашнего вечера, когда Джордан все же поддался на уговоры и разрешил ей отправиться вместе с ним. Она знала, что в Хранилище их наверняка будут ждать ЛММ с достаточно бесцеремонными вопросами о семье архонтов, и не представляла, как на них отреагирует, ведь никто, кроме Димы, не интересовался ее отношением к произошедшей трагедии.

Спустившись в гостиную, Сара невольно улыбнулась. Дима играл тихую мелодию, поскольку Джордан разговаривал с одним из своих советников через коммуникатор.

– Необходимо повысить цену на продукты потребления…

Не вслушиваясь в речь отца, обращенную к голограмме незнакомого ей мужчины в модном сером костюме, Сара поспешила к Диме. В полумраке гостиной, где на каждой стене проецировался так называемый бамбуковый лес во время дождя, фигура андроида за инструментом казалась Саре необычайно гармоничной. Ни одно ни другое не существовало в живой природе, но в то же время таило в себе живую тайну, от которой Сара чувствовала давящую на сердце тяжесть. Быть может, виной тому была трогательная мелодия, которую играл Дима, сосредоточенно перебирая клавиши пианино. Инструмент был встроен в стену, как и все прочие предметы дома, подконтрольные Очагу, домашней операционной системе.

– Доброе утро, Сара, – поприветствовал ее Дима.

Андроид повернул в ее сторону голову и приветливо улыбнулся, но рук от клавиш так и не оторвал, продолжая спокойно и без ошибок играть. Каждый фрагмент его тела был сделан из металла, белого поликарбоната и белой мембраны, в точности соответствуя человеческим параметрам. Лицо андроида со сложной механикой для имитации мимики человека покрывала та же белая мембрана, и если бы не светящиеся зеленым светом умные глаза, то выглядел бы Дима устрашающе неестественно и правдиво безжизненно. Зная это не меньше Сары, Дима с самого первого дня своего функционирования подстраивался под привычный человеку разговор тела и жестов, чтобы не отпугивать Сару, которой заменял целый мир как в плане общения, так и в плане обучения.

Сара искренне улыбнулась в ответ.

– Доброе утро, Дима. А что ты играешь? Как называется? – с любопытством поинтересовалась она, с энтузиазмом садясь рядом на белую банкетку.

– У данной композиции нет названия, – ответил Дима.

– Ты сам ее придумал? – удивилась Сара.

– Фермы пострадали от прошлого радиоактивного дождя, но это не последняя буря, которая… – снова раздался голос Джордана из гостиной. Ни Дима, ни Сара не придали ему никакого значения, хотя Дима слышал каждое слово, анализируя информацию вторым процессом после общения с Сарой.

– Если под словом «придумал» подразумевается моя способность компоновать данные и подбирать из ряда существующей информации о музыкальных произведениях наименее повторяющиеся мотивы и сочетания нот, то… да, – невозмутимо ответил Дима, от чего Сара закатила глаза.

– Зануда, – буркнула она. – Не проще ли просто сразу ответить «да»?

– Проще, – ответил Дима. – Но теперь, после того как я отвлек внимание на свое «занудство», у тебя, судя по анализу психофизиологического состояния, улучшилось настроение.

Сара усмехнулась и опустила взгляд на клавиши, которые с механической точностью перебирал пальцами Дима.

– Теперь ты про него напомнил, и оно снова ухудшилось, – грустно сказала Сара.

– Теперь ты про него думаешь, и можно проанализировать причины его ухудшения, чтобы их удалить, – произнес Дима, взглянув на Сару.

Сара задумалась и после недолгого размышления пожала плечами.

– Я никогда не была в семейном Хранилище, и мне кажется, что впервые встречусь с мамой и братом, ведь я их не видела. Ну, технически я видела, – уточнила она в занудном тоне Димы, – но я их не помню.

– Технически встреча действительно состоится. Но…

Задумавшись над тем, как выразиться, Дима снова оторвал взгляд от клавиш, запустив поиск данных по возникшему вопросу в голове. Потоки информации хлынули на внутренний взгляд андроида, частично затмевая собой реальную картину происходящего. Пласты информации накладывались один на другой слоями, пока не нашелся подходящий термин.

– С этической точки зрения не было расставания, а соответственно, не произойдет встречи, – договорил Дима, но снова задумался, осмотрев погрустневшую Сару.

Его высказывание не повлияло на Сару тем образом, на который Дима рассчитывал. Она еще больше погрузилась в размышления, перестав реагировать на музыкальный фон и разговор отца в дальнем конце гостиной. Новый анализ данных привел Диму к новому выводу. Заранее улыбнувшись, он постарался сказать фразу приободряющим тоном, который так ценился среди людей, считающих отношения между ними дружескими.

– Но при встрече тебе бы нечего было стыдиться. По критериям моральных ценностей и нормам культуры временного периода, в котором жила миссис Колдвелл, процесс твоего взросления и формирования личности ей бы понравились с вероятностью в девяносто восемь и семь десятых процента.

Услышав это, Сара рассмеялась, качнув головой.

– Удивительно, но ты все больше становишься похожим на людей, – сказала она, тихо вздыхая.

Дима проанализировал произнесенное, соотнеся со своими данными в голове, и перестал держать улыбку, поскольку всегда старался говорить с необходимой для понимания речи эмоциональной окраской.

– Нет, – ответил он, глядя на клавиши, на которых доиграл последний акт, – это люди все больше становятся похожими на меня…

– Все, я закончил разговаривать, можем ехать, – сходу обратился к дочери Джордан, остановившись в середине гостиной за их спинами.

Сара встала с банкетки, оправив одежду, а Дима обратился к домашней системе управления:

– Очаг, убери инструмент.

Пианино сложилось в стену, а банкетка съехала в пол, исчезнув под гладкой чистой поверхностью.

– Ты готова? – обратился Джордан к Саре, осматривая ее наряд со слегка грустной отеческой ухмылкой.

Обернувшись, Дима заметил, что Джордан улыбается неестественным для человека образом, оценивая Сару придирчивым взглядом голубых глаз. Сам Джордан был одет в официальный строгий костюм с серыми вставками, сочетающимися с пробивающейся сединой на висках. Короткие темные, почти что черного цвета волосы были аккуратно подстрижены по последней моде.

– Да, пап, – ответила Сара, скромно оправив юбку.

– Отлично, – кивнув, произнес Джордан все с той же улыбкой. – Только не забудь, вне дома я не папа, я кооп, а ты мой инфан, хорошо?

– Хорошо, пап, я помню кодекс, не беспокойся, – протянула нехотя в ответ Сара.

Выбрав подходящий момент, Дима сделал шаг ближе к Колдвеллам.

– Мастер Джордан, прошу разрешения посетить Хранилище вместе с вами, – произнес Дима.

Джордан удивился и нахмурился, приобняв Сару за плечо. Сара тоже удивилась, но сама идея ее не напрягала так, как Джордана, которому мысль везти с собой в Хранилище андроида показалась несусветной.

– Почему ты хочешь туда попасть? – спросил недоверчиво Джордан.

Дима давно готовил ответ на этот вопрос, поскольку предполагал его с высокой вероятностью, и начал с причин, которые казались ему наиболее существенными для самого Джордана.

– Объективные причины: у Хранилища будут ожидать ЛММ, в ходе беседы с которыми вы вынужденно оставите Сару одну на продолжительный промежуток времени, необходимый для ответов на вопросы от семи до пятнадцати ЛММ. Полагаю, что это негативно скажется на ее эмоциональном состоянии, учитывая обстоятельства, время, место и характер мероприятия, – выдал с уверенностью Дима, после чего неожиданно для Колдвеллов продолжил: – Субъективная причина… Мастер Дерек пообещал мне, что я смогу почтить память своего создателя.

Повисло неловкое молчание. Джордан подал голос первым, сощурившись.

– Мастер Дерек?.. Дерек Колдвелл? Тот самый?.. – спросил он ошеломленно.

– Да, мастер Джордан, – ответил Дима.

Джордан растерялся и взглянул на Сару. Сара явно не видела причин отказывать в исполнении такой странной, но определенно важной для андроида просьбы. Дима ожидал ответа, освобождая место в своей памяти от запущенных второстепенных процессов для возможного нового анализа данных в случае отказа, чтобы убедить Джордана передумать, но Сара сделала все сама.

– Ну па-ап!.. Мы мешать не будем, я с Димой в стороне постою, пока ты беседуешь с ЛММ, – детским голосом произнесла она.

Джордан обреченно вздохнул и кивнул.

– Хорошо, поедешь тоже, – сказал он Диме. – Присмотришь за Сарой. Поехали, опоздаем!

Поторопив обоих, Джордан первым поспешил к прихожей, на ходу скомандовав домашней операционной системе:

– Очаг, включить повышенную систему безопасности, когда мы уйдем. О получении новых голограмм информацию передавать в машину.

Из узких динамиков вдоль стен раздался мелодичный женский голос.

– Будет выполнено. Приятной прогулки, мистер Колдвелл, – произнес Очаг.

Сара направилась следом за отцом во двор, а Дима, прежде чем покинуть дом, попрощался:

– Пока, Очаг.

– Пока… зануда, – ответил Очаг.

Дима улыбнулся и вышел во двор дома, где уже поджидал автомобиль, открыв для хозяев дверцы. У машины не было руля, а сиденья для пассажиров, расположенные друг против друга, отчасти напоминали салоны древних лимузинов. Сев внутрь рядом с Сарой, Дима запустил процесс ознакомления с моделью автомобиля, что ясно отразилось в засверкавших зеленых глазах. Андроид не отличался человеческим любопытством, но постоянно пополнял базу данных, следуя первичной программе, чтобы понять, как все вокруг устроено. Машина приняла сигнал и поделилась данными.

– Пункт назначения – Хранилище Колдвеллов. Побыстрее, – отдал команду Джордан апатичным тоном, после чего машина сама завелась и выехала со двора к воротам перед домом. Ворота автоматически открылись, и машина аккуратно направилась к центру города.

Пока машина архонта медленно продвигалась в общем дистанционно регулируемом потоке автомобилей, Дима сканировал освещенные рекламными голограммами улицы и анализировал сами вывески с предлагаемыми на них товарами и услугами, обновляя свою базу данных о современных условиях жизни в городе. Жители Аранона были окружены яркими цветными вывесками и интерактивными витринами, с интересом заходили в магазины биозаменителей частей тела и современной одежды, слушали музыку или смотрели фильмы через вставленные в голову гаджеты, сияя счастливыми улыбками. Лишь у стен Дафф-Банка, напротив которого машина архонта задержалась перед автоматическим перераспределением дорожного трафика, Дима увидел длинную очередь из людей, киборгов и роботов, среди которых большинство представителей четвертого уровня жизни выглядели расстроенными и подавленными.

Вскоре машина архонта тронулась с места, повернув на выделенную трассу для желающих направиться на окраину города, и цветные городские пейзажи сменились серостью и монотонностью темных каменных сооружений, называемых боксами.

В каждом боксе была лишь одна автоматически открывающаяся дверь, а на стене сиял светом номер, под которым бокс числился в записной книге заведующего хранилищами. Если бокс был переполнен, номер сиял красным, если место для памяти еще имелось, номер горел зеленым. И только Хранилище Колдвеллов отличалось от остальных боксов тем, что его название с буквой «К» на стене горело белым светом, а сама конструкция представляла собой пирамиду. Сара пыталась представить себе внутреннее убранство пирамиды и поневоле воображала его наподобие убранства собственного дома, таким же холодным, но постоянно погруженным в пугающую тишину.

Машина остановилась на подходе к пирамиде, возле которой уже столпились ЛММ. Джордан с тяжелым вздохом бегло осмотрел толпу из окна машины, не торопясь ее покинуть: преимущественно киборги, ЛММ являли собой особую категорию четвертого уровня жизни. Если раньше Лайв-Масс-Медиа называли целые организации, то теперь каждого журналиста и репортера в отдельности, поскольку они действительно стали лишь живыми инструментами своей профессии, соревнуясь между собой как дерзкими статьями и скандальными интервью, так и гламурным видом своих технически улучшенных тел.

Одни ЛММ уже фотографировали машину архонта встроенными в лица камерами и пытались сделать крупный план пассажиров с наиболее четким разрешением изображения, другие спешили к автомобилю, чтобы первыми встретить Джордана и задать интересующие их вопросы в прямом эфире. Сформатированные техническими средствами тела неуклюже спотыкались на узкой тропинке перед пирамидой, стремясь обогнать друг друга. Искусственный газон стоил слишком дорого, чтобы его топтать на глазах у владельцев участка земли.

Пока Джордан по коммуникатору согласовывал со своими советниками, каким именно ЛММ он точно должен был ответить на вопросы, Сара с кривой ухмылкой коснулась блестящего браслета на своей руке. Из аксессуара тут же выскочило голограммное меню вживленного под кожу чипа. Главное меню показало фотографию Сары и краткие данные о ее уровне и виде жизни, а также о последнем обновленном социальном статусе. Дима следил за тем, как быстро Сара проматывала взмахом руки ненужные ей страницы меню. На одной странице выстроились уведомления о сумме электронных денег на личном счету Сары в Дафф-Банке, на другой оказалась заблокированная лента уведомлений о налогах и штрафах за отключенный автопилот в машине. Своей машины у Сары не было и, по словам Джордана, не должно было быть еще как минимум десять лет, за что Сара бросила на Джордана короткий угрюмый взгляд. Пролистав меню до своих карт прав, Сара выбрала из множества различных карт ту, которая обеспечивала ей неприкосновенность личной жизни, и включила показ твердой голограммы, чтобы взять карту пальцами другой руки.

– Включи свою карту приватности, пусть сразу видят, что беседовать с ними не обязаны и не будем, – с улыбкой сказала Сара, кивком указав на руки Димы.

В отличие от чипа Сары, чип Димы был встроен в его руку и проецировался без помощи дополнительных устройств, которыми вынуждены были пользоваться люди. Но Дима не мог исполнить команду Сары, о чем незамедлительно оповестил:

– Как представитель третьего уровня жизни я не обладаю данной картой права, – сказал Дима.

– Предъявлять права на публике! Кто так делает? – возмутился Джордан, завершив беседу по коммуникатору, и с упреком качнул головой. – Это дурной тон, выключи скорее, пока ЛММ не увидели!

Сара раздосадованно выдохнула и выключила браслет, а Джордан обратился к Диме.

– Проводи Сару в Хранилище, – скомандовал Джордан. – Не торопитесь к двери, идите спокойно. Я поговорю с ЛММ и присоединюсь к вам попозже.

– Да, мастер Джордан, – ответил Дима.

– Открыть двери! – отдал команду Джордан и тут же был оглушен посыпавшимися на него вопросами ЛММ.

Сара и Дима вышли с другой стороны, игнорируя попытки ЛММ их задержать. Одни в поте лица управляли десятками мелких беспилотных фото- и видеокамер, другие же пользовались подручными средствами: камеры крепились к выдвигающимся, подобно жалам скорпионов, конечностям, удлиненным механическим рукам или дополнительным техническим частям тела, необходимым для работы.

Сара старалась идти медленно и даже улыбалась, но выглядела она скорее встревоженной, чем любезно доброжелательной. Дима шел сбоку, закрывая собой Сару, но некоторые камеры все же ухитрились засветить ей прямо в лицо вспышками. Позади раздался снисходительный голос Джордана.

– Сара впервые посещает Хранилище, давайте дадим ей время привыкнуть к гнетущей атмосфере этого места…

Однако интерес к инфану архонта оказался достаточно сильным, чтобы не выпускать Сару и андроида из объективов камер до самого последнего момента, когда автоматическая дверь Хранилища отделила вошедших от ЛММ.

Оказавшись в полумраке Хранилища, Сара вдруг остановилась. Дима просканировал ее и определил крайнюю степень растерянности и даже страха. Он помнил, что для успокоения человека в подобном состоянии был необходим как физический, так и эмоциональный контакт. Выбрав наименее нудную с точки зрения Сары и максимально емкую формулировку речи, Дима осторожно сжал плечо Сары, привлекая к себе внимание.

– Тебе решать, комменсализм или паразитизм, – сказал Дима.

Подняв на Диму растерянный взгляд, Сара задумалась над произнесенным и уставилась себе под ноги. Дима видел, как изменилось выражение ее лица, по незначительным чертам определив, что Сара смогла унять свою злость и заменила ее снисхождением. Уверенно кивнув, Сара коротко улыбнулась. Дима отпустил ее плечо и принялся осматривать помещение Хранилища с подобающим вниманием.

– Почему наше Хранилище не такое, как все остальные? – поинтересовалась Сара, тоже засмотревшись на стены.

– Мастер Дерек увлекался историей и религиями древнейших цивилизаций, – ответил Дима. – Он был… крайне заинтригован теориями первых разумных людей о возможности продолжения жизни после смерти. Пирамида считалась необходимым инструментом для перехода в другой мир.

– Как телепорт?.. – скептическим тоном спросила Сара, хмуро взглянув на Диму.

– Приблизительно так, – ответил Дима, решив, что детальный ответ неуместен.

Сара фыркнула.

– Глупая детская сказка, телепортации не существует! – уверенно сказала она, запрокинув голову, чтобы осмотреть потолок Хранилища.

– Сказки считались источником знаний о мире в интерактивной, художественно приукрашенной форме для упрощенного усвоения информации, – заявил Дима. – Одну я рассказывал тебе в ночь с семнадцатое на восемнадцатое июня тринадцать лет и три месяца назад… Тебе понравилось, – добавил он важным тоном.

– Поверю на слово, – Сара еле сдержала смешок и, набравшись уверенности, вышла в центр помещения.

Осматриваясь вокруг, она громким голосом обратилась к Хранилищу:

– Память Ребекки Колдвелл! – как можно уверенней произнесла она.

В центральных плитах пола незамедлительно загорелись огни сработавшего механизма проецирования. Сара отступила назад к Диме, во все глаза наблюдая за тем, как перед ними образовывалась голографическая страница с данными Ребекки Колдвелл.

– Биологическое родство можно подтвердить и без проведения генетических тестов, – улыбнулся Дима, проанализировав фотографию Ребекки Колдвелл.

– Можно сказать: «Ты на нее похожа», – и ты это знаешь, зануда, – пробурчала в ответ Сара, но все же осталась довольна тем, что Дима заметил их сходство.

Сара боялась того момента, когда увидит мать, но стоило появиться ее странице, как все страхи испарились, оставив место приятному удивлению. Ребекка Колдвелл, четвертого уровня жизни, второго вида, в девичестве Беннет, всегда занималась благотворительностью и всячески поддерживала социальные программы Совета Архонта личным примером. На одном из таких мероприятий она и познакомилась с Джорданом. Сара мечтала заняться общественно полезной деятельностью, а теперь знала, что есть на кого равняться.

В списке справа «Смотреть также…» отобразился весь ее род, и Сара увидела заголовок последней записи.

– Память Симуса Колдвелла! – выбрала Сара, открыв голосовой командой страницу брата. На ней не было ни фотографии, ни биографии, только имя, даты жизни и смерти, а также указаны четвертый уровень жизни и первый вид.

Вздохнув, Сара начала листать список выше, чтобы посмотреть всю свою родословную, и пришла к самому его началу, где появилось имя Дерека Колдвелла.

– Память Дерека Колдвелла! – выбрала Сара, невольно улыбнувшись.

Со старой фотографии взирал отчасти похожий на Джордана мужчина средних лет, с взъерошенными волосами и задорным взглядом. Как гласила краткая биография Дерека, он с детства отличался энтузиазмом ученого, которому не было дела до политики… В отличие от его матери, Амелии Колдвелл.

– Память Амелии Колдвелл! – произнесла Сара, поддавшись любопытству.

Голограмма показала статную женщину с короткими светлыми волосами и яркими серыми глазами. Она смотрела прямо и горделиво, но в то же время не надменно, а загадочно, будто хранила какую-то тайну. Сара никогда не чувствовала столько силы, читающейся по одному лишь взгляду.

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6