Я не смогу без тебя

Его голова лежала на моем плече, а моя голова на его плече. Мы замерли, потому что не могли двигаться. Все силы ушли на процесс.

– Пусти меня, я слезу отсюда

Он Помог мне встать на землю, привел в порядок мою одежду, а потом свою

– Блин, я даже не предполагал, что будет так классно. Под руку меня бери. Скажи что-нибудь

– Дима, ты чудесный выдумщик

– И все?

И вдруг откуда-то сбоку раздался голос, который бы я узнала из тысячи: "Черненко, а что, все так плохо? Ну можно было зайти ко мне."

Ну как я могла забыть об этом? О том, что у этого расчудесного тридцатого дома живет мой дорогой и незабвенный бывший муж? Или не забыла? Просто мне в голову не могло прийти, что он в одиннадцать часов вечера будет ходить по двору! Да мне последние тридцать минут вообще ничего в голову не приходило, потому что Дима хотел, чтобы у меня была пустая голова. А если в этой голове присутствовали мысли они были совсем не о бывших, и не о будущих, они были о том, кто рядом! И только сейчас, услышав до боли знакомый голос, я вернулась с небес в реальность. Ну вот умеет же, гад, появится не вовремя! Или нежданно негаданно? Да это одно и то же.

Я чувствовала, как напрягся Дима, как затвердела его рука, под моей рукой, как он замедлил ход. Он что, собрался разобраться с Генкой, или просто посмотреть на него. Почему такое напряжение? И самое главное ко мне никаких вопросов, просто напрягся и замедлил ход. Нет, не замедлил, остановился. И что сейчас будет? Я не знала вообще, как Дима себя ведет в таких случаях, но что Генка, не борец, я знала. Гена, мать его, дипломат. Только вот на фига надо было узнавать меня среди ночи? Скучно? Или, наоборот, весело? Интересно чем это все закончится? Вот, мальчики, только давайте не будем драться, вы же оба хорошо воспитаны!

– Это вы к нам обратились сударь?

– Не к вам, а к той, которая держит вас под ручку. Я же фамилию назвал. Не слышно было?

– А что вы хотите от той, которая держит меня под ручку?

– Поздороваться и узнать, как дела?

– А почему вас это интересует? Вы знакомы?

– Мы не просто знакомы, мы даже когда-то были в семейном союзе! Так что имею полное право окликнуть эту даму.

– Окликнул? Не откликнулась? Значит ты ошибся!

– А что, в этом случае можно ошибиться? Я не на лицо ориентировался и не на фигуру, а на походку. Больше ни у кого такой нет.

– Мужик, давай иди мимо.

–Так мне некуда идти, я дома. Нечаянно увидел, чем вы тут занимаетесь. А потом увидел кто занимается. Ну не мог я промолчать!

Я вышла из ступора, развернулась к Генке и посмотрела на его довольное лицо. Улыбку видно было даже в темноте.

– Ген, что хотел то?

– Спросить, а почему в кустах?

– Нам так захотелось. Все?

– Мне не понятно объяснение.

– Ну сейчас то ты мне не муж, поэтому ничего объяснять не буду.

– Гал, ну это же как-то по собачьи? Или я что-то недопонимаю?

–Гена, именно поэтому мы и разошлись. Я не понимала тебя, ты не понимал меня. Так ведь?

– Да, Гал так. Ты меня совсем не понимала.

–А что, нашлась та, которая понимает?

– Пока нет.

–Вот, Гена. Интим в кустах понять можно, а твои любовные приключения со всеми подряд, нет. Поэтому, отстань, мы пошли.

– Ну а зачем грубить то? Я вроде ничего обидного не сказал.

– Ты мне никогда ничего обидного не говорил, ты просто таскал с улицы всех, на ком была юбка. Дима, пошли. Это бесконечный спор.

– Дима, ты не обижай Галку, она удивительная женщина.

Дима расслабился, сделал пару шагов вперед и спросил: "Это чем ты его так удивила, что он тебя до сих пор помнит?"

– Ну, во первых, не так уж много времени прошло с нашего развода. А во-вторых, я развелась с ним и стала его любовницей. Ну так, время от времени.

– Не так уж давно мы развелись! Правда я уже после развода родила двоих детей от другого мужика. А почему в любовницы к нему пошла, если в мужьях не устраивал?

– Потому что любовнице все равно, с кем спит любовник. У меня так с ним было. Мне стали безразличны его любовные похождения.

– А почему именно он? Других не было?

– Он первый. И на тот момент лучший. И самое главное, почти безотказный.

– Ты замуж девственницей вышла?

– А что удивительного?

– С твоей внешностью?

– А при чем тут внешность?

– А что, совсем не было тех, кто хотел тебя?

– Были. Раз пять изнасиловать пытались.

– Я не про это.

– А я про это.

– Галя, почему ты до двадцати лет ходила девственницей?

– Дима, отстань, достойных не было

– Нет, ты мне ответь, ты не хотела мужчину?

– Дима, ты чудак? Как я могла его хотеть, если не знала, что это такое?

– А когда узнала?

– Когда в ЗАГС сходила.

– Так это ещё и после свадьбы было? И все у вас сложилось?

– Гена сложил, талантливый очень.

– Надо было пожать ему руку

– Иди пожми, еще не поздно. Только домой меня запусти.

Дима открыл квартиру, пропустил меня, и сказал: "Слушай, я есть хочу, но почему-то забыл про это. Ты иди, поставь чайник, а я к матери сгоняю". Да гони ты куда угодно, что-то я так устала от всех этих акробатических упражнений, встреч, диалогов. Я просто пойду схожу в ванну. В смысле, пойду лягу в ванну, и попробую там заснуть. Я пошла включила воду, и пока искала полотенце, полванны уже набралось, можно погружать свое тело. Интересный у нас город, в одном районе ванну полдня набираешь, а в другом районе пять минут. С банными принадлежностями у Димы все было хорошо, и соль для ванн, и пена были в ассортименте. Тоже больные подгоняли? По фигу. Я всего добавила.

Очнулась я, когда вода подостыла. Ну молодец любовничек. Сейчас я к маме сгоняю. Сколько времени прошло, если вода остыла? Куда опять побежал? В ресторан? Или пока я дремала в ванной, опять в больницу вызвали? Ну и фиг с ним. Пусть вообще живет на улице, а мне хорошо, сейчас только воды горячей добавлю и продолжу подводный сон. И наверное бы я заснула, если бы не явился Дима, и не взялся истерить. Надо же, меня на кровати не нашел! А что, других мест нет? Пусть истерит, все равно дойдет до ванной, тогда и успокоится. Правильно предполагала. Дошел. Успокоился. Даже ничего говорить не стал.

Сначала он молча сел на бортик ванной, а потом разделся и подлез под меня. Ванна была чуть больше стандартной, видимо импортная. Было тесно, но вполне себе ничего.

– Вот прямо даже не начинай

– И даже в мыслях не было.

– Наоборот, других мыслей у тебя нет, только эта.

– Не. Успокоился я. На сегодня, по крайней мере. Не знаю, кто виноват, подвальчик или Гена твой, но мне просто хочется погреться с тобой.

– Ну грейся, только вода сейчас уже не очень.

– Добавить горячей?

– Да. И прямо под струю капни пены. Сейчас ее взобьет, и она полезет на стену, а мы будем лежать, как в сугробе.

В ванной мы валялись минут сорок. Первый созрел на сухую жизнь Дима. А потом помог вылезть мне. Замотал меня в полотенце, приподнял и понес в комнату. Посадил на кровать и вспомнил, что целый час ходил за ужином. Принес к кровати какую-то еду, которая еще не остыла, потому что была в бумажном пакете, поставил чайник, потому что купил торт в гастрономе номер один. Он тогда единственный работал допоздна. А потом принес букет гладиолусов в трехлитровой банке. Убил меня сволочь! Гладиолусы я любила всегда и до сих пор люблю. Какое-то невидимое величие в этих цветах, и намек на вечность. Он не знал про мою любовь, но попал в десятку.

А я не стала скрывать удивления и радости. Какой смысл? Он же старался, у него получилось, пусть тоже получит свою долю радости. Поэтому я его и разобнимала и расцеловала. Видно было, что ему приятно, но он, прямо как настоящий мужчина повторял: "Да ладно, не стоит благодарности, я хотел сделать тебе приятное".

– У тебя получилось, Дима. В самое сердце. Эти твои гладиолусы в банке я запомню на всю жизнь. Где ты их взял то ночью?

– Вот это было проще всего. Иду я по Киевской, а во дворе, после перекрестка, там где такой старинный перекошенный дом, целый палисадник гладиолусов во дворе, под присмотром собаки. Иначе уже бы все сперли. Одни распустились, другие нет. Я постучал в окно, а там бабка. Я ей дал денюжку и говорю: "Цветочков продашь, вот этих?". Она из квартиры выскочила с ножом и говорит: "Показывай, что нравится. Я показывал, она резала. Вот и взял среди ночи"

– Спасибо, Дима, вот честное слово, люблю я их. И красивые. Очень понравились.

– Пожалуйста. Я сильно хотел, чтобы тебе к душе.

– У тебя получилось.

– Слушай, давай есть прямо в кровати? У меня разнос есть, сейчас принесу, поставим на одеяло, и стол готов.

Ужинали мы до двух ночи. Если бы было сегодняшнее время, смотрели бы телик. Мы и тогда его включили. Шло какое-то заседание какого-то совета. Громкость уменьшили, свет выключили, и трепались. О его больнице, о моем Гене, о жизни, о перспективах, о его ноге. В общем, тем перебрали великое множество. Что-то поменял прошедший вечер в наших отношениях. Было тепло и уютно. И был крутой интим. Только душевный. Просто открыли друг другу свои души. Так иногда бывает, и почти всегда неожиданно. Я верила этому товарищу, и не видела смысла что-то скрывать. Что он на мне не женится я и так знала, но это же не повод для противостояния. А Дима говорил без умолку, видимо потому, что раньше не было такого внимательного слушателя. Я слушала, как он учился в меде, как упал в обморок на вскрытии, пришлось узнать, как Дима реагировал на трупы, и как относится к смерти своих больных.

Заснули мы незаметно. Поднос успели на пол поставить, а телик мигал всю ночь таблицей настройки.

Утро началось не с дежурного действия. Прямо я удивилась. Но спрашивать ничего не стала. Конечно, всякая фигня в голову лезла, типа того, что любовь прошла, завяли помидоры. Ну в данном случае маленько другие помидоры. Но смысл прежний. Я проснулась первая. Но я люблю утреннее лежание, прямо до сих пор люблю. Ты проснулся, а вставать не надо, и бежать никуда не надо, и ты никому ничего не должен, поэтому просто лежишь. Лежать так я могу долго. Время ничего не изменило. Утреннее лежание, это второй кайф после сладкого. Распластался, расслабился и лежи, закрой глаза и мечтай о хорошем.

– Галя, ты кашу умеешь варить?

– Да я вообще много чего умею варить, и кашу в том числе

– Давай ты манной каши сваришь? А у меня есть малиновое варенье, будем есть манную кашу с вареньем

– А можно я сначала манную кашу, а потом варенье?

– Как хочешь. Давай одевай халат, я унесу тебя на кухню и помогу. Или ногу оденешь?

– Не, если ты поможешь, я так справлюсь.

– Помогу, без проблем. Может еще что-нибудь к каше придумать? Есть хочу

– Это потому, что по подвалам бегаешь

– Можешь конечно меня подкалывать, но мне понравилось, а тебе?

– Давай я не буду отвечать на этот вопрос

– Не отвечай, и так все понятно

– Ну что? Идем?

– Ты готова? Пошли.

Что-то я не подрасчитала с объемом и у меня прямо получился "горшочек вари", но нам было весело и мы еще сделали сырники из творога, который нашли в холодильнике. Короче, еды у нас получилось на неделю. И мы решили сидеть на манно – сырной диете, пока вся еда не закончится. А на десерт у нас остался торт со вчерашнего дня. В общем день начался с обжорства. И мне еще с тех времен интересно, вот почему, если люди ничем не связаны и вместе проводят время , то все гармонично и феерично. Но если у них есть какое-то обьединяющее начало, дети, штамп в паспорте, общее хозяйство, сразу все друг другу чего то должны?

Ну а у нас с Димой ничего общего кроме постели не было. Опять же постель только добавляла в наши отношения гармонии, а сегодня не было и постели, поэтому мы жрали, играли в морской бой и спали. Так видимо отдыхала наша нервная система. Когда телик показывал что-нибудь смотрибельное, мы смотрели. Смотрели даже мультики, потому что было хорошо, и потому что понимали, что скоро это все закончится.

– У нас с тобой сегодня последняя ночь?

– И что?

– Надо провести ее так, чтобы не было больно за бесполезно проведенное время.

– Опять пойдем шарахаться по кустам?

– Нет, мне сегодня лень

– Ну и слава богу, перенесем на следующий раз.

– Галина, а когда случится следующий раз?

– Ваша мать сказала, через десять дней, или в течение десяти дней

– Молодец моя мама. Галина, а можно с вами договорится без участия мамы?

– А о чем будем договариваться?

– О встречах в ночное время

– Так я сейчас рядом с тобой, что не пользуешься?

– Вот именно в данный момент мне хватает того, что ты просто рядом, но я точно знаю, что это временно

– А зачем обсуждать будущее, если есть еще настоящий момент?

– Ну вот ты уйдешь завтра, и скажешь, когда тебя ждать. И несколько моих дней будут украшены ожиданием свидания.

– Дим, ты вроде очень взрослый, че фигней то занимаешься? Я же здесь. Чего ждать то?

– Галя, вот зачем портить мечту? Тебе жалко?

– Все, больше не порчу

– Ну тогда давай договоримся о следующем дне.

– Ну это вряд ли будет целый день, забегу часа на два.

– Не за два часа мы не успеем сходить до подвала!

– Э, а до какого времени я буду твоей рабыней?

– Пока нас связывают деловые отношения

– Тогда расслабься, подвал только через маму. Если бы был просто подвал, то было бы даже здорово. Но подвал посреди центральной улицы, это перебор.

– А если не будет подвала, а будет простая семейная постель, мы договоримся?

– Договоримся, при расставании.

Мы разговаривали о будущем свидании, обнявшись под одеялом, я чувствовала тепло его тела, он грел меня и нам было здорово. Я,конечно недоумевала по этому поводу, но Дима меня успокоил: "Ты не расслабляйся, к ночи я буду готов".

– Так ты и сейчас готов, я же чувствую

– Будем ночью по простому, чтобы ты не чувствовала себя рабыней.

Но вечером зазвонил телефон. Мы оба напряглись. Кто хотел разрушить нашу гармонию?

Нас этот звонок просто ввел в ступор! Как так-то? Мы тут лежали, никому не мешали, гармонию выстраивали. Выстроили ее, такую красивую, в своем маленьком мирке. И тут раз, кто-то кулаком в дверь. Дима пришел в себя первым, он, скорее всего этого ожидал. А я ждала какой-нибудь гадости от этого вторжения. Но Дима взял тубку, поднес к уху, и от этого ничего не поменялось, ни его поза, ни выражение лица. Слава богу. Значит все идет по плану. И никакие кулаки не нарушат наше умиротворение. Но это я конечно пыталась ввести себя в заблуждение. Кулаком в дверь, это значит кому-то ты срочно нужен. Нет, не я. Дима, конечно.

И Дима стоял, слушал, кивал головой, даже ничего не отвечал. Только лицо стало задумчивым. Ни злым, ни раздраженным, а задумчивым. Он даже затылок почесал, как будто хотел сделать мыслительный процесс быстрее. Монолог, а говорили только с той стороны трубки, длился минут десять. А потом Димуля положил трубку и пошел к шкафу.

– Поедешь со мной или дома останешься?

– Далеко? Надолго?

– Допустим и то, и другое.

– Поеду. Только скажи какую книжонку с собой взять?

– Ги де Мопассана или Бокаччо

– Дима, я серьезно. Я не хочу читать Мопассана в машине

– Сложный вопрос. Рассказы какие-нибудь нужны. Ты пока одевайся, я подумаю.

– Как скажешь. Только ты думать не забывай.

– Тебе что-нибудь помочь?

– Нет, я справлюсь

– Тогда вот тебе детектив. Рекс Стаут. Два часа хватит прочитать

– Так долго?

– Я не знаю. Серьезно. Квартиру закроешь, выйдешь на трамвайную остановку, я туда подъеду

– Хорошо. Ты за машиной?

– Да.

Я села в машину, и мы поехали. Димкины Жигули были вылизаны, и внутри и снаружи.

– Ты давно машину водишь?

– Давно, в восемнадцать лет уже водил. А тебе это зачем?

– Интересно, кому жизнь доверила?

– Галя, ну ты же видишь, что на дорогах никого нет? Надо разогнаться и в столб врезаться, чтобы твоя жизнь была в опасности? Тем более рядом врач.

– А можно узнать, куда мы едем?

– Я бы тебе сказал уже давно, но не знаю, как ответить на этот вопрос. Это, как бы тебе сказать? Халтура моя. Ну а так как моя халтура в десяти километрах от моей работы, то заедем проверим Суркова, который на днях чуть не умер. Хоть никто и не звонил, но мало ли что?

– Ты говоришь какими-то загадками

– Я просто не хотел, чтобы ты об этом знала. Ну, потому что халтурка то на грани. И я надеялся, что ты откажешься от поездки. Но раз поехала, то расскажу то, что считаю нужным, не больше, ни меньше. Ну, потому что, меньше знаешь, лучше спишь.

– Понятно. Ты цеховик?

– Однозначно

Мы ехали в сторону пригорода, не буду говорить какого. Иркутяне догадаются, а остальным, не интересно. Если сейчас на трассах присутствуют хоть какие-то фонари, то в те времена на дороге была тьма кромешная. И дорожное полотно освещали только фонари Диминой машины. Казалось, что мы едем по дремучему лесу, потому что деревья стояли прямо рядом с трассой. Мне, честно говоря, было страшновато. Это, наверное, было написано на моем лице.

– Боишься, Галюня? Вот сейчас завезу тебя в лес и все.

– Что, все то?

– Изнасилую

– Зачем? Я не буду сопротивляться.

– Для разнообразия

– Дима, ты когда-нибудь успокоишься? Вчера то что было?

– Всегда надо быть в тонусе

– Что-то я после подвала не заметила тонуса.

– Это сбой, пройдет

– А зачем тогда лес с насилием, если сбой?

– На всякий случай

– Во, даже не знаешь, что ответить.

Показались вечно горящие факелы. Значит пункт назначения был рядом. Если мы едем туда, куда я думаю. Но мы ехали совсем не туда. С междугородной трассы мы свернули налево и нас затрясло на грунтовке. Дима сбросил скорость. И хотя этому товарищу я доверяла, но мне было как то не по себе, в голову лезли всякие гадостные мысли. И эти мысли были даже не серого, а черного цвета, как битум.

– Дима, скажи мне пожалуйста, мы куда едем?

– Все, что мог я тебе сказал. Здесь я подрабатываю. Поверь мне, ничего плохого не случится.

– Я тебе верю, Дима, но мне страшно. Честное слово.

– Ну ты же сама согласилась со мной ехать? Терпи, скоро все закончится.

Мы подъехали к одноэтажному строению, и я догадывалась, что это за учреждение, но верить в это мне не очень хотелось.

– Я машину под прожектор поставлю, чтобы тебе буквы видно было. Из машины выходить не надо, здесь все серьезно. Я постараюсь побыстрее.

Конечно, не надо здесь из машины выходить! Конечно, здесь все серьезно! Знаете почему? Потому что это была зона. Одна из многочисленных зон в Иркутской области. И машину Дима поставил у КПП этого учреждения.

Как сказать и описать это поточнее? Местечко было жутковатое. В темноте казалось, что кругом непроходимый лес. Успокаивало одно, сквозь лобовое стекло бил свет прожектора, который стоял на проходной, и можно было легко читать. И еще рядом с Диминой машиной, стояли три машины, наверное, администрации учреждения. В общем, через несколько минут я успокоилась и стала читать. Это был первый детектив Стаута, который я читала. А запоем я этого автора буду читать лет через пять, когда он будет продаваться на всех вокзалах страны. А в тот вечер я сильно увлеклась, и пришла в себя только тогда, когда Дима сел в машину. Сколько времени прошло ? Не знаю.

– Увлеклась? Я знал, что тебе дать.

– А ты уже все?

– Ну так то, меня не было полтора часа!

– Ни фига се! Я точно отвлеклась

– Сейчас покурю, и поедем.

– А что это вдруг покурить тебе приспичило? Работа нервная?

– Галя, если интересно, просто спроси, что я там делаю. А я тебе просто отвечу.

– Дима, что ты делаешь на зоне?

– В основном дырки зашиваю, которые уже загнили, потому что зекам и их начальству кажется, что все заживет само. А они тут любят заточками друг друга тыкать. Тыкнут. Спиртом протрут, и ждут, когда заживёт. Бывает и заживает. Но в большинстве случаев, нет. Ну и обыкновенные операции делаю, если надо. Потому что свой врач у них, терапевт. А в больничку зека везти, хлопот много. А они мне платят ставку завхоза, и всем хорошо. Правда дергают раз пять в месяц, но это нормально. Ну и конечно семьи администрации обслуживаю при надобности. Еще вопросы есть?

– Нет больше вопросов. Вернее, есть один. Дима, ты миллионер?

– Нет, конечно. Но деньги меня не очень волнуют, они у меня есть. И работа не очень напрягает, я ее люблю. Едем дальше. Там не так страшно.

Где было не так страшно, там была современная больница из стекла и бетона, стоянка для машин и фонари. Потому что это было в городе. Теперь я поняла, почему Димина мама не может контролировать его на работе. Больница была ведомственная. И ведомство было очень богатое, даже по тем временам. Вряд ли любой врач этой больницы или медицинский администратор, согласился бы следить за коллегой. На фига? Здесь зарплаты маленько другие, снабжение тоже, и очень много отраслевых бонусов. И врачи, и другие специалисты, как сыр в масле катаются, инструмент манипуляции очень трудно подобрать.

Дима вышел минут через сорок, и не дожидаясь вопроса с моей стороны, сразу сказал: "Перевязку сделал и рану чуть-чуть почистил, все хорошо. Швы можно будет снять по плану. Мне нравится динамика".

– Мы домой?

– Слушай, тут есть классный ресторан "Тайга". Поехали поедим.

– Знаю, я там была пару раз в своей двуногой жизни. Солянка там была вкусная.

– Вот, закажем солянку и пельмени в горшочке, и поедим.

– Это не поедим, это обожремся, мы потом даже двигаться не сможем!

– Ну до машины то я дойду, и тебя донесу и положу в багажник

– Дима, ты же все решил, что мне мозги моешь? Ехай.

Ресторан "Тайга" в те времена был знаменит. Не знаю, что там было такое, но к ним всегда стояла очередь, обслуживание было классное, шеф повар тоже. Поэтому знали их не только местные, их знали многие. А Диму знали в ресторане. Поэтому запустили, и посадили в какой-то закуток за маленький столик, потому что мест не было. Но музыкантов отсюда было видно и слышно, поэтому обделенной я себя не чувствовала. А когда Дима пригласил меня на танец, мне просто хотелось зарыдать от восторга. Давно я такого не переживала. Но стеснялась.

– Гала, я жду тебя

– Дима, сейчас на меня все будут лупиться и обсуждать мою ногу

–А тебе не кажется, что это меня должно волновать, ты же моя партнерша?

– Тебя должно волновать вдвойне, потому что сейчас будут искать изъяны у тебя. Иначе почему ты с хромой?

– Тебя дернуть за руку или сама пойдешь?

– Иду. Только надо было мне налить.

–Сейчас потанцуем, и налью, расслабься, ты танцуешь с самым красивым мужиком в этом ресторане.

Он вывел меня в центр зала. Слава богу там уже танцевали две пары. И темп задал Дима. Такой, что мне не надо было дергаться, можно было просто топтаться на месте. Но то, что я таскала свою деревяшку все равно было видно. Но песня играла классная такая "Ты чужая, ты жена чужая, и не будешь ты моей". Я легла Диме на грудь, обхватила его руками, закрыла глаза и оказалась совсем в другом мире. Да подьте все вы наблюдающие лесом! Мне сейчас так хорошо с этим мужиком, что говорите все, что захотите! Переживу, честное слово!

Когда мы вернулись за стол, на столе уже стоял графинчик с тем, что надо принимать перед танцами. Граммов триста. Не водка. Я понюхала, коньяк.

– Ты со мной пить будешь?

– Нет, это тебе. Ты же знаешь, что я теперь долго ничего не хочу.

– А с какой целью ты меня собрался споить?

– Ты же сама попросила

– Триста граммов коньяка?

– Сказала, что перед танцами надо налить.

– Так, Дима, признавайся, зачем я тебе пьяная?

– Чтобы подобрела

– Лапшу мне на уши не вешай, в каком месте я для тебя злая?

– На крыше подвала

– Ну я вот так и думала! Я хочу тебя разочаровать, коньяк не поможет. Я пьяная вообще с мужиками не общаюсь. Вернее общаюсь, но до определенного момента. И этот момент именно тот, который ты любишь больше всего.

– Тогда давай я тебе налью тридцать граммов и пойдем танцевать.

– Налей. И больше так никогда не делай.

Танцевали мы часов до двух, не помню, кто из нас утомился. Но мы собрались и поехали домой. Коньячок, прямо в графине, мы тоже забрали. Вот зачем интересно? Дорога была темная, но веселая, потому что пару рюмок я все-таки накатила, и коньяк теперь лез во все щели. Я стала разговорчивой, и мне было весело. А Диме это нравилось. Мы заехали в город, и я уже мечтала о теплой постели. Но вдруг неожиданно перед железнодорожным виадуком, Дима свернул направо, и поехал куда-то в темноте, в неведомые дали. Я догадывалась зачем он туда едет, но все-таки надеялась на его разум. Не, разум отказал. И мы ехали минут двадцать. Я молчала. А какой смысл говорить, если у человека бзик?

Машина встала на берегу какой-то реки, и я догадывалась, что это Иркут. Дима вышел из машины и решил развести костер. Ну дает! Я просто наблюдала за всем происходящим. Костер горел. Из багажника было добыта табуретка!!!! Специально для меня. Открыл дверь и подал мне руку.