Золотые пески забвения

– Вольно! – сказал я, внимательно рассматривая пластилиновую печать на металлической двери ангара. Печать оказалась нетронутой, ведь с того момента, как ее прилепил, и получаса не прошло…

– Я вам больше не нужен, сэр? – напомнил о себе сержант Холройд, тоже рассматривая печать из-за моей спины. С высоты его почти двухметрового роста это было совсем нетрудно.

– Да, можете быть свободным, – рассеянно проговорил я, отыскивая в кармане затерявшуюся связку ключей. – И напомните тем четверым, чтобы держали языки за зубами!

– Слушаюсь, сэр!

Когда сержант Холройд удалился, я поспешно сковырнул печать и вставил ключ в замочную скважину, провернул его в замке с усилием…

Авиабаза наша была очень старой, наверное, одной из самых древних в стране. И модернизировать ее, естественно, никто даже не собирался, а вот слухами о скором закрытии долбанной дыры нас пугали уже не первый год. Нашли чем пугать!

Отворяемая дверь натужно и как-то тоскливо заскрипела, а я, прежде чем шагнуть внутрь, обернулся в сторону часового, с нескрываемым любопытством наблюдающего за всеми моими манипуляциями.

– Никого сюда не впускать! – приказал я. – В случае крайней необходимости связываться по внутреннему селектору!

– Слушаюсь, сэр! – выкрикнул часовой, вытягиваясь по стойке смирно.

Но я на него уже не смотрел.

Войдя в ангар, я плотно притворил за собой скрипящую дверь, посредством расположенного у входа рубильника включил верхнее и боковое освещение ангара и медленно двинулся в сторону странного утреннего происшествия. Подойдя, остановился рядом с очерченным белым мелом пространством и некоторое время стоял, настороженно вглядываясь в гладкую сероватую поверхность, которая ничем не отличалась от окружающего ее бетонного покрытия.

Но имелось что-то особенное в этом неровно очерченном мелом участке, должно было иметься… Вот только что именно? Этого я пока не знал. Как и мастер-сержант Эванс Холройд, и четверо свидетелей-рядовых, с которых я первым же делом взял подписку о неразглашении. С самого Холройда подписки я брать не стал, потому как всецело доверял этому молчаливому чернокожему гиганту.

Что-то, разумеется, знал рядовой третьего класса Морт Клейтон… Вот только вытрясти нужные мне сведения из явно спятившего рядового не имелось у меня пока ни малейшей возможности. Что ж, пускай отлежится в карантинной палате медпункта под бдительным надзором военного фельдшера уорренд-офицера Мартина Бейкера. Бейкер был толковый служака, я ему, как и Холройду, тоже доверял всецело. И ежели в состоянии Морта Клейтона наступит хоть малейшее просветление (когда, кроме дурацкой фразы «желтый песок», постоянно им повторяемой, парень сможет выдавить из себя еще хоть что-либо), Мартин тотчас же со мной свяжется и обо всем срочно уведомит. Хотя в настоящее время Морт Клейтон, скорее всего, еще крепко спал, убаюканный солидной дозой сильнейшего успокоительного.

Оторвавшись от бездумного созерцания очерченной мелом неровной окружности, я резко тряхнул головой, как бы собираясь с мыслями, но так ни с одной и не собрался. Действительно, чего ради приволокся я сейчас сюда, в ангар номер пять, именуемый всеми сотрудниками авиабазы попросту «вертолетным моргом»? Что такое особенное должно открыться мне здесь в данный конкретный момент? Тайна загадочного исчезновения человека и еще более непонятного его появления спустя некоторое время? Или даже сам механизм этого невероятного перемещения человека в пространстве?

Во всем этом и в самом деле была сокрыта некая загадка, и того, кто разгадает ее первым, ждет… А что именно ждет везунчика? Воинские почести, резкое повышение в звании и по службе, крупное денежное вознаграждение?.. Или даже все это вместе взятое?

Я вдруг понял, что мысленно уже примеряю на себя все это «вместе взятое». Осталась самая малость: разгадать сию загадку. И тогда… Вот почему я не стал связываться по телефону со своим вышестоящим начальством, хоть просто обязан был без промедления это сделать. С начальством, которое не имело ни малейшего отношения ни к авиации, ни к вооруженным силам страны. Да, кроме полковника Джеймса Хилла имелось у меня и совершенно другое начальство, курирующее вопросы государственной безопасности, впрочем полковник Хилл о скрытой теневой стороне моей служебной деятельности даже не догадывался.

«А что, ежели мне сейчас взять да и самому пройти по этому долбанному маршруту? – промелькнула вдруг явно сумасбродная мысль. – По маршруту, ранее пройденному рядовым Клейтоном, вот взять да и пройти по нему сейчас! И самому же испытать все то, что испытал тогда он?» Мысль эта при всей своей сумасбродности была не лишена определенной доли притягательности. Действительно, а почему бы и нет?.. «Чтобы вернуться потом таким же слюнявым идиотом, беспрерывно бормочущим о каком-то там желтом песочке? – тут же включилась в дискуссию здравомыслящая часть моего сознания. – А может, даже не вернуться вовсе?!»

Я не был трусом, но и отчаянно бездумным храбрецом тоже не мог себя назвать. Отправляться невесть куда без оружия, без одежды, – нет, до такого безрассудства мне еще расти да расти! Интересно, где же смог побывать Клейтон за время своего отсутствия и что за желтый песок он там обнаружил? И, кстати, почему у него к моменту возвращения были такие горячие и влажные ладони? Песчаных мест на земле сколько угодно, и им вовсе не обязательно быть пустыней, но мысль о пустыне пришла мне в голову в первую очередь. А думая о пустыне, сразу же думается о пустыне Сахара. Вот где песка немерено. Он там еще и весьма горячий временами бывает…

Это что же выходит: рядовой Клейтон смог мгновенно переместиться из ангара в пустыню, скажем, Сахару (или еще в какое-либо жаркое место), и невероятным образом воротился в ангар? Это же некая нуль-транспортировка получается, доступная покамест лишь героям научно-фантастических повестей и романов о весьма отдаленном будущем.

Я не относил себя к особо ярым поклонникам подобного рода беллетристики, но о нуль-транспортировке имел все же некоторое, хоть и весьма поверхностное, представление, как и о так называемых порталах, тоже являющихся непременным атрибутами модной сейчас фантастической литературы. А тут нечто подобное наяву произошло! Некоторое время я усиленно размышлял о том, что, хорошенько разобравшись в механизме удивительного сего явления, мы первыми в мире могли бы осуществлять переносы людей в пределах нашей обширной планеты. К примеру, забрасывать диверсионные или разведывательные подразделения в тыл наиболее вероятнейшего противника…

«Без оружия и даже без одежды! – иронически хмыкнул внутренний голос. – И что они там делать будут в таком случае? Одежду у местных жителей воровать, луки со стрелами себе мастерить из подручного материала?» Внутренний голос имел, разумеется, веское основание для сарказма. Впрочем, разобравшись с самим механизмом мгновенного пространственного перемещения, мы могли бы потом решить и проблему одежды с оружием… Или проблема сия вообще не имеет решения?

И вновь я некоторое время отрешенно всматривался в очерченный мелом участок на бетонном полу ангара. Всматривался, уже отчетливо понимая, что ни на какой «следственный эксперимент» сейчас не решусь, тем более находясь в полнейшем одиночестве… Просто духу не хватит, а значит, оставаться далее в ангаре не имеет ни малейшего смысла.

Выйдя наружу, я первым же делом аккуратно запер за собой дверь (какое это все же убожество, в двадцать первом веке пользоваться допотопными механическими запорами, к тому же еще и изрядно проржавевшими изнутри), обновил печать на входной двери и, еще раз напомнив часовому о бдительности, заодно проверил охрану остальных входов в ангар (а их было, считая с этим, три: два основных и один запасной, в настоящее время охрана была поставлена везде).

Печати на обоих запертых воротах оказались никем не тронутыми, посему я с легким сердцем направился в сторону административного корпуса, но решил для начала проверить, как себя чувствует рядовой Морт Клейтон. Сигнала от Бейкера еще не поступало, а это значило, что рядовой Клейтон по-прежнему пребывает в состоянии полнейшей прострации.

Так оно и оказалось. И Мартин Бейкер тоже ничем не смог меня порадовать, хотя в бессвязном бормотании Клейтона несколько раз уловил словосочетание «бескрайнее море». И тут мне впервые пришло в голову, что речь могла идти не об огромной пустыне, как я первоначально предположил, а скорее, об острове, маленьком песчаном островке, затерянном где-то посреди бесконечных морских просторов.

Оставаться в медпункте не имело смысла, и я, дав напоследок Бейкеру ценные указания, направился в свой кабинет, по пути поинтересовавшись у дежурного лейтенанта, как себя чувствует полковник Хилл. Не то чтобы я мечтал сейчас о новой встрече с Джеймсом, но просто поинтересоваться его самочувствием, не напрямую, а как бы между прочим…

Действительно, а почему бы и не поинтересоваться?..

Получив ответ, что господин полковник вот уже полчаса как успел отбыть по месту жительства, то есть был благополучно доставлен туда собственным адъютантом и передан с рук на руки жене, я окончательно успокоился. Посему, зайдя в собственный кабинет, просто плюхнулся в мягкое кресло, стоящее у стены, и, время от времени поглядывая на настенные часы, принялся терпеливо дожидаться окончания рабочего дня.

* * *

На следующее утро, едва только я появился в вестибюле, дежурный лейтенант торопливо сообщил, что господин полковник вот уже не менее получаса как изволит ожидать моего появления на службе. Несколько раз за это время он звонил вниз и с явным раздражением осведомлялся, появился ли майор Тайлер, а потом с еще большим раздражением напоминал лейтенанту о том, что в случае моего появления следует немедленно доложить об этом господину полковнику, а самого майора Тайлера срочно к нему направить.

– Ну что ж, доложите и направьте! – благодушно согласился я и, уже поднимаясь по лестнице, принялся усиленно размышлять: отправляться ли мне в кабинет к Джеймсу немедленно либо перво-наперво посетить собственное служебное помещение. Последнее соображение взяло верх, но мое пребывание в кабинете длилось недолго, я лишь открыл расположенный у правой стены сейф и некоторое время оценивающе рассматривал его содержимое.

Переправив кое-что из сейфа в кожаный портфель, сиротливо стоящий у стола, я запер сейф, кабинет и через какое-то время уже входил в находящийся напротив кабинет полковника Хилла. В портфеле, который я держал в левой руке, стеклянно позвякивало и даже чуток побулькивало.

– Разрешите? – чуть приоткрыв дверь, проговорил я.

Полковник Джеймс Хилл восседал на том же самом месте, что и вчера, но имелось во внешности Хилла кое-что, существенно отличающее его от вчерашнего. Во-первых, китель его, тщательно вычищенный и даже выглаженный, был сейчас застегнут на все пуговицы, а это означало, что полковник Хилл покамест абсолютно трезв, отчаянно страдает дичайшей мигренью и тухлой отрыжкой, а посему совершенно не расположен радоваться жизни. Во-вторых, на опухшем и изрядно помятом лице полковника имелось несколько хорошо заметных царапин, нанесенных, по всей видимости, остро отточенными женскими коготками.

– Разрешите? – повторил я и, опуская портфель на пол, добавил: – Приветствую, старина! Как самочувствие?

Некоторое время полковник Хилл, не произнося ни слова, лишь взирал на меня из-под здорово припухших век, потом изо всей силы грохнул кулаком по столу.

– Вот уже скоро час, как я вынужден торчать здесь в ожидании вашего доклада, майор Тайлер! – рявкнул он, чуть приподнимаясь в кресле. – Почему бы вам не являться на службу вовремя, господин майор?! Или вы считаете, что я?.. – Тут полковник умолк, как бы пытаясь подобрать наиболее подходящее случаю выражение… тщетно пытаясь… – Считаете, что я… что вы…

Этот всплеск энергии, кажется, отнял у полковника Хилла слишком много сил, и он, слабо промычав что-то нечленораздельное, плюхнулся в кресло и, подхватив дрожащей рукой стакан с водой, жадно поднес его к пересохшим губам. Вернее, попытался, но стакан, предательски выскользнув из ослабевших пальцев полковника, грохнулся на пол и, кажется, раскололся на несколько вполне самостоятельных фрагментов.

– Проклятие! – простонал полковник, глядя куда-то себе под ноги, скорее всего, на растекающуюся по полу лужу. – Вот же невезение!

Впору было ему посочувствовать, но я тоже завелся, хоть и не первый раз случались у нас с Джеймсом такие утренние перепалки.

– Господин полковник! – официальным тоном проговорил я. – Позвольте заметить, что сейчас еще без пятнадцати восемь, а служба моя должна начинаться, как вам вероятно известно, с восьми ноль-ноль, и ни секундой раньше! Так что обвинять меня в опоздании у вас нет ни малейших даже оснований! Впрочем, ежели вы и в самом деле хотите дать этому делу официальный ход, сэр…

Так и не закончив фразы, я намеренно добавил в самом конце ее словечко «сэр», вложив в него всю накопившуюся во мне иронию, но, кажется, Джеймс к этому времени уже совершенно остыл и даже успел пожалеть о недавней своей горячности.

– Ладно тебе, Тед! – пробурчал он, кивком головы указывая на свободное кресло у стола. – Садись и выкладывай…

Поколебавшись, я сел, мысленно прикидывая, что именно я готов сейчас выложить Джеймсу, а что покамест неплохо было бы утаить. Для начала следовало четко уяснить, что именно помнит со вчерашнего дня сам полковник.

– Что выкладывать, Джеймс? – проговорил я вполне миролюбиво. – Поясни.

– Пояснить?! – Показалось, что Джеймс сейчас взорвется, но он лишь тяжело вздохнул и с укором на меня посмотрел. – Не надо делать из меня полного идиота, Тед! Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, о чем я.

Он замолчал в ожидании моего ответа. Я лишь неопределенно пожал плечами.

– Думаешь, вчера я ничего не соображал?

Тема была весьма скользкой, и посему я вновь вынужден был промолчать.

– Я имею в виду вчерашнее исчезновение в пятом доке. Исчезновение рядового… Как там его?

– Рядового третьего класса Морта Клейтона, – подсказал я, отчаянно пытаясь сообразить, что же ответить, если Джеймс задаст следующий вопрос: нашелся ли рядовой Клейтон после своего таинственного исчезновения, а ежели нашелся, то где пребывал ранее?..

Пока я усиленно соображал, Джеймс добил меня окончательно:

– По пути я наведался в медпункт, – произнес он как бы между прочим. – Немного потолковал с уоррент-офицером Бейкером, спросил его о самочувствии рядового Клейтона. Пока что без изменений…

Я был огорошен, и это почему-то здорово развеселило Джеймса.

– Так что выкладывай, Тед! – проговорил он миролюбиво. – Хватит уже со мной в кошки-мышки играть!

Что ж, хватит, так хватит! Я выложил все, что знал. И, как бы между прочим, осторожно намекнул, какие могут ожидать преференции тех, кто первым разберется в механизме уникального сего явления. По заблестевшим глазам Джеймса я понял, что он уже примеряет на своих плечах золотистые генеральские погоны. Причем не бригадного генерала даже, а по меньшей мере генерал-майора. А может, и в генерал-лейтенанты метит…

– Ты хорошо сделал, Тед, что сразу же засекретил это дело, – понизив голос почти до шепота, произнес Джеймс. – Что с пятого ангара всех удалил, что опечатал его вовремя… – он вздохнул и добавил с какой-то еле заметной горечью в голосе: – Что подписку о неразглашении с этих кретинов взять догадался…

«И все же кто-то из этих кретинов тебе обо всем доложил аккуратненько сегодня утром, – невольно подумалось мне. – Интересно только, кто мог совершить такое?» Сержанта Холройда я вычеркнул из списка подозреваемых, не такой это человек, да и полковника Хилла, кажется, откровенно недолюбливает… Что же касается Мартина Бейкера… Он, скорее всего, разоткровенничался с полковником после того, как тот нанес утренний визит в медпункт, уже будучи заранее обо все осведомленным.

Интересно только, от кого именно мог получить господин полковник всю интересующую его информацию? Или не было у него никакой информации на тот момент, а всего лишь случайное стечение обстоятельств? Такое тоже вполне могло произойти. К примеру, понадобились полковнику таблетки от головной боли, вот и завернул шеф в медпункт по пути к служебному кабинету. А дуралей Бейкер все и выложил, наивно предположив, что заглянул полковник к нему исключительно ради сведений о последствиях вчерашнего странного происшествия с рядовым Клейтоном.

– Такой случай упускать нельзя, Тед! – задумчиво проговорил Джеймс, перебивая мои мысли. – И я самолично возглавлю все расследование!

Это было именно то, чего я и страшился больше всего! И чего всячески хотел избежать. Не в том дело даже, что сие решение Джеймса отодвигало меня куда-то, не на второй даже, на третий план, автоматически превращая в некое подобие мальчика на побегушках. Куда более неприятным являлся тот неоспоримый факт, что полковник Хилл совершенно не умел держать язык за зубами, тем более в пьяном виде. И уж кому-кому, а мне было хорошо известно об удивительной способности господина полковника с треском проваливать любое порученное ему дело.

Но и уговаривать Джеймса оставить все как есть, то есть по-прежнему считать, что предстоящее расследование подлежит моему ведомству и полностью находится в моей компетенции, было напрасной тратой времени. Когда полковнику попадала шлея под хвост, ни уговоры, ни угрозы, ни даже апелляции к здравому смыслу, – ничего из этого не действовало, на практике сто раз проверено. Тут требовались некие обходные маневры.

Открыв портфель, я вытащил из него бутылку виски. Не бурбона, правда, но тоже весьма неплохого по качеству алкоголя.

– А не подлечиться ли нам немного, Джеймс? – Лукаво прищурившись, я водрузил бутылку на стол. – Как считаешь?

Полковник Хилл, кажется, смотрел отрицательно. В том смысле, что смотрел он сейчас на бутылку, как на злейшего врага: с ненавистью и даже с отвращением.

– Убери это, Тед! – не проговорил даже, простонал Джеймс, дублируя свое категорическое неприятие спиртного протестующим взмахом руки. – Убери немедленно!

– Как знаешь!

Я сделал вид, что засовываю бутылку обратно в портфель.

– Впрочем… – Джеймс судорожно сглотнул и облизал сухие губы. – Ежели по одной только…

– А зачем нам больше?

Разливая виски по стаканам (Джеймсу – полный, себе – чуть более половины), я мелком взглянул на часы. До времени, когда мы с сержантом Холройдом договорились встретиться возле ангара номер пять, оставалось еще более часа. Вопрос в том только: успею я к этому времени довести полковника Хилла до вчерашнего состояния или все же не успею?

Глава 3

Хорошо, что я не пожадничал, ограничившись одной бутылкой из сейфа. Полковник «дозрел», когда содержимое второй бутылки уменьшилось уже до критического уровня.

– Ты отличный парень, Тед! – заплетающимся голосом произнес Джеймс, окидывая меня тяжелым невидящим взглядом, – но ты, как всегда, ни черта не смыслишь в семейных отношениях! Для тебя, закоренелого холостяка, это то же самое, как для сопляка из первого класса высшая математика. И не вздумай мне возражать!

Взяв пример со вчерашней бутылки, возражать я, естественно, не стал, тем более что до предстоящей встречи оставалось уже не более двадцати минут. Сочувствующе вздохнув, я в очередной раз наполнил стакан Джеймса. Потом сделал вид, что наполняю свой, и так наполненный до предела.

– Из грязи ее вытащил! – внезапно рявкнул Джеймс. – Из такой грязи… А эта дрянь вчера даже не соизволила…

Недоговорив, полковник одним махом выдул содержимое стакана и, сунув в рот несколько картофельных чипсов, меланхолически ими захрустел.

Чипсы, случайно обнаруженные Джеймсом в верхнем ящике служебного стола, являлись единственной нашей закуской.

– Из такой грязи… – мрачно повторил Джеймс, машинально ощупывая толстыми, похожими на сосиски пальцами параллельно расположенные царапины на левой щеке. Потом он резко подвинул ко мне пустой стакан. – Наливай!

«Когда же ты свалишься? – мысленно вздохнул я, выливая в стакан Джеймса все, что оставалось в бутылке. – Или надо было еще и третью прихватить в качестве контрольного выстрела в голову?..»

«Контрольный выстрел» не понадобился. Даже не взглянув на стакан, Джеймс уронил голову на руки и вырубился. В то же время я ощутил в нагрудном кармане кителя едва различимую вибрацию. Вспомнив, что отключил звуковой сигнал мобильника, я сунул руку в карман. Наверное, Холройд беспокоится… Но мне звонил Мартин Бейкер, а это могло означать лишь одно: Клейтон пришел в чувство.

Стараясь не шуметь, я поднялся и, выйдя в коридор, плотно притворил за собой дверь. Лишь после этого поднес телефон к уху.

– Что у тебя, Мартин? – спросил я. – Клейтон оклемался?

– Да, то есть не совсем… – как-то уклончиво и даже загадочно отозвался Бейкер. – Очнуться-то он очнулся, но, кажется, так ничего и не вспомнил…

– Понятно! – разочарованно проговорил я и вновь взглянул на часы. – Ладно, попозже к тебе заскочу. Сейчас некогда.

– Но есть еще кое-что, – продолжал Бейкер все тем же загадочным тоном. – Это могло бы вас заинтересовать…

– Позже! – повторил я и прервал связь, хоть Бейкер что-то еще пытался мне объяснить.

* * *

Когда мы остановились возле очерченной мелом неровной окружности, я внимательно всмотрелся в рядовых, вставших по приказанию Холройда в шеренгу. «Интересно, кто же из вас является осведомителем Джеймса?» – невольно подумалось мне. Уточнять это в данный момент я не собирался, тем более полковник Хилл уже является одним из посвященных в великую сию тайну. И хорошо было бы, если б на этом круг посвященных окончательно замкнулся…

– Итак, – медленно проговорил я, окидывая пристальным взглядом хмурые лица рядовых, явно предчувствующих что-то недоброе, какой-то мерзкий подвох с моей стороны. – Ваш товарищ… ваш сослуживец, – тут же поправился я, – уже очухался, но внятно объяснить произошедшее пока не в состоянии. Для этого нужно время, а времени у нас с вами, как говорится, в обрез. Вопросы есть?

Я замолчал, в ожидании вопросов со стороны рядовых, но их не прозвучало. Никто из присутствующих так и не соизволил поинтересоваться, почему у нас нехватка времени, хоть, наверное, каждый в шеренге мысленно задался себя этим вопросом. Однако под свирепым взглядом сержанта Холройда интересующий всех вопрос задан не был.

– В связи с этим, – продолжил я при полном молчании остальных, – необходимо провести следственный эксперимент. Надеюсь, вам понятно, о чем идет речь? – Ответом мне было абсолютное молчание. – Итак, нужен доброволец! – Я вновь окинул взглядом угрюмо молчавшую шеренгу. – Кто из вас…

– Разрешите мне, сэр! – Сержант Холройд, стоящий в шеренге правофланговым, сделал было шаг вперед, но, повинуясь моему отрицательному жесту, отступил.

– Итак, кто согласен стать добровольцем?

Еле различимый ропот прошелся по шеренге, но тотчас же утих под угрожающим взглядом Холройда.

– Значит, добровольцев нет? Тогда…

– Я согласен на эксперимент, сэр! – раздался голос Алана Джонсона.

– Отлично! – Я подошел вплотную к Джонсону и некоторое время внимательно его рассматривал. – Готовы рискнуть, рядовой?

– Так точно, сэр! – ответствовал Джонсон, даже не моргнув глазом. – Риск, как говорится, – благородное дело!

– Вот и я так считаю!

Я сделал шаг назад и повернулся в сторону Холройда.

– Напомните мне после о рядовом Джонсоне, сержант. Кажется, он засиделся в рядовых, звание штаб-сержанта ему явно не помешает…

– Есть, сэр! – угрюмо и не совсем довольно отозвался Холройд, а тройка рядовых второго класса как-то многозначительно переглянулась.

– Итак, начнем! – сказал я. – Давайте отойдем к вертолету, возле которого и находились вчера наши свидетели.

Когда это было исполнено, я приказал Джонсону двинуться тем же путем, что и Морт Клейтон. Остальным же было приказано внимательно за этим наблюдать. Видно было, что Джонсон заметно волнуется. Но, несмотря на это, приказ он выполнил, то есть, неторопливо двинулся вперед, как раз по направлению к обведенной мелом окружности. Я же, как и остальные, с замиранием сердца наблюдал. Вот Джонсон вплотную приблизился к окружности, вот сделал шаг внутрь и…

И ничего не произошло. Рядовой первого класса, вернее новоиспеченный штаб-сержант, Алан Джонсон спокойно прошел очерченный мелом участок и, остановившись, повернулся в нашу сторону.

– Дальше что, сэр?

– Дальше?

Если бы я сам знал, что дальше! Но демонстрировать полное своё разочарование и даже растерянность… Нет, только не это!

– Вернитесь назад там же путем!

– Слушаюсь, сэр!

И на этот раз ничего сверхординарного не случилось. Алан Джонсон спокойно прошел по очерченному участку… И вот он возле нас. Внимательно смотрит на меня, как бы в ожидании дальнейших указаний, но сам-то, наверное, рад-радешенек, что все благополучно завершилось…