Когда пришла чума

– Привет, Свет, – я махнул ей рукой и улыбнулся девчонкам. – Как дела, крохи?

Она не ответила, и дети прижались к сестре.

Пожав плечами, пошел дальше и следующая машина «камаз» без прицепа. Внутри горел свет и видно, как дальнобойщик Мухтар, дагестанец, который никак не мог добраться домой, потому что кончилась горючка, пытается кому-то позвонить. Как ни пройду мимо, он телефон мучает и ругается. Думает, что вот-вот появится связь, хотя бы на полчаса, и он созвонится с земляками, которые ему помогут. Ага… Сейчас… Нынче каждый сам за себя. Хотя пока Мухтар не сломал автомобильную рацию, я с ним делился продуктами. Он мне информацию, а я ему пачку галет и банку тушенки. Что характерно, свиной, и он не отказывался. Только ел ночью, чтобы Аллах не увидел.

По тропинке прошел еще десять метров и оказался на поляне. Когда мы на нее впервые заехали было чистенько, а сейчас, прошу прощение за выражение, все засрали. Здесь молодежь тусуется, мои ровесники. Но мне с ними не по пути. Шесть машин и четыре мотоцикла. В толпе полтора десятка парней и девчонок. Сами себя они называют хиппи. А по сути, кучка дармоедов. Постоянно трахаются, бухают и мастерят бульбуляторы. Им все равно, что будет завтра, и я хотел навести порядок, поговорить с ними серьезно и предложить выбор. Они остаются и ведут себя тихо. Или сваливают. Но дядька не подписался, ему лень, а остальные в стороне. Ну, а сам я не герой, хоть и с оружием. У них, между прочим, тоже стволы имеются.

За поляной, которую миновал спокойно, две машины, «нива» и какой-то «кореец». Здесь друзья, семьи Довлавтовых и Укладниковых. Два офицера отдыхали на Урале, а сами из Питера. Быстро вернуться на родину не получилось, и течением их вынесло сюда. Далеко и не в ту сторону, но они не унывали, держались бодрячком и пытались пробиться в Устюг, чтобы найти военкома. В конце концов, они военные люди, и для них должно найтись дело. Вот только третьи сутки они торчат вместе с нами, ибо бойцы ЧВК их не пропускают, а жены, молодые стервочки, проедают офицерам плешь.

– Иван, ты? – меня окликнул Костя Укладников.

– Да, – я остановился.

– К дороге идешь?

– Просто гуляю.

– Погоди, я с тобой.

Оставив друга возле машины, охранять женщин и выслушивать их претензии, Костя подошел и на плече у него висел «тигр». Где он его достал, офицер не говорил. Видимо, отобрал у кого-то или украл, а может трофейная, потому что на лобовом стекле «корейца» пулевое отверстие. Хотя это неважно и несущественно.

– Выстрелы возле дороги слышал? – спросил он.

– Давно?

– Двадцать минут назад.

– Нет. Я в машине был.

– Проверим, что там?

– Запросто.

Мы двинулись к дороге, быстро выбрались из рощи и остановились. Между нами и трассой убранное сельхозполе и кругом костры, которых было гораздо больше, чем вчера. Не меньше двухсот. И это с учетом того, что не все разводили огонь, поскольку мало дров.

Только хотели продолжить движение, как навстречу, по направлению к реке, процессия из полусотни людей. Мужчины, женщины и дети. Все вперемешку. А впереди полный бородатый мужик в черном подряснике, отец Никодим. Вместе со своей паствой из Салехарда, за счет местного олигарха-благотворителя, он отправился в паломничество по святым местам Центральной России, а назад вернуться не может. Паства где-то в Москве растворилась, не захотела или не смогла покинуть столицу, а он упрямый.

– Отец Никодим, – я позвал его, – в чем дело, кто стрелял?

Он остановился и, указывая в сторону Устюга, пробасил:

– Отродья сатанинские в воздух стреляли. На пяти машинах оружные подъехали и сделали объявление. До утра все должны убраться отсюда. Иначе они примут меры.

– Какие?

– Сказали, из минометов лагерь накроют. Я пытался вразумить их, но не вышло. Ударили они меня, а мужчину, который слово поперек сказал, жизни лишили.

Священнослужитель замолчал, и зарыдали бабы, а я задал новый вопрос:

– А вы теперь куда?

– С божьей помощью, помолясь, перейдем через реку и обогнем стороной нечестивый град. Потом на Коробейниково выйдем и побредем на Сусоловку.

Народ двинулся дальше, по направлению к реке, а мы с Укладниковым переглянулись и он сказал:

– Думаю, все серьезно.

– И я такого же мнения. Пошли обратно. С нашими поговорить надо.

17

Когда Иван принес весть о зачистке, которая начнется утром, Андрей Иванович как раз выбрался из палатки отдышаться. Людмила женщиной оказалась темпераментной и мужским вниманием не избалованная. Поэтому Вагрин-старший выкладывался по полной, словно ему не сорок, а всего двадцать лет. Но при этом он, конечно, голову не терял и продолжал думать, как быть и куда направиться. Вот только делал Вагрин все без суеты, поскольку чувствовал, что немного времени в запасе еще есть. Это племяннику на месте не сиделось, все равно куда идти, только бы двигаться. А его движение наобум уже не устраивало и если бы ни угроза со стороны непонятных вояк, оккупировавших Устюг, он увел бы свою небольшую группу на следующий день.

– Так что будем делать? – Иван поторопил старшего родственника.

– Уходим, – сказал Андрей Иванович.

– Куда?

– Сначала за священником через реку переберемся. А потом на Котлас, до него километров семьдесят. Если нормально идти, без напряга, дойдем за трое суток.

– Это если нас по дороге не перехватят и местные аборигены в рабство не возьмут.

– Все может быть, но мы с тобой не мальчики для битья, – Вагрин-старший посмотрел в сторону палатки и окликнул любовницу: – Люда! Собирайся!

Словно верная и любящая жена, Людмила без споров стала собирать вещи и брала только самое необходимое. Иван тоже принялся за дело. А Андрей Иванович, не торопясь, провел ревизию того, что необходимо взять с собой.

С вещами Людмила и Ванька сами разберутся. Ученые уже и в походную жизнь втянулись.

Палатка. Она нужна обязательно, потому что ночью прохладно и неизвестно, куда занесет судьба. Она много места не займет, в чехол и на плечо.

Котелок, три кружки, три ложки, пара тарелок, нож и три фляги. Все пригодится.

Продукты. Осталось семь банок тушенки, пять банок рыбной консервации, пакет сухарей, две бутылки водки, десяток галет, банка кофе и три пачки чая, несколько картофелин, шоколадки, килограмм конфет и пакеты с лапшой быстрого приготовления. Не густо. Но на пару-тройку дней хватит, а если растянуть, то и на более долгий срок.

Оружие. У всех свои ножи. У Ивана пистолет, АКС, гранаты и пара сигнальных ракет. А у старшего Вагрина пистолет, АКМС, гранаты и запасной «макаров». У Людмилы, которая только сегодня узнала, куда направляются Вагрины, еще один «макаров» из московского схрона. Арсенал неплохой и боеприпасов достаточно. Еще бы хорошие радиостанции достать, подствольники и пулемет, который можно установить на машину, а потом топлива добыть, совсем здорово стало бы. Но это только мечты. Народ сейчас хваткий – все кино про апокалипсисы смотрели, и людей, которые задумывались о выживании, хватает.

Что еще? Подсвечивая фонарем, Андрей Иванович обошел стоянку, забрал бинокль, а так же один мобильник, зарядку и гарнитуру. Вдруг пригодится? А еще на глаза попался прорезиненный плащ. Больше ничего интересного он не нашел и быстро собрал палатку. Упаковал свои вещи в рюкзак, и оказалось, что он опередил Ивана, который до сих пор возился.

Наконец, сборы были закончены. Время за полночь и можно выдвигаться к реке, она летом не глубокая и вода не сильно холодная, а неподалеку, если идти к Новатору, люди видели лодки, а там и мост может быть или дамба.

Однако пришлось немного задержаться. В очередной раз. И Андрей Иванович усмехнулся. Как ни выход, так появляется какая-то препона. Вот и теперь, только собрались накинуть рюкзаки, как подошел Укладников, а за его спиной еще несколько человек. Андрей Иванович с «соседями» общался редко, но узнал Шерифа с женой, многодетного отца Олега Ефимова и Светлану, которая за руки держала сестер.

– Вам чего? – поинтересовался Вагрин, уже понимая, зачем пришли люди.

– Иваныч, ты уходишь? – спросил Укладников.

– Как видите.

– Нас в компанию примешь?

– А сами?

– Можем и сами, но ты, по всему видать, человек бывалый. С тобой надежней.

– Мы на Коробейниково пойдем и дальше на север. А вам ведь в другую сторону.

– Плевать. Главное – добраться до города, где еще есть власть. Там разберемся.

– Ладно. Присоединяйтесь. Только учтите – никого ждать не стану. Как мы идем, так и вы.

– Заметано. Через пять минут будем готовы.

Укладников, Шериф и Ефимов ушли. Но осталась Светлана, которая спросила:

– А мы?

– Что вы? – Вагрин нахмурился. – С тобой дети. Ты за нами не успеешь. Сколько им?

– По десять лет.

– Малые совсем. Иди по дороге, подальше от Устюга. Там к кому-то прибьешься.

Женщина опустила голову, а Андрей Иванович заметил, как напрягся племянник и, прижав его голову к своей, шепотом спросил:

– Понравилась? – Племянник замялся и старший Вагрин встряхнул его: – Я вопрос задал.

Иван высвободился из захвата и ответил:

– Да.

– Серьезно?

– Не знаю.

– Если возьмем ее с собой, поможешь с детьми?

– Помогу.

– Добро. Слова не мальчика, но мужа. Только учти, доведем до ближайшего спокойного места, а дальше сами. Или возьмешь ответственность на себя. Усек?

– Договорились.

Тем временем Светлана и плачущие девчонки, которые устали и хотели есть, побрели к своей машине и Андрей Иванович остановил их:

– Погодите!

Они обернулись и Вагрин сказал:

– Вы с нами. Только быстрее сумки собирайте.

Группа, в которой оказалось двадцать шесть человек, собралась через час, и Андрей Иванович повел бродяг к реке, название которой никто из беженцев не знал. Шли по следам отца Никифора и других людей. Так что вскоре нашли дамбу, по ней перебрались на другой берег и произошло это как нельзя кстати, потому что военные из города не стали ждать рассвета.

Сначала над рекой прошел беспилотник, который повернул к трассе. А затем послышался знакомый многим военным противный визг. Это были мины, и они обрушились на придорожный лагерь.

Сначала далекие выстрелы. Бум! Бум! Бум!

Потом вой, падение и взрывы. Бах! Бах! Бах!

На правом берегу реки зарево пожаров, горели автомобили. С беженцами никто не церемонился, и проблема решалась кардинально.

– Сто двадцать миллиметров… – сказал Укладников. – Что творят, подонки. Еще двух недель не прошло, как о чуме объявили, а они уже свой народ убивают.

– Точно, – согласился с ним Вагрин и поторопил людей: – Живее! Не отставать!

Идти было тяжело. Дети ныли и плакали, а жены офицеров на ходу продолжали пилить своих благоверных. Кто-то ногу растер, а другой поцарапал коленку. Все это тормозило движение, и Андрей Иванович сто раз пожалел, что согласился вести колонну. Однако он сдержал раздражение, а на рассвете объявил привал и заметил, что Иван крутится возле Светланы. Он сноровисто развел костерок и повесил над огнем котелок. После чего, пока закипала вода, вскрыл банку тушенки и стал кормить девчонок, которые с жадностью набросились на еду.

«А парень молодец, – отметил Вагрин. – Сообразил, как красавицу приручить. Вот только она и ее сестренки все равно обуза, от которой надо избавиться при первой возможности».

18

К Коробейниково группа вышла после полудня, но в поселок мы не вошли, потому что он горел. Кто его подпалил? Что там произошло? Эти и другие вопросы, конечно же, интересовали всех. Однако желающих пойти в Коробейниково и узнать в чем дело, не нашлось. Количество людей, которые были готовы без оглядки доверять другим людям, стремительно сокращалось. И, спрятавшись в придорожном лесу, группа немного отдохнула, а после разделилась. Ефимовы и Шериф пошли в сторону Сусолово – это на востоке. А мы, Светлана с сестрами, которых звали Инна и Варя, а так же офицеры с женами, вдоль дороги потопали на север, в сторону Васильковского и Красавино.

До вечера ничего не происходило. Девчонки продолжали хныкать, и я шел рядом с ними, помогал Светлане. А Миша Довлатов, которому надоело слушать жену, немного отстал и врезал ей. Фингал под глаз поставил, и она притихла. А заодно заткнулась супруга Укладникова, которая заметила, что ее благоверный тоже теряет терпение.

В сумерках остановились на ночлег, опять в лесу, и нашу палатку отдали женщинам. Время хоть и суровое, но мы еще не совсем озверели. А потом поделились с попутчиками продуктами и наш запас иссяк.

Поужинав, распределили караулы, и я заступил в первую смену. Только отошел в темноту, чтобы глаза привыкли, как услышал шорохи. Кто-то приближался. Зверь? Возможно. Или человек? Тоже может быть, и я приготовил автомат, встал за дерево и притих.

Ожидание было томительным, но я сдерживал себя и не торопился поднимать тревогу, ибо не хотелось выглядеть паникером. А спустя несколько минут рядом с деревом остановился человек. Он был один и, неожиданно осветив его лучом прикрученного к АКС тактического фонаря, я сбил человека ударом ноги по корпусу, приставил к голове ствол и заорал:

– Лежать, сука! Кто такой!? Отвечай!

В ответ знакомый голос отца Никифора:

– Не стреляйте… Не надо… Я божий человек…

На шум прибежали Укладников и дядька. После чего они проводили священника к огню, и я был рядом. Интересно ведь, что произошло и где попутчики Никифора.

– В чем дело? – первый вопрос Никифору задал дядька.

– На нас напали… – выдохнул он.

– Кто?

– Не знаю. Возле Коробейниково. Поселок уже горел, когда мы подошли, и на нас налетели. На мотоциклах и машинах, здоровые мужики. Может, байкеры или банда. Безумные они и глаза у всех, словно из стекла.

– Оружие у них было?

– Да. Много. И автоматы, и ружья. Даже пулемет видел.

– Они в вас стреляли?

– Не сразу. Сначала всех в кучу согнали, и красивых женщин выбрали, трех или четырех. Остальным велели бежать к лесу. Мы побежали, и они стали нас догонять, а потом рубили саблями и топорами.

– Рубили? – дядька был удивлен.

– Именно.

– И не стреляли?

– Нет.

– Допустим…

– Вы мне не верите!? – воскликнул священник и задрал подрясник. – Смотрите!

У него на боку был длинный порез и еще один на плече. Но оба неглубокие.

– Что дальше было? – Андрей Иванович продолжил расспрашивать Никифора.

– Я сбежал. Нас было трое. Но мы разделились, и я остался один. Вслед стреляли, но недолго. Пять или шесть раз, точно не помню.

– Еще что-то рассказать можешь?

– Среди этих бандитов были больные.

– Точно? – все, кто был рядом с Никифором, не сговариваясь, отодвинулись от него.

Он это заметил, и устало кивнул:

– Точно. Я видел троих. На лицах крупные белесые волдыри.

– Они были со всеми?

– Да. И никто их не сторонился.

– А к тебе они прикасались?

Священник перекрестился:

– Слава Богу, нет.

– А подходили?

– Тоже нет.

Самое главное Никифор сказал, и его положили отдельно от всех, а утром священника уже не было. Он ушел в смену Укладникова и дядька с ним поругался. Хрен с ним, с этим Никифором, ушел и одним едоком меньше. Но почему офицер не поставил в известность нас? Короче говоря, слово за слово, Укладников начал огрызаться и дядька, не сдержавшись, ударил его в челюсть. Довлатов попытался помочь другу и за ствол схватился, но я передернул затвор автомата и это его остановило. После чего группа снова распалась, и офицеры решили двигаться отдельно. Я предлагал родичу отнять у них «тигр», но он их пожалел.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.