Когда пришла чума

Василий Сахаров

Когда пришла чума

© ООО «МедиаКнига», 2023

1

Для Андрея Ивановича Вагрина, по кличке Вага, день начинался как обычно, и ничто не предвещало беды. Он проснулся, плотно позавтракал и снова упал на кровать.

Заняться было нечем и срочных дел не предвиделось. За окном жаркий летний день и московская суета, которую Вагрин не любил, и в его душе царила тоска. Никуда не надо спешить и день обещал быть размеренным, долгим и скучным. А причина его плохого настроения простая – усталость. Завтра ему исполнится сорок лет, круглая юбилейная дата, и он ничего не хотел.

По меркам обывателей у него было все, о чем многие могли только мечтать. Здоровье. Квартира в центре Москвы. Деньги. Хорошая машина. Маленькая уютная вилла в Испании и красивые женщины, которых Вагрин иначе как самками не называл и всегда покупал. А стимула двигаться дальше, и к чему-то стремиться не было. Родители и старший брат давно умерли, а из близких людей остался только племянник Ванька, который служил в армии. Поэтому он был один, катился по жизни, сшибая преграды, и пока еще не схлопотал свою пулю. Хотя чего только не пришлось испытать в жизни. И повоевать успел, и в криминальных разборках участвовал, и в горы лез, и по лесам бродил, и в морские шторма попадал. В молодости – это интересно. А сейчас его было трудно чем-то удивить и все опостылело.

– Жениться что ли? – задал он сам себе риторический вопрос. – Может, тогда что-то изменится?

Хандра. Она накатывала всякий раз, перед тем как судьба кидала Вагрина в очередную авантюру и, подумав об этом, он улыбнулся. Волчье чутье подсказывало Андрею Ивановичу, что жизнь готовит ему новое испытание, и он был к этому готов. Хоть война, хоть разборка. Что угодно, только бы начать движение к какой-то определенной цели…

Неожиданно, вторя его предчувствиям, зазвонил мобильник и он увидел, что это Шарукан, старый приятель и работодатель.

«А вот и приключения», – подумал он и ответил:

– На связи.

– Привет, – в трубке напряженный голос Шарукана. – Ты в столице?

– Конечно.

– Приезжай ко мне, я за городом. Соберется «старая гвардия». Ты мне нужен.

– Все настолько серьезно?

– Более чем. Дело жизни и смерти. Оно касается всех.

– Принял.

Вагрин отключился, оделся, вышел из квартиры и через десять минут был на стоянке возле дома. Зачем он понадобился Шарукану, по паспорту Алексею Аскерову, неизвестно. Но если криминальный авторитет, а по совместительству депутат Государственной Думы и солидный бизнесмен, зовет в гости, надо ехать. Он зря болтать не станет.

На мгновение Вагрин замер на месте и посмотрел на свое отражение в лобовом стекле автомобиля. Широкоплечий коротко стриженый блондин в светлом костюме улыбался и Вагрин сам себе подмигнул, а затем сказал:

– Все путем, Андрюха. Есть еще порох в пороховницах.

Сев в машину, он выехал из тесного арбатского дворика и направился в сторону Рублево-Успенского шоссе. Через час, на удивление быстро, избежав серьезных пробок, выбрался из столицы, подъехал к дому Шарукана и посигналил.

Ворота открылись сразу, и Вагрин увидел охранников Аскерова. Два здоровых бугая в одинаковых темных костюмах и с помповыми ружьями. Стволы обычно никогда не светились. Но, видимо, Шарукан реально чего-то опасался.

Он въехал во двор, посмотрел на машины, которые стояли перед домом, и покачал головой. Разговор, в самом деле, предстоит серьезный и произошло что-то необычное, ибо вся «старая гвардия» здесь.

В холле его встретил хозяин, скуластый брюнет. На четверть татарин, на четверть поляк, на четверть башкир и еще на одну четверть украинец. Такие вот метаморфозы. Одет в дорогой костюм, под пиджаком что-то слегка выпирало, наверняка, в наплечной кобуре пистолет.

– Здравствуй, братка, – поприветствовал он Вагрина и мужчины обнялись.

– Здравствуй, Шарукан.

– Проходи, только тебя и ждем.

Аскеров провел Вагрина в гостиную и на входе он остановился. Его цепкий взгляд скользнул по лицам гостей, которых он знал, и люди эти были, в большинстве, не простые. Можно говорить прямо – опасные. Такие же, как он и Шарукан.

Возле окна два закадычных друга, Серж и Утес. В далеком прошлом спецназовцы ГРУ, которые после увольнения из армии открыли собственное сыскное агентство. Бизнес не пошел, и друзья переквалифицировались в киллеров. Работали они не только в России, но и за рубежом. А затем остепенились, открыли спортивный зал для богатых клиентов и обзавелись семьями. Однако хватку Серж и Утес не потеряли. И со своим постоянным работодателем Шаруканом поддерживали теплые дружеские отношения. Не приятельские и деловые, как это было с Вагриным, а именно дружеские.

На диване перед телевизором, попивая баночное пиво, расположился Вепрь, громила под два метра ростом. Он из спортсменов, борец. В девяностых ходил под люберецкими и в разборке схлопотал пулю. По этой причине, когда примчалась милиция, не успел удрать, был схвачен и отправился на нары. Отсидел четыре года, а затем каким-то образом вышел на Шарукана, показал себя в деле и одно время возглавлял его охрану, внешний круг из быков. А пару лет назад Вепрь куда-то пропал. По предположению Вагрина, завалил кого-то по приказу своего начальника и спрятался в провинции.

Рядом с Вепрем, в кресле, закрыв глаза, находился еще один интересный субъект. Худой, словно палка. Лицо с заметным желтоватым оттенком, на левой руке нет двух пальцев. Его позывной – Наемник. Непоседливый человек, убийца и шпион. Успел побывать в Африке, в Латинской Америке, в Азии и Европе. По слухам, у него есть семья, которая проживала в Германии. Но это только слухи. Скорее всего, он одиночка, и с Шаруканом душегуб пересекся во время войны с Крапом. Был такой воровской авторитет в девяностых. Прибыл в столицу, сколотил группировку и наехал на Аскерова, который только-только начал набирать вес. Наверное, он считал, что сможет легко задавить молодого и борзого Шарукана. Вот только вор ошибался, поскольку в Москве его сибирский авторитет ничего не значил. И в ходе трехдневной военной компании, во время которой Вагрин работал совместно с Наемником, его банда была уничтожена. Кого убили, кто-то исчез без следа, а кого-то менты по наводке конкурентов приняли. После чего Крап снова отправился на зону и во время этапирования был застрелен конвоиром.

Такие вот люди собрались у Аскерова. А помимо них были и малознакомые, с которыми Вагрин сталкивался редко. Слегка полноватая дамочка, привлекательная блондинка с весьма недурственным бюстом, Аллочка Смирнова, любовница Шарукана и его подпольный казначей. Пара молодых парней, родственники Аскерова по материнской линии, приехали с Украины. Средних лет интеллигент, главный медик команды Валерий Ильич Арцыбашев. И пожилой дядечка, почти старик, длинноволосый и совершенно седой. Это крестный Аскерова, очень близкий ему человек, вор в законе Миша Колыван, который несколько лет назад отошел от дел. Именно с его подачи Шарукан стремительно приподнялся после возвращения из армии, где вместе с Вагриным служил в одном разведвзводе. А потом начал развивать криминальные таланты, за год отбил себе несколько кормушек и заимел нехилый авторитет. Итого: вместе с хозяином дома одиннадцать человек…

– Проходи-проходи, – Аскеров слегка подтолкнул Вагрина в спину и усмехнулся: – Не стесняйся, все свои.

Сделав пару шагов вперед, Андрей Иванович кивнул и поприветствовал честную компанию:

– Добрый день, господа и дамы.

Кто-то ему ответил, но большая часть промолчала. Надо сказать, что ближние люди Шарукана недолюбливали Вагрина. Для них он темная лошадка и человек со странностями, сам себе на уме. А чего не понимаешь, того опасаешься, и его считали личным ликвидатором Шарукана, что было близко к истине. Они клан хищников, а Вагрин рядом. Вроде бы свой, но в тоже самое время отдельно. И если бы не Шарукан, который никогда не забывал, как Вагрин вытащил его раненого из-под огня духовского пулемета, они бы давно его загрызли.

Впрочем, это неважно. Вагрин присел рядом с Вепрем и приготовился слушать Шарукана. Интересно же, ради чего сбор. А он время не тянул, включил новости, выбрал американский канал, а там опять разговоры про эпидемию. Почерневшие трупы в ужасных струпьях и гнойниках. Вооруженные полицейские кордоны, солдаты Национальной гвардии и много военной техники. Переполненные полевые госпиталя и больницы. Горящий Нью-Йорк. Сюжеты из Лос-Анджелеса, Филадельфии и Бостона. Банды мародеров. Озабоченные политики и ученые мужи в белых халатах, которые уверяли население, что ситуация под контролем и лекарство вот-вот появится.

Новостной канал смотрели несколько минут. После чего Аскеров выключил телевизор и сказал:

– Значит так, друзья мои. Слушайте, запоминайте и не говорите потом, что ничего не слышали. Пару недель назад один сумасшедший тип, некто Фредерик Стюарт, сотрудник Школы Общественного Здравоохранения Роллинса, смог проникнуть в лабораторию CDC – это Центр по Контролю и Профилактике заболеваний рядом с городком Друид Хиллс неподалеку от Атланты. Он когда-то там работал, но у доктора поехала крыша, и его отстранили. Вот только он не успокоился и смог похитить модернизированный вирус черной оспы. По сути это боевой вирус-модификант. И он уже в бою. Сумасшедший доктор распылил вирус над Нью-Йорком, и спасения от него нет. Не существует вакцины и чудодейственных лекарств. Мир никогда уже не будет прежним и грядет апокалипсис. Это я заявляю вам не только как ваш друг. Но и как депутат, который вчера вечером присутствовал на закрытом заседании одной хитрой комиссии, где обсуждалась данная проблема.

Аскеров прервался, и Миша Колыван поторопил его:

– Короче, что ты предлагаешь?

– Мое предложение в следующем. Необходимо затихариться и отсидеться подальше от людей в укромном месте. – Шарукан усмехнулся и добавил: – Такое место имеется. Как вам известно, одно время я бредил тем, что наступит апокалипсис: война придет, землетрясение случится, потоп всех накроет, прилетят инопланетяне или в Землю ударится крупный метеорит. Поэтому готовился к подобному варианту. Однако потом перерос эту чепуху и все забросил. А теперь, как выясняется, зря.

– Что за место? – следующий вопрос задал Утес.

– Старый военный бункер на севере. Если быть точнее в Ненецком автономном округе. Была когда-то у наших вояк идея основать заглубленный командный пункт для особо важных персон, и бункер почти построили. Потом перестройка, объект бросили и пару лет назад я вполне официально выкупил его у Министерства Обороны. После чего на базе провели ремонт, модернизацию и создали склад. Кстати, – он кивнул в сторону Вепря, – наш корешок жил там долгое время и отвечал за состояние бункера.

Вепрь кивнул и пробурчал:

– Так и есть.

Аскеров продолжил:

– Что будет дальше, я вижу четко. Эпидемию не остановить. Ее даже сдержать не получится. Первые зараженные уже в России, в Москве, Питере и Новосибирске. Мир замер перед бездной и вскоре все покатится в тар-тарары. Миллиарды умрут. Миллионы выживут. Все или почти все достижения цивилизации будут забыты и люди начнут убивать друг друга. За патроны. За топливо. За одежду и транспорт, а то и просто ради прихоти. Для меня это непреложный факт. Но я надеюсь, что наступит день и человечество снова вернет себе былое величие. Когда это произойдет – неизвестно. Однако я хочу, чтобы наши дети уцелели. Не только мои, но и ваши. Поэтому собрал вас, людей, которым могу доверять, и делаю предложение отправиться со мной. У кого есть вопросы, задавайте.

Руку поднял Арцыбашев:

– Разрешите?

– Да, – Шарукан кивнул.

– Это точно, что зараженные уже в России?

– Точно.

– Много?

– Уже больше сотни только зарегистрированных случаев.

– Что планирует правительство?

– Ничего. В высших эшелонах власти царит растерянность. Президент и министры собираются бежать. Как и я, они намерены пересидеть опасное время в убежищах. Благо, укромных и безопасных мест хватает, страна у нас огромная. На Алтае, говорят, целый подземный город есть. А помимо того существует множество секретных объектов, бункеров и пещер. Так что народа уцелеет немало.

– А как же простые люди? – в растерянности доктор развел руки.

Шарукан поморщился:

– Граждане страны будут предоставлены сами себе. Лекарства, как уже было сказано, нет и не предвидится. Миллионы людей не спрятать, для этого нет возможности. Следовательно, уцелеют только богатые, удачливые и счастливчики, имеющие иммунитет. По прогнозам наших ученых, которые связались с американскими коллегами, таковых будет пять-восемь процентов, не больше.

– Что известно про вирус? Как он распространяется?

– Вирусная инфекция передается воздушно-капельным путем и через кожу. Бактерии могут жить сами по себе, в частичках кожи, не менее полугода. Больные умирают на пятый-шестой день, даже те, кто имел прививку, и им ничто не помогает, ни хваленый метисазон, ни мощные антибиотики, ни плазмоферез, ни ультрафильтрация, ни введение коллоидных растворов. Американская медицина, без преувеличения, наверное, самая лучшая в мире, но и она ничего не может противопоставить вирусу. До сих пор нет ни одного человека, кого бы предъявили как пережившего седьмой день, а количество зараженных людей, каждый из которых становится вибриононосителем, растет в геометрической прогрессии. Такова информация, которой я владею.

– Прогнозы есть, когда вирус накроет Москву?

– Самые приблизительные. Через пару дней правительство будет вынуждено объявить, что мы тоже под угрозой. После чего наступит хаос, и город попытаются закрыть. Хотя бы частично. Осталось сорок восемь часов. Максимум. И это время необходимо использовать с полной отдачей.

Доктор кивнул и сказал:

– У меня вопросов больше нет.

– Кто следующий? – Шарукан посмотрел на своих верных товарищей.

– Пожалуй, что я, – в разговор вступил Наемник, который несколько секунд помолчал и спросил: – Почему ты решил спасать именно нас?

– А тебя что-то не устраивает? – Аскеров сделал к нему шаг и навис над Наемником.

– Все в порядке, Шарукан, – убийца поморщился и пожал плечами. – Просто разобраться хочу. Сам посуди. Ты имеешь базу, деньги и ресурсы. Мы под твоим командованием. Но вот в чем закавыка – в этой комнате собрались не самые смирные люди. Честное слово, тебе проще набрать работяг, которые слова поперек не скажут. С ними спокойней.

– Ты прав, – Аскеров улыбнулся. – Проще взять послушных рабочих, может быть, даже с семьями. Однако мне нужны не просто болванчики, а соратники, товарищи, друзья. Я вижу общую картину того, что произойдет, но не знаю, что ожидает нас в будущем. Поэтому требуются люди, которые умеют не только работать, но и стрелять, самостоятельно принимать решения и выживать. А работников наберем, не переживай. Такое объяснение тебя устраивает?

– Вполне.

Наемник замолчал и снова вопрос задал Колыван:

– Когда мы должны выдвинуться?

– Завтра в полдень общий сбор с семьями и детьми. Здесь, у меня. Брать только близких. Лишние вещи бросить, новые добудем. Вылет в тот же день.

– Куда летим?

– В Нарьян-Мар.

– А дальше?

– Колыван, – Шарукан поймал взгляд своего наставника, – ты знаешь, что я тебя уважаю. Но координаты бункера сообщу только в воздухе.

– Перестраховываешься?

– Да.

– Что же, это твое право. Лично я тебе верю, тем более что сам про эпидемию уже кое-что слышал и ты не первый, кто предупреждает об опасности. Поэтому отправлюсь с тобой. Мне-то что? Я старый. Но у меня внуки. Ради них я обязан жить.

– Это правильно.

Пауза. Все молчали, и наступила очередь Вагрина:

– Насколько велик бункер? Сколько людей примет?

– Сто двадцать человек смогут без особых проблем прожить три года.

– Серьезно. А как с припасами?

– Все есть. На пять лет.

– Одежда, снаряжение?

– Кое-какие запасы уже сделаны. Но сегодня и завтра закупим еще.

– Топливо?

– Есть.

– Связь?

– Имеется мощная радиостанция и соединение со спутником.

– Транспорт?

– Без проблем. Трактора, вездеходы и даже пара БТРов. А невдалеке ангар: там вертолет, а так же катер.

– Что за вертолет?

– МИ-8, гражданский. Ты ведь умеешь им управлять?

– Занимался в авиаклубе. А как с оружием?

– Договорено. Перед самым отлетом привезут сотню автоматов, карабины, СВД, гранаты, РПГ-7, РПО и мины.

– Откуда такое богатство, не скажешь?

– Пока нет.

– А по деньгам что? Может, нам сброситься в общую копилку?

Аскеров махнул рукой:

– Забей. Скоро деньги превратятся в пустые фантики, просто цветные бумажки.

– Ладно. От нас что-то требуется, дополнительно?

– Я уже сказал, что ничего. Главное – люди. Так что готовьтесь и собирайтесь.

Кивком обозначив, что все понял, Вагрин замолчал. Дальше Шарукану задавали вопросы другие участники собрания. Но он их не слушал, а размышлял.

Шарукан не врал. Он мог ошибаться или преувеличивать опасность грядущей катастрофы. Но Аскеров был уверен в том, о чем говорил, и Вагрин ему поверил.

В конце концов, он ничем не рисковал. Следовательно, мог позволить себе поездку на север. Будет эпидемия или нет, он в безопасности. А вернуться никогда не поздно. Поэтому предложение Аскерова нужно принимать.

Конечно, Вагрин индивидуалист и мог выбрать свою тропку. Шансы на выживание у него были выше среднего и можно залечь где-то в Подмосковье или дальше, выкопать блиндаж в укромном месте, сделать запасы и наблюдать за апокалипсисом со стороны. Или отправиться на Урал, пока самолеты летают, залечь в горах и пересидеть чуму. Но как долго он сможет выжить один? Месяц, два, три. Это без проблем. А дальше-то что? Наступит зима, и сидеть в дебрях одному не интересно, скучно и опасно. Случись что, и помочь некому. А в бункере, если все сделано по уму, тепло, безопасно, сытно и есть с кем поговорить. Опять же бабу можно взять с собой, знакомых красоток хватает. Глядишь, ребенка родит. А еще есть племянник, которого бросать не хотелось, ведь это единственный родственник…

Тем временем обсуждение будущего побега из цивилизованного мира подошло к концу и Аскеров, повысив голос, спросил:

– Итак, кто со мной?

Отозвался Колыван:

– Ты мое слово слышал. Если есть список, пиши меня и двух мальчишек, десять и девять лет. Со мной еще воспитательница.

При этом он так усмехнулся, что всем стало ясно – воспитательница нужна старому авторитету не только для ухода за детьми. Но это его дело. Личное.

Следующим высказался Утес:

– Мы с Сержем принимаем предложение. Со мной брат, трое детей и две женщины. С Сержем жена, мать и две дочери.

За ними высказался Вепрь:

– Моя семья уже на базе. Кроме меня баба, сын и дочь.

Далее очередь Наемника:

– Я с вами. Буду один.

Потом слово сказала Аллочка Смирнова:

– Принимается. Я с матерью и отцом.

Тишина. Все посмотрели на доктора, и Арцыбашев покачал головой:

– Как хотите, а я останусь. Если эпидемия будет, врачи больше нужны здесь.

– Ильич, не дури! – Аскеров подскочил к нему и встряхнул доктора за плечи.

Арцыбашев высвободился из захвата и покачал головой:

– Нет.

– Это твое последнее слово?

– Последнее.

– Ну и дурак. Ты понимаешь, что второго такого шанса не будет?

– Понимаю. Но иначе поступить не могу. Вам-то что? Вы люди тревожные. Наверное, вам лучше на севере спрятаться, меньше крови прольется. А я не могу уехать. Просто не могу. Иначе меня совесть загрызет.

– При таком раскладе на сутки ты мой гость.

Доктор поморщился и согласился:

– Как скажешь.

«Молодец, доктор, – подумал Вагрин, глядя на Арцыбашева. – Пожалуй, он единственный, кто поступает не по здравому рассуждению, а по зову сердца. Жаль его, пропадет. Так всегда, идеалисты погибают первыми».

– Как знаешь, – Шарукан отступил от врача и спросил его: – Надеюсь, ты осознаешь, что лишнего болтать не надо? По крайней мере, пока мы не покинем Москву.

– Не мальчик. Знаю, что бывает, когда язык развязывается.

– Вот и ладно, – тяжело вздохнув, Аскеров посмотрел на Вагрина: – Андрюха, а ты что скажешь?

– Я с вами. Буду с племянником и женщиной.

– Добро, – депутат еще раз оглядел соратников и сказал: – Что касается меня, со мной охранники и техники, а так же супруга, дети и родня. Больше тридцати человек. Это для начала. Потом еще поселенцев подвезем, коли понадобится. Я так думаю. А пока расклады такие. Встречаемся завтра в полдень. Про наши планы не болтать. Правительству, милиции и спецслужбам не до нас, но осторожность необходимо соблюдать. Вдруг появятся конкуренты, которым мой бункер тоже стал интересен.

2

Когда я вошел в казарму, то сразу столкнулся с недружелюбными взглядами двух сержантов-контрактников и понял, что сейчас меня начнут давить. В нашем взводе всего двадцать два человека. Из последнего пополнения, мой призыв, только трое, а остальные контрактники или прослужили год. Люди разные и есть костяк обнаглевших старослужащих. Вот и развели дедовщину при попустительстве командиров, которые больше времени проводили за пределами части, чем с солдатами.

Двоих парней из моего призыва сразу сломали, надавили психологически, толпой, и они прогнулись. Поэтому теперь они убирают туалеты, звонят домой, чтобы родные поскорее прислали посылку, и бегают для «стариков» и «контрабасов» за сигаретами. А со мной так не вышло. Я уперся и стоял на своем – приказы выполняю, а «просьбы друзей-сослуживцев» меня не касаются. Так что от меня отстали, и первые три недели я отслужил относительно неплохо. Здоровья хватало, в нарядах без залетов, спортивные нормативы сдавал – спасибо дядюшке, который заставлял меня заниматься рукопашным боем и ходить в стрелковый клуб, а потом гонял за курево и пиво. Но вчера сержанты Алиев и Макаркин, двадцатипятилетние любители покурить план, которые не нашли себя на гражданке, снова начали наседать, и я ответил резко. Потом заступил в наряд по кухне, сутки отстоял и, ожидая неприятностей, вернулся в расположение.

«Что теперь будет? – стараясь выглядеть уверенно и спокойно, я подошел к своей койке и присел. – Наверняка, ничего хорошего ожидать не стоит».

Взгляд скользнул по моей тумбочке, которая была приоткрыта, и я в нее заглянул. Пусто. Внутри ничего. Ни вещей, ни зубной пасты, ни тетрадки с ручкой, ни иголки с ниткой, ни остальных мелочей, которые обязан иметь каждый солдат. Мне устроили мелкую пакость. Скорее всего, содержимое тумбочки выкинули в мусорку за казармой или поделили, и это только начало.

– Слышь, Ванятка, – рядом замерли Алиев и Макаркин, – подшиву свежую сделай.

На мою кровать упали два кителя, и я посмотрел на Магу Алиева, который это сказал и теперь нагло лыбился.

«Дегенераты, – подумал я, глядя на сержантов, и почувствовал, как в душе закипает злоба. – У одного волосы начинают расти от бровей, не иначе, кровосмешение. У другого морда неровная, родители алкаши. И эти мрази будут мной помыкать? А хрен вы угадали!»

Я стал впадать в бешенство, есть у нас такая семейная черта, и левой рукой отшвырнул униформу сержантов. После чего два кителя, совершив небольшой полет, упали на пол, под ноги Алиева и Макаркина.

Они ошалели, ибо ничего подобного от «духа», который прослужил всего ничего, не ожидали. Но вскоре оклемались и Макаркин закричал:

– Сука! Убью!

Что характерно для этого шакала, он первым в драку не полез, а предоставил эту «честь» Алиеву, который шагнул в проход между койками и попытался схватить меня за шею. При этом он что-то рычал на своем родном языке, и казался очень страшным.

«Вы сами напросились», – промелькнула мысль, и я выхватил из кармана заранее припасенный большой металлический болт, который подобрал рядом с автопарком. Он отлично лег в ладонь, пальцы сомкнулись, и я ударил сержанта в живот.

– А-а-а!!! – завопил Алиев и стал сгибаться.

Оттолкнув его плечом, я поднялся и нанес еще один удар, металлической основой болта сверху вниз по спине противника. Хотел вмазать по позвоночнику, но попал в бок.

Раздался хруст. Скорее всего, я сломал Алиеву ребро, возможно, не одно, и двинулся на Макаркина.

Второй противник растерялся. На полуслове оборвал ругательство и замер с открытым ртом, а я действовал на инстинктах, не размышляя о последствиях, и врезал кулаком по лицу.

Болт по-прежнему был зажат в руке, и металлическая кромка славно прошлась по зубам «контрабаса».

Снова хруст, а еще зубовный скрежет. И, потеряв несколько зубов, которые разлетелись по казарме, Макаркин рухнул на колени и зажал окровавленное лицо ладонями.

Разворот. Несмотря на сломанные ребра, Алиев пытался подняться, но не успел. Мой ботинок соприкоснулся с его подбородком, и он опять упал.