Поцелуй ненависти, поцелуй любви

Ольга Ивлиева

Поцелуй ненависти, поцелуй любви

Целительница Сиона

Молодая женщина торопливо спускалась по ступенькам в сад. Она поминутно оглядывалась, боясь, что ее кто-нибудь увидит. Она была одета в платье из грубой серой материи, единственным украшением в этом наряде служили белые манжеты на рукавах и белый воротник, образ завершали черные туфли на низком каблуке. Волосы девушки были собраны в аккуратный пучок, но несколько непослушных кудряшек все же выбивались и завитками падали ей на лоб. Впрочем, так одевались все воспитанницы ордена света. Но даже этот наряд не мог скрыть красоты Сионы. Светлая кожа, черные волосы, серо-голубые глаза, легкий румянец на щеках – само воплощение очарования и нежности.

Она пробралась сквозь кусты прямо к стене, вынула один из камней и положила в отверстие записку, а затем поставила камень на место. Закончив с этим, девушка поспешила вернуться. К этому моменту все воспитанницы уже собрались в столовой. Сиона села рядом с подругой.

– Где ты была? О тебе расспрашивала наставница Клес, – заметила Лиза.

– Лиз, мне страшно, – шепотом произнесла Сиона. – Мне кажется, что я не пройду испытания.

– Не говори глупостей, – попыталась успокоить ее подруга. – Это чистая формальность, на занятиях тебе легче всех дается искусство врачевания. Ты уж точно не станешь отверженной, скорее уж ученицей первой целительницы.

– Не думаю… – задумчиво произнесла она, но слова Лизы немного успокоили ее.

После трапезы к ним подошла наставница Клес. Высокая худая женщина, одетая в черное платье с белым воротом и манжетами. У нее было одно из тех лиц, на которых просто невозможно представить улыбку. Она была всегда спокойна и строга. Наставница приказала Сионе следовать за ней. Они шли по полутемным коридорам замка. Так как сразу после обеда начались занятия, по пути им не встретилось ни одной ученицы. Также стоило признать, что в административное крыло редко кто заходил без крайней нужды. Леди Клес проводила воспитанницу к кабинету первой целительницы, где и должно было произойти распределение. Внутрь Сиона должна была войти одна. Девушка с усилием толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла. Ирва Брус сидела за письменным столом, на ней было белоснежное платье, белые волосы забраны в пучок, голову стягивал тонкий обруч из светлого серебристого материала. Ирва была не только первой целительницей, но и главой этого подразделения ордена. Это возлагало на нее множество обязанностей, несмотря на это она предпочитала всегда проводить распределение лично, особенно у успешных учениц.

– Садись напротив, моя дорогая, и ничего не бойся, – ласково произнесла целительница.

Сиона подошла, затаив дыхание, и опустилась в кресло.

– Отлично, – Ирва встала, подошла к шкафу и достала с полки один из прозрачных шаров. – Как ты знаешь, это простой индикатор, который позволит определить тип твоего дара. Чем белее станет шар, тем выше будет доступная тебе ступень искусства исцеления.

– А если он почернеет? – вдруг спросила ученица.

Этот вопрос не понравился Ирве, в ее карих глазах промелькнул холодок, но через секунду на губах опять появилась легкая улыбка. Целительница поставила перед ученицей шар и произнесла:

– Для начала я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе. Леди Гилла очень хвалила тебя.

– Я постараюсь и впредь не разочаровывать ни ее, ни вас, – при этих словах Сиона ощутила легкий укол совести, вспомнив о записке, которую оставила в стене. – В пять лет меня забрали в орден, но в качестве поощрения за хорошую учебу меня иногда отпускали домой. Моя семья живет все там же, в деревне у реки Шив. Отец работает на мельнице, мать помогает ему. У меня есть два младших брата и сестра. Ни у кого из них дар не проявился. Жаль, что я слишком редко их вижу, при встрече сестричка даже один раз назвала меня тетей….

Вспомнив о доме и семье, девушка успокоилась. Такого эффекта и добивалась первая целительница.

– А теперь положи руки на шар, – попросила Ирва.

Сиона послушно коснулась холодной поверхности магического предмета. В глубине сферы тут же зажегся белый и черный огонек, они вступили в противоборство. Одна половина шара стала испускать нестерпимое белое свечение, а вторая половина стала непроницаемо черной. В какой-то момент накал достиг своего предела, и шар раскололся на две одинаковые по размеру половинки. Правая осталась белоснежной, а левая черной. Целительница не поверила своим глазам. Обычно, если человек расположен ко тьме, шар чернел, и несчастного отправляли в одиночную камеру в вечное заточение. Если шар становился белым, это означало, что человек расположен к светлой магии, и никогда еще эта система не давала сбоя.

– Это какая-то ошибка, – пробормотала Ирва и поставила перед ученицей вторую сферу.

Стоило Сионе коснуться второго индикатора, как произошло то же самое. Целительница секунду колебалась, но затем проговорила:

– На сегодня достаточно, возвращайся к себе. Я освобождаю тебя от занятий, отдохни. А завтра мы повторим испытание.

– Как прикажете, – ответила ученица и поспешно покинула кабинет.

Ее сердце колотилось, как бешеное. Девушка была уверена, что если на следующий день сфера не станет белой, то ее ждет пожизненное заточение. Что-то подсказывало Сионе, что чуда не произойдет. Ей вдруг стало безумно жалко саму себя, легко рассуждать, что процедура распределения является меньшим злом, когда это не касается лично тебя. А ведь она так мечтала, что закончит обучение и сможет увидеть мир. От осознания того, что она может больше никогда не увидеть родных, у нее сжалось сердце. Сиона сама не заметила, как пришла к стене, она заглянула в тайник и обнаружила там клочок бумаги, испещренный аккуратными буквами. Она всегда удивлялась, как он умудряется так быстро отвечать ей. Она стала быстро пробегать глазами строчки.

«Я не могу больше выносить эту пытку. Быть рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться, даже заговорить. Сегодня я сообщил госпоже Брукс, что ухожу и больше не смогу присматривать за садом. Этой ночью я отправляюсь на родину, на острова. Если ты действительно любишь меня, то приходи на пирс, как стемнеет. Я буду ждать тебя до полуночи. В нише лежит ключ от садовой калитки, за ней ты найдешь проход, который выведет тебя за стены. Прошу, приходи!

Всегда твой, Кэриф.»

Сердце девушки учащенно забилось, ей стало по-настоящему страшно. И почему он написал ей это письмо именно сейчас? Словно судьба подталкивала ее к этому решению. Она так привыкла к тишине и покою, которые царили в этом замке, а любимый хотел увезти ее в совершенно незнакомый край. Все, что она знала о мире, это истории и легенды о славных деяниях правителей, которые казались ей жестокими и несправедливыми.  Она видела, в каких условиях вынуждена была жить ее семья, но выбора у нее не оставалось. Сиона торопливо сунула ключ в карман и поспешила вернуться в спальню. Спальня воспитанниц представляла собой огромный зал, весь уставленный кроватями. Около каждой из них стояла тумбочка и две ширмы, которые позволяли отгородиться от соседок и создать хоть какое-то подобие личного пространства. Подойдя к своей кровати, девушка заметила, что в вазе на ее столике опять стояли свежие цветы: белые ромашки, которые она так любила. Сиона легла на кровать и достала потрепанную книжку. Она невидящим взором просматривала одну страницу за другой. Поняв тщетность своего занятия, девушка отложила книгу и закрыла глаза. Она слышала, как начали возвращаться другие ученицы. Девушки беззаботно обсуждали события прошедшего дня. Затем пришла Лиза, она шепотом обратилась к подруге:

– Хватит притворяться, я вижу, как у тебя веки дрожат. Рассказывай, как все прошло!

Сиона приподнялась на подушках и ответила:

– Нечего рассказывать. Ты же знаешь, как занята главная целительница. Ей пришел срочный вызов, и распределение отложили на завтра.

– Сочувствую тебе! Нет ничего тяжелее ожидания.

Затем Лиза принялась рассказывать подруге последние новости, но Сиона почти не слушала ее. Так прошло время до отбоя. Ночной служитель погасил огни. Беглянка дождалась, когда все звуки стихнут и бесшумно встала. Она смогла незаметно выскользнуть из спальни, спустилась в сад и нашла маленькую деревянную дверь, о которой говорилось в письме. Она достала ключ, открыла дверь, сделала шаг и застыла на месте. Какая-то сила держала ее и не давала пошевелиться. И тут она поняла, что правила, которые действуют на главный вход в замке, распространяются на все другие входы и выходы. Ни одна из учениц не могла просто так покинуть территорию ордена, в прошлый раз ей давали специальное кольцо-ключ, чтобы охранное поле пропустило ее. Кэриф не мог знать о существовании этого барьера, так как не магов он выпускал беспрепятственно, и кольцо им требовалось только для того, чтобы войти. Сиона пришла в отчаяние, перед ее мысленным взором промелькнуло лицо любимого, она как наяву увидела его печальную улыбку и то, как он уходит от нее. Девушка не могла, не хотела с этим мириться, целительница призвала на помощь всю свою силу и сделала отчаянный рывок. Кожа волшебницы засветилась и в барьере появилась брешь. Сопротивление исчезло внезапно, и Сиона просто упала вперед, больно ударившись коленями о землю. Она поднялась, поспешно отряхнула платье и, прихрамывая, пошла вниз по тропе. Дорожка была очень узкой, почти незаметной. Как и обещал Кэриф, она вывела ее за пределы крепости. Сумерки сгустились, Сиона боялась опоздать, поэтому ускорила шаг. До причала она добралась минут за двадцать. С воды дул сильный холодный ветер, девушка пожалела, что у нее не было с собой ни плаща, ни накидки. Она огляделась по сторонам и увидела силуэт мужчины в черном плаще. Он держал фонарь на уровне лица, поэтому она сразу узнала любимого. Во взгляде мужчины читалось облегчение, увидев ее, он поставил фонарь на землю и обнял любимую. Затем снял свой плащ и накинул ей на плечи.

– Спасибо, – робко произнесла она.

– Пойдем, корабль готов к отплытию.

Мужчина взял ее за руку и увлек за собой. Это был один из рейсовых галеонов, которые набивали до отказа пассажирами, чтобы отвезти всех желающих на острова. Кэриф снял для них два гамака в трюме – это были самые дешевые места. Но Сиона не возражала, все происходящее было для нее настолько нереальным, что скорее походило на странный сон. Она с надеждой смотрела на своего спутника, теперь в нем заключался весь ее мир. Он возмужал с момента их первой встречи. Темные, коротко стриженые волосы, смуглая кожа, усы и легкая щетина делали его немного похожим на пирата. Он был близорук, поэтому немного щурил глаза, от этого он всегда казался настороженным, словно подозревал всех вокруг в каком-то тайном заговоре.

– Ложись, укройся пледом и жди меня. Я попробую раздобыть нам немного еды, – произнес он.

– Не оставляй меня, – попросила девушка.

– Не глупи, – неожиданно резко бросил он и ушел.

Шло время, в трюм начали спускаться другие пассажиры, в основном это были семьи с детьми. Помещение сразу заполнили звуки детского плача. Молодая мать села по соседству с Сионой, у нее на руках был грудной ребенок, который кричал не переставая. Целительница даже на расстоянии почувствовала, что с ним что-то не так. Повинуясь безотчетному порыву, волшебница подошла к своей соседке.

– Дайте мне подержать вашего малыша, я обещаю, что он успокоится, – предложила волшебница.

Мать сначала посмотрела на нее с опаской, но потом кивнула в знак согласия и передала ребенка на руки незнакомке. Целительница протянула малышу свой мизинец, и тот сразу схватился за него со всей доступной ему силой. Затем Сиона стала что-то тихо напевать, ребенок сразу успокоился. Еще через пару минут жар у младенца спал, и он стал улыбаться и непоседливо дрыгать ножками. Мать не смогла сдержать слез радости, когда увидела, что ее ребенок поправился.

– Как вам это удалось?

– Его просто нужно было успокоить. Мне всегда удавалось утихомирить своих братьев, когда они были маленькими. Сейчас я еду к ним в гости, меня отпустили на несколько недель из цитадели ордена света.

– Простите, я не признала вас сразу, госпожа целительница. Мое имя Мира, а это мои дети: Грейс, Анти и малыш Арен. Я безмерно вам благодарна, сейчас мне нечем вам отплатить, но на островах меня встретит муж…

– Нет, что вы, мне ничего не нужно. Я помогла просто потому, что могла это сделать.

– Тогда я буду рада, если вы разделите с нами трапезу, – робко, словно боясь отказа, предложила Мира.

– С радостью, – ответила девушка.

Мира развязала узелок и достала четыре горячих пирожка, размером чуть больше ладони. Они были с какой-то травяной начинкой, но Сионе показалось, что она не ела ничего вкуснее. Затем хозяйка достала ягодную воду и тоже всех угостила. Разделив скромный ужин с целительницей, Мира почувствовала себя свободнее в ее присутствии и решилась задать вопрос.

– Вы сказали, что едете к родным. А где вы живете?

Девушка сначала немного замешкалась, но потом вспомнила, что Кэриф рассказывал о своей родине.

– Наш дом находится на северной оконечности центрального острова Стреж. Там приютилась маленькая деревушка, у которой даже нет собственного названия. Я была там так давно, что воспоминания о родине кажутся мне далеким сновидением.

– А мы живем на юге острова Стреж, прямо рядом с портом. Тем и зарабатываем, что сдаем в наем жилье. Я ездила к сестре в гости. Арен заболел, и я надеялась показать его целителю, но меня не впустили в замок, а на практикующего волшебника у меня не хватило денег.

В этот момент вернулся Кэриф, он бросил недовольный взгляд на спутницу, хотя воздержался от комментариев.

– А это мой брат, Кэриф, – поспешно произнесла Сиона. – Леди Мира угостила меня вкуснейшими пирожками. Она с детьми тоже плывет на Стреж.

– Спасибо, что позаботились о моей сестре, – сквозь зубы проговорил мужчина. – Сиона, думаю тебе пора отдохнуть.

Девушка немного виновато улыбнулась своей новой знакомой и послушно села в гамак.

В плаванье они пробыли около недели, каждый день был похож на другой. Пассажирам из трюма запрещалось выходить наверх, хотя волшебнице один раз все же удалось пробраться на главную палубу. Вид безбрежной водной глади завораживал, по сравнению с этой бескрайней синевой корабль, на котором они плыли, казался ей маленькой песчинкой. От осознания этого факта в ее сердце поселилось какое-то равнодушное спокойствие. Она не хотела, чтобы это путешествие заканчивалось. Кэрифа она не видела целыми днями, ее спутник предпочитал проводить время с матросами. С тех пор как они ступили на борт корабля, его вообще словно подменили. Он больше не смотрел на нее с теплотой, а в общении ограничивался короткими фразами, которые больше походили на приказы. Сиона объясняла это тем, что он просто боится, что их схватят или старается играть какую-то роль. Она надеялась, что, когда они приедут, все изменится, но ей не хотелось проверять свою теорию.

По вечерам пассажиры нижней палубы устраивали что-то наподобие импровизированного концерта. Кто-то пел, кто-то плясал, а кто-то рассказывал истории. В целом, атмосфера была очень дружеской и почти домашней. Внимание Сионы привлек пожилой мужчина. Он сидел у стены и не принимал участия в общем веселье. Но когда очередной молодой человек закончил исполнять задорную песенку, старик поднялся, опираясь на свою узловатую клюку. Все тотчас умолкли. Сказитель кашлянул пару раз и начал свой рассказ.

На острове далеком

Жил Скандии король.

Мечтал он о высоком,

А в жизни чтил покой.

В скитанье одиноком

Додуматься он смог,

Как дать отпор порокам

И слабость превозмог.

Владений половину

Раздал он сыновьям.

При жизни, чтоб увидеть,

Кто сможет править сам.

И злоба зародилась

В душе у одного,

Кто первым уродился,

Ведь жаждал он всего.

И вот пошел войною

На младших братьев он.

И кровь текла рекою

Под острых сабель звон.

Не выдержал брат средний

И первым уступил

Отрекся от владений,

За что отпущен был.

Но младший не сдавался,

Границы укрепил.

Подобно льву сражался

Он на пределе сил.

И в битве смертоносной

Он хитрость применил.

Врага завел в болото

И всех бойцов пленил.

Возликовал правитель,

Наследника призвал.

«Ура! Мой победитель!» –

Отец ему сказал.

Молчанием ответил

На это младший сын.

И лишь тяжелым взглядом

Отца он наградил.

А на пиру поднялся

И громко произнес:

«Я много лет сражался.

Но для чего? Вопрос…

Король игру затеял

В безумии своем,

Вражду в стране посеял.

Так вот мой приговор.

Не сын тебе я боле,

Прощай навек отец.

Нет счастия в короне,

Оставь себе венец».

Когда он закончил, все еще долго хранили молчание под впечатлением от услышанного.

– Глупая сказка, – резко произнес Кэриф. – Кто бы отказался от короны?

Старик не стал спорить, а только смерил выскочку холодным взглядом и сел на свое место. Чтобы сгладить этот неловкий момент Мира подтолкнула вперед свою дочь и Грейс запела тонким дрожащим голосом песню про цветочки. Кэриф поспешно поднялся и пошел к своим приятелям матросам, Сиона не стала его удерживать.

Наконец их путешествие по морю подошло к концу, они достигли порта. Целительница задержалась у трапа, прощаясь с Мирой. Кэриф сначала стоял в стороне, но потом не выдержал и, подойдя, произнес:

– Нам пора, сестричка. За нами уже приехали.

– Да, конечно, – отозвалась Сиона и, напоследок обнявшись с подругой, пошла за своим спутником.

За ними приехал муж сестры Кэрифа.

– Это Баркли, а это Сиона, – произнес мужчина, представляя их друг другу.

Кэриф и Сиона сели в повозку, которая в обычные дни служила для перевозки сена, и  они отправились в путь.

– Прости, если обидел тебя. На корабле я не мог вести себя иначе.

– Я понимаю, – отозвалась девушка.

– Хорошо. Знаешь, я уже все продумал. Сестра договорилась со старостой деревни, и он выделил тебе отличный дом. Нам понадобятся деньги, чтобы устроить свадьбу и потом нормально жить… для этого тебе нужно заняться врачеванием.

– Что? – переспросила девушка, ей показалось, что она ослышалась.

– Что слышала, – крикнул Баркли с козел. – А ты думала, что мы будем тебя просто так кормить?

– Но меня же сразу найдут, – возразила волшебница.

– Не бойся, с островов выдачи нет. Да и кто будет искать одну целительницу, которая и обучение то до конца не прошла. Думаю, что магический орден вообще не будет предавать этот случай огласке. К тому же, кто сказал, что только знать может пользоваться услугами целителей? Эти колдуны считают себя слишком великими, чтобы снизойти до обычного народа! – в конце речи Кэриф сам не заметил, как повысил голос.

– Дело не в этом, – робко произнесла девушка. – Магии в мире не должно быть слишком много…

– Выкинь эти глупости из головы, – посоветовал Кэриф.

– А моя семья? Они тоже сюда приехали?

– У меня не хватило средств, чтобы их привезти. Если ты не будешь упрямиться, то скоро они будут рядом с тобой.

– Хорошо, как скажешь.

– Вот так бы сразу, – почти весело произнес ее спутник и даже выдавил из себя подобие приветливой улыбки.

На ночь они сделали остановку в придорожном трактире. Поели какой-то похлебки, а спать пришлось прямо на конюшне. Кэриф отдал Сионе свой плащ, но даже это не помогло девушке согреться, ночь прошла почти без сна. С утра пошел мелкий моросящий дождь, но им пришлось продолжить путь, несмотря на непогоду. Они прибыли на место только к вечеру.

Баркли сразу проводил их в новый дом, где уже хлопотала Алва, сестра Кэрифа. Стоило путникам войти, как она обернулась и сразу расплылась в улыбке, но Сионе она показалась неискренней, какой-то наигранной. Хозяйка торопливым жестом вытерла руки о передник, подбежала к девушке и обняла.

– Как я рада видеть тебя, моя девочка! Братец столько рассказывал о тебе. Ты еще более очаровательна, чем он описывал. Но я заболталась, вы устали с дороги, садитесь за стол, я кашу приготовила.

Она ловко достала ухватом котелок из печи и поставила его на стол. Только после того как путники утолили первый голод, общая беседа продолжилась.

– Сиона, я думаю сейчас самое время обсудить наши планы на ближайшее время, – предложил Кэриф.

– Мне кажется, что ты уже все решил за меня, – неожиданно резко ответила девушка.

– И это правильно, дорогая. Женщина не сможет разумно распорядиться своей жизнью. Лучше послушай моего брата и не забывай, что он рисковал всем, спасая тебя, – поучительным тоном произнесла Алва.

– Итак, – продолжил Кэриф. – Ты останешься в этом доме и будешь жить одна,  пока мы не поженимся. Чтобы приблизить этот день, я тоже отправлюсь на заработки. Здесь за тобой будет присматривать Алва и Баркли.

Затем он повернулся к девушке и произнес, глядя ей прямо в глаза:

– Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя и приложу все усилия, чтобы мы как можно скорее были вместе. Просто нужно все сделать правильно, немного потрудиться и немного потерпеть. Ты поддержишь меня?

В этот момент Сиона вновь увидела перед собой того самого человека, благодаря которому решилась бежать. Все обиды минувших дней сразу исчезли.

– Да, конечно. Спасибо за все, – ответила девушка и робко дотронулась до руки своего любимого.

После ужина Кэриф нерешительно подошел к Сионе, быстро поцеловал ее в щеку и ушел, Баркли последовал за ним. Алва осталась, чтобы помочь гостье устроиться на ночлег, и сама легла на соседней кровати. Сиона долго не могла уснуть и все ворочалась с боку на бок. Ей все время чудилось, что в доме есть кто-то еще, она вздрагивала от малейшего шороха. Но под утро усталость взяла свое, и девушка забылась тяжелым сном. Когда она проснулась, ее уже ждала Алва за накрытым столом.

– Умойся, оденься и садись рядом со мной, – затараторила сестра Кэрифа. – Сегодня твой первый день в роли местной целительницы и нам многое нужно обсудить. На кровати лежит платье, которое я приготовила для тебя, по-моему, оно будет тебе немного велико, но потом можно будет подшить.

 Сиона послушно выполнила ее указание и села за стол. Платье действительно оказалось чуть великовато, и она не любила таких ослепительно-белых вещей, но зато оно было чистым и опрятным.

– Итак, послушай меня внимательно, – строго проговорила Алва.– Сегодня после полудня к тебе придут первые пациенты. Ты будешь принимать их прямо здесь, я огорожу эту зону ширмами. Больной будет приходить к тебе, и ты определишь его недуг, но не спеши приступать к лечению. Ты должна сообщить мне, чем болен человек, и отправить его ко мне для решения финансовых вопросов. Если мы договоримся, я дам тебе знать.

– А как вы будете определять цену?

– Чем смертельнее недуг, тем он будет дороже, – коротко ответила хозяйка.

Услышав такой ответ, Сиона почувствовала отвращение. Ее поразило, с каким равнодушием женщина произнесла эти слова. Волшебнице было неприятно участвовать во всем этом, но она заставила себя думать о том, ради чего все затевалось.

– Хорошо, – ответила Сиона после продолжительного молчания.

Первым к ней на прием пришел мужчина лет тридцати, у него была перевязана рука, он кривился от боли при каждом шаге. И без осмотра было понятно, что у него перелом. С этим диагнозом она направила больного к Алве, но назад он не вернулся. Следом пришла мастерица, которая начала терять зрение. Видимо, она смогла договориться о цене, потому что через пару минут снова появилась из-за ширмы. Волшебница глубоко вздохнула, попросила больную сесть и закрыть глаза. Целительница положила ладони на глаза женщины, сначала ничего не происходило, но потом руки волшебницы стали испускать свечение. Стоило свету угаснуть, и Сиона почувствовала, что у нее все получилось. Последующие исцеления давались ей намного легче, но через пару часов она так устала, что попросила сделать перерыв. Алва недовольно поджала губы, но вынуждена была согласиться. Передохнув час, Сиона смогла продолжить прием. К счастью, осталась всего пара пациентов. Волшебница чувствовала себя опустошенной, больше всего ей сейчас хотелось лечь и уснуть. Но у Алвы были другие планы, она заперла дверь на ключ и не терпящим возражения тоном приказала Сионе убраться в доме.

– Я не могу… – попыталась возразить целительница.

– Все время отговорки! Давай поговорим начистоту. У тебя просто нет выбора, а если не будешь слушаться, мы донесем на тебя куда следует, и нам еще награду дадут.

Сиона промолчала и взялась за метлу, но в ее сердце поселилось ранее незнакомое чувство гнева. Как не странно, но злость придала ей сил, усталость сразу отступила. Когда она закончила с уборкой, в дверь постучали. Сиона с надеждой обернулась, ожидая увидеть Кэрифа, но это был Баркли. Жена отдала ему деньги, мужчина пересчитал их с выражением напускного недовольства и положил в карман.