Печать Патриарха

Незнакомка жемчужно-розово рассмеялась и стала удаляться. В голове художника от нагрянувшей нечаянной встречи радостно закружились мысли. Решение принято. Он пробежал в коридор, быстро натянул джинсы, футболку, юркнул босыми ногами в туфли, схватил сумку и выскочил из подъезда на улицу.

Глава 2

Позднее солнечное утро радовало людей. Они пленительно отдавались хорошей погоде, не утруждая себя суетой. Туристы и горожане прогуливались по улицам, наслаждаясь ещё свежим воздухом и мягким теплом. Редкие прохожие были неприятно озадачены продолжением будничных дел в субботу.

Алекс выглядел взъерошено и стремительно широко шагал, пытаясь угадать верное направление скрывшейся незнакомки. Он с трудом и с каким-то стыдом вынужденно соглашался с нетерпимой мыслью, что соскучился и, – самое гадкое, – очаровался: «… а что может быть более гадким, чем очарование, в котором теряешь себя…»

Алекс ускорялся. Сердце колотилось от предвкушения встречи. Он не видел Софию, но уверенно держался выдуманного вектора: «Абсолютно точно, она стоит на следующем светофоре!»

На очередном перекрёстке он всматривался в толпу, уверенно надеясь встретить знакомое лицо, однако видел лишь чужие. Смотрел направо и налево, но Софии не было: «… нет, не на этом. На следующем…» И на следующем её не было. Алекс оглядывался по сторонам. Нетерпеливо ждал белого сигнала. Перебегал перед автомобилями на красный. Быстро шёл дальше. На следующем повороте всё повторялось – он ждал. Мчался. Незримо преследовал. Нечаянно задевал прохожих. С кем-то ругался.

Софии нигде нет!

«Похоже, дальше искать нет смысла. Сегодня не мой день…» – Алекс остановился. Остановился… отчаянно достал сигарету и закурил. Дым наполнил легкие. Слегка успокоились нервы и затихало колотящееся сердце.

Докуривая, он огорчённо развернулся и пошел обратно. В голове приоткрылась дверца и туда заскочила неудача, нахально скользнув грязными ногами по белой простыне мыслей…

«… проблема не в том, что я её не застал… Софию можно увидеть в клубе. Проблема в том, что я только сейчас был готов сделать шаг навстречу. Навряд ли у меня хватит решимости повторить…» – раздосадовано бросив окурок на тротуар, решил Алекс.

Рассеянно пройдя мимо дома, художник оказался чуть дальше и заметил вывеску ресторанчика «Кухня Дзен»: «Посетите оазис умиротворения среди городского хаоса». Заведение часто попадалось на глаза, но он ни разу не заходил туда.

«Надо всё-таки перекусить, – почувствовал голод Александр, – сегодня весь день работать».

При входе он окунулся в минималистический декор и мягкое освещение. Главную стену зала украшала большая фреска цветка лотоса с буддийскими символами. Девушка-хостес в оранжевой свободной одежде подошла и предложила проводить.

Посетителей было немного, в основном молодые люди – студенты. Часть столов с утра ещё была не накрыта, поэтому Александра подвели к единственному, оставшемуся свободным.

– Добрый день! – Официант положил меню.

– Добрый день, – устало ответил на приветствие Александр. – Я у вас впервые, не знаю, что заказать. Вероятно, готов попробовать фирменное блюдо.

– В нашем ресторане веганские и вегетарианские блюда…

Художник подумал, что на сегодня это, пожалуй, лучший вариант для измождённого алкогольной отравой желудка.

– … «Чаша монаха», – продолжал официант. – Это блюдо представляет собой красочное сочетание свежих овощей, риса и тофу. Овощи слегка приправлены травами и специями. Тофу замаринован в сладком и соленом соусе, добавляющем всплеск вкуса каждому кусочку. Блюдо не только полезно, но и вкусно, и оно является фаворитом среди постоянных клиентов.

– Годится, – согласился Александр, внутренне неодобрительно отметив механическую презентацию официанта: «Говорит, словно бесчувственный блендер при переработке травы в продукты… Где запрятано всё человеческое и куда катится этот обезличенный одураченный мир?»

– Что-то ещё могу вам порекомендовать?

– Попить.

– Смузи «Зеленая богиня»: капуста, шпинат, ананас и имбирь. Идеальное начало дня.

– Да, – согласился с предложением смузи Александр, убеждаясь в метафоре про «блендер», – принесите ещё, пожалуйста, воды и оставьте меню. Мне интересно с ним ознакомиться.

Официант удалился и сразу вернулся с графином ледяной родниковой воды.

– Спасибо.

Александр наполнил бамбуковый стакан и могучими глотками выпил. Утолив жажду, он почувствовал наслаждение и, в ожидании заказа, немного освоившись в новой обстановке, раскрыл меню.

На первой странице обнаружился вложенный цветной флаер с иероглифами и переводом под ними. Флаер мгновенно сорвался со страницы на стол и привлёк внимание загадочным рисунком.

Это был изысканный золотой узор с кругом в центре. Вокруг него величественно располагались ряды концентрических колец, разделённых на уникальные секции. Каждая украшена тонкими синими и зелёными цветами, сплетёнными восхитительными узорами, словно переплетающимися нитями.

Вдруг Алекс услышал, как над входной дверью ресторана нежно прозвенел колокольчик. Он поднял голову. И увидел её.

Это была София!

Она вошла, прижимая к груди серебристый ноутбук. Хостеса на месте не оказалось и девушка, не ожидая, что столики окажутся заняты, искала свободное место. Её щёки вспыхнули, когда она поймала взгляд Алекса. Девушка застенчиво отвернулась и попыталась уйти.

Алекс резко вскочил и быстро направился к ней.

– У нас назначена встреча! – на ходу радостно крикнул он приближающейся девушке-хостес.

Алекс решительно подошёл, взял за руку Софию и настойчиво повлёк за собой в глубину зала к своему столику.

– Позже! – Приветливо улыбался ей Алекс. – Не благодарите, всё чуть позже!

Девушка от неожиданности ничего не успела сказать, а лишь развевалась за Алексом белым флагом.

– Простите, – смущённо сказала она, когда художник подвёл её к месту – спасибо, конечно, что побеспокоились о моём завтраке, но разве здесь не занято?

Сердце Алекса выпрыгивало.

– Нет, столик в вашем распоряжении! – Весело ответил он внезапно пересохшими губами, глядя в неё.

Алекс заметил, что произнесённая фраза «в вашем распоряжении» сейчас одинаково подходила к свободному месту за столиком и к свободному месту в его сердце.

– Надеюсь, вы не откажетесь от моей компании? – Он пододвинул стул, приглашая присесть.

Девушка немного поколебалась, но отказывать не стала.

Алекс занял место напротив. Заворожённый, он расплывчато уставился на неё. Случайно пробившийся в тёмный зал ресторана солнечный луч упал на густые локоны Софии, пронзил жёлтым светом и отразился на красивом лице и в глазах.

Подошёл официант и принёс приборы. Заметив на столе валяющийся флаер с ярким узорами, удивлённо, будто впервые видит этот лист бумаги, он начал вглядываться в него. Тем временем Мия, привычно пробежавшись пальчиком по строчкам меню, быстро сделала заказ.

Официант его принял и забрал всё лишнее со стола.

– Я – Мия, – сказала она, мягко протягивая руку.

– Алекс Бекс, художник, – ответил он сильным рукопожатием. – Приятно познакомиться…

Мия успела его рассмотреть. Это был взрослый мужчина с глазами болотно-зелёного цвета. Рыжие, слегка кудрявые волосы зачёсаны назад. Широкий лоб и выразительные полные губы красиво подчёркивали аристократический овал лица, зауженный к подбородку. Прямой утончённый нос отображал твёрдый характер и исключительное эстетическое восприятие. Алекс носил голливудскую бородку. Крупные пальцы и мощные, развитые запястья не походили на руки, как принято воспринимать, художника. Они больше соотносились бы с профессией хирурга.

«Люди с такими полными губами добры и щедры», – отметила Мия.

Мия не любила рыжих мужчин, особенно с растительностью на лице, но Алекс показался интересным исключением.

«Безусловно, – заключила она по пытающемуся скрыть волнение Алексу, – я ему очень нравлюсь…»

Минуту они просидели в комфортной тишине оглядываясь по сторонам. Наконец, Алекс опять уставился на Мию и первый заговорил.

– Итак, что привело вас сюда так рано? Неужели вам уже удалось выспаться после вчерашнего вечера в клубе?

– Мне нужно было выбраться из дома, чтобы развеяться и немного поработать, – сказала Мия, открывая ноутбук. – Я певица и сейчас работаю над новым музыкальным материалом. Вечером у меня премьерное выступление в клубе. Нужно составить сет-лист.

Алекс сделал вид, будто ничего не знает про неё и глупо спросил:

– Певица? А какую музыку исполняете?

Мия посмотрела на него и улыбнулась, ничего не успев ответить…

– …и почему вы представились, как Мия? – всё-таки не сдержавшись, заинтригованно выпалил Алекс…

– В основном, джаз и блюз, – сказала она, решив начать с первого вопроса. – А под каким именем меня уже заочно представили?

Алекс засмущался, опустил взгляд на стол, пожалев, что дал повод узнать о своём интересе.

– Я… ммм…

– Я догадалась. Это бармен… Джек, да, Джек вам сказал! – Мия рассмеялась. – Он представил меня, как Софию. Верно?

Алекс промолчал.

– Это моё сценическое имя…

Алекс артистично громко хлопнул себя ладонью по лбу:

– Как же я сразу не догадался!

– А вы подумали, что я обманщица?

– Да нет же, просто после вчерашнего вечера… вернее расстройства, которое транслировали по телевизору…

– Аааа, я поняла! Вы болели за «Стормшир Юнайтед» … и вы англичанин!

– Да! – гордо, поправив осанку, подтвердил Алекс.

– Давно в Америке?

– Давно. Около десяти лет.

– Я совсем недавно приехала… полгода назад…

– А вы откуда? – спросил Алекс, собираясь налить в свой стакан воды из графина и кивком предложив Мии. Та кивком согласилась.

– Из Праги.

– Это Германия? – растерялся Алекс.

– Не совсем. Это Чехия… но недалеко от Германии, – сгладила Мия.

– Значит, почти угадал, – рассмеялся Алекс.

– А вот у вас, я сейчас заметила, повадки не совсем англичанина…

– Что вам не понравилось?

– Обычно англичане не предлагают свою воду соседу по столику…

– Здесь, в Америке, немного более раскрепощённая культура общения… да и мой друг, русский, приучил в компании друзей «накрывать поляну» (эту фразу Алекс произнёс на ломанном русском)… мы с ним часто общаемся и…

Алексу не дали договорить, – официант принёс заказы.

Они позавтракали и вместе вышли на улицу. Беседа отвлекла Мию от желания продолжать работу, да и, призналась она себе, не очень-то и хотелось. Времени до вечера предостаточно, можно успеть завершить начатое.

– Алекс, расскажи о себе.

– Я художник.

– И что ты рисуешь? Рисуешь или пишешь… я правильно выражаюсь?

– Можно использовать оба варианта. Если речь идёт о работе маслом, акварелью, тогда говорят, что художники пишут. А вот если карандашом или, например, углем, в этом случае рисуют. – Ответил он.

– И где можно увидеть твои работы?

– Я выставляю их в арт-галереях. На этой неделе открылась выставка с моим участием на 25-й улице в Adora… Иногда рисую и пишу на заказ музеям или частным лицам. Делаю копии известных мастеров.

Мия искренне рассмеялась. Её каблук чуть подвернулся, и она, чтобы не упасть, ухватилась за локоть Алекса.

Тот поддержал.

– Почему ты засмеялась?

– Мне представилось, что иду сейчас рядом с человеком, криминальным художником, который признался, что работает на мафию и рисует подделки.

– Ну, это не совсем подделки. Многие коллекционеры или любители хотят видеть у себя дома мировые шедевры. Ты ведь понимаешь, что такие картины либо стоят очень дорого, либо их вообще невозможно купить. Многие находятся в частных коллекциях, и хозяева не собираются с ними расставаться.

– Я поняла, но мне всегда казалось, что где подделки, там и криминал.

– Во-первых, не подделки, а реплики, – указующе подняв палец вверх, шутя, заметил Алекс, – а во-вторых, все они зарегистрированы в палате и стоят на учёте…

– Да ладно, мы взрослые люди и понимаем, что однажды реплика действительно станет подделкой.

– Наверно, да. Есть такая вероятность. В таком случае, надеюсь, доживу до того времени, когда мои реплики, перепутав, выставят вместо работ Рембрандта, и я достигну подобной вершины мастерства! – Рассмеялся Алекс.

– А ты чьи картины обычно перерисовываешь… реплику делаешь?

– В основном специализируюсь на Моне и Ван Гоге… мне понятен их штрих, он мне близок.

– А свои картины у тебя какие?

– Какие? Поехали прямо сейчас! Я тебе покажу. Приглашаю в галерею, тебе понравится! – Уцепившись за возможность ещё побыть рядом с Мией радостно предложил Алекс.

Она улыбнулась.

– Мне бы хотелось. Я всегда ищу вдохновение. Поехали! Только домой надо заскочить, ноутбук оставить.

– Далеко живешь?

– Нет, мы уже на месте. – Мия остановилась и показала рукой на подъезд дома, к которому они незаметно подошли, увлечённые беседой. – Подожди меня, я поднимусь.

– Да, конечно.

Она улыбнулась и направилась в сторону подъезда.

– Я быстро.

– Не торопись, буду ждать.

Мия ушла, а Алекс достал сигарету и закурил.

«Да, моя дорогая незнакомка Мия… ты оказалась права, – задумался он. – Я сам знаю, что не всегда мои заказы законны. Особенно, если этим делом занимается Михаил… и особенно, когда они предназначены для Европы…».

Очень быстро Мия вернулась. За короткое время она успела переодеться. Сейчас на ней было облегающее строгое бархатное чёрное платье, чёрные туфли на высоком каблуке. В руках она несла клатч. Свои густые, длинные чёрные волосы убрала наверх и закрепила заколкой со стразами. Длинные серьги искрились, подчёркивая изящность движений.

Алекс ожидал в жёлтом такси. Увидев Мию, он вышел из машины и не мог отвести от неё взгляд. Затем открыл дверь. Девушка села на заднее сиденье. Алекс осторожно подсел рядом, и они отправились на выставку.

Художественная галерея находилась в центре Манхэттена. Таксист ехал по шумным улицам, тесно вплетаясь в потоки машин. Мия и Алекс наблюдали за тем, как окружающий мир проносится мимо них в мелькании ярких красок. Какое-то время они молчали, просто любуясь солнечным днём и городом.

Мия заговорила:

– Алекс, в какой манере ты пишешь?

– У меня встречаются совершенно разные стили… очень люблю портретную живопись, когда крупным планом на зрителя выходит образ моего героя. Они сталкиваются, и всегда происходит что-то личное. Глаза в глаза…

– Личное, в смысле, что в этом «столкновении» ты тоже участвуешь? Ты рисуешь и стараешься оставить своё отношение в портрете того человека? Или наоборот, пытаешься абстрагироваться, дать самостоятельную жизнь герою?

– Я думаю, живопись – это обязательно что-то личное. Создавая свои картины, я открываю душу и позволяю зрителю заглянуть в глубину.

– Согласна. А не бывает ли это слишком интимным в понимании некоторых людей?

– Возможно. Однако думаю, искусство должно быть именно таким – интимным, личным и эмоциональным. Если оно не вызывает этих чувств у зрителя, это не искусство, а просто красивая картинка. Рекламная обложка косметики.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Сама люблю, когда искусство вызывает глубокие эмоции и чувства. Чтобы плакать хотелось…

– Именно! И думаю, это важно для всех художников. Но в то же время, когда показываю картины публично, немного боюсь, что люди не поймут меня через мои работы. – Алекс задумался… – Как бы я ни старался абстрагироваться, объективно понимаю: мои картины – это в любом случае выражение моих эмоций. Моих мыслей. Они всегда имеют какую-то личную историю, как, например, работа – «Портрет моей бывшей девушки». Она очень ёмкая, сложна и не понята зрителями. Они чувствуют, что на холсте присутствует тайна, но никогда её не раскроют…

Они подъехали к галерее, вышли из такси и направились в главный зал. Алекс сразу ощутил себя как дома.

Внутри массивного красивого здания выставлялись его картины, – в них он вложил энергию и страсть!

Среди многих первая, на которую обратила пристальное внимание Мия, была выполнена в технике гризайль. Интересно написана, но в то же время ужасна. Это и был «Портрет моей бывшей девушки». Густыми и тонкими мазками, придавая объём, портрет был выполнен в серых тонах. Вторым цветом жирно выпирал красный. Героиня закрывала ладонями изрезанное лицо. Из-под пальцев, вниз по кистям серых рук стекала густая кровь и падала на чёрно-серую землю.

Мия застыла в удивлении:

– Это ужасно… Кто она?

Алекс завёл руки за спину и разволновался.

– Это моя бывшая девушка… Я думал, если нарисую её, она простит меня. Этого не произошло…

– Алекс, а что случилось? Почему у неё руки и лицо в крови?

– В тот вечер… мы поссорились и расстались. Она ушла к своим новым друзьям и там приняла наркотики. С незнакомым парнем оказалась в криминальном районе, и тот в приступе наркотического транса изрезал её лицо острым перочинным ножом…

Сердце Мии упало при этом откровении. До этого она не могла представить, что Алекс пережил такой болезненный опыт потери близкого человека. Мия подошла к картине и внимательно стала изучать картину, пытаясь понять, какие чувства хотел передать автор…

– Мне очень жаль, Алекс, – тихо сказала Мия, утешительно положив руку ему на плечо. – Должно быть, это очень тяжело для тебя.

Он пожал плечами, пытаясь отстраниться.

– Это было давно. Я смирился…

Мия видела, что это неправда. Она заметила глубокую душевную боль и то, как задрожали его руки. Захотелось помочь, но девушка не знала как.

– Хочешь поговорить? – мягко спросила она.

Алекс на мгновение усомнился, но потом кивнул:

– Да, наверное, хочу…

– Пойдём!

Они направились к ближайшей скамейке и сели. Алекс глубоко вздохнул, прежде чем начать рассказ.

– Её звали София, как тебя, вернее, как твой сценический образ…

– Я поняла…

– Мы были вместе почти два года. Я думал, она та самая, которую я ждал всю жизнь… оказалось, у нее наркотическую зависимость, а я не замечал… Сначала я не думал, что это такая большая проблема. Однако ситуация обострялась и становилось хуже и хуже.

Мия внимательно слушала. Она ощущала боль в голосе Алекса. Она сама знала, как тяжко наблюдать за тем, как кто-то, кого ты любишь, уничтожает себя. Уничтожает себя и близких.

– София в который раз обвинила меня, что я не понимаю её и выбежала из нашей квартиры… что было дальше, я рассказал, да и на картине про это написано… Она погибла. Умерла в машине скорой помощи по дороге в больницу. Потеряла много крови.

Алекс потупил взор и замолчал. Он захотел прикурить, достал сигарету из пачки, но опомнился, что находится в галерее, и положил ее обратно.

Мия почувствовала, как в уголках её глаз заблестели слезы. Она представила, через что пришлось пройти Алексу. Потерять любимого человека таким жестоким образом было кошмаром.

– Мне очень жаль, – прошептала Мия и взяла Алекса за руку.

Тот благодарно сжал её руку:

– Спасибо. Прошло много времени, но всё ещё больно… Я каждый день думаю о той ситуации, и каждый раз она раскрывается по-новому. Я представляю различные сюжеты, как это могло происходить. Начало и развитие всегда разные. В погружении трагической истории появляются и исчезают новые герои. Тогда мне кажется, что я схожу с ума. Всё воспринимается и выстраивается многообразно, но итог всегда один. Он в картине… в ней нет начала и развития. Здесь только финал. В этом заключается тайна… благодаря этой жертве я стал другим. Тем, кого сейчас все знают и уважают. Без жертвы нет совершенства…

Алекс в монологе отрешённо смотрел в себя и, казалось, находился один. Слова произносил твёрдо, отталкивая их.

– Могу только представить, – сказала Мия, пытаясь утешить.

Несколько минут они сидели в тишине, погрузившись в собственные мысли. Мия издалека смотрела на картину с Софией и не могла перестать думать о ней. Алая кровь на ладонях стекала с картины страшным пятном чужой истории.

– Я начал рисовать портрет, чтобы справиться со всем этим адом. В какой-то степени помогло, но и заставило осознать, что я до сих пор держусь за неё… понимаешь? Я не могу её забыть… и отпустить…

Мия кивнула:

– Трудно отпустить того, кого любишь, особенно когда чувствуешь, что мог бы сделать что-то, чтобы помочь.

Алекс вздохнул.

– Да. Я знаю, что была возможность спасти её, но всё равно чувствую, что не мог этого сделать. Я сам себя не помню. Я себя не контролировал. Когда всё прояснилось, оказалось слишком поздно. Всё произошло очень, очень быстро…

– Ты старался, Алекс, – твёрдо сказала Мия. – Ты сделал всё, что мог. Я точно знаю: ты не виноват. Пойми, некоторые ситуации выходят из-под нашего контроля. Так всё устроено… Убийцу нашли?

Алекс встрепенулся. Внутри что-то оборвалось. Лопнуло натянутой пружиной. Он страшным и пустым взглядом посмотрел в глаза Мии:

– Нет. Он на свободе.

Они просидели ещё несколько минут, в то время как благодарные посетители галереи медленно проходили мимо. Это немного отвлекло Алекса от воспоминаний. Издалека он видел на стенах свои картины, успокаивавшие отпечатком прошлого, уже окончательно пережитого.

– Мия, пойдем, я тебе покажу более весёлые и интересные работы. Сожалею, что мы начали просмотр именно с этой.

Девушка почувствовала сопереживание и уважение к Алексу. Он глубокий и утончённый художник, который умеет передавать эмоции через краски. Они поднялись со скамейки и пошли дальше по галерее осматривать другие картины.

Одна из них – портрет пары, которая любовалась друг другом, будто они единственные люди на свете, Адам и Ева. Следующая – пейзаж с горами и озером, на котором неестественно ярко, контрастно прорисованы небо и облака.

– Я написал ее во время поездки в Калифорнию, – сказал Алекс. – Это был волшебный момент, хотелось запечатлеть его навсегда.

– Потрясающе! – Сказала Мия. – Ты действительно талантлив!

Алекс ощутил, что она искренне оценила его труды. Это давало новую энергию.

Он рассказывал о каждой следующей картине, проходя по галерее и стараясь вспомнить их истории создания. Мия чувствовала себя привилегированной, наблюдая скрытую от остальных сторону прекрасного художника. Алекс откровенно раскрывался в важности каждой и остановился перед ещё одной. Портрет женщины с длинными струящимися волосами и пронзительными голубыми глазами. Алекс смотрел на нее, погрузившись в раздумья.

Мия заметила перемену в настроении Алекса:

– О чем ты думаешь?

– Эта картина… я написал её много лет назад, когда только нащупал стиль письма. Первая работа, которую по-настоящему продал, как оценивший себя художником. Она много значила для меня. Совсем недавно удалось выкупить её обратно. Глядя на неё, я вижу все недостатки. Пропорции нарушены, цвета слишком яркие, а мазки неуклюжие, но она очень ценна для меня…

Мия некоторое время изучала картину, прежде чем повернуться к Алексу:

– Я думаю, это красиво. Есть новое в том, как свет падает на лицо, что действительно поражает. И цвета, хотя и смелые, всё же гармоничные. Возможно, это не лучшая работа, но заметно, что она написана достойно.

Художник улыбнулся, благодарный за добрые слова.

– Спасибо, ты знаешь, что сказать и как порадовать… Это портрет моей мамы.

Они подошли к концу выставки, Алекс повернулся к Мии:

– Осталась последняя работа, которую я хочу обязательно тебе показать!

Он провел её в небольшую комнату в стороне от основной галереи, где на стене висела лишь одна картина. Это был пейзаж – широкий вид на горы, леса и ручьи. Цвета приглушённые, задавленные, но на удивление от картины исходило фантастическое тепло красок. Мия внезапно ощутила, что стоит посреди природы.

– Это моя любимая, – тихо на ухо сказал Алекс, приблизившись к ней. – Я написал её в трудный период жизни, и она помогла найти путь обратно к себе. Всякий раз, когда чувствую себя потерянным или оторванным от настоящего мира природы, я возвращаюсь к этому полотну и вспоминаю, каково это – уйти далеко от себя…

Мия почувствовала, как в горле образовался ком, когда она смотрела на картину. Девушка увидела боль и борьбу в кисти художника, а ещё надежду и божественную уверенную красоту, которые проявлялись из глубины.

– Мне нравится, – прошептала она.

Девушка ощутила, как снизошло чувство покоя, будто картина наложила заклинание умиротворения.

Алекс взял ее под руку:

– Спасибо, что пришла. Я хотел с кем-то поделиться частью себя и рад, что этим человеком оказалась ты, Мия. Я счастлив, что ты рядом.

Она улыбнулась.

– В любое время готова смотреть с тобой на твои картины, – ласково сказала она. – Мне кажется, сегодня я так много о тебе узнала! – Мия коснулась руки Алекса. Он на мгновение удержал её пальцы и посмотрел в глаза.

Они вышли из галереи. Звуки шумного города захватили пространство вокруг на контрасте тишины выставки.