С тобой

– Конечно сможешь, – усмехнувшись, произношу я и заваливаюсь на затраханную крошку. Одной рукой вжимаю ее голову в матрас, второй ныряю под влажное горячее тело и нащупываю клитор. – Ты же сама хотела быть выебанной. За язык тебя никто не тянул, – хрипло шепчу я и смыкаю зубы на ее плече. Оставлю укусы на нежной коже и тут же накрываю их языком, непрерывно описывая круги по набухшему холмику.

Кортни ничего мне не отвечает. Не может. Вместо слов из ее приоткрытого рта выбираются новые стоны.

Несколько минут движений пальца по клитору, несколько десятков глубоких проникновений внутрь, и тело Кортни снова начинает содрогаться от оргазма, а она – сыпать проклятиями и в то же время упоминать Бога.

– Я же сказал, что сможешь, – с удовлетворением шепчу я и, упиваясь тем, как ее внутренние мышцы сдавливают член, ускоряюсь, подгоняя необходимую как воздух разрядку. Матерюсь и рычу, как одичавший, когда долгожданный оргазм вышибает в голове все пробки, простреливая поясницу убийственно острым удовольствием.

Кончив, я полностью опадаю на Кортни, не в силах удерживать вес тела на предплечьях. Зарываюсь носом в ее спутанные волосы и тяжело вбираю воздух в легкие. Только вместо кислорода глотаю ее сладкий запах. Не приторный, а такой нежный, до боли знакомый, с нотками ванили. Раньше я надышаться им не мог, а сейчас… Тоже не могу, даже несмотря на то, что он, словно яд, отравляет мне все внутренние органы.

Все! Достаточно. Понюхал – и хватит. Пора с этим завязывать. К тому же Кортни явно тяжело лежать под грузом моего стокилограммового тела.

– Ты как? Живая? – с трудом шевелю языком. Кажется, даже он онемел от пережитого кайфа.

Кортни не издает ни звука. Не стонет, не мычит и не бормочет о том, что я ее знатно придавил. Впрочем, и не двигается тоже.

Убираю влажные волосы с ее лица и понимаю, что она вырубилась. Ноль реакций. Полная отключка. Лишь мерное дыхание сообщает о том, что она не померла.

Вот это да! Сил у нее за годы поубавилось. Но ничего. Мы это исправим. Со временем. Сейчас же пусть спит. И, по правде говоря, я бы многое сейчас отдал, чтобы завалиться рядом и отключиться до самого утра. Но этому не бывать. Ночевать вместе с ней я не собираюсь.

Дав себе еще около минуты, чтобы прийти в себя, я заставляю себя приподняться и встать с кровати. Избавляюсь от презерватива и в темпе принимаю душ, а когда возвращаюсь в спальню, вижу, что Кортни по‑прежнему лежит в том же положении, в каком я ее оставил: на животе, горячая и потная, с растрепанными волосами, искусанными плечами и избитыми до синяков ягодицами.

Во мне на миг зарождается чувство вины из‑за своей несдержанности, а вот член от этой картины снова порывается восстать, будто я и не трахался только что долго и мощно. Однако насиловать полуживое тело – точно не мое. К тому же мне завтра нужно рано вставать и ехать на важную встречу. Я должен вернуться домой и поскорее лечь спать, чтобы успеть выспаться.

Я аккуратно вытаскиваю из‑под Кортни одеяло и накрываю ее обнаженную фигуру, дабы скрыть с глаз соблазн. А затем быстро одеваюсь, покидаю квартиру, вылетаю на улицу и закуриваю.

Свежий ночной воздух охлаждает кожу, никотиновый дым бьет по горлу, однако привычного наслаждения не приносит. Несмотря на улетный секс, я почему‑то чувствую себя напряженным. Тело вроде получило желанное расслабление, но вот морально… В груди назойливо свербит непонятное чувство, и мне никак его ни унять, ни дать ему точное определение. Остается лишь игнорировать, надеясь, что оно пройдет само по себе.

Глава 8

Пол

– Повтори: что ты сделал? – Логан, мой лучший друг, возвращает штангу на место, занимает сидячее положение и в полном недоумении смотрит на меня.

– Ты все слышал, – отвечаю, продолжая поднимать гантели.

– Нет, повтори, а то мне кажется, я услышал, что ты снова связался со своей бывшей женой и платишь ей за секс.

– Я не плачу ей за секс. Я одолжил Кортни деньги, а она просто отрабатывает их натурой.

– А это как‑то меняет тот факт, что она трахается с тобой за деньги?

Я убираю гантели на подставку и пожимаю плечами.

– Какого черта, Дэвенпорт? – Логан сверлит меня тяжелым взглядом. – Ты что вытворяешь? Зачем ввязываешься в болото, из которого с таким трудом выбрался несколько лет назад?

– Спокойно, брат. Я никуда не ввязываюсь. У меня все под контролем.

– Под контролем? – насмешливо фыркает он. – Я тебя умоляю, Пол. С твоей женушкой никогда ничего не может быть под контролем. Неужели ты забыл, как она с тобой поступила?

– Я ничего не забыл, Логан, – бросаю на друга не менее серьезный взгляд. – Но прошлое меня больше не парит. Прошло слишком много времени. Я давно все пережил и отпустил. К тому же Кортни больше не моя, как ты выразился, женушка. Я ее больше не люблю. Она просто очередная женщина, которая временно удовлетворяет мои потребности.

– Да кому ты заливаешь? Ты мог выбрать кого угодно для временного траха. Любая согласилась бы спать с тобой даже без оплаты. Но ты почему‑то выбрал Кортни.

– Я не выбирал ее. Она сама приперлась с просьбой одолжить ей деньги на операцию какому‑то своему другу и заявила, что готова на все, лишь бы я помог ей.

– И ты, разумеется, среди всех вариантов предложил ей секс.

– А что еще я мог ей предложить? – рявкаю, начиная понемногу закипать. – Как еще она отдавала бы мне сто тысяч? Загружала бы себя огромным количеством съемок или же пошла бы добывать деньги у другого мужика. Я просто предложил ей легкий вариант вернуть долг. И она тут же согласилась.

– Благодетель чертов. И тебя нисколько не смутил тот факт, что у нее имеется какой‑то друг?

– Ну, раз ее не смутил, то почему это должно было смутить меня? Говорю же: мне плевать, кто у нее там есть или нет и как она живет. Это ее дело. Меня это не касается. Я просто с ней трахаюсь и буду трахаться до окончания контракта. Все. Не ищи в наших встречах ничего больше и не делай вид, будто на моем месте не поступил бы так же.

– Черта с два я бы связался с бабой, которая когда‑то мне изменяла! – уверенно выдает Логан, не вызывая во мне ничего, кроме усмешки.

– Да? Уверен?

– Стопроцентно.

– А я думаю иначе. Вот смотри, – подхожу к другу ближе и понижаю громкость голоса, чтобы меня мог расслышать только он. Мы в тренажерном зале, как‑никак. Не хочется, чтобы неподалеку шастающие люди грели уши. – Допустим, вы с Дианой расстаетесь на такой же херовой ноте, как мы с Кортни.

– Мы с Дианой ни за что так не расстанемся. Мы, в принципе, никак не расстанемся.

– Я говорю: допустим, вы расстаетесь. Гипотетически. А через несколько лет вы встречаетесь, а ты смотришь на нее и ни о чем другом думать не можешь, как только о том, как жаждешь ее оттрахать. И тут тебе подворачивается возможность сделать из нее любовницу по найму. Ты можешь звонить ей в любое время, приказывать ехать в любое удобное тебе место, и она без возражений соглашается и едет. Никаких вопросов, никакого общения, никаких обязательств и выносов мозга. Только самый улетный в твоей жизни секс без заморочек. Просто пользуешься бывшей, когда тебе приспичит, а потом уходишь, довольный и сытый. Представил? А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что отказался бы от подобного. Что просто дал бы Диане деньги и отправил искать другие способы, как ей тебе их отдать. Или, может, вообще подарил бы ей эту сумму за то, какой сукой она была по отношению к тебе когда‑то. Ну, чего молчишь, а? Отвечай. Как бы поступил на моем месте?

Логан предсказуемо молчит, лишь сжимает челюсти от злости, явно представляя всю описанную мной картину. Но мне и не нужно слышать ответ. Все и так написано на его помрачневшей физиономии.

– Так я и думал, – безрадостно усмехаюсь, хлопая друга по плечу. – Легко осуждать кого‑то, если сам никогда не был в такой ситуации.

– Черт, Пол, да я не осуждаю. Даже не думал об этом. Я всего лишь волнуюсь за тебя, придурок. Я ведь помню, в каком состоянии ты пребывал после разрыва с ней. Я не хочу повторения.

– Успокойся. Не будет никакого повторения. Сейчас обстоятельства совсем другие. Кортни – не центр моей жизни, а временная любовница, которая до мелочей знает, как меня ублажить.

– Очень на это надеюсь, – с намеком на облегчение выдыхает Логан, но тут же снова хмурится. – Стой. А как же Ева?

– А что Ева?

– Ты нафиг издеваешься? Вы же с ней состоите в отношениях, или я чего‑то не знаю?

– Скорее она состоит в отношениях со мной. Я же не держу ее рядом. Она может уйти в любой момент, но не делает этого.

– Потому что любит тебя, бездушный ты кусок дерьма. Пожалел бы девочку. Она ведь идеальная, с какой стороны ни посмотри.

Это правда. Даже возразить нечего. Ева идеальная девушка: красивая, умная, воспитанная, хозяйственная, послушная, на четырнадцать лет моложе меня и в постели хороша. Я прекрасно понимаю, почему Логан всегда ворчит на меня из‑за нее и отзывается о Еве c таким теплом в голосе. Она во многом похожа на его жену. И, к слову, я обожаю Диану. Она потрясающая девчонка и, сама того не желая, умудрилась совершить невозможное – окольцевать моего самого разгульного друга, который всегда громче всех кричал о том, что ему не нужны отношения. А теперь Логан уже несколько лет души не чает в своей куколке и совсем скоро станет отцом. Никогда не думал, что мой друг‑бабник опередит меня в этом плане. Но я дико рад за него. Лучшей спутницы, чем Диана, для Логана я и представить себе не могу. Она милашка. Ни отнять, ни добавить. Однако себя рядом с такой никогда не видел.

Пусть друзья всегда считали меня самым спокойным и серьезным среди них, и, по сути, так оно есть, но в отношениях с женщинами мне не нужно спокойствие. Мне нужен взрыв, противостояние и вечная бойня. Кортни правильно сказала: я не люблю, когда мне подчиняются всегда и во всем. Я обожаю сопротивление, как бы оно временами ни бесило. И обожаю его преодолевать.

Жизнь с бывшей женой была схожа с катанием на американских горках. С Евой же – спокойная прогулка вдоль озера. С ней хорошо, комфортно, уютно, размеренно. Из наших отношений мы оба извлекаем для себя определенные плюсы, но этого недостаточно, чтобы я искренне захотел сделать ее своей женой и спутницей до конца жизни. И она знает об этом. Так что продолжать быть со мной, даже несмотря на четкое понимание того, что я временами хожу налево, – это чисто ее осознанный выбор. Еву, видимо, все это не напрягает. Меня – тем более. Лично я с ней честен. И не намерен отказываться от удобной красивой женщины, с которой могу выйти в люди или приятно провести время в отпуске, если ее саму все устраивает.

– Так, значит, тебе совсем плевать, как и чем живет Кортни? – уточняет Логан, вытягивая меня из раздумий.

– Абсолютно.

– А если она, допустим, бедствует и с трудом сводит концы с концами? Тоже плевать?

– Она не бедствует.

– Откуда такая уверенность?

– Кортни живет в неплохом районе, в новостройке и продолжает работать фотографом. Да, она сильно похудела с момента нашего развода, но в целом выглядит шикарно. Хорошо одевается и явно ухаживает за собой. А тебе ли не знать, сколько стоят все эти женские процедуры. В общем, все нормально у нее с доходом. На комфортную жизнь хватает.

– Ладно. А что насчет козла, который позволил ей таким образом зарабатывать деньги на его операцию? Что‑то мутно это все, тебе не кажется?

– Конечно кажется, но опять‑таки: это не мое дело. Я не собираюсь ничего узнавать о Кортни. Это ни к чему. Мне вполне хватает секса.

– А он, говоришь, прям улетный? – ухмыльнувшись, интересуется Логан.

Я протяжно выдыхаю, а пах напрягается, пока я прокручиваю в голове наши с ней встречи.

– Мне слов не хватит, чтобы передать, насколько улетный.

Хотя даже если бы слова и были, я бы не стал в красках описывать другу наш секс с бывшей. Я никогда не любил делиться интимными подробностями. Все, что происходит в спальне, остается в спальне. Наверное, поэтому мои друзья никогда не могли врубиться, как я мог зачехлить свой член настолько рано.

В молодости Логан, Брайан и Итан любили менять девушек как перчатки. И пока они годами трахались направо и налево, не уставали повторять мне, что стоило еще хотя бы пару лет понаслаждаться свободой, вкусить как можно больше женщин, прежде чем посвящать всего себя только одной. Пусть даже такой красивой, как Кортни. Но дело в том, что они не понимали, что мне не нужны были сотни женщин, когда у меня была одна придурочная стерва, которая в постели умудрялась вмещать в себе несколько личностей.

В один день Кортни могла быть нежной и романтичной, в другой – дерзкой и безбашенной, в третий – серьезной и властной, точно строгая начальница. Секс у нас был очень разнообразный. И от любого я испытывал такой кайф, который я так ни разу и не сумел испытать ни с одной другой, даже самой шикарной женщиной. А все потому, что в постели мы с Кортни идеально совместимы. Зачастую нам даже не надо произносить вслух свои желания. Мы чувствуем друг друга не только физически, но и на каком‑то ментальном уровне, а это редкость. Именно поэтому я с возбужденным предвкушением ожидаю каждую нашу встречу.

Изначально я не хотел частить с нашими секс‑свиданиями, но черт… Стоило вкусить эту ведьму хоть раз, и я подсел на нее, как наркоман на дорожку кокса. За минувшие полмесяца мы встречались восемь раз. Восемь, мать их, изнурительно долгих и до безумия жарких раз. Я даже поражаюсь, как умудрился отыскать так много времени для встреч с ней, ибо на работе у меня сейчас реально творится жесть. Особенно после того, как меня не было в офисе несколько дней из‑за небольшого отпуска с Евой, который мы запланировали еще пару месяцев назад.

Но не зря говорят: главное, иметь желание, а время всегда найдется. Факт! И я уже дождаться не могу, когда приеду в офис и уточню у Лоры график рабочих дел на ближайшие несколько дней, чтобы понять, когда снова смогу назначить встречу Кортни.

– Чтоб я провалился! Что с твоей спиной? – удивляется Логан, когда мы, закончив тренировку, оказываемся в его личной раздевалке (фитнес‑клуб, в котором я тренируюсь, принадлежит ему) и я снимаю с себя майку. – Это она тебя так, что ли, исполосовала?

Киваю, даже не оборачиваясь к зеркалу, чтобы посмотреть на произведение искусства, оставленное на мне Кортни. Дома уже налюбовался ее несдержанностью во время секса. Множество продольных царапин красуются от трапеции до поясницы. Аж в дрожь бросает, стоит вспомнить, как она стонала и извивалась, пока впивалась ногтями в мою кожу. Шептала мое имя, кусалась, лизала и подмахивала бедрами навстречу моим сильным проникновениям.

– Пиздец, Дэвенпорт, – изрекает Логан, неодобрительно качая головой.

– Да ладно, это всего лишь царапины. До свадьбы заживут.

– Да я не царапины имею в виду.

– А что? – перевожу на друга вопросительный взор.

– Твою идиотскую улыбку, Пол. Вот что, – отвечает Логан и уматывает в душ, а я‑таки поворачиваюсь к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение.

И правда. Улыбаюсь, блять. Как самый настоящий придурок, и даже не заметил этого. Ничего себе! Херово. Очень херово.

Быстро стираю с губ улыбку, возвращая лицу невозмутимый вид, и неожиданно для самого себя решаю, что во встречах с Кортни все‑таки нужно сделать перерыв.

Глава 9

Кортни

– Ты сейчас палец себе отрубишь.

Стоит Марисе произнести предупреждение, как мой палец пронзает резкая боль.

– Черт! – шиплю, отпуская нож, и бегу за салфетками. – Вот зачем накаркала?

– Так это еще и я виновата?

– Естественно, – в шутку отвечаю я, и Мариса фыркает.

– Ну да, конечно. Просто нужно было следить за ножом, а не гипнотизировать свой телефон.

– Я не гипнотизировала.

– Да что ты говоришь? Я своими глазами видела, как ты больше пяти минут беспрерывно пялилась на него. Вот и результат: почти без пальца осталась.

– Не преувеличивай. Это всего лишь порез.

– На этот раз просто порез, а в следующий все может быть куда хуже. Что с тобой происходит в последнее время? От трубки своей ни на шаг не отходишь. Ты что, ждешь важный звонок по работе или все дело в каком‑то мужчине, о котором я не знаю? – предполагает Мариса и игриво улыбается.

– Все дело в работе, – быстро заверяю я и, между прочим, не вру.

Только работа эта никак не связана со съемками. Я как дура жду нового звонка от Пола, хотя обещала себе, что не буду заниматься такими глупостями. Но, как всегда, сказать куда легче, чем выполнить.

Что бы я ни делала, чем бы ни занималась в течение дня, я постоянно думаю о Дэвенпорте. Чувствую на себе его запах, который, кажется, ни один гель для душа не способен смыть с моей кожи. Осязаю его в боли в мышцах, вызванной нашими изнурительными секс‑заходами, к которым мне потребовалось время привыкнуть. Прокручиваю в памяти наши с ним жаркие встречи. И вижу перед собой его лицо. Даже когда провожу время с сыном… Особенно когда провожу время с сыном.

Со дня рождения Джей‑Джея я приучила себя думать, будто он сын Пола. Знаю, это глупо. Но внушать себе тот факт, что у моего сына есть потрясающий отец, пусть он и не рядом, было в разы легче, чем жить со знанием, что отец Джереми – левый незнакомец, имя и лицо которого мне неизвестны.

Я ведь даже не в курсе, позаимствовал ли Джей‑Джей от отца хоть какие‑нибудь черты лица. Лично я и Мариса видим в Джереми исключительно мою маленькую копию в мальчишеском варианте. Те же темные глазки, тот же оттенок кожи и волос, тот же носик и губы. А если посмотреть на мои детские фотографии, то вообще невозможно отличить меня от Джереми. И это удивительно. Насколько я слышала, зачастую дети больше похожи на своих отцов. Но это не наш случай. Видимо, гены Суарес ух какие сильные. И я безумно рада этому. Меньшее, чего мне хотелось, – видеть в своем сыне безразличного мне незнакомца. Будь Джей‑Джей рыжим с веснушками на лице или блондином с молочной кожей, вряд ли я смогла бы воображать, что он сын Пола. А так я воображаю без проблем. Правда, в последние несколько недель это не помогает мне ощутить себя чуточку счастливее, а наоборот, с головой погружает в мысли о Дэвенпорте.

А мне нельзя о нем думать вне наших интимных встреч. Нельзя! И ждать, как верная собака, его звонка – тоже, но именно этим я и занимаюсь вот уже больше недели. Ровно столько Пол не звонил мне и, ясное дело, не соизволил прислать хотя бы одно сообщение с причиной, почему он не может со мной встретиться.

До этого он приказывал мне ехать на квартиру чуть ли не через день, а теперь снова затишье. Почему? Где он? Чем он занят? Куда‑то уехал по работе? Или удовлетворяет свою потребность в сексе с другой женщиной? Целует ее? Обнимает? Водит в ресторан и на прогулки? А не только трахает по вечерам, как меня… Черт!

Мне категорически запрещается думать об этом. И уж тем более – представлять Пола в компании другой женщины. Однако чем дольше я его не вижу, тем четче мой мозг рисует кадры, в которых Дэвенпорт трахается с какой‑нибудь красоткой. И это пробуждает во мне ревнивую ведьму, готовую рвать и метать все на своем пути или позвонить Полу самой, чтобы высказать ему пару ласковых.

Какими силами я до сих пор сдерживаюсь от этого неуместного порыва? Не знаю. Наверное, мой малыш помогает мне сохранять благоразумие и помнить, в чем именно заключается образ нашей с Полом связи. Ну и, конечно же, постоянное присутствие Марисы рядом. У нее на глазах звонить Полу и требовать объяснений – не лучшая затея. Я не посвятила порядочную добродушную женщину в то, каким именно способом я добыла деньги на операцию, и не планирую это делать. Пусть она и дальше остается в неведении.

– Давай сюда свой палец, – просит Мариса, и я повинуюсь.

Она промывает порез перекисью водорода и заклеивает рану пластырем.

– Спасибо.

– Не за что. Будь осторожней.

– Буду, не волнуйся, – отвечаю и подскакиваю вслед за своим сердцем, когда в кухне раздается звон мобильного телефона.

Неужели он?

– Господи, где пожар?! – пугается Мариса, когда я резко срываюсь с места и хватаю айфон со столешницы.

Быстрый взгляд на экран – и мое сердцебиение вмиг замедляется.

Это не Пол. Это снова не он. А незнакомый номер.

Дьявол!

Разочарование неприятно сдавливает грудь, а злость на саму себя за свое поведение и реакции побуждает меня ответить на вызов и несдержанно рявкнуть:

– Алло!

На том конце провода на несколько секунд повисает молчание, а затем в трубке раздается приятный женский голос:

– Простите, если звоню не вовремя. Это фотограф Кортни Дэвенпорт?

– Да, я.

– Прекрасно. Вы можете говорить?

– Да.

– Спасибо. Я не займу у вас много времени. Вам звонит менеджер блогера FitFoodDi. Возможно, слышали о такой?

– Простите, но нет. Я не слишком активный пользователь соцсетей, – заставляю себя смягчить голос, предполагая, что это звонят по работе. И оказываюсь права.

Вежливая менеджер сообщает, что ей понравились мои работы, выставленные на моей рабочей странице, и предлагает мне провести фотосессию своей начальницы. И не фитнес-съемку, как я предполагаю вначале, а фотосессию беременной.

Ранее я фотографировала беременяшек. Не часто, но бывало. В этот же раз я намереваюсь отказаться, так как не собиралась отвлекаться на фотосессии до тех пор, пока Джереми стопроцентно не восстановится. Однако, когда менеджер предлагает мне весьма крупную сумму за двухчасовую съемку, я, недолго подумав, решаю согласиться. Деньги лишними никогда не бывают. К тому же немного разбавить свои однообразные будни коммуникацией с новыми людьми мне тоже не помешает.

Мы договариваемся о съемках через три дня, в полдень. Я специально выбираю это время, чтобы мое отсутствие почти полностью совпадало с дневным сном Джереми. Так оно и получается.

Перед тем как в субботу поехать в фотостудию, я кормлю сына обедом и передаю его Марисе, чтобы та уложила монстра спать. Думаю, я как раз вернусь домой, когда он проснется. Идеально. Сегодня, в принципе, какой‑то необычайно идеальный день.

Я выспалась, Джереми совсем не капризничал, на улице царит морозная, но солнечная декабрьская погода. На дорогах нет пробок, мое настроение приподнято, а мысли о Поле немного отошли на второй план благодаря предстоящей съемке.

Все‑таки круглосуточно быть только с ребенком и совсем не работать – не мое. Я начинаю сходить с ума. От слишком долгого пассивного образа жизни я даже телефон начала сверлить в ожидании звонка Пола. Полный треш! Это не я. И не хочу быть такой. Мне как воздух нужны движение, общение и вылазки из дома, поэтому я с воодушевлением еду на фотосессию. И она тоже проходит как по маслу.

Работать с клиенткой – сплошное удовольствие. Ею оказывается миловидная, веселая и улыбчивая блондинка. Миниатюрная и очень активная, даже несмотря на тридцать шестую неделю беременности. Мне бы ее энергию и позитив, когда я вынашивала Джереми. Я еле передвигалась и постоянно пребывала в депрессии, а девушка излучает такую жизнерадостность, что она магическим образом передается и мне.

Во время съемок мы быстро находим общий язык и переходим на ты. Болтаем и смеемся. Я четко улавливаю то, какими клиентка хочет видеть фотографии. И они выходят превосходными. Даже без обработки понимаю, что снимки получились невероятными. Нежными, трогательными и женственными.

– Вау! Какая красота! – охает она, когда я показываю несколько снимков. – Когда фотографии будут готовы?

– В течение недели. Я пришлю их на электронную почту, которую мне дала твоя ассистентка.

– Прекрасно. Спасибо большое. Жду не дождусь, чтобы показать их мужу.

– Думаю, он придет в восторг.

– Ой, не знаю. Мне кажется, я уже надоела ему с этими фотосессиями. А я ничего не могу с собой поделать. Хочу запечатлеть чуть ли не каждую неделю беременности. Никогда не могла подумать, что быть беременной – такой кайф. Я никогда еще не ощущала себя настолько комфортно в своем теле, как сейчас, – восторженно признается блондинка, бережно поглаживая свой немаленький живот.

– Тебе повезло, раз ты себя так прекрасно ощущаешь. Для кого‑то беременность может напоминать сущий ад.

– Ой, ужас какой. Даже представить себе этого не могу. Это у тебя так было? У тебя тоже есть ребенок?

– У меня? Эм… Нет. Я говорю не про себя, а про свою подругу, – вру я.

Не хочу рассказывать о Джей‑Джее незнакомке, предчувствуя, что узнай она о существовании моего сына, то завалит меня бесконечным потоком вопросов о материнстве. А я не люблю говорить на эту тему.

– Ее беременность была совсем иной. Мягко говоря, ей хотелось сдохнуть, – не подумав, выдаю я, о чем тут же жалею.

Не стоило так резко выражаться рядом со счастливой беременяшкой. От моих слов она аж охает, округляет глаза и крепче прижимает руку к своему пузу.