С тобой

И вот уж не знаю – это мои жалобные мольбы так подействовали или чрезмерная загруженность Пола на работе поспособствовала, но за две недели Дэвенпорт мне так ни разу и не позвонил. Как, впрочем, и дальше от него тоже ни слуху ни духу.

Если вначале я нарадоваться не могла отсутствию его звонков и возможности двадцать четыре на семь быть рядом с сыном, то теперь мне с каждым днем все больше кажется это странным. Может, Пол передумал трахаться со мной? Или вовсе забыл о моем существовании, даже несмотря на то, что я должна ему денег? Я же знаю, что сто тысяч для него – как капля в море. Ему от них ни жарко, ни холодно. В отличие от меня. Эта сумма не только покрыла все затраты на лечение, но и позволит мне временно обойтись без работы и много времени посвящать Джей‑Джею. Что я, собственно, и делаю ежедневно, при этом морально готовлюсь в любой момент увидеть имя мужа на дисплее айфона.

Все следующие три недели после нашего возвращения домой я почти не отхожу от сына ни на шаг. Сплю с ним вместе, кормлю, заставляю его принимать необходимые лекарства, играю, слежу, чтобы он не перетруждался, гуляю с ним в парке, так как свежий воздух сейчас ему необходим, как никогда раньше, и отвожу Джей‑Джея на плановые осмотры в клинику, где врач каждый раз успокаивает меня заявлением, что с малышом все в порядке. Никаких отклонений в восстановлении не замечено.

Вот и сегодня после очередной проверки мой протяжный выдох облегчения, должно быть, слышит вся больница. А затем, когда Мариса с Джереми покидают кабинет врача, чтобы спуститься в гардероб за верхней одеждой, я на радостях даже накидываюсь на доктора с объятиями.

Обычно я не выражаю так бурно свои эмоции медперсоналу, но в этот раз ситуация иная. Я не могу оставаться сдержанной, когда дело касается жизни моего сына, и сжимаю хирурга в объятиях до хруста в костях, вываливая на него поток искренних благодарностей.

– Я просто выполнял свою работу, мисс Дэвенпорт. Но если вы и дальше будете меня так сильно сжимать, то, боюсь, я не смогу продолжать это делать, – с усмешкой произносит врач, и я наконец ослабляю хватку своих рук.

– Простите. Это все эмоции. И прошу вас, не надо никаких мисс. Я ведь уже говорила, что можно просто Кортни. Как‑никак, вы наш герой, и нам предстоит с вами еще часто видеться.

– Вообще‑то вы ошибаетесь. Нужды приходить ко мне больше нет. Теперь вам нужно ежемесячно посещать только кардиолога и педиатра.

– Вот как… Ну хорошо. Но вы все равно можете обращаться ко мне на «ты», – улыбаясь во все тридцать два зуба, продолжаю удерживать руки на широких плечах и смотрю доктору точно в глаза.

А они у него красивые – вдруг подмечаю я. Зеленые, с мелкими желтыми крапинками в окантовке радужки. Да и сам он очень даже ничего. Высокий, крепкий. Темно‑русые волосы, выразительные черты лица, прямой нос, тонкие, но притягательные губы. И очаровательная улыбка. Единственное, что меня напрягает, – это его донельзя пристальный взгляд.

– Хорошо, Кортни. Меня тоже можешь называть просто Даррен, – произносит он низким голосом, и лишь тогда мой разум одновременно пронзают два озарения.

Первое – я впервые вижу в докторе не специалиста, прооперировавшего моего сына, а именно мужчину. Причем весьма привлекательного.

Второе – руки этого привлекательного мужчины обхватывают мою талию, а зеленый взгляд сканирует мое лицо с отнюдь не просто дружелюбным интересом.

– Хорошо, – ощутив резкий скачок сексуального напряжения, выдавливаю из себя я, и Даррен тут же отстраняет от меня свои руки, будто только сейчас заметил, что все это время они удерживали мою талию. Я тоже убираю свои ладони с его плеч и делаю несколько шагов назад.

Что это только что было? Непонятно. Врач, конечно, видный мужчина, но он врач моего сына. Таких странных искрящих моментов между нами быть не должно. Мне сейчас совсем не до этого. И радует, что Даррен это понимает, быстро возвращая наш разговор к теме о Джереми. Хотя даже если бы он и решил перевести наше чисто медицинское общение в другое русло, ничего не вышло бы. По крайней мере, не в ближайшие месяцы, пока мои мысли заняты не только восстановлением сына, но и бывшим мужем, который – надо же! – наконец соизволяет позвонить мне именно во время разговора с Дарреном. Будто издалека учуял появление другого кобеля со мной поблизости, ей‑богу.

– Прости, мне нужно срочно ответить. Я отлучусь буквально на минуту, – извиняющимся тоном сообщаю я и, получив в ответ понимающий кивок, выбегаю из кабинета.

Вдох, выдох… Прикладываю руку к груди, желая угомонить ускорившееся сердцебиение, и отвечаю на вызов.

– Привет. Неужели ты обо мне вспомнил? – произношу максимально непринужденным голосом, будто этот звонок для меня ничего не значит. Будто я одновременно не надеялась, что Пол обо мне забыл, и не ждала его звонка как манны небесной.

– Диктуй свой адрес. Сегодня в полдевятого вечера водитель заедет за тобой и доставит ко мне, – проигнорировав мой вопрос и опустив приветствие, командует Пол. И его приказ вызывает во мне куда более сильную дрожь, чем родной голос.

– Лучше ты диктуй адрес, где я должна быть. Я сама приеду.

На том конце слышится усталый неодобрительный выдох.

– Кортни, если я говорю дать мне свой адрес, значит, ты тут же его даешь. Разве это так сложно?

– Нет, не сложно.

Просто не хочу, чтобы он знал, где я живу. И Пол как будто считывает мои мысли даже с расстояния.

– Тогда прекращай бояться, что я нагряну в гости, и дай адрес. Мне он нужен не для визитов к тебе, а для того, чтобы водитель тебя забрал, довез до нужного места и передал тебе ключи от квартиры. Я пока еще не до конца уверен, во сколько сегодня освобожусь. Не хочешь же ты ждать моего появления под дверью, как собака? – спрашивает Пол, вынуждая меня сцепить зубы до скрежета.

Меня вымораживает монотонная интонация его голоса. Вымораживает, что он разговаривает со мной, как с подчиненной. Вымораживает, что он даже не соизволил уточнить, смогу я сегодня куда‑то приехать или нет. И это его небрежное «ждать, как собака» тоже вымораживает не на шутку, однако я быстро пресекаю свое раздражение. Вспоминаю, как сильно он мне помог и что я сама на все это подписалась по определенной, очень важной для меня причине, и покорно озвучиваю свой адрес.

– Записал. До вечера.

И это все, что я слышу в ответ, прежде чем Пол сбрасывает вызов.

Глава 5

Кортни

Всю дорогу до неизвестного адреса я не прекращаю волноваться, как школьница, впервые идущая на свидание с мальчиком. Сердце колотится, руки подрагивают, а в области солнечного сплетения все стянуто напряжением. Мне стоит неимоверных усилий сохранять внешнее спокойствие и даже безразличие. В то время как водитель не в силах прекратить оценивать меня, то и дело бросая на меня взгляды через зеркало заднего вида.

Еще бы! Я выгляжу неотразимо. А-ля элитная эскортница. Сегодня я марафетилась не один час. Искусный макияж, сочные алые губы, длинные волосы уложены крупными волнами, элегантные кожаные ботильоны на каблуках, черное облегающее платье, а под ним – пикантный комплект Agent Provocateur. И пусть из‑за пальто водителю не виден полностью мой соблазнительный наряд, ему вполне хватает моего лица и той сексуальной энергии, которая из меня прямо‑таки бьет фонтаном. И все по вине чертова Дэвенпорта.

Одна лишь мысль о том, что совсем скоро мы с ним окажемся наедине и будем трахаться, как в старые добрые времена, вынуждает меня заерзать на сиденье и сжать крепче ноги, между которых все давно пульсирует от возбуждения.

Да, черт побери! Я до безумия хочу Пола. Даже несмотря на его явную неприязнь ко мне и образ наших отно… Поправочка: нашего временного секс‑сотрудничества.

Наверное, какая‑нибудь нравственная святоша на моем месте сейчас занималась бы самобичеванием и корила бы себя за то, что будет заниматься сексом за деньги, но я такой ерундой страдать не собираюсь. Мне нужны были сто тысяч. Пол мне их дал, запросив взамен отдать долг натурой. Я согласилась. Моего сына прооперировали. Он в безопасности. Точка.

К тому же я никогда не осуждала женщин, которые зарабатывают с помощью своего тела. Каждый волен жить, как ему хочется. И каждый сам решает, что для него норма, а что – безоговорочное табу.

Насчет секса со стариком Мартином я бы еще двести раз подумала и обратилась к нему только в том случае, если бы уж совсем не оставалось других вариантов получить нужную сумму. А временно побыть любовницей своего бывшего мужа для меня более чем приемлемо. Да еще и стопроцентно доставит мне удовольствие, которого я давно не испытывала.

Я помню, насколько Пол хорош в сексе. А после множества свиданий с другими мужчинами я поняла, что в постели для меня до сих пор нет никого лучше Дэвенпорта. Я знаю его тело и все предпочтения как свои пять пальцев, а он знает мои. Пол меня чертовски привлекает, будоражит и возбуждает. Да, наша связь чревата для меня неприятными последствиями, но единожды я уже сумела пережить наше расставание, сумею сделать это и во второй раз. Особенно учитывая, что наши встречи ограничатся всего пятью месяцами, а не девятью годами отношений, восемь из которых мы были женаты.

Разница существенная, не правда ли? Так что мне стоит отогнать прочь ненужные мысли о будущем и сконцентрироваться на нашей грядущей встрече.

Водитель привозит меня в новый спальный район Спрингфилда. Он хорошо мне знаком – когда‑то я рассматривала вариант купить здесь квартиру, но в итоге поняла, что приобретение недвижимости в этом комплексе мне не по карману. Цены заоблачные. Приемлемые только для таких состоятельных людей, как Пол.

Интересно, он давно здесь живет? Купил тут апартаменты сразу после развода? И почему решил назначить встречу у себя дома? Честно говоря, я даже удивлена немного. Почему‑то думала, что он снимет номер в отеле, а не позволит суке из прошлого войти на свою территорию. Но раз уж Пол разрешает, то я с удовольствием посмотрю, как он живет будучи холостяком. А я уже убедилась, что Дэвенпорт не состоит в отношениях. Ни с той белокурой Евой, ни с кем‑либо еще.

Он всегда был верным, честным и терпеть не мог измены. Даже походы налево своих близких друзей Пол не одобрял. Молчаливо, без осуждения, но не одобрял. Сам же всегда придерживался мнения: если захотелось другого человека, то сначала нужно расстаться со своим партнером и только потом переключаться на нового.

Открываю ключом квартиру и прохожу внутрь, оказываясь в просторной студии, выполненной в минималистическом стиле. Светлые стены, высокие потолки, лаконичная мебель. В главной комнате горит приглушенный свет, а значит, Пол уже на месте.

– Пол? – зову я, но в ответ тишина.

Сняв пальто, осматриваю кухню, гостиную и спальню, но нигде не нахожу его. Слышу звук текущей воды из ванной комнаты и понимаю, что Пол в душе.

Первый порыв – сбросить с себя одежду и присоединиться к нему, но я сдерживаюсь. Хочу, чтобы он сначала увидел меня во всей красе.

Пока жду его, тщательней осматриваю апартаменты. Все комнаты выглядят необжитыми и до безупречности чистыми. Здесь присутствует вся необходимая для житья мебель, но нет ни одной личной вещи Пола. Ни фотографий, ни разбросанных вещей, ни декораций, ни даже продуктов в холодильнике. Только барная секция наполовину заполнена бутылками алкоголя – и на этом все.

Не густо. У Пола, что ли, спиртная диета? Или он настолько много работает, что постоянно питается в ресторанах, а домой возвращается только для ночевки?

Мой осмотр квартиры и череду вопросов прерывает звук открываемой двери и мерные шаги, доносящиеся из спальни. Несколько секунд – и в гостиную входит Пол. Мы встречаемся взглядами, и в комнате вмиг становится так жарко, словно все батареи разом врубили на полную катушку.

Дыхание затрудняется, по телу пролетает волна жара. А все потому, что Пол, мать его, мокрый и практически голый. Одно лишь банное полотенце, повязанное вокруг бедер, скрывает его шикарное крупное тело. А оно реально шикарное. Еще круче, чем в моих воспоминаниях. Крепкое, мышечное, поджарое и какого‑то черта загорелое, будто Пол недавно вернулся с солнечного курорта. Хотя, возможно, так оно и есть, ибо солярий он никогда не посещал. Не видел в этом необходимости, ведь у него, как и у меня, сам по себе оттенок кожи довольно смуглый.

Сейчас же Пол словно обласканный солнцем, и этот факт делает его еще более красивым, сексуальным, вкусным, желанным. Так и хочется подбежать к нему, высунуть язык и испробовать на вкус его кожу, слизав все капли воды, торопливо скатывающиеся по шее, груди и кубикам пресса.

– Может, хватит? – вместо приветствия с усмешкой произносит Пол, вырывая меня из транса.

– Что хватит?

– Облизывать меня взглядом.

– Ты имеешь что‑то против? – нисколько не смутившись, уточняю я.

– Нет, но я бы предпочел, чтобы ты облизывала языком.

– Мне прямо сейчас начать? – сглотнув, с вызовом бросаю я, но Пол не спешит отвечать. Медленной походкой движется ко мне, вынуждая все волоски на теле подняться дыбом, обонятельные рецепторы – ощутить свежий аромат геля для душа, а кожу – покрыться мурашками от исходящей от Пола энергии. Мощной, пленяющей и словно обдающей меня прохладой.

Может ли холод сжигать до нутра, пронося по всему организму ударную дозу желания? Теперь я знаю, что да! Может. Как бы немыслимо это ни звучало.

Вдохнув, еле сдерживаюсь, чтобы не прикрыть от удовольствия веки, и смотрю Полу точно в глаза. Уверенно. Цепко. Почти не моргая и не проявляя перед ним того землетрясения, которое происходит внутри меня из‑за его близости. С лихвой хватает, что этот самовлюбленный кадр и так видит, как сильно на меня подействовало его полуголое появление. А вот я ни черта не вижу в его темных глазах. А точнее, не вижу ожидаемого восторга от моего потрясающего образа.

Пол просто медленно сканирует меня с головы до ног – скорее оценивающе, нежели с восхищением. А в конце фокусирует взгляд на моем лице и неодобрительно поджимает губы.

Это еще как понимать?

– Что такое? Тебе что‑то не нравится? – прямо спрашиваю я.

– Да, ты.

А теперь настал мой черед поджимать губы, чтобы не выплеснуть на Дэвенпорта порцию негатива. Но, видимо, выражение моего лица красноречивее любых слов сообщает о моем негодовании, и Пол усмехается. Его это забавляет. Козлина!

– Сходи в душ, – сухо приказывает.

– Я чистая.

– Я бы так не сказал.

Пол обхватывает мой подбородок, вытягивая из меня тихое «ох». Небрежно проводит большим пальцем по губам, а после с той же небрежностью вытирает его о полотенце, оставляя на белой ткани красный след от помады.

– Смой с себя всю косметику. Она ни к чему. Как, впрочем, и все остальное, – Пол опускает насмешливый взгляд на мой наряд. – Я оценил твою попытку поразить меня, но это лишнее. Ты меня ничем не поразишь. Впредь можешь так не запариваться над своим внешним видом. Уверен, ты найдешь способ, как лучше потратить время, затраченное на сборы.

Вот же… Мне даже не подобрать культурных слов, чтобы описать сейчас Пола. С чего он вообще решил, что я ради него так вырядилась? Может, до «свидания» с ним я была на встрече с подругами в ресторане или еще где‑нибудь? Разумеется, это не так. Но все же… Он даже на секунду не предположил такой вариант. Козлина в кубе!

– Иди в душ, Кортни, – повторяет приказ Пол и двигается в сторону бара. – И не заставляй меня долго ждать. Я этого не люблю.

– А если не пойду? Пошлешь меня обратно домой?

Дэвенпорт останавливается и из‑за плеча стреляет в меня пробирающим до дрожи взглядом.

– Если не пойдешь, то выкладывай на стол всю сумму денег, которую я тебе одолжил, и вали отсюда со своим строптивым характером куда хочешь. Тратить время на уговоры и принуждение я точно не буду. Выбор за тобой, – суровым тоном выдает он и, не дождавшись от меня ответа, продолжает путь к бару.

Пол и без слов знает, какой выбор я сделаю. Это же очевидно, как божий день. Нет у меня денег, чтобы вернуть их прямо сейчас. И черт его знает, когда я смогла бы с ним расплатиться не с помощью секса. Так что…

Я направляю все моральные силы, чтобы усмирить свой нрав, сбрасываю с ног туфли и топаю в ванную комнату. С хлопком запираю дверь, прижимаюсь спиной к стене и, прежде чем начать снимать с себя сексапильное платье, несколько раз вдыхаю и выдыхаю.

Все нормально. Все нормально… Неприятно, больно, но нормально и ожидаемо. Никто не говорил, что с Полом будет просто. Но я справлюсь. Иначе быть не может.

Возможно, я ошиблась, когда побоялась ему рассказать о сыне. Ведь теперь мне четко понятно, что Полу на меня наплевать. Может, и новость о ребенке его не ранила бы так, как я предполагала. Ведь былых чувств ко мне он не испытывает. По крайней мере, положительных. Но что сделано – то сделано. Я уже соврала. Уже наплела ерунды про больного друга. Идти на попятную поздно. Своим признанием во лжи я лишь разозлю Пола и, кто знает, как он решит мне отплатить. А мне ни к чему сейчас лишние проблемы. Я по‑прежнему должна концентрироваться на своем мальчике и его выздоровлении. Это я и намерена продолжать делать все то время, когда Дэвенпорт не будет нуждаться в моих услугах.

Сбросив с себя всю одежду, я недолго раздумываю, стоит ли заходить в душевую кабинку или просто умыть лицо в раковине, но в итоге склоняюсь к первому варианту. Освежиться мне не помешает, чтобы немного приглушить возросший в теле накал.

Аккуратно принимаю душ, чтобы не намочить волосы. Хочу сохранить хотя бы укладку. К ней же у Пола претензий не было. Жаль, я резинку с собой не взяла. Как, впрочем, и пенку для снятия макияжа. Приходится пользоваться жидким мылом, а после тщательно вытирать лицо полотенцем.

Стерев весь макияж, на который я потратила немало времени, смотрю на себя в зеркало и невесело усмехаюсь. Тусклая кожа, бледные губы, впалые щеки, под глазами заметно видны синяки. Сейчас Пол как взглянет на меня, так сразу испугается и сам отправит меня восвояси.

Издаю еще одну усмешку и качаю головой.

Не хотела я, чтобы Дэвенпорт увидел накопившуюся на моем лице усталость и последствия стресса, но он не оставил мне выбора. Пусть теперь наслаждается видом изнуренной женщины, жизнь которой последние годы была сложна и терниста. Меня это не парит. Я себя люблю любой – и роскошной красавицей, и замученной матерью-одиночкой. Уверенности в себе у меня не отнять. Что бы ни случилось.

Да и фигура у меня не совсем отстой. Да, тощая, с выпирающими ребрами, ключицами и впалым животом, но зато ножки стройные и объемная грудь выглядит эффектно. К счастью, после беременности она не обвисла, и растяжек на животе нет. Так что у меня нет поводов комплексовать.

Еще раз протяжно выдохнув, я подмигиваю себе в зеркале, расправляю плечи и в одном банном полотенце выхожу из ванной комнаты, ощущая себя стопроцентно готовой к качественной отработке долга.

Глава 6

Кортни

Когда возвращаюсь в гостиную, вижу, что Пол не ждет меня в предвкушении, а ведет с кем‑то телефонный разговор. Он вальяжно раскинулся в кресле. Поза расслабленная, в то время как лицо сосредоточенное, а голос строг и серьезен. Одной рукой Пол сжимает айфон, а второй – рокс с алкоголем, предположительно с виски.

Услышав мое появление, Дэвенпорт переводит на меня взгляд – долгий и испытывающий, насылающий на тело очередную порцию мурашек. Но при этом продолжает вести беседу с телефонным собеседником и, судя по репликам, даже не планирует ее сворачивать.

– И что они сказали тебе? – деловито интересуется Пол и внимательно выслушивает ответ, заставляя меня топтаться на месте и ждать, практически голую и мокрую – во всех смыслах этого слова.

Нет уж! Такой расклад меня совсем не устраивает. Может, по жизни Дэвенпорту и наплевать на меня, но во время наших секс‑свиданий я хочу быть центром его вселенной. И намерена этого добиться сию же секунду. Как? Самым элементарным способом из всех мне известных.

Я изящной походкой подбираюсь к Полу, останавливаюсь в метре от него и одним движением сбрасываю с себя полотенце.

Мгновение – и взгляд Дэвенпорта намертво приковывается к моему обнаженному телу, словно сканером проходится по мне и темнеет. Пол замирает, черты лица заостряются, намекая, что он пытается скрыть свои эмоции, но тщетно. Ему нравится то, что он видит. И нравится сильно. Теперь он не может оторвать от меня глаз, зарождая во мне безмерное ликование, щекоткой пробегающее по коже.

Мои любовники всегда пускали на меня слюни, восхваляли и закидывали комплиментами. Пол, ясное дело, ничего из этого не делает, но, черт… То, как он смотрит… Круче любых слов и признаний.

Он не просто облизывает меня взглядом и даже не пожирает, а будто рвет на части, истязает, словно зверь желанный кусок мяса. Я чувствую его грубые прикосновения без касаний. Чувствую его жесткие поцелуи без тактильного контакта. Чувствую, как воздух густеет и раскаляется, пока мы пронзаем друг друга взглядами, трахаемся глазами.

Это сумасшедшее притяжение необъяснимо, за гранью понимания, на уровне инстинктов. Оно всегда между нами было. С самого первого дня знакомства. Сейчас ничего не изменилось. И Пола это бесит. Основательно так. До зубовного скрежета. Я это слышу, вижу, чувствую и впитываю в себя каждым атомом тела. Его злость ощутима в той же мере, в какой ощутима похоть. Она хлещет по мне, словно раскаленная плетка. По лицу, шее, груди с затвердевшими пиками, животу и гладкому лобку. По каждому миллиметру кожи, по которому Дэвенпорт мажет пронзительным взором.

Но мне мало его взгляда. Хочу все его внимание. Поэтому делаю шаг, встаю между его ногами и прикладываю стопу с ухоженными красными ногтями к крепкой груди, усыпанной темными волосками. Память тут же подкидывает кадр из прошлого, как я прижималась к Полу и рисовала пальцами узоры на его грудной клетке. Тогда я была счастлива, удовлетворена, любима, в безопасности. Это было так давно, словно в прошлой жизни или в сказочном сне.

Я отгоняю прочь приятное воспоминание, овеянное безграничной досадой, и возвращаюсь в реальность. Пол пристально смотрит в мои глаза, продолжая выслушивать своего болтливого собеседника. Правда, не думаю, что Дэвенпорт до сих пор улавливает суть его монолога. Особенно когда я начинаю плавно скользить стопой вниз, по напряженному прессу прямиком к поросли волос, уходящей под полотенце. А там, под ним уже член вовсю стоит. Большой, длинный и твердый, как железо. Нежно провожу по нему сквозь махровую ткань и слышу, как Пол выдыхает – коротко, но шумно, крепче сжимая рукой бокал с виски и пронзая меня исступленным взглядом.

Отлично. Так‑то лучше. Но еще недостаточно. Мне нужно больше.

Цепляю пальцами ноги край полотенца и вынуждаю его раскрыться, полностью оголив бедра Пола. Наконец‑то. Теперь я могу любоваться им в полной мере. А смотреть там есть на что, уж поверьте. Во рту скапливается слюна, а к рукам стекает желание поскорее обхватить ствол и подрочить Полу.

Я раньше обожала всячески ласкать его член: гладить, сжимать, целовать, лизать, проталкивать до самого горла или просто тереться о него губами и щекой. А сейчас, после долгих лет разлуки, жажда сделать все вышеперечисленное граничит с крайней необходимостью. И Пол с легкостью считывает это по моему лицу. Ментальная связь в постели у нас тоже всегда была на высоте.

– Отсоси, – одними губами шепчет он, продолжая удерживать чертов айфон возле уха, и я качаю головой.

Да, я хочу сделать ему приятно ртом, но не буду. Не сейчас. Мне хватило и прошлого раза, когда он жестко и несдержанно толкался в меня. Вместо выполнения приказа я снова прислоняю стопу к твердому горячему органу и начинаю водить ею по всей немаленькой длине. От основания до головки, обратно и снова вверх, касаюсь большим пальцем нежной кожи на конце, стирая вязкую каплю возбуждения. Пол еще сильнее сжимает челюсть, если это вообще возможно, и просверливает меня неодобрительным, но в то же время жарким взглядом.

А я кайфую от того, какой эффект на него производят мои невинные нежные манипуляции, и ухмыляюсь одними глазами. Не только Пол действует на меня как самый мощный афродизиак, но и я воздействую на него возбуждающим образом.

Еще несколько ласковых движений стопой – и Пол издает сердитое рычание, пробивающее мое тело чувственной вибрацией. А затем он наконец произносит то, что я желала услышать:

– Нил, я перезвоню тебе завтра. Больше не могу разговаривать, – чеканит он и, не дождавшись ответа, сбрасывает вызов. Откладывает телефон на рядом стоящий стеклянный столик и переводит острый взгляд на меня.

– Ты долго собираешься быть непослушной? – цедит он, срывая с моих губ довольную усмешку.

– Всегда, – снова задеваю головку пальцем, и Пол резко выдыхает, его четко прорисованный пресс еще больше напрягается. Кайф.