Mooncore. Том I

Виктория не заметила, как задремала, опустив голову на руки. Проснувшись, она начала в спешке искать телефон и, найдя, облегченно вздохнула: от урока прошла всего одна минута.

Быстрым шагом она направилась по коридору к кабинету прикладных искусств. Учитель ничего не сказала про опоздание и разрешила ей пройти на ее место, но оно оказалось занятым.

– Садись на первую парту, с другой стороны, – сказала учительница, делая запись в журнале.

И ей пришлось занять место с девочкой, с которой она не особо хорошо ладила. Делить парту пополам было трудно для обеих, но так как больше свободных столов не нашлось, с этим пришлось смириться.

Виктория достала из сумки папку для черчения, карандаши, разные линейки и ластик, но не смогла найти очки.

Просто чудесно… Уже в отчаянии подумала она. Вздохнула и села прямо. Колени ударились об парту, и она едва не простонала от боли.

Учитель уже приступила к объяснению темы. Развернувшись, чтобы посмотреть на чертеж на доске, Виктория обнаружила, что ей ничего не видно из-за отблеска от окна.

К концу урока она сдала какой-никакой чертеж и быстро ушла на английский. Там-то она точно могла расслабиться. Но, дойдя до кабинета на третьем этаже, увидела на столе учителя ноутбук.

Все ясно – фильм, подумала она с разочарованием.

Все сорок минут, пока длился урок, класс смотрел фильм ужасов про куклу и дом. Виктория листала учебник, не поднимая головы, и делала домашнее задание, которое только собирались задать на следующий урок. Но по окончании учительница подошла к доске и стерла задание, написав вместо него другое, сказав, что это для другого класса.

Абсолютно лишенная сил и не в самом хорошем расположении духа девушка плелась со школы на автобусную остановку. Сдав тест по математике, получила обещанную «4», а в остальном день был настолько неудачным, что она с утра ни разу не вспомнила о том парне, которого так хотела увидеть.

И в тот момент, когда она меньше всего ожидала его увидеть, он появился перед ее глазами.

Он подошел, смотря с той же улыбкой в глазах, словно не было расстояния в столько дней, и он не переставал так смотреть на нее. Сквозь туман в голове Виктория с трудом поняла, что он говорил с ней. Едва восприняла голос и слова о том, что они уже встречались, помнит ли она его и что-то еще.

Она кивала его словам, не переставая смотреть в сильном шоке или потрясении.

«Все хорошо?» Беспокойно спросил Александр, внимательно оглядывая свою сбывшуюся мечту от носков пыльных кед до больших и потерянных глаз, застывших на нем.

Она снова кивнула и опустила голову.

Повисло неловкое молчание, и, вынужденный поддерживать разговор, Александр решил для начала представиться.

Виктория с сомнением осмотрела его протянутую ладонь, будто он говорил не с ней, а с кем-то другим.

Протянув свою дрожащую руку, она слабо ухватилась за его пальцы, тихо проговорив свое имя, надеясь, что он смог расслышать.

«Мне очень приятно, правда», Александр с желанием пожал, а затем отпустил ее холодную и тонкую ладонь. «Слушай, я… не хочешь сходить куда-нибудь со мной?»

Виктория удивленно подняла глаза на него.

«Что?» Едва слышно переспросила она.

«Например, сейчас. Если ты не занята».

«Хорошо…»

Александр улыбнулся чуть шире и попытался заглянуть ей в глаза, но она упрямо смотрела вниз.

«Прекрасно. Куда бы ты хотела пойти?»

Девушка пожала плечами.

Я не знаю ни одного места, в панике думала она.

«Ты голодна? Можем сходить в любое место».

У меня ведь совсем нет денег, продолжала мысленно паниковать она.

Невольно Виктория бросила взгляд на Макдональдс, единственное ближайшее общественное место, не считая остановки. Александр поймал ее взгляд и спросил:

«Пойдем туда?»

Она не знала, что ответить, и лишь продолжала все больше хмуриться, смотря в сторону, от всей души надеясь на чудо, что так просто он не оставит попытки разговаривать с ней.

«Просто… мне хочется узнать тебя лучше. То есть, мы с тобой незнакомы, но мне бы хотелось узнать тебя, если ты не возражаешь».

«Не возражаю».

«Замечательно. Так… идем?»

Пока они шли, Виктория часто смотрела на него, не веря в то, что он увидел ее настоящую неловкую сторону и все равно захотел познакомиться. Ей казалось, что она должна была сделать что-то особенное, быть хотя бы красивой и общительной, но такой она явно не являлась, и все равно этот парень шел рядом с ней. Ей было стыдно, что от волнения она не могла связать и двух слов, но с этим мало что могла сделать.

Александр шел рядом, нервничая едва ли меньше. Заметив, как его мечта смотрела на него, поднимая голову, не мог вспомнить, почему представлял ее выше, в реальности же она оказалась так мала.

Александр открыл перед ней дверь. Пробормотав тихое «спасибо», Виктория зашла внутрь.

Оба с облегчением отметили, что людей совсем немного.

Когда Александр спросил, что она будет, она скромно показала на молочный коктейль с клубникой. Виктория так и не поняла, почему он улыбнулся ее выбору.

«Уверена, что больше ничего не хочешь?»

«Да, я уверена».

«Спасибо», поблагодарила Виктория, когда они уже сидели за столиком у окна друг напротив друга.

Александр кивнул, и она придвинула стакан к себе. Подождав, пока девушка не попьет, он спросил:

«Может, это не мое дело, но мне показалось, что ты чем-то расстроена. Что-то случилось?»

«День просто не самый удачный», хмурясь, ответила Виктория.

«Понимаю. Эй, а… ты ведь учишься в школе?»

«Да, в одиннадцатом классе».

«Вот как. И сколько тебе лет?»

«Восемнадцать. А… тебе?»

«Мне двадцать лет».

Типичные анкетные вопросы при первом знакомстве показались ему забавными, и Александр вновь улыбнулся.

Виктория же наоборот была немного смущена тем, что между ними была разница в два года. Казалось бы, это не так уж и много, но он старше, а значит, видел на целых два года больше, чем она. Это ее расстроило: у них может быть мало общего. Поэтому она от неловкости замолчала.

Александр все это время не сводил взгляда от нее, и у него сложилось впечатление, что она так часто молчит не потому, что не хочет говорить, а потому что боится.

Всего они проговорили три часа. Александр спрашивал ее обо всем: о ее жизни, учебе, что ей нравится. Виктория отвечала и привычно хмурилась. Иногда она находила в себе храбрость и спрашивала о чем-то его, но он не останавливался долго на себе и, не распространяясь на подробности, отвечал и сразу же задавал следующий вопрос. Ей, как и ему, не хотелось говорить о своей жизни, и она хотела лишь больше узнать о нем, но, к ее огорчению, он совсем мало делился личной информацией.

Александр запоминал каждое слово, которое произносила девушка, иногда заслушиваясь ее голосом или отвлекаясь на слабую улыбку. Ему хотелось вытянуть из нее как можно больше информации, знать о ней все, чтобы убедиться в том, что она подходит ему. И чем больше он узнавал, тем становился увереннее в том, что она действительно та самая и подходит ему как никто другой. Но он так увлекся ею, что совершенно не замечал, как ей неуютно от того, что все внимание их разговора обращено только к ней.

И вот спустя три часа, Виктория, отвечая на очередной вопрос и связывая уже намного больше двух слов, но до крайности уставшая, не привыкшая говорить так много, прервалась на полуслове.

«Извини», Александр быстро сбросил вызов на телефоне и снова обратился взглядом к ней. Но кто-то очень целенаправленно пытался дозвониться до него. Он огорченно вздохнул: «Я сейчас вернусь, ладно?»

Виктория кивнула и проводила его взглядом. Хлопнула пластиковая дверь.

Грустно вздохнув, она в который раз обвела ногтем по кругу крышки давно уже пустого стакана из-под коктейля.

Подперев второй рукой голову, Виктория зевнула и вдруг вспомнила про время. Достав телефон, она едва ли не заплакала. Время уже шесть. Она просидела здесь до самого вечера, и ей давно уже пора быть дома, ведь скоро вернется мама.

Но ей так не хотелось уходить от него. И хотя она ожидала от их встречи немного более приятного что ли… Нет, она была очень рада, что встретила его, и что он так сильно интересуется ею, приятно просто сидеть рядом с ним и слушать его голос. Но она не понимала, какой смысл узнавать столько о ней? Эта скучная и довольно заурядная информация, может быть, и имела бы значение, если бы Александр хотел общаться с ней и дальше. Но он не хотел говорить о себе и будто искал в ее жизни хоть что-то, что могло бы заинтересовать его. Она не знала, зачем он сейчас тратил столько времени, не понимала, зачем он подошел и заговорил с ней. Это все утомляло, и она просто устала. Но почему-то… почему-то она отвечала, искренне надеясь, что сможет хоть чем-нибудь заинтересовать его и он захочет общаться с ней еще.

Завтра еще и контрольная по русскому языку, расстроенно вспомнила она.

Виктория вздохнула и подняла голову, когда услышала, что закрылась дверь. Александр вернулся, принеся с собой свежесть сквозняка, и сел напротив.

Она выжидающе посмотрела на него, не зная, стоило ли продолжать их прерванный разговор. Но Александр сам не торопился говорить и задумчиво смотрел на стол.

Волнуясь, Виктория тихо обратилась:

«Можно я спрошу кое-что?»

«Да, конечно», Александр поднял взгляд на нее и невольно улыбнулся.

«Ты… ты же там не меня ждал… то есть, у тебя были, наверное, и другие планы…» она нахмурилась и опустила голову. «Прости, я не знаю, что хочу узнать».

«Все хорошо, ты чего? На самом деле, у меня были дела недалеко отсюда, но… с тех пор, как мы встретились, я просто не мог выбросить тебя из головы. Не то чтобы я этого хотел, просто хоть иногда хотелось бы думать о чем-то другом».

«Из-за… голубых колготок, да?»

«Может, и так», он усмехнулся.

«Спасибо», Виктория нахмурилась на вырвавшуюся благодарность и покачала головой.

«За что? А и… я хотел спросить, вдруг ты захочешь увидеться как-нибудь еще. Например, завтра».

Она кивнула, не скрывая радостной улыбки.

Но вдруг у нее зазвонил телефон. Она заволновалась и ответила, отвернувшись к окну.

«Да? Я скоро буду. Просто немного задержалась после школы. Сейчас буду дома. Не волнуйся. Да. Пока». Спешно договорив, она сбросила вызов.

«Тебе уже пора домой», спрашивал или констатировал Александр.

«Да. Прости».

На улице Виктория застегнула куртку. Вечером воздух становился холоднее, морозил ей руки, и она засунула их в карманы, сжав покрасневшие пальцы. Его русые волосы красиво развевал ветер, а ее короткие пряди беспощадно путал.

«Спасибо за все. Мне… было приятно познакомиться с тобой», первой тихо заговорила она.

«И мне. Спасибо, что согласилась. Могу я попросить твой номер? Не хотелось бы снова тебя потерять».

Александр умело скрывал волнение за лучезарной улыбкой. Хотя он уже знал, что она не откажет, не хотел отпускать ее сейчас из опасения, что больше никогда не увидит.

Виктория продиктовала свой номер, неловко переминаясь с ноги на ногу, и смотрела на то, как Александр сохранял его в памяти своего телефона.

«Я напишу тебе завтра, ладно?»

Виктория кивнула.

«Твои уроки закончатся в…?»

«Буду в школе до двух часов», неловко мотнула головой она.

«Ладно», убрав телефон в карман светло-серой толстовки, Александр посмотрел на нее. «Так… в какую сторону ты пойдешь?»

Виктория кивнула на ближайшую остановку.

«Не возражаешь, если я немного провожу тебя?»

Они направились к автобусной остановке. Пока ждали, стояли совсем рядом, почти дотрагиваясь до рук друг друга, и молчали. Оба были немного в грустном настроении, вынужденные расстаться, даже если всего на один день.

«Парень?» Внезапно нарушил тишину Александр.

«Мама», Виктория удивленно посмотрела на него.

Он понимающе кивнул.

«Девушка?» Тем же деловым тоном, что и он, спросила она.

«Тетя», Александр наклонил голову набок. И только решился взять ее за руку, как подъехал автобус, и она собралась идти, задержавшись, чтобы попрощаться. «Встретимся здесь же?»

Виктория кивнула и неловко поправила волосы:

«Тогда… спокойной ночи?»

«Спокойной ночи».

Виктория сделала шаг к автобусу, но вдруг обернулась и всхлипнула.

«Обещай мне», сквозь слезы она посмотрела на него. «Пообещай мне, что мы еще встретимся».

Александр застыл на месте, уязвленный ее слезами. Наконец, спустя несколько секунд, вспомнил про автобус и шагнул к ней. Мягко взял за руку и осторожно сжал.

«Я обещаю».

Виктория улыбнулась и посмотрела на их руки. Это согревало лучше, чем карманы и теплые перчатки. Она постаралась запечатлеть этот момент навсегда, чтобы всегда могла вспомнить, что одиночество все же не длится вечно.

Александр заставил себя отпустить ее, и Виктория быстрым шагом направилась к автобусу. Подождав, пока она не поднимется наверх, проводил уезжающий транспорт взглядом и, только когда тот исчез, направился к станции.

Виктория долго не могла заснуть, думая только о том, что произошло сегодня. Было неловко, что она заплакала прямо перед ним, но осознавала, что вряд ли смогла бы сдержать слезы. Он ей нравился. И очень сильно. Она была счастлива; нет, она была больше, чем счастлива. Счастье сыпалось искрами из нее, делая мир вокруг самым светлым. Она была так счастлива, что тихо плакала в постели от мысли, что ее заветное желание исполнилось.

Спасибо. Спасибо, что мы встретились.

☽☆☾

В ту же ночь Александр тоже не мог уснуть. Как и девушка, он был под сильным впечатлением от их встречи. Счастье словно наркотик преобразовало все мысли и эмоции. И единственное, что возвращало его к реальности – это ее слезы.

Он не мог понять, как за такое короткое время она смогла так сильно привязаться к нему.

Но он должен был отдать ей должное – ведь сам привязался не меньше. Прошло всего несколько часов с того времени, как они расстались, но он уже чувствовал, как ему не хватает ее скромной улыбки, звонкого голоса и милого стеснения.

Александр забыл о существовании своих проблем, о семье, работе и учебе. Единственное, о чем он мог думать – это как можно было бы сделать ее не такой несчастной, чтобы всегда видеть ее искреннюю улыбку и звездный блеск в зеленых глазах.

Он проспал всего пару часов и, когда сработал будильник, с трудом открыл глаза.

В тот же момент, когда он проснулся, у него появилась идея. Найдя ее номер, стал набирать сообщение. Поставив точку, посмотрел на эмодзи солнышка, несколько секунд в нерешительности раздумывая.

Черт, мне всего двадцать лет. Не тридцать. Могу их вставлять, пока имею право, хоть после каждого символа, мысленно говорил он себе.

А: Good Morning Have A Nice Day.

4. Semicircle

4. Полукруг

♫ twenty one pilots «Semi-Automatic»

Ее утро началось немногим раньше. Виктория улыбалась с самого утра, ей не терпелось пойти в школу и потом встретиться с Александром.

Она надела голубые колготки, черную юбку и темно-синюю блузку с коротким рукавом. За завтраком сделала уроки и за оставшееся время подготовилась к предстоящей контрольной. В иные дни по утрам она не такая бодрая, но сейчас, находясь под воздействием сильных эмоций, даже уроки дались ей проще обычного.

Перед тем, как уйти в школу, предупредила маму, что и сегодня после уроков немного прогуляется, но придет раньше шести. Вчера мама очень волновалась и попросила ее сообщать, если она вдруг по каким-то причинам будет задерживаться.

Перед первым уроком, физикой, Виктория повторяла формулы, готовясь к самостоятельной, как у нее неожиданно загорелся экран телефона. Она провела по нему кончиком пальца, открывая новое сообщение. Прочитав, улыбнулась слишком радостно для школьного утра, но вновь ничего не смогла сделать перед эмоциями, с большинством из которых встречалась впервые. Стараясь скрыть улыбку, кусала губы, сохраняя его номер. Прозвенел звонок, и тогда Виктория убрала телефон и глубоко вздохнула.

Несколько одноклассников, сидящих перед ней, заметили, как девушка за мгновение изменилась, увидели ее улыбку, и как обычно стали навязывать свои нелепые предположения неприятными словами.

Ей дорого стоило сохранять безразличие, стараться игнорировать их и слушать учителя. Виктория сидела прямо, не меняясь в лице, и только благодаря тому, как счастье оживало внутри, могла спокойно держаться и верить в то, что это гораздо важнее, чем плохое школьное время.

День прошел легче и быстрее, чем вчера. После последнего, шестого урока, сдав контрольную, Виктория расслабленно потянулась, зевнула, и хотела уйти, как вдруг в дверях кабинета появилась классная руководительница и напомнила про классный час.

Не скрывая досады, Виктория направилась вслед за всеми в кабинет английского.

«Можно мне уйти раньше?» Тихо спросила она у учительницы в дверях.

– Я вас надолго не задержу. Нужно решить с выпускным, и я сразу вас отпущу.

«Но я не иду на выпускной».

– Но на последний звонок ты идешь?

«Да, наверное», неуверенно засомневалась Виктория.

– Тогда ладно. А, подожди минуту. Почему ты не хочешь идти на выпускной?

«Просто не хочу».

– Уверена? Выпускной бывает всего раз в жизни. Вспомните классом школьные годы, пообщаетесь все вместе, повеселитесь.

«Да. Мне нужно идти».

Быстрым шагом Виктория спустилась с третьего этажа, взяла свои вещи, надела кеды и вышла на свежий воздух.

За все одиннадцать лет учебы она ни разу не почувствовала себя частью класса среди своих одноклассников. В начальной школе она не была общительной, но в то время еще хотела завести друзей. Какой же она была глупой, позволяя себе сочувствовать и предлагать помощь. Она думала, что, взаимно помогая, может доверить свои секреты и их не разболтают.

Виктория пришла на место встречи и увидела Александра там же, под тенистыми тополями и липой. Раньше, чем он ее заметил, подошла поближе, не отрывая счастливого взгляда, и поздоровалась.

Александр увидел ее и мысленно выдохнул: Она пришла. Проигнорировала, но пришла.

Сегодня она старалась как можно больше смотреть на него и запоминать каждую деталь. Черная одежда, спокойный взгляд. Что-то, что даже не способно сформироваться в полноценную мысль, но так нравилось чувствовать это новое состояние.

Александр видел, как на ее губах медленно возникала виноватая улыбка, кажется, что сейчас он мог наблюдать за ней вечность. Или это время стало идти медленнее, или просто в первый раз кажется, что можно увидеть чуть больше. Подняв взгляд от ее ног в голубых колготках, он посмотрел в глаза извиняющейся девушке.

«Извини, не смогла ответить. Но… это было очень…» Виктория перестала улыбаться, покраснев. «То есть, я очень благодарна. Спасибо».

«Все хорошо. Куда пойдем сегодня?»

Она растерянно пожала плечами.

Не имея других вариантов, они снова зашли в Макдональдс. И сели за тот же стол, за которым сидели вчера.

Виктория пила молочный коктейль с клубникой и не могла перестать чувствовать радость. Разговаривая на этот раз не только о ней (вероятно, потому что он знал о ней уже почти все), они ели картошку фри из одной коробочки. Александр много смешил ее, Виктория смеялась до боли в щеках, но была искренне счастлива. Он говорил больше о себе, рассказывая о том, на кого учится, чем занимается в свободное время и так далее.

Сегодня они больше говорили о музыке, и оказалось, что и тут их предпочтения совпадают. Протянув провод от наушников через столик, они слушали его плейлист, и в один момент Виктория закрыла глаза и положила голову на сложенные руки перед собой.

«Устала?»

Она покачала головой и тихо вздохнула.

На самом деле, ей очень нравилась песня, звучащая сейчас, но она не решалась попросить включить с начала.

Протянув руку, Александр хотел дотронуться до нее, но передумал и опустил ладонь рядом на стол.

«Моя любимая группа».

«Как она называется?» Виктория заинтересованно подняла голову.

«twenty one pilots».

«Музыка чудесна. Но текст такой…»

«Нелегкий?» Александр понимающе усмехнулся. «Да, я тоже так думаю».

Пока девушка мечтательно погрузилась в прослушивание, Александр смотрел на нее, отмечая все особенности ее внешности. На ее лице совсем нет косметики, на длинных ресницах даже нет туши. Но все равно при каждом взгляде на нее она казалась прекрасной и достойной увековечения как произведение искусства.

«Как в школе дела?» Рассеянно спросил Александр, обводя пальцами пустую коробочку от картошки фри.

Виктория постаралась ответить как можно спокойнее, но он заметил, что что-то не так, по тому, как она слегка нахмурилась, и ее неровный голос также выдал волнение. Он сразу спросил, все ли в порядке.

Не жалуясь, она коротко описала то, что изо дня в день случается в школе. Он не нашел слов для ответа, отведя взгляд.

Даже в такой, как она, есть недостатки. Но что с ней не так? Почему над ней издеваются в школе?

И эта мысль так прочно въелась в его сознание, что теперь он стал чаще обращаться к ней, ища подтверждение ее словам, выискивая недостатки и слабости. Он не хотел останавливаться на этих мыслях и стремился видеть только свет, который окружает ее теплой живой аурой от каждого слова, улыбки и взгляда. Ему становилось спокойнее рядом с ней, и про себя он стал звать ее «Солнышком». И еще одно, что немного омрачало его, так это то, что ему хотелось часто прикасаться к ней, хотя бы просто держать за руку. Но он слишком хорошо видел, как она осторожно ведет себя, едва ли не стесняется, а ему было неловко специально ставить ее в неудобное положение.

«Почему ты носишь именно голубые колготки?»

«Мне нравится синий цвет. И, когда я надеваю их, просто знаю, что кроме меня такое никто в школе не сделает, и чувствую себя от этого лучше. Не знаю, мне просто нравится знать, что так делаю только я».

«А если кто-то все же сделает что-нибудь подобное?»

«Мне… мне будет все равно».

«Но тогда ты больше не наденешь их?»

«В школу – да, наверное».

Виктория некоторое время молчала, думая над его вопросом. Потом продолжила:

«Просто мне будет неуютно от того, что у меня больше не будет своей идеи, понимаешь? Наверное, мне придется придумать что-то другое, новое», даже высказывая свои мысли, она почувствовала недовольство ими и нахмурилась.

«Да, я понимаю».

Виктория слабо улыбнулась, повернула голову влево и засмотрелась в окно. Она долго смотрела на улицу через дорогу, высматривая что-то в задумчивости, и казалась обеспокоенной.

«Ты… ты же не думаешь, что я ищу всего лишь попытку выделиться? Или нарочно привлекаю к себе внимание?»

«Я думаю, что ты делаешь то, что заставляет тебя чувствовать себя лучше. И не твоя вина в том, как это выглядит в глазах других».

«Не считаешь меня ненормальной?» Девушка посмотрела на него большими от удивления глазами.

«Что за бред?» Александр не смог скрыть улыбку.

Она кивнула и опустила взгляд на стол.

«Они не понимают. Когда они говорят: „будь собой“, они имеют в виду: „будь как все обычные люди“. Люди не становятся уникальными, когда с желанием выделиться используют то, что делает большинство других. Мне все равно на это и на все, что происходит в этом мире. Просто я не хочу, чтобы за меня кто-то что-то решал, но вот только выходит, что я даже дышать не могу так, как хочу».

«Не повезло нам. Раз мы такие отвратительные создания».

«Какой смысл вообще жить каждому человеку? Никакое движение вперед, никакие изобретения не перекрывают все то плохое, что исходит от людей. Начиная кончиками пальцев и заканчивая мыслями в голове – люди ужасны», Виктория подняла виноватый взгляд на него. «Даже я».

«А я нет?»

«Может, есть и хорошие люди…»

«Это и не про меня».

Виктория немного нахмурилась и взяла в руку стакан.

«Что?»

«Не знаю», она пожала плечами.

Александр задумался над услышанным, усомнившись, как она может ненавидеть людей и сразу же опровергать это, высказывая надежду в них верить. Или это не ненависть, а разочарование? Он не стал донимать ее вопросами, хотя желание узнать ее еще оставалось неисчерпаемо велико.

Виктория достала телефон из кармана куртки и посмотрела время, хотя напротив лежал его телефон, и она могла бы спросить у него. Половина четвертого, – увидела она.

В этот момент у него загорелся экран и высветилось имя – Рита.

Виктория случайно заметила, но не придала этому значения.

«Извини, я на минуту», Александр встал и ушел на улицу.

Она хмуро уставилась на поверхность стола и провела по нему ногтем кривую линию, запрещая себе смотреть в окно. Еще немного подождав, достала из сумки тетрадь и стала листать ее, повторяя теорию. Потом достала учебник, ручку и начала делать домашнее задание.