Без причины

Он стоял рядом у окна палаты и ждал пока пациентка вернётся из уборной.

Смотря через окно на глыбы дыма, исходившие от завода напротив, он спросил себя вслух:

– Что я только что испытал, и кто вообще разрешил строить больницу на территории с такой неблагоприятной атмосферой?

Там же он нашёл ответы, но пробормотал их уже в уме: «это никак не связано с новостью о Нике, да и он сам предложил ей дружбу, да и вообще она ему не интересна, а что касается завода, скорее всего это все коррупционеры-чиновники, эх, Саня их точно накажет, когда-нибудь накажет, если, конечно, сам не станет таким же».

Он собрался с духом, встретил пациентку и уже следующим, что сказал, было то, чему его успели научить:

– Вы уверены, что хотите изменить себя? Я здесь, чтобы вас переубедить.

Что же касается того состояния, которое Макс испытал и думал, что оно закончилось, это состояние теперь уже не покинет его очень долго.

3.

Они увиделись через неделю в тренажёрном зале, в который оба ходили, Ника пришла в обтягивающих фиолетовых спортивных легинсах, а он в своей повседневной одежде. Когда она зашла в зал из раздевалки, он уже наверстовал километры на беговой дорожке, Макс подумал, что странно они оба проводят свои субботние вечера вместо пьянок и веселья, он восхищался её желанием в 17 лет держать себя в форме. Макс сам еле заставлял себя двигаться, и то первопричиной был годовой абонемент в зал как подарок от его коллег со школы. Тут уже некуда было деваться.

Ника шла к нему, он видел, но делал вид, что сильно занят рассматриванием экрана тренажёра.

– Привет, – с улыбкой будто ни в чем не бывало поздоровалась Ника и продолжила, – ты не ответил на пост который я скинула.

– Дааа, – затяжно и неуверенно ответил Максим, – я видел, я ж лайкнул, ты не заметила? В любом случае я его посмотрел, было смешно, я даже улыбнулся, – он уменьшил скорость до шага, но не остановился.

Пару минут Ника стояла и просто смотрела на него, ожидая, что тот уже нажмет кнопку стопа, а потом развернулась и ушла в соседний бойцовский зал, Ника часто переходит туда бить грушу, но обычно в конце занятия.

В этот раз она готова была убить этот мешок с песком, и так и сяк, и ногой, она пыталась отвлечься, всю эту неделю Ника думала о Максе, о его руках, о его голосе, о том какой он хороший учитель биологии. Дети его обожают, Макс еще не знает, но младшенький двоюродный брат Ники находится в его классе. Ника избивала грушу и думала о том, что она дура. Грациозно меняла стойку, била апперкоты… Всему этому научил её бывший парень, буквально год назад, Ника забыла его, будто его и не существовало, но внутри себя благодарила, теперь она может постоять за себя, теперь она может ударить какого-нибудь негодяя, или, может, даже убить одним ударом…

Максим усилил бег до 14 км в час, звук беговой дорожки гремел на весь небольшой за., Ника била все усердней и усердней, из костяшек пошла кровь, пот смешивался с кровью и появлялись неприятные ощущения жжения. Она забыла надеть перчатки.

Шаг, шаг, шаг, быстро-быстро, за кем Макс бежит, зачем бежит так быстро, наушники падают с Макса на пол, телефон пошёл за ним и разбился, но он не останавливался.

Шаг, шаг, шаг, удар, удар, шаг, удар.

Ника и Макс не увиделись больше в этот день, он ушёл раньше времени, чтобы случайно не закончить с ней в одно и то же время, она задержалась на дольше, чтобы случайно не закончить вместе с ним.

4.

Ника считает себя глупой девушкой, считает, что не отличается остроумием, выдающимся логическим мышлением и умственными способностями для отличных оценок в школе. Всё это по её мнению на самом деле и есть ум. Но до истинного самоопределения Нике было ещё очень далеко.

Каждый день Ники проходил достаточно насыщенно, чтобы ей ни в коем случае не было скучно, больше всего Ника боится потерять интерес к жизни в таком молодом возрасте. По происхождению родителей Ника была наполовину славянкой, наполовину грузинкой. Считала, что взяла лучшее от двух народов. Бедная Ника, тогда она ещё не подозревала, что ничего можно и не брать.

Шаблон её дня состоял их следующего :

– школа. Сюда она включала учёбу и общение с одноклассниками. Ника старалась успевать делать и домашние задания в этот промежуток дня, чтобы не тратить время на учёбу в свободное время;

– спорт. Спорт занимал в её жизни важное место, она дотошно относилась к своему телу и при малейшем появлении жира, чувствовала себя ужасно, ходила либо в тренажерный зал, либо на плавание;

– встречи с друзьями, парнями, подругами, семьёй, обязательно в каких-нибудь желательно интересных заведениях, когда этого не было, она грустила, светские посиделки по её мнению являются важной частью жизни любого молодого человека.

Часто на выходных помогала своему двоюродному брату с учебой, она старалась не учитывать это в шаблоне дня, но при малейшей возможности отзывалась на просьбы о помощи.

Сейчас Ника живёт одна, родители оставили ей квартиру и уехали работать в другую страну. Нике было от этого и хорошо, и грустно. Но что ей точно нравилось, так это свобода действий и непрекращаемый денежный поток от предков. Сверстницы ей завидовали, были и те. кто называл безбожным такую ситуацию, мол молодая девушка, ещё ребёнок, да и в таких условиях, кто из неё вырастит… Однажды, Ника даже подслушала разговор учителей на эту тему.

Но что точно можно сказать, данная ситуация заставила её надеяться только на себя. И никому не верить, и никого не любить. Ведь глубоко в душе Ника понимала, мама и папа нашли друг друга, а её они не любят, а она для них обуза.

5.

Школьное утро Макса сегодня начиналось также банально, как и обычно. Он зашёл в аудиторию, в котором 18 оболтусов и 1 нормальный ученик, подающий надежды, ждали его в образе хаоса хулиганского класса. Рюкзак одного мальчика, отличающегося от остальных разве что только брелоком в виде героя одного популярного аниме, гулял по воздуху, тот тщетно пытался поймать, но ребята были тверды в своих решениях и на удивление ловки. Учителя ещё никто не заметил, и Макс стоял с огромной сумкой с новеньким мини-микроскопом и наблюдал сие действие. Мальчик, подающий надежды, сидел за партой подальше от забияк и и их жертвы и тоже просто наблюдал.

Чтобы он сделал на месте этих детей? Кем он был в своей школе, какую роль занимал он? Макс пытался вспомнить ответы на эти вопросы, но все тщетно. Разве что в классе он был обычным середнячком. Макс уже было ушел из реальности в свои размышления, как внезапно для себя увидел «избиение» того самого бедняги без сумки, Максим чуть было не открыл рот, как вдруг услышался пронзительный и громкий женский голос у двери:

– Стоп! Хватит!

Обернувшись, в дверях Максим удивился, увидев Нику, он думал, что она не может так орать, разве что только в постели… Может, она пришла поговорить с ним? Может, она… Может она хочет извиниться и сказать, что с тем парнем она совершила ошибку… И может она хочет быть с ним… Может у них все ещё впереди?

Ника быстро прошла сквозь него, Максим опешил и чуть было не ударился головой об школьную доску. Ника быстро пошла к эпицентру драки и подняла в воздух маленького барахтающегося пятиклассника, который за минуту до этого жестоко избивал другого пятиклассника.

Это был двоюродный братик Ники, его родители попросили её присматривать за ним. Именно этим оправдала свое появление в кабинете Ника и всячески умоляла не говорить про этот инцидент директору. Её братик и так на испытательном сроке после того как ударил в живот девочку Юлю, которая не дала ему списать самостоятельную работу.

Макс увидел кровь на лице второго ребёнка, вспомнил все выходки провинившегося, посмотрел на милое личико, потрепанные волосы, черную классическую юбку… выпирающую грудь через белую школьную рубашку Ники… и…

Через пару минут Максим Дмитриевич и братик Ники уже сидели в кабинете директора, а ещё через пару часов мальчик был отчислен.

Где-то неделю наши двое в школе делали вид, что не знакомы, а Ника и вовсе даже отписалась от Макса в социальной сети и не ответила на его оправдательное сообщение с пояснениями о том, что нынче камеры в кабинетах не бутофорские – он не мог поступить иначе.

6.

При других обстоятельствах люди, пережившие две достаточно злые и обидные ситуации, вряд ли когда-либо снова стали общаться. Поведения Ники свободных нравов и Макса честных принципов заставили бы многих людей прекратить общение полностью. Решает ли кто-то вообще будет дальше общаться с другим человеком или все наше окружение есть результат случайных совпадений и… может, судьбы?

Максим Дмитриевич через два месяца, в начале марта оставил работу учителем. Его ожидания были полностью провалены, ему никогда не вырастить грандиозного биолога и врача попросту от того, что он сам не является ещё грандиозным биологом и врачом. Наверное, это были правильные выводы: ученик, подающий надежды, хоть и выйгрывший олимпиаду местного уровня, забыл что такое биология, да и в целом учёба, когда впервые коснулся женских губ в 7 классе. Не до этого ему было, видите ли.

Максу остаётся несколько месяцев для повторной сдачи врачебной аккредитации и поступления в ординатуру. Правда с ординатурой он все еще не определился, не взирая на помощь врачам в отделении пластической хирургии.

В этот вечер они с Сашей в очередной раз сидели в кальянной, в которой Макс познакомился с Никой. После знакомства он её больше там не встречал.

Мы застаём двух друзей за просмотром фильма в уютном уголке.

– Почему мы выбрали этот фильм, черт возьми?! Я хотел другой, – яро протестовал Максим.

– Боже, мы выяснили самым честным способом, не надо было ставить ножницы, друг мой, – улыбчиво и с чувством собственного достоинства спокойно высказал Саша.

На экране шёл фильм «Крестный отец».

– А ты бы так смог Макс? Как они, убивать ради семьи, ради идеи? Ради денег? Смог бы? Хотел бы?

Макс немного задумался и всё же ответил отрицательно.

– А ты?

– В политике, как и в бизнесе многим нужно жертвовать ради успеха, и иногда убивать.

– Ох уж эти твои уклончивые ответы. Смотри как бы не стань таким со своей Одинокой Россией. Я сейчас приду.

Макс вышел в уборную и встретил там Нику.

Это была будто не она. Поникшая, с опущенными глазами, странно потрепанной одежде. Макс не знал как себя вести, но увидев её, он понимал, что что-то не так, и, что ему немного не по себе от того, что у неё что-то не так.

– Ника… Привет!

Она не ответила ему, вышла из уборной и ушла прочь.

Он вернулся к просмотру фильма и сел на свое место.

– Ненавижу эти пуфики, почему нельзя ставить обычные кресла в заведениях, ох уж эти ноу-хау, – ворчливо поделился Саня и уже более бодрым голосом продолжил, – кстати, видел, тут твоя эта аkа бывшая?

– Видел. Что произошло в фильме за это время? – тема быстро сменилась

– Ничего такого, чтобы тебя заинтересовало, родной.

Максим этим вечером грустным приехал домой, он тогда жил с родителями на окраине города в маленьком, но уютном доме.

Он написал Нике.

– Привет

– Привет.

– Ты не поздоровалась сегодня, забыла меня уже?)))

Макс всегда писал шутливо, когда нервничал.

– Нет, конечно, нет.. Просто.. Да мне было не очень. Рада была тебя увидеть.

– Я тоже. Что-то случилось?

– Да так, не думаю, что тебе это нужно.

– И все же?

– Давай при встрече? Мне было очень плохо, не могу ни с кем поделиться… Может тебе смогу.

– Я сейчас приеду.

– Нет, не стоит, можно завтра.

– Буду минут через 20—30 у твоего дома.

…

– Ладно.

Уже через пару минут белый минивэн в виде яркой вспышки двигал по темному городу от одного края города почти до диаметрально противоположного. Окна были открыты, из машины играл какой-то очередной жесткий рок из плэйлиста телефона. Мысли водителя были заняты только тем вопросом, как он может помочь Нике, что с ней случилось. Он уже перебрал несколько вариантов их разговоров, курил сигарету за сигаретой и ехал так быстро, как позволяет ему педаль газа, зажатая до пола.

Наконец приехал. 3 подъезд, 127 квартира, вроде так.

Она открыла дверь и сразу потопала в свою комнату.

Коридор с развалившейся штукатуркой сопроводил Максима до комнаты, двери не было, он зашёл.

Она молчаливо сидела на своей кровати, потом положила голову на подушку, оставив ноги висеть в воздухе.

Комната была невообразимо красива. Сочетание абсолютно советского ремонта с изюминками личности Ники. На стенах две картины её же написания, похожие на моря, но таковыми не являющимися. Над полулежащей Никой висела карта мира с обвешанной на ней включенной гирляндой. Кто вообще вешает гирлянды не в новый год?! Справа от входа шкаф с книгами, стол с одним блокнотом и карандашом, Максим подумал, что в нем ее рисунки, о которых она ему рассказывала. В комнате не было окон.

Ника была одета в домашнюю пижаму, очень милую пижаму. Её животик немного открывался.

Он присел на корточки на полу напротив неё, опустил лицо аккурат к ее лицу и спросил:

– Ника? Что случилось? Расскажи мне.

Она посмотрела на него своими огромными наикрасивейшими карими глазами, подняла туловище, встала с кровати, села рядом с ним спиной к кровати и обняла.

ВАУ. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Это… это… это самое нежное, мягкое, теплое создание, которое он хочет беречь и защищать всю свою жизнь. Мозг Максима затуманен, мозг Максима полностью лишился разума.

– Ника, расскажи что случилось?

– Меня хотели… ну… пытались…

Он обнял её еще крепче, так, что мог сломать ей позвоночник.

– Кто это был? Скажи мне кто это был?

– Прохожий.

– Где? Скажи где?

– В центре, я… я не знаю, всегда думала что могу защитить себя, понимаешь, я вроде и смогла, но… Мне так плохо. Не отпускай меня, пожалуйста.

– Расскажешь, что случилось?

– Он подошел ко мне на переходе под землей, пьяный, и начал приставать, я ударила его сумкой и убежала.

Максим почему-то хотел знать все подробности, но сдержался, и не спросил больше ничего.

На них переливался свет гирлянды. Максим подумал, что она здесь для этого и нужна. Так обнявшись, они провели чуть ли не всю ночь. Она заснула в его объятиях, он уложил ее в постель и прикрыл одеялом холодные ножки. Вышел на балкон другой комнаты покурить. Его мозг взрывался, он готов был убить ради неё. Может, ради себя рядом с ней? Нет, конечно, нет, ради неё.

7.

Утро началось рано, Ника проснулась в 5 часов и заметила, что прикрыта одеялом и ей очень жарко. Она мятая пошла искать своего «спасителя» и нашла его курящим на балконе. Растрепанные волосы падали на глаза, короткие шорты и легкая футболка добавляли ей еще большей мягкости и нежности.

– Привет, о мой спаситель, – наигранно и с улыбкой произнесла Ника открыв дверь балкона, – а чего ты меня прикрыл одеялом в эту гребаную жару?

– Да я подумал… – он повернулся к ней и ответил тоже с улыбкой.

– Вид у тебя какой-то уставший, ты вообще спал?

– Да… Немного.

Макс не спал.

– Спасибо, что приехал, и что не уехал тоже спасибо.

– Да не за что.

Она смотрела на него огромными кокетливыми глазами, ему было странно и почему-то страшно наблюдать за ней. Она была прекрасна.

– Хочешь, может, чем-то еще поделиться о вчерашнем? – с интересом, но заботой спросил Макс.

– Нет, давай больше не будем об этом. Может, пойдем пожрем?

– Да, конечно, сам хотел предложить. Поехали покушаем где-нибудь.

– Окей, сейчас оденусь.

Он ждал уже в машине за рулем и снова курил сигарету, включил песню русского «Девочка-пиздец» и наслаждался утренним воздухом через открытое окно.

Она села в его машину, будто зашла в свой дом. Была одета так: синие джинсы, белая футболка с маленькими ромашками и белые кеды. Макс подумал, что это теперь его любимый образ девушки. Волосы были выпрямлены и теперь ее каре выглядело еще сексуальней.

Она положила скрещенные руки между ногами и запланировано спросила:

– Нууу, куда поедем кушать? В это время мало что открыто.

– Если честно я даже не знаю, что открыто.

– Я знаю, поехали, в центре есть суши 24 на 7.

– Поехали.

– Можно включить с моего телефона песни?

– Да, конечно.

И вот белый минивэн направился кушать суши с включенной песней «Крокодиловы слезы». Ужасное совпадение в любви к закомплексованному гениальному рэперу, который вместо принятия реальности, только и делает, что борется с ней. Они говорили почти только о музыке. У них в этом вопросе оказалось много общего.

– Ты же в курсе, что взял себе пиццу вместо роллов?, – сказала она и посмеялась.

– У тебя очень красивая улыбка, улыбайся чаще.

Она улыбнулась снова, но смущённо. Будь Максим более проницательным человеком, заметил бы за этой улыбкой то, что улыбается она не всегда из-за того, что ей хорошо.

Они поели, поговорили о еде, поговорили о погоде. Ну а что вы хотели, люди знакомы не так много, да и в целом у них странное течение взаимоотношений.

Он довез ее обратно домой.

Макс просто смотрел на нее и вдруг сказал:

– Я могу тебя поцеловать?

Она молчала.

Он ждал.

Она молчала.

Он подумал, что ввиду вчерашних событий это было очень глупое предложение.

Она потянулась к нему.

Целовались недолго. После он смотрит на нее, а она вцепилась всем телом в сиденье и молчала, и улыбалась, и молчала.

– Что? Что-то не так? Что не так? Ты выглядишь… ну… что случилось то блин?

– Я…, – она еле говорила, будто вообще уже не заговорит, – я… мне очень понравилось, – выдавила и продолжила, – это было очень тепло, я такое не чувствовала давно, мне очень тепло.

Снова эти огромные кокетливые смущенные карие глаза, которые Максу почему-то казались черными.

– Я тоже.

8.

– Ты же сегодня сдаешь аккредитацию да?, – с озабоченностью спросила Ника.

Они сидели на скамейке внутри площади кремля и ждали время музейного показа, на который сегодня собирались.

– Да, да, как раз после нашей встречи поеду, не люблю заходить на экзамены утром.

– Ммм, ксати, всегда забываю спросить, а как так получилось, что ты решил биологии детей в школе учить? Почему сразу в ординатуру не пошел? На какое направление собираешься?

– А, я же не говорил, я сейчас…

– Аааа, у нас время, пошли, мы что-то заговорились с тобой.

– Идём, идём.

Она за все время выставки больше смотрела на него. В ее мыслях были сомнения нравится он ей или нет… Вроде умный, высокий, статный, врач, черт возьми, вряд ли обидит когда… И красивый еще ко всему. Еще она осознала, что он вполне мог быть ее учителем в школе.

– Чего улыбаешься? – Максим подошел от другой картины к Нике и очень близко к ней встал.

– Да, я вспомнила кое-что.

– Что?

– Красивая картина, да?

– Да.

Далее они лишь ходили по выставочному залу, то смотрели на искусство и удивлялись красоте, то смотрели друг на друга и потихоньку влюблялись.

Макс в тот день улучшил показатели аккредитации.

9.

Он просто смотрел на нее, она также не отводила глаз, вместе они на протяжении месяца. Стояли под мостом рядом с ее домом, окутанные в пуховики и шарфы. Их капюшоны так и норовились прицепиться друг к другу. За спиной Макса за ними спокойно наблюдала замерзшая Волга. За спиной Ники деревянные двухэтажные дома перед новостройками доживали свои годы.

Было холодно.

– Ну что?, – улыбаясь и с кокетством спросила Ника.

«Да ничего» подумал Макс. Он не осознавал, что чувствовал настоящее счастье.

Они встали настолько близко, что их капюшоны слились воедино, за капюшонами свет, внутри тьма, хорошая тьма, добрая тьма. Их носы прикоснулись.

Они начали плавно подниматься в воздух, их тела кружились в танце, уже на уровне нескольких этажей. Они направились стремительно вверх. И вот уже космос. Позади Макса луна с присущей ей мечтательностью подмигивала влюблённым своими кратерами, позади же Ники Земля любовалась собственными созданиями. Весь мир был наполнен туманом праздника, все люди на свете улыбались, нет ни природных катастроф, ни финансовых проблем, ни голодающих детей. Одно сплошное счастье.

Неделя за неделей Ника и Макс узнавали друг друга все лучше и лучше. У них уже было своё место: небольшой выступ за городом перед Волгой с видом на Астрахань. Они любили сидеть в минивэне, кушать, разговаривать, обниматься и любоваться видом: современный фасад полностью из стекла высокого и холодного «Минор-отеля» контрастно сосуществовал с низкими и теплыми деревянными домами. Весь этот пейзаж от ног до головы был покрыт местным камышом.

Также они успели побывать почти во всех заведениях города, перепробовали все кофе и все виды бургеров, они оба обожали есть и частенько устраивали обжираловки. Но стоит отметить, вместе они ходили и в тренажерный зал. На протяжении 4 месяцев эта парочка почти все делала вместе.

В один прекрасный день за чашечкой кофе в «Булочной 109» Макс признался Нике в любви, не ожидая ответа, он поцеловал ее, его подсознание подумало: «Эта девушка наша на всю мою оставшуюся жизнь.»

Период был прекрасный, они проводили вместе время, постоянно о чем-то беседовали, переписывались и частенько занимались страстным сексом. В атмосфере их общения нависло неизбежное решение и неизбежный разговор о их будущем. Как часто и бывает, об этом думает в основном женщина, мужчина обожает настоящее с девушкой и ждет, что своим чередом все будет хорошо. Так было и у нашей пары. Угроза неудовлетворённости Бога отношений нависла над ними как облако, готовое разорваться от количества воды в себе.

Время шло. Разговор о будущем если и наступал, то ни к чему не приводил.

10.

На 5 месяц общения Макс решил приехать к Нике без предупреждения, взял по дороге букет цветов и пару желейных конфеток, Ника любила желейные конфетки. Перед дверью Макс хотел было позвонить в звонок, но рефлекторно дернул за ручку, и дверь отварилась. Макс прошел по коридору в комнату Ники.

Картина маслом. Ника сидела на коленях. Когда она повернулась и увидела Макса, несколько секунд в ее рту еще был половой орган какого-то незнакомого Максу очень молодого человека. Макс некоторое время стоял в шоковом состоянии.

Спустя время он достал из кармана пистолет с глушителем. Откуда он там оказался? В голове Макса начался поток голосов. Откуда у меня пистолет? Зачем он мне?

Макс начал стрелять на поражение. Первая пуля попала как кстати аккурат в член, головка отпрыгнула как попрыгунчик от его основания и уже лежала на полу в другой комнате. Вторая пуля пришлась в середину зеркала, висевшего за Никой, осколок стекла врезался в сонную артерию Ники, и кровь фонтаном полилась на пол.

Зачем я стреляю? Откуда у меня пистолет? Где я? Кто эти люди? Где я? Откуда у меня пистолет?

Макс будто приходил уже в себя, но выстрелил еще раз в темя молодого человека. Он не должен оставить свидетелей! Никто не должен знать, что здесь происходит! Никто! По крайней мере, не сейчас…

Он заметёт следы… Как в лучших криминальных фильмах! Да! Никто никогда не узнает об этом. Ему нельзя в тюрьму. Ни в коем случае. Он видел и знает, как все нужно сделать. Когда закончит, позвонит знакомым, и они заберут тела, и никто никогда не увидит эти тела.

Макс был доволен собой и нисколечки не сомневался в своих действиях. Он сделал все, как и хотел. Закончив, Макс отправился домой. Только на пол пути под песню «Мотылёк» у Макса началась жгучая боль в груди, которая уже постоянно будет в нем. Он слышал об этой боли от знакомых, в песнях, видел в фильмах истории, основанные на этой боли. Но не мог представить, что почувствует ее сам.

– Через пару недель.

Саша и Макс в суматохе клубуной атмосферы не нашли тихое местечко для разговора и вышли на улицу. Саша достал сигарету, зажег ее и начал с жадными и пьяными глазами допытываться до Макса:

– Что, что в ней такого, чего ты не видишь в других, а? Что в ней такого?! Почему именно она так сильно впала тебе в душу, из которой ты никак не можешь ее выдернуть?

– Не дави ты так…

– Да черт возьми я просто хочу тебе помочь. Ответь, на вопрос, вокруг тебя сотни девушек, тысячи, буквально, чувак, их тысячи! Оглянись. Что такого именно в ней? Она же изменила тебе!

– Я серьезно, не дави ты так на мое плечо.

Саня с прискорбием признал свою ошибку, которую он даже не заметил, и перестал яро сжимать плечо макса. Теперь его расслабленная рука, забрав всю правую часть тела, без опоры оправданно повисла в сторону земли. Макс продолжил:

– Я не знаю как ответить на этот вопрос. Точнее я не знаю, как объяснить тебе этот ответ.