Человек идёт в тайгу

Вот такие дела…

Вот так наши работают!

Иной раз хочется рассказать о чём-то интересном, но это может прозвучать как хвастовство. Далёк я от этого. Сейчас просто хочу озвучить эпизоды из наших обычных рабочих дней. Этот случай, например, запомнился высказыванием нашего лесника.

В лесхоз пришёл предприниматель-лесозаготовитель с просьбой срочно отвести в лесу делянку под рубки ухода. У него бригада рабочих простаивала. На тот момент в конторе я был один, кто из сотрудников болел, кто был в отпуске, кто – на задании. Я сказал, что отправить мне в лес некого. Леонид, так звали этого предпринимателя, попросил меня съездить и отвести делянку. А у меня в тот период сильно прихватило спину, и я ждал окончания рабочего дня, чтобы поскорее вернуться домой и лечь.

Леонид стал слёзно умолять меня съездить в лес. Просил войти в его положение. Превозмогая боль, согласился, при этом подумал: «Я, почему-то, должен входить в положение других, а в моё положение кто войдет?!» Позвонил леснику, чтобы встречал. Приехали в делянку. Я с трудом вылез из машины.

Держась за палку, опустился на колени, затем осторожно лёг на землю и попросил лесника – Игоря Рукина сделать лёгкий променаж позвоночника, то есть, медленно нажимая кулаками пройтись от кобчика до шейных позвонков и обратно. Лесник знал о моём больном позвоночнике. Ему, конечно, очень хотелось мне помочь. А мужчина он здоровый. И он мне надавил. От сильной боли я заорал: «Ты чего, Игорь? Больно!». Игорь стал извиняться: «Прости, Вячеславович, я нечаянно…». И нажим кулаками продолжил аккуратнее. Прошёлся так взад-вперёд дважды. Помог встать. И мы начали отвод.

Я с буссолью стоял на угловых точках, задавая нужный румб, а Леонид с лесником – прорубали визиры и делали промер. Обычно при отводе делянки формируется бригада из нескольких человек: один прорубает визир, другой вырубает вешки и ставит их, а на поворотах устанавливает деляночные столбы, двое идут с промером, и один – с буссолью. В таком случае отвод производится быстро, слаженно. Лесники друг другу помогают. У нас делянка была многоугольная, где-то углов девять. Отводили долго. Я передвигался с палкой и буссолью. Осталась последняя сторона, длинная. Леонид, он раньше сам в соседнем государственном лесхозе работал и с процессом отвода делянок был достаточно хорошо знаком, предложил:

– Давайте я пойду на первую точку, откуда был начат отвод, и буду подавать голос. А Игорь погонит визир на меня.

И добавил, что столько поворотов, что контур в натуре, как вычерчено на чертеже, никогда не сомкнётся. Я отклонил это предложение:

– Погоним, как намечено на выкопировке. Тем более, что сторона длинная и дует ветер, голос будет относить.

То есть будем отводить, как я привык. Погнали. Когда визир вышел точно на столб, у Леонида была растерянность. Я бы сказал – не маленькая. Игорь это заметил. Он, не торопясь смотал мерную ленту, подхватил пакет с остатками еды и, повернувшись спиной к Леониду гордо (я бы даже сказал – с вызовом) произнёс:

– Вот так наши работают! – пошагал к машине. Я улыбнулся.

Некоторые, когда у них что-то хорошо выходит, хвалят себя изречением Пушкина: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!».

Я же, после этого случая, когда что-то хорошо получается у меня или у моих близких, вспоминаю фразу, сказанную Игорем: «Вот так наши работают!».

Эту фразу я вспомнил, спустя время, когда нужно было отвести делянку под рубки главного пользования в третьей группе лесов. Это в Борисовской зоне на территории Вепской возвышенности. Делянка большая, углов получилось много, так как лес там был неоднородный, часто встречались пустоляны. Я шёл с буссолью, в помощниках были лесничий Колошемского лесничества Леонид Николаевич Дудорин, (он ставил вешки) и лесники. В задачу лесников входило прорубать визир, готовить вешки и делать промер. Стоял февраль, квартальные столбы – под снегом. Привязку погнали от обнаруженного дальнего квартального столба. На его поиски ушёл день или около того. В руках у меня была буссоль с очень чуткой стрелкой, то есть стрелка долго устанавливалась, зато очень точно помогала брать направление. Делянку отводили два или три дня.

Сразу скажу, что отвод был сложный. Визиры шли по сопкам и резко опускались вниз. Буссоль в таких местах приходилось устанавливать буквально через три метра. Мужики взмокли, так как на сопки приходилось забираться без лыж (то есть снимали их), а снегу – по пояс! Подошли к предпоследней точке делянки. Вся бригада остановилась передохнуть. Кто курил, кто смахивал пот со лба. Оставалось сделать последний рывок. Мужчины стали обсуждать: на сколько будет отклонение от намеченного курса. В том, что в точку, откуда был начат отвод делянки, мы не попадём, лесники не сомневались. У меня в душе тоже было неспокойно.

Передохнули. Я задал направление, и бригада погнала визир. Подождал, когда лесник вырубит деляночный столб, подписал его чёрным маркером и мы пошли догонять товарищей. Когда увидел, что визир вышел точно туда, откуда начали отвод, отлегло от сердца. Лесники галдели, удивляясь такой удачной, как они выразились, концовке, а лесничий Леонид подошёл ко мне, снял шапку и молча пожал мне руку. Это была оценка моей работы. Оценка опытного лесничего и мне было приятно. Все собрались в обратный путь. А я, вспомнив фразу Игоря Рукина: «Вот так наши работают», произнёс её. Про себя, правда, произнёс, не вслух…

Но в нашей лесной работе происходили и казусы. И довольно неприятные. Расскажу о таком.

Отвёл делянку за рекой Чагодощей. В том районе много стариц, или их ещё называют старуньями, это бывшие русла речек. Весной этот участок затопило. Деляночные столбы всплыли и где было хотя бы небольшое течение, их унесло. От чагодощенских лесозаготовителей поступила просьба восстановить контур делянки. С мастером леса Бабаевского лесничества Сергеем Мрыхиным (спокойным, ответственным работником) выехали на место. Заготовители дали нам помощников, и мы практически заново сделали отвод. Работы было много, всё сделали как надо. А осенью из нашего объединения к нам приехал проверяющий и захотел проверить отводы самых удалённых делянок. Выбор упал на эту. Обычно с проверяющими в натуру я выезжал сам, а тут что-то у меня не получилось, отправил зама. Была середина дня, рация – при мне. Вдруг она заработала (удивительно, что на таком большом расстоянии друг от друга): «Вячеславович, румбы и промеры не идут». Это сообщение сделал мой помощник. Я обалдел, ведь мы с Сергеем скрупулёзно восстановили контур. Сразу почувствовал себя скверно, будто я напортачил там в лесу и поэтому с проверяющим не поехал…

На следующий день с комиссией отправился туда. Долго не могли понять, что к чему. Делянка вся изрезана старицами, пустолянами. Наконец нашёл сторону, за которую можно было зацепиться. Оказалось, что заготовители леса по краям делянки за границей отвода, буквально везде, выхватили хороший лес. И, чтобы скрыть самоволку, переставили столбы. Вот такая, очень неприятная, я бы сказал скверная, история.

За время работы в лесничестве, где я долго работал, образовался дружный коллектив лесных специалистов, где всё строилось на доверии. Возникающие вопросы-проблемы решали сообща. И это произошло не сразу. Приходили разные люди. Конечно, были парни, с которыми хорошо было работать, но, найдя место с более высоким заработком (надо семью кормить), они уходили. Никогда их не задерживал, не отговаривал, понимал их.

Сформировался, если так можно выразиться, костяк: Бузенкова Ирина Владимировна, Чех Галина Алексеевна, Мигачёва Марианна Владимировна, Зуев Андрей Витальевич, Мрыхин Сергей Иванович. В список надёжных работников можно добавить и других, но остановлюсь на команде из деревни Санинская – это Малушков Сергей Григорьевич, Харюков Александр Евгеньевич, Брагин Николай Васильевич, Королёв Василий Николаев. Из Дубровки – Дресков Анатолий Андреевич, Тушин Алексей Алексеевич. При их участии оперативно выполнялись задания и планы лесхоза. Участков у нас было много, соответственно и работы… Постоянные разъезды. Наши женщины работали, невзирая на трудности, наравне с мужчинами. Лесные дороги чаще были плохие. В такие удалённые участки добирались так: совхоз или колхоз давал колесный трактор с телегой. В неё клали сено или солому, и сотрудники так добирались до места, или приходилось идти пешком. Меня эта участь тоже не миновала, в одном котле варились.

В общем, день ходишь с буссолью, не присядешь. Особенно зимой, день короткий и хочется всё доделать, чтобы туда не возвращаться. Были случаи, когда, чтобы закончить отвод делянки, шкалу румбов подсвечивали спичками или зажигалкой, то есть заканчивали отвод уже в темноте.

Пока ходишь по лесу – тепло, а возвращаешься обратно на тракторной тележке, уже начинаешь мёрзнуть. Затем час-полтора езды в холодном автобусе. И домой подчас приезжаешь, как сосулька. Но постепенно вопросы с транспортом решались в более комфортную сторону.

Вспоминается разное. Как-то у нашей сотрудницы Галины произошёл такой случай. Возвращаясь из леса, она капитально продрогла. Чтобы не разболеться, лесники посоветовали ей выпить пуншу, то есть, чаю с водкой. Надо сказать, что эта сотрудница миниатюрная и выглядит, как девочка. Приехав в город, она зашла в магазин. Так как у неё небольшая близорукость, то она долго изучала винные полки. Продавцы, судя по всему, насторожились. Наконец нашла что искала – стограммовый шкалик водки. И попросила его продать. Продавщица отрезала:

– Детям алкоголь не продаём!

В другое время наша сотрудница это бы восприняла, наверное, как комплимент и улыбнулась. Но в тот момент её потряхивало от холода, и её единственное желание было скорее попасть домой и согреться. Вместо улыбки, обидевшись, она произнесла:

– Какой я ребёнок! У меня самой дети есть. И добавила: – Мне что, за паспортом сбегать что ли?

Продавец, помедлив, шкалик всё-таки продала. Когда замёрзшая сотрудница направилась к выходу, в магазине стало тихо. Оглянулась – обе продавщицы молча смотрели ей в след…

Кстати, с этой сотрудницей вспоминается ещё случай. О котором она в разговоре со мной напомнила. Ей нужно было выехать в деревню Торопово для отвода делянки. Добравшись до места, стали искать квартальный столб, чтобы сделать привязку. Для этого разделились на две группы, одна группа рабочих пошла в одну сторону, а мастер леса Галина с лесником – в другую. Галина с лесником зашли в молодняк. Вдруг там с треском поднялся кто-то большой, чёрный, массивный. Треск был сильный, и мастер леса поняла, что такой шум может создать только медведь. И испугалась. Вообще, при сильном испуге у человека реакция может быть разная: или он оцепенеет, или побежит с этого места (притом быстро); или, раз в лесу, залезет на дерево. Вокруг был невысокий молодняк и кусты. Деревья – далеко. Самым высоким рядом с Галиной оказался лесник Андрей. Сильный испуг толкнул мастера леса в его сторону. Она, не помня себя от страха, прыгнула к Андрею на спину и, обхватив крепко шею руками закричала:

– Медведь! Медведь!

Андрей, на ком сидела «наездница», прохрипел:

– Какой, к чёрту, медведь. У него же рога!

Это массивное животное протрещало в сторону и всё стихло. Лесник с трудом разжал руки мастера леса, так как дышать ему было уже тяжело. Освободившись от крепких объятий, он уже в сердцах произнес:

– Это же лось! Какой медведь?! У него же рога! Медведя с рогами не бывает!!!

Галина потихоньку стала приходить в себя. Может не до конца пришла… Так как с упорством заявила, что это был медведь, ведь создать такой треск мог только он!

Несмотря на такую стрессовую ситуацию, квартальный столб нашли и отвод делянки был произведён.

В лесу, конечно, разные ситуации случались, но скажу, что благодаря своим знаниям, смекалке, наши работники доводили начатое дело до конца. И на них можно было положиться.

После перестройки и приватизации всего, в том числе и лесов (в 90-х годах), работники лесхоза столкнулись с массовыми самовольными рубками. Нашим работникам пришлось не просто. Не дрогнули перед лесной шпаной! Хотя были и угрозы и не только. Если всё это вспомнить, получится толстая книга. Очень толстая…

В заключении скажу, что профессия работника лесного хозяйства и трудная, и нужная, и очень интересная! И хочется верить – почётная!

У наших работников, с которыми мне долго пришлось работать, были общие качества: любовь к лесу, исполнительность и, что я ценю – обязательность, поэтому и работать с ними было легко.

Мои выздоровления

В детстве, как вспоминают родные, я довольно часто болел простудными заболеваниями. Нельзя сказать, что я был хилый, просто, бегая с ребятами по улице, (родители-то на работе), я нередко мог иметь сырые ноги. А в холодное время года, это прямая дорога к простуде. И, когда у меня появлялись кашель, насморк и температура, мама ставила в русскую протопленную печь глиняный горшок. В который были положены свиное сало, сливочное масло, мёд, порошок какао. По-моему, такой набор составляющих. Это перетапливалось на жару. Получалась сверху густая масса, а внизу горшка – тёмная жидкость. Всё это я должен был съесть, чтобы поправиться. Врачи к этому добавляли ещё всякие порошки. Мама мне (маленькому) подносила ко рту такой раскрытый пакетик с белым содержимым. Если я при этом нечаянно выдыхал из себя воздух, то белый, как мука, порошок разлетался во все стороны.

Помню, в юности мне нравилось перелистывать и читать старые книги. От них и запах шёл свой, специфический. Читал удивительные труды французского географа Элизе Реклю. Он детально описал природу и людей, населяющих континенты, то есть полностью описал весь земной шар. У нас сохранилось полное издание работ этого автора – «Человек и земля», в старых, больших, тяжёлых книгах со знаком «ять». Меня удивляло, что за свою жизнь он проделал такую колоссальную работу, которую, уверен, сейчас не сделает ни один институт или ему подобное заведение. Элизе Реклю верил в возможность гармоничного сосуществования человека и природы.

Ещё у нас были уникальные книги немецкого врача девятнадцатого века Михаэля Платеня «Новый способ лечения». В этих трудах он советовал, как вылечить себя природными средствами. Предлагал водные процедуры, комплексы физических упражнений. То есть предлагал то, что сейчас, спустя сто пятьдесят лет, частично и применяется. Ещё будучи школьником, я вычитал в его книге, как быстро сбить высокую температуру. И, когда у меня была температура под сорок, я намачивал простыню, как советовалось в книге, в холодной воде, оборачивался полностью этой простынёй и ложился в кровать, предварительно подстелив клеёнку. А домашних просил укрыть меня двумя или тремя тёплыми одеялами. Мама в такие моменты меня отговаривала не делать этого, но, зная моё упрямство, одеялами укрывала. В начале было холодно, но я верил в успех. Через некоторое время моё тело нагревалось. И к утру, хорошо пропотев, я уже был здоров.

А как-то не так давно у меня поднялась высокая температура. Советы Платеня с сырой холодной простынёй я вспомнил, но повторять эту экзекуцию над собой не стал. Видимо, в юности я был смелее…

А вывод в своих медицинских трудах Платень сделал такой: здоровье человека, как правило, зависит от образа его жизни, то есть от самого человека. Так что надо задуматься…

Уже в школьном возрасте прочитал биографию Александра Суворова, который имел звание генералиссимуса. Как я понял, он был (в хорошем смысле слова) хулиганистый малый. Его оптимизм, задор, юмор, смелость помогали побеждать и явных врагов, и завистников. Александр Васильевич постоянно себя закалял. Может быть этот пример и то, что я начал потихоньку взрослеть, подтолкнули меня к закаливанию. Стал постоянно принимать водные процедуры. Летом и осенью купался в реке до появления льда. Однажды группа детскосадников с воспитательницами находились на противоположном берегу реки. В это время уже все люди ходили в осеннем пальто. И дети, видимо, воспитателки научили, стали скандировать: «Будь здоров, дяденька!». Тогда дяденькой я себя ещё не ощущал, но, выйдя из воды, махнул им рукой, обтерся полотенцем и побежал домой.

Как-то у нас стояли морозы минус сорок пять градусов. Помню, что кур с петухом, чтобы у них не помёрзли гребни, мы перевели на кухню под печку. Петух, почувствовав тепло, кукарекал, не переставая и по ночам мешал нам спать. Козу, чтобы не поморозила вымя, определили в прихожую. Там она сразу облюбовала кушетку. Сначала мы козу с кушетки аккуратно отправляли на пол. Потом поняли, что коза, это коза и её не переубедить и оставили её в покое. Судя по всему, прихожая козе понравилась: там было светлее, чем в сарае; да и теплее, а на кушетке ещё и мягче. Да, и народ ходил взад-вперёд и каждый норовил её погладить. А с курами у неё было всё по- другому…

В такую погоду я решил не останавливать закаливание. Приносил ведро воды из колодца и в плавках во дворе обливал себя. Мои мама и жена категорически были против этих процедур. Говорили: «Почки застудишь», но я был настырный и пока стояли такие морозы, продолжал обливаться на улице, как и раньше. Самое интересное, что вода, которая стекала по мне, была где-то градусов +5. И при температуре воздуха – 45 градусов, казалась мне тёплой. Правда, дня через три почувствовал, что зудят подошвы ног. Посмотрел, а на них местами повреждена кожа. Значит, ступая на замерзающую воду, кожа на ступне примерзала ко льду. Стал одевать резиновые тапочки и зуд прошёл. Помогало ли мне такое закаливание? Конечно! Простужаться стал реже. Даже конгонский грипп перенёс легко. Но обливания водой, оказывается, защищали не от всего.

Когда я уже работал в лесхозе, меня стали повышать по службе. И с этими повышениями стала повышаться, соответственно, и ответственность. При этом со временем периодически стал ощущать в левой части груди щемящее чувство, то есть, что-то схватит и долго не отпускает. Как-то при встрече с одним хорошим знакомым, Анатолием Липатовым (он по совместительству в больницах ремонтировал медицинскую аппаратуру), рассказал ему об этих новых ощущениях во мне. Выслушав меня, товарищ воскликнул: «Да ты чего?! Срочно иди в больницу на ЭКГ». Послушался его и, выбрав время, отправился в больницу.

Терапевт дала направление на ЭКГ. Когда обследование закончилось, я спросил: «Как мои дела?». Женщина медик просмотрела бумажную ленту с кардиограммой и сказала, что отклонения от нормы есть и тут же добавила, что они не существенны. При этом внимательно посмотрела на меня. В этом взгляде я уловил сомнения в моей искренности, так как перед тем, как лечь на кушетку, я пожаловался, что у меня щемит в груди и предположил, что это сердце. Мне тогда было лет тридцать, и эта медичка видимо заподозрила, что мне не охота работать и я поэтому припёрся за больничным листом. Больницу я покинул в неловком состоянии.

Тут снова встретился с тем товарищем, который отправил меня в больницу. Рассказал о посещении кабинета ЭКГ. Товарищ удивился и просто велел мне снова идти на обследование. При этом привел пример со своим знакомым, у которого были схожие симптомы и, которому в больнице тоже сказали, что ничего страшного, а он вскоре помер. Конечно, итог трагический.

Я задумался и где-то через неделю, поосвободившись, повторил визит в больницу. В кабинете с надписью «ЭКГ» меня встретила другая женщина. К этому визиту я уже подготовился: войдя в кабинет и, поздоровавшись, я сразу сообщил, что в больничном листе не нуждаюсь. И добавил, что у меня периодически возникают боли в левой части груди щемящего характера. Врач, взглянув на мою карточку, приветливо предложила мне прилечь на кушетку и подключила датчики к моим конечностям и груди. При этом сообщила, что она бывшая ученица моих родителей.

Внимательно просмотрев кардиограмму и, видимо учтя мою жалобу в области сердца, она посоветовала попринимать успокоительные таблетки. Но, самое главное – научиться ко всему относиться философски, спокойно. Одной из главных причин в современном мире являются стрессовые состояния и беспокойство. Именно из-за стресса мы в первую очередь начинаем себя плохо чувствовать.

Ещё посоветовала сменить работу и место жительства. Дальше советовать ещё что-то поменять она, видимо, не решилась… Мы с ней довольно тепло поговорили о жизни, о разном. Скажу сразу, что место жительства я менять не стал. Наш дом, который строил наш дедушка, стоит на берегу реки и место там замечательное. А что касается работы, то к своему коллективу я привык и куда-то уходить не собирался. Да, думаю, что и мои сотрудники ко мне тоже привыкли.

Не знаю: выписанные лекарства, процедуры или совет пересмотреть свой взгляд на некоторые вещи; плюс доверительная беседа с этим доктором, но боли у меня постепенно ушли.

При этом я продолжал заниматься спортом. В это понятие я включаю пробежки по Берёзовой роще, отжимание от пола, упражнения с гантелями, гирей; боксирование груши, прыжки через скакалку.

Работая в лесхозе, значительную часть времени проводил в лесу. Иной раз получалось так, что, находясь в лесу, и леса не видишь: торопишься выполнять намеченные задания. Но чаще, конечно, лес видишь и ощущаешь. Нахождение в лесу, как считает ортодоксальная медицина, благоприятно влияет на настроение человека. Шум листьев, пение птиц, сам запах леса, всё это оказывает успокаивающее воздействие на его нервную систему, и можно добавить – лечит. И с этим нельзя не согласиться.

Вспоминается случай, когда с товарищем по студенческой комнате Толей Горбуновым и с моим соседом Валерой Ковалёвым собрались в Бабаево на открытие весенней охоты. У Валеры были хорошие подсадные утки. Особенно одна – Катя, миниатюрная, очень азартная и крикливая. Она, кстати, на охоте мне досталась, и мы на «казанке» по реке отправились туда, где были плёса. Я тогда накануне сильно простыл. Поднялась температура и была сильная ангина (даже глотал с трудом), но пропустить начало охоты я не мог. Ночевали у костра на еловых лапках. На утренней и вечерней зорьке поохотились. В общем, два дня провели на природе. Домой я вернулся из этой поездки без ангины и повышенной температуры…

Иной раз, уходя в лес на охоту, оставляешь и кучу рабочих проблем. А, лёжа на берегу озера, у костра, провожая зорю, вопросы, связанные с работой, возвращаются, и как-то сами собой непроизвольно раскладываются по полочкам. Вернувшись домой к понедельнику, уже знаешь, что и как на работе надо делать. Летом у нас, работников лесного хозяйства с отпусками, как правило, не получалось, особенно в засушливый период. И это однообразие: дом – работа – дом, утомляло. Да, ещё покос и разное другое. Наступала осень, замечательная пора и, когда позволяло время, собираешь рюкзак, берёшь собаку, ружьё и уходишь в лес. Конечно, выматывала ходьба по болотам, но эта физическая усталость затем проходила. Наступало душевное равновесие, и ты понимаешь: чего тебе долго не хватало.

Мне нравятся ручьи, ключи. Если я в лесу был один, без комиссии, и встречал бьющий из-под земли родничок, всегда останавливался около него. Стоял и наблюдал, как он пульсирует. В такой прозрачной лунке увидишь и перемещение хвоинки, листа от дерева; увидишь, как кружится завиток от бересты. Так же интересно наблюдать и слушать ручьи, особенно небольшие. Они начинают проявляться с началом таяния снега. Присядешь рядом и слушаешь. Нрав у каждого разный. У одного льдинки, ударяясь друг о друга, издают хрустальный звук, они светлые. Другие журчат, как труженики, напористо. Третьи, в которых больше воды, да ещё есть какие-то препятствия, издают сердитый звук. Они торопятся свою воду перегнать в более крупный ручей, канаву, речку. У ручейков, вообще у воды, хорошо думается а, выпитая кружка чая из весенней снеговой воды, с небольшим отдыхом придают силы.

Жизнь – интересная штука, шли годы, десятилетия, и уже к пенсии у меня накопилась куча болезней, о которых даже и не подозревал. Районная больница не смогла с ними справиться, а, самое главное, выявить их своевременно. Хотя в нашей больнице работают хорошие врачи. Но отсутствие диагностической аппаратуры подчас затрудняет докторам своевременно поставить правильный диагноз.

Как-то моё состояние стало ухудшаться. Меня лечили, но -безрезультатно. Дети (они постоянно заботятся о нас родителях) отвезли меня в Санкт-Петербург. При этом старались найти самых лучших врачей. Лично мне, этих врачей, пришлось пройти достаточно много. Внушительный список моих заболеваний питерские врачи подлечили, осталось вылечить позвоночник, то есть осталось то, на чём держится весь человек. При этом сформировалась определённая группа специалистов, с которыми мне приходится контактировать.

Среди медицинского персонала встречаются разные, по отношению к нам пациентам, врачи, медсестры. И, как правило, на шутку больного тоже ответят шуткой. Могут даже дать от себя совет. И это всё вкупе с таблетками и процедурами помогает. Но врачи, это люди, и они (несмотря на клятву Гиппократу) бывают разные. Мне, например, периодически приходится встречаться с врачом, который даёт рекомендации и добро на получение дорогих лекарств. Он кандидат медицинских наук, выглядит и держит себя, как английский лорд: одежда, в том числе медицинский халат, обувь, причёска – всё с иголочки! Сдержан. Лицо при общении несколько каменное. Рекомендации даёт лаконичные, грамотные и они помогают. Клички людям я не даю, но тут непроизвольно назвал его мраморным аристократом. Про себя, конечно, назвал, не в слух, так как к нему ещё придётся обращаться…