Развод с принцем (не) помеха любви

– Итак, – пробормотала я себе под нос, раскрывая первую книгу. – Приступим.

Чувство времени в этом мире меня подводило, однако я явственно ощущала, как глаза все больше болят. В них словно феи песок сыпали, понемножку, создавая нарастающий дискомфорт. Все книги были бесполезны, по крайней мере те, что я уже пролистала. Устаревшие и отменённые правила, которые давно утратили свою силу.

Меня заинтересовала лишь одна, в которой упоминалась редкая связь между двумя драконами. Мол, с давних времён «истинные пары» могли плевать на узы уже заключённого брака, если повстречали друг друга. Тогда бракоразводный процесс был быстрым и бесповоротным, как и новый брак с обретённой парой. Никто не смел покушаться на таких драконов, ведь истинные – благословенны небесами, и на любого покусившегося падёт божественная кара.

– Чушь какая, – разочарованно буркнула я, читая про неразрывную связь истинных, которым даже смерть грозит в один день и час. – Да кому такое счастье надо? А вдруг с каким-то козлом, по типу Алеандра, соединит? Боже упаси.

Оставалась последняя книга, на которую я возлагала большие надежды. Раскрывая фолиант, я с трудом совладала с дрожью. Ветхие странницы, способные рассыпаться в прах от неосторожного касания, пугали. Похоже, и здесь меня ждала неудача. С возрастающей обречённостью, я начала листать книгу.

Нашла! Я едва не закричала от восторга, когда увидела нужную мне запись. На имущество супруга я не могла претендовать, как и на утраченные владения. Однако мне принадлежало приданное матери и моё, раз я единственная дочь в семье. Насколько я помнила, в воспоминаниях Катрин не мелькали другие дети, даже в далёком детстве. А значит, никто не имел права лишить меня приданного. Даже король, чтоб ему пусто было. И уйти в королевскую семью оно не могло, так как полностью отдаётся от матери к дочери.

Зазубрив на память номер закона, чтобы точно не забыть, я осторожно положила книгу в стопку. Внутри всё пело, даже есть приданное маленькое – ничего, прорвусь. Главное, что не окажусь под забором с вещами.

Тихо насвистывая, я разнесла все книги по местам. Счастливая улыбка не хотела покидать моё лицо, однако всё же мне удалось её скрыть от зорких глаз горничных. Они видели лишь отрешённость, с каплей грусти, когда я вернулась к ним. За окном виднелись очередные сумерки, плавно перетекающие в ночь. Опять я засиделась допоздна за книгами, зато в этот раз с большой пользой.

Уже в спальне, сменив траурный наряд, я смогла расслабиться. Никто не звал меня на семейные обеды и ужины, муженёк не объявлялся, а значит, ещё один день прошёл идеально. Мне не хотелось встречаться хоть на мгновенье с этим кобелём, и особенно его родственниками. Я уже поняла их позицию, что во всём виновата невестка.

– Ваше Высочество, подавать ужин? – спросила Обри, заканчивая расчёсывать мои волосы. – Вы вновь не ходили к супругу…

– Подавайте, – кивнула я и строго добавила: – И что с того, что не ходила? Мне есть чем заняться. Если есть время на сплетни, значит, я найду тебе побольше работы.

Вздрогнув, я даже ощутила, как чужие пальцы дёрнули несколько моих прядей, Обри отскочила. Рухнув на колени, она склонила голову к полу. Сжимая руками платье, горничная замотала головой.

– Прошу прощения, Ваше Высочество! Демоны попутали, я не желала вмешиваться в ваши дела! – залепетала служанка, не поднимая головы.

– Убирайся, – отчеканила я, смерив девушку холодным взглядом. Совсем распустились, под доброй рукой Катрин. – За ужин не забудь, пусть Ливи подаст. А тебя я видеть больше не желаю.

Горничная пулей вылетела из спальни, но дверь закрыла очень тихо. Хотя, признаться честно, я ожидала, что стены затрясутся от удара. Вздохнув, побрела к кровати и рухнула на неё как подкошенная. Устала. Всего пара дней, как я здесь, но из меня будто выжали все соки.

Перевернувшись набок, обняла руками подушку. Тяжесть собственного перерождения обрушилась камнем, грозя задавить и превратить в сплошное месиво. Я хотела жить, грезила о здоровом теле и будущем, в котором смогу стать матерью, однако, получив желаемое, столкнулась с новыми проблемами. Они как снежный ком все нарастали и нарастали, и я не знала, справлюсь ли с этим.

– Для начала выберусь отсюда, получив законное приданное, – угрюмо прошептала в подушку, прикрывая глаза, – а потом подумаю, как жить дальше.

Глава 9

Ночь вновь выдалась напряжённой, ворох впечатлений за день навалился, перерастая в кошмары. Они терзали меня до самого утра, пока я не открыла глаза с рассветом. Тело ломило, а в висках стучала кровь. Горло драло, будто накануне ужин состоял из битого стекла, а не жареного ягнёнка с картофелем. Застонав, с трудом поднялась повыше.

Простуда. Я узнала её сразу, ведь всегда имела плохой иммунитет. Видимо, новое тело тоже не привыкло к сквознякам, вот и подарило мне ОРВИ местного разлива. Оставалось надеяться, что здесь нет каких-то особенностей у болячек. Всё же, не стоило снимать туфли в библиотеке.

За окном виднелся рассвет, заливающий небеса золотым светом. Лучи проникали в спальню, скользя по простенькому ковру, и подбирались к кровати. Мои слезящиеся глаза норовили закрыться, а нарастающий дискомфорт лишь усиливал желание проваляться весь день под тёплым одеялом. Только вот я не могла поддаться этой прихоти, даже несмотря на своё состояние.

Поборов слабость, сползла на пол и тут же надела тапочки. Холод лизал ступни, расползаясь по полу и забираясь вверх по моему телу. Поёжившись, обхватила себя руками за плечи. Нельзя расслабляться, ведь уже сейчас, сквозь толстые стены, проникал шум из коридоров. Гул нарастал, давая понять – подготовка на финальной стадии. Кем бы ни был гость, он явится сегодня-завтра. И меня терзали вполне реальные опасения, что прибывший мне не понравится.

Пока расхаживалась, стараясь прийти в относительно нормальное самочувствие, пришла Ливи. Горничная скользнула в тихо открывшуюся дверь, впуская с собой шум остальных слуг, и тут же прикрыла за собой. Похоже, она ожидала, что я всё ещё сплю, ведь заметив мою фигуру у окна, аж вздрогнула.

– Ваше Высочество, я думала, вы ещё спите, – совладав с удивлением, произнесла горничная. Девушка явно была гораздо сообразительнее своей напарницы, ведь хорошо скрывала своё отношение к моей скромной персоне. – Вскоре подадут завтрак, вы хотите спуститься в столовую комнату или остаться у себя?

– Пожалуй, здесь. Снаружи слишком шумно, – спокойно ответила я и уточнила: – К слову, почему?

– Распоряжение Его Высочества, принца Алеандра, – осторожно ответила служанка, направляясь к платяному шкафу. – Он ожидает… гостью.

– Значит, сегодня приезжает Лауренти? – холодно спросила я, поняв, что все мои опасения подтвердились.

– Я не знаю имени, Ваше Высочество, – нервно сказала Ливи, выдавая с головой свою ложь.

Сжав кулаки, мне с трудом удалось подавить вспыхнувшую внутри злость. Она распирала меня, хотела вырваться наружу и устроить катастрофу. Испортить всё то, что приготовили к приезду этой гадины. Она не заслуживала всего происходящего просто потому, что оказалась более находчивой.

Этот кобель, будь он хоть каплю ласковее к настоящей Катрин, подарил немного тепла и участия. Всё было бы по-другому, и ребёнка носила бы именно моя предшественница. Несправедливо. Жестоко, невероятно жестоко приводить любовницу в дом, где всё ещё живёт жена. Это подобно плевку в душу, последний бросок грязью в уходящую спину.

Мне пришлось потрудиться, дабы служанка не увидела моей ярости. Лишь после её ухода я позволила себе схватить статуэтку с книжной полки. Безвкусная, серебряная волчица холодила руку. Сжав её, я заскрипела зубами. Хотелось разбить что-нибудь, выплеснуть скопившиеся эмоции и нанести вред этой отвратительной обстановке. Мои пальцы всё сильнее сжимались, волчица в руках беззвучно выла на невидимую луну, подняв лапу.

Зарычав от собственной беспомощности, ведь, по сути, я не могла ничего сделать в сложившихся обстоятельствах, – я бросила статуэтку на кровать. Та мягко упала, сверкая в лучах солнца. Я же сползла вниз, садясь на корточки.

– Терпи, Катя, – пробормотала себе под нос, чувствуя, как ногти норовят впиться в ладони до крови. – Терпи, ведь только так можно вырваться с достоинством.

Завтракала не чувствуя вкуса. Казалось, внутри всё перегорело, отсекая чувства и ощущения. Покончив с пресной кашей и чаем, хмуро отставила поднос от себя. Обведя взглядом парадную комнату, поняла, что не выдержу целый день в четырёх стенах. Скверное самочувствие притупилось, на время отступая и давая мне передышку. Горло всё ещё саднило, но чай помог ему получить ласковое тепло.

Ливи услужливо забрала пустую посуду, пряча взгляд и стараясь прикинуться мышкой. Мне нравилась то, что она усвоила урок, который получила Обри. Я ведь уверена, что слухи о спятившей от горя бесполезной жене разнеслись по всему дворцу. Теперь каждая собака знала, что я перестала следовать привычному порядку вещей. Оно и к лучшему, мне оставалось продержаться пару дней, и я упорхну искать новый смысл жизни.

– Красную дорожку расстелют? – внезапно спросила я притихшую горничную, которая уже собиралась выйти из комнаты.

– Прошу прощения? – удивлённо переспросила Ливи, застывая на месте и приподнимая брови.

– Ну перед Лаурентией, когда она прибудет во дворец? – с насмешкой уточнила я, складывая руки в замке под подбородком и опираясь локтями о столик.

– Само собой, – кивнула девушка, и без задней мысли добавила: – И бал проведут, дабы официально познакомить её со знатью.

– Как интересно… – протянула я, щуря глаза. – А говорила, что не знаешь имени… Ливи-Ливи, врать своей принцессе грешно.

Поднос со звоном рухнул. Тарелки разлетелись на мелкие осколки, устилая пол сверкающим ковром. Служанка упала на колени, прямиком на остатки фарфора, и залепетала бессвязный бред. Она не обращала внимания на боль, продолжая стоять на осколках и умоляя простить.

Моя душа на мгновенье дрогнула, однако я не позволила себе жалости по отношению к лгущей служанке. Поднявшись, я отряхнула платье и направилась к выходу. Под моими туфлями хрустел фарфор, что вдавливался в алеющий ковёр. Никто не ведал жалости к Катрин, за столько лет она не познала чужой поддержки в этом месте, так почему я должна прощать? Ни за что.

Подол моего платья скользнул по лицу горничной, когда я проходила мимо. За спиной всё ещё слышались рыдания, смешанные со словами извинений. Взявшись дрогнувшими пальцами за ручку двери, я остановилась. Плавно повернувшись вполоборота, я произнесла:

– Чтобы к моему возвращению ни единого осколка и пятнышка не было. Ты поняла меня, Ливи?

Выйдя в коридор, я ощутила, как дрожат ноги. Запал, пробужденный столь наглой ложью, схлынул. Его остатки горчили на языке, и мне даже стало противно от самой себя, раньше я никогда не поступала так с людьми. Да, пресекала общение и обрывала связи, но не демонстрировала собственную злость с властью. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что слуг не видно, я позволила себе прислониться спиной к закрытой двери.

– Что же ты творишь, Катя? – прошептала себе под нос, прикрывая глаза в минутной слабости. – Нет, всё правильно. Кем бы я ни была раньше, сейчас я в теле принцессы и слуги не должны позволять себе лгать в открытую.

Глава 10

Встряхнув головой, я прекратила предаваться самобичеванию. Взяв себя в руки, направилась к точке самого большего шума. Цокот моих каблуков тонут в застеленных коврах, которых раньше я не видела. Коридоры преобразились, получая порцию чистоты и цветов. Появились горшки, с цветущими цветами, превращая всё в подобие живого сада.

Слуги постарались на славу, и от этого горечь подступила к горлу. Когда приехала Катрин, никто не стал так заморачиваться, так, слегка смахнули пыль в её комнате, и на этом их забота закончилась. И девушка, в простом подвенечном платье цвета слоновой кости, осталась в одиночестве сразу после обряда венчания.

Мои кулаки сжались, но я спрятала их в юбке платья. На лицо нацепила самую доброжелательную улыбку, на которую была способна в своём состоянии. Оставалось молиться, чтобы она не слишком напоминала оскал. Впрочем, мои попытки оказались безуспешными. Слуги, завидев мою мрачную во всех смыслах фигуру, замерли на месте.

Я же величественно вплыла в распахнутые двери большого зала, в котором скопились, наверное, все работники этого злачного места. Окинув всех холодным взглядом, заметила знакомую светловолосую макушку. Муженёк, собственной персоной, стоял возле дедка в лиловой ливрее и с моноклем. Они о чём-то увлечённо говорили, не обращая внимания на остальных. Повисла гробовая тишина, в которой отчётливо слышались мои шаги. Видимо, в бальном зале ковры не положены.

Словно в замедленной съёмке разговор кобелька прекратился, и он медленно повернулся в мою сторону. Его светлые брови взлетели вверх, но в целом мужчина выглядел довольно спокойным. Для того, кто собрался устроить бал в честь прибытия беременной любовницы.

Ядовито улыбнувшись, я приблизилась к Алеандру.

– Ваше Высочество, в последние дни такая шумиха вокруг, – с лёгкой издёвкой протянула я, демонстративно осматривая зал. – Вы решили столь пышно отпраздновать наш развод? Похвально.

– Катрин… – напряжённо начал Алеандр, но был остановлен взмахом моей руки.

– Перебивать невежливо, – резко произнесла, холодно глядя в глаза истинного кобеля вся драконьего рода. – Раз вы не потрудились прийти лично, я спрошу прямо здесь. Где бумаги? Где мне поставить подпись, чтобы наш «чудесный» брак прекратил своё существование?

– Давай уединимся, – попросил муженёк, протягивая мне руку. – Это сугубо личное дело, не стоит посвящать в него слуг.

Демонстративно проигнорировав его руку, я направилась к выходу. Заметив, что работники продолжают глазеть на нас, принц опомнился и рявкнул:

– Чего встали? Живо возвращайтесь к работе!

Я видела, как все вздрогнули. Правильно, нечего собирать сплетни, когда хозяева ссорятся. Алеандр обогнал меня, и, грубо схватив за руку, потащил в сторону тёмного коридора. Его широкие шаги заставляли меня почти бежать, лишь бы эта сволочь не оторвала мне руку.

Меня втолкнули в первую попавшуюся дверь, за которой оказался пустой кабинет. Принц, кипя от злости, ворвался следом и захлопнул двери. Полный ярости взгляд вперился в мою скромную персону, явно желая испепелить на месте. А я просто приподняла брови, отряхнула платье и напоказ потёрла покрасневшее запястье. От моего спокойствия, которое было лишь ширмой, муженька перекосило.

– Ты совсем с ума сошла?! Какого демона ты начала тот разговор перед всеми слугами?! Новость о разводе тебя совсем разума лишила?! – взорвался мужчина, почти плюясь ядом.

Пара мерзких капель долетела до меня, и я лениво смахнула их с лица. Внутри кипела буря, грозящая перерасти в безумие, и лишь сила воли удерживала меня от необдуманных действий. А муженёк не унимался, всласть проходись руганью по «моей» семье и умственным способностям, что напрочь отсутствовали в наших головах.

– Закончил? – ледяным тоном отчеканила я, когда появилась небольшая пауза.

– Ты…! – взревел Алеандр, в два шага оказываясь рядом и намереваясь схватить меня в охапку.

– Стоять! – громко рявкнула, отступая и выставляя вперёд руку.

От шока, что я посмела противиться, Алеандр действительно замер на месте.

– Я требую бумаги на развод немедленно, – прошипела я, подобно разъярённой кошке. – Ты сегодня приводишь во дворец свою дорогую Лаурентию, бал устраиваешь в её честь… Дай мне бумаги и положенное приданное, и я уберусь отсюда в тот же час.

– Не могу, – зло выплюнул муженёк, запуская в причёску пятерню и взлохмачивая волосы. – Возникли сложности из-за договора, заключённого между Серебряным и Золотым родом. И о каком приданном речь? Разве отец не сказал, что ты всего лишилась после замужества?!

– Согласно закону наследования и вековых порядков, приданное является неприкосновенной собственностью и передаётся от матери к дочери. Супруг не имеет на него никакого права, ни во время замужества, ни в случае развода, – торжествующе произнесла я. И ухмыльнувшись добавила: – Номер закона сказать, или так поверишь?

– Я узнаю, – прорычал Алеандр, сжимая кулаки. – Бумаги будут готовы в течение пары дней, не устраивай скандалов и не порть настроение Лаурентии. Не дай боги, ты навредишь ребёнку… Я в порошок тебя сотру, так и знай. Дитя не заслужило твоей ревности!

– А его мать? – с издёвкой спросила я, приподнимая бровь. – Впрочем, мне плевать и на твою подстилку, и на тебя. Получу бумаги и уйду, что ты даже моей тени не увидишь вовек.

Похоже, мои слова сильно задели самолюбие этого подонка, раз он покраснел и желваки заходили. Мы шли по тонкой грани, я прекрасно понимала это, но не могла остановиться. Скопившееся внутри прямо требовало давить на него, заставлять испытывать злость. Не в моих силах мстить принцу, но ведь и нервы потрепать можно напоследок.

– Ты пожалеешь о своих словах, бескрылая пустоцветка! – выплюнул мужчина и выскочил за дверь.

Громко хлопнула дверь. Посыпалась каменная крошка, оседая на моих волосах. Я с интересом подняла взгляд выше и присвистнула, заметив трещину в стене. Ну и силища, может, всё же не стоило его так злить? Нет, чего страшиться смерти, если один раз уже побывала в лапах смерти.

Нервно рассмеявшись, я стряхнула крошку с головы. Кажется, я начинаю сходить с ума. Уже и смерть не пугает, только горечь не отступает. Сглотнув вязкую горькую слюну, поправила причёску и платье. Удостоверившись, что выгляжу нормально, вышла в коридор. Слоняться без дела не хотелось, поэтому я побрела в библиотеку.

В храме знаний подобрала несколько полезных книг, с флорой и фауной, и села в кресло. Готовиться к балу я не собиралась, всё равно в наличии только траурные платья. Проведу время наедине с собой, почитаю интересные факты и лягу спать. Тишина библиотеки обволакивала, нашёптывая порывами ветра слова успокоения. Погрузившись в книги, мне почти удалось взять эмоции и чувства под контроль.

Однако спокойствие не продлилось долго. Едва окна коснулись лучи заходящего солнца, Ливи вырвала меня из мира энциклопедий. Её громкий, полный самодовольства голос заставил моё сердце замереть.– Прибыла леди Лаурентия Боррос. Вас желают видеть на приветственном банкете!

Глава 11

Мои зубы скрипнули. Сжав пальцами несчастную книгу, я медленно опустила её себе на колени. Служанка стояла такая довольная, будто съела килограмм шоколада. Радуется? Само собой, скоро её служба мне закончится, и она сможет жить припеваючи. Поднявшись, я молча вышла из библиотеки. Служанка семенила следом, едва поспевая за мной.

– Ваше Высочество, не желаете переодеться? – пролепетала Ливи, плохо поняв моё настроение.

– Разве у меня есть подходящее случаю платье? – резко ответила я, даже не оборачиваясь.

– Нет, – пристыженно выдохнула служанка и умолкла.

До бального зала, за дверьми которого кипел праздник, я не остановилась. Распорядитель впопыхах объявил о моём прибытии, явно поражённый обликом и равнодушным выражением лица. От меня ждали бурю, скандал, который смогут обсасывать во всех подробностях несколько недель. Сотни взглядов впились в меня, подобно острым иглам. Они все застыли в ожидании, как собаки, которым перед носом помахали куском мяса.

Шёпот. Он разлетался по залу, в котором даже музыканты прекратили играть замысловатую мелодию, что слышалась до моего прихода. Передо мной расступались, помня о временном статусе жены принца, но голов не склоняли. Насколько помню из истории, это жуткое неуважение со стороны знати.

Королевская семья находилась на возвышении, сидя в роскошных тронах. Моё место, по правую руку от Алеандра, занимала напыщенная девица. Её платье нежно-розового цвета подчёркивало её «невинность», волосы ниспадали мягкими локонами, а на губах играла улыбка. Лаурентия выглядела воплощением добродетели, но в глазах её таился блеск хищника.

Мне места не оставили, однако мне было плевать. Хотят унизить? Да пожалуйста, себе только хуже делают, пытаясь подмочить мою репутацию.

Подойдя к своей временной семейке, присела в реверансе.

– Ваши Величества, – вежливо произнесла, ничем не выдавая обуревавших меня чувств.

Поднявшись, вскользь посмотрела на наследника и муженька. Они были очень похожи, даже взглядом, каким одарили меня. Неприязнь с тенью самодовольства, эти венценосные… козлы не посчитали нужным проявить хоть каплю вежливости.

– Катрин, – внезапно пролепетала Лаурентия с напускной теплотой. – Я так рада наконец-то встретиться с вами.

«Как только она посмела влезть в приветствие? Её на улице воспитывали? Даже я, дитя двадцать первого века, обучена толике манер» – подумала я, натягивая на лицо вежливую улыбку.

– Леди Лаурентия. Взаимно.

Король закашлялся и махнул рукой, приказывая продолжать праздник. Слуги быстро принесли мне скромный стул, который поставили возле малого трона Лаурентии. Само собой, она даже не подумала пересесть и уступить мне законное место. Змеюка, с мордашкой овечки.

– Дворец встретил меня так тепло, – заговорила девушка, демонстративно сложив руки на животе. – Я даже не ожидала такого… восторга. Все такие приветливые, заботливые.

«Да уж, особенно те, кто с удовольствием вытирал ноги о меня три года подряд» – зло подумала я, но не высказала ничего лишнего.

– Как замечательно, – ответила я, не меняя выражения лица. – Видимо, они давно ждали вашего появления.

– О, ну что вы, – пролепетала Лаурентия и кокетливо покраснела. – Я ведь всего лишь скромная женщина, которая… оказалась в необычном положении.

«Скромная? Это слово к тебе так же подходит, как кобельку – титул верного мужа» – яда в моём мысленном ответе хватало на целое озеро.

– Ваше положение действительно… особенное, – кивнула я. – Ведь не каждая может похвастаться тем, что подарит королевской семье дитя.

Как же мне хотелось вскочить и покинуть этот душный зал. На меня искоса смотрели все, абсолютно все гости. Знатные лорды и леди, прикрываясь бокалами и веерами, скрывали насмешливые улыбки. Это шоу, – уверена на все сто, – стало вишенкой на торте этого вечера.

– Ах, вы тоже это понимаете? Тогда вам несложно будет уступить место тому, кто справится с долгом, – мило произнесла Лаурентия, с милой улыбочкой на лице.

Её слова резанули, как нож, но я лишь чуть приподняла уголок губ. Гадюка решила выпустить яд, как прекрасно. Надеюсь, на моём лице не промелькнула снисходительная улыбка. А то вдруг драгоценная подстилка получит разрыв трепетного сердца, получив не ту эмоцию, на которую рассчитывала.

– Несомненно. Ведь не каждому удаётся угодить Его Высочеству, – спокойно сказала я, и, прикрыв ладонью рот, тихо добавила: – Для этого необходимо обладать выдающимися талантами… в определённой области жизни.

Мы молчали несколько секунд, изучая друг друга. Лаурентия смотрела на меня, выискивая слабое место. А я стала истинным воплощением Будды, что славился своей невозмутимостью и спокойствием. Всё, что меня интересовало на данный момент – почему никто не вмешивается в наш милый разговор? Вся королевская семейка делала вид, что ужасно занята, и не обращала на нас внимания.

– Знаете, Катрин, – вновь заговорила Лайрентия, заговорщицки понижая голос, – я всегда вами восхищалась.

– Правда? – удивлённо спросила я, изогнув брови.

– Конечно. Столько выдержки… столько терпения. Вы три года жили рядом с мужчиной, который… ну, скажем прямо, не разделял ваших чувств. И всё равно оставались рядом, верили, что сможете завоевать его сердце. Это… трогательно.

«Ах ты гадюка. Значит, решила вонзить нож и провернуть пару раз для верности? – догадалась я и подавила раздражение. – Возможно, будь на моём месте настоящая Катрин, у неё бы получилось задеть».

– Спасибо, – ровно ответила я. – Слава богам, теперь я отпустила эту мысль, как птицу из клетки. Могу с достоинством передать сию ношу вам, ибо верностью мой супруг не отягощён.

Я с удовольствием отметила, как побледнела девушка. На её лице, всего на мгновенье, проступила злость. Верно, гадюка, не ты одна будешь греть постель Алеандра. Рано или поздно, но твоё место займут, потеснив на второй план. Судя по всему, она это тоже понимала, поэтому нацепила на лицо улыбку и вцепилась в руку моего муженька.

– Да, держитесь ха него покрепче, – с лёгкой издёвкой произнесла я, – вдруг какая вертихвостка уведёт его прямо на этом балу?

– Катрин! – наконец-то ожил Алеандр и рявкнул, почти перекрикивая музыку. – Прекрати и ступай прочь, раз не желаешь веселиться на балу.

– С превеликим удовольствием, – радостно произнесла я, поднимаясь со своего места. – Я лучше проведу вечер с книгами, чем буду любоваться этим балаганом.

С этими словами, не обращая внимания на ругань за спиной, я направилась к выходу. Мою спину жгли чужие взгляды, но теперь я улавливала в них толику сочувствия и уважения. Когда за спиной закрылась дверь бального зала, я позволила себе ударить кулаком по стене. Боль вспыхнула резко, опаляя руку до самого плеча.