Сашенька

Максим Чацкий

Сашенька

Глава 1.

Максим проснулся за несколько минут до будильника. Это стало привычкой – просыпаться раньше, чем нужно, будто тело знало что-то, о чем разум предпочитал не думать. Комната была серой. Не потому что пасмурно, а потому что в ней не было ничего лишнего. Стол, на котором стоял старый, приоткрытый ноутбук фирмы "Toshiba", на полу лежал матрас серого цвета, у окна стоял деревянный стул. Макс убрал все, что могло напоминать о времени, когда вещи имели значение.

Он лежал и смотрел в потолок, считая трещины. Одна из них напоминала очертания страны, в которой он никогда не был. Он подумал, что, возможно, именно там все сложилось иначе. Потом отбросил эту мысль – за такие мысли он себя не любил.

На кухне он поставил чайник и машинально достал вторую чашку.

Остановился.

Посмотрел на нее несколько секунд, будто она могла сама объяснить, зачем здесь оказалась. Он убрал ее обратно в шкаф. Чайник закипел слишком быстро. Он налил воду, не добавив сахара, хотя когда-то пил только сладкий чай. Вкусы меняются, говорил он себе.

Люди – нет.

Телефон лежал экраном вниз. Он не переворачивал его по утрам. Это было негласным договором с самим собой: сначала прожить несколько минут без прошлого, потом уже впускать остальное.

Он сделал глоток – и в этот момент почувствовал запах.

Не чай. Не кухня.

Запах мокрых волос и холодного воздуха. Запах, который бывает, когда человек заходит в дом и долго стоит в прихожей, не разуваясь. Он замер.

Запах исчез так же внезапно, как и появился. Он медленно выдохнул и усмехнулся. Память – странная штука. Иногда она приходит без спроса, как человек, который давно потерял право заходить.

Макс вышел из квартиры, аккуратно закрыв дверь. На лестничной клетке было тихо. Лифт не работал – снова. Он пошел пешком, считая ступени, как делал всегда.

На третьем пролете ему показалось, что кто-то идет следом. Он остановился. Шаги остановились тоже.

Он обернулся – никого.

На улице моросил дождь. Он закутался в свой коричнево-черный шарф, не ускоряя шаг. Спешить было некуда. Все важное либо уже случилось, либо не должно было случится вовсе. В метро он стоял у дверей и смотрел на отражения в стекле. Лица накладывались друг на друга, теряли границы. На секунду ему показалось, что среди них есть знакомое.

Он моргнул – отражение исчезло. Телефон завибрировал. Сообщение..

– Ты больше не кладешь тонну сахара в чай?

Он почувствовал, как внутри что-то медленно, почти вежливо ломается. В этом вопросе не было обвинения. Не было просьбы. Только знание.

Ему впервые за долгое время стало ясно: прошлое не вернулось. Оно перестало быть прошлым.

Глава 2.

Рабочий день начался без ожиданий – как и все предыдущие. Максим Чацкий давно перестал верить, что утро может принести что-то кроме необходимости дожить до вечера и не сорваться по дороге. Офис гудел привычно и глухо, экраны меняли цифры, люди говорили одно и то же разными голосами. Он сел за стол, открыл ноутбук и несколько минут смотрел в пустой документ, прежде чем начать печатать. Текст шел ровно, будто руки отдельно от него.

Сообщение из метро не отпускало. Максим не открывал его снова – не было смысла, он и так знал вопрос наизусть. Слишком точный, слишком личный. Такой не задают случайно. Внутри зудело ожидание продолжения: второго сообщения, пояснения, хоть какого-то ебаного знака, что это не розыгрыш и не сбой. Телефон молчал, и это молчание раздражало сильнее любого ответа.

Ближе к обеду реальность дала первую трещину, которую уже нельзя было списать на усталость. В общем чате отдела появилось сообщение с его именем.

Отправитель – Максим Чацкий.

– Я сегодня уйду пораньше.

Он смотрел на экран и чувствовал, как поднимается тупое, вязкое раздражение. Макс точно знал – он этого не писал. Время отправки совпадало с минутой, когда он стоял у кулера, наблюдая, как вода медленно наполняет стакан. Он пролистал историю сообщений – пусто. Сообщение исчезло, будто его и не было.

– Да че за хуйня.. – пробормотал он себе под нос

На улицу Максим вышел раньше обеда. Не потому что решил уйти, а потому что оставаться внутри стало невозможно. Дождь закончился, асфальт блестел, отражая серое небо. Он шел без цели, позволяя телу выбирать направление, будто сам не заслуживал принимать решения.

У витрины книжного магазина взгляд зацепился за отражение. Сначала он увидел себя – усталого, чуть сгорбленного, слишком знакомого. А потом рядом появилась она.

Не в смысле "показалось". Не в смысле "воспоминание". Саша Чацкая стояла слишком близко, чтобы быть фантазией.

Она почти не изменилась – или изменилась так, как меняются люди, когда перестают бороться. Спокойная. Собранная. Чужая.

Максим почувствовал, как в груди что-то резко сжалось, и первая мысль была не романтичной и не трагичной.

– Блять.

Он моргнул. Отражение снова стало одиночным.

Руки дрожали, когда он доставал телефон. Ни пропущенных, ни новых сообщений. Зато в галерее появилась фотография, которой там не должно было быть. Снимок был сделан в сумерках: окно, дождь за стеклом, двое стоят рядом, не обнимаясь, но и не отдаляясь. На этом кадре не было счастья – и в этом была его пугающая правдивость. Макс увеличил изображение, ища следы монтажа, но все выглядело слишком настоящим.

Он убрал телефон и медленно выдохнул.

Если это была галлюцинация – то почему она не пыталась его утешить?

Если это была память – то почему в ней не было боли?

– Ты издеваешься надо мной? – тихо спросил он пустое отражение витрины и сам не понял, к кому обращается.

Ответа не было. Но впервые за долгое время Максим не стал отмахиваться от происходящего. Вместо страха пришло другое чувство – осторожное, неприятное, но живое.

Глава 3.

Максим шел по улицам города, пытаясь осмыслить фотографию, которая внезапно появилась в его галерее. Дождь давно закончился, но асфальт блестел влажным серебром, отражая серое небо. Прохожие спешили по своим делам, но Максим почти не замечал их. Каждый отраженный свет, каждый звук казался намеком, что прошлое еще не отпустило его.

На пути он встретил знакомого – соседа с верхнего этажа, который нес сумку с документами. Короткий обмен приветствиями, пара слов о погоде – и Максим понял, что жизнь продолжается, что город живет своими мелкими заботами. Но для него все это казалось чужим и далеким.

И тут память внезапно вернула старый эпизод.

Это был день, около обеда. Саша пришла в его двор на лавочку под его подъездом, где они должны были встретится. Часы тянулись медленно: она сидела на лавочке, поглядывая на телефон и на прохожих, слегка нервничая, но не теряя терпения. Каждый миг казался вечностью. А Макс… был дома и спал в кровати после бессонной ночи в Доте. Не уследив за временем лег спать слишком поздно проснувшись только к вечеру.

Он помнил ее терпение, ее легкую грусть и разочарование, когда осознал, что подвел ее. Теперь, видя отражение Александры в витрине, чувство вины вернулось с новой силой. Саша стояла спокойно, собранная, почти чужая, но присутствие ее напоминало, что прошлое не отпускает.

Максим отвел взгляд и продолжил путь по улице. Каждый звук, каждый световой отблеск казались намеком: Саша снова рядом, и каждое ее появление несет скрытое значение.

Проходя мимо витрины магазина одежды, он заметил ее снова. На этот раз не в отражении, а на тротуаре напротив. Она стояла спокойно, слегка прислонившись к стене, и смотрела прямо на него. Его сердце застучало быстрее.

Телефон завибрировал. Новое фото. Он открыл галерею – и застыл. На снимке он и Саша, рядом, словно время сжалось. И на заднем плане мелькала фигура, которую он не мог опознать.

Максим сделал шаг вперед. Сердце колотилось так, что казалось, его слышит весь город. Он заметил мельчайшие детали: прохожие, которые словно случайно оборачивались в его сторону; тени, не совпадающие с источниками света; предметы, которые не должны были там находится. Все складывалось в странную мозаику, которую он не мог понять.

Саша стояла спокойно, но в ее взгляде скрывалось нечто большее, чем простое присутствие. Она знала что-то, чего он еще не осознал.

И тогда он услышал легкий шум за спиной. Повернувшись, он увидел фигуру в тени дома – знакомую, но неожиданную. Сердце сжалось. Это было лицо, которое он видел раньше, но не мог вспомнить, где и когда.

Телефон снова завибрировал. Новое уведомление – еще одно фото. На экране Саша стояла рядом с ним, будто только что пересекла улицу. А за ней едва заметно, кто-то держал предмет, который Макс не мог идентифицировать.

Максим понял ужасное: ее появления – это только начало. Прошлое, которое он упустил, возвращается к нему через ее присутствие. Каждое его движение, каждый шаг и взгляд теперь могут быть частью истории, которую он еще не осознал.

Он сделал шаг назад, ощущая холод, пробегающий по спине. Все вокруг казалось знакомым и одновременно чужим. И где-то в глубине города кто-то уже расставлял свои фигуры на доске, а он всего лишь пешка.

Максим не знал, что ждет его завтра. Но чувство тревоги было почти осязаемым: он понимал, что события вот-вот изменятся, и этот поворот станет началом чего-то что нельзя будет остановить.

Глава 4.

Он вдохнул глубоко и сделал шаг к подъезду своей квартиры. Серый, выцветший коридор, знакомый запах старого ковра, скрип дверей – реальность вернулась резко и неприветливо. Тут не было котят, солнечных лучей сквозь занавески или тепла Саши. Только серые стены, пустые полки и глухой шум города за окнами.

Максим открыл дверь и замер на пороге. В воздухе витала привычная тишина, почти пустота. Он повесил куртку, снял ботинки и сделал шаг внутрь. На полу валялись пустые упаковки, стол завален бумагами, а электрогитара стояла в углу, словно напоминание о жизни, которую он когда-то вел, но уже не ощущал.

Он подошёл к окну и посмотрел на город: серые дома, редкие прохожие, неяркие огни фонарей. Всё было привычно, но пусто. Сердце отозвалось тяжёлой тоской – контраст между теплом воспоминаний о Саше и его нынешней обстановкой был почти физически ощутим.

Максим сел на край дивана, поджав ноги. В руках у него была гитара. Он медленно перебирал струны, но звуки казались глухими, лишёнными той живости, которая всегда была с Сашей рядом. В каждом аккорде ощущалась пустота, а в мыслях – образ её улыбки, мягких движений, шума котят и тихой гармонии дома.

– Бля, – пробормотал он себе под нос. – Как можно было всё это проебать?

Он закрыл глаза и снова вернулся к воспоминаниям: первая встреча в Леонардо Дайвинчик, общение в CS:GO, прогулки, ночёвки, первый поцелуй. Но как только он открыл глаза, перед ним была только его серая квартира, и понимание того, что прошлое – это то, что нельзя вернуть, а настоящее требует действий.

Максим вздохнул, поставил гитару на стойку и медленно обошёл комнату. Он посмотрел на пустой стол, на матрас, на окна, за которыми серый город продолжал жить своей однообразной жизнью. Внутри что-то дрогнуло: смесь сожаления, тоски и странного желания исправить ошибки.

Он сел на стул и впервые за долгое время понял, что воспоминания – это не только боль, но и подсказка. Если он хочет вернуть хоть часть того тепла, которое было с Сашей, нужно действовать. И действовать правильно.

Серый город за окном, пустая квартира, гитара в углу – всё это стало стартовой точкой. Настоящее требовало от него решения, которое нельзя откладывать.

Глава 5.

Утро в его квартире всегда начиналось одинаково. Максим проснулся от серого света, который не проникал – он просто был. Без направления, без тепла. За окном кто-то ругался, хлопнула дверь подъезда, проехала машина. Город напоминал о себе даже тогда, когда его не звали.

Он лежал и смотрел в потолок, пытаясь поймать мысль, с которой проснулся. Она ускользала, оставляя после себя только тяжесть в груди. Вчерашние воспоминания о Саше будто не исчезли, а осели где-то глубоко, превратившись в фон.

Максим сел, свесив ноги с кровати. В комнате было прохладно. Он не стал сразу вставать – привычка, выработанная годами. Когда не знаешь, ради чего подниматься, тело сопротивляется.

На кухне он поставил чайник и машинально открыл телефон. Несколько уведомлений из рабочих чатов, пара рекламных сообщений. Ничего личного. Он пролистал список контактов, хотя знал, что не найдет там ее имени – давно удалил, чтобы "не тянуть".

Чайник закипел слишком резко, словно раздражаясь за него.

Максим налил чай, сел за стол и вдруг вспомнил, как Саша говорила:

—У тебя все время такой вид, будто ты где-то не здесь.

Тогда он отмахнулся. Сказал что-то про усталость, про мысли, про планы. Про будущее которое обязательно наступит, стоит только чуть-чуть подождать.

Он усмехнулся.

Будущее так и не наступило.

Гитара стояла в углу комнаты. он подошел, взял ее, сел на диван. Пальцы на автомате нашли знакомый рифф – тот самый, который когда-то нравился Саше. Она сидела на полу, облокотившись на диван, и слушала, не перебивая. Иногда закрывала глаза.

– Ты когда играешь, будто исчезаешь, – говорила она. – Но мне нравится быть рядом.

Тогда ему казалось, что этого достаточно. Что ее присутствие – фон, а не живой человек, которому тоже нужно внимание, разговоры, уверенность.

Он перестал играть. Звук оборвался резко, как оборвалась и та жизнь.

Максим прошелся по квартире. Все здесь было временным – даже мебель. Он никогда не пытался сделать этот дом настоящим. Не покупал мелочей, не обустраивал пространство, не пускал корни. Где-то внутри всегда жило ощущение, что это не навсегда. Что он скоро "вырвется", "начнет", "сделает".

Саша же хотела жить. Здесь и сейчас.

Макс вспомнил, как она возвращалась с работы уставшая, но все равно улыбалась. Как готовила ужин, как рассказывала о мелочах дня. А он сидел за компьютером, говорил "угу" и думал, что потом, чуть позже, обязательно уделит ей время.

"Потом" не наступило.

Максим сел обратно на диван и закрыл лицо руками. Мысль, от которой он раньше убегал, теперь встала прямо перед ним, без возможности отвернуться.

Он не ушел от нее потому, что разлюбил.

Он ушел потому, что считал себя слишком никчемным, чтобы быть рядом.

Ему казалось, что он тянет ее вниз. Что этот город, этот дом, эта неопределенность – все это не то, чего она заслуживает. И вместо того чтобы бороться, он выбрал самый простой путь – исчезнуть.

Армия тогда казалась выходом. Четкой точкой. Линией, за которой не нужно объяснять, оправдываться, смотреть в глаза.

Он тогда думал, что делает правильно.

Что это честно.

Максим поднял голову и посмотрел в окно. Серый город жил своей жизнью – равнодушной, шумной, бесконечной. И впервые за долгое время он понял: дело было не в городе. И не в деньгах. И даже не в армии.

Дело было в нем.

В том, что он все время убегал – в игры, в музыку, в мечты, лишь бы не брать ответственность за реальность и за человека рядом.

Телефон завибрировал. Обычное уведомление. Но максим вздрогнул – слишком много мыслей, слишком мало воздуха. Он взял куртку, ключи и вышел из квартиры.

Ему нужно было идти.

Куда – он еще не знал.

Но впервые это движение было не бегством.

Глава 6.

Город принимал его без вопросов. Максим шел по знакомым улицам, и все вокруг казалось слишком устойчивым, будто насмехалось над его внутренним хаосом. Магазины открывались и закрывались по расписанию, люди спешили по своим делам, автобусы останавливались на тех же местах, что и всегда.

Ничего не менялось.

Кроме него.

Он сел на лавку у остановки – ту самую, где они с Сашенькой когда-то ждали автобус и спорили, стоит ли ехать гулять за город или остаться дома. Тогда он смеялась, говорила, что здесь "слишком мало воздуха", а он отшучивался, что привык.

Привык – не значит выбрал.

Мысль об армии пришла не сразу. Сначала – как фон, как разговоры знакомых, как что-то далекое и не совсем настоящее. Но чем дольше он жил с ощущением собственной никчемности, тем отчетливее идея обретала форму.

Армия казалась простой.

Понятной.

Там не нужно объяснять, кем ты хочешь быть. Там достаточно тупо быть.

—Я, наверное, пойду служить..

Она замерла. Не испугалась – скорее удивилась.

—Зачем? – спросила она спокойно.

Он говорил про деньги, про дисциплину, про "перезагрузку".

Говорил уверенно, будто сам верил в каждое слово. Но ни одно из них не было настоящим.

Настоящее звучало иначе:

Если я уйду, ей будет легче.

Он не заметил, как в ее взгляде появилось расстояние. Тогда он счел это принятием.

Теперь понимал – это было началом конца.

Решение оформилось быстро.

Документы, дорога, сборы. Он двигался по инерции, будто боялся остановится и подумать. Поезд тронулся ранним утром. За окном тянулись станции, поля, чужие города.

В поезде пришла мысль о подписании контракта. Она возникла внезапно, но легла слишком ровно, чтобы быть случайной. Контракт означал точку.

Не паузу – точку.

Он понимал это.

И все равно продолжал.

После присяги он написал Саше.

Сообщение получилось коротким, сухим. Он сказал, что так будет лучше. Что это правильное решение. Что им обоим нужно двигаться дальше.

Он не написал, что боится.

Не написал, что чувствует пустоту.

Не написал, что надеется, что она его остановит.

—Она пыталась, а я.. мудак.

Вокзал был шумным, живым, слишком реальным. Люди обнимались, прощались, смеялись. Максим стоял с зеленой камуфляжной сумкой с надписью "Армия России" и чувствовал странное облегчение – будто все уже решено за него.

Именно тогда он увидел Некрасову Соню.

Она стояла чуть в стороне, неловко переминаясь с ноги на ногу, и смотрела прямо на него. Интернет-девушка. Та, с которой он переписывался ночами еще задолго до появления Саши в его жизни. Та, с которой все казалось проще – без обязательств, без ответственности.

—Привет, – сказала она.

—Привет, – ответил он, и сам удивился, как спокойно это прозвучало.

Она улыбнулась, шагнула ближе.

Обняла его – неловко, неуверенно, но по-настоящему. В этот момент Максим еще не думал о том, как это выглядит со стороны. Он не думал, что кто-то может узнать. Не думал, что это станет последней точкой.

Он просто позволил этому случится.

Позже он скажет себе, что это было не предательство. Что он уже все закончил, что это просто совпадение, момент, слабость.

Но Саша увидит в этом другое.И будет права.

Максим встал с лавки. Ветер усилился, город зашумел громче. В груди появилось тяжелое, глухое чувство – не вина, еще нет, но ее предчувствие.

Он пошел дальше, не ускоряя шаг.

Прошлое больше не было набором ошибок.

Оно складывалось в цепочку решений, каждое из которых он сделал сам.

И где-то впереди его уже ждало последствие.

Глава 7.

Он шел долго, пока город не начал казаться одинаковым со всех сторон. Те же дома, те же лица, те же вывески. Серость больше не давила – она стала фоном. Как шум, к которому привыкаешь, даже если он не прекращается.

Максим остановился у пешеходного перехода и посмотрел на красный свет.

Впервые за долгое время он не торопился.

Не убегал.

И это пугало сильнее всего. Мысли о Саше больше не были хаотичными. Они выстроились в линию – от первого лайка, от первых ночей, от ее ожидания в кровати и до вокзала и Сони. Все было связано.

Все имело причину.

И этой причиной был он.

Зеленый загорелся, но Максим не пошел сразу. Пропустил пару секунд, словно давая себе разрешение подумать еще немного.

Он вспомнил как Саша говорила:

—Я не прошу от тебя невозможного. Мне просто важно быть рядом.

По настоящему.

Тогда он не понял.

Теперь понял слишком хорошо.

Максим зашел в маленькую кофейню – не потому что хотел кофе, а потому что ноги привели его туда автоматически. Внутри пахло выпечкой и молоком. Он сел у окна, заказал самый простой капучино и достал телефон.

Экран загорелся.

Имя Саши не появилось.

Он открыл соцсети. Перелистал старые чаты, старые комментарии.

Многие удалены, некоторые остались как фантомы – без смысла, без продолжения. Он набрал ее имя в поиске.

Ничего.

Максим почувствовал, как внутри поднимается тревога.

Не паника – решимость.

Он понял, что не знает, где она сейчас. Не знает, в каком городе, чем живет, смеется ли по утрам, ждет ли кого-то. И впервые эта неизвестность не парализовала, а толкала вперед.

Он написал своему лучшему другу – Ахмату.

– алоха, дружище, не знаешь где сейчас Саша?

Ответ пришел не сразу.

Макс смотрел в окно, как люди спешат по своим делам, и вдруг осознал простую вещь: если он не сделает этот шаг сейчас, он больше не сделает его никогда.

Телефон завибрировал.

– знаю, братик, но не думаю что тебе понравится.

Максим выдохнул и набрал ответ.

– мне важно. напиши.

Он не знал, что именно сейчас начинается новая часть его пути.

Не та, где он вспоминает.

А та, где он идет.

И где каждое следующее действие будет иметь цену.

Глава 8.

Максим вернулся домой поздно.

Квартира встретила его тишиной – не уютной, а пустой. Он включил свет, и серые стены будто приблизились, сделали ощутимее.

Все было на своих местах и одновременно не на месте.

Он сел на диван и положил телефон рядом. Экран погас, оставив после себя эффект "черного зеркала".

Усталое лицо, чуть старше, чем он себя помнил отразилось в слабом отражении.

Ложь всегда была его защитой.

Иногда – удобной.

Иногда – почти незаметной.

Он врал не потому, что хотел причинить боль. Чаще – потому что боялся. Боялся показаться слабым, никчемным, не тем, за кого его принимали. Ложь сглаживала углы, делала жизнь терпимой. До поры.

Макс вспомнил, как легко говорил Сашеньке "все нормально", когда было не нормально. Как уверял, что знает, куда идет, когда сам стоял на месте.

Как обещал "скоро", "чуть позже", "вот закончу и приду".

Он верил, что это временно.

Что правда подождет.

Правда не ждала.

Он взял телефон, открыл заметки и долго смотрел на пустой экран.

Потом начал писать – не для кого-то, для себя.

Я боюсь.

Я не знаю, кем хочу быть.

Я часто вру, потому что не умею иначе.

Я ушел не потому, что стало легче, а потому что не справился.

Пальцы дрожали. Он хотел удалить написанное – привычное движение, автоматическое. Но не стал.

Максим отложил телефон и подошел к окну. Ночь была обычной: редкие огни, силуэты домов, кто-то курил на балконе напротив. Ничего символичного. И в этом было что-то честное.

Он понял простую вещь: если он снова соврет – даже в мелочи – все, что он сейчас чувствует, потеряет смысл.

Нельзя вернуть Сашу ложью.

Нельзя искупить вину красивыми словами.

Нельзя начать заново, оставаясь прежним.

Он сел обратно на диван и написал Ахмату:

– Если спросишь, как я – скажу честно. Хуево. Но я пытаюсь разобраться.

Отправил.

Без смайлов.

Без оправданий.

Впервые за долгое время он не пытался выглядеть лучше, чем есть.

Максим откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Было страшно. Не потому что он остался один, а потому что теперь рядом не было лжи, за которой можно спрятаться.

Но где-то под этим страхом появилась тонкая, почти незаметная ясность.

Если он и будет искать Сашу – то только таким.

Неидеальным.

Честным.

И, возможно, впервые – настоящим.

Глава 9. Трещина.

Максим понял, что что-то меняется, не в момент боли и не в момент воспоминаний.

Это случилось позже – когда стало слишком спокойно.

Утро прошло без сбоев. Он умылся, надел куртку, вышел из квартиры. Всё было ровно, предсказуемо, будто жизнь решила дать ему передышку. Но именно это и настораживало. Раньше внутри всегда что-то шумело – тревога, вина, надежда, злость. Сейчас – пусто.