Полная версия
Одна она
– Даже не проверил, открыта ли входная дверь?
– Мне зачем статья за незаконное проникновение?
– Какой законопослушный. Почему скрывался?
– Я, как прочитал в новостях, что Шаврову замочили, сразу смекнул, что меня станут к делу подтягивать из-за всей этой истории. Ждал, когда реального киллера возьмут.
– Где ты находился за неделю до убийства? – включился в допрос Соколов.
– Дома, во Владике. Ну, разок на катере с ночевкой на Аскольд ходили. Еще что-то хотите на меня повесить? – он поклялся, что ни про какую Еву Липатову не слышал, а Иркутск видел только на трэвел-каналах.
У Михалева версия Кэфа не вызвала даже намека на доверие, и после допроса задержанный, грозя возмездием за беспредел, под конвоем отправился в камеру.
– Вуаля! – весело произнес Михалев, откинувшись в кресле и сцепив руки на затылке, когда они остались с Соколовым одни. – А ларчик просто открывался. Этот придурок решил, что он дохрена умный, – стер в доме все следы и думает, что это его спасет. Как бы не так. В ближайшие 48 часов запоет соловьем, говорю тебе. Ну что, заработали на обед?
Соколов сдержанно кивнул, поднялся и попросил скинуть ему видеофайлы.
После запоздалого легкого перекуса в кафе неподалеку Михалев пообещал, что скоро освободится и устроит гостю экскурсию по городу. Но Соколов вежливо отказался, заверив, что сам справится с осмотром местных достопримечательностей. И он почти не лукавил.
Глава 17
Тверь, квартира КристиныКристина проснулась в пять утра от странного ощущения безграничного счастья и больше не смогла уснуть. Она редко предавалась унынию, воспринимая жизнь с легкостью, но подобной эйфории не испытывала никогда. От аромата распускающихся под окнами в первых лучах солнца цветов становилось невыносимо больно, как от чего-то прекрасного, но забытого, мимолетного, неповторимого. Кристина услышала, как мимо дома, протискиваясь по узким улицам, с громыханием проехал мусоровоз. Вестник любви, подумала она, мусоровоз. И тихонько рассмеялась.
Кошка, свернувшаяся на кресле, встревоженно повела ушами и вскинула на хозяйку любопытный взгляд зеленых глаз. Алиса безмолвно мяукнула с растерянным видом, выглядело очень забавно.
– Нет, тссс, – шепнула Кристина. – Еще рано кушать, спи. Давай поваляемся!
Кошка грациозно потянулась и, уютно подобрав под себя лапки, какое-то время неотрывно смотрела на хозяйку, но взгляд начал туманиться, громкое мурлыканье стало тише, и Алиса вновь погрузилась в сон.
Неужели одно то, что вчера она зарегистрировала свою ДНК, настолько изменило все сегодня, думала Кристина. Ей казалось, что она уже влюблена, просто не знает, в кого. Как это бывает только в подростковом возрасте, когда вчерашняя девочка вдруг бросает куклы и мечтательно всматривается в облака, грезит о прекрасном будущем, ждет кого-то, с кем она, взявшись за руки, шагнет в иной мир, в мир взрослых. И все вокруг меняется в один миг, привычное становится необычным, ты не узнаешь саму себя. Волшебные мгновения, подумала Кристина, как же все здорово! Она проверила телефон, хотя знала, что коробка с ее ДНК-тестом вряд ли еще покинула Тверь. Первый день – и вот Кристина уже примкнула к армии тех, кто начинает утро с проверки почты в ожидании сообщения от своей второй половины.
Каково же было ее удивление, когда во входящих она нашла уведомление от «Синхронии» и письмо от молодого человека по имени Виталий. Она вскочила с постели и еще раз перечитала текст: «Поздравляем! Мы нашли вашу вторую половинку. Это Виталий Баженов, 21 год, город Москва», прилагалось и фото, с которого смотрел голубоглазый симпатичный великан с добродушной улыбкой. Модная стрижка, небольшая бородка, стильный костюм-тройка. Совершенно не ее типаж, но взгляд Виталия лучился добротой, а мягкие пухлые губы в легкой полуулыбке заставляли улыбнуться в ответ.
– Не может быть! – Кристина хлопнула себя по лбу открытой ладонью. – Так быстро?
Слава богу, что ее подруга-жаворонок уже была в сети, Кристина спешно набрала сообщение:
– Вика! Спишь?
– Привет, красотка, собираю Сему и Соню в ясли. А ты чего так рано?
– Ты не поверишь!
И Кристина начала записывать голосовое: «Я вчера сделала этот тест ДНК, и мне пришло сообщение от моего единственного! Что за бред?! Я тебе еще про курьера не рассказала, совершенно безумный тип, я была в шоке. Но, как так? Уже пришел ответ от «Синхронии», и это какой-то Виталик».
«Чтооо? – ответила подруга в своем войсе. – Ты все-таки сделала это? Скинь фотку, скинь фотку, что за мужик? Симпотный? Сема, не доставай собакена, Сема, сам, сам, надевай сандалик, да, вот так. Крис! Это же великолепно. И у меня все быстро произошло, потому что мои данные уже были в базе. У тех, кто родился до 2004 года и не в глухой деревне, чаще всего уже синхронизированы данные с медкартами. Мне тоже сообщение от Олега пришло сразу! Поздравляю».
«В смысле были данные в базе? – Кристина уже встала, заправила кофеварку и пыталась не упасть, так как Алиса путалась в ногах с поднятым трубой хвостом и требовала завтрак. – А зачем я тогда вызывала этого курьера? Аааа… Вот почему мне в приложении написали «Мы вас узнали». Я думала, прикол какой-то. Вот я дурик. Вика, что мне делать?»
Девушка скинула фотку Виталика и дождалась реакции от подруги: «Вау! Какой красавчик! Тебе повезло!»
«Вика, ему 21 год. Какой кошмар. Я же для него милфа. Я знала, что там разного возраста могут быть партнеры, но вы все одногодки со своими мужьями, как-то неожиданно. Что я буду с ним делать? «Синий трактор» смотреть?»
«Главное, чтобы человек был хороший. По глазам вижу – славный мальчик. Беги скорее, пиши ему».
Только сейчас Кристина поняла, что так и не прочитала письмо от Виталика. Сердце бешено колотилось. Она открыла почту и нажала «Прочитать»:
«Привет, Кристина! Кажется, нам суждено быть вместе и навсегда?;)
Рад встрече. Я уже постучался тебе в друзья в «ВН». Не мог успокоиться вчера вечером, когда получил твою анкету. Ты очень красивая, а я жутко нервничаю. Ты тоже? Буду ждать ответа!»
Еще как нервничаю, Виталик, прошептала Кристина, еще как нервничаю.
Глава 18
Владивосток, следователь СоколовЗдание, где находилось отделение судебно-медицинской экспертизы трупов, шедевр архитектуры не напоминало даже отдаленно, скорее производило противоположное впечатление. Короче, на достопримечательность совсем не тянуло, что Соколова нисколько не смутило. Он заявился в морг и, достав удостоверение, попросил показать ему тело Полины Шавровой. Посещать такие заведения для него давно стало обыденностью, но ему становилось не по себе всякий раз, когда приходилось пересекать порог временного пристанища усопших и ощущать специфический, замешанный на формалине запах. Вот и сейчас, проходя мимо каталок со свежими трупами, он волевым усилием нацепил на лицо маску равнодушия.
Санитар выбрал нужную дверцу холодильной камеры и плавно выдвинул поддон. Соколов оторопел. В первое мгновение ему показалось, что перед ним Ева Липатова. Тот же высокий благородный лоб, широкий разрез глаз, высокие скулы, аккуратный чуть вздернутый нос, такое же телосложение. Только у Евы были длинные волосы, а Полина предпочитала каре. Круглое отверстие располагалось на левом виске, как и у Евы. Выходит, память его не подвела. Но что все это значит? Убийца выбирал жертв с определенной внешностью? Соколов сфотографировал труп и перед тем, как покинуть помещение, изъял с головы жертвы несколько волосков, а с пальцев – кончики ногтей, упаковав все в пакет. Не дождавшись, пока санитар закроет холодильник, поспешил к выходу. На улице он достал телефон и сделал звонок. Ему предстояло дальнейшее знакомство с городом и окрестностями.
* * *Виолетта Эдуардовна продолжала упорно тереть тряпкой столешницу, не обращая внимания на то, что глянцевая поверхность давно сверкает идеальной чистотой. Затем снова всхлипнула, полные плечи содрогнулись. Из-за стола вскочили двое спортивного вида парней. Один заботливо подал стакан воды, другой бережно обнял:
– Мама, перестань! Полину не вернешь.
Сидя на стуле, Соколов терпеливо ждал. Можно сказать, ему повезло застать ближний круг Полины в ее доме, куда ее родные приехали сделать уборку и разобрать вещи.
– Так о чем вы хотели поговорить? – обратила на него воспаленные глаза женщина, взяв себя в руки. – Нас уже допрашивали, ничего не знаем сами.
Соколов объяснил, что нужно уточнить кое-какие детали и приступил к вопросам.
Виолетта Эдуардовна рассказала, что после получения диплома экономиста Полина какое-то время помогала ей с семейным делом – управлять сетью корейских ресторанов. Но, как только в бизнес подтянулись младшие братья – Павел и Матвей, Полина ушла в блогинг. Приобрела известность, стала прилично зарабатывать. Купила в ипотеку дом, обустроила в нем студию. У нее все складывалось хорошо, кроме отношений. Но и тут вроде налаживалось. Неделю назад она объявила, что, кажется, скоро выйдет замуж. Кто ее избранник, не рассказывала, обещала представить лично. Но не успела. Ее смерть стала для всех шоком.
– Она совсем ничего не говорила про будущего мужа? – спросил Соколов.
– Нет. Упомянула только, что у них разница в возрасте, – ответила за всех Виолетта Эдуардовна.
– Полина рассказывала, где с ним познакомилась?
– В приложении для знакомств, – подал голос один из братьев по имени Павел.
– В каком именно?
– В «Синхронии», конечно. – Он бросил недоуменный взгляд на следователя. – Я и сам там жену нашел не так давно. Как и многие наши знакомые. Полина видела, что это работает, и тоже отправила свою ДНК.
– А до этого она встречалась с кем-нибудь?
Братья опустили глаза, Виолетта Эдуардовна снова взялась за тряпку, потом нервно бросила ее в раковину:
– У Поли было много мужчин. Все перебирала, постоянно с кем-то встречалась, но отношения быстро заканчивались. Она перфекционистка, чуть что не по ней – от ворот поворот. Я ей говорила, будь терпимей, умей что-то не заметить, простить, а то век незамужней проходишь. Стерпится – слюбится. Мужиков и так на всех не хватает, а идеальные – те в Красной книге, и то закончились. Но она не слушала. Так и осталась одна. Вот если бы хозяин в доме был, так ничего бы и не случилось. А эти сайты знакомств – баловство одно.
– Где отец Полины?
– Погиб в автокатастрофе двадцать лет назад. Поля тоже тогда в машине была. Отец истек кровью у нее на глазах. У дочери после этого с психикой проблемы возникли, так переживала. Очень папу любила. – Нижняя губа женщины дрогнула, она постояла, отвернувшись к плите.
– Серьезные проблемы? – поинтересовался Соколов.
– Замкнулась, не общалась ни с кем. Потом стала фантазировать, мерещилось ей всякое. Пришла я к ней как-то сказку перед сном почитать, а она мне: «Не надо, мама. Мне дядя почитает, каждую ночь приходит». Что, спрашиваю, еще за дядя? А она молчит. Психиатр сказал – это у нее замещение там какое-то после утраты отца. Но я-то знаю, кто за людскими душами охотится. Потом она как-то в телевизоре документалку со Сталиным увидела. Вот, говорит, этот дядя. Испугалась я тогда очень за нее. В храме ни одной службы не пропускала, молилась об исцелении. И Бог услышал, изгнал беса. А ныне вот бес возвратился, забрал ее. За что ей такая участь?
– У Полины была сестра? – спросил Соколов.
– Нет. Странный вопрос. Вот два брата перед вами.
Соколов достал телефон и показал фотографию Евы. Братья издали удивленные возгласы, а женщина еще больше побледнела.
– Кто это? – прошептала она.
– Ева Липатова, жила в Иркутске.
– Повторяю – Полина моя единственная дочь! – с вызовом проговорила Виолетта Эдуардовна. – Мне вам больше нечего сказать. – Всем своим видом она показывала, что устала и готова закончить разговор в любой момент.
– Как указано в документах, Полина родилась в Москве. Когда и почему вы с мужем уехали из столицы?
– В двухтысячном. Мужу предложили работу в российско-японской фирме.
– Чем он занимался?
– Он был генетиком.
– Кстати, о генетике. Мне необходим ваш биоматериал, – Соколов тут же от руки выписал постановление и, быстро сделав несколько манипуляций, упаковал в пакет образцы волос.
Виолетта Эдуардовна достала из сумочки автоматический тонометр и принялась измерять давление, а Соколов в сопровождении братьев направился осматривать дом и территорию.
До гостиницы в центре он добрался поздним вечером. После долгожданного душа забрался в кровать и уткнулся в ноут, раз за разом просматривая запись с поселковой видеокамеры. Прервал его звонок Шоноева. Тот сообщил, что Липатов угодил в больницу в тяжелом состоянии и если Соколову еще что-то от него нужно, то лучше поторопиться. Врачи говорят, ему недолго осталось – удар.
Глава 19
Студия подкаста «Откровенный разговор с Анфисой Князевой»Как только камеры выключились и оператор вышел, Милана Максимовская перестала улыбаться и вонзила острый взгляд в ведущую.
Милана Максимовская: Анфиса, мы, кажется, не договаривались о том, что будем говорить на такие темы, как Вознесенский?
Анфиса Князева: А что такого? Мы обсуждаем все, что есть в сети, людям интересно.
К Милане подошел стажер и начал снимать с воротника микрофон, она позвонила помощнице и попросила принести чай с лимоном, в горле першило. Девушка уже поднималась в студию башни «Москва-Сити».
Вопросы для интервью прислали два месяца назад через пресс-службу, и их полностью согласовали. У Анфисы на канале было двенадцать миллионов подписчиков, и пиариться через блогеров оказалось весьма удачной идеей, но воздействовать на зарвавшихся интернет-звездочек невозможно.
– И про Грибошевского мы не договаривались, мне и так каждый день звонят за комментариями, достало уже, – продолжала Милана.
– По-моему, вы дали ему достойный ответ. В ваших же интересах пресекать все сплетни. А то ходят слухи, что идею «Синхронии» просто стырили. Мы против нарушения авторских прав. Я знаю, что у вас есть патент на разработки. Вот и скажите об этом.
– Не все так просто, – Милана сбавила тон. – Это темная история, уходящая корнями в 90-е, как понимаете, тогда было другое законодательство. А до этого НИИ работал на государство, естественно. Юристы советуют мне воздерживаться от любых комментариев по этому поводу. Вот и все. Чисто юридический момент. Давайте больше не будем об этом, ладно?
– Ну, хорошо, не для печати, как говорится. Ким Вознесенский возглавлял Институт биоорганической химии в девяностых, так?
– Не для печати. Камеры не работают? Да, Вознесенский был выдающимся специалистом, с хорошей советской школой и уникальными научными исследованиями, и он действительно внес вклад в разработку программы поиска ДНК-партнеров. Однако его цель была другой – секретные разработки для спецслужб, исследование генетики для сельского хозяйства, здравоохранения. Тогда как мы создали программу для всех людей, а не только для элитарной горстки ведущих войну всех против всех.
– Тогда еще один вопрос, Милана. Кто это «мы»?
– Всмысле?
– Вы всегда говорите «мы», но генеральным директором являетесь только вы. Кто именно разработал систему, каким образом и кто основной владелец контрольного пакета акций? Тоже темная история? Мы подняли данные. Цепочка уходит в офшоры.
– Так, это не цепочка уходит, это мы уходим, – Милана обратилась уже к подошедшей помощнице, и та закивала. – Анфиса, я все поняла, вы нарываетесь на скандал. Я уже все сказала, для выпуска у вас должно хватить материала. Мы, то есть я, я открыта для диалога, но некоторые наши представители предпочитают оставаться в непубличном пространстве, надо уважать их решение и личные границы.
Милана Максимовская встала, поправила обтягивающее платье, вновь улыбнулась самой шикарной из своих улыбок, подхватила сумочку из рук помощницы, попрощалась и, звонко стуча каблучками, покинула студию.
– Ты все записал? – перестав улыбаться, строго спросила Анфиса, когда услышала, как закрылись двери лифта в холле. – Миша, ты записал или что, реально вырубил камеру?!
– Записал, – нехотя сказал молодой человек в черном худи, возвращаясь к камере. – Две еще работали. Звук плохой, но пустим титры.
– Эта тетка что-то скрывает, точно тебе говорю. Мне утром слили инфу, что она вообще ни в зуб ногой в науке, просто какая-то пиарщица, окончила журфак в Екатеринбурге, к генетике имеет такое же отношение, как я к Роскосмосу. А кто за ней стоит – неизвестно.
– В смысле какое отношение ты имеешь к космосу? Прямое! Анфиса, ты же звезда, – в студию вкатился пухлый мужчина среднего возраста с черной бородкой и золотым перстнем на пальце. – Сработала на отлично! Обожаю, когда ты косишь под дурочку. Выходит очень убедительно. А потом прижала хвост этой сучке!
– Спасибо, Валерьян Никифорович, вы из смотровой? Сами же тогда понимаете, я недовольна, она ничего толком не сказала. Для канала не зайдет.
– Я, между прочим, женюсь в среду, – сказал Миша возмущенно. – Она не сучка, я бы не встретил Алену, если бы не «Синхрония». Вам просто не понять, что это! Зачем вы так с ней?
– Это кто? – не оглядываясь на оператора, спросил Валерьян Никифорович. – Еще один Ромео? Любовь любовью, а кушать все хотят по расписанию, – мужчина повернулся к Мише. – Их акции растут со скоростью прыщей на роже девственника-переростка вроде тебя, а как подобраться к ним, никто не знает. Что за чудо-юдо, рыба-кит со своей соцсетью появилось? Даже на набережной вопросики есть, – он указал пальцем вверх, намекая, что речь идет о кулуарах Краснопресненской. – Делиться надо. Делиться информацией, – он хохотнул и вернулся к разговору с Анфисой Князевой. – В общем, душа моя, спасибо за эфир, для канала «Черных сливов» не тянет, выпускай только видос, соберет сто миллионов просмотров, без купюр монтируй. Заказчики будут довольны. Мы еще поговорим с Максимовской, сама прибежит, чтобы все рассказать, – и, насвистывая, плотный невысокий мужчина отправился к лифтам.
Глава 20
Владивосток. Следователь СоколовМихалев неспешно поднял с кресла свое грузное тело и с улыбкой протянул руку.
– О, пропавший командировочный! Хреново выглядишь. Вижу, нашел, где оттянуться. Правильно, не все же работать. – Он понимающе подмигнул и рассмеялся.
– Дело по убийству Шавровой я забираю, – не поддержав шутливый тон, хрипло покашливая, сказал Соколов и положил на стол постановление.
Сегодня всю первую половину дня он потратил на то, чтобы убедить начальника в том, что убийства Липатовой и Шавровой связаны. И это ему удалось.
Михалев тяжело опустился обратно. Улыбка испарилась с его лица, кончики губ опустились вниз, образовав скорбную дугу.
Опупеть расклад. Я уже документы на арест Кэфа подготовил. На чужом горбу в рай, так понимать?
– Документы на арест не понадобятся.
– Злодея отпустить хочешь? Да, Кэф не покидал Владик. Но ты не думал, что в Иркутске у него подельник и они просто действовали по одной схеме? Если это так, то Кэф знает второго убийцу. Еще немного – и я бы его дожал. Если же ты его отпустишь, то получишь два глухаря. Или ты за этим и приехал? – Михалев с подозрением уставился на Соколова.
– Убийца – один человек. И это не Кэф. А здесь я для того, чтобы в камере сидел тот, кто должен.
Расписавшись в акте и получив дело, Соколов открыл приложение такси. Судя по расчетному времени поездки, он успевал в аэропорт на вечерний рейс.
* * *В этот раз ему досталось место в самом конце салона, у туалета. Надев наушники и включив Дэвида Гаррета, Соколов, стараясь не отвлекаться на снующих то и дело мимо пассажиров, погрузился в размышления.
В том, что Кэф не приделах, он был уверен. Во-первых, в доме ни одного его следа не обнаружили, а он явно не профи, чтобы так грамотно зачистить после себя место преступления, во-вторых, ролик в интернете – не повод сверлить череп, в-третьих, он не покидал Владик, а оба убийства, судя по схожему почерку, совершил один человек.
Имелось еще кое-что. Когда Полина въезжала в поселок, пассажирское кресло ее машины пустовало. Значит ли это, что она приехала одна? На записи Соколов обнаружил момент, где, как ему показалось, Полина улыбается и подмигивает в зеркало заднего вида. Утверждать бы он не стал, поскольку при увеличении качество видео сильно терялось, возможно, это ему и вовсе показалось. Но если он прав, то кто-то находился на заднем сидении, скрытым тонировкой. И этот кто-то не хотел, чтобы его видели. Как и в случае с Евой.
При осмотре прилегающей к дому территории в заборе он обнаружил калитку, за ней – тропинку, ведущую через лес к автобусной остановке. По ней убийца вполне мог скрыться незаметно.
В переписке и звонках Полины абонента, который мог быть ее женихом, не обнаружилось. Но Михалев не запросил информацию в том мессенджере, где погибшая познакомилась с неизвестным.
Сопоставляя факты и размышляя, как убийца смог подобраться к обеим девушкам и втереться к ним в доверие, Соколов все больше склонялся к версии, которая вела к приложению для знакомств «Синхрония».
К тому же убийца вряд ли выбирал жертв спонтанно. Несмотря на то, что Полина и Ева жили за тысячи километров друг от друга, между ними было слишком много общего. Какое же из совпадений стало для них роковым?
Глава 21
VHS, запись от 1996 года, канал ТВ-12, программа «Наука сегодня», расшифровка прилагается для изучения по запросу заявителя, подпись.
Стендап_ведущего_1: Здравствуйте, дорогие зрители! В эфире программа «Наука сегодня», и этот прекрасный день мы начинаем в городе Дубна. Только посмотрите, что нас окружает. На ярком солнце сияет снег, синеет вдалеке Волга, а здесь, за моей спиной, возвышается чудо из чудес. Это здание в стиле позднего модернизма, где скошенные под 45 градусов панели создают футуристический облик. Но главный секрет раскрывается с высоты: весь комплекс выстраивается в гигантскую спираль ДНК. И не просто так!
Мы находимся около передового центра, который стоял на страже биобезопасности Советского Союза – научного института биоорганической химии. Прежде закрытый от посторонних глаз и засекреченный, сегодня институт приглашает журналистов в гости. Таинственная лаборатория по изучению генетики под руководством Кима Вознесенского откроет перед нами свои двери! Пойдемте?
Начитка_1: И правда, с высоты замысел архитекторов раскрывается во всей полноте: здание и впрямь повторяет изящную двойную спираль ДНК. Научный центр, возведенный в чистом поле и сданный в 1984-м, поражал тогда не только формой. Сама его атмосфера дышала верой в научно-технический прогресс, воплощая ушедшую в прошлое традицию вписывать ультрасовременные объекты в ландшафт и создавать идеальную среду для той самой, советской версии «соцкультбыта». Институт был сложен как конструктор: административный блок и три квадратных звена лабораторных корпусов, соединенных протяженным «желтым ходом» – главной артерией здания. Некогда аналогов этому комплексу не существовало в мире.
Внутри же обнаруживался целый город в миниатюре: не просто столовые и библиотеки, но и зимний сад, бассейн, тренажерный зал – все для служителей науки. Ныне многие направления исследований закрыты, но былое величие угадывалось в сдержанной монументальности интерьеров, в холодном блеске хрома и белого камня.
Именно здесь, в своей лаборатории, доктор Ким Алексеевич Вознесенский ведет ключевой для института проект по изучению ДНК. Ходили слухи, что генетика в Советском Союзе была в опале. Но так ли это было на самом деле?
Синхрон_1_Ким_Вознесенский: Неправда, – крупный мужчина, 47 лет, в сером костюме, с копной густых светлых, почти платиновых волос, недовольно поправил пиджак, посмотрел в камеру, хоть его просили этого не делать, и продолжил. – Наши исследования имеют очень глубокие корни, генетикой у нас занимались еще до войны. А когда запустили атомный проект, в Курчатовском институте возникли отдельные группы, которые начинали с попытки понять, как радиация воздействует на живой организм. Да и во времена Мичурина наша генетическая наука была в передовиках. Лауреат Нобелевской премии Миллер приезжал сюда и исследовал механизмы мутагенеза именно в России.
Начитка_2: Как пояснял профессор Вознесенский, в конце 1940-х годов произошло печально известное событие: на одной из сессий Академии наук академик Трофим Лысенко провозгласил генетику лженаукой. Он утверждал, что не существует никакого особого вещества наследственности – ей обладает организм в целом, а гены являются всего лишь выдумкой, ведь их невозможно увидеть собственными глазами. Это нанесло сокрушительный удар по целой научной дисциплине, фактически отбросив ее на долгие годы в подполье.
