Лирика изумрудного мага. Подводный дом

***

Октябрь моросит мелко, мелко,

И все же тепло. Знаешь, друг,

Одна изумрудная елка

Сосну полюбила и вдруг…

Она поняла очень ясно,

Что это колючий союз,

Совместная жизнь их напрасна,

И счастье совместных их уз

Не даст в мир детей, они разно

Устроены. Жизненный груз

Они поделить могут вместе,

Но только в служебной среде,

Работать им можно без мести,

Работать всегда и везде.

Феликс, покинув кабинет Владимира Ивановича, прямиком пошел к Марине.

– Марина Ивановна, шеф сказал, что Вы покажете мне, где можно потратить деньги отца для улучшения моей внешности!

В нее словно впрыснули живую воду, услышав, что есть деньги для трат. От слов Феликса она оживилась куда больше, чем от букета шпиона Пиона.

– Феликс, я так понимаю, что Владимир Иванович меня с тобой отпустил, что у тебя есть электронная карточка с большими деньгами?

– Марина Ивановна, Вы правильно меня поняли. Отвезите меня по свои волшебным маршрутам красоты!

Для подобных случаев Марина подыскала себе замену по имени Машенька и уже устроила ее на работу, она лишь поджидала, когда возникнет нужная ситуация.

Машенька словно ждала звонка.

– Добрый день. – сказала Марина в телефонную трубку, – Машенька далеко? Позовите ее, пожалуйста!

Феликс искренне рассмеялся, увидев входящую в дверь девушку.

– Марина Ивановна, я уже здесь! – сказала Машенька.

Марина повернула голову с телефонной трубкой:

– Отлично, а то мне ответили, что Машенька далеко, а она уже здесь! Машенька, приступайте к своим обязанностям. Я о них Вам говорила, сейчас Ваш звездный час для выхода на работу! Меня Владимир Иванович отправил в местную командировку, и надолго.

Глава 3

Лиза неожиданно для себя скучала о Феликсе. Тимофей Куклин и Мартин прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Феликс вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале, и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная о его постоянных проблемах с перееданием. Лиза без Феликса и приборов постепенно худела. Она медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Феликса, она иногда хотела к нему вернуться.

Журналистка не выдержала и позвонила своему "сосуду по перекачке жира" – так мысленно она Феликса иногда называла. Феликс, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался звонку Лизы. Они встретились в парке под падающей желтой листвой. Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало. Теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого.

***

На Земле прекрасные условия,

Разные места есть для труда,

Грустные проблемы, счастье, словно,

Разделен весь мир на «Нет» и «Да».

Сложно угадать, где больше счастье,

В каждом крае что-то есть свое.

Если светит солнце, очень часто

Там всегда отсутствует вода.

Если есть морозы, нет там фруктов.

Там, где фрукты, газ там не растет.

Где дано обилие продуктов,

Не всегда зарплата вверх идет.

Там, где уголь, нет месторождений,

Чтоб варить свою, родную сталь.

А зачем вам в горы восхождение?

Там нет ничего, так было встарь.

На равнине лес поля съедает,

Море есть – исчезли все леса.

Что-то есть, чего-то не хватает.

Ах, Земля, сплошные чудеса.

Молодые люди присели на скамью, сбросив желтые кленовые листья, посмотрели на солнечное небо, на листопад и рассмеялись звонко и непринужденно. Оказалось, что Феликс был почти образованным человеком, он лишь немного не осилил университет Изумруд из-за полноты, вызывающей насмешки сокурсников.

Феликс предложил Лизе пожениться и организовать семейный бизнес. Лиза согласилась выйти за Феликса замуж, но она отказалась участвовать с ним в его бизнесе. Она сказала, что ее устраивает работа журналиста. В честь обручения молодой человек подарил Лизе новый автомобиль марки "Изумруд", который уже стоял у входа в парк. Лиза от неожиданности похлопала ресницами, улыбнулась, погладила машину и подняла глаза на потенциального мужа:

– Феликс, я согласна быть твоей женой. Я согласна заниматься с тобой одним бизнесом!

– Отлично, Лиза! Твой бизнес – готовить нам еду и не пускать посторонних на нашу кухню!

– И это все?! Ты хочешь из меня сделать кухарку?! А я—то думала! – возмутилась молодая особа.

– Пойми, еда для нас с тобой – очень серьезный вопрос.

– Прости, Феликс, я поняла. Я согласна готовить на двоих, но тогда оставь мне журналистику. Я все успею!

– Я в этом не сомневаюсь. Считай, дорогая, что мы с тобой договорились. Про мой бизнес хочешь узнать? Мне отец предлагает объединить фирмы трех Ивановичей и стать президентом нового концерна "Изумруд".

– Подожди, то есть ты будешь руководить тремя маститыми изобретателями и держать их продукцию под контролем? Они же упрямые, эти самые изобретатели! Много ты с них не наваришь! – глубокомысленно заключила Лиза—журналистка.

– За их новинками постоянно охотятся резиденты разведок соседних округов, поэтому отец считает, что все должно быть под контролем у меня!

– Твой отец, Добрыня Никитич, правильно считает. Но лично тебе не справиться с тремя личностями.

– Почему ты обо мне плохо думаешь? Я могу быть суровым.

– При работе с изобретателями нужна гибкость мышления не хуже, чем у них!

– Лиза, я умный человек.

– Феликс, возьми себе человека для связи с изобретателями, тогда ты дело не завалишь.

– Интересно, я и не собираюсь сам бегать между тремя учеными! Хотя мысль нормальная, кого предлагаешь для связи?

– Себя.

– Лиза, ты только что отказалась от участия в моем бизнесе, а теперь себя предлагаешь для связи и руководства тремя китами округа!

– Я не думала, что дело, которым ты собираешься заняться, такого масштаба!

– Так и я не маленький! Я тоже испытал приборы Владимира Ивановича на собственной шкуре, да и ты с ними неплохо ознакомилась!

– Хорошо, а конкретно, где находится твой офис, или, точнее, здание концерна?

– Молодец, Лиза. – сказал Феликс, уводя ее в парк от машин, – Хорошие вопросы задаешь. Ответь на них сама как мой заместитель в семье и работе.

– Хитрый, ты. Ладно, скажу. У Владимира Ивановича есть поддержка Добрыни Никитича, есть свой завод и научный потенциал, есть профилакторий. У Глеба Ивановича есть поддержка Нимфы Игоревны, и по наследству от микробиолога ему досталось живое вещество, и имеется своя лаборатория. У Бориса Ивановича есть торговая фирма по продаже автомобилей, лаборатория по разработке нетривиальных приборов для автомобилей. У него в штате крутится твоя сестра Вика. Делаю вывод, что твоя семья держит все нити округа в своих руках! Но тебе предлагают объединить трех ученых и трех членов твоей семьи! А это намного труднее!

– Я восхищаюсь тобой, Лиза! Когда ты успела узнать то, что никто не знает?

– Феликс, я кем работаю? Я где лежала в больнице? Я с кем общаюсь?

– Понял, что мне концерн не потянуть.

– А свадьбу тоже отменишь? – разочарованно спросила Лиза.

– Я не знал, что мои родственники протянули руки ко всем изобретениям до меня.

– Не будь трусом! Твоя сестра Вика уезжает учиться в округ Пики. Борис Иванович для тебя свободен! Твоя мать предложила мне своих биологических летучих мышей. Они ей надоели! Твой отец так занят властью, что ему не до чудес Владимира Ивановича. Видишь, ты один можешь быть владельцем и руководителем нового концерна!

– Я тебя боюсь, ты все знаешь, – прошептал Феликс и сел на ближнюю скамейку, сбросив с нее желтые листья пачкой бумажных носовых платков.

– Опять не угодила, – вздохнула Лиза, садясь рядом с Феликсом. – Знаешь, что я тебе скажу?! Брось ты это дело – объединять трех непокорных мужчин! Они, если надо, сами объединятся, а если им не надо, они друг о друге не вспомнят.

– Но отец уже выделил деньги на строительство здания концерна! Мне что, отказаться? И земля под строительство тоже выделена! Кстати, ее с этой скамейки видно. Я не зря тебя сюда привел! – и Феликс указал рукой на место будущего здания.

– А давай там новый театр построим! Место отличное, подъехать к нему легко!

– Тимофею Куклину сделать подарок? Да пошел он!

– Тебе не пристало так говорить, он – главный режиссер драматического театра.

– Совсем не интересно. Я с тобой ничего сам не могу сделать, ты лезешь во все вопросы! Я уже есть хочу! Мне все это надоело!

– Машина – моя? – спросила Лиза, чувствуя смену настроения исчезающего жениха.

– Машина – твоя. – сказал Феликс, протягивая ей ключи и бумаги на машину и быстро уходя от всезнающей Лизки—журналистки.

*

О ней сказать на диво просто:

Она красива и добра,

Трудолюбива и честна,

Но прячет локон серебра.

*

Он исчезает очень часто

И знает много, но молчит.

К работам многих он причастен,

Но вот ушел. Компьютер чист.

*

Очень легкий и подвижный,

Мысли, ноги на ходу,

Он метро сквозь землю видит,

Звук хватает на лету.

*

А он, как кладезь умных мыслей,

Спокоен и неутомим.

Мозг в микросхемах славно мыслит,

За платы все, спокойно с ним.

*

Красавец, умница, хитер,

Он знает, где и как.

В сигнализации актер,

В продаже – свет, маяк.

*

Ой, какая женщина,

Точно ювелир,

Выточил красивую,

Взглядам эликсир.

*

Добродушный и трудолюбивый

Знает все в работе хорошо,

В байках жизнь расскажет, незлобиво.

Молодец по жизни, что еще?

Лиза не побежала за Феликсом, а посмотрела на бумаги, покрутила ключи от машины, посмотрела еще раз на место, отведенное под строительство. Она села в новую машину и поехала к Владимиру Ивановичу. Она рассказала ему о планах Добрыни Никитича, которых боится Феликс.

– Лиза, что я тебе скажу? Да ничего! Мне не нужны еще два Ивановича! Мне себя много!

– Владимир Иванович, но Добрыня Никитич от своего плана не отступится. Я Вам сообщила информацию первому, чтобы Вы определили свое место в будущем концерне!

– Спасибо! Но знаешь, что… – Владимир Иванович замолчал, не зная, что ему сказать, предложение об объединении трех Ивановичей оказалось для него полной неожиданностью.

– Я скажу Феликсу, что Вы согласны на объединение. Правда, добавятся общие работы, тогда возьмете себе помощника.

– Меня радует, что журналистка будет мной руководить!

– Гордость заела Вас и Феликса. Не буду я Вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и вовремя ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.

– Замечание принято. Уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я – на объединение и твою тактичность.

– О, отлично! Тогда пишите, чего Вам не хватает для работы с психотропными приборами.

– Это мы непременно напишем, – улыбнулся довольный Владимир Иванович.

Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.

Владимир Иванович позвонил Глебу Ивановичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Иванович позвонил Борису Ивановичу. Мужчины согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме прямо Лизе в редакцию. Лиза взяла три подборки требований и пошла к Феликсу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Феликсу это сильно понравилось.

Вечером Феликс появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что—то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из округа Пики, а на Лизке—журналистке. О свадьбе Лизы и Феликса информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Вика не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась.

Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Феликс шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши и, нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона. Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенном над рестораном, созданным для молодоженов и снабженным всем необходимым для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает, чего больше было на гигантской кровати: слез или любви?

И вот тут Лиза поняла, что с Феликсом любовь – это напряг. Он слишком ленив для любви. Он настолько сытый, что, коснувшись пышной постели, заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь. И тут она вспомнила томные взгляды Бориса Ивановича, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Это был закоренелый холостяк, который на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!

***

Светлеет весеннее утро,

Прозрачное утро в Москве.

И в контурах крыш очень бодро

Сверкают лучи. На доске

Луч света совсем не ярок,

Хоть эта доска – козырек.

У утра короткие сроки,

И быстро проходит сей срок.

Пока светло – серое небо

Светлее за крышей домов,

Где спряталось солнце, что слепит,

А звук от машины вдруг смолк.

У утра есть звуки и солнце,

у утра есть птичий распев,

И ламп, выключаемых, кольца,

А звуки по лужам – припев.

За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Борис Иванович переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов.

Это было нечто!

Лиза подошла к окну и увидела среди машин Бориса Ивановича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Лиза открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Борису Ивановичу. Он взял ее на руки и опустил перед своей машиной весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.

Борис Иванович жил не в столице округа Изумруд, а в пригороде на берегу чудного озера в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем… Кавалер выкрутил свет до минимума и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалась в воде с комочками морской соли. К бассейну подошел Борис Иванович в спортивных шортах и опустился к ней в воду.

Лиза была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно. Он гладил ее молодое тело. Она копировала его движения и гладила его мускулистое тело с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее. Он смешил ее. Он завлекал молодую и чужую невесту.... Лиза не выдержала, она резким движением подплыла к Борису Ивановичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки и положил на лежбище, покрытое красно—вишневым шелком. Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга…

Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых. Феликс проспал до восхода солнца, пока оно не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели. Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.

– Вы что, не в курсе? Отстаете от счастья? – улыбнулся Глеб Иванович. – Борис Иванович украл невесту Лизу из опочивальни молодого мужа Феликса и увез к себе в пригород.

– Молодец Борис Иванович! Не дремлет! – бравурно воскликнула Марина, чувствуя, что перестает быть предметом разговора.

– Этот холостяк украл невесту?! – искренне удивился Владимир Иванович. – А мы уехали до этого события. Я ничего не знал.

– Вы телевизор включите, там только об этом и говорят. Усадьба Бориса Ивановича окружена журналистами, там все снимают! Информация расходится по всему миру!

– А мы телевизоры отключили, думая, что все программы новостей только о назначении Марины и говорят, – заметил Владимир Иванович.

– Борис Иванович затмил всех! – воскликнул довольный Глеб Иванович.

– Глеб Иванович, чему радуешься? – удивилась Марина.

– Борис Иванович всегда был самый неприступный, а тут Лизу отхватил в подвенечном платье прямо с кровати новобрачных! Как на это Добрыня Никитич посмотрит? Я уж не говорю о Феликсе, – ответил Глеб Иванович.

– Это любовь, – рассмеялась Марина.

– Получается, что мы были на свадьбе Бориса Ивановича, а не Феликса! С него причитается! – усмехнулся Владимир Иванович. – Интересно, как он выкрутится из этой ситуации?

– Надо у него спросить, – ответил Глеб Иванович и достал сотовый телефон.

Но телефон хранил молчание.

Борис Иванович смотрел в окно на журналистов, окруживших металлическую изгородь его усадьбы со всех сторон.

– Лиза, за оградой твои собратья по перу собрались. Они ждут интервью из первых уст. Хочешь поговорить?

Лиза вылезла из—под красно—вишневого шелкового одеяла, посмотрела спящими глазами на Бориса Ивановича и сонно вздохнула.

– Не хочу я говорить, я спать хочу, – промурлыкала чужая невеста.

– А люди работают! Им на тебе сегодня надо деньги сделать! Пойди, поговори да отправь их на все четыре стороны света.

– Хорошо, я встану. А Феликса среди них нет? – тревожно спросила невеста без места.

– Не вижу. Спит еще.

Лиза сообразила, что кроме свадебного платья у нее ничего нет, если не считать мужской рубашки Бориса Ивановича. Она надела его рубашку и вышла на балкон. Журналисты захлопали руками, засверкали вспышками, зажужжали камерами.

– Доброе утро всем! – крикнула Лиза. – У меня все нормально!

Раздались смешки со всех сторон. Она фыркнула и скрылась в доме. Журналисты большего выступления от нее и не ждали.

Режиссер Тимофей Куклин получил информацию о местонахождении Лизы от ее коллеги по газете. Он был рад непредвиденной раскрутке журналистки, но его интересовало и мнение Добрыни Никитича на этот счет. Куклин позвонил Феликсу, чтобы узнать, как он себя чувствует. Феликс молчал, урчал и ничего путного не отвечал. Куклин решил, что пусть Лиза сама выпутывается из этой ситуации, а он подождет ее возвращения.

Лиза опять была в ситуации, когда надеть на себя ей было нечего, не в свадебном же платье возвращаться домой?!

***

Влюблюсь, не влюблюсь, не влюбляюсь

Сегодня и завтра, вчера.

В одежды надежд погружаюсь,

И тихи мои вечера.

Все жду Вашей забытой строчки,

Все жду из конверта печать,

Все жду Вашу грудь без сорочки,

И хочется просто кричать.

Услышь, позови иль окликни,

Замолви собой предо мной.

Тогда и счастливые лики,

Устало уснут под луной.

Первый снег растаял, но холод остался, а она почти без одежды находилась на чужой даче! Дом Бориса Ивановича она приняла за его дачу и не более того.

И она решила наглеть!

– Феликс, – проговорила Лиза по сотовому телефону брошенному жениху, – привези мне одежду! Я на даче Бориса Ивановича. Ты не знаешь, где его дача? Он тебе расскажет.

– Лиза, спасибо, что ты нашлась! Но пусть он тебя домой на машине в своей одежде отвезет! Тебе не привыкать быть чучелом!

– Так ты на меня не сердишься?

– С какой стати мне сердиться? Я поел, выспался, теперь лежу и смотрю на тебя по телевизору, как ты на балконе в мужской рубашке стоишь.

– Вот видишь, мне выйти из дома не в чем!

– Да, ты неподражаемая женщина! Слушай, Лиза, я против того, чтобы после Бориса Ивановича ты ехала ко мне.

– Феликс, Борис Иванович предлагает мне остаться у него. Одежду он мне сюда привезет. Все. Пока! – крикнула Лиза в трубку и обняла Бориса Ивановича.

Феликсу позвонила мать, Нимфа Игоревна:

– Сын, ты попал в такую переделку! Не ожидала я этого от Лизы!

– Мама, все отлично! Я стал популярным сам по себе!

– Такой популярности не позавидуешь! Твоему отцу и мне со всего мира пишут всякую чепуху! Мне стыдно за тебя!

– Глупости! Я чист и вовремя остался свободным.

– Феликс, мы найдем тебе другую невесту!

– Невест мне больше не надо, мне и так хорошо.

Тем временем на разработки Владимира Ивановича подсело местное управление разведки, они любили брать разработки даром. Они нормальные люди и находились на бюджете округа Изумруд. А тут Владимир Иванович – кладезь технической мудрости! И все рядом, и под рукой, и кем—то оплачено. Как не взять то, что уже есть? Владимир Иванович не возмущался. Он знал местных агентов. Чаще других к ним заходил Лис.

Лис запал на часы, которые прослушивают и мелкими печатными буквами выдают текст, что очень удобно, когда нет возможности прослушивать. Пока он оценивал часы, успел заметить Марину. Она ему всегда нравилась. Она давно уже не баловалась прибором "Коньячный поцелуй" и была хороша во всех отношениях. Он решил привлечь ее к своей работе в разведке или шпионаже, что все равно масло масляное. Ему нужна была для приманки такая красивая девушка, как Марина! Владимир Иванович понял Лиса, но не спешил отдавать Марину в другое ведомство. Вскоре ему позвонил сам Добрыня Никитич и поблагодарил за излечение сына Феликса. А потом он попросил отдать Марину для выполнения важного задания округа Изумруд. Марина допила чай с конфетой и пошла с Ильей Лисом в правительственное задание округа.

В округ Изумруд прибыл шпион Шурик Пион и прямым ходом направился в ресторан "Изумруд", где с первого взгляда заметил одинокую женщину, столь шикарную, что подошел к ней сразу. Марина лениво посмотрела на пришельца из округа Пики. Шпион Пион оказался привлекательным мужчиной, стройным и обаятельным. Его глаза сияли холодной сталью. Его волосы переливались от всевозможных оттенков. Он был модным и не более того.

– Салат с кальмарами в винном соусе, – проговорил шпион Пион, глядя на тарелку Марины.

– Ромштекс со спаржей, – ответила она.

Они оскалились в приветливых улыбках. Его глаза сверкнули и погасли. Ее глаза приветливо посмотрели на него и померкли в новых впечатлениях.

– Пион, – проговорил мужчина.

– Марина, – ответила она.

Они еще раз мило улыбнулись. Зазвучала музыка. Они одновременно вышли танцевать. Марина была в узком черном платье с разрезом с одной стороны от бедра. На ее груди, прикрытой тканью, блестел большой голубоватый камень в окружении синих камней, сидящих каждый в своем золотом гнезде, объединенных золотой цепью. Его стальные глаза приобрели мистический отсвет от камней. Шпион Пион кружил Марину вокруг себя, прижимая к себе все ближе и ближе. И вот в какой—то момент он резко в бок выкинул ногу под прямым углом и пару раз ею дернул. Тот человек, которого он достал ногой, упал. Шпион Пион поставил перед собой Марину и стал выходить в служебную дверь, закрываясь дамой, словно ширмой.

Марина вынула из платья прибор "Коньячный поцелуй" и резким движением назад послала дозу аэрозоля крепкого коньяка прямо в открытый рот шпиона. Он от неожиданности расцепил объятия и одной рукой попытался вытереть лицо. Она выскользнула из руки мужчины и отбежала в сторону портьеры, быстро скрываясь за ней, где ее ждал Лис. Лис показал, где ее ждет Владимир Иванович, и вышел в зал.

Шпион Пион вертелся, как юла, отражая нападения ногами, которыми бил во все стороны четко и уверенно. Лис совершил неожиданный прыжок верх и опустился на бравую ногу шпиона. Кружение Пиона остановилось. Зал замер. Музыка зазвучала, но танцевать никто не выходил. Лис и шпион Пион сели за один столик.

– Селедка в винном соусе. – сказал шпион Пион.

– Ромштекс с картофелем, – ответил Лис.

– Что это было? Что здесь делает Марина? Что за драка? – стал быстро задавать вопросы шпион Пион.

– Приятное знакомство, не более. Почему Вы стали драться? – спросил Лис.

– Мне показалось.

– Все было нормально, Вы первым нанесли удар танцору.

– Я чего—то не понял, – отозвался Пион. – Мне жаль, что я упустил прекрасную даму. Она – само совершенство.

– Встретитесь. Говорите, что в нашем скромном округе Изумруд Вас интересует?

– Меня интересуют приборы Владимира Ивановича.