В теле убийцы

SWFan

В теле убийцы

Начало

Тёмной-тёмной ночью…

…

Щёлк-щёлк-щёлк.

…

Давным-давно, в тридевятом царстве…

…

Щёлк-щёлк-щёлк.

…

Я проснулся и…

…

Щёлк.

…

Привет, читатель! Давно тебя искал…

…

…

…

…Начинать книгу с троеточия – моветон.

Я цокнул языком, откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Слева холодом дышало тёмное окно, по которому барабанил проливной дождь. В каждой капле дрожало голубовато-белое сияние монитора – единственного источника света в комнате.

– А ведь и вправду: тёмная-тёмная ночь…

Все нормальные люди в это время уже спят. Но только не мы – писатели. Труженики бумаги и чернил. Лучшие тексты рождаются около трёх часов ночи. Почему? Все вопросы к Одину. Это он пролил горький мёд поэзии – а мы лишь тщимся нащупать его в себе и аккуратно изрыгнуть на страницу.

Сейчас, правда, выходило неважно. Сетчатку жгло белое окошко Ворда, душу – счётчик написанных слов:

«0»

Зеро.

Вздох.

Так всегда с первыми главами: продолжать легко, а вот начинать – пытка. Если бы Ньютон не стоял на плечах гигантов, его величайшим открытием стало бы то, что яблоки падают с деревьев. В писательском деле это особенно верно. Я когда-то думал, что со второй или третьей книгой цикла станет проще. Но нет. Богини беспощадны.

…Впрочем, хватит этого велеречивого бреда.

Я хмыкнул, прыснул и крякнул.

Так-то я – серьёзный коммерческий писатель.

Не то чтобы я совсем не писал для души, скорее, я стараюсь работать в равной степени и на неё, и на свой желудок. What is mind? No matter. What is matter? Never mind.

Строчу я в основном детективы. Вернее, один-единственный детектив – серию, как о Шерлоке Холмсе. Хотя я не настолько высокомерен, чтобы ставить себя в один ряд с сэром Дойлом… Намного честнее будет сравнение с Нэнси Дрю или теми детскими детективами в жёлтых обложках. Можно вспомнить и госпожу О., но до вершин её мастерства меня отделяет всего один неудачный роман – тот самый, после которого издательство спишет меня в список её литературных негров. Страшная судьба. Таких негритят намного больше десяти. Издаваться под своим именем – это привилегия, а не право.

Кстати говоря…

В нижнем углу экрана красной луковицей восклицательного знака горело сообщение от моего редактора. Я собрал волю в кулак, кликнул на значок и стал читать:

«Привееетик!

Ну что, работаешь над новым томиком? :) Жду не дождусь следующих приключений нашей Любимой Т.! Она такая милаха. Интересно, кто будет убийцей в этот раз? А убитым? Можно спойлер? Плиз! Хе-хе, шучу. Не люблю спойлеры…

Кстати, кстати, а как там поживает БД? Может, всё-таки позволишь ему сбежать из тюрьмы? Я его просто О-БО-ЖА-Ю. Он такой классный, мрачный, умный, хитрый… Хе-хе, и красивый… Ты смотрел фанатские картинки, которые я тебе скидывала??

А какая между ним и Т. динамика, ой. Она вся такая холодная, логичная, а он – поэт!.. Можешь поработать в этом направлении? Я не шипперю, правда, о нет, господа! Если только немножко!

Зэнкс фор ёр антеншн…

Первые три главы должны быть готовы завтра утром.

Бай.»

– …

…

…

…Вот с чем мне приходится работать. Минуту я смотрел на сообщение так, будто из меня вытянули душу. Потом заставил себя успокоиться, написал короткое «ОК», схватил пачку сигарет и вышел на балкон.

Было прохладно. За стеклом разливались огни ночного города. Я приоткрыл окно, получил мокрую пощёчину от ветра и закурил. Холодная влага на губах смешалась с привкусом обжигающего дыма.

…Ну ладно. Первые три главы к утру… С этим управимся. Наверное. Может быть. Но куда сильнее меня задела первая половина сообщения:

– БД, Белый дракон… И почему им сдался этот клоун?..

Небольшая предыстория: серия моих книг рассказывает о юной девушке-детективе, псевдоним – Т., – которая расследует самые грязные и зловещие преступления большого города в сердце вымышленного мира. Сейчас цикл насчитывает пять книг; в них описан промежуток в полтора года, за который талантливая сыщица раскрыла уже больше дюжины дел, превратившись из небольшой безымянной занозы в глазах полицейских в занозу огромную и знаменитую.

Самые интересные дела, разумеется, были связаны с убийствами.

Так вот, в первой книге злодеем был персонаж, которого я с лёгкой руки – то ли как омаж, то ли в качестве откровенной кальки – назвал «Белым драконом». Это был напыщенный серийный убийца, из тех, которые любят разукрашивать места своих преступлений. За его плечами – двадцать одна жертва, почти все женщины. Рост – метр восемьдесят. Волосы длинные, белые… Собственно, сейчас я просто пересказываю его досье.

Но что поделать?

БД был отпрыском богатой семейки, который от скуки решил поиграть в серийного убийцу. Писать его противостояние с Т. было интересно, – и да, между ними действительно возникало напряжение… Но исключительно одностороннее.

Сам по себе, – я стряхнул искрящийся пепел в пепельницу, – он был не слишком приятным и не очень глубоким персонажем.

С моей точки зрения.

У читателей она была немного другая. Как-то так вышло, что БД стал самым популярным моим героем. Более того, если верить опросам, он в одиночку привлёк к книгам аудиторию, совершенно чуждую детективному жанру. Несколько раз мне даже предлагали поставить на обложку бородатого мачо, чтобы удовлетворить её вкусы.

Не то чтобы я был против: клиент всегда прав и т.д., но…

Но.

Я улыбнулся.

…И вот сейчас я попытаюсь придумать оправдание, почему меня это всё же коробит.

Во-первых, следует понимать, что подобные тренды весьма недолговечны. Фанатам нужно время от времени подбрасывать кость; не будешь этого делать – они разбегутся. Можно представить себе человека, который любит изюм и старательно выковыривает его из булочки. Он сделает это один раз, второй, третий, а затем пойдёт на розовый сайт и купит целую пригоршню изюма без всякого теста.

Оттока читателей можно избежать, если я трансфигурирую свою книгу в любовный роман. Открою, так сказать, изюмный магазинчик. Но и тут проблема. Во-первых: а не пошли бы вы к чёрту? Что хочу – то и пишу. У меня есть принципы. Во-вторых, даже если бы я и захотел сменить жанр, я не умею писать любовные линии. Молнию в бутылку дважды не поймаешь. Попробуешь – поджаришься.

К тому же новоявленные фанат(ки), того и гляди, распугают любителей детективного жанра.

Так что да… Нужно что-то придумать.

Но что?

– …Может, убить его к чертям собачьим? Хм… Слушай, а идея-то неплохая.

Пальцы сами собой начали крутить сигарету.

Искорки падали в пепельницу и превращались в прах, словно упавшие звёзды.

…Если я убью Белого дракона, никакой любовной линии в принципе не останется. Шоковая терапия. Это будет болезненно, как отрезать опухоль – я ожидаю сотни разгневанных писем, – но зато быстро, чинно и, главное, тогда всё вернётся на круги своя. И тогда я снова смогу стать обычным писателем заурядной детективной беллетристики.

Чем больше я обдумывал этот план, тем заманчивее он казался. Да… Точно. Так и сделаю.

Я придушил остаток сигареты о пепельницу и быстрым шагом вернулся в комнату.

Только как его убить? Он за решёткой. Может, его застрелит родственница одной из жертв? Девушка, для драматизма. Нет, слишком хороший поворот – прибережём. Самоубийство? Глупость, он слишком самолюбив.

Тогда…

Я рухнул в кресло и похрустел пальцами.

Давайте самое банальное: казнь.

В мире моих книг смертная казнь была запрещена. Просто потому, что мне хотелось написать о невинно обвинённом, который добровольно сел в тюрьму вместо настоящего убийцы – своего любимого человека. Это был задел для будущего романа. Но… чёрт с ним. Сливаем. Может, даже драматичнее выйдет, если он умрёт.

Пишем:

«Вот уже три недели на страницах газет гремели дебаты между сторонниками смертной казни и её противниками. Данная дискуссия разгорелась на фоне статьи, которая вышла в печально известном таблоиде «Новый Вавилон». В ней приводилась статистика, согласно которой число смертоубийств в стране за последние несколько лет выросло более чем на двадцать процентов…»

Комнату наполнил грохот клавиш. Когда пишешь книгу, забываешь обо всём. Незаметно прошёл час. Я зевнул, поднялся и распахнул окно, чтобы освежить свои лёгкие. Дождь к этому времени притих: не лил, но моросил, хотя в небе всё ещё сверкали и гремели молнии.

Они были похожи на…

Змей? Банально.

Трещинки? Уже было.

Минуту я, не обращая внимания на изморось, смотрел в небо и пытался выдавить метафору.

– Пусть будут… глазные сосудики, – пробормотали мои мокрые губы. И вдруг небеса вспыхнули. Всё произошло мгновенно: яркая молния рванулась вниз и в одно мгновение захватила ВСЁ.

Я почувствовал боль.

Затем – щелчок.

Затем

Ручка

Рекомендации по общению с отбывающими наказание во время процедуры заключения договора со следствием:

Пункт первый: сохраняйте хладнокровие.

Пункт второй: упоминайте преступление, которое совершил заключенный, только в случае крайней необходимости.

Пункт третий: не упоминайте те подробности сделки, которые можно назвать секретными, если не уверены, что заключённый согласен на сотрудничество.

Пункт четвёртый: ищите способы сотрудничества, но при этом…

– …поддерживайте авторитет, – прошептала Афина, случайно лизнула губы, почувствовала горькую помаду и медленно открыла глаза.

Девушка, держа в руках папку и ритмично цокая по ней ногтями, стояла перед тяжёлой железной дверью. Тяжёлой она была во всех смыслах. Незримая сила, имя которой волнение, прибавляла ей по меньшей мере пару тон.

– Правило пятое… – механично повторила Афина и вдруг, неожиданно, перед ней промчалась кинопленка воспоминаний.

Часто бывает, что некое определённое чувство выступает золотым ключиком, который открывает шкатулку человеческой памяти. Холод навевает мысли о зиме; летний ветерок шелестит страницами дачного фотоальбома. Афина вспомнила, как трепетала она в школе во время урока, когда нужно было выйти к доске и рассказать наизусть стихотворение… И потом, когда она сдавала на права, первый раз и второй, уже в полицейской академии, и саму академию, последний экзамен, который растянулся на целый день. Тогда Афина точно также стояла перед неприступной дверью, – затем она её открыла, встретила комиссию и получила…

– …Высший бал.

Девушка приподняла голову. Её карие глаза заблестели. Она схватила холодную ручку, дёрнула дверь, которая оказалась на удивление лёгкой благодаря правильной балансировке, и вошла.

В белой комнате застучали каблуки.

Афина увидела молодого человека. У него были длинные белые волосы и светлое, немного вытянутое лицо. На вид ему было немногим больше двадцати лет. Его руки, с длинными тонкими пальцами, лежали на металлическом столе, закованные в наручники.

Только девушка зашла в помещение, как заключённый приподнял голову и посмотрел на неё. Его светлые голубые глаза сузились в прищуре, как будто он пытался что-то вспомнить. Вскоре юноша отвернулся и прошептал:

– 81, 42… Не зря я прописывал всем персонажам размер бюста…

Афина села против него и краем глаза посмотрела на чёрное окно с правой стороны помещения. Она знала, что прямо сейчас за ним сидит целая группа из дюжины человек, включая городского прокурора, врача, штатного психиатра, начальника департамента, нескольких офицеров полиции и стенографиста, который отбивает – цок-цок-цок – каждую секунду их разговора.

– Добрый вечер, – сказала Афина механическим голосом. В её голове звякнул грохот печатной машинки.

– …Добрый, – кивнул юноша.

Несколько секунд Афина пыталась разобрать по этой единственной фразе его настрой; затем мотнула головой и заговорила:

– Данте Палмезано…

– Именно так, глупое имя, правда?..

– …Двадцать четыре года. Образование высшее, диплом в антропологии…

– Купленный.

– Состояние: три загородных виллы, автомобильный парк, клуб, ресторан, поместье и двести сорок семь миллионов долларов акций фармацевтической компании Палмезано Медикал. Получено от родителей после ранней смерти последних во время автомобильной аварии…

Приговорён к семистам годам заключения за особенно изощрённое убийство двадцати одного человека с последующим надругательством над мёртвыми…

– Красивая цифра? Выбирал наобум.

– …В ближайшее время, – Афина перевернула страницу. – Приговор может быть пересмотрен, и заключение может быть заменено на казнь через электрический стул… Если поправка будет одобрена верховным судом, и запрет на смертную казнь будет отменён, – Афина закрыла папку, сложила руки домиком и посмотрела в спокойное лицо юноши:

– Ты знаешь, что скоро тебя могут казнить?

«Данте» выдохнул:

– Вполне.

– Чтобы этого не случилось, тебе нужно показать свою пользу… – сказала она.

Вот он, самый важный момент. Сейчас она должна предложить ему сотрудничество. Афина посмотрела на юношу исподлобья. Он кивнул и спросил:

– И как это можно сделать?

Афина прищурилась. Выражение его лица было удивительно спокойным как для человека, который в ближайшем времени может расстаться с жизнью…

– Есть один способ, – сказала она, листая свою папку. – Примерно двадцать семь часов назад на улице Винстер-Долл, дом тринадцать, произошло убийство. Жертва – молодая женщина, тридцать один год. Её убили в собственной квартире. После смерти ей отрезали несколько пальцев, надрезали вены рук вплоть до ладоней и начертили кровью цифру на лбу… Ничего не напоминает? – быстро проговорила Афина.

– Пальцы… Подчерк Белого Дракона, – удивлённо сказал Данте.

«Говорит о себе в третьем лице…» – промелькнуло в голове Афины.

– Именно так; на данный момент следствие придерживается теории, что мы имеем дело с «имитатором». Это маньяк, который копирует другого.

– И поэтому…

– Ты можешь нам пригодиться. В качестве консультанта. Если ты поможешь нам в расследовании, действительно поможешь, возможно, об этом напишут в газетах, и тогда, – Афина выдавила наигранную улыбку, которую несколько часов репетировала перед зеркалом. – Возможно с твоей казнью решат повременить… – она собиралась ещё назвать имя убитой, – оно могло послужить источником дополнительной мотивации, – но в последний момент себя остановила.

– Ясно?

– Вполне, – Данте пожал плечами. – Я смотрел молчание Ягнят.

– ?

– Так, проверяю, насколько этот мир связан с моим… – прошептал юноша, и вдруг посмотрел прямо на девушку и сказал:

– Я согласен.

– Кроме этого ты сможешь… Эм? – Афина удивлённо поморгала.

– Я согласен.

– Ты…

– От этого зависит моя жизнь, так? – он выдавил горькую улыбку. – Немного глупо отказываться в таком случае.

– …

– Разве что… – Данте повернул голову и посмотрел на окно. В чёрном омуте его отражение казалось особенно бледным.

– Хотелось бы одну просьбу…

– Просьбу? – Афина пришла в себя и сложила руки. Она вспомнила, что при заключении договора со следствием, – она перечитала увесистый томик с материалами по теме, прежде чем зайти в эту комнату, – преступники довольно часто просили что-то взамен. Иногда их «просьбы» были невинными – некоторые хотели отведать бургер или выпить колы, – иногда – нелегальными, как-то наркотики или визит проститутки, а иногда: спорными с моральной точки зрение.

Один маньяк, педофил, попросил личную встречу со своей жертвой. Следствие оказалось перед лицом дилеммы. От сотрудничества данного индивида зависели жизни, и в то же время им нужно было привести ребёнка, двенадцатилетнего мальчика, назад в логово монстра.

В итоге решено было рискнуть. С ребёнком провёл консультацию психолог. Родителям обещали щедрую компенсацию. Сама встреча продолжалась всего двадцать минут, и всё это время преступника и ребёнка разделяло плотное стекло.

Всё прошло тихо.

А уже ночью ребёнка нашли в своей комнате, со слезами на глазах.

Несколько месяцев психологической помощи пошли насмарку.

Впервые прочитал это дело, Афина долго размышляла, как бы она сама поступила в такой ситуации.

Пришла пора узнать.

Афина сглотнула и спросила:

– Чего ты хочешь?

Данте вытянулся вперёд и ответил:

– Ручку.

– …А?

– И бумагу… Тетрадку.

– …

– Желательно в линеечку.

…

…

…