Сторожевые костры Яви. Сборник

Алиса Дж. Кей

Сторожевые костры Яви. Сборник

Зимняя ночь костров Мораны

Испорченные каникулы

– Мам, я уже не маленький, чтобы на каникулы к бабушке в деревню ездить, – заныл Егор, уткнувшись в свою тарелку.

Родители его в последнее время постоянно ругались и явно не хотели, чтобы сын все праздники был свидетелем их ссор. А возможно, они и не собирались отмечать праздники вместе. Егор отказывался об этом думать, но вскоре они могли и вовсе развестись.

– Тем более, что не маленький, будет о чём с бабушкой поговорить. Она и не видела, как ты вытянулся за последний год, – ответила мама. – К тому же там будет Олег, так что не заскучаешь… – женщина поднялась и принялась убирать со стола.

– Мама, – Егор дождался пока она обернётся и посмотрит на него. – Олег – деревенщина. Мне с ним неинтересно.

Мама скрестила руки на груди:

– В детстве тебе это не мешало по пятам за ним бегать.

– В детстве-в детстве… – Егор продолжил есть молча.

Ему было уже шестнадцать, он заканчивал десятый класс, готовился поступать в университет (правда, пока не выбрал в какой), катался на сноуборде, играл на гитаре, был влюблён в Вику (о чём, что тоже правда, пока не решался ей сказать, боялся, вдруг чувство окажется невзаимным) – то есть был совсем уже взрослым.

– А что тебе дома? – снова заговорила мама, которой молчание не понравилось. Она знала за сыном эту привычку замолкать в знак протеста. – Целый день будешь в интернете сидеть или с такими же оболтусами по торговым центрам шататься?

– Вообще-то, я мог бы подтянуть английский и репетировать с ребятами, а не прозябать неизвестно где…

– Прекрати, ради Бога! – картинно покачала головой мама. – Ты сам-то веришь, в то, что говоришь? Подтягивать он будет английский…

Вообще-то с мамой почти всегда можно было договориться, но эта её идея с поездкой была катастрофической. Никого из друзей Егора не отправляли в деревню. Все останутся в городе, а потом будут рассказывать: «А помнишь, как мы тогда…», «А помнишь, в тот раз…» А он ничего не будет помнить, потому что и «тогда» и «в тот раз» пройдут без него. Он просто выпадет из жизни.

– Билеты уже наверное все разобрали, – Егор знал, что за пару дней до отправления, да ещё перед Новым годом свободных мест в поездах не оставалось.

– Я через тётю Наташу билет достала, – ответила мама.

Тётя Наташа, мамина подруга, могла забронировать любые билеты. Через неё никогда не выходило дешевле, но зато она могла найти места, даже когда их не было. За это Егор обычно к ней хорошо относился. Но не в этот раз. Если уж мама переплатила подруге, то отвертеться от поездки было невозможно.

– Мам, там интернет есть? – Егор пытался оценить всю тяжесть положения.

– У тебя в телефоне есть интернет. Будешь им пользоваться, – безапелляционно отрезала мама, наряжая шариками цветок, стоящий на подоконнике. Ёлку в этом году ставить, видимо, не собирались.

– Понятно, – без энтузиазма произнёс Егор, намекая на то, что он парень и всё стерпит, но вообще-то надо обращаться с ним не как с домашним питомцем, а как со взрослым человеком и считаться с его планами тоже.

– Раз понятно, тогда мой за собой посуду и иди складывать сумку, – невербальный намёк Егора прошёл мимо мамы, или она очень постаралась сделать вид, что так и было.

Егор сполоснул тарелку и поплёлся в комнату. В кармане на телефоне пропищал мессенджер. Сообщение от лучшего друга Вовки:

«Выйдешь сегодня?»

Егору было лень писать, но он не хотел, чтобы мама слышала, как он жалуется. Поэтому он повалился на диван и набрал:

«Меня на все каникулы отправляют в деревню».

«А отказаться нельзя?»

«Родители думают разводиться, не хотят, чтобы я им тут мешал».

«Тогда без вариантов, они тебя дома не оставят.

Жекины родичи тоже забирают его на неделю в Доминикану».

«Если бы меня забирали в Доминикану, то я бы тоже не скулил», – подумал про себя Егор.

«Так ты выйдешь сегодня?» – настаивал на своём Вовка.

«Через полчаса».

Егор поднялся с дивана, покидал в сумку футболки, свитер и джинсы, потрепал по спине кота и натянул куртку.

– Куда собрался? – остановила его в коридоре мама.

– С ребятами встречаемся у Вовки, – нервно ответил Егор. Каждый раз мама спрашивала его, куда он идёт, с кем и когда вернётся. – На пару часов.

– Сумку собрал?

– Собрал.

– Ну, иди, – разрешила мама.

В деревне

Поезд долго и монотонно стучал колёсами. Ехать предстояло всю ночь. Егор не спал, но дремал, и в этой дрёме его одолевала тоска. Он открыл глаза и достал телефон.

Экран осветил синим светом верхнюю полку. Вика скинула в общий чат фотографию на фоне украшенной ёлки. Красивая словно кукла. Пальцы сложены в «козу». Где это она? Егор приблизил фото. На стене плакаты. Какой-то клуб?

Под фото появились три точки. Вика что-то печатала.

«Как только запишете нормальную песню, отдам послушать дяде».

Егор вспомнил: Вика говорила, что дядя её работает на радио. Вот она где. Рука потянулась, чтобы поставить лайк. Не слишком ли навязчиво? Под фото пока ещё никто не отметился… Пока Егор думал, прилетело первое сердечко от Жеки. Егор тоже ткнул в сердечко. Но оно не появилось. Он ткнул ещё раз. С таким же результатом. Посмотрел в правый угол экрана. Конечно. Нет сети.

Егор положил телефон рядом и свесил голову с верхней полки. За окном стояла беспроглядная тьма.

Утром Егор проснулся помятым. Соседи с нижних полок ещё не вставали. До станции Сергеевка, на которой Егор выходил, оставалось полчаса. Он осторожно спрыгнул вниз и направился к туалету, чтобы умыться. Разумеется, уборная была занята. В ожидании Егор вышел в тамбур. Ночная темнота сменилась рассветными сумерками и заснеженным лесом. Бесконечным и непроходимым. Таким, в каких финским группам нравится клипы снимать и теряться, чтобы спасатели их потом искали… Егор достал из кармана телефон. Сеть появилась. В чате больше двухсот новых сообщений. Но прочитать их Егор не успел – туалет освободился.

С сумкой на плече Егор шагнул с подножки поезда на низкую платформу Сергеевки. Пройдя через здание станции, он оказался на площади с памятником какому-то местному воеводе. На противоположной стороне находился автовокзал. Оттуда трижды в день старый автобус ходит в деревню.

Дорога вела в обход, но Егор уверенно пошёл через площадь и тут же угодил ногой в выбоину с водой и ледяным крошевом. Вытаскивая промокший кроссовок, Егор выругался на медного воеводу. Парень знал, что его каникулы будут полны вот таких вот вещей. И ему стало себя жаль. Неужели это всё, чего он заслужил?

На автовокзале Егор сразу нашёл кассу, чтобы узнать, во сколько едет первый автобус. Но на окошке висела табличка, оповещавшая, что кассир устроил перерыв на 10 минут. Парень кинул сумку на железную скамейку и сел рядом. Кроме него на автовокзале было всего три человека: бабка с маленькой девочкой (скорее всего внучкой) и парень (наверняка, такой же бедолага как сам Егор). Местные в основном перемещались на личном транспорте.

Егор вздохнул и открыл мессенджер. Там всё ещё обсуждали вчерашнего дядю с радио.

Вика: «Я сказала, что НОРМАЛЬНУЮ запись отнесу)))»

Вова: «А, ну это тогда нужно попросить бас настроить».

Басист: «Что за тупые шутки?»

Вова: «Кстати, знаете, почему басисты не рассказывают анекдоты про блондинок?»

Басист: «Вова, ты идиот».

Вова: «Потому что они их не понимают».

«Эй, крутая группа, меня дождитесь, перед тем как разбежаться»

Вова: «Смотрите, Горе-гитарист зашёл в чат!»

Вовка юморил, потому что это он придумал переставить буквы в имени Егора и в группе называл его Горе.

И тут прилетело видео от Жеки. Пользуясь, бесплатным вай-фаем в отеле, он передавал всем привет из Доминиканы. Вообще-то Жека этот в компанию их попал случайно. Ничего общего у него с ребятами не было. И в школу он другую ходил. И на инструментах не играл. Но как-то прицепился, весь такой общительный, всегда на позитиве, даже Вовке смог понравился. А Вовка вообще-то жёлчный тип. Но, наверное, когда тебе во всём поддакивают, жёлчь уже не такая ядовитая…

Жека: «Если вы хотите знать, как я долетел, сообщаю: со мной всё в порядке. За окном…»

После двухсекундного видео на экране появилось колёсико. Оно закрутилось, а потом раздался звонок. Неизвестный номер. Пока Егор думал, стоит ли отвечать, звонок прекратился. Егор оторвался от экрана и поднял глаза. В его сторону направлялся высокий светловолосый парень в расстёгнутой удлинённой куртке и с телефоном в руке. Это был Олег.

После смерти тёти Светы, Олег переехал к бабушке. Он был на три года старше Егора. Окончил колледж и устроился работать лесником. Егор считал, что можно было устроиться и получше. Но поскольку в последние годы о жизни Олега он узнавал исключительно из маминых телефонных разговоров с бабушкой, то, что могло бы быть получше, он так и не придумал.

– Боялись, что автобусы ходить не будут из-за снегопада. Поэтому приехал за тобой на рабочем УАЗике, – вместо приветствия сообщил Олег, а затем зачем-то протянул руку. – Ну, как доехал?

Егору пришлось выдержать крепкое рукопожатие:

– Нормально всё, – ответил он и поднял сумку со скамейки. – Не стоило из-за меня беспокоиться.

– Ладно, пойдём, – Олег достал из кармана ключи от машины и махнул в сторону двери.

Они вышли на улицу, пересекли дорогу и направились вдоль обочины. В единственной припаркованной машине сидели двое.

– Это что, мы не одни поедем? – не понял Егор.

– Слушай, я заодно подобрал Илью, – щёлкнул замок, Олег открыл заднюю дверцу УАЗика, и Егор увидел на заднем сиденье того парня, что ещё четверть часа назад сидел вместе с ним на автовокзале. – Помнишь ведь его? Мой лучший друг детства. Он за час до тебя на поезде приехал.

Илья приветственно махнул рукой.

Егор совершенно его не помнил.

– А это соседская Оля, – Олег указал на переднее сидение рядом с водителем.

– Ладно, Илью мы на станции подобрали, чтобы подвезти, а она зачем приехала? – спросил Егор, пока Олег обходил машину.

– Просто за компанию, – улыбнулась ненакрашенная девушка с выбивающимися из-под шапки волосами.

– Ну, привет, – Егор забрался на заднее виденье рядом с Ильёй.

Он так и не понял, что это за Оля. Может, девушка Олега. На всякий случай Егор решил не обращать на неё внимания.

Когда Олег завёл мотор, и машина двинулась, повисло молчание. Вроде бы расспрашивать Олега про бабушку было неудобно в присутствии этих двоих. А заводить беседы на какие-то общие темы Егору не хотелось. Вообще получалось, что Олег и не из-за снегопада приехал. Если бы не Илья, трястись бы Егору на автобусе. Не то чтобы Егору было обидно, но неприятный осадок остался. Застрять на 10 дней в деревне расхотелось окончательно. Поэтому Егор достал телефон. Но по дороге из Сергеевки до деревни связи не было.

– Тоже в наказание отправили в деревню? – потихоньку спросил Егор у Ильи.

– Почему в наказание? – Илья, до этого с интересом глядевший в окно, повернулся к соседу. – Я могу вернуться, когда захочу.

Егор молча кивнул. Типа, понятно.

Но Илья вдруг сам заговорил:

– Ты, кстати, знаешь, кто тот воевода, что на площади Сергеевки стоит?

Егор задумался. Наверное, когда-то и мама, и бабушка рассказывали ему про этот памятник, но что этот воевода сделал, Егор хоть стреляй не помнил.

– Это Сергей Русинов, – понял его затруднение Илья. – На месте Сергеевки в XII веке стоял город Озёрск. Когда монголы разорили Рязанское и Владимиро-Суздальское княжество, только эти земли выстояли. Самые старые летописи говорили, что воевода был кудесником. Чтобы город от монголов защитить, открыл он границу в мир мёртвых. И мёртвые в одном войске с живыми на защиту встали. Из-за этого пошла потом про город дурная слава. И легенду переписали. Назначили Сергея вроде как святым заступником. Озёрск переименовали в Сергеевку. Теперь о нём говорится, что он город защитил с Божьей помощью. Так или иначе, воевода этот первый защитник местных границ.

– Краеведением увлекаешься? – спросил Егор, не понимая, чем заслужил эту бесплатную экскурсию.

– Есть такое, – усмехнулся Илья, – а чем ты увлекаешься?

– Музыкой, – односложно ответил Егор, очень надеясь, что расспросов не последует.

– Чайковский, там, Глинка? – уточнил Илья, видимо, вспоминая, кто из великих русских композиторов родился между Владимиром и Рязанью.

– Типа того, – кивнул Егор и снова уткнулся в телефон: может сеть появилась?

Олег остановился у дома Оли.

– Ребят, подайте сумку, которая за вами, – попросила девушка.

Илья потянул сумку за ручки, но она оказалась слишком длинной и ему не удалось её достать.

– Давай вытащу, – перехватил сумку Егор.

– Справишься? – спросила его Оля, с недоверием поглядывая на заднее сиденье.

Егор хотел отдать сумку сразу у машины, но после такого вопроса дотащил до самых ворот.

Оля поспешила догнать его:

– Спасибо.

– У неё там что, лыжные палки что ли зачехлённые? – спросил Егор, когда залез обратно в машину.

– С тех пор как родители Оли уехали в длительную командировку, она с бабушкой живёт, а та ногу на льду подвернула. Ей теперь для ходьбы ортопедическая трость нужна, – ответил Олег. – Оля в Сергеевку за ней ездила.

Когда УАЗик отъехал, девушка поволокла сумку от ворот к маленькой калитке, потому что вход был совсем не там, где решил Егор.

Бабушка ждала на завалинке возле дома:

– Приехал, Егорушка мой! – заговорила она, когда УАЗик остановился перед ней, и внук, который был на голову её выше, показался из машины. – Не укатали тебя наши горки?

– Ничего с ним не случилось, – из опущенного окошка ответил за Егора Олег. – Ты же знаешь, как я вожу…

– Он, мальчик городской, у них там дороги ровные, – бабушка говорила так, будто Егор прилетел к ним из другой вселенной.

«Не видела ты, бабуля, наших городских дорог», – подумал Егор.

– Ладно, я Илью завезу и машину отгоню, – не стал спорить Олег.

– Поезжай с Богом, – отпустила его бабушка и повела Егора в дом.

Дом был старый, деревянный. С печкой и кирпичной пристройкой. Как раньше кровать Егору была застелена высокими перинами. Он закинул сумку под стул.

– Поешь, а потом отдохни с дороги, – бабушка усадила внука за стол и теперь поглаживала его голову. – Вырос-то как!

«Ох уж эти поешь-отдохни! – проворчал про себя Егор. – Что он маленький что ли, чтобы спать днём? Вот именно – вырос он».

– В школе всё в порядке? – бабушка поставила перед Егором горячую яичницу с колбасой, пирожки и несколько банок с летними заготовками.

– Нормально, – пожал плечами Егор, обжигая язык – такой вкусной оказалась местная яичница.

– Не торопись, – велела бабушка. – Уже решил, куда поступать будешь?

– Нет пока, – помотал головой Егор.

– Ну, время есть ещё, – бабушка мягко похлопала ладонью по столу. – А родители как?

Вот про родителей Егор говорить не хотел. Во-первых, потому что они отправили его в деревню. А, во-вторых, по самой причине этой поездки – знала ли бабушка, что родители поссорились? Уж точно не Егор должен был ей об этом сообщить. Поэтому он запихнул в рот пирожок и промычал что-то вроде: «Хорошо всё».

– Я маме позвоню, скажу, что ты доехал, – закивала бабушка, видимо, что-то подозревая.

После горячего чая с вареньем Егора стал одолевать сон. Он буквально на секунду присел на кровать, повалился на бок и уснул.

Егор проснулся и сразу потянулся к телефону, чтобы понять, сколько прошло времени. А заодно проверить, как в деревне с сетью. И что творится в чате. Оказалось, что проспал он три часа. От мамы прилетели две смс-ки. А вот индикаторы интернет-соединения в правом углу экрана были еле живы. Никаких 4G или 3G, мигал Н, но и тот нестабильно. Егор попытался открыть мессенджер. Появилось слово «Соединение…», но так и осталось висеть.

Егор слез с кровати.

– А что, интернет здесь не работает? – спросил он у бабушки, хлопотавшей по дому.

– Не знаю, Егорушка, это ты у Олега спроси. Он сейчас придёт. Мы как раз обедать будем, – бабушка стала разливать суп.

В дверях и вправду появился Олег. Он принёс с собой дров. Впустил полосатую кошку. Рассказал бабушке, что сани из гаража достал:

– Полозья надо бы смазать. А так запрягать можно. Как после праздников хлебзавод в Сергеевке откроют, на них поеду, – Олег вымыл руки и сел напротив окна. И только тогда Егор смог хорошо его рассмотреть. Перед ним был не простой белобрысый парень, с которым Егор когда-то (и не так уж давно) лазал по деревьям в заброшенном саду и устраивал секретный штаб в погребе. Перед ним сидел добродушный молодой мужчина, мысли которого занимали чуждые Егору насущные дела.

– Олег, а интернет тут как? – спросил Егор. – Мой оператор что-то не ловит.

– Здесь лес вокруг, сигнал не пробивается, – ответил Олег, берясь за ложку. – Иногда на открытых пространствах сеть можно поймать, но хорошо работает только спутниковый. Если тебе надо, я тебе рабочий дам, – пообещал он.

– Да нет, – Егор задумался: ну как он будет с рабочего телефона лесничества заходить в их чат? Не станет, конечно же. – А на озере работает? Там, где мы рыбу в детстве ловили? Большое открытое пространство.

– Может и работает, но в это время на озеро никто не ходит, – мягко, но с наставлением сказала бабушка.

– Почему? – не понял Егор.

– Место колдовское, – пояснил Олег, накладывая сметаны к жареной картошке.

– Да какое колдовское?! – взмолился Егор, который всё ещё болтал ложкой в супе.

– А ты что, забыл, как вы с Олегом тайком на это озеро ходили? Когда с тобой пойманная щука заговорила, а ты так испугался, что бросил её обратно в воду, оставил всё на берегу и побежал домой, и потом ещё три дня плакал? – бабушка посмотрела на образа в углу.

– Не помню я такого, – отозвался Егор, – должно быть ничего не поймали и выдумали эту историю со щукой.

Бабушка и Олег переглянулись и рассмеялись.

Егор насупился и молча продолжил есть.

– Гулять пойдёшь? – спросил Олег, когда Егор поднялся из-за стола.

– Подморозило сегодня, но ничего, сходи, – одобрила бабушка.

– А куда? – Егор крепко сжимал в руке телефон. Про себя он надеялся, что во время прогулки без бабушки он всё же уговорит Олега свернуть к озеру и проверить, ловит ли там мобильная сеть.

– Оля сейчас за молоком пойдёт, – облокотился о стену Олег. – И я заодно. Надо сегодня молока набрать. В следующие два дня коровы не дойные. Если хочешь, то можешь присоединиться.

Егор неуверенно стал натягивать куртку и вышел на крыльцо. У ворот уже стояла Оля, всё такая же естественная и не переживающая из-за этого. Городские девчонки уже бы исстрадались, беспокоясь за то, как они выглядят.

– Егорушка, – бабушка поспешила на крыльцо следом, – только обувь твоя никуда не годится. – Она посмотрела на промокший кроссовок и отдала трёхлитровый бидон Олегу. – Надо тебе дедовы валенки достать.

Нехотя Егор влез в шерстяные носки, а затем в валенки, которые всё равно оставались велики.

– И ватник дедов надевай вместо курточки, – бабушка протянула большую многое повидавшую чёрную стёганую фуфайку.

Егор посмотрел на себя в зеркало: выглядел он так, будто на дворе шёл третий год апокалипсиса. А ещё заметил, что эта Оля, тоже уставилась на него и смеётся.

– Всё, – закатил глаза Егор и стал стягивать с себя валенки, – передумал я, никуда не пойду.

– Да будет тебе, – попробовал остановить его Олег.

– Не будет, – огрызнулся Егор, от внимания которого не ускользнуло, что двоюродный брат был в нормальном пуховике по размеру. Тут же Егор подумал, что выглядело это некрасиво и перед бабушкой, и перед Олей. Но эта Оля тоже хороша, будет знать, как смеяться.

– Пойдём, на коров посмотришь, – кивнула девушка Егору, как ни в чём не бывало.

Он только косо на неё посмотрел и вернулся в дом.

Когда ребята ушли за молоком, Егор стал листать старые книжки, которые читал в детстве, а бабушка принялась месить тесто.

– Хлеб-то свежий у нас закончился, – приговаривала она, – а заводскую пекарню в Сергеевке только через два дня откроют. Обычно-то Олег к праздникам привозит в деревню больше хлеба. Но в этот раз на заводе больше не дали. Но мы и свой испечём. Из трёх горстей ржаной муки. На святой воде.

Егор слушал вполуха и, отложив книжки, проверял не заработал ли вдруг интернет.

– Ой, Егорушка, – всплеснула вдруг руками бабушка, – соли у меня совсем мало осталось. Сбегай к бабе Маше, попроси чашку соли. Только когда будешь брать, посмейся. Примета такая, чтобы не рассориться.

Егор бросил взгляд в окно. Опускались сумерки. Парень слез с кровати и поплёлся к двери. Большой разницы, что делать не было. Хоть проветрится.

Баба Маша жила на противоположной стороне улицы, через пару домов. Егор сунул ноги в валенки и поскакал по сугробам. Раз уж обувь позволяет, так почему не воспользоваться? Выбравшись на расчищенную дорогу, Егор огляделся. Слева оставался перекрёсток с большим валуном, справа – тянулся ряд изб, а дальше дорога уходила в лес. Вышагивая медленно, Егор глазел вокруг. Сосед посыпал чем-то землю возле резных деревянных ворот. Парень поздоровался с ним и прошёл мимо. Следующий дом обращал на себя внимание скрипом сделанного в форме петуха флюгера. На доме бабы Маши никаких украшений не было. Избушка её вообще была повёрнута к дороге задней стенкой без окон. Дверь располагалась со стороны речки, огибавшей огороды, и леса, вплотную подходившего здесь к деревне.

Егор постоял секунду в нерешительности. Хромая баба Маша не любила деревенских мальчишек, которые её дразнили. Поэтому появилось мнение, что она злая. Хотя история её была скорее печальной. В детстве баба Маша подорвалась на мине, оставшейся в лесу со времён Отечественной войны. Неделю она пролежала ни живая ни мёртвая. В деревне готовились к худшему. Но девочка поправилась, только ходила, заваливаясь на одну ногу. От этого ли или нет, но характер у бабы Маши испортился. Жила она одна в перевёрнутой избе, держала при себе только пару кошек. И тем не менее взрослые ходили к ней за советом в трудных ситуациях.

Егор обошёл дом и постучал в дверь. Баба Маша появилась на пороге очень быстро, будто ждала кого-то.

– Фу, фу, то молодецкого духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче парень сам пришёл.

– Если вы всех так встречаете, то неудивительно, что к вам редко заходят, – опешил Егор.

– Ну, а коли и так, ты чего припёрся? – тощая баба Маша упёрла костлявые руки в бока и перегородила проход.

– Бабушка меня послала за солью, – Егор покрутил пустой чашкой, о которой только сейчас вспомнил.

– Ну, если только за солью, так иди бери. В кладовке соль, – посторонилась баба Маша, пропуская Егора внутрь.

В избе было темно и пахло сушёными травами. Впереди брезжил свет настольной лампы, под которой лежала раскрытая книга. Видимо, Егор отвлёк хозяйку от чтения.

– Кладовка у меня слева, – направила баба Маша растерявшегося Егора.

Слева было вообще полно всего: стояла старая прялка, пылился на дубовом бочонке самовар, к стене прислонился ухват. За всем этим добром находилась закрытая дверь.

Егор осторожно потянул ручку на себя. Чтобы хоть что-то разглядеть пришлось достать телефон и включить фонарик. Самую практичную функцию мобильного в этой глуши. Мешок с солью стоял в самой глубине в окружении полок со склянками, свёртками и подвешенными у входа сушёными куриными лапками, от которых парень дёрнулся, чуть не закричав. Какая гадость! Егору вдруг подумалось, что он сейчас зайдёт внутрь, а баба Маша закроет его здесь за все те шуточки,что он отмачивал, и дверь подопрёт ухватом не зря оставленным неподалёку. Глупость, конечно, но он заколебался. Обернулся и понял, что баба Маша пристально смотрит на него, ожидая, как же он поступит.

И тут Егор разозлился: ему до жути надоели все эти деревенские чудачества. Он отчётливо подумал, что не хочет идти в чулан. С грохотом поставил пустую чашку на бочонок и дал деру. Только и слышал, как бабка вслед ему смеётся.

Пулей выскочив на дорогу, Егор добежал до дома. Сердце учащённо стучало, а разум отказывался воспринимать происходящее: сумасшедшая бабка! Пусть Олег к ней за солью идёт, раз он такой молодец…