За горизонтом галактики

Солдаты продвигались медленно, прикрываясь бронещитами. Вокруг клубился фиолетовый пар – остаток того самого газа, который раньше падал с вражеских бомб. Воздух был густой, липкий, в нём искрились мелкие частицы. Николай шагнул вперёд, вглядываясь в темноту расколотого обломка.Внутри было тихо. Лишь треск плавящегося металла да редкие вспышки синих искр освещали внутренние отсеки. И тогда Николай заметил – нечто двигалось.– Контакт! – выкрикнул он, и оружие мгновенно поднялось.Но движения прекратились. Свет прожектора выхватил из тьмы форму – тело, неподвижное, огромное. Сначала показалось, что это кусок обшивки, но потом стало ясно: это существо.Перед ними стояло создание, будто собранное из кошмаров разных миров. Его кожа напоминала древний камень, покрытый сетью трещин и наростов, словно время само пыталось выжечь его плоть, но не смогло. Под тускло-золотистым светом фонарей поверхность тела блестела, как влажный минерал, отражая слабые отблески в оттенках зелёного и меди.Голова пришельца была массивной, с мощным костяным гребнем, идущим от лба до затылка, и разветвлёнными боковыми выступами, похожими на рога или жабры. Глаза – крупные, янтарные, с вертикальными зрачками – смотрели пристально и хищно, будто даже в смерти пытались просканировать всё вокруг. В углах губ поблескивали короткие, изогнутые зубы, придавая лицу выражение сдержанной ярости.Тело – массивное, мускулистое, с широкой грудной клеткой и длинными руками, достающими почти до колен. Пальцы заканчивались когтевидными наростами – не просто оружием, а инструментом, созданным для точной работы, возможно, управления механизмами. На коже виднелись ожоги и следы инородных частиц – будто существо погибло от внутреннего перегрева, а не от удара.Николай наклонился ближе. – Боже… оно не человек. И не машина.От тела исходило ощущение древности – не возраста, а чего-то глубинного, первобытного. В нём было нечто такое, что существовало задолго до того, как человек поднял голову к звёздам. Это не было чудовище – это был разум, чуждый и холодный.В глубине обломка виднелись ещё тела – десятки, может сотня. Все одного типа. Некоторые были искорёжены, срослись с металлическими элементами корабля, словно их плоть и техника были одним целым.– Запись ведётся? – спросил Николай. – Да, но сигнал глушится, – ответил сержант. – Похоже, корпус ещё активен.Из трещины в полу донёсся резкий щелчок, похожий на звук открывающегося клапана. Один из мёртвых пришельцев дёрнулся, и у Николая похолодела спина. Существо не ожило – просто остаточная энергия прошла по нервным каналам. Но даже этот короткий импульс заставил всех отступить.Внутри раздался слабый, металлический гул – корабль всё ещё жил. Его структуры продолжали медленно восстанавливаться, как будто пытались собрать себя заново.– Всем отойти! – приказал офицер. – Мы не знаем, что это.Николай задержался на мгновение, взглянув на замершего пришельца. Янтарные глаза, даже в смерти, не казались пустыми. В них отражался слабый свет пламени – как будто он смотрел прямо в душу того, кто стоял перед ним.Он понял: это только начало.Офицер дал короткую команду – инженерная группа готова к вскрытию. Николай стоял ближе к краю зоны, держа планшет и переводя взгляд с мониторов на тело пришельца. Внутри обломка рычали механизмы, и слабое биополе продолжало пульсировать, как дождь по металлу. Военные подготовили резаки, дистанционные манипуляторы и герметичные контейнеры – задача была простая и смертельная: добраться до ядра, извлечь данные, понять, кто это и зачем прилетел.

Резак просвистел, и в трещине корпуса пробежала вспышка синего света. Немедленно сработала внутренняя система – по стенкам пошла сеть прожогов, а из вентиляционных решёток хлынул знакомый фиолетовый туман. Солдаты отскочили, приборы зашумели, система безопасности активировала электромагнитную блокировку. Казалось, корпус хочет закрыться, как раковина.– Остановить операцию! – крикнул офицер. – Корпус нестабилен, возвращаемся назад!Но в тот же миг небо над руинами разрезало тихое, глубокое звучание – не оружие, а нота, низкий унисон, который проникал в металл и в воздух. Из темноты, словно из складок воздуха, опустились три серебристых корабля – не агрессивные громилы, а изящные суда с плавными линиями. Их своды излучали мягкий голубой свет, который, падая на дым, превращал его в прозрачную вуаль.Один из кораблей послал вниз тонкий луч – не разрушительный, а диагностический. Луч прошёл сквозь обломок и, к удивлению всех, изменил частоту пульсации корпуса: безопасность выключилась, туман начал конденсироваться, и изнутри вышел не новый выброс, а аккуратный поток данных, вырезавший окно в материале. Вместо очередной агрессии – контроль. Вместо угрозы – порядок.Снизу, на площадке, появился силуэт – высокий, худощавый, но с мощной осанкой. Его кожа была та же серая, окаменевшая, что и у павших существ, но движения – мягкие, почти танцующие. Голова украшала тонкая корона пластин; глаза – как у того, кого они нашли, – янтарные и глубокие, но в них не было хищного блеска. Существо подняло ладонь, и воздух наполнился успокаивающей частотой: приборы перестали сбоить, пепел осел, а уцелевшие механизмы замерли в бесшумном ожидании.Переводчик в командном пункте застонал: на частотах пришли сложные пульсации – не слова, а образные сигналы. Николай, привычно сканируя пакеты данных, узнал знакомые паттерны – те же, что он видел в поведении «Серпа»: код взаимодействия. Он не мог перевести их точно, но понял смысл: «Мы не пришли, чтобы воевать с вами. Мы пришли остановить это».Союзники спустились к разлому. Их технологии работали на другом принципе: вместо резки – синтез, вместо взрыва – стабилизация. Они аккуратно извлекли тела, покрывая их тонкими тканями из светящегося материала, остановили полимеризацию остатков и ввели антивещества в поражённые участки. Медики в герметичных костюмах подоспели уже не одни – пришельцы помогали переносить тяжёлые фрагменты и предлагали мастера-манипуляторы для аккуратного вскрытия ядра.Офицер сначала отступил, но затем, увидев точность и заботу действий, распорядился: «Даем им пространство». Солдаты остались в оцеплении, руки – на предохранителях, но в воздухе уже не витал страх, а напряжённое, осторожное удивление.Один из чужих подошёл к Николаю. Он говорил не голосом, а волнами образов – видения потока информации, диаграммы и конструкции. Николай ощутил, как его разум воспринимает схемы: древние алгоритмы, управление энергией, биомеханические интерфейсы. Это был первый реальный обмен – не через слова, а через технологию.«Вы – инженер», – промелькнуло в его голове, не в словах, а в чистом знании. И в этом знании – приглашение: помочь понять, научиться, объединиться.Николай ответил знакомым жестом – поднял планшет и показал пометки о полимерной реакции, о том, как дым реагировал с тканями. Чужой наклонил голову и, прикоснувшись к планшету, пустил лазерную линию, которая лёг поверх его схем – решение в одну секунду: смесь стабилизаторов, локальное охлаждение и протонная нейтрализация катализатора.Когда первые тела были аккуратно помещены в защитные капсулы, а обломок частично заблокирован, офицер отвёл Николая в сторону и сказал ровно: – Они пришли не уничтожать нас – они пришли помочь. – Его голос дрожал. – И они знают, как обращаться с этим.Николай посмотрел в янтарные глаза чужого и почувствовал, как в груди поселилось странное, горячее облегчение. Вечером, в свете пожаров и лазерных вспышек, мир словно раздвинулся: за врагом – ещё одно, сложное лицо вселенной, и оно – не враждебно.Это был первый шаг к тому союзу, о котором никто не смел мечтать.Николай стоял у обломка, его планшет мигал предупреждениями и данными о концентрации фиолетового дыма. Солдаты расставляли датчики, но их усилия казались бесполезными: химическая реакция продолжала растекаться, словно жидкое стекло.Союзники, те самые пришельцы с янтарными глазами, подходили спокойно. Их движения были точны, каждый жест выверен, но при этом удивительно плавен. Один из них протянул ладонь к планшету Николаю, и экран замигал голубыми линиями: схемы, формулы и изображения молекул. Это был язык, который одновременно был понятен и непостижим, но Николай уловил суть.– Они показывают нам структуру полимера, – сказал один из инженеров, переводя данные на человеческий язык. – Видимо, это не просто кислота, а биохимический нанокомпозит с катализатором самовосстановления.Николай кивнул. Он начал вносить свои расчёты: скорость реакции, температурный диапазон, плотность дыма и пути распространения. Союзники реагировали мгновенно: их руки светились, когда они прикладывали устройства к обломку. Изнутри корпуса раздался тихий, низкий гул – структура «дыма» стала реагировать на вмешательство.– Они могут замедлить реакцию, – сказал офицер. – Но нужно подать нейтрализатор по всей площади, иначе частица за частицей процесс восстановится.Николай направил лазерный анализатор на полимер. Луч прошёл сквозь дым, показывая плотные узлы и слабые места. Союзники начали работать с манипуляторами: создавали тонкие энергетические барьеры вокруг наиболее активных зон, направляли стабилизаторы и подготавливали капсулы с нейтрализующими агентами.– Мы должны действовать быстро, – сказал Николай, – один пропущенный участок, и вещество распространится снова.Солдаты помогали, удерживая контейнеры и управляя насосами, которые подавали щелочную смесь и аэрозоли стабилизаторов. Система была сложной: каждый шаг требовал точной координации между человеком и пришельцем, а также постоянной подстройки к реакции полимера.Светящиеся линии на обломке начали медленно тускнеть. Плотная фиолетовая масса стала постепенно густеть и сжиматься под действием нейтрализатора. Вскоре видимые участки уже не растекались, а застывали в безопасную субстанцию.Николай, работая плечом к плечу с чужими, впервые почувствовал полное доверие к существу, которое ещё вчера могло бы убить его и всех вокруг. Их движения были синхронны, мысли как будто соединялись через потоки данных, а реакция системы полимера отвечала мгновенно.– Почти готово, – сказал один из пришельцев, мягко указывая на участок, где реакция всё ещё продолжалась. Николай ввёл последнюю корректировку: стабилизатор усилил давление, активировав внутренние наноблоки для разрушения катализатора.Сгусток фиолетового дыма резко уменьшился, потерял прозрачность и превратился в безопасный, вязкий гель, который можно было аккуратно собрать. Солдаты и инженеры в масках облегчённо вздохнули.– Отличная работа, – произнёс офицер. – Никогда не думал, что будем сотрудничать с… с ними.Николай молча наблюдал за пришельцем. Тот слегка кивнул – почти улыбнулся, и гул, исходящий от его энергетического поля, смягчился. В этом взаимодействии чувствовалась не только техника, но и понимание: несмотря на разные миры и формы жизни, совместная работа была возможна.

– Они показали нам путь, – сказал Николай себе, глядя на застывший полимер. – Если мы научимся работать вместе, возможно, это не просто спасение одного города. Это шанс подготовиться к настоящей войне, которая только начинается.Свет на обломке стал ровным, спокойным. Гул исчез. Мир вокруг вернулся в напряжённую тишину, но теперь в воздухе витало чувство, что рядом есть союзники, способные помочь.Николай взглянул на Янтарные глаза пришельца: впереди ждало ещё много открытий.Прошло несколько часов после нейтрализации фиолетового полимера. Территория вокруг обломка была оцеплена, датчики расставлены по периметру, а над зоной завис один из кораблей союзников, освещая всё мягким голубым светом. Воздух очистился, и теперь, впервые за долгое время, можно было дышать без фильтров.Николай стоял у контрольного терминала, просматривая данные, переданные с корабля пришельцев. На экране мелькали графики, энергетические сигнатуры и странные пульсирующие линии, напоминающие сердцебиение. Он видел, как союзники анализируют обломок изнутри – их технологии позволяли сканировать металл на уровне структуры атомов.– Смотри, – сказал один из инженеров, указывая на экран. – Эти линии… они не случайные. Это не просто сигнал, это – передача.Николай приблизил изображение. Внутри корпуса, глубже, чем смог бы дотянуться человеческий сканер, обнаруживались активные импульсы. Они повторялись с точностью до миллисекунды. Частота не была стабильной – она дрожала, словно кто-то пытался пробиться через помехи.– Это не остаточный отклик, – произнёс Николай. – Кто-то… кто-то снаружи отвечает.Союзники переглянулись. Один из них, тот, что уже помогал при стабилизации, шагнул ближе и приложил ладонь к корпусу. Его кожа засветилась золотистым светом, и обломок откликнулся вибрацией. На экране сигнал усилился. Теперь стало ясно – это не аварийная передача. Это был координатный маяк.– Он посылает сигнал… – тихо сказал Николай. – Кому?Союзник ответил образом – короткой голографической вспышкой. В ней Николай увидел схематичное изображение: огромный корабль, гораздо больше тех, что они видели в небе. Его контуры напоминали остроконечную спираль, будто костяной клинок, прорезающий пространство. По его поверхности шли волны красного света – как пульс живого организма.– Это враги, – перевёл офицер, когда союзник передал следующие образы. – Они были противниками тех, кто лежит здесь. Это – их охотники.В наступившей тишине слышалось только гудение оборудования. На мгновение показалось, что само небо над местом потемнело.– Если сигнал активен, – произнёс Николай, – значит, они могут прийти сюда.Союзники переглянулись, потом один из них достал устройство – кристаллический цилиндр, излучающий мягкий белый свет. Он поднял его вверх, и свет начал расширяться, формируя купол, прозрачный, но ощутимый.– Защита, – сказал пришелец простыми, искажёнными словами человеческого языка. – Времени… мало.Офицер немедленно связался с командованием: – Передайте наверх – требуется орбитальное наблюдение. Проверить все сектора на наличие новых сигнатур.Николай между тем продолжал смотреть на голограмму врага. Его разум, уже привыкший к символам союзников, различал больше, чем казалось: внутри спиралевидного корабля мерцали тысячи точек – не двигатели, не оружие. Живые существа. Огромный рой.Союзники вывели на экран новые данные. Их переводчик объяснил: – Это не просто флот. Это – пожиратели. Они не строят корабли. Они растут. Корабли – это они сами.

У Николая пересохло во рту. Всё, что произошло с момента падения первого обломка, казалось теперь лишь предисловием. Он почувствовал, как внутри холодеет – от понимания того, что их мир стал частью чьей-то войны, старой и безжалостной.– Сколько у нас времени? – спросил он.Союзник ответил коротко, глядя в небо, где мерцали остатки шторма: – Два цикла… может, меньше.Николай поднял взгляд к небу. Оно было спокойным, но где-то за его пределами уже двигалось нечто, способное стереть с лица планеты всё живое. И теперь только они – люди и эти новые союзники – могли успеть подготовиться.Дым постепенно рассеивался. Пылающие обломки, что ещё недавно казались горами металла, теперь напоминали скелет гигантского зверя, чьи внутренности всё ещё дышали жаром. Николай с группой военных медленно продвигался внутрь пробитого корпуса. Воздух был густой, металлический, с примесью озона и чего-то едкого, чуждого.– Осторожно, – предупредил сержант, – внутри могут быть реакторы или боеприпасы.Они шагали по изуродованным переходам, где стены плавились, словно воск, а провода висели, как жилы. Всё вокруг напоминало живой организм, переживший страшную рану. Из трещин на полу вытекала густая серебристая жидкость, пульсирующая, как кровь.– Это не металл, – тихо произнёс Николай, наклонившись. – Это что-то вроде энергетического геля… он реагирует на движение.В глубине корабля раздался глухой стон, похожий на вздох. Люди инстинктивно вскинули оружие. Лучи фонарей заскользили по стенам, выхватывая из темноты странные формы: кабины, разрушенные панели, что-то похожее на кресла, обтянутые полупрозрачной плёнкой.Когда они добрались до центрального отсека, путь им перегородил массивный шлюз. Металл был оплавлен, но изнутри пробивался слабый свет – холодный, голубоватый, словно дыхание льда. Николай приложил ладонь к панели. Она откликнулась вибрацией, и шлюз медленно раскрылся, словно неохотно.Внутри зал был огромен, как собор. Потолок терялся в дымке, а от стен к центру тянулись энергетические артерии, соединяясь в полупрозрачную сферу. Внутри сферы, словно в коконе, мерцали фигуры. Они были неподвижны, но живые – это чувствовалось.– Контакт! – тихо произнёс офицер. – Кто-то выжил.Николай приблизился. Поверхность сферы дрожала, реагируя на присутствие. Он заметил внутри одно из существ – высокое, с мощной грудной клеткой и странным костяным гребнем на голове. Кожа – каменно-серая, глаза – янтарные, полузакрытые.– Он дышит, – сказал Николай. – Еле, но дышит.Солдаты осторожно окружили кокон. Николай достал сканер и направил его луч на структуру сферы. Показатели зашкаливали – не радиация, не температура, а неизвестная форма энергии, пульсирующая как сердцебиение.– Это капсула стабилизации, – сказал он, поражённый. – Их технологии биомеханические. Корабль сам поддерживает жизнь экипажа.Внезапно свет в сфере усилился. Существо внутри вздрогнуло, его глаза открылись – янтарные, с вертикальными зрачками. Воздух в отсеке словно сгустился. Николай инстинктивно отступил, но не успел – капсула распалась, выпуская облако холодного пара.Существо рухнуло на пол, тяжело дыша. Его тело было покрыто сетью трещин и блестящей жидкости, но оно пыталось подняться. Один из солдат поднял оружие, но Николай поднял руку: – Не стрелять!Существо с трудом подняло голову. Оно огляделось, остановило взгляд на Николае и произнесло – странно, с хрипом, но различимо: – Вы… не враги…Эти слова повисли в воздухе, словно нечто невероятное.– Мы пришли помочь, – сказал Николай медленно. – Кто вы?

Существо закрыло глаза, будто собираясь с силами. – Мы… последние из тех, кто боролся… против Тьмы. Они идут… сюда. Мы – союз. Если хотите жить… помогите нам.В этот момент где-то в глубине корабля снова прошёлся гул, и пол дрогнул. Металл скрипел, как кости под давлением. Вдалеке мелькнули слабые вспышки – то ли реактор умирал, то ли что-то другое, невидимое, пробуждалось.– Надо выбираться, – сказал офицер. – Корабль не выдержит долго.Николай помог существу подняться. Тот был тяжел, но крепок. Когда он встал, свет от стен будто усилился, реагируя на его присутствие.– Мы не одни здесь, – сказал пришелец, глядя в темноту. – Другие… мертвы. Но память корабля… живёт. Она покажет вам правду.С этими словами он прикоснулся к стене, и в воздухе перед людьми вспыхнула голограмма – картина космоса, где тысячи кораблей сталкивались в пламени. Николай увидел гигантские силуэты Пожирателей – живые машины, вращающиеся, как смерчи, разрывающие пространство.– Это они, – произнёс пришелец тихо. – Они нашли нас… и скоро найдут вас.Николай сжал зубы, чувствуя, как по спине пробегает холод. Он понял – эта встреча не случайна. Судьба Земли только что изменилась.Пришелец стоял, тяжело опираясь на стену, его дыхание было медленным, но уверенным. Вокруг мерцали голубоватые потоки света – живые нити, питающие корабль энергией. Люди, не сводя с него прицелов, слушали. Только Николай стоял ближе, чувствуя, что это мгновение может изменить всё.– Кто вы? – спросил он. – Почему ваш корабль оказался здесь?Существо взглянуло на него. Янтарные зрачки вспыхнули отражением пламени. – Мы – из Союза Созвездий, – произнёс он низким, глухим голосом. – Хранители равновесия и мира между расами. Союз не пал, как вы, возможно, подумали. Мы всё ещё сражаемся.В зале наступила тишина. Даже потрескивание горящего металла стихло.– Наш флот шёл по следу врага – тех, кого вы позже назовёте Пожирателями. Живые машины, питающиеся энергией миров. Они не строят, они растут, как паразиты, поедая всё, до чего дотянутся.Он перевёл взгляд на Николая. – Наш корабль был разведывательным, оснащённым гипердвигателем и биосенсорами дальнего действия. Мы нашли один из их боевых крейсеров и вступили в бой. Нам удалось его подбить, но во время гиперпрыжка они нанесли удар в наш двигатель. Система навигации вышла из строя. Мы вырвались из боя, но потеряли контроль.Николай нахмурился. – И вы оказались… здесь?– Да, – кивнул пришелец. – Пространственный разрыв выбросил нас в вашу систему. Мы не знали, что здесь есть жизнь. Мы лишь пытались уйти. Но их корабль… – он сделал паузу, глаза сузились, —…он последовал за нами. Мы успели повредить его, прежде чем потеряли управление. Оба судна вошли в атмосферу вашей планеты. Наш – потерял мощность, их – разбился полностью.Он поднял руку, и в воздухе перед людьми возникла голограмма: над планетой вращались два силуэта – один, вытянутый, словно копьё света, другой – тёмный, изломанный, с живыми, пульсирующими структурами. – Это они. Пожиратели. Их корабли – живые. Уничтожить их полностью трудно. Даже обломки опасны.Офицер сделал шаг вперёд. – Значит, Союз жив? Вы не проиграли?Пришелец впервые улыбнулся – слабо, но с достоинством. – Мы не побеждены. Союз держит границы. Битва идёт на сотнях фронтов. Мы сдерживаем их, пока можем. Но враг силён… и коварен. Он ищет новые источники энергии. Мы не знали, что Земля находится в зоне возможного контакта, пока наш прыжок не вывел нас сюда.

Николай спросил: – Почему Землю раньше никто не нашёл? Почему мы не знали о вас?– Вы были под защитой, – ответил пришелец. – Союз объявил ваш сектор молодым миром, закрытым для контактов, пока человечество не будет готово. Невидимый энергетический покров укрывал вас от сканирования и гиперпрыжков. Но наш повреждённый двигатель нарушил барьер. Теперь координаты Земли открыты.Он посмотрел прямо на Николая: – Союз уже идёт. Мы послали маяк, прежде чем потеряли питание. Наш флот проследил за нами. Если они успеют, они прибудут сюда и уничтожат остатки вражеского корабля.Глаза пришельца снова вспыхнули янтарным светом. – Но вы должны помочь нам восстановить ядро связи, иначе сигнал затухнет. Если их корабль активирует свои дроны раньше – вся ваша планета станет полем для заражения.Сержант крепче сжал оружие. – Значит, у нас мало времени.– Совсем мало, – подтвердил пришелец. – Пожиратели не терпят поражений. Если их материнский разум уловит, что один из их кораблей упал, он пошлёт других. Мы должны успеть раньше.Николай посмотрел на него. – Мы поможем. Но ты должен показать нам, как.Пришелец кивнул. – Следуйте за мной. Сердце корабля всё ещё живо. Оно покажет путь.В глубине корпуса послышался низкий гул. Металл завибрировал, будто под кожей корабля что-то просыпалось. Голубой свет усилился, и над полом прошли волны энергии. Пришелец шагнул вперёд, а его голос прозвучал уже громче, уверенно:– Союз не оставляет своих. Ни в космосе, ни на чужих мирах.Коридоры становились всё темнее по мере продвижения к центру корабля. Металл под ногами вибрировал, будто дышал, а с потолка свисали пучки полупрозрачных кабелей, похожих на жилы. В воздухе стоял слабый запах озона и чего-то инопланетного – сладковато-химического, от которого кружилась голова.– Сканеры ловят остаточную энергию, – сообщил один из техников, держа планшет. – Источник где-то впереди.Пришелец шёл первым. Его кожа поблёскивала в отражениях фонарей, глаза светились янтарным светом. Он двигался уверенно, хотя корабль стонал под каждым шагом. – Сердце корабля находится внизу, – произнёс он. – Там ядро связи и навигации. Оно всё ещё живо… но его структура повреждена.– Живо? – переспросил сержант. – Вы хотите сказать, что корабль живой?Пришелец повернул голову. – В каком-то смысле. Наши суда – симбиоты. Металл и биомасса работают вместе. Он чувствует боль, как и мы. И он чувствует вас.От этих слов Николай поёжился. Впереди зажглись мягкие голубые огни, словно корабль сам освещал им путь.Внезапно раздался низкий гул. Стены задрожали, и по полу прокатились волны вибрации. – Что это было? – спросил техник, сжимая сканер.Пришелец резко поднял руку, прислушиваясь. Его зрачки сузились. – Что-то проснулось… Это не часть корабля.Из бокового прохода донёсся скрежет, будто металл царапали когтями. Затем – тяжёлое, ритмичное постукивание. Николай поднял фонарь, направив луч в темноту.Из-под оплавленной арки вылезло нечто. Паукообразная конструкция из чёрного, глянцевого металла, на лапах с острыми, как клинки, наростами. Её корпус пульсировал, словно внутри текла густая кровь. Лицо – без глаз, но с десятками тонких сенсоров, мерцающих красным.– Контакт! – выкрикнул сержант.