Месть. Я тебе судья

Милана Усманова

Месть. Я тебе судья

Глава 1

Я сидела на узле, в котором были собраны мои вещи, посреди комнаты в старенькой квартире одного из окраинных маргинальных районов. Сквозняк из окон трепал лоскуты обоев, свисающих со стен, облупленные рамы едва удерживали склеенные скотчем треснутые стёкла, на кухне из крана капала вода. Да у нас в камерах обстановка лучше, чем здесь. Однако выбирать не приходилось, спасибо, что вообще не осталась на улице.

Как так получилось, что начальница отдела по воспитательной работе СИЗО, майор Велихова Амалия Андреевна, а по совместительству негласный партнёр сети ювелирных магазинов оказалась в этой помойке? Путь, как я теперь понимаю, к нынешнему состоянию был долог, но совершенно незаметен для меня. Как иногда крепко мы цепляемся за свои заблуждения. А потом платим по счетам…

Поёрзав на комковатом узле, устроилась поудобнее. На работу мне только послезавтра делать ничего не хотелось. Я снова и снова прокручивала в голове ту часть своей жизни, где мне пришлось столкнуться с предательством самого близкого человека.

***

– Мишань! – я открыла двери, едва справившись с замком, руки были заняты тяжёлыми пакетами с продуктами, – ты дома?

Квартира хранила молчание, только в коридоре, точно грустно вздохнул, пшикнул освежитель воздуха. Мужа ещё нет. Привычная история, оба мы работали по десять – двенадцать часов в день. Доплелась по длинному коридору на кухню и бросила пакеты на стол.

Достала и почистила овощи, закинула их с мясом в мультиварку, накрошила салат. Глянула на часы – десять вечера, Миша, наверное, скоро вернётся. Наверное. Опять задержался на встрече. Он грезил расширением нашего бизнеса и со всем рвением воплощал мечты в жизнь.

Я закончила с ужином, приняла душ и устроилась в просторной гостиной с чашкой ромашкового чая. Квартира, которую мы когда-то взяли в ипотеку, была светлой и просторной. С тремя спальнями, огромной кухней и лоджией, заставленной цветами, и уютной гостиной. Витька, наш сын, уехал учиться в другой город, и мы с мужем остались в хоромах вдвоём. Мой мальчик. Моя гордость. Ему было пять лет, когда мы с Мишей серьёзно задумались об открытии собственного бизнеса. Набрали кредитов и взяли в аренду крохотный ювелирный магазин, выкупив франшизу одного известного бренда. Мы тогда жили в скромной однушке, куда только переехали, маленький Витька спал в открытом ящике комода, оставшегося от прежних хозяев. Больше мебели у нас тогда не было. Мы с мужем ютились на матрасе, мечтая, как однажды купим себе шикарную квартиру. Сын видел наши старания, работу на износ, наверное, поэтому вырос неизбалованным. Он не требовал с нас новых гаджетов, машин и счёта в банке даже тогда, когда бизнес вырос, расширился и стал приносить хорошие доходы. Единственная его слабость – компьютеры. С детства я только и слышала "Питон", "Си ++", "Линукс" и тому подобные словечки программистов. После школы Витя поступил на факультет информационных технологий и покинул отчий дом, перебравшись в общежитие в соседнем городе.

Наша судьба была полна всяких сюрпризов, и только любовь, крепко связавшая нас с Мишей, помогала преодолеть все трудности. Мы начали встречаться ещё в школе, муж был на год старше меня и пока я заканчивала учёбу, поступил на инженера. Потом мой факультет психологии. После окончания альма-матер выяснилось, что в профессии мы ошиблись. Мише претила его работа, мне же удалось устроиться только в службу поддержки, выслушивая суицидников днями напролёт, а вечером хотелось повеситься самой. Тогда я снова поступила на юридический, Миша же работал в одной конторе, обеспечивая наш быт.

Идея с ювелиркой пришла не сразу, мы перебрали, наверное, сотню вариантов: от продуктового магазина до секс-шопа. Собственно, мысль об украшениях бренда давно себя зарекомендовавшего принадлежала мужу, а я поддержала его решение. Скоро мы взяли кредит и заплатили паушальный взнос, подписав договор франшизы.

На последнем курсе института и мне подвернулась хорошая работа. Однокурсник предложил должность инспектора по воспитательной работе в СИЗО. Изначально подобная перспектива выглядела пугающе, но хорошая зарплата, ранний выход на пенсию и туманная возможность получения собственного жилья перевесили страхи. Да и семью надо было кормить, на тот момент все наши деньги, большая часть которых была заёмной, крутились в бизнесе.

Начав свою карьеру с обычного прапорщика, дослужилась до начальника отдела по воспитательной работе и звания майор. Служба была разной, но совершенно не такой, как её показывают в кино. В СИЗО особый контингент – это ещё не заключённые: подследственные, ждущие этапирования, мелкие нарушители, отбывающие здесь наказание. Люди, ещё не оскотинившиеся и не потерявшие человеческий облик, не сломленные тюремным бытом. За исключением, конечно, рецидивистов, но те и сидели отдельно от «первоходов».

Труднее всего приходилось с несовершеннолетними. Вчерашние Коленьки, Петеньки и Машеньки не понимали, как за свои шалости, среди которых иногда случалось и убийство, они попали в тюрьму. И день за днём приходилось объяснять, как жить в этих стенах, почему так суров Уголовный кодекс к четырнадцатилетним детям и как адаптироваться потом в колонии для несовершеннолетних.

Годы работы в СИЗО сделали из меня, вчерашней нежной девочки-психолога, суровую, жёсткую женщину, умеющую постоять за себя в любой ситуации. Да и что говорить, нужными связями я тоже «обросла», это и позволило наш мини-магазинчик превратить в сеть салонов. Все встречи и договоры организовала я, доверив Мише исполнительную часть.

Едва слышно хлопнула входная дверь, колыхнулись шторы в гостиной. Я поспешила к мужу.

– Привет! Очередная встреча?

– Да-а-а, – зевнул супруг, – тягомотина, но никуда от неё не денешься.

– Голодный?

– Маленька, меня покормили, – Миша чмокнул меня в макушку, – теперь бы поспать.

– Ну иди, я ещё немного посижу.

Ночь в городе не бывает тёмной, вот и сейчас, стоя на лоджии, любовалась вереницей огней, обрамляющие улицы яркой лентой, проносящиеся светлячки-автомобили. Во дворе мелькали припозднившиеся жильцы, на детской площадке шумела стайка подростков. Я пригляделась к ним, не увижу ли завтра кого-то из них в стенах своего СИЗО?

– Амалия Андреевна, – пробурчала сама себе, – психологи это называют профессиональной деформацией. Спать, спать. Завтра новый день.

Переодевшись в пижаму, забралась под одеяло, прижавшись к мужу. Он во сне притянул меня ближе, крепко обняв, что-то промычал, сонный, и засопел дальше. Закрывая глаза, подумала: мы со многим справились вместе в этой жизни и теперь заслужили своё счастье.

Глава 2

– Маленька, доброе утро!

Миша уже крутился на кухне, загружая кофеварку и поджаривая яичницу, когда я только выбралась из спальни, зевая и потягиваясь.

– Давно встал? – Я чмокнула мужа в щёку, собираясь отправиться в ванную.

– Да, дел много. Ты на обратном пути захвати мой портфель, там бумаги по развитию бизнеса, тебе надо их подписать.

Меня слегка насторожили слова мужа, он никогда не говорил со мной так безапелляционно, мы всегда обсуждали любое решение, любой проект и инвестиции. Приняв душ, прихватила бумаги, оставленные в коридоре, пролистывая их на ходу. На столе уже дымилась чашка моего любимого латте, и стояла тарелка с яичницей. Я перелистывала бумаги, задерживая внимание на цифрах, и к концу «занимательного» чтения волосы у меня слегка шевелились на макушке.

– Миша, что это такое? Ты серьёзно? Хочешь открыть сеть бутиков в другом городе, заложив все наши магазины, да ещё под такой грабительский процент? Ты в своём уме?

– Раньше не боялась рисковать, – муж встал, прихватив с собой стакан с кофе, и подсел поближе, – смотри, зато какие перспективы.

– Сомнительные, – нахмурилась в ответ, – это я вижу чётко. Не сравнивай, Миш, говоря о риске, тогда мы набрали кредитов на один крохотный магазинчик, и в случае разорения могли их покрыть сами, а здесь кабала. Ничем не оправданная авантюра. Не думала, что после стольких лет тебе отказало благоразумие.

– Ты поспешила с выводами, – супруг раскрыл передо мной бизнес-план, – сама глянь, если начнёт «качать» – озолотимся.

– Главное слово здесь – если. Я не буду подписывать подобных бумаг. И речи быть не может, – отодвинула от себя стопку листов.

– Амалия, ну в самом деле! – Миша подскочил, нависнув надо мной, – разве ты мне не доверяешь? Я когда-нибудь подвёл тебя, нас?

– Раньше мы все решения принимали вместе, даже пустячные, а теперь ты подготовил договоры и не удосужился их мне показать.

– Так вот в чём дело, – усмехнулся муж, – не поставил Ваше Величество в известность? Ну прости, не хотел отрывать тебя от работы, решил позаботиться. Кто же знал, что воспримешь всё в штыки.

– Миша! Ты себя слышишь? При чём здесь твои мелкие обиды? Если хоть что-то пойдёт не так, мы окажемся в жопе!

– Оставь свой зековский жаргон, – скривился Миша, – сколько раз тебе говорил.

– Это не жаргон, а наши ближайшие перспективы, – парировала я, – твой план безумный, неоправданный ничем. Не сравнивай бизнес здесь, в городе-миллионнике и там, в областном центре. Ты даже не ездил туда, не изучил обстановку, как можешь заверять, что магазины начнут «качать»?

– У меня для этого везде есть нужные люди, – Миша присел рядом, обнял меня за плечи, – Маленька, всё будет хорошо, поверь мне.

– Прости, но нет, – упрямо покачала головой, – переделай план. Задействуй имеющиеся на счетах средства, там хватит на пару магазинов.

– А договор? Его же придётся перезаключать. Опять паушальный взнос, оплата товара, роялти и так далее и так далее. Будто сама не знаешь.

– Значит, откроем один магазин. Дальше больше, – я и не думала сдаваться, – или ты хочешь под старость лет уехать в деревню, сажать картошку на пропитание?

– Ну почему сразу в деревню?! Обидно: после стольких лет ты не веришь в мои деловые качества, а ещё обидней, что не доверяешь мне как мужчине и мужу, – супруг отошёл к окну, отдёрнув тонкий тюль, и молча уставился на улицу.

– Мишань, почему ты так вспылил? Посмотри сам, я понимаю, тебя привлекают новые перспективы, но их надо претворять в жизнь, исходя из наших возможностей. Глупо ставить на кон всё, что у нас есть. Давай съездим к бухгалтерам, аудиторам, они подтвердят тебе опасность такой сделки.

– За дурака меня держишь? – Огрызнулся злобно Михаил.

– Я не подпишу бумаги. Это моё последнее слово. Жаль, что ты не понимаешь очевидных вещей.

Быстро одевшись, ушла на работу, Миша так и остался на кухне, даже не попрощался. Что с ним творится? Кризис среднего возраста? Может, стоило быть помягче? Совсем очерствела со своей службой. В СИЗО проявлять слабость – главная ошибка. Зеки – отличные психологи и сразу чувствуют это, будут потом верёвки вить. И они вовсе не невинные овечки, как бы не пели о своей непричастности. Даже дети. Как правило, и у тех за плечами кражи, драки, пьянство и прочее. Поневоле приходится быть жёсткой, а иногда и просто жестокой. Была у нас одна девочка в отделе, влюбившаяся в красавца-грабителя, даже замуж за него вышла, пока тот сидел. Муж писал ей длинные проникновенные письма о своей любви, а она отправляла посылки с вещами, едой, сигаретами. И ездила на свиданки. А потом пылкий возлюбленный «откинулся» и пришёл жить в однушку, где кроме жёнушки была её престарелая мать. Сказка закончилась в одночасье. Возвращение отметили с дружками муженька, а они, напоив дурака, избили женщин и ограбили квартиру, хорошо не дошло до худшего. Любовная лодка разбилась о стену с колючей проволокой.

Я не верила в сказки никогда, а в роман с заключёнными и подавно. Девчонка уволилась из органов, как уж устроилась в жизни, не знаю. Пыталась отговорить её от безумного шага ещё до свадьбы, но обвешанная «лапшой» от своего дружка, та даже слушать меня не стала, а потом стеснялась поднять глаза.

Знаю, мои подчинённые за спиной называли меня Сталинина, то ли имея в виду стальной характер, то ли небезызвестного генсека. А что делать? На службу в СИЗО психологи шли неохотно, приходилось опекать каждого сотрудника также рьяно, как драконица свою кладку. И работа в мужском коллективе накладывала отпечаток. Попробуй дать слабину перед матёрыми служаками, уважать не станут, а без этого лучше сразу уволиться.

Привычный досмотр, выдали «тревожную» кнопку, с такими ходили все женщины, несмотря на то, что нас всегда сопровождали надзиратели, случаи бывают разные. Вот и наше административное здание, где на втором этаже меня ждал уютный кабинет начальника отдела. Света, моя помощница, заметила меня из окна, и стоило мне войти, как почуяла аромат кофе, плывшего по комнате.

– Амалия Андреевна, доброе утро, – улыбнулась мне девушка.

– Здравствуй, Светлана. Что нового?

– Бумаги у вас на столе по вновь прибывшим, – отчиталась Света.

– Сейчас гляну, – повесила сумку на вешалку и опустилась в кресло, передо мной лежали папки с уголовными делами. И кто тут у нас?

День летел минутами и часами, незаметно мелькавшими на циферблате. Рабочее время до пяти, но на деле приходилось засиживаться допоздна. Сотрудников не хватало, часть обязанностей брала на себя, никуда не денешься. Отдел должен работать безупречно.

– Амалия? – В кабинет заглянул начальник СИЗО и по совместительству мой добрый друг Сухоногов Владимир Юрьевич.

– Что-то случилось? – Оторвалась я от работы.

– Нет, нет. Попроведывать зашёл. Как у тебя? Тихо?

– Всё в порядке, как всегда, – улыбнулась ему в ответ.

– И не сомневался, – Владимир Юрьевич прошёл к столу, уселся напротив, – кофе угостишь?

– Сбежали от своих? – Понимающе усмехнулась, начальник – должность не только ответственная, но и чрезвычайно хлопотная.

– Замучили совсем, – провёл он ребром ладони по горлу, – сил нет.

– Отдохните, сейчас кофе будет готов. Света? Кто будет спрашивать, ко мне нельзя, – предупредила помощницу, – иначе вас и здесь достанут.

– Спасибо, Амалия, – Владимир вытянул ноги, сползая в кресле, – беспокойное хозяйство. А всё почему? Зама хорошего нет.

– И не начинайте даже! – Замахала протестующе руками, – там мужик нужен со стальными я…, кхм, ну вы поняли. Куда уж мне?

– Ой, не прибедняйся, Велихова, – заржал начальник, – тебя одну с зеками оставь, ты и бунт уймёшь, то не знаю.

Да, было дело, сидел у меня на приёме один буйный, не успела я тогда нажать тревожную кнопку, зато свернула ему челюсть внезапно мощным хуком. Сама от себя не ожидала, наверное, от страха сил прибавилось. Повезло, на шум моментально среагировали надзиратели, впрочем, СИЗО у нас было образцово-показательным.

– То дела давно минувших дней, гражданин начальник, – съёрничала в ответ, – я на финишную прямую вышла, на пенсию скоро, а вы мне хотите такую свинью подложить.

– И не заикайся даже, – хлопнул Сухоногов по столу, – пока себе достойную замену не найдёшь, – он отставил полупустую чашку кофе, – всё настроение испортила своей пенсией. Пошёл я.

– Кто кому, – хохотнула я и Владимир подмигнул мне улыбнувшись.

– Ну бывай, Велихова.

Работа подошла к концу, за окном давно мерцали звёзды. Я оделась, переживая, как встретит меня Миша после утренней ссоры. Мы редко ругались, и каждая стычка огорчала меня. Начальственная холодность оставалась всегда на работе, а дома я любящая жена, в меру слабая женщина, опекающая своё гнёздышко и домочадцев.

Глава 3

Я стояла перед квартирой, не решаясь открыть дверь. Наши ссоры выбивали из колеи. Дом был моим оплотом, местом, где я могла быть самой собой, без ежеминутного контроля над всеми. Миша это знал и потому крайне редко позволял себе вспылить. Женщине нужно место, где она может быть слабой и ранимой, но, если его нет, остальное теряет смысл. Он упрекнул меня сегодня в желании властвовать над любой ситуацией и от этого было больно. Я вовсе не стальная леди, таковой меня делает необходимость. Ни одна женщина не мечтает о силе, жизнь заставляет становиться холодной, колючей и жёсткой.

Шумно выдохнув, нажала на ручку, дверь была открыта, значит, Миша дома. Зашла, не окликая его, как обычно, но он сам появился на пороге кухни с букетом алых роз.

– Амалия, родная, прости меня, – муж склонил голову к цветам, будто не решаясь подойти ближе, – я знаю, дело иногда захватывает меня с головой. Не хотел тебя обидеть.

Сама подошла к нему, взяв цветы, обняла, прижавшись к груди:

– Мишань, мы всегда решали всё вместе, давай так и останется.

– Конечно, Малечка, прости, пожалуйста. Мне хочется дать вам с Витькой намного больше, чем могу сейчас. Ведь твоя мечта зимовать в тёплых странах, я помню, – любимый отодвинулся, взглянув мне в глаза.

– Это были глупые юношеские «хотелки», теперь я хочу, чтобы между нами всё было хорошо и спокойно, а для этого не нужны миллионы. Зачем тебе сдались эти магазины? Разве сейчас нам чего-то не хватает? Зачем лишняя ответственность? Снова не спать ночами, переживать. Надо уметь довольствоваться тем, что есть, тем более мы вовсе не бедствуем, нет смысла рисковать.

– Ты права, как всегда, Амалия, – Миша улыбнулся и склонился к моим губам, целуя нежно, трепетно, как умел только он.

Я почувствовала умопомрачительный запах, доносившийся из кухни, и желудок предательски заурчал.

– Проголодалась? – Миша потянул меня в комнату, – готовка не для меня, ты знаешь, так что сегодня заказал стейки из твоего любимого ресторана.

– Готова съесть хоть целого буйвола, – рассмеялась я, усаживаясь за стол.

– Буйвола нет, а вот приличную часть коровы обещаю, – муж поднял крышку над блюдом, и я увидела несколько кусков отлично прожаренного мяса, исходящего соком, – только привезли.

– Вкуснотища, – потёрла руки в предвкушении.

– Позволь поухаживать за тобой, – Миша открыл бутылку красного вина, налил в бокалы, – тост. За нашу любовь, милая, которая способна всё преодолеть. Я люблю тебя, Малечка.

– И я тебя люблю, милый.

Ужин был восхитительный, не знаю, когда в последний раз мы так непринуждённо болтали, обсуждая всё подряд. Голова слегка кружилась, не припомню, чтобы от бокала вина была подобная реакция.

– Мишань, как-то я себя странно чувствую, усталость, наверное, сказывается.

– Ты почти не отдыхаешь, Амалия, так нельзя, – муж погладил меня по волосам, придвигаясь ближе.

Из кухни мы переместились на диван в гостиной.

– Сам же сказал, что мне не стоит уходить со службы. Или уже забыл?

– Тебе до отставки совсем немного, надо ли терять внушительную часть пенсии, уйдя сейчас? Не заметишь, как пролетит время, и ты с почётом оставишь свою службу.

– Да, но мне бы хотелось уделять тебе больше времени и нашему делу, я бы помогала во всём, сняла с тебя хоть половину обязанностей. Тогда бы мы проводили вечера вдвоём.

– Всё успеется, – Миша поцеловал меня в висок, – давай я наберу тебе ванну?

– Жду с нетерпением, – отставила недопитый бокал на столик и откинулась на спинку дивана, меня всё ещё «штормило».

Странное состояние, спиртное употребляла я редко и почти никогда не пьянела, такая вот особенность организма. Когда-то на спор пила с нашим прапорщиком, огромным, как медведь. Мы отмечали Новый год у нас дома, не помню, с чего начался спор, но в итоге его вынесли к такси, а меня лишь немного мутило, однако мозги оставались чистыми. Не очень-то любила спиртное, но уважение мужиков при погонах иногда заслуживается и таким экстравагантным способом. А сегодня в голове стоял туман, мысли потерялись в нём. Чувствовалась какая-то непонятная отстранённость. Не люблю состояния, когда не могу полностью контролировать своё тело и разум.

В гостиной показался Миша, поднял меня на руки и отнёс в ванную, погрузив в тёплую ароматную воду с обильной шапкой пены. Он помыл мне голову, поливая из ладошек, как тогда, в нашей крохотной квартире, где был таз для мытья, но не было ковша. Взяв мочалку, он обильно полил её гелем и начал намыливать меня, нежно, ласково, мне казалось, что бабочки прикасаются своими крыльями.

Миша скинул халат, забравшись ко мне, поднял меня на ноги, покрывая мокрую кожу с хлопьями пены поцелуями. Его руки скользили вверх и вниз по телу, заставляя выгибаться навстречу. Он подхватил меня под бёдра, мои ноги обвили его торс.

– Люблю тебя, милая, – дыхание от его шёпота обжигало кожу.

Мы случайно нажали на рычаг душа, и сверху хлынул поток воды, подстёгивая нас, заставляя ещё острее чувствовать каждое движение, касание, поцелуй. Волна эйфории затопила меня, начисто смыв воспоминания о том, что было после.

***

Проснулась от трезвонившего телефона и подскочила в кровати, солнце было уже высоко. Сколько же я проспала и почему Миша не разбудил меня? Схватила трубку, глянула на экран, звонил Сухоногов:

– Амалия! Амалия! С тобой всё в порядке?

– Да, – просипела в ответ, в горле пересохло, а перед глазами метались тёмные мушки.

– Где тебя черти носят? Я уже хотел ребят к вам домой отправить. Ни до тебя, ни до Миши дозвониться не могу всё утро.

– Прости, сама не знаю, что со мной, – впервые сегодня проспала на службу, – голова раскалывается, даже будильник не услышала.

– А Миша-то где? – удивился Владимир.

– Не знаю, должно быть, на работе. Только глаза открыла.

– Напугала меня, – смягчился начальник, – ладно, сегодня останься дома. Ты в последнее время, итак, работала на износ. Выходной не помешает.

– Спасибо, – нажал кнопку сброса и бухнулась на подушку. Голова гудела.

Что за ерунда? Со мной такого прежде никогда не случалось. Так развезло от одного бокала вина? Да быть не может.

Кое-как поднялась с постели, прошлась по квартире, вернее, проползла. Никого. На кухне набрала воды, выпила залпом.

– Стареете, Амалия Андреевна, – звук собственного голоса успокаивал, душа томилась будто от дурного предчувствия, – таблетка аспирина и будет всё путём.

Странно, что Миша не растолкал меня с утра. Может, он тоже проспал. Вчерашняя ночь всё ещё отзывалась мурашками по телу. Всё-таки мой муж умеет устраивать сногсшибательные сюрпризы.

Глава 4

Я выпила пару кружек кофе, приняла аспирин и понемногу пришла в себя. Только сейчас до меня дошло, что говорил Сухоногов – он не мог дозвониться до Миши.

Схватив телефон, нажала кнопку вызова, трубка многозначительно помолчала, а потом ответила, что мобильный отключён. Предчувствие, не оставлявшее меня с утра, кралось по коже противными мурашками, ледяными иголочками кололо позвоночник и кончики пальцев.

– Спокойно, сейчас всё выясним, должно быть, он в офисе.

Телефон снова прыгнул в руки, святая святых нашей фирмы находилась в самом большом магазине в центре города. Набрала номер заместителя Михаила – Ивана. Талантливый молодой человек, заведующий работой всех магазинов и преданный своему делу, он знал всё, всегда и обо всех.

– Иван, здравствуй, это Амалия Андреевна, скажи, ты Михаила Тарасовича сегодня видел?

– Нет, его не было ни в одном из магазинов, в офисе тоже, – после приветствия отрапортовал Ваня, – вчера он подготовил документы для банка, сказал, что, возможно, уедет выбирать помещения под новые магазины. Предупредил, чтобы мы его не теряли.

– Документы для банка? – я ещё никогда не чувствовала себя так глупо.

– Да, разве вы не в курсе? – удивился собеседник. – Новая сеть магазинов.

– Да, да. Вспомнила. Спасибо, Иван. Если Михаил Тарасович объявится, передай, чтобы перезвонил мне.

– Конечно. Он, скорее всего, в дороге, а на трассах сами знаете, какая связь. Вы не волнуйтесь.

Я сбросила звонок. Ничего не понимаю. Новость отрезвила меня окончательно. Я стремительно прошла в наш кабинет, перебрала все бумаги. Тех, что давал мне Миша, не было на месте. Я их не подписывала, а значит, ссуду получить муж не мог. Тогда какого чёрта он делал в банке и на какие средства собрался открывать магазины? Червячок предчувствия превратился в огромного змея, обвившего моё тело кольцами страха.

Сглотнув ком, вставший в горле, взяла телефон и зашла в приложение банка. Счёт у нас с Мишей был единый. На экране высветилась сумма: ноль, ноль, ноль… Счёт был совершенно, девственно пуст. Не знаю зачем, по наитию, прошла в спальню и распахнула двери гардеробной, вещей Миши не было. Остались только куртка и пальто, зимняя обувь. Колени подогнулись, и я плюхнулась на пол, отказываясь верить собственным глазам.

Миша сбежал!

Как последний подонок, после стольких лет, что мы провели вместе. Как такое возможно?! Снова взяла телефон, сейчас мне нужен был чей-то холодный разум, мои мозги плавились под давлением обстоятельств. Набрала номер подруги, с которой мы заканчивали психфак.