Стипендиатка для капитана

Он открыл дверь, но задержался в проёме. Его взгляд снова стал пристальным, тяжёлым.

– И, Лилиана? Ты сегодня кое‑что доказала. Не только мне. Себе. Не останавливайся.

Он исчез за дверью. Я осталась стоять одна на краю пустого корта, слушая, как бьётся моё сердце. Оно стучало не только от усталости. Оно стучало от адреналина, от злости, от этого странного, электризующего напряжения, которое висело, между нами, каждый раз, когда наши взгляды встречались.

Он был невыносим. Требователен, высокомерен, играл по своим правилам. Но он видел во мне игрока. И, чёрт побери, в этом было что‑то невероятно заразительное.

Я посмотрела на свои потные ладони, на пустой паркет, где всего час назад разыгрывалась наша странная дуэль. «Будь готова к более жёсткому прессингу».

Я улыбнулась, вытирая лоб.

Хорошо, капитан. Я готова. И на корте, и за его пределами. Посмотрим, кто кого переиграет.

Глава 10

Коул

Дверь раздевалки захлопнулась, отсекая вид на корт. Но она не отсекла её. Я стоял, прислонившись к шкафчику, и мои мысли были одним сплошным, грёбаным нарушением всех моих же правил.

Нельзя. Нельзя так думать о ней. Стипендиатка. Проблема. Интеллектуальный вызов. Всё что угодно, но не это. Не эта навязчивая, постыдная тяга, которая сводила скулы в оскале простого, животного желания.

Мозг твердил: «Контролируй себя. Она не для тебя. Она – грязь на твоих идеальных ботинках, которую нужно стряхнуть, а не разглядывать».

Но тело – низ живота, напряжённые мышцы бёдер – всё кричало обратное. Не «хочу». «Нужно». Нужно трахнуть эту чёртову девчонку. Загнать её в матрас, заставить замолчать этот дерзкий рот, перевести её ярость в стон, а вызов в её глазах – в мольбу. Разрушить эту хрупкую, стальную оболочку и добраться до той дрожи, что я видел сегодня, когда мы почти столкнулись. Убедиться, что под всей этой колючестью она такая же мягкая, горячая и податливая, как и все. Сжечь это напряжение в постели и забыть. Стряхнуть, как пыль.

Я с силой ударил кулаком по металлу шкафчика. Звонкий удар прокатился по пустой раздевалке. Бесполезно. Образ не уходил: её взгляд, её запах.

И в этот момент дверь открылась. Вошла Оливия.

– Коул? Ты тут один?.. – её голос был сладким, подобострастным. Она была идеальной картинкой: только с тренировки черлидерш, в обтягивающем коротком топе и шортах, губы в нежной, молящей полуулыбке. Ровно то, что нужно. Ровно то, что всегда работало.

Я не дал ей договорить. Всё, что копилось во мне – злость на себя, на эту ситуацию, на Лилиану – нашло мгновенный, бездумный выход. Я шагнул к ней, схватил за плечи и резко развернул, прижав лицом к тому же шкафчику, по которому только что бил.

– Коул! Что ты… – она взвизгнула от неожиданности, но не от страха. В её голосе слышалась привычная, глупая надежда.

– Заткнись, – прошипел я ей в ухо, одной рукой зажимая её запястья за спиной, другой снимая свои тренировочные штаны. Движения были грубыми, резкими. Мне было плевать на прелюдию, на нежность. Мне нужно было действие – физическое, грубое, простое. Замещение.

Я задрал ей шорты, даже не снимая их до конца. Её бельё было кружевным, дорогим, бесполезным. Я порвал его одним рывком. Она ахнула, но тут же прижалась к шкафчику, принимая позу, подставляясь. Всегда готовая. Всегда доступная. Именно то, что мне сейчас было нужно.

Я вошёл в неё одним жёстким, безжалостным толчком. Она вскрикнула – на этот раз от боли, но тут же заглушила звук, кусая губу. Её тело было знакомым, идеально ухоженным, но в нём не было ни капли того сопротивления, той ярости, что сводили меня с ума.

Я двигался глухо, методично, в такт собственному тяжёлому дыханию. Глаза были закрыты. Я пытался сосредоточиться на ощущениях, на тепле, на ритме. Но с каждым толчком вместо тёмных волос Оливии в голове всплывали непокорные каштановые пряди. Вместо её сладкого парфюма – запах пота и гнева. Вместо покорного стона – хриплый, задыхающийся вызов: «Обойду».

«Заставь меня поверить, что ты пойдёшь в одну сторону. Иди в другую» – это была моя же фраза, сказанная ей. И сейчас она крутилась в голове, приобретая новый, извращённый смысл. Я трахал Оливию, чтобы забыть Лилиану. А мои мысли шли прямо в противоположную сторону.

Я открыл глаза, уставился в потолок. Ускорил движения, пытаясь загнать себя на физиологический пик, где мысли стираются. Оливия стонала, поощряя, но её звуки были фальшивыми, как всё в ней. Идеальная, пустая кукла. И в момент, когда моё тело наконец достигло разрядки, судорожно сжавшись, в голове пронеслось не её имя.

А её лицо. Вспотевшее. Яростное. Непобеждённое.

Я отстранился, почти оттолкнув Оливию, и натянул штаны, чувствуя не удовлетворение, а горькую, тошную пустоту. Ни хрена не сработало. Только стало хуже.

– Коул… – Оливия обернулась, поправляя одежду; её глаза блестели глупой надеждой. – Это было… интересно.

– Убирайся, – сказал я тихо, даже не глядя на неё.

Голос звучал хрипло и мёртво.

– Но…

– Я сказал, убирайся. Сейчас.

Она, всхлипывая, выбежала. Дверь снова захлопнулась.

Я остался один в тишине, пахнущей теперь сексом, её духами и моим собственным поражением. Желание ушло, оставив после себя только холодную, ясную мысль.

Попытка «стряхнуть» Лилиану таким способом провалилась. Она въелась под кожу. Глубже. И теперь это была не просто назойливая мысль. Это была проблема, которую нельзя решить привычным, грубым способом.

Я снова ударил кулаком по шкафчику – на этот раз до крови. Боль была острой и ясной. Хорошо. Если нельзя забыть, нужно разобраться. Докопаться до сути. Посмотреть, из чего сделана эта девчонка. И либо найти в ней слабину, которая позволит мне наконец перестать о ней думать. Либо… либо признать, что эта игра зашла слишком далеко и я уже не контролирую не только её, но и себя.

А это было неприемлемо. Я всегда всё контролировал.

Завтра в семь. На корте. Я буду смотреть на неё ещё пристальнее.

Искать трещины. Искать способ победить. Не только в проекте.

В себе.

Глава 11

Лилиана

– Ты смотришь под ноги, – произнёс он тихо. Его дыхание, пахнущее мятной жвачкой и чем‑то горьким, коснулось моего лба. – Разыгрывающий смотрит вперёд. Видит всех: игроков, соперников, пустые зоны. Иначе тебя перехватят на первом же пасе.

Я заставила себя поднять голову и встретиться с его взглядом. Карие глаза, сегодня казавшиеся почти чёрными, изучали моё лицо с такой интенсивностью, будто я была сложной диаграммой на доске стратегий.

– Я вижу препятствие прямо передо мной, – выпалила я.

Уголок его рта дёрнулся. Не улыбка. Скорее, признание удара.

– Препятствие – часть поля. Его нужно обойти, обыграть или использовать. Не жаловаться на него. – Он отступил на шаг, наконец давая глоток воздуха. – Ладно. Хватит с тебя разминки. Отчёт за неделю. В двух словах. Пока мы идём к тому щиту.

Он развернулся и пошёл, ведя мяч, не оглядываясь. Я засеменила рядом, пытаясь перевести дух и собрать мысли.