Пепел Надежды

Архитектор

Пепел Надежды

Глава 1: Пепел и Воспоминания

Тишина давила. Не та тишина поверхности – жуткая, звенящая пустота, которую заполнял лишь вой ветра, проносящегося сквозь руины. Здесь, в стерильных недрах Цитадели, тишина была другой. Угнетающей, всепоглощающей, подчеркивающей одиночество. Такова жизнь выживших после долгой войны. Войны, что началась внезапно в 2147 году, когда из глубин космоса прилетели Они – Посланники. Инопланетные твари, чьи мотивы остались непонятными, а жестокость – безграничной.

Война длилась почти тридцать лет. Города превратились в пепел, страны исчезли с лица земли, а человечество… человечество оказалось на грани вымирания. Лишь небольшие группы выживших укрылись в бункерах, глубоко под землей, в так называемых Цитаделях, последней надежде человечества.

Алексей проснулся. Голова гудела, словно в ней кружился рой разъяренных насекомых. Во рту – пересохшая пустыня, а язык казался шершавым куском картона. Он лежал на жесткой, металлической койке, в тесной камере одной из таких Цитаделей. Белые, безликие стены, тусклый, безжизненный свет люминесцентной лампы, въедливый запах антисептика, пропитавший все вокруг. Запах хирургии, смерти и тщетных попыток ее обмануть. Запах, ставший обыденностью.

Он попытался пошевелиться, но тело отзывалось тупой, ноющей болью. Каждая мышца кричала о протесте, каждая кость – о необходимости покоя. Он чувствовал себя куклой, которую небрежно бросили после представления. Ему тридцать пять, но война оставила на его лице глубокий отпечаток. Морщины, залегли словно траншеи, вокруг глаз – вечная усталость. Серые глаза, обычно ясные и живые, сейчас мерцали лишь тусклым огоньком надежды.

Где он? Что произошло? Воспоминания накатывали обрывками, словно кадры из старой, поврежденной пленки. Бой… Взрыв… Ослепительная вспышка… Боль, пронзающая все тело… А потом – тьма. Но четкой картины не складывалось, лишь отдельные, мучительные вспышки. Он знал одно: он – солдат. Алексей, командир отряда "Бегущих по поверхности".

Это были смельчаки, те немногие, кто рисковал жизнью, выбираясь из-под земли, чтобы добыть пропитание, медикаменты и ресурсы, необходимые для существования Цитадели. Они были глазами и руками человечества на выжженной поверхности. Отчаянные, храбрые, и часто – обреченные. Но кто-то должен был это делать.

Алексей помнил время до войны. Светлые, радостные воспоминания о семье – родителях, сестре, любимой девушке. Но все они сгорели в огне нашествия. Посланники забрали у него все. Он потерял их всех в первые месяцы войны, когда оборонял свой родной город от инопланетной орды. Боль утраты до сих пор жила в нем, словно осколок, застрявший в сердце. Теперь у него ничего не осталось, кроме Цитадели и людей, которых он поклялся защищать. Они – его новая семья, его последняя надежда.

Сколько раз ему приходилось возвращаться в Цитадель с потерями… Сколько раз он смотрел смерти в глаза… Его характер закалился в боях, стал жестче, прагматичнее. Он был немногословен и сдержан, редко проявлял эмоции. Но за каменной маской скрывалось горячее сердце, способное на сострадание и любовь.

Он сел на кровати, ощущая, как кружится голова. Слабость сковывала движения, но он заставил себя подняться. Ноги подкосились, но он устоял, ухватившись за край койки. Нужно двигаться. Нужно узнать, что случилось. И, честно говоря, нужно было поскорее вернуться на поверхность, туда, где хоть что-то напоминало о жизни. Пусть и разрушенной…

Он медленно, словно старик, поплелся к двери. Сенсор отреагировал на его приближение, и дверь со скрипом отъехала в сторону, впуская его в длинный, узкий коридор.

Знакомые лица – солдаты в выцветшей униформе, техники в промасленных комбинезонах, врачи в белых халатах. Все они выглядели уставшими, измотанными, словно вся тяжесть подземного мира давила на их плечи. Их взгляды скользили по нему, но никто не остановился, не спросил, как он себя чувствует. Он был одним из многих, очередным солдатом, вернувшимся из небытия. Никто не знал, сколько раз он был на грани смерти. И это была его ноша. Его крест.

Мир словно застыл в ожидании чего-то неизбежного. Каждая секунда была наполнена напряжением, тревогой, предчувствием беды. Воздух был пропитан страхом, словно ядовитым газом. Страхом перед Посланниками, страхом перед голодом, страхом перед неизвестностью.

Он шел по коридору, стараясь не обращать внимания на окружающих. Внутри росло ощущение одиночества, тоски, оторванности от всего мира. Он чувствовал себя призраком, блуждающим по лабиринту памяти.

Вскоре он добрался до знакомой двери с табличкой: "Доктор Вера Михайловна Соколова. Вход только для персонала". Кабинет врача. Место, где его собирали по частям, где ему возвращали жизнь. Место, где он чувствовал себя немного лучше, немного… живым. Он не мог представить, что бы с ним было, если бы не Вера. Вера – одна из немногих, кто видела сквозь его броню, кто помнила еще того Алексея, до войны.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

Вера сидела за своим столом, погруженная в какие-то бумаги. Её лицо, всегда приветливое и располагающее, было сейчас нахмуренным, озабоченным. Морщинки вокруг глаз стали глубже, словно время с особой жестокостью прошлось по её лицу.

Она подняла взгляд, и на ее лице расцвела слабая, усталая улыбка. – Снова в строю, Алексей? – спросила она тихо. – Как ощущения?

Вера, женщина средних лет с короткой стрижкой и уставшими, но добрыми глазами, была его лечащим врачом, другом и, пожалуй, единственным человеком, которому он мог довериться. Она видела его сломанным, раненым, умирающим. Она знала его лучше, чем он сам. – Как будто меня заново собрали из запчастей, – ответил Алексей, стараясь улыбнуться в ответ. – Ничего нового. – Как всегда… – Вера вздохнула и отложила бумаги в сторону. – Постарайся быть осторожным, Леша. Не перенапрягайся. Тебе предстоит обычное медицинское обследование. Система должна убедиться, что ты в порядке.

Она замолчала на мгновение, а затем добавила: – Скоро тебя вызовут на задание. Постарайся вернуться целым. Алексей кивнул, не произнеся ни слова. Он знал, что это значит. Война не ждет. Нужны солдаты. Нужны те, кто готов рисковать жизнью ради выживания человечества. И нужна еда. И медикаменты. И еще миллион вещей, которые он должен добыть на поверхности.

Он прошел в смотровую, где Вера провела стандартные тесты: измерила давление, проверила рефлексы, взяла кровь на анализ. Все было как обычно, как сотни раз до этого. Но что-то изменилось. Что-то в воздухе, что-то в глазах Веры. Он заметил тень тревоги, мимолетную, едва уловимую, но все же присутствующую.

– Вера, что-то не так? – спросил он, не выдержав напряжения. Вера отвела взгляд и несколько секунд молчала. Затем, собравшись с духом, ответила: – Нет, все в порядке. Просто будь осторожен, Алексей. Мир ждет.

Его ждет мир, в котором нет места надежде, нет места любви, нет места жизни. Только пепел и воспоминания. Только война. И он должен быть готов. Всегда. Потому что от него зависят жизни тех, кто остался в Цитадели. И он не может их подвести. Они – все, что у него осталось.

Глава 2: Тени Цитадели

Закончив с процедурами у Веры, Алексей ощутил пустоту в желудке. Не голод, скорее механическую потребность заполнить чем-то эту зияющую дыру, остающуюся после воскрешения. Цитадель, как и любой муравейник отчаявшегося человечества, функционировала по законам строгой экономии. Ничего лишнего, только самое необходимое для выживания.

Он направился в столовую. Место это было, мягко говоря, непримечательным. Тускло освещенное помещение, с рядами серых, металлических столов и лавок. Стены давно потеряли свою первоначальную белизну, покрывшись пятнами сырости и копоти. В воздухе витал смешанный запах хлорки, машинного масла и чего-то неопределенно синтетического, вызывающего неаппетитные ассоциации.

Еда, конечно, была под стать обстановке. Синтетическая масса, без запаха и вкуса, но зато питательная. Говорили, что в ее состав входили необходимые витамины, минералы и белки. Алексей, правда, сомневался. Ему казалось, что питается он скорее отчаянием, чем этой серой субстанцией. Несмотря на это, столовая оставалась одним из немногих мест, где можно было увидеть других людей, услышать обрывки разговоров, почувствовать хоть какую-то связь с этим умирающим миром. Впрочем, и здесь царила атмосфера угнетения и страха. Люди ели молча, избегая зрительного контакта, словно боялись говорить о том, что их действительно волновало.

Алексей взял поднос с порцией серой каши и стаканом мутного, подслащенного напитка, отдаленно напоминающего чай. Он окинул взглядом зал в поисках свободного места, и его взгляд зацепился за знакомую фигуру за одним из дальних столов. Михаил.

Лицо Михаила, казалось, похудело и осунулось. Под глазами залегли темные круги, словно он вовсе не спал последние дни. Неудивительно. Жизнь в Цитадели не располагала к крепкому сну.

Алексей направился к нему, стараясь не расплескать содержимое подноса.

– Привет, Леха! – Михаил поднял на него взгляд и слабо улыбнулся. – Очнулся наконец? Я уж думал, ты решил отдохнуть от нас.

Голос Михаила звучал хрипло и устало, словно он долго говорил или кричал.

– Привет, Миша, – ответил Алексей, ставя поднос на стол. – Долго же я провалялся в мед. Кабинете.

– Да я знаю, – Михаил вздохнул и принялся ковыряться вилкой в своей порции каши. – Там сейчас все какие-то серьезные. Ходят хмурые, перешептываются…

Алексей нахмурился.

– Что-то случилось?

Михаил поднял плечи в безразличном жесте.

– Да кто его знает. Говорят, с поверхности никто живым не возвращается. Посланники совсем озверели.

Алексей почувствовал, как в груди зашевелилось неприятное предчувствие. Слова Михаила эхом отозвались в его голове, напоминая о его собственном, недавнем воскрешении.

– Не говори так, – сказал Алексей, стараясь придать своему голосу уверенность. – Мы должны держаться вместе. Помнишь старую поговорку: "Жив, пока слышишь свист пули…"

Михаил невесело усмехнулся.

– …и мертв, когда его не слышишь, – закончил он. – Да, помню. Ты прав. Не время для паники. Хотя, если честно, становится страшно.

Алексей сел напротив Михаила, беря в руки вилку. Безвкусная каша комом застряла в горле.

– Страх – это нормально, – сказал Алексей. – Важно не позволить ему парализовать нас. Мы должны бороться. Мы должны верить.

Но слова эти звучали фальшиво даже для него самого. Верить во что? В победу? В спасение? В то, что человечество когда-нибудь вернет себе эту проклятую землю?

Он посмотрел в усталые, поникшие глаза Михаила и увидел в них свое собственное, отражение – отчаяние и опустошение. И в этот момент он понял, что они – последние тени былой цивилизации, укрывшиеся в недрах умирающей планеты, ждущие своего неминуемого конца. И все, что им остается – цепляться друг за друга, чтобы не раствориться в этой всепоглощающей тьме.

Глава 3: Шрамы прошлого

Ночь стала худшим временем суток. Когда тьма сгущалась над Цитаделью, пробуждались кошмары. Они вырывались из глубин подсознания, как голодные звери, и терзали его память, разрывали душу на части.

Обрывки прошлых сражений, вспышки огня и взрывов, искаженные болью лица погибших товарищей… Каждый кошмар был словно татуировка, отпечатывающаяся на его сознании, делая его все более израненным и опустошенным.

Просыпался Алексей всегда в холодном поту, задыхаясь от страха, словно тонул в ледяной воде. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове звенела пустота, заполненная лишь отголосками ужаса.

После каждого кошмара он испытывал острую, почти физическую потребность в движении. Нужно было выплеснуть энергию, подавить кошмары, не дать им поглотить его остатки разума.

Он вставал с постели, стараясь не разбудить спящих соседей, и брёл в тренировочный зал. Это было единственное место в Цитадели, где он чувствовал себя хоть немного… свободным. Здесь он мог забыть о войне, о Посланниках, о прошлом. Здесь он мог сосредоточиться на своем теле, на своих движениях, на оттачивании навыков боя.

Тренировочный зал представлял собой просторное помещение, с бетонными стенами и тусклым, мерцающим освещением. В углу стояли изношенные манекены, испещренные следами ударов и проколов. На полу валялись сломанные мечи и ножи, а в воздухе витал запах пота и машинного масла.

Алексей начинал с разминки, растягивая онемевшие от сна мышцы. Затем переходил к упражнениям на скорость и ловкость, отрабатывая удары и блоки. Он двигался быстро и точно, словно машина, запрограммированная на убийство.

Он проводил часы, оттачивая навыки боя, доводя движения до автоматизма. Он бил, уклонялся, контратаковал, словно в танце смерти. В каждом ударе, в каждом движении он выплескивал свой гнев, свой страх, свое отчаяние.

Он не чувствовал усталости, не чувствовал боли. Он был лишь инструментом, оттачивающим свое мастерство, готовящимся к новой битве, к новой смерти.

Через несколько часов, вымотанный, но немного успокоившийся, Алексей сделал перерыв. Он сел на пол, прислонившись спиной к холодной стене, и закрыл глаза. Дыхание постепенно выровнялось, а сердцебиение замедлилось.

В этот момент он услышал шаги. Тяжелые, уверенные шаги, которые он узнал бы из тысячи.

– Ворочаешься, Алексей? – раздался над ним знакомый голос. – Кошмары мучают?

Алексей открыл глаза и увидел перед собой сержанта Виктора Петренко. Высокий, широкоплечий мужчина с суровым лицом, покрытым шрамами. Его взгляд был прямой и проницательный, словно он видел его насквозь.

Виктор был одним из немногих людей, кому Алексей доверял. Он был его командиром, его наставником, его другом. Он прошел с ним через множество боев, видел его сильным и слабым, живым и умирающим.

– Они всегда рядом, сержант, – ответил Алексей, поднимаясь на ноги.

Виктор кивнул, понимающе взглянув на него.

– Привыкай, – сказал он. – Это наша плата за то, что мы еще живы.

Но помни: страх – это оружие. Используй его против врагов.

Алексей нахмурился.

– Я стараюсь, сержант.

Виктор покачал головой.

– Тогда старайся лучше, – сказал он сурово. – Мир не ждет. Поверхность не станет безопаснее, Посланники не станут добрее. Нам нужно быть готовыми. Всегда.

Виктор замолчал на мгновение, а затем добавил:

– И еще кое-что, Алексей. Не позволяй кошмарам сломить тебя. Не позволяй им украсть твою душу. Ты нужен нам живым. Ты нужен нам сильным.

Виктор посмотрел ему прямо в глаза, и Алексей увидел в них не только строгость и требовательность, но и искреннюю заботу.

– Я знаю, сержант, – ответил Алексей, чувствуя, как внутри зарождается слабая искра надежды.

– Тогда докажи это, – сказал Виктор, хлопнув его по плечу. – А теперь – хватит разговоров. Живо тренироваться, солдат!

Виктор повернулся и вышел из зала, оставив Алексея наедине со своими мыслями. Он был прав. Мир не ждет. Ему нужно быть готовым. Ему нужно бороться. И он будет. Ради себя, ради Виктора, ради тех, кто погиб, и ради тех, кто еще жив.

Он снова взял в руки меч и продолжил тренировку, стараясь забыть о кошмарах, помня лишь слова Виктора: «Страх – это оружие. Используй его против врагов».

Глава 4: Искры Надежды

Дни перед миссией тянулись мучительно медленно. Казалось, время нарочно растягивалось, чтобы дать ему возможность ощутить всю тяжесть надвигающейся опасности. Алексей старался не думать о плохом, но мысли сами собой лезли в голову, рисуя картины смерти и разрушения.

Чтобы отвлечься, он посвятил себя подготовке. Проверял оружие, осматривал снаряжение, изучал карты поверхности. Каждая деталь имела значение, каждая мелочь могла спасти ему жизнь.

Во время этой подготовки он и познакомился с Лидией.

Лидия работала техником в одном из самых засекреченных отсеков Цитадели. Там разрабатывалось новое оборудование для Бегущих по поверхности – модифицированные экзоскелеты, улучшенные системы связи, более мощное оружие. Лидия и ее команда делали все возможное, чтобы повысить шансы бойцов на выживание в этом аду.

Лидия оказалась молодой женщиной, лет двадцати пяти, с короткими рыжими волосами и яркими, зелеными глазами. Её лицо было испачкано машинным маслом, а руки покрыты мозолями, но в её взгляде горел огонь энтузиазма и веры.

– Привет, Алексей! – сказала она, приветливо улыбаясь. – Я много о тебе слышала. Ты настоящий герой.

Алексей нахмурился. Он не любил, когда его называли героем. Он был всего лишь солдатом, который выполнял свою работу.

– Какой я герой? – ответил он сухо. – Просто солдат, выполняющий свою работу.

Лидия покачала головой.

– Не будь таким скромным, – сказала она. – Ты даешь нам надежду. Твои подвиги мотивируют выживших. Когда мы слышим о твоих успехах, мы понимаем, что не все потеряно.

Алексей вздохнул.

– Надежда – вещь опасная, Лида, – сказал он. – Она может ослепить, заставить совершать ошибки.

– Может быть, – согласилась Лидия. – Но без нее мы бы уже давно сдались. Мы бы просто легли и умерли. Я верю в тебя, Алексей. Я верю в то, что мы еще сможем вернуть свою Землю.

Её слова затронули его за живое. Он увидел в ее глазах искреннюю веру, такую редкую и ценную в этом умирающем мире. Он и сам когда-то верил, но война и потери медленно, но верно убивали эту веру.

– Я тоже хотел бы в это верить, – сказал Алексей тихо.

Лидия улыбнулась и подмигнула ему.

– Тогда давай работать вместе, чтобы это произошло, – сказала она.

Затем она жестом пригласила его пройти к одному из столов, заваленных чертежами и деталями.

– Я хочу показать тебе кое-что новое, – сказала Лидия, сгорая от нетерпения. – Это мой последний прототип. Думаю, он тебе понравится.

Она представила Алексею свой новый прототип – многозарядный гранатомет с самонаводящимися боеприпасами.

Гранатомет выглядел внушительно. Черный, матовый корпус, эргономичная рукоятка, несколько стволов, готовых выпустить смертельный залп.

– С помощью него ты сможешь уцелеть от мощной техники Посланников, но, – Лидия сделала паузу и посмотрела ему в глаза, – не дай им себя окружить. Этот гранатомет хорош на открытой местности, где ты можешь маневрировать. В тесном пространстве он бесполезен.

Лидия протянула ему руку, словно желая передать часть своей веры и надежды.

– Будь осторожен, Алексей, – сказала она. – И возвращайся живым.

Глава 5: Обломки жизни

Солнце сквозь толстый слой пыли и пепла светило тускло, словно сквозь матовое стекло. Ветер, резкий и сухой, нес с собой запах гари и разложения – вечный спутник этих мест. Алексей окинул взглядом свой отряд. Четверо закаленных бойцов в изношенных экзоскелетах, каждый – воплощение стойкости и решимости. Сегодня у них обычный патруль: выход из Цитадели, обход периметра, обход руин старого города и возвращение. Рутина, но даже в ней таится смертельная опасность.

Настроение в группе было спокойным, даже немного приподнятым. Свежий воздух (насколько свежим можно назвать воздух в мертвом мире) и возможность побыть вне стен Цитадели действовали на угнетающую атмосферу бункера отрезвляюще.

"Как думаете, что сделаете первым делом, когда война закончится?" – спросил Виктор, щеголеватый парень с вечной улыбкой на лице. Он всегда был душой компании, даже в самые мрачные времена.

В ответ раздались смешки и воодушевленные возгласы. Кристина, крепкая женщина с короткой стрижкой и взглядом снайпера, заявила, что выспится неделю подряд. Михаил, молчаливый и угрюмый техник, пробормотал что-то о ремонте старого мотоцикла, заброшенного еще до войны.

Алексей слушал их, и тепло разливалось у него в груди. Эти люди… они были его семьей. Единственной семьей, что у него осталась. Мимолетно и его коснулся вопрос Виктора. Что бы он сделал? Наверное, просто постоял бы под настоящим, незагрязненным небом и почувствовал бы солнце на своей коже. Он бы вспомнил…

По пути к городу все шло как обычно. Выжженная земля, покореженные останки техники, обломки зданий. Свидетельства былой жизни, погребенные под слоем пепла. Они миновали бывший парк, где когда-то росли деревья, а теперь лишь торчали обугленные стволы, словно кости древних великанов.

Внезапно из-за руин показалась собака. Небольшая, но крепкая, бойцовской породы. Она неслась на них, словно спасалась бегством. Хромала на переднюю лапу, из раны сочилась кровь. Увидев отряд, она бросилась к ним, скуля и поджимая хвост.

За ней, тяжело переваливаясь, выбежал Посланник. Охотился даже на животных… Ярость вскипела в груди Алексея.

"Огонь!" – скомандовал он, и отряд мгновенно открыл огонь. Посланник рухнул, не успев даже издать предсмертный вопль. Его глаза, горевшие ярко-синим светом, потухли.

Алексей приблизился к собаке. Она жалась к нему, дрожала всем телом, но не рычала и не пыталась укусить. Скулила, словно благодарила за спасение.

"Вот, держись, малая," – пробормотал Алексей, осматривая ее рану. Осколок. Не смертельно, но нужно обработать.

С этого момента собака не отходила от Алексея ни на шаг. Она словно чувствовала в нем защиту, поддержку. Он назвал ее Стражем.

"Михаил, отведешь ее в Цитадель, пусть ветеринары посмотрят," – приказал Алексей. Михаил кивнул, взял собаку на руки, и, попрощавшись с отрядом, направился обратно в бункер.

Группа продолжила патруль. Вскоре они вышли на дорогу, где скопилось множество Посланников. Они, казалось, что-то вынюхивали, рыскали словно стая стервятников.

"Обойдем," – решил Алексей. Прямой столкновение сейчас было бессмысленным. Они не получили бы ничего, кроме потерь.

Они свернули в жилой квартал. Здесь руины зданий были еще более живописными. Когда-то здесь жили люди, радовались жизни, строили планы. Теперь здесь царила лишь смерть.

Продираясь сквозь завалы, Алексей внезапно наткнулся на обломок старой детской куклы. Фарфоровое личико, потрескавшееся и испачканное грязью, смотрело на него пустыми глазницами.

В этот момент память хлынула потоком. Он вспомнил мир, каким он был раньше. Свежий воздух, наполненный ароматом цветов. Смех детей, играющих на площадке. Зеленые деревья, шелестящие листвой на ветру. Безмятежность…

Он вспомнил свою сестру, маленькую девочку с косичками, которая когда-то играла с такими же куклами. Он вспомнил её счастливые глаза, её звонкий смех. Где она сейчас?

Боль утраты волной захлестнула его. Все это было уничтожено. Забыто. Потеряно навсегда.

Он сжал куклу в руке, словно пытаясь удержать ускользающие воспоминания.

"Алексей?" – окликнула его Кристина, обеспокоенно глядя на него.

Он вздрогнул, словно очнувшись от кошмара.

"Все в порядке," – ответил он глухо, пряча куклу в карман. – "Продолжаем."

Они шли дальше, угрюмо и молчаливо. Воспоминания отравляли душу, напоминая о том, что они потеряли.

В итоге, без дальнейших происшествий, группа успешно завершила маршрут и вернулась в Цитадель. Алексей сдал отчет и отправился к Вере. Он знал, что встреча с добрым и понимающим взглядом этой женщины поможет ему справиться с нахлынувшей тоской. Но он еще не знал, что завтрашнее задание будет последним… И что эхо прошлого будет преследовать его до самого конца.

Глава 6: Расплата

"Разведать заброшенный склад" – так звучал сухой приказ. Простая миссия, обыденная рутина для Бегущего по поверхности. Склад, затерянный в руинах старого города, должен был содержать запасы медикаментов, остро необходимых Цитадели. Никто не ожидал сопротивления. Считалось, что этот район давно зачищен.

Разумеется, все оказалось ложью.

Едва группа Алексея приблизилась к складу, из развалин хлынули Посланники Пустоты – Жнецы. Их было слишком много. Они появились словно из-под земли, выскочили из темных углов и обрушились на отряд шквалом атак.

Это была не разведка. Это была засада.

Бой разгорелся мгновенно. Пули свистели в воздухе, взрывы сотрясали землю, а крики раненых заглушали все остальные звуки. Отряд Алексея сражался отчаянно, но силы были неравны.

Алексей двигался как машина смерти. Он выбрасывал короткие очереди из автомата, уничтожая Жнецов одного за другим. Но их становилось только больше. Они наседали со всех сторон, словно рой голодных насекомых.

Гранатомет Лидии оказался эффективным. Самонаводящиеся боеприпасы точно поражали цели, уничтожая даже тяжело бронированных Жнецов. Но заряда не хватало надолго. Он понимал, что каждой ракетой необходимо распоряжаться с умом.

Он сражался как зверь, стараясь не подпускать к себе врага. Его тело двигалось автоматически, подчиняясь отработанным до автоматизма рефлексам. Каждый выстрел, каждый удар, каждый шаг был направлен на одно – на выживание.