Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух

Дар Ветер

Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух

Глава 1. Колодец

– Раз, два три… – считала Мелиса.

Ольгерд припустила со всех ног. Она отбежит так далеко, что её не найдут. И спустя какое-то время выйдет сама. Пусть хоть в этой игре в прятки, но она станет победительницей. Она представила растерянное лицо младшей сестры и захихикала.

Мелиса – самая проворная из них. Она находила Ольгерд даже в куче листьев, которые садовник не успел убрать. А ведь она тогда была уверена, что её не обнаружат.

Надо придумать что-нибудь по-настоящему сложное. Королевский парк огромен, но у Мелисы какое-то невообразимое чутьё. Нередко Ольгерд выдавала Шельшенка, но в этот раз она заперла кошку в комнате. За это ей ещё придётся расплачиваться, Шельшенка умеет по-настоящему обижаться.

Ольгерд углублялась всё дальше вдоль реки Айгри и уже упёрлась в решётку, потом побежала вдоль стены. Нет, всё это не подходит.

Юркая и маленькая десятилетняя девочка умела двигаться быстро и не оставлять следов. Мелиса, её постоянная соперница, не уступала ей в этом. Вместе и по отдельности (они часто ссорились) они исследовали большую часть кажущегося бесконечным парка вокруг Серого замка.

А вот в эту чащу она не забиралась раньше. В замке была дюжина садовников, но они катастрофически не справлялись. Деревья упрямо разрастались, не страшась ножниц и нахально оттесняя более скромных соседей. Из чащи на девочку недоброжелательно таращилось неизвестно кем занесённое раскидистое дерево санхи.

– Сюда Мелиса не полезет, испугается, – прошептала Ольгерд и нырнула под его крону. Она была осторожна, лист всё равно полоснул по щеке, обжигая.

«Рубец останется», – отстранённо подумала принцесса, упрямо протискиваясь вперёд. Она уже увидела за деревом небольшой просвет.

И правда, здесь было где расположиться. Она прошла ещё немного вперёд и заметила что-то, белеющее в чаще. Любопытство вгрызлось в Ольгерд яростнее пса-стража. И как могли садовники проглядеть такое место? Кошмар, вот лентяи-то!

Это когда-то было колодцем. Наверное, раньше он питался от реки Айгри, но теперь воды видно не было, большие белые облицовочные плиты кое-где потрескались, земля и мох забились в трещины. Но не это впечатляло.

Сначала Ольгерд даже отшатнулась, но потом, сообразив, тихонько рассмеялась. Ну и трусиха! Эта фигура не могла быть живым человеком.

Над колодцем склонился мужчина. Статуя выглядела настолько реалистичной, кожа мужчины была такого же цвета, как и у Ольгерд, только немного посерела, одежда, куртка и штаны казались настоящими. Девочка даже прикоснулась к ним, желая убедиться в этом, но ощутила гладкий камень. Она ожидала, что мужчина вздрогнет и поднимет голову, чтобы взглянуть на неё. Но он не в силах был оторваться от колодца. Скульптор, видимо, хотел, чтобы он смотрел на своё отражение в колодце, но теперь, без воды, мужчина просто пялился застывшим взглядом вглубь. Статуи богов в храме никогда не вызывали у неё таких эмоций. Они были слишком возвышенные, с белой, почти голубоватой кожей и в одеждах, скрывающих большую часть фигуры. Храмовые скульпторы поленились делать богов реалистичными, а, может, специально решили сделать их непохожими на людей. У создателя этого мужчины был истинный талант.

Поддавшись влиянию этого красавчика, Ольгерд тоже склонилась над колодцем. Может, в нём осталась вода? Можно попросить отца, он отдаст приказ, и колодец расчистят, нельзя такой красоте оставаться заброшенной. Девочка шаловливо улыбнулась, взяла мужчину за руку и, став напротив него, прислонилась лбом к статуе. Сейчас они были заговорщиками, они знали, что на глубине этого колодца есть что-то важное. Она склонилась ниже, опёршись для удобства коленом о плиту. В глуби что-то блестело и покачивалось.

Внезапно она покачнулась, теряя равновесие. Старая плита надломилась, а коварный каменный мужчина – она могла поклясться в этом – увернулся, не дав ей схватиться за него.

И Ольгерд полетела в колодец.

«Какая же глупая смерть, – думала она, беспомощно размахивая руками, пытаясь ухватиться за скользкие камни, покрытые мхом – теперь меня никогда не найдут. Не придёт в голову искать здесь. Эту игру я выиграла, Мелиса».

Она вопила, ожидая удара в любой момент. А вдруг она не умрёт сразу, а сломает что-нибудь и будет здесь лежать, пока не умрёт от голода? Это пугало ещё сильнее.

Что-то сверкнуло, да так сильно, что девочка зажмурились. А когда открыла их…

Она находилась в странном месте. И это точно не могло быть дном колодца. Или…?

Помещение по форме напоминало гигантский, высотой с десятиэтажный дом, улей. Стены были не каменными, не деревянными, а из какого-то странного бурого пружинящего материла, немного похожего на дерево. Они шли вверх неравномерно, слоями, словно их слой за слоем лепили какие-то огромные насекомые. Ольгерд передёрнуло. С воображением у неё было всё в порядке, и она тут же стала озираться в поисках этих трудолюбивых строителей.

Тщетно. Она была здесь одна. Принцесса стояла посреди настоящей свалки, на самой вершине этой горы. Всё это годами падало в колодец?

Глупость, не могло в колодец нападать столько мусора. Обломки стульев и столов, комья земли, книги (огромные, размером с саму Ольгерд, и совсем обычные). Она поняла, что и сама стоит на огромной книге. Вниз вела импровизированная лесенка, непонятно было, сделал ли её кто-то, или она сама сформировалась.

Откуда идёт свет? Ольгерд запрокинула вверх голову. В потолке, в середине улья, была круглая дыра размером с поляну. Колодец?.. Да нет же! Оттуда лился лунный свет, а был самый разгар дня, когда они задумали играть в прятки. О боги, да где же это она?

В такие переделки Ольгерд ещё не влипала. И никто из сестричек тоже.

В любом случае, залезть наверх и проверить что там она не сможет. Лестницы наверх не было. Зато была та, что вела вниз.

И Ольгерд начала спуск.

***

Она спустилась без особого труда. И тут же обнаружила небольшую арку, что вела в другое помещение. Перед ней предстало что-то среднее между садом и книгохранилищем. Здесь явно резвился какой-то безумный учёный, наподобие сестрёнки Горгии, многочисленные полки с книгами и склянками, а также разными чудными штуковинами тянулись почти до потолка. Ольгерд с удивлением подметила, что в этом месте светло как днём. Поток был невыносимо далеко, он был прозрачным, словно огромное окно. Из него лился солнечный свет.

Белые воздушные цветы шиповника высовывались тут и там, пол зарос бодрым ёжиком изумрудной травы, горицея кустиками расположилась на полках и на земле, она ещё не цвела, но аромат выдавал её присутствие. Хоть рви в охапку и тащи домой. Из них же делают духи, дорогое удовольствие, Альберика и Кантелия оценили бы подарок.

Ольгерд всхлипнула. Ей пришла в голову мысль, что Альберику или Кантелию она может больше и не увидеть. Как же выбраться из этого заколдованного места?

И тут она увидела его.

Яйцо было похоже на бутон огромного цветка. Коричневатое, с упором в красное, оно было покрыто чешуйками, завёрнутыми кверху, которые любому могли показаться нераспустившимися лепестками. Любому, кроме Ольгерд.

Она зачитывалась книгами о драконах с тех самых пор, как научилась читать. Она-то и читать научилась быстро именно для того, чтобы узнать больше о прекрасных созданиях, разумной расе, единственной из всех существующих умевшей летать. Расе, когда-то существовавшей. Ольгерд услышала о них в одной из сказок Трип, но повариха так мало знала, что не могла утолить огонь любопытства юной принцессы.

В одной из книг были описания четырёх хелей, это слово было позаимствовано у самих драконов. Они не были единым народом, а делились на четыре большие группы. Ольгерд долго считала, что драконы существуют в их мире, просто где-то далеко. В самом деле, бродить по Серому замку им никто бы не дал! Каким же было разочарованием узнать о том, что драконы были уничтожены в результате какой-то древней войны и теперь все обитают за Гранью. Ольгерд проплакала весь день, узнав об этом. Автор не вдавался в подробности, что стало причиной войны и уничтожения драконов. Но он сделал от руки рисунки яиц драконов. Все четыре, потому что яйца хелей сильно отличались по виду. Он даже раскрасил их.

Ольгерд провела немало времени, рассматривая эти рисунки. Она надеялась, что, столкнувшись с драконьими яйцами, не пройдёт мимо. А вдруг…? Вырастить их – это было бы по-настоящему круто!

И вот это знание ей пригодилось. Яйцо мирно лежало на третьей полке одного из шкафов. Не дотянуться, эти полки мастерили какие-то великаны, те, что читали книги в помещении, что она окрестила свалкой. Она огляделась по сторонам в поисках лесенки. У одной из полок действительно стояла рассохшаяся деревянная лестница.

Дотащить её до нужной полки было не так-то просто, лестница оказалась тяжеленной, да ещё мстительно отбивала чечётку по коленкам девочки, посмевшей её потревожить. Но, наконец, Ольгерд справилась и прислонила упрямую мебель к полке. Она почти взлетела по ступеням, даже не позаботившись об их целостности и обхватила руками яйцо. А зря. Лестница зашаталась, и та ступень, на которой стояла принцесса, треснула. Спускаться со своей драгоценной ношей было делом нелёгким. Тут уж Ольгерд разосторожничалась.

Яйцо было большое, руки девочки с трудом на нём сходились, и неожиданно тёплое, словно лежало на солнышке. Присмотревшись к нему, принцесса увидела, что оно слегка подсвечивается. Она прислонила к нему ухо. Чем тьма не шутит, а вдруг оно ещё живое и она сейчас услышит сердцебиение?

Чудо не произошло. Яйцо ничем не отличалось от нагретого солнцем валуна. Бутону не суждено было распуститься.

Стоять на месте смысла не было. Она не нашла здесь ни ягод, ни фруктов, ни грибов из тех, что можно было есть. С водой тоже дело обстояло неважно. Нужно было пойти поискать что-нибудь, что могло бы пригодиться, но оставить драконье яйцо без присмотра не хотелось. Теперь Ольгерд ни за что не рассталась бы с желанной добычей, даже если ей не суждено вырастить дракончика.

– Куда бы его положить? – вслух спросила она и испугалась звука собственного голоса. В тишине этих развалин он звучал слишком звонко, по-чужому.

Но милостивое небо протянуло принцессе руку помощи. Взгляд её зацепил кусок материи, она метнулась к нему и обнаружила просторную заплечную сумку, сплетённую из чего-то, больше напоминающего сухую траву, чем настоящую ткань. Она встряхнула сумку – из неё посыпался мелкий мусор. Осмотрела. Годится.

Запихав яйцо туда и со вздохом взвалив сумку на плечо, принцесса стала пробираться дальше по не слишком-то просторному проходу. Растения чувствовали себя здесь вольготно и освоили большую часть помещения, так что нужно было внимательно смотреть под ноги.

Помещение расширялось. Оно всё меньше походило на комнату. Стен видно не было, дикий виноград полностью спрятал их от взгляда. Из стен, пола и потолка высовывались любопытные, как садовые гномы, зонтики грибов.

Ольгерд присвистнула. Некоторые из грибов были ростом с неё, шляпки других были настолько широки, что спрятаться под ними можно было нескольким взрослым людям.

Пройдя еще немного, она поняла, что находится в лесу. Но этот лес ничего общего не имел с парком Серого замка и лесом вблизи Скуориша. Здесь была не одна, а множество тропинок, выложенных крупными каменными глыбами. Они уже наполовину заросли травой, но всё ещё угадывались. Синие дубы-великаны со стволами, которые могли обхватить только десять человек, взявшись за руки, соседствовали с тонкими и извилистыми вьюшками-альбиносами. Между некоторыми из дубов были перекинуты подвесные мостики, уже полуистлевшие.

Ольгерд пошла наугад по одной из тропинок и вышла к водоёму. Озеро мерцало и переливалось зелёным, оттенками синего и тёмно-серого. К этому моменту девочке уже так хотелось пить, что она решила напиться из него. Она выбрала порожек поудобнее, наклонилась и…

Увидела второе яйцо.

Это настолько потрясло принцессу, что она тут же забыла о своей жажде.

Это яйцо было чем-то средним между камнем и луковицей, часть его заросла водорослями, но изогнутые кверху чешуйки тянулись вверх как ростки.

– Ты его тоже заметила? – спросили её.

– Да, и не знаю теперь, как быть, – машинально ответила она.

– А тут и знать ничего не надо. Рррех! Нырни и вытащи его из воды.

Тут Ольгерд наконец-то обернулась.

В двух шагах от неё стояло странное существо. Оно не было человеком, это точно. Скорее, белый светящийся сгусток. По форме существо больше всего было похоже на тонкую и изящную гончую, которая неожиданно обзавелась длинными острыми ушами и роскошным хвостом, который тянулся за ней шлейфом.

Ольгерд подскочила к нему и тут же запустила руки в хвост. Бесполезно. Длиннохвостая гончая была неосязаема.

– Рррех! – возмутилась та, пряча хвост, – убери руки! И где тебя учили манерам, девочка?

– В Сером замке, – потупилась Ольгерд.

Существо заинтересованно наклонило голову вбок:

– В Сером замке, говоришь? Гостья издалека – долгожданная гостья! Как же долго я тебя ждал.

– Издалека? – изумилась Ольгерд, – это же здесь, поблизости.

Гончая прищурилась:

– Зачем притворяешься глупой? Ты и сама знаешь, что рядом с Серым замком таких мест нет.

– Но я совсем недавно была там! Потом упала в колодец и оказалась в таком странном полуразвалившемся доме…

Её собеседника интересовало другое.

– Что это у тебя там, за спиной?

Ольгерд оглянулась, пытаясь понять, что стало предметом его любопытства, но существо проворно, в одно мгновение, обежало её кругом.

– Ты нашла это яйцо там, в поместье? – уточнила гончая.

– Да, а что?

– Мне нельзя туда. Но я помнил, что оно там есть.

– Почему тебе нельзя туда?

– Почему ты взяла его?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– А ты – на мой.

Ольгерд вздохнула. Всё-таки эта вредная полусобака-полулисица была её единственным шансом разобраться, где она и что происходит.

– Я всю жизнь мечтала о том, что смогу вырастить дракона. И я решила…

– Что стоит попытаться? – прозорливо заметило призрачное создание, – хорошая мысль. Но тогда тебе стоит также вытащить то, второе яйцо.

– Я бы так и сделала, но тогда я промокну и замёрзну. А одежды запасной у меня нет.

– Это мы уладим, – неожиданно глубоким певучим голосом сказала гончая, – я покажу тебе место, где ты сможешь согреться. Лезь давай.

Ольгерд не слишком-то хотелось следовать совету незнакомой сущности, тем более, что её совет больше всего походил на приказ. Но она решила рискнуть. А какой у неё был выход?

Она сняла сумку, рубашку, штаны, и полезла в озеро.

– Только не пей эту воду, – донеслось до неё, – ядовитые цурамы моют корни в этих водах не один год. Уверен, что они поделились своим ядом с озером.

– Теперь мне ещё больше захотелось купаться, – съязвила девочка.

До яйца было не так уж далеко, ей даже не пришлось плыть, в этом месте воды было по пояс, не больше. Без труда вытащив псевдо-луковицу, Ольгерд умостила её в сумку по соседству с первым яйцом. Как ни странно, но это яйцо тоже было тёплым, а ведь оно лежало не где-нибудь, а в воде.

– Ну и где это твоё место? – спросила она гончую, которая внимательно рассматривала яйца, не приближаясь к ним, – и там можно найти питьевую воду?

Гончая подняла на неё взгляд больших синих глаз. Эти глаза были единственным, что не расплывалось на морде этого странного существа.

– Идём, – только и сказало оно.

Глава 2. Помолвка

– В третий раз повторяю: согласие на этот брак я не дам.

– Но почему?! – Клеомена даже топнула ногой, не в силах сдерживаться, – он же твой племянник! Неродной, конечно, но разве можно найти кого-то более подходящего?

Отец почти не смотрел на неё. Он говорил с ней решительно, даже сурово.

– Логвик лелеет мечту занять престол Благодатного королевства. Он считает, что родство с нами позволит ему сделать это. И, чтобы упрочить своё положение…

– Он любит меня, я это знаю! Он не раз оказывал мне знаки особого внимания, – Клеомена сама неожиданно для себя заплакала. Она не была плаксой. Лучше кричать, злится, но не реветь. Она сжала зубы так сильно, что они заныли, смахнула слёзы.

– Я знаю, что тебе так кажется. Но я также хорошо знаю Логвика. Этот человек любит только себя. Ты не будешь счастлива, если свяжешь с ним судьбу.

Отец поднял на неё глаза, и Клеомена поняла, что вся его суровость напускная. Он жалел её. Жалел, но не хотел поверить в искренность их чувств.

– Дай мне самой убедиться в этом, – глотая слёзы, глухо сказала принцесса.

– Нет. Ты предназначена для другого, дочка. Я не дам тебе по глупости загубить свою жизнь и связать её с человеком честолюбивым и пустым.

– Для чего же я предназначена? Что вы хотите этим сказать? Раскройте мне этот секрет, окажите милость! – она пыталась говорить язвительным тоном, но голос срывался.

– Ты – одна из тех, в ком спасение Благодатного королевства. Это всё, что ты должна знать сейчас.

– Я не хочу никого спасать! – упрямо нахмурила брови девушка, – я хочу быть вместе с любимым!

– Наш разговор окончен, – жёстко сказал отец и склонился к бумагам, больше не обращая на неё внимания.

– Как скажете! – крикнула принцесса и выскочила, хлопнув дверью.

Это так унизительно! Она ведь уже дала согласие герцогу. Она была уверена, что отца обрадует их союз. Новость пролилась ледяным дождём на голову. Логвик, милый Логвик…

Она сама не заметила, как пришла к себе в комнату и села у туалетного столика. Взглянула на отражение в зеркале. Ох, хорошо, что она не встретила никого по пути. Тушь прочертила тёмные дорожки на щеках, тщательно подобранный образ нарушен. Нужно срочно привести себя в порядок, чтобы Логвик не увидел этого.

Она не была красавицей, она знала это. Они с сестрой-близнецом были поразительно похожи друг на друга. За исключением глаз. Именно эти глаза делали Элисану такой хрупкой, мистической, завораживающе красивой. А Клеомену – посредственной и невыразительной. Тёмно-карие, как два уголька, глаза были слишком маленькими, губы слишком тонкими, щёки слишком бледными. Но вот волосы! Клеомена обожала свои волосы. Блестящие, гладкие, густые, до талии – они были её гордостью и напоминали о южных красавицах.

Клеомена рано освоила косметику, и искусный румянец розовел на её щеках, помада увеличивала губы, волосы ей укладывали в сложные, постоянно меняющиеся причёски. Она ловила на себе взгляды мужчин, и это подтверждало, что подать себя она умеет.

Логвик часто гостил в Сером замке, хотя имения его находились поблизости от Евтара. Он всегда приезжал в Овальный замок, когда король находился там, он был одним из приближённых ко двору и хорошо разбирался в делах торговли. От имени короля он вёл дела с торговцами Долины цветов, и часто, приезжая в Серый замок, привозил сёстрам гостинцы из тех, что так просто не достать. Герцог был одинаково дружелюбен со всеми ними, не выделяя никого. Статный, обходительный, с обаятельной немного извиняющейся улыбкой он производил впечатление на леди. Кое-кто из придворных дам не отказался бы заполучить его себе, об этом Клеомена хорошо знала. Но с ними герцог хоть и любезничал, но держался отстранённо, это было заметно. Охотнее он общался с Альберикой, Снежной, Кантелией и Клеоменой.

Конечно, он нравился ей, но показывать это она не стала бы ни за что, если бы сам он не сделал шаг навстречу. Несколько месяцев назад, на одном из традиционных приёмов с чаепитием и танцами, он долго наблюдал за разрумянившейся и разгорячённой танцами девушкой. Она, ясное дело, заметила это, но вида не подала. Обмахиваясь веером, Клеомена стояла у стола с прохладительными напитками, когда герцог подошёл к ней.

– Как бы мне хотелось погрузить пальцы в шёлк ваших волос и гладить, гладить их беспрестанно, – прошептал он на ухо принцессе, отчего у той побежали мурашки по спине.

Она игриво погрозила ему пальцем и весь день пребывала в превосходном настроении. С тех пор и понеслось. Они флиртовали друг с другом всё смелее, сёстры понимающе улыбались, дамочки-соперницы одаривали Клеомену мрачными взглядами.

Она с трепетом ждала от него заветных слов, ведь всем было ясно, что такое происходит не просто так.

И вот – дождалась. Мда…

Приведя себя в порядок, Клеомена выскользнула в сад. Она спешила в условленное заранее место встречи в саду. Сгущались сумерки, так что она не боялась наткнуться на кого-нибудь из придворных. А даже если наткнётся, и что? Это её владения, и она имеет право ходить там, где хочет. И быть с тем, с кем хочет.

Герцог ждал её на условленном месте, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.

– Вот и ты! – он тут же прижал её к себе и нежно поцеловал, – уже думал, что не придёшь. Ну, что сказал дядя?

– Лучше не спрашивай, – принцесса уткнулась в ворот его рубашки и тяжело вздохнула.

– Как? – с удивлённым смешком герцог слегка отстранил её от себя, заглянул в лицо, – ты шутишь?

– Какие шутки! – обиженно ответила та, – как с таким вообще можно шутить?

– Расскажи мне всё по порядку. Что сказал король Роберт?

Клеомена передала слова отца своему троюродному брату, опустив нелестную характеристику, которую дал отец избраннику. Изумление его росло.

– Завтра я сам поговорю с дядей, – сказал он твёрдо, – я смогу его убедить. Не понимаю, какие у него могут быть возражения. Немыслимо!

Наутро, однако, когда они встретились, по одному выражению лица Логвика стало понятно, что переубедить короля ему не удалось. Герцог был мрачнее тучи.

– Король отсылает меня по важному делу в Долину цветов. Какие-то неувязки с договором. Я должен уехать вечером. Но эту поездку можно было отложить, если бы не желание дяди разлучить нас, – сказал он вполголоса так, чтобы другие придворные не слышали их разговор.

Клеомена со всей силы сжала запястья:

– Я боялась, что так будет. Сегодня я почти не спала, всё думала о том, как нам быть. Я не переживу разлуки с тобой. А что, если мне бежать с тобой и пожениться по чужим обычаям? Тогда отец волей-неволей признает наш брак.

– А если нет? Ты готова всю жизнь скитаться по чужим странам? Кроме того, обряд Благодатного королевства связывает души по-настоящему. Я не верю в свадьбы по чужим обычаям.

– И что ты предлагаешь? – непонимающе воззрилась на него девушка.

– Подождать. Выждать хотя бы полгода и попытаться снова. Дядя может смягчиться со временем.

– И ты готов ждать?

– Ты не заметишь, как быстро пролетят эти полгода. Я вернусь, и мы предпримем ещё одну попытку.

– А если отец не пойдёт нам навстречу? Что тогда? Мы поженимся всё равно? – Клеомена пыталась заглянуть в глаза герцогу, но тот отвёл взгляд.

– Держи себя в руках, – сказал он, – мы привлекаем слишком много внимания.

– Сожалею, сударь, что заняла ваше драгоценное время, – она делано улыбнулась ему и слегка поклонилась, – вам же ещё в дорогу собираться. Не буду больше испытывать ваше терпение.

Развернувшись, она стремительной ласточкой полетела к замку.

– Клеомена, подожди! – окликнул он её, но вслед не побежал.

Она знала, что так и будет. Герцог Логвик всегда бы таким рассудительным, слишком. И если она, запершись в комнате, откажется выходить, есть и разговаривать, то это не помешает ему преспокойно уехать в Долину цветов. Горькое разочарование разлилось полынной настойкой по телу и душе, проникло во все трещинки, связало по рукам и ногам.

Дверь скрипнула и тихонько приоткрылась. Серым мотыльком в комнату впорхнула Элисана. Клеомена отказывалась замечать её. Она даже отвернулась к стене лицом. Нежно и едва касаясь, сестра стала гладить её по голове, это успокаивало, хотя признаваться в этом не хотелось.

– Не злись на отца, – прошептала слепая, – он заботился о тебе, когда решил проверить герцога.

– Скорее он заботился о каком-то мифическом спасении королевства, – Клеомена мотнула головой, стряхивая руку сестры, – только вряд ли наше королевство нуждается хоть в каком-то спасении.

– Об этом тоже, – не стала отрицать сестра, – зло может пробудиться в любой момент, и мы одни из тех, кто сможет ему противостоять.

– О боги, тебе бы проповедовать о конце света на площадях! – фыркнула Клеомена, – такую ахинею ты несёшь!

– Можешь мне не верить, я не прошу этого, – тихонько вздохнула сестра, – только вот отец, желая проверить искренность чувств твоего избранника, дал ему понять, что не против такого зятя и что он просто не хочет выдавать замуж младших дочерей, пока не вышли замуж старшие. И если Логвик рассмотрит кого-нибудь другого…

Она помолчала немного и продолжила:

– Герцог согласился с доводами отца. И даже более того. Он с извиняющимся смешком (этим его характерным) поведал, что лишь пошёл навстречу твоему навязчивому желанию быть любимой и из симпатии к тебе согласился на такой шаг. Но что тебя он не любит, а нравится ему больше совсем другая сестра – о чудо – старшая. Тебе сказать кто?