(Не)случайный сын доктора Громова

– А теперь скажи «А-а-а». – Он слегка прищурился.

– Давай, братец, открывай пасть, как акула!

Максим громко «ар-р-р-р»-нул, раскрыв рот.

– Вот это я понимаю подход! – одобрительно протянул Громов.

– Ну, в целом всё нормально. Следите за его питанием, и да, побольше тёплого питья.

Я кивнула, но в голове всё ещё звучало это «Ты – хороший».

– Нам ещё на физиопроцедуры, – выдавила я.

– Он их терпеть не может.

– Ничего, разберёмся. – Громов подмигнул.

– Может, под моим чутким руководством всё пойдёт как по маслу?

Я усмехнулась.

Но, похоже, он был прав. Максим впервые не закатил истерику перед кабинетом физиотерапевта. Более того, он вообще не возразил, когда врач начал процедуры.

Я стояла рядом, поражённая тем, насколько он спокоен. Обычно он ревел, вырывался, но сейчас… просто лёг и спокойно терпел.

– Так, это что за подмена ребёнка? – пробормотала я.

– Доктор Громов, вы его загипнотизировали?

– Я вообще мастер гипноза, не знали? – фыркнул он.

– Ладно, шучу. Может, ему просто нужен был кто-то, кто не относится к нему как к пациенту, а как к нормальному человеку?

Я стиснула зубы, но спорить не стала. Он был прав.

В конце концов нас попросили выйти наружу и мы дружным строем отправились в коридор ждать пока врач закончит свои дела.

Я только успела повернуться к Громову, когда он с хитрой улыбкой спросил:

– А где ваш павлин? Я думал, он вас охраняет денно и нощно.

Я не сдержала смешка:

– Его зовут Сергей. Не называйте его так, он вас возненавидит.

– Ой, а мне должно быть страшно?

Я покачала головой, пряча улыбку.

Он был невозможен. Просто невозможно самоуверен. Но почему-то именно это сейчас немного меня расслабило.

Я ещё не знала, как объяснить себе всё, что только что увидела, но одно было ясно: рядом с ним я не чувствовала опасности.

И скрывала, что родила от него сына… Господи, да он даже меня не помнит! Как я вообще могу такое рассказать???

«Привет, я Катя, мы один раз переспали и я от тебя залетела. Да, я помню, что говорила, что бесплодна, но вот такое чудо…».

Да это даже звучит абсурдно!

Из размышлений меня выдернул звук открывающиеся двери… только выглянул оттуда не мой сын, а врач-физиотерапевт.

– А вы чего ждёте? – спросил он.

– Как чего? – я нахмурилась.

– Сына.

Старый доктор окинул меня удивлённым взглядом.

– Так он уже вышел.

– Что?

– Я дал ему конфету, как обычно, он радостно сказал «пока» и ушёл.

Мы с Громовым переглянулись.

– Он что… сбежал? – выдохнула я.

И тут же рванула прямо по коридору… только вот… Куда бежать-то???

Глава 6

Катя.

– Чёрт… Чёрт! Где он?!

Я металась по коридору, будто меня подожгли. Голова шла кругом, ладони вспотели, а сердце гремело в ушах так громко, что, казалось, сейчас пробьёт барабанные перепонки.

Максим.

Мой сын.

Моя жизнь.

Исчез.

– Так, Катюша, ты дыши, – услышала я голос сбоку, но даже не посмотрела.

Громов.

Этот спокойный, уверенный, будто ничего экстраординарного не происходит. Он стоял рядом, засунув руки в карманы, чуть приподняв одну бровь и смотря на меня с выражением человека, который вообще не понимает, зачем вокруг столько паники.

– Ты… Ты понимаешь, что он маленький?! Что он один, в огромной больнице?! Господи, а если… если… Господи, сразу видно, что у тебя нет детей!

Я судорожно вздохнула, пытаясь не скатиться в истерику, но мысли проносились в голове со скоростью света, каждая хуже предыдущей.

– Что с ним может случиться? – протянул Громов, и в его голосе прозвучала усмешка.

Я резко повернулась к нему, глядя с полнейшим ужасом.

– Ты ещё спрашиваешь?! Он мог выйти на улицу! Мог потеряться! Мог…

– Во-первых, – он поднял руку, явно готовый читать мне лекцию.

– На улице он не окажется. На выходе охрана, никто не выпустит без взрослого. Во-вторых, это больница, а не средневековый замок с подземельями. Тут в любом случае кто-то из врачей, медсестёр или санитаров заметит одинокого ребёнка и перехватит его.

– О, ну да, конечно! – я вскинула руки.

– А если он пошёл вниз, к выходу?!

Громов ухмыльнулся.

– Неужели ты думаешь, что этот парнишка разберётся в лифте и выберется на улицу незамеченным? До кнопки как достанет? Стульчик с собой носит?

Я не знала, чем ответить. Да, Громов говорил логично. Но внутри меня всё равно клокотала паника.

Максим был один.

И я не знала, где он.

– Ладно, пойдем, – вдруг сказал Громов, и прежде чем я успела что-то ответить, он схватил меня за руку и потянул в сторону.

– Что ты…

– Игоря вижу.

И действительно. В конце коридора стоял высокий, чуть сутулый мужчина в расстёгнутом халате. Он был темноволосый, с лёгкой небрежностью во внешнем виде, но при этом с резким, оценивающим взглядом, который напоминал Громова. Глаза, как ледяные щелки, выдавали человека, который видел в жизни много дерьма и научился в нем плавать.

Весь его внешний вид вопил о том, что мужчине нужен отдых и желательно пара суток разом, но даже эта дичайшая усталость никак не портила его красоту. Ту самую… от которой у девчонок коленочки подкашивает…

– Игорь! – Громов махнул ему, притормозив.

– Ты не видел здесь мальчишку? Маленького, лет четырёх, с глазами, как у…

– Мамочки, – внезапно с ухмылкой вставил этот самый Игорь, посмотрев на меня и приподняв бровь.

Я вздрогнула.

– Вы кто вообще?

– О, а мне нравится! Ты со вкусом, Женёк.

Я моргнула, а Громов, выдохнув, хлопнул друга по плечу.

– Не начинай.

Игорь посмеивался, но после кинул взгляд по сторонам и покачал головой.

– Не видел. Но вы не переживайте, никто не даст ему просто уйти. Его кто-то точно перехватит, несомненно.

– Легко сказать! – я дёрнулась, но снова кинулась в ближайший кабинет, оглядывая каждый закуток, словно пытаясь высмотреть знакомый маленький силуэт.

Громов вздохнул и вдруг повернулся ко мне с напряжённым взглядом.

– Екатерина, успокойтесь…

– Да не могу я! – психанула я, заламывая руки.

– Где теперь его искать???

Громов со свистом выдохнул, покачал головой, посмотрел в сторону, нахмурился… а потом вдруг резко развернулся ко мне и схватил за плечи.

Я вздрогнула.

– Ты…

– Посмотри на меня.

Я подняла голову.

– Он в садик ходит?

Я моргнула.

– Что?..

– В садик, Катя. Ходит?

– При чем тут…

– Отвечай.

Я сжала губы.

– Нет. Я работаю из дома, он со мной.

Наши взгляды схлестнулись и я… застыла.

Эти глаза.

Такие серые. Такие пронзительные.

Я снова почувствовала это ощущение…

Будто во мне что-то хрустнуло.

Будто что-то неуловимо важное вот-вот вспыхнет в памяти, в мыслях…

Громов смотрел на меня слишком пристально.

Слишком внимательно.

Слишком близко.

Я чувствовала его тепло. Его дыхание. Он смотрел мне прямо в лицо… Нет, не просто в глаза.

Он задержался на губах.

А я поняла, что тоже смотрю.

Смотрю и вспоминаю…

Мои руки внезапно задрожали.

В этот момент послышался кашель сбоку.

– Так. Все это очень трогательно, но, может, после поисков ребёнка?

Громов резко выдохнул, словно возвращаясь в реальность.

Я тоже моргнула, отдёрнувшись.

– Идём, – сказал он резко, схватив меня за руку и потянув вперёд.

– Куда?

– Я знаю, где он.

Я даже не стала спорить.

Просто побежала следом.

Мы свернули за угол, поднялись на этаж выше, миновали лифт и остановились перед огромными дверями, на которых висела табличка:

«Отделение Онкологии».

Я замерла.

Громов посмотрел на меня и, не давая времени на раздумья, открыл дверь и затолкал внутрь.

Я встала, огляделась…

И не поверила глазам.

Прямо передо мной, в небольшой игровой комнате, сидела группа детей. Они смотрели в центр с таким вниманием, что никто даже не повернул головы на нас.

А в центре…

Мой сын…

Он сидел на высоком стуле, раскинув руки, в его глазах горел азарт, а перед ним сидели дети… Больные. Ослабленные. Одинокие…

Он рассказывал.

Господи…

Он рассказывал им сказку!

– …и тогда рыбак вздохнул, почесал затылок и сказал: «Ну нет, бабка, ты уж слишком много хочешь!» – вещал он, размахивая руками.

Маленькие слушатели буквально прилипли к нему, чтобы не пропустить ни словечка!

Я почувствовала, как к горлу подкатил ком.

Громов молча стоял рядом.

Я видела, как в его глазах что-то дрогнуло.

– Удивительный пацан, – вдруг сказал он тихо.

Я кивнула, сжав губы.

Максим закончил сказку, дети начали хлопать, смеяться, а он гордо улыбнулся, словно самый важный человек в мире.

Я дёрнулась, но Громов схватил меня за запястье, не давая ворваться.

– Пусть, – сказал он тихо.

– Пусть побудет здесь. Им всем это нужно.

Я не знала, что ответить.

Только стояла и смотрела.

На сына.

На детей.

И на мужчину, который не понимал, что смотрит на своё отражение.

На своего сына.

На свою кровь.

И его голос прозвучал мне куда ближе, чем я хотела бы признать:

– Кажется вы, мамочка, произвели на свет героя…

Я стиснула зубы, а сердце сжалось.

Господи, что мне делать с этим?…

Глава 7

Доктор Громов.

Этот пацан.

Что-то в нём было не так.

Нет, не в смысле плохо. Не в смысле странно. Не в смысле «дайте ему справку, потому что нормальные дети так себя не ведут».

В смысле… чересчур правильно.

Чересчур осмысленно.

Чересчур зрело для своих трех лет.

Максим сидел среди этих детей так, будто это его стая. Он не выделялся, не задирал нос, не ставил себя выше других, а просто… влился. Словно был с ними на одном уровне, не ребёнком, а кем-то больше.

Я смотрел на него и чувствовал, как что-то внутри тихо двигается. Как будто в глубине души кто-то проворачивает ключ в старом замке, который я даже не помню, чтобы запирал.

Чёртов пацан…

Он меня цепляет.

А мне это не нравится.

– Спасибо вам…

Её голос вырвал меня из мыслей.

Я повернулся.

Екатерина Пушкина.

Она смотрела на меня с каким-то странным выражением. И я точно помнил, что нас с ней ничегошеньки не связывает… Я бы такую не забыл точно. Одни глаза чего стоят…

– Что? – хмыкнул я, сдвинув брови.

Она выдохнула, как будто собиралась с мыслями.

– Спасибо за помощь, – повторила.

Я ухмыльнулся.

– Ага. Всегда рад услужить, – пожал плечами.

– И в следующий раз не паникуй. Я же говорил, что его перехватят.

– Да… – Она слабо улыбнулась.

– Я просто… Это уже не первый раз, когда он пропал из виду. Он вообще парень непоседливый у меня… Но раньше это происходило на даче у мамы или в квартире, или на площадке… Но там закрытая территория и находился сразу, а вот в больнице… Никогда.

Я посмотрел на неё внимательнее.

Тёмные круги под глазами. Напряжённые плечи. Челюсти сжаты.

Она не просто устала.

Она в каком-то вечном состоянии загнанности.

И эта её благодарность…

Как будто она привыкла не просить о помощи.

Как будто ей каждый раз нужно напоминать себе, что можно.

– Ладно, забудь, – махнул я рукой, отворачиваясь, но тут же вспомнил кое-что.

– А, кстати… Раз уж мы ждем пока малой освободится…

– Что?

– Физиотерапия. Он зачем на неё ходит?

Я не понял, почему спросил. Просто это выскочило само.

Катя на секунду замерла, а потом пожала плечами.

– Проблемы с суставами. Он родился немного слабым, пришлось много с ним работать, чтобы он нормально развивался. Сейчас уже лучше, но врачи советуют курсами поддерживать.

Я медленно кивнул.

Суставы.

Мальчишка бегает, прыгает, носится, как угорелый, и это называется «проблемы с суставами»?

Странно.

И тут я не успел додумать.

Потому что в следующий момент этот мелкий чертик с криком «МААААААМА!» взвился с места и кинулся к Кате.

И она поймала его.

Так естественно, так привычно, так правильно, что у меня будто что-то кольнуло внутри.

Максим уткнулся носом в её шею, Катя погладила его по спине, и я понял, что мне хочется…

Господи, мне хочется их обнять.

Обоих.

Что за хрень?

Я даже с губами дёрнулся, будто хотел поматериться, но промолчал.

– Ты чего это? – тихо спросила Катя, гладя сына по спине.

– Там грустно, – пробормотал Максим, не отрываясь от неё.

– Где?

– В игровой, – объяснил мальчишка, поднимая голову.

– Они там все такие… такие… не знаю. Скучные. Грустные. Ну, не потому что не любят играть, а потому что им совсем-совсем плохо.

Катя кивнула, внимательно слушая.

– И ты решил поднять им настроение?

– Ага! Я им сказку рассказал.

Она усмехнулась, погладив его по волосам.

– Ты у меня такой заботливый…

Я слушал их разговор, смотрел на них и чувствовал, как у меня закрадывается странное ощущение.

Как будто этот момент…

Как будто он слишком правильный.

Как будто это должно было быть чем-то близким для меня.

Чёрт возьми, что за бред…

– Ладно, малыш, скажи дяде доктору «до свидания» и пойдем. У мамы еще много работы. – Девушка повернулась на меня и улыбнулась. Открыто так…

– Спасибо вам огромное. Нам пора.

Я коротко кивнул, а потом опустил взгляд на мальчишку.

Максим развернулся, кинул на меня взгляд и, кажется, даже не испугался. Просто уставился с каким-то непонятным выражением, будто оценивая.

А потом повернулся и пошёл.

Самостоятельно.

Спокойно.

Как взрослый.

И я бы, может, и не обратил внимания…

Но его затылок…

Этот чертов затылок.

Смущающий.

Слишком знакомый.

Я даже нахмурился, глядя ему вслед, но потом резко встряхнул головой.

Чушь.

Просто совпадение.

Просто я устал.

Просто…

– Ну, так чего ты стоишь? Догоняй свою семейку, – раздался голос сбоку.

Я обернулся и увидел ухмыляющегося Игоря.

– Чего? – я прищурился.

– Чего, чего… – он посмотрел на уходящую парочку, сложил руки на груди и цокнул языком.

– Женёк, у тебя был кто-то последние четыре-пять лет?

Я моргнул.

– В каком смысле?

– Ну, мало ли. Может, тебе стоит прошерстить бывших подружек. Вдруг кто от тебя кто-то родил.

Я подавился воздухом.

– Ты с дуба рухнул?!

– А что? – он широко ухмыльнулся.

– Говорят, у мужиков бывает… Знаешь, загулял, а потом встречаешь через годы кого-то, а у неё – мини-версия тебя.

Я сглотнул.

– Ты намекаешь…

– Ничего я не намекаю, – он развёл руками.

– Просто пока наблюдаю. Ты так сблизился с пацаном…

Я нахмурился.

– За чем ты наблюдаешь? И не сблизился я, просто помог. Малец сбежал, а девчонка в истерике. не бросать же мне ее по середине коридора.

– За тобой наблюдаю.

Я напрягся.

– И что ты видишь?

Он хмыкнул, улыбнулся и, проходя мимо, похлопал меня по плечу.

– То, что до тебя ещё не дошло.

Я хотел было потребовать пояснений.

Но тут Игорь ушёл.

А я остался стоять, глядя в конец коридора, где скрылась Катя с Максимом.

И вдруг поймал себя на мысли, что меня… Тянет туда.

Что я хочу догнать их.

Что я хочу…

Боже.

Я хочу снова увидеть, как она держит его в объятиях.

Как она гладит его волосы.

Как он смеётся.

Меня передёрнуло.

Чёрт возьми.

Что со мной происходит?

Кажись надо наведаться к кому-нибудь и скинуть напряжение… отвлечься…

Глава 8

– И ты бы видела, мама! Там столько детей! – Максим тараторил взахлёб, размахивая руками, пока я везла нас домой.

– Они сначала не хотели разговаривать, такие грустные сидели, а потом… потом я начал рассказывать им сказку!

Я кивнула, продолжая следить за дорогой.

– И что?

– Ну… Сначала они просто слушали. А потом один мальчик спросил: «А чего рыбак не попросил ещё что-то?» – Максим поднял глаза и картинно нахмурился.

– Я ему сказал, что жадничать нельзя, но он сказал, что если бы он был рыбаком, то попросил бы здоровье для всех…

Я почувствовала, как что-то сжалось внутри.

– Вот это да, – выдохнула я, пытаясь проглотить ком.

Максим закивал.

– Они там такие… хорошие.

– Да, – кивнула я.

Но в голове билась только одна мысль.

Громов.

Его глаза.

Его взгляд.

Его выражение лица, когда он смотрел на Максима.

Как же он его не узнал?

Мальчик – его копия.

Его взгляд.

Его манеры.

Да даже эта чертова привычка закатывать глаза, когда слышит что-то, что ему не нравится!

Я сжала руль крепче.

Максим Евгеньевич Громов.

Твою ж мать.

– Маааам! – сын вдруг потянул меня за рукав.

– А?

– Ты вообще слушаешь?!

Я моргнула, отвлекшись от мыслей.

– Да, конечно. Ты рассказал детям сказку, они обрадовались…

– А ты меня вообще не слушаешь, – нахмурился сын.

Я тяжело вздохнула и попыталась сгладить.

– Прости, солнышко. Я просто переживала.

Максим сложил руки на груди, надув губы.

– И зря!

– Как это?

– Мам, я же не просто так туда пошёл, – он посмотрел на меня серьёзно.

– Они там… Один мальчик сказал, что скоро уедет. Что его увезут в другой город, но он не хочет, потому что тут у него друзья. А ещё одна девочка сказала, что больше не увидит свою подругу…

Меня передёрнуло.

Чёрт.

– И я решил, что если они грустные, то надо их развеселить, – подытожил Максим.

Я выдохнула.

Мой мальчик…

Какой же ты у меня… хороший.

– Обещай, что больше не будешь убегать, – попросила я тихо.

Максим замялся, ковыряя пальцем ремень безопасности.

– Мам, ну я же не специально…

– Максим…

– Ну, правда! Я просто… Я знал, куда иду.

– А я нет, – твёрдо ответила я.

Он надув щёки, отвёл взгляд.

– Ладно, – буркнул.

Я кивнула.

Но внутри понимала, что это далеко не первый и точно не последний раз…

Максим такой.

Если он что-то решил – попробуй его останови. Видимо, в своего отца…

Я только вздохнула и вжала педаль газа, желая поскорее оказаться дома.

Но когда мы подъехали, мне захотелось тут же сдать назад.

Потому что у нашего дома стояла **его** машина.

Светлов.

Я сжала зубы.

– БАБА ОЛЯ!!! – радостно взвизгнул Максим, и я только сейчас заметила, что чуть дальше от Сергея стоит мама.

Слава богу.

Мальчик вылетел из машины и кинулся к бабушке, а я успела только кинуть ей короткий взгляд, полный мольбы.

Она нахмурилась, но тут же улыбнулась внуку, поймав его в объятия.

– Пойдём, мой хороший. Ты, я смотрю, успел приключений на свою голову найти?

– Ага! – закивал Максим.

– Вот и расскажешь мне.

Я выдохнула, глядя, как мама заводит его в подъезд.

Но расслабляться было рано.

– Вот же пацан… – раздалось сбоку.

Я повернулась и встретила взгляд Сергея.

В руках у него был букет. Разумеется. Как всегда.

Машина – идеально чистая, будто только что с мойки. Костюм – с иголочки, не единой складки. Волосы – уложены. Парфюм – дорогой. Образ успешного мужчины, от которого я когда-то млела.

А теперь хотелось… вырвать от одного его вида.

– Слушай, ты бы его хоть здороваться научила, – хмыкнул Сергей.

Я скрестила руки на груди.

– Максим не считает, что ты достоин его приветствия.

Глаза Сергея чуть сузились, но он тут же сменил выражение лица.

– Катюш, – он протянул букет.

– Ты выглядишь как всегда… чудесно.

Я посмотрела на цветы.

Не взяла.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришёл тебя навестить.

– Зачем?

Он улыбнулся.

– Просто соскучился.

Я стиснула зубы.

– Ты мог бы прекратить?

– Что прекратить?

– Всё это! – я резко указала на него.

– Эти «случайные встречи», эти намёки, эти попытки меня вернуть!

Сергей спокойно улыбался, но в его глазах мелькнула сталь.

– Катюш, не строй из себя жертву.

– Я не строю!

– Тогда веди себя по-взрослому.

Я вздрогнула.

– Это значит вернуться к тебе?

– А почему нет?

– Может потому что, я не хочу?!

Он посмотрел на меня, словно оценивая.

– Ты просто привыкла быть одна. Надо просто расслабиться и дать возможность мужчине рядом решить все твои проблемы.

– Меня устраивает быть одной! – рявкнула я.

– От тебя мне не нужна никакая помощь!

– Ну-ну, – он усмехнулся.

– Но ты же знаешь, что я не отступлюсь?

– Знаю.

– Тогда зачем сопротивляться? – Светлов сделал шаг по направлению ко мне.

Я резко вздохнула, почувствовав, как внутри поднимается злость.

– Серёж, отойди.

– Нет.

– Я сказала…

Но он схватил меня за запястье и рывком притянул к себе.

Я не успела вырваться.

Секунда – и моя спина прижалась к двери его машине.

Я затаила дыхание.

– Катюша… – он наклонился ближе, и я почувствовала его запах.

– Ты ведь знаешь, что всё это… не просто так.

Я замерла.

Его руки были слишком близко.

Его голос… Тошнотворно мягкий.

Захотелось мгновенно помыться…

– Знаешь, что мне в тебе нравится? – он усмехнулся.

– Ты… сложная.

– Светлов, отпусти.

– Но мне только интереснее.

– Отпусти, мать твою!

– Ну прекрати ломаться… Я же знаю, что ты меня любишь, просто обижаешься до сих пор… Ну это же была просто ошибка! Неужели ты будешь всю жизнь меня казнить за это?

Ну все… задолбал!

Я резко подняла колено и врезала ему в пах.

– УГХ!!

Он согнулся пополам.

Я тут же сорвалась с места и побежала в подъезд.

– КАТЯ!

Я уже захлопывала дверь, когда услышала его голос:

– ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТАК МЕНЯ ОСТАНОВИШЬ?!

Я дышала отрывисто, прислонившись к двери.

Мама тяжело выдохнула. Упреков от нее не было, но я прочитала всё в её взгляде.

Хотя… мама не была бы мамой, если бы промолчала…

– Был бы у тебя мужчина… Светлову уже давно бы дали пинка.

Я резко вскинула голову.

Наша песня хороша, начинай сначала…

Но, как ни странно, теперь в голове всплыл довольно четкий образ реального мужчины…

Громов.

Я отмахнулась.

Нет.

Не надо.

Не сейчас.

Не с этим…

Слишком сложно!

Глава 9

Доктор Громов.

Честно? Я не знаю, как так получилось.

Смотрю на часы – 10:57.

И стою у регистратуры.

Какого черта?

Я тут вообще-то работать должен. Вернее, я и работаю, но не в вестибюле и тем более не в это время. У меня сейчас должен быть кофе, нормальный плотный обед и спокойная жизнь без чужих проблем.

Но нет.

Я здесь.

И смотрю, как одна маленькая уставшая девочка пытается уговорить на физиотерапию упрямого мальчишку, который вцепился в её руку с таким выражением, будто его собираются отдать на заклание.

Катя выглядит разбитой. Глаза синие от недосыпа, волосы кое-как собраны в хвост, пальцы нервно поглаживают тонкую ткань пальто. Она что-то говорит медсестре, но едва ли слышит свой собственный голос, потому что одновременно опускается перед Максимом на корточки и пытается ему что-то доказать.

– Солнышко, ну давай, ну, пожалуйста… Это не больно, я же тебе говорила…

Малец упирается пятками в пол, всем своим видом показывая, что его тянут на казнь.

– Мам, ну я не хочу-у-у! – надувает губы.

– Там пахнет странно!

Я хмыкаю.

Ох, вот это серьёзный аргумент.

– Максим, не капризничай, – Катя устало поправляет воротник сыну, но видно, что уговаривать у неё сил больше нет.

А ещё видно, почему у неё нет сил.

За её спиной стоит он.

Павлин.

Чёртов самодовольный тип в идеальном костюме, стоящий в больничном коридоре с выражением полного омерзения.

Он даже дышит как-то с отвращением.

То и дело вытаскивает из кармана маленький флакончик санитайзера, щедро поливает руки, растирает и снова делает недовольную мину.

Я не выдерживаю и усмехаюсь.

– Тебе бы костюм химзащиты, приятель.

Катя дёргается, Максим вскидывает голову, а мужик медленно поворачивается ко мне с выражением полного неприятия.

– О, ну конечно. Доктор… Лидия? – произносит он, как будто пробует на вкус прокисшее молоко.

– Встреча с вами… малоприятна.

– Взаимно, – киваю я.

– Что вы здесь делаете?

Я мысленно фыркаю.

Он действительно думает, что я перед ним буду отчитываться? В чём? В том, что делаю свою работу? В том, что нахожусь в больнице?