Таксист с Рублёвки

Елена Грасс

Таксист с Рублёвки

Пролог

– Так вот ты какая… простоватая, обычная, ничем не примечательная, – девушка пристально смотрит на меня, когда я хочу зайти в подъезд своего дома. – Я так примерно и думала. На простушек, значит, Артёма повело. Видимо, таких, как я уже не тянет. Идиот! Ну тем проще, – запрокидывает голову и смеётся в голос.

– Вы ко мне обращаетесь? – на всякий случай уточняю. – Артёма? – я понимаю о ком она, но зачем-то переспрашиваю.

– К тебе! Ну да, Артёма! Или он тебе представился как-то иначе? Вася? Петя? Миша?

– Яснее можно? У вас ко мне какие-то вопросы?

– У меня к тебе только один: ты знала кто он?

Дверь закрывается, я остаюсь на улице с этой наглой девицей.

– Если ты что-то хочешь мне сказать, говори, – если она со мной на ты, то и я церемоний разводить не стану. – Не надо создавать глупые интриги на пустом месте.

– Ок. Говорю. Мне здесь на ушко нашептали, что мой жених себе какую-то простушку завёл. Сначала не поверила, но потом пришлось признать, что таковая имеется. Пришлось искать тебя через его друзей. Еле сдали, партизаны.

– Зачем? – стараюсь голосом не выдавать нахлынувшее волнение от её слов.

– Чтобы сказать тебе, что Артём и я – мы вместе. Он немного отдалился от меня, сначала не понимала в чём дело, а теперь всё встало на свои места. Врал, мол, работы много, а на самом деле к тебе… нужду справлять, видимо, ездил?

Мне надо пару минут, чтобы принять эту информацию и прийти в себя.

Молчу, потому что пока не всё сходится в моей голове насчёт Артёма. О чём она говорит, на что так открыто намекает теперь и почему практически оскорбляет меня.

Вопросов куча в голове, и все их хочется задать.

Но прежде чем открывать рот, замечаю: эта девушка на эмоциях сейчас. Догадываюсь, что и так всё вывалит буквально через пару минут, даже расспрашивать её ни о чём не надо будет.

– Ладно, я не против, – отмахивается, – парню надо немного развлечься перед женитьбой. Так сказать, сравнить, попробовать что-то другое, хотя… Чем такая, как ты можешь его заинтересовать, зацепить, пока не поняла. Здесь же смотреть не на что, – оценивающий взгляд пробегает по моей фигуре.

После её слов замечаю довольную ухмылку, словно она мысленно сама себе подтверждает, что я ей в подмётки не гожусь и совершенно точно не пара Артёму.

Ответить что-либо не успеваю, потому что именно в этот момент подъезжает мой молодой человек.

Он выглядывает на нас из машины, и замечаю, как меняется его лицо.

Артём теряется, вижу. Сдёргивает солнечные очки, хмурит брови и выходит из своей машины.

– Милый, – плывёт к нему лебединой походкой девушка, – как хорошо, что ты приехал!

Он, видимо, очень быстро ориентируется в происходящем, потому что, не обращая внимания на эту девушку, идёт в мою сторону.

– Ксюш… – берёт за руку, смотрит на меня, не отводя глаз.

– А где часы, которые отец подарил? Ты же ими так гордился, не снимал никогда, – кивает его за запястье, привлекая к себе внимание. – И что на тебе за шмотки? Сними это тряпьё и не позорься! Хотя погоди, сниму видео для сторис, чтобы выложить в инстаграм.

– Заткнись! – удивляюсь от того, как он разговаривает с этой девушкой. Таким агрессивным Артёма я не видела никогда. – Ты зачем сюда припёрлась?

– Чтобы рассказать девушке правду, – сарказм чувствуется в каждом слове.

– Ксюш, позволь, я тебе всё объясню сам, не слушай только её!

– Это ты его не слушай, ясно же, будет выкручиваться как уж на сковородке! Жаренным запахло, милый? Хочешь, маслица добавлю, чтобы поудобнее крутиться было?

Девушку, похоже, эта ситуация веселит. А мне, напротив, не смешно. Её слова про выкручиваться для меня словно хлыст, который одним ударом приводит в чувство.

Да, именно это слово я слишком часто применяла в последнее время к Артёму.

Иногда он вёл себя крайне странно, и я не раз ловила себя на мысли, что Артём словно обманывает меня, когда я задаю ему неожиданные вопросы.

– Где часы? – я ведь видела их несколько разу него на запястье, спрашивала, мол, откуда такая дорогая вещь у тебя, но он отшучивался, что это подделка, и носит, чтобы покрасоваться. – Покажи, – хочу вырвать руку из его цепкого захвата, но он пока не позволяет, продолжать держать крепко. – Отпусти меня и покажи.

Вспоминаю марку модели часов. Да, я её знала, потому что такие же носил мой бывший парень Богдан.

– Ксюш, давай поговорим вдвоём! – настаивает, но отпускает.

– Где часы? Доставай! – настаиваю.

Артём понимает, что теперь уже соврать не получится, и идёт к машине.

– Ты для вранья, что ли, эту колымагу купил? Или, как и тачку такси у друга взаймы попросил? Как не стыдно самому на таком отстое ездить, – опять смеётся. – Удивил ты меня, любимый, удивил! Скучно стало среди своих, на тех, что попроще потянуло?

Артём не обращает внимания на её попытки задеть его, подходит к машине, открывает бардачок и достаёт часы.

Он медлит и мне решается дать мне их в руки. Подхожу сама.

Он вкладывает мне их в ладонь и смотрит в глаза.

– Отличить-то сможешь дорогие о дешёвых, или опять он тебе лапши на уши навешает, и ты поверишь? – вставляет свои пять копеек девица. – Давай помогу! У таких часов, как эти, есть индивидуальный номер. Он, как ты сама понимаешь, есть только на дорогих часах ручной сборки.

Молчу, но да, такую модель я знаю. Ролекс. И про номер знаю, и про другие признаки, как отличить качественную дорогую вещь от дешёвой.

– В дорогих моделях сапфировое стекло, которое может выдержать прямое попадание стальным гвоздём и продолжительное время сохраняет прозрачность. В дешёвых моделях обычное минеральное стекло. Любое прямое воздействие острым и царапина приведёт к тому, что стекло будет повреждено сразу же, – вспоминаю, как Богдан мне рассказывал про свои часы.

Я не раз журила его за то, что он бросал часы где попало. А Богдан в ответ хвастался, что пару раз ронял их и стекло не повредилось.

Номер есть. Но мне этого мало.

Оглядываюсь, ищу острый камешек под ногами, словно хочу дать себе и ему шанс поверить в то, что врёт она, а не мой любимый человек.

– Мне надо портить их? – спрашиваю, поднося камень к стеклу.

– Как хочешь. Это всего лишь вещь, она не значит для меня ничего по сравнению с тобой.

– Я не буду портить их, – протягиваю ему часы обратно. Не будь трусом, скажи правду. Всё так, как она сказала?

– Сначала мне надо знать, что она наплела тебе. И тогда я отвечу.

– Артём, ну девушка же просит, не будь трусом, признайся ей во всём! Признайся, что ты притворялся простачком для развлечения, спора и желания затащить её в койку.

– Если она говорит правду, зачем ты знакомил меня со своей мамой? – смахивая слёзы, теперь уже не сдерживая своё разочарование. – Ты же знаешь, я выросла в детдоме, и такие моменты для меня очень значимы.

– Погоди, ты её, что, успел даже с Ларисой Рудольфовной и Николаем Алексеевичем познакомить?! Вот ты шустрый! На фига? Такая же не прицепится как банный лист и не отцепится, поняв, сколько у тебя денег!

– Твою маму звали иначе, когда ты приводил меня в семью… – практически шёпотом говорю и вижу, как Артём отворачивается от меня после этих слов.

– Снежана, да заткнись же ты наконец-то, – практически орёт Артём. – Дай нам поговорить. Ксюшенька… Милая… Не торопись, пожалуйста, с выводами! Не надо! Я всё расскажу, только позволь объясниться без неё!

– Прикольный спектакль он для тебя разыграл! – Эта дамочка словно специально продолжает влезать в наш разговор. – Даже артистов нанял! А ты поверила, дура! Пока, Артём! Разгребай, дружок! Счастливо оставаться!

Эта незнакомка, продолжая громко смеяться, садится в машину и уезжает. А мы так и остаёмся стоять возле моего дома молча.

Мне теперь не нужны его слова.

«Часы, родители, спектакль, взял тачку у друга» – только идиотка не поймёт суть сказанных слов.

А я вроде тупостью ума никогда не страдала.

Глава 1

НАСТОЯЩЕЕ. АРТЁМ.

– Как ты только можешь есть эту гадость, – смотрю на маму, которая уплетает устриц.

– А мне нравится! Зачем отвлёк от дел? – вскрыв ножом раковину устрицы, сдобрив несколькими каплями сока лимона, мама вынимает склизкую заразу, засовывает в рот и начинает тщательно пережёвывать.

Никогда не понимал, как вообще возможно любить это блюдо.

– Посоветоваться хочу. А ты что, сыну родному времени уделить не можешь? – отворачиваю лицо, сдерживая неприятные рвотные позывы в горле.

– Конечно, могу. Ну, слушаю, – проглотив одну, берётся за другую.

– Нет, ты сначала доешь, я не могу смотреть на этот ужас.

Мама отставляет тарелку в сторону и обращает внимание на меня.

– Смотри, – кладу перед ней несколько брошюр с фотографиями дорогих машин. – Снежке хочу вручить как подарок на свадьбу, – гордо выпячиваю грудь колесом.

– Я бы не советовала этого делать, – отрицательно крутит головой. – Погоди, ты что, ей предложение сделал? – чувствую недовольство в голосе мамы.

– А, да, забыл сказать. Ну мне не шестнадцать, я не должен отчитываться за каждый свой шаг, не находишь?

– И всё-таки настаиваю: я бы не советовала этого делать, – сейчас мама заведёт старую шарманку.

– Чего именно?

– Всё, без исключения. И замуж звать, и машину дарить. Хватит её баловать. Её аппетиты слишком быстро растут.

– Мам, ты к ней несправедлива.

– Пока я не видела ничего кроме «Дай, хочу, должен, требую», так что послушай меня, ты совершаешь ошибку.

– Почему? – возмущаюсь, расстроенный, что в этот раз она меня не поддержала.

– Ты её избаловал с самого начала ваших отношений! Перестань ей потакать! Вы оба не знаете цену деньгам.

– Даже если и избаловал, денег хватает, в чём проблема?

– Проблема в том, что без этих денег, тачки, квартиры в центре Москвы и прочих плюшек ты ей нужен как собаке пятая лапа. Мне, в принципе, пофиг, если просто встречаешься, развлекайся пока молодой. Но если жениться, нет, промолчать уже не могу.

– Ревнуешь по-матерински? Понимаю. Ну, не ревнуй! Лучше помоги выбрать тачку!

– Я к дурам не ревную, а умную ты ещё не встретил.

– Мам, не вредничай, мне нужно женское мнение!

– Нет, для этой фифы ничего помогать выбирать не буду. Прекрати давать денег, и она забудет, как тебя зовут, – продолжает настаивать на своём. – Даже не позвонит ни разу!

– Она меня любит! – маму убеждаю и сам хочу в это верить.

– Нет, дорогой. Она любит наши, а точнее, твои деньги. Странно только, что ты упёрся как баран в ворота и не желаешь видеть очевидного.

Наш разговор с мамой многим может показаться странным, но для нас это в порядке вещей. Мы с ней с самого моего детства больше друзья, чем мама и сын.

Разница в возрасте у нас восемнадцать лет.

Мне двадцать четыре, ей сорок два, но выглядит моя мамулька как будто ей тридцать только исполнилось.

Тщательный уход за кожей, телом, тренажёрный зал, забота папы и любимого сына позволяют моей маме быть звездой местного масштаба.

Я горжусь ей, дружу с ней, но мнения наши порой не сходятся. Вот и в части отношений со Снежаной поддержки я не нашёл.

– Ты слишком самоуверен в себе. Не нужен ты ей, – продолжает настаивать.

– Вот заладила! Ты гадалка, что ли? Всё знаешь?

– Нет, но она с тобой как мы с твоим папой точно с нуля двигаться бы не стала. Хочешь, докажу, что только деньги твоей фифе нужны?

– А давай! – вхожу в азарт, подхватывая пока ещё не ясное для меня предложение проверки от самой близкой родственницы. – А как?

– Откажи ей сейчас в покупке этой тачки, и заблокируй карту, с которой она спускает деньги в немереном количестве прямо сейчас. Я досчитаю до трёх, и она сразу же тебе позвонит в истерике, что она в магазине и у неё заблокирована карта.

– Ок! – вынимаю из пиджака телефон, захожу в онлайн-банк и жму кнопку на одной из своих карт слово «заблокировать».

– Поехали! Раз! Два! Три! На громкую поставь!

Буквально через пару секунд поступает звонок от моей девушки.

Смотрю на маму удивлённо, она хихикает, поднимает палец вверх, мол «а я была права, сынок!», возвращается к приёму пищи и начинает усердно ковырять морских гадов ножом.

Я снова сдерживаю рвотный позыв, отворачиваюсь и переключаюсь на Снежану.

– Милый, привет! Как дела? – Только открываю рот, чтобы ответить, как у меня дела, но не успеваю. – У меня здесь проблемы, – тараторит, – с картой… А я как раз с сестрой и подружками за покупками пошла. Разберись, пожалуйста!

– Прости, солнышко, ничего не получится.

– Почему? – чувствую прямо, как она напрягается.

– Забыл тебе сказать, что у меня возникли какие-то трудности с банком. Мне заблокировали все карты. – Вижу краем глаза, как ехидно улыбается мама.

– Ну как же так…

– Погоди, так у тебя же своя карта есть.

– Мама отобрала её за плохое поведение, – смеётся. – Съеду от неё к тебе, и поминай как звали. Ладно с покупками, это ерунда. В следующий раз гардероб обновлю. Ты мне лучше скажи: что там с моей тачкой? Выбрал?

– С ней пока тоже проблемы.

– Что?! Как так! Где ты? – засыпает меня вопросами.

– Дома у родителей на Рублёвке.

– Еду! – меняет тон своего общения с ласкового на гневный.

– Куда? – не сразу понимаю, о чём она говорит.

– К тебе! К твоим предкам! Хочу, чтобы ты мне в глаза сказал, а точнее, отказал в покупке машины, которую обещал в качестве свадебного подарка! Я же так эту тачку хотела!

– Снежана, не надо так нервничать. Я тебе просто сказал, что у меня проблемы с банковскими картами, – иду на попятную, сам не понимаю зачем…

– Сказала – еду! Жди!

Пока я веду со Снежанкой этот странный разговор, моя мама-провокатор с удовольствием продолжает уплетать свои устрицы.

– Больше, когда я у вас в доме эту гадость не ешь! – заканчиваю разговор со Снежкой, не знаю, почему начинаю злиться и забираю у мамы тарелку, чтобы выбросить её содержимое в мусорку.

– Ладно, поехала я на работу. Всё равно пора уходить, ведь сейчас твоя грымза прискачет, истерить здесь начнёт, а я её слушать не собираюсь!

– Я думаю, что ты не права. Ну да, она слегка становится истеричкой, когда что-то не по её, но вы же, девушки все такие? Разве нет?

– Сынок, ты меня когда-нибудь такой видел? – мама обнимает меня за плечи?

– Нет.

– Ну вот тебе ответ на твой вопрос все такие истерички или только ты таких дур выбираешь. Давай так… – ох, чувствую я, мама что-то придумала. Она у нас главный креативщик в семье. – Моё предложение следующее: если она, когда приедет не предъявит претензии по поводу карты и машины, я признаю, что была не права, – смотрит на меня выжидающе.

– Ну, допустим! – соглашаюсь, не раздумывая.

Я верю в себя и в то, что я не последний каблук. И даже если Снежка устроит мне вынос мозга, не прогнусь.

– Так вот, если ты откажешь, и она спокойно примет эту новость, я… перестану… доказывать тебе, что этот брак будет ошибкой.

– Мало, – во мне оживает самый настоящий торгаш.

– Ок… И ещё при тебе никогда не буду кушать устрицы.

– Прямо никогда, никогда?

– Никогда, никогда! – смотрит на меня искренне и поднимает правую руку, словно клянётся! – Только давай, всё это дело без меня проворачивай. Но по-честному! Пожалей маму, позволь сбежать.

– А если я проиграю? – я, конечно, не допускаю такую мысль, верю в то, что Снежа любит меня без условий, но… – что тогда?

– Тогда…– задумывается, будто не может придумать гадость, которую хочет мне сделать. – О! Придумала! Помнишь мою знакомую Милу?

– Та, что вышла замуж за бармена?

– Да. Знаешь, как познакомилась с ним?

– Нет.

– Устроилась на работу в бар официанткой. Познакомились, влюбились, поженились, все дела. И она точно знает, что муж её полюбил не за золотую карточку и тачку за шестнадцать лямов, за светлую и прекрасную душу.

– Ты веришь в эти сопли?

– Конечно, потому, что такое бывает.

– Погоди, не очень понимаю…

– Ну что сложного! Предлагаю сделать аналогичное! Ты расторгаешь помолвку со своей кикиморой силиконовой и находишь нормальную девчонку для жизни, притворившись, например, таким же барменом.

– Тебе какая разница с кем я живу? Тебе это что даст? – начинаю не на шутку злиться.

– Мне это даст возможность опустить тебя на землю. Ты слишком избалованный, самоуверенный тип, хочется долбануть тебя об асфальт лицом. Размазать, так сказать.

Аж теряю дар речи от таких заявлений. Добрая у меня мама…

– А всё потому, что ты родился и рос с золотой ложкой во рту и думаешь, мол, все и всегда, при любых обстоятельствах будут целовать тебя в твою накаченную пятую точку. Только ты не прав. Тебя целуют в неё твои девицы и прочие личности не за то, что ты такой классный, а из-за твоих денег.

– А тебе-то какое дело, кто и куда меня целует?!

– Хочу доказать тебе, что как только ты пересядешь со своей тачки на простой жигулёнок основная масса твоих друзей и подружек отвернут от тебя лицо, и даже здороваться перестанут. Зря сопротивляешься, кстати! По мне так классная идея, – машет мне предупредительно пальцем и прищуривается. – Лучше пока молодой отмести от себя ненужную мишуру и лживых людей.

– Сейчас не выпускают жигули.

– У деда твоего в деревне, где наше родовое гнездо раритет стоит в сарае. Восстановим, будешь ездить, – опять издевается, садясь в машину представительского класса. – Соглашайся! Хочешь, я сама тебе подскажу пару девчонок, на которых можно обратить внимание?

– Дурь какая-то, – смеюсь, но идея меня неожиданно привлекает. – Ну ладно. Враньё какое-нибудь придумать вместе сможем для Снежки?

– Легко, – хлопает дверцей машины перед моим носом. – Ты, главное, для начала согласись! Поехали, Тимофей, – командует водителю, и тачка срывается с места.

Глава 2

– Котик, что случилось? – Снежка по-быстрому целует меня в щёку в то время, когда я подставляю ей губы.

Отходит в сторону, словно хочет наблюдать за мной со стороны и читать мои мысли.

Вижу, она словно пантера перед прыжком затаилась, ожидая мой ответ. И в зависимости понравится он ей или нет, Снежка или приласкает меня, или разорвёт.

– Ты о чём? – включаю дурака.

– О карточке, конечно, – удивляется моему вопросу.

– Да проблема у меня, – рискую, вздыхаю, делаю небольшую паузу. Только сейчас понимаю, что правдоподобную историю для неё не успел сочинить. – В общем, здесь такое дело… С налоговой у меня тёрки. Заблокировали карты, разобраться не успел за выходные. Теперь сижу без денег.

– И ты так спокойно об этом говоришь! Как-то надо побыстрее разобраться. Без денег нельзя никак.

– Обязательно разберусь, как только выходные закончатся!

– А за что? Даже примерно не знаешь, за что она блокирнули тебе их? – На мгновение она застывает взглядом на моём лице, и мне кажется, словно она понимает, что я откровенно вру ей.

– Снеж, сказал, не знаю. Бухгалтера разберутся или я сам. Ничего страшного не произошло, не переживай за это. Здесь за другое надо переживать, – театрально вздыхаю.

– За что?!

– Кажется, я заболел. Сильно, причём! Плохо мне что-то, – заваливаюсь на диван в гостиной, трогаю свой лоб. – Видишь, с работы ушёл, голова гудит, тело ломит.

– Артём Николаевич, вам что-нибудь принести? – неожиданно появляется на горизонте и участливо спрашивает помощница моих родителей – Раиса.

Эта добрая женщина видела, в каком состоянии я приехал в дом родителей и знает, что я вру, но меня не сдала! Уж слишком она не любит мою девушку. Впрочем, как и моя мама…

Снежана всегда ведёт себя вызывающе по отношению к людям, но до этого времени я не обращал внимания на эти моменты.

– Ох, Раиса, даже не знаю. Голова болит и колотит. Таблетку какую-нибудь, и одеяло, пожалуйста. Снеж, потрогай мне лоб.

– Шустрее пошла! – бросает в сторону Раисы моя невеста. – За что тебе только деньги платят, нерасторопная корова!

Хватаясь за придуманную болезнь, я преследую только одну цель: сейчас главное – отвлечь её внимание от финансовых вопросов.

И самым лучшим образом я смогу это сделать, притянув внимание к своему здоровью. Ведь влюблённые всегда беспокоятся друг о друге, когда кто-то из них болеет. Ну, по крайней мере, это то, что я видел у себя в семье.

– Нормальный, – подходит, без особого удовольствия трогает мой лоб. – Так что, получается, пока тебе карту не разблокируют, машину мне не купишь, как обещал?

– Получается, нет.

– Плохо. Замучилась я по каждому пустяку такси вызывать! Артём… У предков возьми тогда. Ты же обещал мне её!

Смотрю на неё во все глаза. Я ей про то, как мне плохо и я практически умираю, она мне про то, как ей надоело передвигаться по магазинам на машинах такси.

– Ты же знаешь, с тех пор как мама в качестве профилактики отобрала у меня ключи от моей тачки, мне совсем невмоготу! – переходит на истерические нотки в общении, и я невольно вспоминаю слова мамы «к дурам я не ревную».

– Попроси прощения, скажи, что всё осознала и поняла, вернут их.

– Вот ещё! Я унижаться не буду!

– Но может случиться так, что я не смогу её тебе подарить.

– Это с чего хоть? – теперь не скрывает своего открытого удивления.

– Да мало ли, по какой причине! Представь, например, что я разорился! Нет денег. А значит, и тачку я купить тебе не смогу, – мысленно плюю через левое плечо после таких разговоров.

– Ты не шути так даже! А у предков, как я сказала, прощения просить не буду! Я гордая!

Снежа после этих слов, заметно нервничая, без спроса, по-свойски словно у себя дома, идёт к барной стойке и наливает мартини.

– Не рановато ты заливаешься?

– Нормально! – салютует мне. – Не дрейфь, после двенадцати дня это уже не считается алкоголизмом!

Смотрю на неё и удивляюсь. Значит, перед предками извиниться, она гордая, а у меня выпрашивать новую тачку – не очень.

Кто везёт на том и едут… И кажется, в данном случае эта лошадь я.

Но, справедливости ради нужно сказать, что я сам позволяю это делать.

Снежанка красивая и пользуется этим. Стройная блондинка с длинными ногами и осиной талией, она, несомненно, привлекает взгляд парней и мужчин.

Они, как коты на сметану облизываются на её тело, когда такая девушка появляется на публике.

Откровенное платье с вырезом до упругой попки, шикарные длинные волосы, дерзкий макияж, правильная подача себя, и практически любой мужик растекается перед ней лужей, с появляющимся желанием угодить этой красавице.

Вот и я такое же был совершенно недавно.

Когда она стала моей девушкой, сначала то, как смотрят на неё остальные, мне льстило. Потом меня это забавляло. Потом я гордился, что такая девушка со мной… А сейчас вдруг сам не понимаю, чего хочу дальше в наших отношениях.

Настроение летит в трубу.

– Снеж, хватит про машину. Мне, что, сейчас бежать её покупать? Давай подождём пока. Лоб нормальный? Мне кажется, всё-таки у меня температура.

– Лето на дворе, какая температура?! Я в этом не разбираюсь, – отмахивается, – Вызови на дом врача. Ну что, я побежала тогда?

– Так быстро?

– Так, ты же мне сказал, что у тебя болит голова. А если заболеваешь, значит, и меня заразить можешь, – я прям так и удивился скорости её реакции на мои слова «давай подождём пока».

Вспоминаю, как недавно мои предки как-то шутили на её счёт, называя её «копилка».

– Почему копилка? – не понимал.

– Потряси её, услышишь звон монеток в голове, – смеялись. – О, глянь, ей имя, кстати, тоже по её характеру подходит. Она у тебя как ледышка. Холодная, снежная, – отец смотрит в телефон, – это, если что, не я придумал! Значение имени её смотрю, перевод с древнеславянского! – продолжал смеяться.

– Ну иди, раз боишься заразиться, – сам хочу, чтобы она ушла.

Отворачиваюсь от неё, даже прощаться не хочу. Пусть идёт, держать не стану.

Вспоминаю, что недавно говорила мне мама, а следом неожиданно про её отношения с моим отцом.

Они вместе с юности. Оба были нищими студентами, когда поженились. Наверное, именно поэтому, пройдя свой путь от бедности к богатству, действительно лучше разбираются в людях. Да и опыта жизненного побольше.

К тому же я мало общался с русскими девушками. Я жил в США последние несколько лет, изучая экономику и языки.

Меня никто не тащил туда силком, скорее наоборот я сам вызвался, будучи помешанным на этих науках.

Местные девушки были не так зациклены на моих деньгах, и меня всё вполне устраивало.

После учёбы вернувшись в Россию, ещё пару месяцев я ходил как неприкаянный, привыкая к новым реалиям жизни золотой молодёжи в Москве, удивляясь, как легко за вечер мои друзья могут спустить в клубах несколько сотен тысяч рублей, а кто-то и евро с долларами.