Тайна Хранителя инея

Марина Шамшина

Тайна Хранителя инея

Глава 1

Глава 1. Последний Хранитель Инея

Витька сидел возле окна на кухне и грустно смотрел на вялые попытки метели взять верх над дождём. На календаре декабрь. Обычно в это время он гонял с друзьями на санках и лепил снеговиков, а тут… Снег, вроде, и пытался пойти, но таял, едва коснувшись земли. На клумбах зеленела трава, а мама всё время вздыхала, что шуба в шкафу задыхается, а выгуливать её под дождём негуманно.

– Милый, иди спать, – мама поцеловала Витьку в макушку. – Завтра рано в школу.

Он нехотя слез со своего наблюдательного стула и побрёл в комнату. Спать не хотелось. Витька включил фонарик на телефоне, взял с полки любимую книжку и залез под одеяло.

«Если ты услышишь, как он стучится в твоё стекло, не открывай, – поучал старец из книги главного героя – Иначе он войдёт и…»

Тук-тук-тук – раздался стук в окно спальни. Витька вздрогнул. Он выключил фонарик и медленно выполз из-под одеяла. В комнате было тихо. Показалось? Витька облегчённо выдохнул и уже было собрался продолжить чтение, как снова услышал уже более отчётливо: тук-тук-тук.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, но любопытство взяло верх. Осторожно ступая, будто взвешивая каждый шаг, Витька подошёл к окну. На металлическом подоконнике, прячась от дождя, сидел маленький, почти прозрачный человечек. Казалось, он был сделан изо льда и с каждой попавшей на него капелькой таял. От него исходил слабый серебристый свет, и Витька видел сквозь него чахлую зелень на клумбе внизу. На голове у человечка торчали две сосульки, как рожки, и одна из них была обломана.

– Спаси… – просипел ледяной человечек, и его голосок звучал, как треск тонкого льда на луже. – Прошу убежища. Он уже совсем близко.

Не думая ни секунды, Витька распахнул окно. Человечек ввалился на подоконник.

– Лёд! – прошептал он. – Срочно принеси лёд. Таю…

Витька осторожно вышел из спальни. Мама уже спала. На цыпочках он прокрался к морозилке и достал упаковку готового льда. Никогда не понимал, зачем мама его покупает, но вот сейчас пригодилось. Стараясь не шуметь, он вытащил из шкафа глубокую тарелку и вернулся в спальню. Там он соорудил трон для своего гостя: вывалил в тарелку лёд и поставил её на подоконник. Через секунду ледяной человечек уже кувыркался в прозрачных кубиках, радостно прижимал их к себе, а потом и вовсе зарылся в лёд так, что на поверхности осталась только голова. Казалось, это было именно то, что ему нужно.

– Кто ты? – шёпотом спросил Витька.

– Хранитель Инея, Инезий, последний из нашего отряда, – еле слышно ответил человечек. – Мы держали границу между временами года. Но нас вытесняют. Его тепло губит нас.

– Чьё тепло?

– Того, кто не спит. Того, кто хочет, чтобы лето длилось вечно. Его дыханье – этот дождь за окном. Его шаги – эти зеленые ростки в декабре. Он крадёт у зимы время. Если мы исчезнем, исчезнет и зима. Навсегда. Будет только сырая, бесконечная слякоть.

Всю ночь Витька, закутавшись в одеяло, дежурил возле полуоткрытого окна, подкладывая новые кубики льда в тарелку и выливая образовавшуюся воду, чтобы Инезий совсем не растаял. Хранитель рассказал, что их войско насчитывало целые легионы Снежинок-Разведчиц и бригады Сугробов-Крепостей. Но они попали в окружение тепла. Выбраться удалось только ему одному.

Под утро Инезий совсем окреп, вылез из своего ледяного убежища, подошел к окну и тронул рукой стекло. От его прикосновения по нему побежал причудливый, изящный морозный узор.

– Смотри, – сказал он грустно. – Раньше я мог покрыть таким полотном огромный лес за ночь. А теперь – лишь окошко.

– И что теперь будет?

– Он идёт сюда, – прошептал ледяной человечек, и его хрустальные плечики сжались от страха. – Он чувствует последний источник холода. Надо бежать. Или… найти способ дать ему отпор.

Витька сжал кулаки. Он смотрел на ледяного хранителя и на проклюнувшиеся почки сирени за окном. Он любил зиму. Ему нравилось дурачиться в снегу, кататься на коньках и играть в снежки с друзьями. Значит, надо спасать белую красавицу. И первый шаг – защитить этого маленького, последнего солдата исчезающего времени года.