Манфред

Если за столом вся компания, то кто издает звуки в комнате? Андрей прислушался. Словно куском металла проводили по стеклу, но теперь делали это очень тихо. Другие звуки из комнаты не доносились. Паренек открыл дверь. Кровать аккуратно застелена. На ковре, как и на зеркале, стоявшем в противоположном углу, толстый слой пыли. Андрей проверил окно, убедившись в отсутствии царапин. Затем он посмотрел на зеркало, чью пыльную поверхность давно никто не протирал. Андрей подошел ближе и вывел пальцем на зеркале:

«Здесь никого нет».

В мутном от пыли отражении виднелись открытая дверь, кровать, окно в коридоре – ничего нового. Андрей вышел из комнаты. Наверное, ветер шумел или ветка ударялась о крышу. Напоследок он еще раз выглянул в окно. Компания ребят продолжала сидеть за столом в полном составе. За спиной снова раздался скрип. Андрей прислушался. Теперь нельзя спутать этот звук с шумом ветра или ударами ветки о крышу. Он медленно обернулся и от изумления попятился. Шутливая надпись, сделанная пальцем на зеркале, преобразилась.

«Я здесь».

Под мутной от пыли поверхностью зеркала теперь виднелся не только он, стоявший в коридоре возле окна, но и темное нечто, напоминавшее человека в пальто и шляпе. Паренек сделал шаг назад, но вместо пола под ногой оказалась ступенька. Потеряв равновесие, он с грохотом покатился вниз. Спустившись кубарем по ступеням, он попытался схватиться за балясину на площадке, но вместо этого ударился о перила и пересчитал затылком ступени пролета лестницы. Наконец, он почувствовал спиной доски пола первого этажа. В глазах все кружилось. Боль от ободранной спины и травмированного затылка быстро проявилась. Один удар о перила чувствовался особенно хорошо, буквально искры из глаз посыпались. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лбу. Кровь. Еще и бровь разбил. В этот момент раздался топот. Прибежала компания друзей, услышавших грохот в доме. Они помогли Андрею встать на ноги, а Витька слегка потряс его за плечо, спросил о самочувствии. Паренек выдавил из себя пару слов. Он чувствовал, как к горлу подбирался комок, мешавший говорить. Друзья помогли сделать несколько шагов, их голоса приобретали странный глуховатый тон, а картинка расплывалась. Его посадили на диван и принесли стакан воды, Катя принялась вытирать разбитый лоб. Кругом суета, движение. Глубоко вздохнув, Андрей попытался собраться с силами, не хотелось портить праздник. Он повернулся к Кате, чтобы успокоить девушку. Ее серые глаза наполнились тревогой.

– Что случилось? – спросила она, когда Андрей допил воду.

– Я упал… с лестницы… оступился, – отрывисто произнес Андрей.

Он попытался откинуться на спинку дивана. Разбитая спина дала о себе знать. Пришлось повторить попытку, но осторожнее. Катя аккуратно подложила под его голову подушку. Когда ее рука коснулась затылка, Андрей поморщился. Убирая руку, она заметила кровь на пальцах. Ее подружка вскрикнула от испуга и убежала в другую комнату. Кто-то из ребят стал успокаивать ее. Удивительно, но вид крови не произвел впечатления на Катю. Она осталась, как обычно, собранной и быстро приняла решение вызывать скорую помощь. Спросила Андрея, где в доме аптечка. Столик с лекарствами, которые бабушка всегда хранила под рукой, оказался на кухне. Вернувшись к Андрею, Катя попыталась перевязать его разбитую голову. Ей приходилось все делать аккуратно, неизвестно как сильно пострадала голова.

Витька отошел в другой конец комнаты, на ходу доставая телефон. Андрей хотел успокоить друзей. Неожиданно пришлось закрыть глаза от яркого света. Короткая вспышка проникла сквозь окно на кухне. Присмотревшись, он увидел, как стали мигать фары машины, будто незнакомец посылал знаки. Катя пыталась перевязать разбитую голову и просила Андрея не дергаться. Речь искажалась, как голос диктора из динамика в машине. В ушах появился звон. Послышался разговор с Витькой, потом анекдоты в дороге, вспомнились прошлый учебный семестр и дорога домой. Словно в записи, скользили фрагменты памяти.

Повернув голову набок, Андрей увидел картину. Он вспомнил, как заметил отсутствие одного из персонажей. «Шедевр кисти Артема…» – так он подумал о картине. Потому что это правда. Перед ним не копия самой известной работы Эдварда Мунка, перед ним авторское творение с подписью в правом нижнем углу.

– Переверни, – собравшись с силами, Андрей указал на картину. – Там, на обратной стороне, должно быть название…

Друзья с тревогой посмотрели на паренька. Затем Витька, пожав плечами, перевернул картину и показал обратную сторону холста Андрею.

– Нет здесь никакого названия. Здесь написано: «Манфред».

Андрей прикрыл глаза, не в силах наблюдать за тем, как мир вокруг пришел в движение.

Глава 5

Воспоминания прерывались и путались, кто-то кричал, мерцала сирена скорой помощи, болела перевязанная голова. После быстрого осмотра врач принял решение везти Андрея в больницу. Витька помог добраться до машины и решил ехать с ним. В машине скорой помощи Андрей всеми силами пытался сохранять сознание, но давалось это с трудом. Однажды он уже был в таком состоянии, и прошлый опыт быстро воскрес в памяти. Машину потряхивало на кочках. Витька разговаривал с врачом, подробно излагая события дня. По лицу врача было заметно, что он не слишком верит в рассказ приятеля о случайном падении с лестницы. Несколько раз он спрашивал, пил ли Андрей алкоголь, но каждый раз получал отрицательный ответ. В словах Витьки звучала такая уверенность, что недоверие врача постепенно уходило. Андрей пытался сосредоточиться на разговоре. Это помогало оставаться в сознании. Неожиданно он услышал легкий стук. Тихий и осторожный, он словно был адресован только Андрею. Покрутив головой в меру своих сил, паренек заметил, что за окном мелькает с трудом различимый силуэт, словно нарисованный крупными мазками белого дыма по солнечному дню.

– «Друг мой, друг мой, ты очень и очень болен…» – раздался тихий голос.

– У Есенина написано иначе, – тихо ответил Андрей.

– Вспомнил. – В тихом голосе появились нотки смеха. – Это хорошо, что память не подводит. Почему ты сопротивляешься? Все уже началось, ты просто оттягиваешь неизбежное. Сейчас лучше плыть по течению.

– Почему? – с тревогой спросил Андрей, оторвав голову от подушки и посмотрев в окно. – Я не болен.

Он оглянулся и понял, что разговор врача и Витьки прервался. С тревогой во взгляде они смотрели на него.

– С кем ты разговариваешь? – спросил врач. Андрей представил, как со стороны выглядел его разговор с неизвестным. Он бросил взгляд в окно, за которым ничего таинственного не было. Врач заметил этот взгляд. – Я сделаю тебе укол.

Андрей пытался возражать, но врач профессиональным движением пощупал руку и быстро сделал укол. Его совет отдохнуть до больницы Андрей не услышал. Лекарство начало действовать. Он почувствовал, как реальность ускользает от него, а ее место занимает темнота. Мрак, безмолвный и необъятный, быстро поглотил его. Стоит ли он на месте или движется – непонятно. Прошла минута или час – неизвестно. Один ли он в этом мраке – нет ответа.

За спиной появился свет. Андрей хотел обернуться, но кто-то раньше схватил его за плечо и потянул к свету. Тот самый голос произнес: «Нам туда». Свет становился все ярче. Казалось, Андрей остается на месте, а свет приближается к нему. Затем появилась земля. Когда Андрей почувствовал твердую поверхность, это ощущалось так, будто земля придвинулась к нему. Он с трудом удержал равновесие, чтобы не упасть. Под ногами оказался берег Патриаршего пруда – тот самый, на котором он много раз сидел, наблюдая за размеренными движениями лебедей. Поверхность пруда неподвижна, а вокруг стеной стоял мрак. Лишь на другой стороне виднелись фасад кафе, столики и стулья на террасе у воды.

– Манфред заканчивает создавать эту реальность, – снова раздался знакомый голос. – Как только появится сквер – прячься. Он придет посмотреть на свое творение.

– Это не может быть реальным, – прошептал Андрей.

Мир вокруг казался статичным. Нет ветра, плеска воды, звуков. Вокруг все замерло в ожидании. Стена мрака отступала беззвучно, проявляя, как на пленке, сквер вокруг пруда, его деревья, уличные фонари, лавочки и детскую площадку. Андрей оставался единственным движущимся субъектом в этой статичной реальности. Паренек быстро поднялся по склону, перепрыгнул через ограждение и бросился в сторону памятника Крылову и персонажам его басен.

«Посмотри. Это он».

Андрей выглянул из-за памятника и увидел еще одного человека на другой стороне сквера. Незнакомец, словно вышедший из воды пруда, поднялся по пологой дорожке, затем стал рассматривать знак «Запрещено разговаривать с незнакомцами», на котором изображены три персонажа романа Булгакова, после чего отправился прогулочным шагом в сторону памятника. Когда незнакомец подошел ближе, стало возможно рассмотреть черное расстегнутое пальто, из-под которого виднелся жилет. Его голову прикрывала шляпа-хомбург, а глаза – очки с круглыми стеклами в тонкой оправе. Каждая вещь казалась только что сшитой портным и впервые надетой, но вместе они создавали образ из прошлых времен. На одежде не было ни капли воды. Взглянув на детскую площадку, незнакомец замедлил шаг, а затем в беззвучном мире раздалось первое слово: «Sonus». Древняя латынь наполнила этот мир звуком: ветер зашумел в листве, послышался плеск воды, гравий заскрипел под ногами незнакомца. На ветках зачирикали птицы, а водную гладь пруда украсил расходящимися кругами плеск лебедей. Прогуливаясь по дорожке, незнакомец остановился возле памятника. Его взгляд обращен в сторону пруда, на водной глади которого грациозно плыла пара лебедей. Он достал из кармана жилета часы и бросил быстрый взгляд на циферблат. Андрей отчетливо слышал, как секундная стрелка прошла три деления, и сквер наполнился людьми – сидящими на лавочках, прогуливающимися вдоль берега. Пара спортсменов пробегала очередной круг, дети играли в песочнице. На Малой Бронной снова образовалась пробка. Моторы ворчали и радостно поднимали обороты, когда появлялась возможность продвинуться немного вперед. Темная стена виднелась в ближайших переулках и дворах. Она, словно продолжение окрестных домов, отрезала сквер от другого мира. Люди не замечали ее. Они попадали в сквер сквозь стену и так же покидали его, пройдя сквозь мрак. На ближайшем светофоре стояла машина, половина которой осталась за пределами стены. Окинув взглядом изменившийся сквер, он убрал часы в карман жилета.

– Теперь он не услышит нас, – прошептал знакомый голос. – В сотворенном мире его возможности ограничены, но все равно надо быть осторожными.

– Может быть, ты появишься?

– Если я появлюсь, то он быстро найдет меня. Нельзя менять оболочку.

– Что я здесь делаю? – неожиданно спросил Андрей. – Я ехал в больницу на скорой помощи. Как я здесь оказался?

– Опять вопросы! Как ты любопытен.

Андрей резко повернул голову и почувствовал тупую боль в затылке. Он поморщился, затем потрогал рукой повязку на голове. В этот момент пара лебедей переместилась из одного конца пруда в другой, словно их медленные, грациозные движения оказались стерты, как на старой пленке. Незнакомец, одетый в темное пальто и шляпу, насторожился. Он перестал опираться на старое металлическое ограждение, отделявшее пруд от аллеи. Его взгляд переходил от одного прохожего к другому, словно он искал кого-то.

– Видимо, лекарство закончит действовать раньше, чем я предполагал, – констатировал невидимый собеседник. – Тебе надо срочно уходить. Он ищет тебя.

– Как это сделать?

– Позади тебя ближайшая граница. Просто пересеки ее. Надо спешить, он знает, что ты здесь.

Андрей посмотрел на незнакомца в темном пальто. Его туфли скрипели по гравию аллеи. Он крутил головой по сторонам, всматривался в лица прохожих.

– Нельзя допустить, чтобы он увидел тебя здесь, иначе он может все изменить. – Андрей собрался задать очередной вопрос, но невидимый собеседник продолжил: – Я отвлеку его. Постарайся остаться незамеченным.

Андрей обернулся. Сквозь зелень сквера виднелся дом № 13 по Ермолаевскому переулку и следующий за ним № 9 – «Дом со львами». Между ними – проход с воротами, охраняемый двумя каменными львами, уже больше семидесяти лет наблюдавшими за прохожими. Эти ворота вели к дому № 11, стоявшему в глубине. Ворота и львы практически полностью скрыты мраком. Невидимый собеседник прав – это ближайший кусок стены. До следующего, находящегося около светофора, слишком далеко. Заметив, что незнакомец в черном пальто не смотрит в его сторону, Андрей стал аккуратно продвигаться в сторону низкой железной ограды сквера. Оставалось перебежать на другую сторону переулка. Неожиданно девушка, стоявшая на краю пруда, с криком упала в воду. Ее словно толкнули, но рядом никого не было. Все внимание прохожих переключилось на нее, а парень, проезжавший мимо на велосипеде, бросился на помощь. В это время Андрей перепрыгнул ограду и побежал в сторону прохода, услышав, как слева от него с визгом тормозит машина и раздается брань водителя. Андрей не останавливается и вбегает в уже знакомый мрак. Снова безмолвие и отсутствие чувства реальности. Проход между колоннами, увенчанными львами, оказались единственным пятном света, сквозь колеблющуюся поверхность которого он видит происходящее в сквере.

Незнакомец, на мгновение отвлекшись на крик девушки, быстро обернулся, услышав визг тормозов в переулке. Он подошел к памятнику, осмотрел место, где только что был Андрей, и неторопливо подошел к железной ограде сквера. Он посмотрел в сторону прохода со львами. Андрей не знал, видит ли его странный человек, но он понимает, где находится паренек. Неожиданно незнакомец улыбнулся, после чего коснулся рукой полей шляпы, словно хотел приподнять ее в знак приветствия. Паренек уже хотел вытянуть руку, чтобы коснуться границы двух миров, но снова уже знакомая сила потащила его прочь от ворот.

Андрей пришел в себя в больничной палате, с перебинтованной головой. Рядом стоял папа, разговаривавший с врачом тоном, не терпящим возражений. С другой стороны кровати сидел Витька. Увидев, что друг пришел в себя, он незаметно указал на папу, перевернувшего вверх дном всю больницу. По выражению лица молодого врача, стоявшего рядом, Андрей понял это как нельзя лучше.

– Послушайте, – говорил он, – у вашего сына обычное сотрясение мозга. Он весьма удачно поскользнулся…

– «Удачно»? – возмутился папа. – Ничего себе сравнение!

Мужчина в деловом костюме с силой бросил портфель на прикроватную тумбочку. Он прервал заседание в университете и приехал, как только позвонил Витька, сообщив о случившемся. Но и здесь он продолжал оставаться начальником выше заведующего отделением, к которому отправился, убедившись, что сыну ничего не угрожает. И лишь поговорив с ним, снизошел до лечащего врача.

– Прошу прощения, – быстро исправился доктор. – Ваш сын переночует у нас и завтра утром сможет отправиться домой.

Папа шумно вздохнул, всем видом показывая недовольство.

– Вы гарантируете, что с ним будет все в порядке? – Андрей поднялся с подушки и сел поудобнее. – Андрюша! – радостно воскликнул папа, обняв сына. – Я всегда говорил: будь внимательнее.

– Не переживай, завтра буду здоров.

– Надеюсь. – Он достал коробку с большой гроздью винограда и пакет сока. – Фрукты будут очень кстати.

– Можно подумать, что я смертельно болен. – Лицо Андрея скривилось в недовольной гримасе.

– Конечно, нет! – Папа еще раз обнял сына. – Мне надо идти, время посещения заканчивается. И еще надо позвонить бабушке, а то она скоро оборвет весь телефон и выпьет весь запас валерьянки в аптеке. Она звонит раз в пять минут и требует полного отчета, – грустно улыбнулся он. – Завтра утром договоримся, как будем возвращать тебя домой.

– Приеду сам, не беспокойся. – Он задумался. – Где машина?

Отец посмотрел на приятеля сына, отчего Витька тут же встал.

– Осталась на даче. Я закрыл ее перед отъездом. – Ответил он, достав ключ из кармана. – Завтра я могу помочь Андрею. Доберемся до дома на метро или такси.

Папа кивнул и молча удалился. Врач проводил его взглядом, а когда звук шагов перестал слышаться в коридоре, произнес:

– Ну и папа у тебя! – Витька прыснул от смеха. – У тебя ничего особенного, – повторил врач, обратившись к Андрею, – отдохни и хорошо выспись ночью. Завтра, если будешь себя хорошо чувствовать, отправишься домой. С перевязанной головой еще придется походить. Теперь извини, но мне надо заняться другими пациентами.

Недолго думая, Витька пересел ближе к столику с принесенной едой.

– Есть хочешь?

– Немного, – нехотя ответил Андрей. Голова еще болела, и неприятный комок в горле только начинал оседать.

– Вот и здорово!

Приятель распечатал коробку с виноградом, предварительно налив себе большой стакан сока.

– Твой папа – это нечто! – сказал он, прожевывая ягоды. – Мне показалось, что он приехал в больницу раньше скорой помощи. Ворвался, как ураган на море, перевернул все буквально вверх дном, пришел с каким-то врачом, потом они вместе сходили к заведующему отделением. Хорошо, что он проигнорировал мое присутствие.

– Он торопился, а то бы и тебе досталось.

– Поэтому я старался держаться в стороне. Как голова?

Андрей осторожно коснулся повязки на голове. Судя по количеству слоев бинта, на его голове словно завязали недоделанный тюрбан. Однажды он уже разбил голову, и последствия травмы еще долго давали о себе знать. Врач, лечивший его, настоятельно рекомендовал беречь голову и пошутил, что боксом ему уже не придется заниматься. Тем временем около прикроватной тумбочки происходили чудеса поглощения еды.

– Поедешь со мной завтра на дачу? – Андрей откинул в сторону одеяло и попытался сесть, но Витька решительно пресек эту попытку. – Надо забрать отцовскую машину и убрать все после дня рождения.

От удивления Витька подавился ягодами, только что отправленными в рот.

– Может быть, лучше посидишь дома? – неуверенно спросил он. – После такого падения с лестницы тебе лучше отдохнуть. Катя и ребята наверняка все убрали перед тем как поехать домой.

– Все равно надо съездить. Надо разложить все по местам, а то скоро бабушка вернется из санатория. Осень она любит проводить на даче. – Андрей проверил, сильно ли разрядилась батарея телефона. – Надо позвонить ей, успокоить. Она очень переживает. – Витька отложил пустую коробку из-под винограда в сторону. – Вкусно?

– Спасибо, очень вкусно.

– Приятного аппетита!

– Поздно сказал, я уже все съел.

Договорив последнее слово, Витька посмотрел на обглоданную ветку и пустой пакет с нарисованным апельсином. Он виновато посмотрел на Андрея, осторожно пожав плечами.

– Если твой папа спросит, то я с чистой совестью отвечу, что виноград был съеден, а сок выпит.

– Будем надеяться, он не спросит, кто это сделал.

Витька кивнул и посмотрел на часы.

– Мне пора идти. Во-первых, время посещения заканчивается, а во-вторых, дома ждет не выгулянный пес. – Он застегнул полупустой рюкзак, затем поправил приятелю подушку, услышав при этом: «Я не больной». Витька убрал мусор, оставшийся после скромной трапезы, и собрался выкинуть пустой пакет из-под сока, но Андрей решительно оставил его на прикроватном столике, сказав, что выкинет сам. Пусть так, но он хотел показать, что может позаботиться о себе. На прощанье они пожали друг другу руки. – Одного я понять не могу: ты вроде бы затылком ударился, но почему физиономия такая зеленая?

– Беги домой, а то терьерчик устроит скандал. – Когда Витька подошел к двери, Андрей окликнул его: – Ты как-то говорил, что консьержка в твоем доме знает обо всех событиях в районе.

– Тетя Аня – это ходячая энциклопедия жизни нашего района.

– Спроси у нее, падал ли сегодня кто-нибудь в пруд. – Витька удивленно посмотрел на приятеля, и Андрею пришлось выкручиваться. – Вдруг кто-нибудь все же свалился? Уже три месяца никто не падал.

Глава 6

Поговорив с бабушкой, Андрей глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Она расспрашивала его о случившемся, потом о заключении врача и его лечении. Услышав, что любимый внук собирается завтра выписаться из больницы, она долго возмущалась и отговаривала его. После разговора Андрею хотелось отдохнуть.

Мысль о том, что обстановка знакома и он был в этой палате пару лет назад, тревожила его. Впрочем, другая мысль – о том, что он снова оказался в больнице, – волновала еще больше. Андрей терпеть не мог больницы, и оказаться здесь было сущим наказанием. Он чувствовал себя инородным телом в этом медицинском организме, в то время как другие пациенты и врачи стали его частью. Они, словно единое целое, общались, обсуждали ход лечения так, словно говорили о домашних делах. Андрей хотел домой.

– Ты правда с лестницы упал? – раздался голос соседа по палате. Андрей повернулся в сторону добродушного старичка. – Вот у меня было семь сотрясений мозга!

– Вам повезло, – единственное, что смог ответить Андрей. Он не знал, сочувствовать старичку или радоваться за него. – Обход закончился?

– Врачи уже наверняка разошлись по домам. Остался только дежурный.

– Пойду пройдусь. – Андрей осторожно сел на кровать, проверяя, нормально ли держит равновесие. Затем встал. Пол под ногами остался на месте.

– Может быть, лучше полежишь до утра? – осторожно спросил старичок.

– Раньше здесь было кафе на первом этаже. Пойду куплю шоколадку. Вам купить что-нибудь? – В ответ собеседник покачал головой.

Покопавшись в сумке с вещами, Андрей достал кошелек, телефон и отправился за шоколадкой. Странно, но сейчас он буквально чувствовал ее вкус – молочный шоколад, мягкий, слегка тягучий, с орешками – дроблеными, словно маленькие съедобные камешки. Этот вкус воскресал в памяти все отчетливее по мере приближения к кафе. Странно, что его снова привезли в эту больницу. Улица Лобачевского далеко и от дороги на дачу, и от дома на Малой Бронной. В прошлый раз его перевели сюда, потому что здесь работал знакомый врач отца. Видимо, и в этот раз не обошлось без вмешательства папы.

Спустившись на лифте в просторное фойе, Андрей снова убедился, что с момента его прошлого пребывания здесь ничего не изменилось. Новый корпус этой больницы был, пожалуй, единственным в своем роде. Зданию со стеклянным фасадом и центральной административной зоной мог позавидовать бизнес-центр. Посетителей в фойе немного. Большая часть покидала больницу, но были и опоздавшие, торопившиеся навестить родственников, несмотря на то что время посещений закончилось.

Кафе оказалось заполнено людьми. Больные, которые могли самостоятельно передвигаться, предпочитали встречаться с родственниками вне стен палаты. Так они на время вырывались из плена болезни. Встречи проходили в кафе, из-за чего места за столиками в нем практически всегда заняты. Андрей прошел мимо стойки регистратуры, где три администратора одновременно отвечали на звонки и раскладывали документы. По обрывкам фраз было понятно, что люди звонили узнать о здоровье близких, попавших в больницу.

Когда Андрей вошел в маленькое кафе, свободные столики так и не появились. Протиснувшись к витрине, он купил две шоколадки и стал пробираться в фойе, где легко нашел свободное место. Устроившись недалеко от регистратуры, Андрей смотрел сквозь стеклянный фасад на вечеревшее небо. Неожиданно зазвонил телефон. Андрей приложил трубку к уху, раздался взволнованный голос мамы. Когда она вернулась с работы, ей позвонил бывший муж и рассказал о случившемся. От четкого, уверенного голоса мамы не осталось и следа. Она говорила быстро, чередуя вопросы о здоровье с советами о том, как ему надо лечиться и где лучше это делать. Андрей с трудом отговорил ее приезжать, объяснив, что время посещения уже закончилось (впрочем, это не останавливало ее), с ним все хорошо и завтра его выпишут. Разговор с мамой превратился в череду попыток успокоить ее. Вторая шоколадка осталась не съеденной. Когда мама в очередной раз начала призывать его быть аккуратнее, Андрей услышал за спиной удивленный голос администратора.

– Андрей Викторович Антонов? – послышался голос администратора, назвавшего его имя. – Да, есть такой. Доставлен сегодня днем. – Андрей обернулся, но группа неторопливых посетителей перекрыла ему обзор. Он хотел рассмотреть того, с кем разговаривал администратор, но услышал лишь обрывки разговора. – Сотрясение мозга. Находится в общей палате. Состояние удовлетворительное.

Закончив разговор с мамой, Андрей подошел к стойке администратора. Девушка в белом халате разбирала очередную стопку результатов обследований пациентов. Он осмотрелся – рядом никого, кто мог бы интересоваться его здоровьем.

– Что случилось? – Администратор внимательно посмотрела на паренька.

– Я разминулся с дядей, – соврал Андрей. – Кажется, вы только что разговаривали с ним. Я Андрей Антонов.

– Ах, да, – вспомнила она. – Подходил мужчина в пальто, спрашивал о здоровье Андрея Антонова. Кажется, он направился к выходу.