Кладбище счастливых дней

Сергей Монастырский

Кладбище счастливых дней

Весёленькое это было кладбище, по которому я ходил. Не было ни надгробий, ни оград, лишь на камнях, лежащих среди ромашек и васильков, оплетённых вьюнками и зацветших земляникой, были выгравированы даты и фамилии. Но дата на них была только одна – то ли рождения, то ли смерти.

И случайно наткнулся вдруг я и на свою фамилию. И дата была тоже только одна, непонятно какая. Я оглянулся. На скамейке, сзади меня сидел седенький старичок в соломенной шляпе. Откуда он взялся? Но я, однако, обратился к нему.

– Скажите, а чего бы вдруг здесь и моя фамилия? Ведь я-то еще жив. – Старичок вынул откуда-то амбарную книгу и полистал:

– Все верно, – сказал он. – А вы вывеску на воротах, когда вошли сюда, читали?

– Нет, – сказал я, – а какая разница?

– Там же ясно написано, -укоризненно сказал старичок, – кладбище счастливых дней. – И пропал.

В тишине и зное застыл летний день. Почему-то здесь не пели птицы, не стрекотали кузнечики. И не было ничего, кроме могильных камней, одиноко возвышающихся среди цветного и весёлого поля кладбища. Странного кладбища без оград и крестов, и надписи на камнях были странными. Только даты, без прощальных слов.

Только весёлое поле и цветы пестрым ковром расстилались между надгробиями. Впрочем, не закрывали эти камни и не создавали впечатления заброшенности.

И еще было странно, что не было здесь привычных заасфальтированных дорожек, и лишь слегка примятая кое-где трава от чьих – то следов говорила о том, что люди здесь всё-таки бывали. Пестрый ковер полевых цветов уютно расстилался между одинаковыми надгробиями и валунами.

– Что-нибудь ищите? – раздался вдруг голос за моей спиной.

Я оглянулся, сзади меня на зелёной скамеечке сидел, опираясь на трость, старичок в белой соломенной шляпе и парусиновых туфлях. Мне казалось, что здесь никого не было.

– Нет. – ответил я и спросил – А почему на камнях такие странные даты после фамилий?

– А что в них странного?

– Ну вот, например, 2010-2012. Всего два года. И везде такие короткие промежутки. Это что кладбище младенцев?

– Здесь вообще нет людей! – пожал плечами старичок, – а вы через какие ворота входили?

– Не помню – ответил я.

Я действительно, не только не помнил ворот, но вообще не знал, как здесь очутился.

Старичок не удивился.

– Если бы вы вошли через главные ворота, то увидели бы надпись: «Кладбище счастливых дней».

– Вы здесь смотритель? – спросил я

– Ну вроде того, – и помолчал. – Вообще-то я ангел. Но очень состарился… Вот и сослали. А как ваша фамилия? – неожиданно спросил он.

Я назвал.

– А! – воскликнул старичок, – Припоминаю! Ну пойдемте.

И мы медленно пошли вдоль только ему ведомых дорожек, которых не было.

– Надо бы карту составить – ворчал старик, имея в виду, видимо, кладбище.

– Что же мешает? – неучтиво ответил я.

– Все время пишу книгу, а приходят все новые и новые, так что никогда, наверное, не закончу, – и неожиданно грустно добавил. – А отчет-то требуют.

Солнце уже стало в зените, замолкли от зноя кузнечики и заснул от летней жары веселый ковер удивительного этого кладбища.

– Пришли! – воскликнул старик.

И я вдруг увидел серый надгробный валун. На нем была выгравирована моя фамилия и стояла дата: 20.02.2005.

В 2005 мне было семнадцать лет. Странно и удивительно было стоять возле собственной могилы. Но, впрочем, нет, не собственной – ведь я ещё не умер.

– Сюда больше никто не приходил? – спросил я.

– Приходила какая-то женщина. Но непонятно, кто она для вас. Для матери слишком молода, для жены – ну как-то старовата.

– Я не женат – сообщил я.

Старик исчез…

Мне было в тот год семнадцать. Впереди была длинная и удивительная, радостная, казалось мне, жизнь. И розовые очки, ещё не спали с моих глаз.

Жили мы с родителями за городом, в воинской части, потому что отец мой был её командиром.

За забором части в густом орешнике постоянно гуляли городские девки, ищущие своего счастья.

В одну из них, о чём она, конечно, не знала, был я впервые влюблен первой романтической, как водится, любовью.

Звали её Зоей. Она как правило, приходя, садилась на зелёную скамейку, которая располагалась вдоль аллеи, ведущей от городской дороги в часть. И раскрывала книгу. Это меня вдохновляло.

Я представлял с ней страстные объятия, беседы вечерами и жаркие поцелуи.

– Садись, – сказала Зоя однажды летним вечером. – Что ты ходишь вокруг да около.

Робея, я сел.

– Ну, – сказала она после некоторого молчания, – говори что-нибудь.

Я так разволновался, что ничего умного кроме банальностей в голову не пришло.

– Что читаешь? – наконец выдавил я.

– Тебя правда это интересует? – усмехнулась Зоя – Или ты хочешь познакомиться?

– Познакомиться – с облегчением признался я.

Следующая неделя была сумасшедшая. На последние деньги, выделенные родителями на каникулы, я водил её в кино, мы сидели в пиццерии, ели мороженое.